Текст книги "Жажда"

Автор книги: Таня Карвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

Глава 90

Когда Микки вошел в комнату для допросов, Марк Тернер поднял на него глаза. Под мышкой папка, походка твердая, выражение лица уверенное. Оставалось только надеяться, что он сможет сработать так же хорошо, как выглядит.

Он сел и, открыв папку, несколько секунд изучал ее. Тернер сидел развалившись и боролся с острым желанием сесть прямо, податься вперед и хотя бы как-то обратить внимание Микки на свое присутствие. А тот сидел, опустив голову, и делал вид, что внимательно читает.

Любопытство начало одолевать Тернера. Ему нестерпимо хотелось узнать, что именно читает Микки. Он медленно наклонился вперед, стараясь незаметно заглянуть в его папку. Но тут Микки резко захлопнул ее и поднял голову.

– Так кто же победил бы в этой схватке? – спросил он.

Тернер выглядел озадаченным.

– Дракула или Франкенштейн, как вы думаете?

Глаза Тернера округлились, рот приоткрылся. Такого вопроса он явно не ожидал.

– Ну, так… – пробормотал Тернер, пытаясь дать серьезный ответ. На его лице появилась самодовольная улыбка. – Это был не сам Франкенштейн. Это был монстр Франкенштейна. А Франкенштейн – это имя человека, который его создал. – Он откинулся на спинку, в глазах триумф. – Вы ничего не поняли.

– Я так и сказал, – ответил Микки, ничуть не смутившись. – Кто победил бы в схватке, Дракула или Франкенштейн? Не монстр. Барон. Питер Кушинг в роли Барона. Или Кристофер Ли в роли Дракулы.

Он ждал ответа. Глаза Тернера снова округлились.

– А-а, понятно. Ну, Дракула. Очевидно.

– Вы так думаете? Я имею в виду, – сказал Микки, наклоняясь вперед и обеими руками опираясь о стол, как будто они были приятелями, встретившимися поболтать где-нибудь в пабе, – физически, наверное, да. Дракула. Не спорю. Но этот Барон… – Микки покачал головой. – Он хитрый. Он не стал бы вести честную игру. Он бы подготовил всякие ловушки и прочие свои штучки. Разные приспособления. Технические фокусы. Я все-таки считаю, что победил бы он.

Тернер тоже подался вперед.

– А я уверен, что Дракула. Он бы не прожил так долго, если бы не был готов к подобным выходкам.

– Это да, но немного чеснока, солнечный свет, распятие… – Микки пожал плечами. – Вы думаете, что Барон не принял бы все это в расчет? И не расставил бы западни, чтобы тот попался туда?

Тернер закивал, серьезно задумавшись над этим вопросом.

– Так или иначе, – продолжал Микки, – я спросил у вас только потому, что слыхал, что вы большой поклонник настоящих фильмов ужасов. Еще той, старой школы. Качественных вещей.

– Верно. – Тернер недоверчиво взглянул на него. – А почему, собственно? Вы тоже любите это?

– Старые фильмы. Где-то семидесятых готов. Английское кино. Я его обожаю. Мог бы просидеть здесь всю ночь, обсуждая с вами такие вещи. Но… – Он взглянул на часы. – Ладно. Рассказывайте вы. – Он снова открыл папку и заглянул в нее. Потом закрыл и взглянул на Тернера. – Почему вы убегали от меня, Марк?

Этот вопрос он задал тем же тоном, каким вел предыдущую дискуссию в воображаемом пабе.

Тернер посмотрел на него. Казалось, он пытается найти честный ответ.

– Я… я…

Микки ждал, внимательно наблюдая за ним. Следил за тем, куда двигаются глаза Тернера. Марина вкратце проинструктировала его, объяснила, как начать допрос, как склонить его на свою сторону, как задавать вопросы, как следить за тем, куда уходят его глаза во время ответов. Вверх налево – думает и говорит правду, вниз направо – лжет. Или наоборот? Как там она говорила?

Он почесал тыльную сторону ладони средним пальцем правой руки.

– Вверх налево – говорит правду, вниз направо – лжет.

Микки благодарно кивнул. Марина заметила его сигнал и дала подсказку.

Тернер пожал плечами и попытался увильнуть от прямого ответа.

– Я просто бежал, – сказал он. – Я не знал, кто вы такой. И что вам нужно. Вы бы тоже побежали. Если бы оказались на моем месте. Если бы кто-то за вами погнался.

Микки кивнул.

– А где же ваша подружка, Марк? Она тоже решила побегать?

Тернер пожал плечами.

