Текст книги "Под знаком Вовки (СИ)"

Автор книги: Тамара Шатохина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

И лучше бы он так и уехал – тихо, но нет же – пришел.

– Саша, я уезжаю работать, но не на Марс же? – натянуто улыбался, сидя за моим столом. А я наливала чай и чувствовала, что с радостью бы этот кипяток да ему на голову!

– Я хотел бы, чтобы вы поехали со мной и это еще не поздно сделать… никогда не будет поздно.

Да уж… И здесь я промолчала.

– Можно я буду звонить? Иногда.

– Лишнее, Сергей Константинович. Хорошей вам дороги и работы тоже. Рада за вас – мы все рады, там говорят вас ждет что-то исключительно интересное.

Фаттахов посидел еще, посмотрел… а у меня все внутри бесновалось, из шкуры выпрыгивало, на стенку лезло – уйди же ты наконец, уйди уже!

Ушел.

Ничего он не понял о причине моего отказа. Или не смог понять, не видел причин и логики. Как и я ее не видела! Раз уж принял решение уехать, то к чему тогда звонки? Чтобы рубить хвост кусками?

В феврале я вышла на работу. Вовка – в группу. Там были знакомые детки, с которыми он играл на площадке, поэтому никакой адаптации – я силой тащила его оттуда домой. Так что и вышла почти сразу на полный рабочий день.

Заворотнюк – новый шеф, разбросал нашу экспериментальную группу по кабинетам, практически порвав ее на клочки. Теперь я была напрямую завязана на Влада, который Миронович и совсем не была против – он был положительным во всех отношениях и даже одевался, как мне нравится. Благополучная семья, интеллигентная речь, степенные манеры, основательность… Раньше он работал в ГРУ, в отделе, занимающемся подрывной информационной деятельностью, а проще – хакерством. Об этих ребятах ходили легенды.

Пока я сидела в декрете, он работал в том числе и над моей программой защиты. Это было чисто мое и на уровень Касперского я не замахивалась даже вначале… я вообще ни на что не замахивалась – делала для себя, для нас. Влад довел программу до совершенства, и она ушла в систему – не в народ. Денег лично мне не принесла, так я и сидела больше года без дела, продолжая получать зарплату. А Влад заслуженно заработал премию – никто лучше бывшего вора не сконструирует новый замок, это факт.

Весной я продала Смарт и купила вместительный и надежный алый «форд». Потому, что еще на той трассе и сама многое поняла, и Вовка уже подрос. Через полгода он должен был пойти в детсад, и возить его туда пришлось бы каждый день. Или через день… многие родители кооперировались и возили ребят в сад и гимназию по очереди. Двоих детей в Смарт не посадишь, да и в отпуск летом я опять собиралась своим ходом.

Машину опять выбирал Вовка. С «цыпулей» он расставался со скрипом, и только машинка еще ярче и больше смогла примирить его с потерей. Мама выбирала модель, сын – цвет. И я была только «за» – яркие машины реже попадают в аварии, это статистика.

Отпуск летом мне разрешили. И даже сразу после больничного. В процессе обследования на стационаре на правом яичнике обнаружилась очередная проблема.

– Ваша киста называется функциональной. Иногда они возникают на фоне гормонального дисбаланса… вполне возможно связанного с отсутствием половой жизни, а также вследствие воспалительных процессов в прошлом. Такого рода кисты снижают шансы забеременеть, но к бесплодию еще не приводят, паниковать пока рано. Но только – пока, – тяжело смотрела на меня мой гинеколог. Наверное, чтобы я лучше прониклась.

– Я уже предлагала вам как можно скорее забеременеть и, как оказалось, была права – воспаления, теперь киста…

– Рассосется? Обязательно подумаю, Людмила Игоревна.

Мне некогда было беременеть и рожать, хотя зачатие не должно было стать проблемой. Не инсеминация, так ЭКО, что не так желательно, но не смертельно. Но мне не нужен был еще один ребенок, я о нем не мечтала. Я хотела много работы, и я ее получила. За ней некогда было думать о ерунде и страдать о ней. Работа до спекания мозгов и Вовка занимали все мое время. Ну и еще оставалось время на сон.

