Текст книги "Выйди из-за тучки (СИ)"
Автор книги: Тамара Шатохина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Глава 31
5 апреля
Два куделинских детских садика заполнены под завязку. С тех пор, как люди уверовали в обеспеченное будущее с Антоновной и стали получать достойные зарплаты, рождаемость в поселке резко повысилась. До школы этот вал еще не докатился, поэтому в классах всего по пятнадцать – двадцать учеников. После переполненных питерских – просто рай земной. И дети тоже очень отличаются от городских. Я знакомилась, общалась с ними и узнавала себя в детстве – когда учитель в непререкаемом авторитете, его слово – закон, а не выученные уроки – позор. Потому что про двойку от твоих же одноклассников к вечеру будет знать весь поселок. Родителям станут «сочувствовать», а там уже предсказуемо. Так что – позор однозначно.
Готовили уроки все, вопрос другой, что способности разнились. Но при такой небольшой нагрузке мне только за счастье подтягивать и натаскивать не особо одаренных учеников. Это легко делать даже по ходу урока, уделяя им немного больше внимания. Мы делим с Антоновичем физику и математику. Учителей нашего возраста – до тридцати, еще четверо, остальные – мамонты от педагогики. Лидочка Борисовна преподает рисование и черчение. Физрук Виктор Васильевич еще и ОБЖ, английский язык – Виктория Тихоновна – хитрюга и тихушница с прекрасным чувством юмора, а еще есть учительница младших классов Лидия Алексеевна – красивая подруга хитрюги. Темненькая худенькая хитрюга и ее фигуристая подруга не замужем и симпатизируют Антоновичу. Я вначале беспокоилась по этому поводу, но коллектив быстро догадался о невинном характере наших отношений. Именно Вика, собираясь домой после работы, обратила внимание всех в учительской на мужчину, ожидающего кого-то возле школы. Кивнула на окно:
– Там большой и незнакомый мужчина. Кто-нибудь знает – кто это?
– Не наш, – взглянула в окно Лида, – приезжий. Я ни разу не видела. Ты же уходишь – вот подойди и спроси что ему нужно? Понятно, что ждет кого-то.
Я тоже подошла к окну и замерла… не ожидала увидеть его здесь, вот от слова «совсем». И сразу засобиралась и заспешила, потому что устраивать разборки на глазах у всей школы не хотелось категорически. Меня окликнул Антонович:
– Куда ты, Ань? Не спеши, сейчас вместе пойдем, у меня есть одна идейка – откопал вчера на форуме, как раз в тему. И додумал. Не обязательно интерактивные доски…
– А пойдем, – решила я подождать его, а когда уже подходили к выходу из вестибюля, призналась: – Меня там ждет знакомый из Питера. Я не знаю как он узнал адрес – я его никому не оставляла, даже подруге не назвала – она просила не говорить, чтобы не расколоться, если Андрей будет доставать.
– Разберемся, – заинтересовался и заметно вдохновился Антонович и поспешил открыть передо мной дверь.
– Я разберусь сама. Сказала тебе, чтобы ты не вмешивался.
– Я и не собираюсь, – возмутился он, – просто гляну. Если что – скажу что я твой жених, мало ли…
– Антон, не надо, а? – шла я навстречу Саше. Остановилась напротив, взглянула в глаза, спросила:
– Что ты здесь делаешь?
И услышала такое, от чего впору было упасть. Моя тайная мечта – в черных джинсах и синем узорчатом свитере под серой ветровкой… Я так много думала о нем, так жалела иногда, что не выслушала его, а главное – не высказала все, что о нем думаю! Он не улыбнулся, не поздоровался, только так же внимательно взглянул мне в глаза и ответил:
– Вот и я думаю – что я здесь делаю после того, как женщина, которая согласилась выйти за меня замуж, сбежала, не сказав ни слова?
– Замуж? Я…?! – не поверила я своим ушам, – не было – замуж. Не выдумывай того, чего не было. Что за бред, вообще?
– То есть… что значит – не было? – не понял он. Всерьез не понял!
– Я признался тебе в любви, предложил быть вместе и ты согласилась. У меня хорошая память, Аня. А если человек соглашается связать с кем-то свою жизнь, то это подразумевает, как минимум – доверие. Или на чем ты собиралась строить наши отношения?
