Текст книги "Под знаком Вовки (СИ)"

Автор книги: Тамара Шатохина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– К десяти прошу быть на месте, будем знакомиться с командой. Еще нужно устроить мальчика, познакомить его с Анной Евгеньевной. Не думаю, что будут проблемы, но рассчитывай свое время грамотно, Саша.

Я кивнула и тихо выскользнула из кабинета. Потом подумаю…

Слава держал Вовку на руках, а тот беседовал с Полей. Причем буквально – она подавалась к нему и четко проговаривала слоги: «па», «ма», «бу»,«ня»… Мелкий тоже дергался ей навстречу, щербато улыбался и пытался повторять. Многое получалось.

– Пока он, как попугай, – бормотала потом Полина, потирая нос: – О способностях говорить пока рано. Ну-у… вначале у нас ребенок, так же? – распахнула она дверь под номером 24.

Навстречу нам обернулась из-за стола полная высокая женщина в белом халате и с пышным узлом из волос на затылке. Вставать она не стала, а поманила нас к себе.

– Подходите знакомиться. Я большая, пускай лучше смотрит сверху, так ему спокойнее, – тепло улыбалась она, – так вот ты какой – Вовка…

– Это Саша, а это Анна Евгеньевна, она двоюродная сестра Сергея Константиновича, – заметила зачем-то Поля, – ну-у… сажай его в манеж, Саш…

Я огляделась внимательнее – кроме просторного детского манежа с игрушками согласно возрасту, комната полностью отвечала назначению медицинского кабинета. Чисто, светло, стекла шкафов затянуты изнутри белым, кушетка у стены, стол, стул и медик на вахте, вот только…

– Нельзя ребенку под землей. Я найду няню, только вот все это?.. – кивнула я на манеж и игрушки.

– Все это было убрано в гараж после внучка, – пожала плечами женщина, – дело ваше, Саша, но здесь хорошее освещение, правильное. А свой витамин D ребенок дополучит на прогулках. У вас полдня будут свободны. Хотя бы попробуйте. Да и первое время, думаю, вряд ли он даст вам работать – это, как в детсаду, пройдем вначале адаптацию. Неспокойно будет – сами заглядывайте, но незаметно, чтобы он вас не увидел. Давайте его сейчас в манежик, отвлечем игрушками.

Я молча усадила Вовку, погладила по головке и вручила игрушку, подождав, пока он вцепится в нее и направит все свое внимание туда же – на непонятное сооружение с подвижным колесом. Сын старательно вращал его, высунув язык.

– Нам сюда, – потянула меня Поля к еще одной двери, замерла перед ней и подмигнула: – А кто увидит нас, тот сразу ахнет, а для кого-то жареным запахнет… Но в основном народ адекватный.

– А есть и не…? – усмехнулась я.

– Есть, один. Ты что – совсем не боишься и не переживаешь? – распахнула она дверь в просторный зал.

– А должна? Вперед, украсим собой это место, – подтолкнула я ее, чувствуя нервный подъем, а еще... что оживаю?

А чего я боялась, так это лифтов – выяснилось совсем недавно. Не клаустрофобия, но что-то такое было. В крохотной кабинке я тогда оказалась вдвоем с Вовкой. Думаю, все дело в этом.

Он зависим от меня, от моих решений и поступков, от предусмотрительности и осторожности. А застрянет вдруг эта зараза, в которую я лезу сама и тащу ребенка! Страх был глупым, иррациональным – понятно. А раз понятно, то и разберусь с этим… как-нибудь.

А сейчас… странная эта Полинка – не страх, конечно, но волнение в моей ситуации – норма. Я же не бот? Живой человек.

Глава 15

Фраза – «украсим собой это место», где-то услышанная до этого, запавшая в память и понравившаяся… так говорят уверенные в себе женщины. Она вырвалась не случайно. Раньше мне и на ум не пришло бы выдать подобное – это как же нужно себя чувствовать?

Так, как я.

После суточного отдыха, получив твердую почву под ноги и увидев в договоре сумму «подъемных» и шестизначное число зарплаты… я готова была украшать если и не буквально собой, то своей работой и отношением к ней, как минимум – место этой работы.