– Она не разделяет ваших вкусов? Ей не хочется проводить вечер дома вдвоем за просмотром, например, «Лунных убийц»?

Глаза Тернера потрясенно расширились.

– Вы смотрели «Лунных убийц»?

– Классный фильм, – сказал Микки. – Впрочем, вряд ли его можно назвать фильмом ужасов. Больше похоже на классическую комедию.

В наушник он услышал, как Марина тихонько засмеялась.

– Эх, старина Милхауз с его Интернетом, он знает, что мы всегда можем на него рассчитывать…

Микки нагнулся над столом. И снова заговорил так, будто они были приятелями, которые сидят в пабе и разговаривают о чем-то, на этот раз уже более серьезном.

– Она бросила вас, Марк. Ушла.

Тернер покачал головой.

– Нет.

– Да. – Микки сочувственно закивал. – Она ушла, приятель. Сбежала. Как это ни обидно, но она вас бросила. Оставила, чтобы вы приняли удар на себя.

Тернер продолжал качать головой, теперь уже более энергично.

– Нет, нет, она бы никогда… Нет.

– Но она сделала это. Так что вы уже можете рассказать, что же все-таки произошло.

Ответа не последовало, Тернер все так же сидел и качал головой.

– Понимаете, после ее бегства остаетесь только вы. И все содеянное будет теперь повешено на вас. Убийства, похищения, введение следствия в заблуждение – все. За все отвечать вам.

Молчание.

– Но если вы начнете говорить, начнете рассказывать мне… – Микки пожал плечами. – Это очень облегчит ваше положение. И смягчит вину.

Тернер перестал качать головой. Теперь он сидел неподвижно, уставившись в стол. Микки ждал.

Наконец Тернер поднял голову. Улыбнулся. И улыбка эта была злой.

– Вы едва не сделали меня. Что значит коп.

Микки нахмурился.

– Это вы о чем?

– Ну, фильмы, все это… Дракула, Франкенштейн… «Лунные убийцы»… Господи, вы хорошо подготовились… – Он рассмеялся. Но смех был таким же невеселым, как и его улыбка. – И все только ради этого. Чтобы втереться в доверие, прикинуться моим приятелем. – Последнее слово он презрительно выплюнул. – Все ради того, чтобы разговорить меня. Нет.

Микки промолчал.

– Она предупреждала меня, что вы будете это делать. Что вы попытаетесь заставить меня заговорить, если я попаду к вам. Она знала это, конечно, знала. Какого черта, она же психолог!

– Причем далеко не самый лучший, – сказала Марина в ухо Микки.

Микки нахмурился. Ему сейчас только подобных реплик не хватало. Марина тут же извинилась.

Тернер откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

– Как бы там ни было, что сделано – то сделано.

– Что сделано, Марк?

– Вот это. Все. То, что мы для себя наметили. Все завершено. Нет, правда, совершенно неважно, что будет со мной, потому что все уже позади. Все кончено. Мы сделали это.

– Сделали – что?

– Доказали свою точку зрения.

– Это которую?

И снова эта кривая улыбка.

– Что мы выше вас.

– Выше кого?

– Выше всех вас. – Тернер поднял руки, закинул их за голову и расслабился. – И это все, что я могу вам сказать.

Микки внимательно смотрел на него.

Он проиграл.

Глава 91

Фил сокрушенно вздохнул. Он не испытывал никакой радости оттого, что догадался обо всем.

– Как это случилось?

Паула снова тяжело вздохнула.

– Это все… Адель. Адель и я. Мы просто не могли этого больше выносить. Он… бил меня. И стал как-то иначе посматривать на Адель, так что мне это совсем не нравилось. Я не могла этого допустить. И не допустила.

Она замолчала и снова взяла свой пустой стакан. Со вздохом посмотрела на него. И продолжила:

– Поэтому в один прекрасный день… я ударила его. Лопатой. Из нашего сада. И он упал. Вот и все.

– И где он сейчас?

– Мы… – Она запнулась и поправилась. – Язакопала его. У нас на заднем дворе.

– И вы не боялись, что вас могут поймать?

– Я сделала это ночью.

– Я имел в виду убийство. Вы не переживали, что кто-то может узнать об этом?

Она на мгновение задумалась.

– Я задавала себе этот вопрос много раз. Снова и снова. Долгие годы после того случая. Мой ответ: нет. Потому что тогда я поступила правильно. Он был чудовищем. И я убила не человека. Я убила монстра.

Фил смотрел на сидевшую напротив печальную, сломленную женщину. Он не знал, через что ей пришлось пройти, мог только догадываться. Но одно он знал твердо. Бывают моменты, когда просто следовать букве закона недостаточно, и при этом неважно, являешься ты офицером полиции или нет.