– Я… не было – замуж. Ты сказал…
– То есть… двоим взрослым людям быть вместе…? Ты согласилась просто бегать друг к другу через лестничную площадку?
Я заткнулась. Именно на это я и согласилась. Ни о каком замуже я на тот момент всерьез и не помышляла. И то, что он тогда сказал, как замуж не воспринималось ни в коем разе. И сейчас я сначала растерялась, а потом начала закипать изнутри – складывалось впечатление, что меня разыгрывают или откровенно издеваются. Это было обидно. Тем более, что сбоку послышалось:
– Да… не ожидал от тебя… сестра, – сожалеюще произнес Антонович и прошел мимо меня, приостановившись возле Саши.
– А ты помни про законы гор.
– Само собой, – легко согласился тот, – а ты оставь свои координаты. Мне нужно где-то заночевать.
– Жукова, тридцать два, Антон.
– Очень приятно – Александр.
Они пожали друг другу руки. А я пошла домой. Саша догнал меня минуты через две.
– Аня, я совершенно серьезно…
– Какой замуж? Не было ничего про замуж, я не идиотка! Я не согласилась бы – зная тебя всего ничего.
– Мы говорили об этом, и решили не гнать. Но ты согласилась.
– Значит, я потом передумала, – спокойно ответила я ему.
Он подхватил меня под локоть и уверенно направил в сторону небольшого сквера с лавочками – как раз у центральной площади, если ее можно так назвать. И на виду у всего поселка – тут и правление, и контора Антоновны, и медпункт недалеко, и магазины – все. И на нас уже смотрели, поэтому я не стала вырываться. А желание такое было – разом забылись все страдания по нему, а память услужливо нарисовала тот проклятый поцелуй.
– Отпус-сти меня, не трогай, – выдернула я руку и села на лавочку, к которой он меня подвел. Возле нее рос большой куст сирени, на котором еще толком даже почки не обозначились – все просматривалось насквозь. Лучше бы поговорили в сквере у школы – там круговой обзор закрывали сосны с елками.
Он стал передо мной, сцепив руки за спиной. Я отвернулась в сторону. Но все отлично слышала:
– Когда я развелся с женой, почти в то же время развелась и Марина. Увидел ее зареваной, предложил вместе напиться. Напились, переспали, потом изредка встречались месяца три… или четыре. Потом прекратили. Я не интересовался – почему? Нет, так нет. Помогли друг другу пережить этот период и ладно. Она неплохой человек, но не мой – я не жалел. А тогда она вдруг явилась ко мне в новую квартиру с предложением продолжить в том же духе – без обязательств. После восьми месяцев перерыва. Я объяснил, что мне это не нужно и ей тоже, и провел к такси. А там она поцеловала. Сказала – "спасибо, что прогнал сейчас, все правильно". Вот и все, Аня. Наверное, я должен был шарахнуться, отшвырнуть ее, наорать, возмутиться и, развернувшись, убежать. Я не стал, мы спокойно попрощались. Если это так непреодолимо для тебя, то я уеду. Я знаю твою историю и все понимаю. Так что решение за тобой.
Я сидела и смотрела на него. Как будто все и так, но он не сказал ей, что у него есть я. Если бы сказал, то она не стала бы его целовать, а если стала – то не такой она и хороший человек. А он не осуждает ее. Ему польстил ее порыв. И не обязательно отшвыривать, можно было аккуратно отстранить, но он не стал. Боялся обидеть? Но как это выглядит после того, как он, по его словам, уже считал себя моим женихом? Откровенно паскудно выглядит и если он не понимает этого… Знакомо как-то все просто до боли. Нужен мне второй раунд?
– Уезжай, – поднялась я с лавочки, – я не признаю право на поцелуи с другими женщинами, если ты уже связан словом. Ты же говоришь, что позвал меня замуж, а я согласилась? Я не верю, что этого поцелуя нельзя было избежать. Ну… ты не обидел ее, все в порядке. А меня разочаровал. Так что езжай.
– Я провожу тебя, – шагнул он за мной.
– А это ничего не изменит.
– Я хочу рассказать тебе… я папа Тани Кузнецкой.