Уверенность в завтрашнем дне топила эйфорией и распускала крылья за спиной. Я не боялась, заходя в зал – еще чего? Меня уже даже не волновало – заплатят мне за проект чисто условно или согласно вкладу. Я видела сейчас будущее, и оно сверкало для меня радугами и пестрило розовыми единорогами. Я легко прокормлю Вовку и выучу его, дам ему не просто самое необходимое, но и сверх того. В общем… я чувствовала себя счастливой, а надолго ли хватит такого позитивного заряда или пинка? Жизнь покажет.

Команда оказалась, как команда – незнакомые пока еще люди. Но будто нормальные – четверо мужчин, не считая Фаттахова, немного странная девочка Полина, ну и я.

После краткого знакомства, буквально представления по имени, дав мне только-только присесть на рабочее место и осмотреться там, Фаттахов вдруг выдал то, чего я сегодня точно не ожидала:

– Предлагаю вначале провести итоговое тестирование продукта в том виде, в каком он есть. Здесь все имеют достаточно высокий уровень подготовки, чтобы вникнуть в суть с ходу. Установим прогу на Юрино железо, и Владислав Миронович его хакнет. Тестирование проводим официально, установленным порядком, строго документируем.

– Здесь, наверное, высокий уровень безопасности… а проблема и возникла-то потому, что в основном устанавливается примитивная защита от вирусов, – несмело предположила я.

– Здесь высокий уровень – да, как и уровень мастерства… говорим – Мироновича, слышим – международных хакеров. Как там Вовка? – беспокойно блеснул взгляд мужчины… или мне показалось?

– Н-не знаю, но, если что – меня позовут, – чувствовала я, что совсем ничего собой сейчас не украшаю, скорее наоборот.

– Та-ак… – сосредоточенно хмурилось начальство, у которого похоже было не только два кабинета, но еще и рабочее место здесь: – Настаиваю на строго классическом подходе: вначале займемся документацией, которую предоставила Саша… она же архитектор, бизнес и систем-аналитик, технический писатель и проектировщик, дизайнер, верстальщик и разработчик проекта. Тимлид и равноправный участник всех перечисленных функций – ее муж Илья погиб. Еще раз прими мои… наши общие соболезнования, Саша.

Я кивнула, не отводя взгляда. То, что он упомянул Илью, дорогого стоило. Сама рассказывать о нем не стала бы. Не получилось бы вот так кратко и емко, а пространно, с объяснениями и подробностями… нет.

Почему и сомневалась, соглашаясь работать в команде. Мне было физически тяжело находиться среди людей. Казалось, они всё видят и понимают, а я не хотела ничего никому показывать. Не желала транслировать свое одиночество и потерянность, не хотела жалости и показного… да пускай даже искреннего сочувствия. Это только мое дело и беда моя, и Вовка мой.

– И никого у тебя нет? – протянула Полина, сразу кивнув сама себе: – Ну да – кто по живому новые татухи бьет?

– Придержала бы ты… свое виденье мира, – тихо рыкнул Матвей, молодой светловолосый парень с глубоким "бархатным" голосом.

– Тебя не спросила! Саша... я же ничего обидного?.. – испуганно взглянула Поля на меня.

– Ничего, – признала я.

А шеф продолжил, больше не заостряя внимания на личном:

– То есть, работа делалась парой специалистов в течении несколько лет на дому, возможности были ограничены. Продукт мною изучен и признан годным, но неудобным… по ходу выслушаем мнение каждого – высказывайтесь смело, Саша все поймет правильно. Она разумный и адекватный человек. Сейчас посмотрим, как согласованы требования и спецификации. Повторю: все по классической схеме – готовим чек-лист тестовых требований и это будет формализованный документ. И, как результат, в процессе получаем понимание обо всем, что планируется к разработке и внедрению.. Дальше тестируем воплощение. Сдвиньте столы – Сашин и Юры, Юрин монитор – на экран. Закончим на сегодня – залей ей местную аську, Матвей. Ну, поехали…

То, что он не дал мне толком познакомиться с людьми и знакомство состоится в процессе работы – разговоров по делу, вопросов и ответов, споров и общих выводов, показалось мне только плюсом. Он очень хорошо представил меня, я даже не ожидала… но его слова нуждались в подтверждении. Ко мне присмотрятся по ходу дела, присмотрюсь я.