В основном здоровый и правильный, но иногда с кошмарами и… поллюциями. Оказалось такое случается не только с мальчиками-подростками. Не раз и даже не два я просыпалась в жарком поту, с молотящим сердцем и мокрыми бедрами.

И опять поползла к своей Людмиле Игоревне. Казалось, стул в ее кабинете уже ждет меня, притягивая к себе магнитом.

Мне уже пофиг было на медсестру и то, что она греет уши, я хотела знать, что делать, а еще поняла наконец, что такое зависть. Я по-хорошему завидовала выдержке врача и ее профессионализму. Наверное, потому и шла только к ней, будучи на сто процентов уверена, что любой бред она воспримет ровно и безэмоционально. Вот и сейчас…

– Физиологические поллюции, как правило, случаются у людей, не живущих регулярной половой жизнью, Александра Ивановна.

– Это если там… эротические сны, а когда кошмары?

– Все, что угодно – половой член с глазами, змея, вползающая во влагалище и даже картинки насилия – все может привести к разрядке и не зависит от личных предпочтений и вкусов.

– Ну, у меня все не так страшно, – истерично хихикнула я, – а если совсем исключить это дело на будущее при помощи препаратов?

– Зачем, если вы при этом получаете необходимую организму разрядку?

– Ну не так же! – передернуло меня, – мне нужно исключить – совсем.

– Без проблем, – кивнула женщина, – бромид натрия? Только там побочка: вялость, заторможенность, замедление речи, ухудшение зрения, слуха, апатия, ослабление памяти…

– Достаточно, я поняла…

Нет, так нет. И я сама нашла способ.

Чтобы не снился разный бред, а то так и до змеи когда-нибудь чего доброго… засыпая, я думала о Фаттахове, вспоминала ощущения при нашем поцелуе, разбирала их на составляющие… и не то, чтобы все прекратилось, но стало случаться гораздо, гораздо реже и только с его участием. С этим я как-то смирилась, это хотя бы не чувствовалось психическим сдвигом.

В этих снах Фаттаховым он для меня уже не был. Сергей, Сережа… после такого-то! То ли те кадры с порносайта врезались в память, то ли женский голод давал о себе знать, а может я всегда была такая вот… раскрепощенная в глубине души? Но выглядеть это дело стало… заманчивее и естественнее, наверное – во всех проявлениях. Хотя доступнее для меня секс не стал, само собой.

Глава 36

Сам мужчина не приезжал и не появлялся. На День рождения мне доставили букет без записки – скорее всего, от него. Бело-розовые пионы. Я не приняла его – вернула. Умерла, так умерла, как говорится… поплакала, как полагается. И опять вытащила, и установила телескоп. Теперь мы с сыном вместе разглядывали в него звезды и даже обсуждали их, чертили потом схемы созвездий. Он все пытался понять – почему все-таки медведица? И почему не похож сам на себя медвежонок?

– Они рядом – большое и маленькое созвездия, поэтому люди решили, что это должны быть мама и сын.

– Как мы?

– Да, ты тоже видишь в этом логику?

– А если вот тут… вот так… вместо мишки сделать зайчика?

– Нарисовать? Можно, но понимаешь?.. Многие люди уже договорились, что пускай это будет мишка. Они договорились раньше, а мы захотели зайчика уже когда на звездных картах написаны названия.

– Совсем опоздали? – расстроенно строил бровки домиком Вовка.

– Ничего страшного. А почему тебе не нравятся мишки? Они же такие…

Растакие.

Он так хорошо говорил уже! И любил это делать. Мы специально звонили дедушкам и бабушкам, и внук подробно рассказывал им и о садике, и о Медведице…

Ближе к лету я оплатила ремонт в детской, даже заказала проект у дизайнера. Мы уедем в отпуск, а тут как раз все и сделают. Четыре года такой возраст, когда дети уже вполне осознанно осматриваются, знают, что такое «нравится-не нравится», и даже отстаивают свои вкусы. А дело быстро шло к четырем. Спать в манеже с одной разобранной стенкой может и было удобно, но пора было мужчине иметь свою комнату. Да и мне тоже.