Остановившись, я оглянулась на него. А он подтвердил, кивнув:
– Та самая Таня из твоей группы, которая все время какала в штаны.
ГЛАВА 32
Что это должно было изменить в моем отношении к нему – я понятия не имела. И его я не помнила. С утра принимала детей в группу и отдавала их вечером родителям воспитательница. Я в этом деле не участвовала, но вот маму Тани помню хорошо, как и саму Таню – ее очень трудно забыть. Каждый день ее мама – полная, очень интересная внешне и чрезвычайно уверенная в себе женщина, приносила несколько запасных трусиков и колготок. Ребенок в возрасте пяти лет категорически не желал ходить на горшок по большому. Татьяна валяла в штаны показательно и нагло. Воспитательница говорила с матерью, но виноватой оказалась сама. Потом подключилась наш психолог – с тем же успехом. Мать утверждала, что дома ребенок ведет себя прилично.
Моей обязанностью было отмыть это упрямое чудовище и одеть в чистые трусы. Я заматывала лицо полотенцем, напяливала резиновые перчатки до локтей и отмывала ребенка, пытаясь хоть как-то повлиять на ее совесть: уговорами, даже угрозами – оставить до самого вечера все, как есть. Результат был нулевым. Но у меня получилось, в конце концов я нащупала этот рычаг давления и влияния на нее, и случилось это совершенно случайно. Поливая ее попу из лейки душа, я задумчиво говорила:
– Я заметила, что ты очень нравишься Алеше Кошколде. Он всегда берет за руку именно тебя, когда Мария Ивановна велит стать по парам. Красивый мальчик, правда? – спрашивала я обкаканную невесту, – такие глаза… коричневые, как орешки. И реснички длинные. И шорты у него модные – с кораблем. Да, Таня?
Маленькое чудовище напряглось и прислушалось. Это было заметно. А я продолжала:
– Но сегодня, когда мы с тобой шли мыться, я заметила, что он поморщился. И не удивительно – ты же сейчас ужасно пахнешь, просто невыносимо – я даже через полотенце слышу. Я думаю, что из-за этого Алеша может перестать тебя любить. Я вот уже не сильно тебя люблю. Любят чистых и вкусно пахнущих. Хочешь, я подарю тебе духи для девочек?
Она смотрела на меня, просто смотрела, пока я вытирала ее, а потом кивнула. И все. На этом полмесяца вонючего ужаса, который преследовал меня с самого начала работы в саду, закончились – Татьяну будто подменили. Правда она стала напропалую кокетничать, но это уже не было проблемой для меня. Духи я ей подарила и научила пользоваться ими в меру, не обливаясь с головы до ног, а по-женски грамотно – по капельке за ушки и на запястья. Вот такая Таня Кузнецкая была в моей группе. Но отца ее я не видела ни разу. Такого, как Саша, я обязательно запомнила бы.
– Бывшая иногда просила меня забрать Таньку из сада. Редко, но просила. А тогда мне сказали, что она опять опозорилась и ее моет няня. Я и кинулся в душевую…
– Что значит – кинулся? И зачем это? – не поняла я.
– Да то и значит, – с досадой дернул он плечом, – Лариса всегда лупила ее за это, до синяков на заднице. Мы скандалили и из-за этого тоже, но я и сам иногда еле сдерживался… когда большой уже ребенок показательно дуется в центре торгового зала… это, знаешь ли…
– Психолог сказала твоей жене, что ребенок таким образом привлекает к себе внимание – ей катастрофически его не хватает.
– Это и так было понятно, при чем здесь психолог? Но я не мог силой заставить жену уделять это внимание. Она целыми днями крутила Таньке мультики, чтобы не заниматься ею. И плевала на мое мнение по этому поводу. И на то, что расшатывает ребенку психику – тоже. Я из дома, а она сразу мультики. А нет мультиков – грязные штаны… Я сейчас не про это, Аня. Не туда занесло наш разговор. Я тогда увидел тебя первый раз. Сначала задницу увидел – аккуратную и кругленькую, в обтяжку… ты наклонилась и она как раз прямо…
– А сейчас куда тебя понесло? – подобралась я.