Но в чем он прав… и когда успел так хорошо меня узнать? Я без обид признала ошибки в заполнении документации и со всем вниманием вникала в то, как надо.

Сам огромный кабинет с несколькими столами, приятным мятным цветом стен и оборудованием высочайшего класса рассмотрела уже потом. Но рабочее кресло, сплит-систему и мягкость освещения оценила сразу. А еще попросила разрешения установить свою защиту на комп.

– Личную свою? – уточнил Фаттахов. Помолчал и кивнул тому самому Владиславу Мироновичу – приятному худощавому мужчине лет сорока в синем джемпере, белоснежной рубашке с галстуком и брюках с острыми стрелочками. Он понимал дресс-код так же, как я.

– Потом хакнешь Сашу, Влад.

Я улыбнулась и пожала плечами – да пожалуйста! Удачи.

– Интересно живем, – подытожил Юра – высокий парень в джинсах, тонком свитере и дорогих очках. Очень красивый парень, вернее – мужчина уже, с широким обручальным кольцом на пальце. Илья хотел для нас такие же, но я настояла на тонких и скромных. А вот своего Юру жена закольцевала очень наглядно.

Потом двое мужчин – лысоватый, лет тридцати пяти Иван и Матвей, распечатали и просматривали мою документацию, обмениваясь короткими замечаниями и сразу их записывая.

Полина чем-то занималась у себя за столом, часто поглядывая на белобрысого Матвея. Он показательно не обращал на нее внимания... это бросалось в глаза даже мне. Здесь похоже была интрига.

На счет работы я немного успокоилась, а вот с Вовкой оказалось сложнее. Мне нужно было время, чтобы привыкнуть не видеть его постоянно, не заботиться лично и поминутно не тискать – вот это было трудно.

К нему я бегала пару раз, вначале попросив разрешения, а потом уже и без него. Мелкий мирно спал в манежике, укрытый пледом. Когда наступил обеденный перерыв, все перешли в соседнюю комнату отдыха, где я быстро проглотила суп, второе, а потом сходила за Вовкой и коротко представила его коллегам. Он таращился сонными глазками и улыбался. Улыбались все… и говорили тихо, чтобы не испугать ребенка.

Молоко распирало грудь, пришла пора дневного кормления. Можно было сделать это в медкабинете, но меня отпустили до завтра, совсем. Отпустил Фаттахов. Сам проводил меня до лифта и даже поднялся в нем на наш этаж. Непонятно с какой целью, но с ним мне было спокойнее. Потом стало ясно…

– Ты не выходила вчера из дому, но это я могу понять – обустройство и так далее… но до сих пор не заказала продукты? – буквально сверлил он меня своими черными глазами.

– А вы как-то отслеживаете и это? – растерялась я.

– Вы мои подопечные и конечно, я в курсе… и это не слежка, Саша – я хочу помочь как можно быстрее адаптироваться, это и в интересах работы. Разреши, я взгляну на квартиру?

Мы прошлись и посмотрели вместе.

– Не очень уютно, – заметил он.

– Нормально, – улыбалась я, – мне Полина объяснила. Со временем осмотрюсь и что-то прикуплю… если вы не планируете со временем переселить меня во что-то более скромное.

– Не планирую, – хмыкнул он, – сейчас открой сайт и закажи еду. Цены высоковаты, но они оправданы – продукты самого лучшего качества, смело можешь кормить ими ребенка. И еще… Саша, порадуй себя лично. Это иногда нужно – маленький праздник. Не предлагаю отметить новоселье коллективно, вы пока еще мало знакомы, а ты человек достаточно закрытый, что и понятно, но…

– Вы скажете, когда что-то продвинется в поисках Ильи? – напряженно вглядываюсь я в его глаза. Мне нужно знать даже не это, а – верит ли он в такую возможность?