А еще мне хотелось действий, а то будни затягивали, затягивали в себя…

Готовка, уборка – это уже шло на автомате и занятием не чувствовалось. Поэтому я периодически трепыхалась в разных направлениях – опять старалась вырваться на конюшню или ходить на лыжах в наш лес – лыжня там всегда была накатана… что-то еще.

С подругами у меня не сложилось и здесь, и даже с Анной после отъезда ее брата мы почти не общались. Здоровались, встретившись, тепло улыбались, говорили пару слов… а потом она вместе с дочерями вообще уехала из поселка. Сама я этого не видела, но Поля говорила, что увозил их бывший муж. Просто помогал с переездом или у них все вернулось?

Я вообще последнее время ничего не знала, кроме работы и забот о Вовке. Мы привычно отгуляли у бабушки отпуск, вернулись и он заселился в свою комнату. Пошел в садовскую группу в Купавне, а детсад там уже являлся частью гимназии с уклоном в информатику. Как и планировалось раньше, я возила по утрам и забирала вечером Вовку и его друга Андрюшу по очереди с их папой – через день.

Все наладилось после отпуска, вошло в свою привычную рабочую колею. Ровно, тихо, «штилево», как говорила Поля. Я жила, просто жила, справедливо считая, что все у меня хорошо, а лучшие новости – отсутствие любых новостей. Пускай уж ровно, тихо, штилево…

А в какой-то момент я вдруг будто очнулась… внезапные озарения в связи с чем-то были моей личной фишкой, наверное. Вот и сейчас – придя в группу за сыном, я с чего-то обратила внимание на мам девочки Маши и мальчика Максима. И будто со стороны увидела себя рядом с Вовой, которому на днях должно было исполниться четыре…

Самым сложным было найти хорошего стилиста. А еще взять себя в руки и сломать через колено, потому что я медленно опускалась… Отросшие волосы опять стала собирать в хвостик и ладно бы только дома. Одежда… за последний год я не купила себе ни одной новой тряпки. На работу таскала пару-тройку любимых кофточек и джинсы… А Вовка, наверное, скоро будет в состоянии сравнить свою маму с другими тетями и мне вдруг очень захотелось, чтобы в мою пользу.

Проще всего было сделать ногти и даже татуаж на веки не потребовал от меня каких-то размышлений. Труднее всего оказалось выбрать прическу.

Мне посоветовали открыть шею, но короткую стрижку не делать. И я не прогадала, согласившись. С волосами что-то такое сделали, и они не выглядели больше зализанными, а ложились крупными волнистыми прядями. Смотрелась прическа объемно и чуть небрежно, а чтобы уложить ее, просто нужно было расчесать вымытые волосы и еще мокрые взбить пальцами. То же самое делал рядом со мной Вовка, мотая своими кудряшками. И цвет моих волос стал живее, напоминая теперь горький шоколад.

Еще я купила светлую шубку и короткое пальто, пару классических брючных и пару юбочных костюмов, кучу обуви и аксессуаров… на время меня хватило.

Фаттахов молчал. И о нем уже молчали. Раньше вспоминали и часто, а потом как-то…

Иногда накатывало особенно сильно и тоска грызла, а когда, казалось, и глодала до кости, не жалея моих нервов. И я думала, что могла быть неправа. Хороший же мужик – надо было брать! Но тогда он мне просто нравился. Сейчас уже, судя по внутреннему состоянию, подозревала, что и не только… но если там и было что-то от любви, то только капля.

Я мало его знала, он все еще оставался чужим, а уже так много хотел. А я не готова была и вряд ли буду, так зачем сидеть собакой на сене? И даже если решилась бы из разумных соображений, то начинать строить отношения с преодоления себя и через силу – зачем опять же? Какая крайность?

В один из дней нас с Владом вызвали к начальству. К этому времени все мы успели хорошо узнать Заворотнюка. Звали между собой коротко и уважительно – Зав и побаивались, но приняли.