– Вот на этот раз – туда, куда и положено. Ни один мужик не оставит такое без внимания. И ты не лупила ее, а мыла и уговаривала – грамотно, причем. После этого она перестала… А я заинтересовался тобой. Ты тогда еще халат вздернула, когда присаживалась перед ней – вытирала. Я рассмотрел ноги…
– Ужас какой… – отметила я потерянно.
– Нет, ноги мне тоже понравились. Захотелось увидеть мордашку и волосы. Лицо увидел, заглянув потом в группу – ты намывала там полы. А вот волос не было видно. Ты прятала их под косынкой, до последнего волоска. Так что пришлось караулить у садика, чтобы посмотреть. Это я уже без Тани, в другой день подошел. И увидел. Меня переклинило на тебе, вообще непонятно… Думал постоянно, вспоминал как что-то очень хорошее, что где-то там маячит… ожидает. Как предвкушение какое-то.
– Саша, и что с этого, что теперь? – остановилась я на повороте в свой переулок. Нужно было сходить на утоптанную грунтовку – скользкую сейчас, пока без травы. Я пожалела его кроссовки со светлыми подошвами.
– Теперь еще не все. Я разузнал о тебе, узнал, что ты в разводе. Проследил, где ты живешь и расспросил про тебя бабушку возле подъезда. Оказалось, что муж к тебе еще шастает – паразит, а ты не гонишь его взашей, как нужно бы – заразу. Я сделал вывод, что ты еще окончательно не определилась, и решил подождать. Лезть в семью с ребенком – последнее дело, как бы ты мне ни нравилась. Я тогда давно уже забил на Марину, как и она на меня. И пропадал на работе почти сутками – зарабатывал деньги на квартиру, а жил после развода у друга. К зиме набралась сумма… риэлтор спросила – в каком районе будем подбирать жилье и я сказал, что в твоем. А та квартира на твоей площадке вообще упала с неба, как подарок. Я окончательно понял, что это судьба.
Я слушала это, как какой-то хитро закрученный детектив с любовной линией. Все было абсурдно донельзя и очень логично, в то же время. Но мои ноги в туфлях стали застывать… я переступила на месте, потопталась и пригласила его за собой – махнула рукой и пошла вперед. Продолжим разговор, только в тепле. Любопытно было дослушать.
Мы прошли в дом. Стали в прихожей. Я сняла пальто и, переобувшись в чуни, оглянулась на него.
– Что ты стоишь? Снимай куртку, разувайся. Только у меня нет тапок для тебя.
– Да Бог с ними – тапками. Ты правда не против, чтобы я прошел?
– Я же не жить тебя приглашаю. Даже кормить не собираюсь, просто дослушаю – мне любопытно, что было дальше.
– А дальше – почти все уже. Квартиру я купил. Потом увидел вас с Леной пару раз, понял, что вы дружите. Поздоровался, заговорил с ней, а она попросила посмотреть кран. Там правда износилась прокладка.
Я неопределенно хмыкнула. А он широко улыбнулся.
– Я понимаю, что это означает – когда женщина приглашает к себе в квартиру. А перед этим рассказывает, что больше совсем некому ей помочь. Как минимум – она заинтересовалась тобой. У меня появилась возможность ненавязчиво выспросить о тебе. А тут такая удача… несчастье с тобой случилось, – исправился он.
Но лицо его выражало откровенное удовольствие, так что про «несчастье» я не поверила. С сомнением оглядела его, припоминая график прихода поезда, время в дороге и отсутствие столовой в поселке. Было у нас небольшое кафе, но оно работало только по выходным и по требованию, если намечалось какое-то празднование.
– Будешь щи? С местной сметаной? И картошка с мясом осталась со вчера.
– Зачем спрашивать? Понятно же, что я голодный, – обрадовался он.
– Тогда вымой руки. Вон та дверь. Полотенце для рук у входа. Я пока разогрею.
Он остался стоять возле меня. Я подняла брови.
– Можно я посмотрю весь дом, пока ты занята? Он как-то не похож на все остальные. Видно, что здесь обычно строят иначе.
– Смотри, – пожала я плечами. Я была спокойна – совершенно. Не полыхало искр, не было никакого внутреннего напряжения, трепета и ожидания – кроме ожидания продолжения его рассказа. Когда накрыла на стол, позвала его: – Саша! Иди кушать.