– Само собой. Не хотел напоминать… Но я вот о чем – порадуй себя чем-нибудь таким… должна же быть у человека мечта? Не глобальная, а приятная, женская там или материнская. Деньги не главное, но они дают возможности, и у тебя есть теперь эти возможности. Живи, девочка, радуйся жизни – она непредсказуема и даже маленькие радости нужно не упустить, успеть насладиться ими… – отвернулся он, опять рассматривая гостиную, – послезавтра выходной. Твои подъемные должны скинуть уже сегодня. Если хочешь, съездим в Москву, только грамотно составь список покупок. У нас такие поездки – норма, есть привычные пункты «затаривания», которые всех устраивают, транспорт корпоративный. Насколько я знаю, в этот раз поедут Юра с женой, Полина и еще пара человек с другой команды. Займет полдня… решай – брать ребенка с собой или попроси посидеть с ним Аню. Она не откажет.

Он ушел, а я покормила сына и отпустила побегать. Когда уставший Вовка угомонился в манеже, открыла местный сайт доставки.

Да, дороговато. Но едим мы немного, можно себе позволить… составляла я заявку, кликая на творог и сметану, чай и кофе, овощи и фрукты, крупы, филе цыпленка и… много чего еще. Первый, фундаментальный заказ получился объемным.

Потом мы спокойно погуляли возле озерка, Вовка повозился на детской площадке, а я помогла ему – у нас был час до доставки. Светило солнце, пахло травой, водой и поздними пионами…

У меня были планы. Сегодня я хотела приготовить еду для себя и пюрешку для мелкого. Запустить короткую стирку, протестировав стиралку и сушилку. Еще раз погулять перед сном и может познакомить Вовку с местными детками – к тому времени народ закончит работу.

Заказывая творожную выпечку, я имела в виду и обещание Алексея заскочить сегодня, чтобы нас проведать. Может «заскочит» он не так и буквально, не на минуту и тогда неудобно будет опять даже чая не предложить.

И потом, когда уложу спать Вовку, я займусь еще одним приятным делом – составлю список необходимого… пока только необходимого. Радовать себя в том смысле, что подразумевал Фаттахов, погожу – не все сразу. Нужно привыкнуть, разрешить себе… Внутренний барьер существовал, я ощущала его, заказывая даже самые необходимые продукты.

А потом, когда маленький тихо засопит, раскинув ручки, я полюбуюсь на него – ежедневный обязательный ритуал. Сделаю себе какао, сяду на подушки на подоконнике и буду смотреть на звезды, уже определившись с мечтой – это будет домашний телескоп.

Мне нужны радости, это так. Остальное – мои недочеты в работе, притирание в коллективе и хлопоты с квартирным обустройством я решила пройти на минималках.

Глава 16

Алексей заглянул не на минутку. И не с пустыми руками – он принес кое-что для детской кроватки. Так же, как и прошлый раз, поздоровался и уверенно прошел в квартиру.

В спальне мы примерили матрасик и оказалось, что он мал.

– Ожидаемо, – потер висок мужчина, – но делать на заказ хлопотно и долго. Давай сделаем так, Саша… – и он принялся укладывать, двигать, сворачивать и опять застилать. Двигался рационально, скупо и точно, очень по-мужски. И завораживающе… я ни о чем не успела даже подумать, просто смотрела, что он творит.

– Где-то так… – закончил он наконец, – мальчик спит в центре, а бортик… одеяло защитит от сквозняков снизу и, если взмахнет ручкой во сне, то не ударится, – тепло улыбнулся он Вовке у меня на руках, – опусти его, тяжело же держать.

– Своя ноша не тянет, – возразила я, отмирая: – А откуда ты… чувствуется, что знаешь толк во всем этом – кроватка…

– Да, знаю – у меня есть дочка, но уже большая, пошла в школу.

– Но ты же говорил – холостяк! – возмутилась я, – зачем врать? Тем более лицу незаинтересованному. Смысл?

– Я не врал, Саша – женат я никогда не был. Дочка от случайной связи, ее мать потом попала в аварию. Дину я забрал к себе, взял ей няню, – скомканно объяснил он, – ну, это неважно.