Мы прошли к лифту, как шерочка с машерочкой – почти близнецы, только разнополые и разного возраста. Темноволосые, и он, и я в костюмах, да еще и одного цвета, только у меня угольно-черный разбавляли тонкие белые полоски… в белых рубашке и блузе. У него начищенные до блеска туфли, у меня классические лакированные лодочки. В руках пусто, так как ничего не велено…

Кабинеты начальства и остальные такого же плана, не оснащенные рабочим железом – архив, медицина… еще Фаттахов затеял перенести глубже и ниже. Не знаю из каких соображений. Но на ковер теперь приходилось ездить на лифте.

– Дожились… – мрачно объявил шеф, когда мы уселись: – Артисты определяют приоритет направлений в разработке информационных технологий.

– И кто посмел? – деликатно посочувствовал Влад.

– Бесогон… то есть Михалков, конечно. Давайте, пожалуй – внимание на экран, а то долго рассказывать.

Мы посмотрели выпуск, переглянулись с Владом, помолчали…

– Я вообще-то с ним согласна на все сто – опасность существует. И делать вид, что ничего не происходит, действительно глупо. Не будем о восстании ботов против людей… Но что нейросети в случае грамотной работы противника могут стать мощным средством для манипулирования массовым сознанием – факт. Он прав… – потерла я, поморщившись, виски.

– Замечательно выглядите последнее время, Александра Ивановна, а чувствуете себя?.. – осторожно поинтересовался Зав.

– Спасибо. Выпила уже таблетку – голова раскалывается. Последнее время – вообще… Снегопады? Может опять сегодня… Вы продолжайте, я внимательно слушаю.

– Да, снегопады могут… – продолжил он, – ну и… то ли Михалков стал последней каплей, потому что где-то уже назрело – знать всего мы не можем. Но нам и еще трем центрам в разных структурах поручили "то, пока еще не знаю что". А я выбрал на заклание вас двоих. Александру Ивановну потому, что ознакомился еще раньше с ее докладом на эту же тему…

– Мужа. Доклад составил мой муж.

– Да, я в курсе и соболезную. Но вы в теме, так же? И даже есть пара идей – насколько рабочих, определитесь пока вдвоем. Внедрение готовой проги не вопрос, так же, Влад Миронович? Не знаю вмешательство какого характера выберут остальные. Слишком явное или агрессивное нежелательно – это понятно, а вот ваше «воспитание» выглядит интересно. Оно может быть и агрессивным, но мотивация продолжит оставаться исключительно благородной. Роскошная отмазка в случае чего – пацифисты-человеколюбы проявили инициативу и сделали такой вот шаг навстречу проклятым империалистам. Доморощенных у нас тоже хватает, не всех успевают отловить и привлечь, пока не засветились.

– Не с того начинаете – с путей отхода, – тяжко вздохнул вдруг резко осмелевший Влад: – А где вера в подчиненных? А если мы окажемся на коне и в том положении, когда не отмазываются, а диктуют условия?

– Ради чего все и затеяно, – не собирался менять тон Зав, – но ваше дело работать, а мое – прикрыть ваш зад… симпатичный в том числе, когда его станут поджаривать. Во всех смыслах могут, кстати… поэтому о полнейшей конфиденциальности хочу предупредить отдельно – тема на личном контроле там, – показал он вверх, – а про зад… что риски могут быть не только информационными, Влад Миронович испытал на собственном… опыте.

– Вла-ад? – сам собой скользнул мой взгляд на его протез.

– Ну да – убивали, но не добили. Где-то утечка…

– Случаи покушений на ценных специалистов со стороны чужих спецслужб далеко не единичны. Информация не для разглашения, но ваш бывший начальник Фаттахов Сергей Константинович, к примеру, вообще умер в результате…

Еще пара слов… и меня совсем накрыло плотным, полностью непроницаемым для звуков коконом. Проще сказать – я оглохла. И мыслей не было – пустота...