– Я говорю вам все прямо, стараюсь придерживаться истины. Люди расспрашивали меня. Но не очень настойчиво. Они знали, каким он был. И большинство соседей просто порадовались за меня, когда его не стало.

– Вы все это сделали сами?

– Да, – поспешно ответила она.

Даже слишком поспешно, подумал Фил.

– Нет, все было не так. Вам помогала Адель, верно? И теперь вы хотите защитить ее.

В первый раз за все время, которое он находился здесь, Паула посмотрела ему прямо в глаза. Потом опустила глаза. И уже глядя в пол кивнула.

– Ладно, – сказал он. – То, что вы хотите защитить ее, можно понять. Вы ведь сделали это ради нее. И не хотели, чтобы она от этого пострадала.

Она снова кивнула.

– А Уейн? Как он отнесся к этому?

– Он ничего не знал. Я сказала ему, что отец уехал. Сбежал. Бросил нас. Я думала, что этого ему будет достаточно, понимаете? Что на этом все закончится. И все будет хорошо. Я получу обратно своего сына, и мы все будем счастливы. Счастливое семейство. – Она вздохнула. – Я ошиблась.

– Что же произошло?

– Он… он обвинил меня. В том, что случилось. В том, что отец сбежал. Сказал, что я шлюха. Старая корова. Что это моя вина, что он ушел. Это я выжила его отсюда. Это моя вина.

Она проглотила подкативший к горлу ком.

– А что было потом?

– Он ушел в армию. Хотел уехать. Повторял то, что всегда говорил его отец. Что армия сделает из него мужчину. Что ж, армия действительно делает из людей мужчин, но только определенного типа.

– И как его зовут теперь?

– Он изменил имя. Он Иан… так звали его отца.

– Бучан?

– Я вернула свою девичью фамилию. Адель тоже взяла ее. – Еще один очередной вздох. – А Иан нет.

– Вы поддерживали с ним какую-то связь?

– Не так, чтобы… Нет, на самом деле, нет. А потом со мной связались военные. Они сказали, что он обгорел во время пожара. Сильно обгорел. И я поехала к нему. Вы бы тоже так сделали, разве нет? Я хочу сказать, он же мне все-таки сын. Они отправили его назад, в наш гарнизон. И я пошла туда. – Снова вздох. – Господи. С ним случилось такое…

– Что именно с ним случилось?

– Он там… изнасиловал женщину. Переводчицу. Афганку. Она была местной, гражданской, работала вместе с военными. А он… он не давал ей проходу. Преследовал ее. Они всего этого мне прямо не сказали, но имели в виду именно это. А эта женщина… они сказали, что ее звали Рани… она продолжала отвергать его. Как бы там ни было, но однажды вечером он пошел за ней, дождался, пока она осталась одна, и… – Она опять вздохнула. – Я уже говорила. Сын своего отца.

Фил ждал. Ему не терпелось услышать продолжение рассказа Паулы, но он понимал, что торопить ее нельзя.

– Он изнасиловал ее. И понимаете, он не просто имел с ней секс. То, что он сделал с ней, было гораздо хуже. Они мне все рассказали.

– Отец привил ему ненависть к женщинам. И здесь это просто вышло наружу.

Она кивнула.

– Но он решил сделать это по-своему. Он был мужчиной. Так или иначе, я точно не знаю, что случилось потом. Да и они этого не знали. Может, он разозлился, когда понял, что зашел слишком далеко. Убил ли он ее? Хотел ли уничтожить улики? Я не знаю. Но он организовал пожар. Он всегда разводил огонь, когда был ребенком. Ему это очень нравилось.

И до сих пор нравится, подумал Фил, но решил, что будет лучше промолчать.

– В общем, он сам попал в него. Не смог вовремя выбраться. Не смог уйти. И это… это… Они показали мне его. Там… От него прежнего мало что осталось.

– Он был комиссован из армии как инвалид?

Она кивнула.

– И вернулся в Колчестер. Впрочем, в этом доме он жить не захотел. Они все замяли, организовали ему уход, лечение. Любые лекарства. Пытались снова вернуть его в строй. – Она вздохнула, и голос ее зазвучал горько. – Напрасно старались. От него почти ничего не осталось. Его мозг… Нужно было просто оставить его в покое.

– Так что же случилось с Адель?

Она вздохнула. Было видно, что она готовится снова пережить эту боль.

– Он… выследил ее. И… и забрал с собой.

– Зачем?

– Он ведь ненормальный. Он…

Она вздохнула.

– Вы уже тогда знали, что это сделал он?