– Для тебя важно. И для меня тоже – терпеть не могу, когда врут в глаза. Спасибо за помощь, получилось и правда удобно. Матрасик же совсем новый? Я вижу.

– Подарок парню на новоселье, – скупо улыбнулся мужчина. Он опять был в военной форме, но немного другой, уже не в футболке.

– Спасибо тогда тебе от парня, – решила я не бодаться из-за небольшой, скорее всего, стоимости подарка, – чаю может?.. Я уже закупилась и могу предложить чай, творожную запеканку. Готовила не сама, правда…

– С радостью бы, Саша, – отрицательно качнул он головой и направился в прихожую. Коротко доложил, обуваясь: – Спешу. Через недельку загляну, может чуть позже, точно сказать не могу. Берегите себя, – улыбнулся Вовке. Потом, тускнея улыбкой, обратился взглядом ко мне. Скользнул им куда-то вниз, кивнул еще раз и, попрощавшись, прикрыл за собой дверь.

Щелкнул замок, прозвучали, удаляясь, четкие шаги…

Я вернулась в спальню. Как во сне – посмотреть на матрасик. Наверное, нужно было подтверждение… Что это вообще было? И пяти минут не пробыл. И не то, чтобы я жалела об этом, хотя и готовилась – на столе в кухне ждали чашки, в сахарнице – сахар, на блюдце – порезанный лимон, сметана в соуснике и порезанная порционно запеканка. Невелик труд, но все-таки?

Выглянув в окно, увидела, как Алексей быстро уходит к автомобильной стоянке, расположенной за озерцом. Там он быстро заскочил в военный автомобиль с пассажирской стороны. Машина уехала.

Его получается ждали. Это не пренебрежение или неуважение, а вот такая реальность. С одной стороны – и ладно! А с другой… в квартире все еще витал мужской запах – обувного крема, резковатой туалетной воды и будто… дыма? Но не фруктового, как от мангала, например, а более резкий, не очень приятный запах. Технический.

И еще одно…

Все-таки квартира была слишком большой для нас с Вовкой. Может когда он подрастет и займет отдельную комнату… когда заговорит и здесь станет и шумнее, и суетнее, то я только порадуюсь большому метражу? Сейчас же… своим коротким присутствием Алексей очень гармонично заполнил «лишнее» пространство. Короткая суета этих пяти минут была очень живой и правильной.

Семье нужен мужчина – все так. Но не этот же?

Давно я не плакала. А тут... уложила маленького спать и отметила новоселье, сидя на подоконнике, глядя на звезды и умываясь слезами.

Потом Алексей продолжил к нам заглядывать и обязательно с гостинцами для Вовки. Всегда это были грамотно подобранные по возрасту игрушки или игры.

Те мои мысли… я нечаянно присматривалась к нему. Уже и возможность такая была – он и чаи у нас гонял, и даже как-то предложил разведать прогулочные дорожки в лесу. Мы разведали и потом иногда выходили вместе гулять. Но чаще ужинали дома, много говорили… все больше о моем Вовке и его Динке.

Мне и хотелось, и страшно было увидеть в его глазах то, что не было мне нужно. Не хотелось терять Алешу, как хорошего знакомого или даже друга. Хотя для настоящей дружбы мы слишком мало виделись – раз в две недели где-то, а то и реже. Он как-то проговорился, что уезжал и далеко. Да я и сама это поняла – слишком загорелым было его лицо для поздней осени.

А потом случилось одно, а потом и другое… странно так случилось и неожиданно. Прибило буквально. А еще определило для меня следующие четыре года…

Вначале был звонок от Туркова… Виктора. Нет, по тому, как он говорил – глотая звуки, замолкая и сразу срываясь почти на крик, сразу понятно было, что мужик выпил. Но, как известно, что у трезвого на уме… Очень неожиданно получилось, слишком быстро и сильно. Я растерялась. И рассердилась тоже – не ему указывать, как мне жить и где. Тем более, что это я сама выбралась из клоповника, как он назвал нашу с Ильей квартиру. Без его помощи точно. Я отослала его трезветь, а сама… я будто с ума тогда сошла, хорошо хоть помешательство это было коротким, всего на одну ночь.