Заворотнюк еще какое-то время продолжал что-то говорить, но я видела только, как шевелятся его губы. Потом он перевел взгляд с Влада на меня, и он резко стал обеспокоенным. А дальше перед глазами запрыгали мухи, и захотелось смахнуть их, встать, чтобы вырваться наконец то ли из мучительной паутины, то ли… Ноги почти не слушались. Как-то я еще поднялась, куда-то шагнула…

А дальше и зрение отказало. Падала я уже на пол.

*** не получился Илья. не хочу частить.

Глава 37

Вначале лицо будто окутало холодной водяной пылью, а потом в ноздри ударил резкий запах нашатыря.

– У-а-х… – дернулась я и медленно, щурясь, открыла глаза – в нашем медкабинете, лежа на кушетке.

Медик оттянула мне щеку и вложила за нее большую таблетку.

– Не помешает. На будущее, если уж у вас ВСД… Чувствуя приближение обморока, примите позу сидя, с опущенной головой. Такое простое действие на удивление хорошо помогает. И чаще контролируйте свое давление – явно ведь на 90/56 рухнуло оно не одномоментно. Не следует резко вставать – это усугубило до обморока, так еще может пересидели бы. Всегда имейте при себе валидол. Но главное… а это уже к вам, товарищ Заворотнюк!

– Слушаю вас, товарищ Заворотнюк, – пробасил в ответ Зав.

– От работы кони дохнут! – отрезала крепкая высокая медичка. Она подняла мои ноги на валик из одеяла и укутала их в грелку. К ступням быстро пошло приятное тепло, общая слабость уходила, сознание прояснялось.

– Судя по тому, что вы притащили больную из своего кабинета – ваших рук дело. Всегда помните, что не у всех психика, как у вашей жены.

– А я что – и вам сделал стресс, Александра Ивановна? – искренне удивился мужчина.

– Она могла испугаться угроз, которые вы озвучили. Женщины… – раздался откуда-то сбоку голос Влада.

А я вспомнила. Зажмурив глаза, судорожно вздохнула и попыталась сдержать слезы… не думать.

– Серьезно? – подошел шеф, наклонился и погладил меня по голове, как… как…

– Пример тяжелый, но это же не прямо сейчас случилось, а уже-е… какое-то время назад, как и с Владом Мироновичем? Уже приняты меры… – протянул он еще, а потом выпрямился и усмехнулся: – И не факт, что ваша работа будет иметь настолько важное значение, что и вас тоже удостоят покушением. Его еще заслужить нужно, в некотором роде это признание профессиональных заслуг. Прекратите глупостями заниматься! Леся, заканчивай здесь и… свободны, сегодня даю выходной. Обоим. Доставьте пожалуйста женщину до квартиры… – тяжело прошагал Заворотнюк к двери и резко захлопнул ее за собой.

Дома я пролежала полдня то глядя в потолок, то с закрытыми глазами, зябко скрутившись клубочком. Хорошо – сейчас была не моя очередь ехать за ребятами. Но ближе к шести вечера пришлось вставать, что-то делать…

Дальше дни потекли, как смола. И опять меня спасали Вовка и работа. Заворотнюк обозлился, наверное, потому что первое время вызывал нас к себе очень часто и просто для того, чтобы мы озвучили свои мысли. Будто проверял есть ли они в нас вообще. И каждый раз демонстративно клал на край стола облатку валидола.

Его жена дала мне медицинские рекомендации, в которые в том числе входило: отрегулировать ночной отдых, не допускать физического и умственного переутомления, избегать стрессовых ситуаций и чрезмерных волнений…

Плохо было то, что моя безобидная до сих пор дистонийка вдруг приняла какие-то угрожающие размеры. Обморок не шутка, я могла еще и неудачно упасть. А к ВСД у меня имелись еще и гинекологические проблемы. Что-то менялось во мне и кажется даже вокруг меня... старею?

И потихоньку стала выкристаллизовываться мысль…

Организовать Вовке братика или сестричку я могла только от донора. Человека, от которого я могла бы зачать естественным порядком, рядом не наблюдалось. Да и сам Вовка не хотел папу, о чем и заявил мне однажды:

– Я совсем решил – заводить себе папу мы не будем.