Она покачала головой:

– Нет, поняла позже. Только потом все встало на свои места. Сначала я не знала, что и думать. Я знала, что убежать она не могла. Она не стала бы этого делать. Я хочу сказать, что у нее были бурные годы, но она перебесилась, и теперь все это уже позади. А потом… потом я подумала об этом. Догадалась, что это мог быть он. Сначала он пришел за ней. Потом моя очередь.

– Почему же вы не пришли к нам? Почему все не рассказали?

Она горько усмехнулась.

– Ну да, и вы бы наизнанку вывернулись, чтобы разыскать мою Адель, да? Да и что бы я вам сказала? Что мой сын охотится за моей дочерью и за мной, потому что мы убили его отца? Не думаю, что это могло бы пройти.

Фил промолчал. Она была права.

– А другие женщины… Когда вы услышали, что они пропали или были убиты, вы не связали это как-то со своим сыном?

– Я должна была бы сделать это… Не знаю. Нет.

Она покачала головой и закрыла глаза. Слова эти прозвучали как-то неуверенно, словно она произнесла их, чтобы убедить саму себя.

Не нужно взваливать на нее еще одну вину, с нее уже и так достаточно, подумал Фил.

– Вам следовало поговорить со мной, – сказал он. – Именно со мной.

Она не ответила. Не могла на это ответить.

– И что теперь? – спросил Фил. – Он теперь уже не на яхте, где жил. Вы не знаете, где он может быть сейчас?

Паула покачала головой.

– Не защищайте его, Паула. Сейчас не тот случай. Если что-то знаете, скажите мне.

Она подняла голову. В глазах ее горел огонь. И стояли слезы.

– Я не защищаю его. Неужели вы действительно думаете, что я бы стала это делать? После всего того, что он совершил? Всего, что он забрал у меня? Вы и вправду так думаете? Он лишился разума, мистер Бреннан. Все, что в нем осталось, это только ненависть. И если бы я знала, где он, я бы вам сказала. Я бы сама привела вас к этому мерзавцу…

Она сорвалась, и ее слова захлебнулись в слезах.

Сверху послышался детский плач.

– Это ребенок Адель, – сказала Паула.

Плач не умолкал. Паула не двинулась с места. Больше Филу сказать было нечего, все вопросы были уже заданы. Он встал.

– Я должен забрать вас с собой.

Она кивнула. Ребенок продолжал плакать.

– Но не сегодня. Мы сделаем это потом.

На этот раз Паула не кивнула. Фил направился к двери. Потом обернулся и посмотрел на нее. Она сидела одна в полном хаосе. Наверху плакал ребенок. Ему хотелось как-то поддержать ее, сказать что-то ободряющее. Отыскать слова, от которых ей станет легче. Слова, которые помогут ей уйти от боли и как-то пережить эти потери.

Но таких слов не было. Совсем.

И он ушел, оставив ее здесь.

Закрыл за собой дверь. И шагнул в темноту улицы.

Глава 92

Микки не пришлось долго ждать дальнейшего развития событий. В дверь комнаты для допросов постучали. Он встал и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь. Он очень надеялся, что это как-то связано с тем, что сможет ему помочь.

Это была Анни.

– Вот. – Она протянула ему лист бумаги. – Предварительные результаты анализа ДНК образцов, взятых с тела Адель Харрисон. Как и говорил Ник, один из образцов весьма занятный.

– Что там?

– Это здесь.

Она указала ему на нужный раздел.

Микки прочел. И заулыбался.

– Спасибо, Анни. Это, похоже, как раз то, что нужно.

Она тоже улыбнулась ему.

– Желаю удачи.

В коридоре появилась Марина.

– Отличная работа, Микки.

Улыбка его увяла.

– Вы так считаете? Я упустил его.

– Вы получите его обратно. Он ведомый. А лидером является Фиона Уэлч. Если бы он не встретился с ней и не попал под ее влияние, то сейчас не сидел бы здесь. Я думаю, что не такой уж он отъявленный тип. Он не безнадежен. Сыграйте на этом. Используйте это. Обратитесь к его светлой половине. Станьте ему товарищем.

– Своим парнем?

– Стоит попробовать.

Он помахал листом бумаги, который держал в руке.

– А если не сработает, всегда можно прибегнуть вот к этому.

– Точно.

Он снова вернулся в комнату для допросов и сел за стол.

– Прошу прощения, – улыбнулся он Тернеру, – так на чем мы остановились? Ах да, вы сказали, что оказались выше всех нас.

Тернер криво ухмыльнулся и ничего не сказал. Похоже, он принял эти слова за чистую монету.