Уснуть никак не получалось, я пробовала и «ночной» чай, и валерьянку – все мимо. Промучившись до утра, стала засыпать только тогда, когда жалюзи уже слегка просвечивали. И проснулась резко, как от толчка… так бывает, когда совесть нечиста или неприятности никуда не делись. Только сон ушел, а они опять тут, как тут. Проснулась в общем с поганым чувством… смотрела в потолок мутным взглядом и пыталась вспомнить что со мной – болезнь, обморок? Вспомнила...

Первый раз в жизни мне признались в любви. Первый и единственный. И так бездарно… по пьяни, просто в момент настроения похоже. Если вечером я еще сомневалась, вспоминая все наши встречи, анализировала, как дура, его и свое поведение в том темном углу… И потом, когда они искали Илью. Что-то находила, что-то придумала. Хотелось мне, чтобы его слова были правдой? Может и хотелось, хотя нужно не было. Я отлично понимала, что самооценка у меня сильно занижена. Мне об этом даже совсем еще девочка Полинка не раз говорила.

Они с Юриной женой даже «взялись за меня», оттащив к хорошему парикмахеру, помогли грамотно поменять гардероб, но… по факту, какое-никакое внимание мне оказывал только Алексей, но и оно было дружеским. Так что, услышь я настоящее искреннее признание глаза в глаза, в соответственном антураже… Да мне цветов никогда не дарили!

Если бы Илья стал вдруг таскать их мне и признаваться в чувствах, я бы, наверное, скорую ему вызвала. Мы с первого класса были вместе, знали друг друга, как облупленных, думали одинаково… Я не знаю – что у нас было, любовь ли, или что-то еще? Но что это была предопределенность – точно. Мы были одним целым, склеенным из двух совершенно разных половинок, и могли быть только вместе. Других вариантов не представляли ни он, ни я.

Но признайся мне сейчас в любви кто-то и осознанно… так, чтобы я поверила, и то я не кинулась бы на шею – у меня Вовка. Зато знала бы, что не хуже других и способна что-то там вызывать. Стала бы увереннее и спокойнее, наверное. Так нет же! Смешно – впервые услышала заветные слова вот так… от мужчины, который плохо осознавал, что говорит и делает.

Обидно было и неприятно. И его последующие звонки (с извинениями, понятно) я просто сбрасывала, а потом они сами прекратились.

Это был ноябрь, а в феврале к нам с Вовкой в очередной раз пришел Алексей. Вручил сыну, который уже уверенно ходил, очередную игрушку, мне – упаковку пирожных к чаю, прошел на кухню, сел там...

– Я женюсь, Сашенька, – блеснули болью его глаза, – выслушай меня, а?

– Ты выпил, – как-то сразу поняла я.

– А как иначе? – послушно согласился он, – набирался храбрости. Слушай! Ты же мужа своего ждешь… Ждешь? Не отвечай… даже если так не думаешь, так оно и есть. Это заметно… и правильно. А я… когда мама Динки попала под машину, дочке был год всего. Меньше Вовы, кроха совсем. И я няню взял… ей, а по факту оказалось, что и себе. Это было удобно, Саша… а еще она неплохая женщина. Но я все шесть лет платил ей за работу – по договору, а она фактически жила у нас, спала со мной, когда я вырывался увидеть дочку. Могла… я не знаю – специально забеременеть и я бы, конечно, женился. Но она не стала… я не знаю сколько бы еще это тянулось, но в этот раз я мог и не вернуться… из командировки. Знак это мне такой? Чтобы я задумался? Если что со мной – Динку заберут в детдом, а она любит Аллу, давно знает ее. И Алла относится к ней, как к дочке.

Он сжал и разжал кулаки, которые положил на стол, потом потер лицо и заглянул мне в глаза.