– А что так? – обмерла я. Я ждала этого вопроса, но он ни разу не спросил меня о папе. Так что получается – все это время он размышлял об этом, соображал что-то, думал, делал свои малышовые выводы?

– У Андрюши папа не любимый, он ругает его и даже дергает за руку. Машин папа совсем не помогает ей с колготками… совсем, стоит и играет в телефон, – печально смотрел на меня Вовка, – а Евгешин папа ушел жить в другой дом, а его с собой не взял, представляешь? – таращил он глаза.

– Нет, – не представляла я.

– А Лиза, Аделька и Матвей все равно больше любят маму – я спрашивал. Маму все любят больше. А у Дины и Славика тоже нет папы, но они хорошие, даже лучше, чем Андрюша.

– Но все-таки ты думал над тем, чтобы завести себе папу?

– Думал… – тяжело вздохнул ребенок, – я много думал и решил, что мы заведем собаку. Или кота. В выходной мы вдвоем будем совещаться. Сегодня будет некогда, сегодня длинная ванна с пеной и еще рисунок… поможешь? – слез он со стула и потащил меня за руку в свою комнату.

– Да. Ага… – соображала я, как сказать правильно? Наверное, все-таки долгое купание, а не длинная ванна. И тихо с облегчением выдохнула, так и не дождавшись конкретного вопроса об отце. Пока он еще не домыслил, пока еще не знает, что в истории каждого ребенка отец есть обязательно.

И я думала ночью… и следующей, и через месяц и два – даже когда мы уже завели живность. Мы взяли обычного серого в полоску восьмимесячного кота, привитого и уже кастрированного. Как всегда, командовал Вовка, будто задавал параметры приложений:

– Это должен мальчик… если вместо папы. И еще большой – папы все большие. Логично?

– Угу, логика точно есть, – давила я в себе то ли улыбку, то ли слезы.

– Жить он будет у меня, а там серые обои.

– И зеленые…

– Зеленых котов не бывает, мама, – укоризненно качал головой ребенок.

Тем временем я собирала сведения о том, как будет происходить выбор донора для следующей моей беременности. Решение было принято, но я еще не определилась со сроками. В моем контракте было прописано, что, если я решусь на беременность, то должна уведомить о своих планах начальство. Наверное, это имело смысл – какое-то планирование есть и у нас.

Время у меня еще было.

Моя гинеколог предложила начать с инсеминации. Эта процедура не требует такой подготовки и безопаснее ЭКО. Теперь донор…

Хорошее здоровье, отсутствие отягощенной наследственности и даже профессия и внешность… правда только по детской фотографии, но все это я могла выбирать из того, что имелось. Хотелось, чтобы мой будущий ребенок был похож на своего брата. А значит больше на меня, чем на Илью. Важны еще кудри… в Вовкиной внешности они первым делом бросались в глаза. Хороший рост – от среднего. Цвет волос, глаз… это все было не так важно сейчас – главное, что я решилась.

Нужно было продолжать жить. Держать в уме свои ошибки, помнить чувства, делать выводы из своей вины и сожалений… и жить дальше.

Я физически не могла заставить себя открыть рот и спросить хоть кого-то о смерти Фаттахова. И даже не потому, что Заворотнюк предупредил о том, что информация не для разглашения – просто нужно было дозировать…

Я не выносила даже долгих размышлений на тему его смерти – шла в разнос изнутри. Начиная углубляться в тему, чувствовала, как медленно и неотвратимо умираю сама.

Я гнала мысли о нем, чтобы как-нибудь нечаянно не уйти следом – мне нельзя было. У меня Вовка.

Я не представляла себе, что так вообще бывает – вот такое позднее осознание.

Что человек может ходить рядом, говорить с тобой, даже целовать тебя, а ты не понимаешь, что без него мир вдруг возьмет и вылиняет, станет наполовину пустым… Просто потому, что его не стало на Земле.