Микки пристально посмотрел на него.

– Вы ведь раньше встречались с Сюзанной Перри, верно?

– Вы прекрасно знаете, что встречался.

– Славная девушка. Почему вы бросили ее?

– Нашел себе кое-кого получше.

– Правда? – Микки покачал головой. – Вы имеете в виду Фиону Уэлч? Послушайте, приятель, с этой темной личностью вы явно сделали шаг назад.

Тернер уставился на него.

– Я хочу сказать… Возьмем хотя бы Сюзанну. Привлекательная, умная, приятная в компании… Или Джулия Миллер. До Сюзанны вы ведь с ней встречались? То же самое. Настоящая красотка. И после них вы идете к Фионе Уэлч.

– Ну и что?

– А то, что это напоминает, будто вы поменяли «роллс-ройс» на «Форд-Мондео». Видимо, она уж больно хороша в постели, приятель, потому что иначе непонятно, что с нее можно взять еще.

Лицо Тернера покраснело, глаза прищурились. Он с трудом сдержался, чтобы не вскочить со стула.

– А вам откуда это знать, Мистер Тупой Полицейский? Приятель, говорите? Как бы не так! Вот оно что. Ничего! «Любые факты являются предметом их интерпретации. И то, какая из этих интерпретаций превалирует в данный момент времени, зависит не от их истинности, а от власти». – Он выдавил из себя улыбку. – Знаете, кто это сказал? Разумеется, не знаете. Потому что вы тупой. Тупой, тупой, тупой, тупой, тупой…

Микки молчал.

– Пойду посмотрю, – произнес в ухе Микки голос Марины. Тот покачал головой. Он надеялся, что она его поняла.

А Тернер между тем продолжал говорить:

– И это только ваша интерпретация. Потому что вы думаете, что у вас есть власть. Но на самом деле это не так. Ничего подобного на самом деле нет.

– Тогда расскажите мне, в чем тут дело.

Тернер снова невесело усмехнулся.

– Вы не поймете. Вы недостаточно умны, чтобы понять это.

– А вы объясните. Потому что в данный момент я единственный человек, который стоит между вами и пожизненным заключением за четыре убийства. Убедите меня.

Тернер откинулся на спинку стула.

– Хорошо. – Он закрыл глаза. – То, что было у нас с Фионой, – это намного, намного больше того, что я испытывал в жизни. Сюзанна, Джулия и даже Адель ничто по сравнению с этим. Скучные маленькие нули, пустое место. А Фиона показала мне истинную природу вещей, помогла мне осознать, кто я на самом деле, на что я способен… – Он вздохнул, и на лице его появилась счастливая жестокая улыбка. – Я еще никогда не чувствовал себя настолько наполненным жизнью. И это все благодаря ей. – Он открыл глаза. И пристально посмотрел прямо Микки в лицо. – Мне жаль вас. Мне по-настоящему вас жаль.

– Почему, Марк?

– Потому что вам никогда не испытать того, что чувствовал я. Никогда вам не пережить то, что пережил я. Ваша жизнь всегда будет одинаково скучной. И вы всегда будете глупы. «Каждый человек принимает границы своего поля зрения за границы мироздания». И это как раз о вас. Держу пари, что вы не знаете, кто сказал и это тоже.

– А если бы знал, это имело бы какое-то значение?

Тернер рассмеялся и покачал головой.

– Разумеется, нет.

Микки вздохнул и, откинувшись назад, скрестил руки на груди. Посмотрел Тернеру в глаза.

– Марк, я буду с вами откровенен. Теперь уже без дураков. Вы можете сидеть тут, сыпать цитатами и оскорблениями, и все это не будет иметь ни малейшего значения. В любой другой момент – да, но только не сейчас. И не для вас. Потому что, как я уже сказал, светит вам в перспективе пожизненное заключение за четыре убийства. По меньшей мере за четыре. Поскольку это только то, что мы уже знаем. И очень похоже на то, что ваша подружка просто кинула вас. Бросила, чтобы вся вина легла на вас.

При этих словах Тернер вздрогнул.

– Хороший ход, – сказала Марина.

Микки снова подался вперед. Последние несколько минут были забыты, беседа их снова стала приятельской.

– Так почему бы вам не рассказать мне все, Марк, а? Расскажите. Вы ведь ничего не теряете.

Тернер испытующе смотрел на него, покусывая нижнюю губу.

Нервишки шалят, подумал Микки. Это хорошо. Есть попадание.

– Расскажите мне все с самого начала, Марк.

Тернер вздохнул.

– Ну хорошо.

Микки удалось спрятать улыбку.