– Позову я тебя замуж, и ты не пойдешь, так же? Потому что Илья твой – без вести… и неважно, что… Я хорошо тебя понимаю, вот что плохо. У меня минимум десять лет контракта еще, а это… никаких гарантий, что останусь жив. И что? Даже если бы я бросил все силы на то, чтобы добиться тебя. Ты сразу мне понравилась, только увидел – та самая, которую хочется оберегать и защищать. Ты мой типаж – сто процентов, Саша, а лучше сказать – мечта моя. Но я права не имею, вот в чем фишка. Только подставлю тебя, навешаю лишнего… слишком сложно все. Динка, она…

– Я поняла все, Леша, – встала я делать нам чай, – не переживай так. Я тебя тоже понимаю.

– Да ни хрена ты!.. Прости, Сашенька, но не понимаешь ты ничего, потому и безразлична. Любила бы ты меня – имело бы смысл, а так… Свои проблемы я решу сам. Больше не буду приходить – простите. Ты и Вовка тоже. Переболею. Я запросил перевод с полигона. Буду чаще бывать дома, попробую строить семью. Извини, что вывалил вот так… не обижайся, пожалуйста. Буду узнавать о вас через третьих лиц… просто чтобы быть спокойным… пока попустит. Прости еще раз. Пошел я. Все! – встал, прошел в прихожую, обулся… посмотрел на меня и даже сделал движение такое… Показалось – поцелует. Но нет… ушел.

Мы закончили тогда проект и готовили документацию по передаче авторского права. Еще когда летом я подавала заявку на сайт ФСО – просилась сюда на работу, я уже зафиксировала авторство через цифровое депонирование. Это быстрее и проще, чем через Роспатент и особенно удобно, если в будущем предусматривается версионность и регулярные обновления программы – регистрация каждой версии занимает всего несколько минут. Сейчас я передавала права, а это тоже…

В общем, шла речь ни много, ни мало – о нашем с Вовкой будущем. Если все закончится так, как планировалось, я смогу вообще больше не работать – хватит мне и сыну до конца жизни. При нормальных запросах, конечно.

Просто сидеть и бить баклуши я не собиралась, но важность и ответственность момента понимала отлично. Была очень собрана, немного на взводе, немного не в себе… и это понятно – только получив сумму на счет и документы в руки, я почувствовала бы полную уверенность и расслабилась наконец… Поэтому исповедь-полупризнание Алексея восприняла совершенно неадекватно.

Я отмела его.

Потому что после него в моей жизни ничего не менялось. Оно стало неожиданностью… хотя такой ли уж, положа руку на сердце? Я вспоминала, как стояла перед зеркалом в тот, первый его приход к нам… но что уж?

Он прав – ничего бы не было, даже влюбись я в него.

Может и есть где-то женщины… те самые, которые не обезьянничая, а уверенно и смело могут сказать «украшу собой это место». Но это не я. Я не из тех, которые способны инициировать отношения. Которые смело предложат их мужчине и не сломаются, если им откажут, а то и высмеют. Это не я.

Поэтому что толку?! Что толку в пьяном признании Туркова, которое может и было искренним – со временем я признавала такую возможность… Или в запоздалой исповеди Алексея? Если после них моя жизнь не изменилась. Я сама не позволю ее изменить. Сама сделаю ее веселее, лучше и радостнее – смогу.

Вот и решила – взять и забыть!

Тем более, что голова была забита действительно важными вещами. И вот они действительно меняли все, абсолютно.

Глава 17

Не дозвонившись до Сашки и после того мужского голоса в трубке, Тур совсем приуныл и откровенно заскучал. Развод с Ларисой прошел тихо и незаметно – делить им было нечего, да и особых эмоций процесс не затронул.

Правда в доме стало совсем пусто… все-таки дом и можно-то домом назвать, когда в нем есть душа, а это всегда женщина. Уходит она и уютное гнездышко превращается холостяцкую берлогу. Были в этом и плюсы – можно со стиркой тянуть до последнего, а потом забивать коленом барабан… можно неделями не разбирать посудомойку…разбрасывать носки... не вешать одежду на плечики и даже не раздергивать шторы. Суть происходящего от этого все равно не менялась. Одному ему было хуже, чем с Ларисой, несмотря на все ее «мотивации». И это пугало, нехорошо попахивая приспособленчеством.