Где-то там – далеко, он жил без тебя, а ты без него здесь и даже этого было достаточно, чтобы жизнь была полной. Чувства, мысли и эмоции, направленные на него – разные… хорошие и плохие, но они давали ощущение полноты этой жизни!

Сейчас у меня осталась ровно половина, посвященная Вовке. Нужно было вытаскивать себя из этого и как-то заполнять вторую половинку.

Это будет еще один ребенок. Я хотела его, сейчас уже очень хотела – и как спасения для себя, и как друга или подружки для сына, и как способа немного подправить свое здоровье.

Я хотела, готова была и могла прожить еще довольно долго. Поднять детей должна успеть.

В конце концов, собственными силами я уже определила их в систему, которая давала необходимые блага и надежную защиту, насколько она вообще может быть надежной в этой жизни и в наше время. Я добилась финансового достатка и наработала какой-то профессиональный авторитет, который скажется и на моих детях. Статусность важна, а я сейчас не в последней профессиональной линейке. И буду стараться дальше. Вплоть до того, чтобы достичь того самого уровня, когда становишься «достоин» внимания чужих спецслужб.

И пусть они боятся меня, а не я их. Наша с Ильей программа уже работает по принципу – обнаружить вторжение в систему, оценить его и самостоятельно принять решение о способах отражения хакерской атаки. Мы с ним создали сторожа и охрану, а сейчас мы с ребятами создавали под мягкой пацифистской шкуркой шпиона-диверсанта, который станет отслеживать явно направленную на нас агрессию и так же самостоятельно примет когда-нибудь решение и меры.

Ближе к лету, я поставила в известность о своей будущей беременности начальство. После недели то ли раздумий, то ли просто не до меня ему было… но Заворотнюк одобрил процедуру, назначенную на начало июля.

В мае мы с Вовкой купили переноску для Тигра, я подтянула дела на работе и сдала на СТО машину перед дорогой. Рассчитала ее так, чтобы на сутки задержаться в Ярославле и забронировала там маленький отельчик на завтраках в центре города. Рядом на берегу реки – ресторан «Ванильное небо» с хорошими отзывами. Посовещались с сыном – берем!

Изучив Ярославские достопримечательности, я составила короткую мини-программу, интересную мне и Вовке. В навигаторе забила на всякий случай маячки в конкретных местах – санитарные остановки все равно будут, так лучше провести их с пользой для дела. А там село Слобода с монастырем и старинными домиками, села Кукобой и Грязовец, где все буквально пропитано стариной и много архитектурных памятников. Посмотрим… Вовка поскачет и разомнется, перекусим спокойно.

До отъезда оставалась неделя, когда позвонила мама и сказала, что к ним приезжали люди…

– Не просто так керасин-то жгли, должно по делу что скажут? Хотели узнать твой номер, но раз уж мы скоро ждем вас здесь, то и они решили – сюда подскочат.

– Издалека, значит, люди? – не понимала я.

– Питерские. Или из-под него оттуда… Муж с женой. Его ты должна помнить – здоровый такой, но тихий, вежливый. Годов столько-то туристом к нам приезжал, вроде учился там же, где и ты.

– А фамилия его? Мам?

– Вспоминаю… сейчас… они тут свой номер оставили. Турков Виктор. И жена его Лариса.

– А что хотели? – насторожилась я.

– Что-то рассказать тебе. Сказали, что не по телефону даже лучше.

– Мама! Это не касаемо Ильи? – не выдержала я пытки неторопливым разговором.

– Если хорошо подумать, то только его касаться и может. Или нет… Я думаю о нем весточка. Кого другого и слушать бы не стала, а этого парнягу… Пускай приезжают. Я назначила на День защиты детей. Как раз вы пару дней уже отдохнете с дороги. Если там могилку нужно будет облагородить…

– Облагородим, – пробормотала я, – ну всё. Давай всё пока – нужно подумать.

– Телефон-то их надиктовать?

– Да, конечно! Что это я? – схватилась я за голову.