Получается, Лара была неплохим психологом и его ленивую натуру вычислила на раз. Возвращать ее Виктор ни за что не стал бы, но по-своему скучал. Все-таки с ней было во многом удобно.

Отец воспринял новость о разводе так же молчком. «А, ну да… делай, как сам знаешь». Катать истерики и жаловаться на жизнь кому-то еще – тому же Артему, было стыдно. Так что со своей невеселой жизненной ситуацией Турков остался один на один.

Потихоньку втянулся. Привыкал опять обслуживать себя дома, кое-что внедрил на работе и его в очередной раз заметили и поощрили финансово. Сейчас это показалось... мелким – чертова баба перевернула все с ног на голову, у нее получилось. И в сексе тоже… отрицать или практиковать постельные предпочтения – личное дело каждого. Как и все, наверное, молодые люди, Виктор не чуждался нового и очень даже им интересовался, но! Первый опыт и правда оказался мерзок…

Лариса не имела права винить его в чем бы то ни было. А теперь и по бабам не хотелось, чувствовал себя действительно ущербным. Боялся, что и очередная выдаст заявку? Они же в теме все до одной, прошаренные! Особенно те, что в доступе.

Виктор то злился и горел на работе, то впадал в уныние, даже жрать почти переставал… в конце концов решил, что психика она тоже организм, а раз он требует таких вот качелей… то и хрен с ним, пускай будет так. Главное не сорваться в запой, потому что потом только хуже... да все, что угодно может!

Он тосковал по Сашке, сильно. Вспоминал каждое слово, ему ею сказанное. Как она выглядела тогда, что могла чувствовать. Ее запах, пальчики, тапочки, глаза печальные кошачьи… Сознавать, что бездарно просрал шанс не просто на счастье – не факт ведь, что у них сложилось бы… но что не помог, не сделал что-то важное для человека, который нуждался в этом и по-настоящему дорог – это было больно. Больно и обидно. Обидно, потому что не понимал сам себя. Как так?!..

Раньше Тур ненавидел все эти трагедии, шекспировские страсти, не любил неясности и неоднозначности, которые делали его слабым. И так его часто упрекали в мягкости характера и несоответствии брутальной упаковки начинке. Но все его принципы сейчас куда-то делись. Желание быть с Сашей толкало на поступки, которых он раньше никогда не совершил бы.

Что интересно… никогда не тянуло к ней так сильно, как сейчас, когда потерял ее совсем. Накатывало порой так!.. те самые качели опускались вниз, наверное. Хотел ее себе, для себя, под собой до звезд в глазах, до скрипа зубов и вкуса крови во рту.

Ожидаемо подкралась депрессия, качели замерли. Заряд от разводной встряски сошел на нет. Быт устаканился, женщин не было, их не хотелось. Он понимал, что опять Лара права – он финишировал. Тихий счастливый омут с женой и детишками – то, что придало бы жизни смысл... в чем он этот смысл только и видел, накрылся одним местом. Работа чувствовалась рутиной, спортзал не помогал, встречи с друзьями тоже – практически все они жили своими семьями. В буквальном и переносном смысле.

Могучим усилием воли Виктор заставил себя встряхнуться. Решил действовать. Изучив вопрос о создании той самой айтишной фирмы, которую хотела от него Лариса, понял, что для этого нужны деньги и стимул. Ни того, ни другого в достаточном количестве не было.

ФСО? Хорошо… он подал заявку на работу в конторе и ожидаемо получил отказ. Скорее всего, не в последнюю очередь потому, что работал сейчас на супостатовскую фирму. Тут без вариантов, мог бы и сам сообразить

Ближе к Рождеству он не выдержал, собрался и поехал к Саше.

Выпустили его из подобия обезьянника только через трое суток. Отвечало это требованиям закона или не очень, выяснять он не стал. Скупые слова о женщине, к которой он настойчиво рвался, не выяснив предварительно, что территория поселка охраняется, не произвели впечатления. Наверное, его проверяли эти трое суток. Проверили и выпустили.