– Не волнуйся зря, еще ничего не ясно. Записывай…

В тот вечер я не решилась. Думала опять, думала…

Если новости об Илье, то что там может быть? Мама практически уверена, что нашли могилку. Я? Надежды на его возвращение давно утрачены. Если даже система ФСБ не сработала… И видеокамеры тоже – их количество в стране исчисляется миллионами и многие из них конечно подключены к программе опознавания. И кого-то опознают, но не всех. Того, кто не хочет, чтобы его нашли, не найдут никогда. Такой вариант в отношении Ильи мною даже не рассматривался, но…

На следующий день была суббота – общепринятый выходной.

Мы с Вовкой съездили в Купавну на День рождения девочки из его группы – ребенок вместе с мамой был приглашен в детское кафе. Посидели там, вручили подарок, потом детьми занялся аниматор.

Я улыбнулась и помахала, благословив на участие в конкурсе. Вдохнула, выдохнула и позвонила по номеру, заранее забитому в телефон.

Глава 38

Ларисина любовь началась с чувства легкого сожаления. Так бывает, когда только заметишь радугу, а она уже быстро тает. Или закончишь читать книгу, с героями которой не хочется расставаться и сидишь в тишине, прикрыв глаза, вспоминаешь… даже не эпизоды, а настроение. А оно потихоньку уходит, забывается.

С таким же чувством она выходила когда-то из палаты больного, посещение которого было, по сути, формальностью. Мужчина по-хорошему удивил. Она даже немного завидовала той, которую он любит. И, наверное, много дала бы, чтобы кто-то похожий на этого парня так же относился к ней.

А потом случился шанс или выпала возможность, и она подумала – а почему – нет? Раз он все еще один и судьба сводила их целых три раза – тогда в предоперационной, потом, когда он ждал выписной и они разговорились, и следующий раз в фитнес-центре, который правда она же ему и посоветовала. Но совпало время их тренировок, разговорились…

А потом она намудрила. Наверное, это была паника. Потому что многоходовка, которая привела к разводу, в нормальном состоянии ей даже в голову не пришла бы. Паника выросла из сомнений и окрепла, когда она четко поняла куда влезла и как сильно попала. А дальше – обида, ревность, попытки доказать что-то ему и себе…

Женившись на ней, Виктор будто безнадежно выдохнул и замер, плывя по течению. А Лариса с каждым днем убеждалась, что место рядом с ним занимает только потому, что захотела этого она. И что Сашей для Виктора никогда не станет, разве что удобной и, скорее всего, временной заменой.

И не выдержит этого и уйдет в конце концов она, а не он. Он протянет дольше, ему удобно. И злилась, злилась...

И ушла, когда поняла, что проиграла Саше. Некрасиво ушла. Напилась потом дома, плакала, сутки лежала, закрыв глаза, отключив телефон и не желая ни видеть, ни слышать никого и ничего. Самое обидное, что даже не наделай она ошибок… веди себя, как идеальная жена, и тогда ничего не изменилось бы. Река с течением, по которой плыл Виктор, потихоньку завела бы в болото, и они тихо тонули бы в нем на пару.

Потом случилось много чего…

И вот сейчас, когда, на первый взгляд, у них все лучше некуда… Она сама сделала все для того, чтобы Саша приехала, а значит они с Виктором встретились. Теперь это даже было ей нужно. Наверное, от Виктора ей всегда было слишком много нужно. Может даже больше, чем он мог дать.

Она лично встречала Сашу на Московском вокзале. Договорились созвониться, если вдруг не узнает ее, но она узнала.

Та очень изменилась со времен, когда делались фотографии и в лучшую сторону. Ушла юношеская угловатость с лица и тела, и одета теперь она была стильно и со вкусом, а новая прическа оказалась просто находкой. Лариса даже успела подумать, что может стоит и себе вернуться к каре – слишком отросли… и поняла, что это мысли на нервах. Такие мысли – точно нервное, и шагнула в сторону Саши, улыбнувшись и взмахнув рукой.

– Ну, вот она я – Лариса. Будем знакомы?

– Будем. Рада, – вымученно улыбнулась в ответ молодая женщина и взглянула ей в глаза с жадным вопросом.