Сама села за стол и задумалась… вспомнила. Вот так я звала и Андрея – иди кушать. Паршиво стало и зло взяло… на Сашу. Когда он сел за стол, спросила язвительно:
– Ну и как тебе – понравилось?
– Да. Только не понятна система канализации. Совершенно городская обстановка в санузле.
– Яма на девять кубов, раз в месяц вывозит машина. Ни в чем себе не отказываем, но в ванной не поваляешься, даже душ толком не принять – проточная колонка… перепады температуры. Моемся из тазика с ковшиком, для Вовки есть большой таз, а еще – баня. Только я еще ни разу не топила ее, хожу к соседке. Ей веселее и мне тоже… не морочиться.
– Баня? – встрепенулся Саша, – а на баню можно глянуть?
Я отложила свою ложку и внимательно посмотрела ему в глаза.
– Зачем тебе это? Я говорила совершенно серьезно…
– Я вообще еще не дорассказал, – поспешил он, с сожалением положив свою ложку на стол, как и я.
– Доедай картошку. Я не стану доедать после тебя, а выбрасывать еду не привыкла.
– Ты вытуришь меня, как только тарелка опустеет. Я тут на правах Шахерезады, пока говорю – живу, – пошутил невесело, – сейчас мои речи станут недозволенными, обещай выслушать все до конца.
– Обещаю, – вежливо согласилась я.
– Когда тащил тебя за собой, просто забыл обо всем – мобилизовался. А потом рассмотрел все, что только додумывал себе. И даже потрогал… не надо, Аня, ты же откликнулась. Не спорь, это было заметно. Хотя меня и нехило повело тогда… но я все равно понял это. Хоть хватило ума остановиться – тебе было не до этого.
Я вдохнула сквозь стиснутые зубы. Хотелось развести руками – слов не было. Но пальцы только дрогнули и сжались в кулаки.
– Если бы не это, я соблазнил бы тебя. Ну не спорь, пожалуйста, давай честно. Чего уж теперь… Ты ушла, а меня распирало от дурного восторга, я полчаса там пролежал с закрытыми глазами, вспоминая и переживая заново, стояк…
– Проехали, Саша. Доедай давай.
– Гонишь… Я не ожидал поцелуя – ей уже все было сказано. Это доли секунды – я не успел отстраниться, а отдирать силой… ни один мужик не стал бы. Не потому что хочется, а потому что это было бы дико. Она тоже не хотела ничего такого – просто благодарила. Из-за этого губить все? Скажи, что ты подумаешь…
– Саша-а… Ты же хочешь, чтобы я вернулась с тобой? Я не поеду. Таскать ребенка от мужика к мужику не стану. Тем более, когда тебе уже не верю. У меня свое понимание и виденье того поцелуя. И уважительное отношение к женщине я только приветствую, но не в ущерб себе. Не могу, Саша. Не скажу, что не хочу – очень часто вспоминала тебя и думала… даже жалела, а сейчас уже и не жалею. Все правильно. Уезжай, я никуда с тобой не поеду. Это все. Пошли, – встала я из-за стола, – я покажу тебе, где живет Антонович, и заберу Вовку из сада.
Мы шли, перебрасываясь ничего не значащими фразами. По дороге он забрал из магазина небольшую сумку, с которой приехал. Когда дошли до нужного дома, я указала ему на калитку:
– Нажми на рычаг, дверка и откроется. Счастливо тебе.
И повернулась уходить. Пусто было на душе, и даже мыслей никаких. Бездумно оглядела улицу. Через два дома возле чьего-то двора стояла машина, а возле нее – трое мужчин и девушка, они разговаривали. Ближе ко мне по тротуару шла пожилая женщина и волокла за собой сумку на колесиках, эту женщину я знала…
– Аня! – резкий окрик сзади заставил меня дернуться. А потом – поворот вокруг оси, захват и горячие губы на моих губах – всего секунда… две? Он опустил руки, освобождая меня и, шагнув назад, спросил:
– Ты успела что-нибудь почувствовать? Почему не орешь и не отбиваешься? Ты же не хотела этого поцелуя. И не ожидала, правда?
А я молчала… Позднее зажигание, замедленная реакция, привычка сначала все осмыслить и составить свое мнение, прежде чем озвучить его? Я молчала.
– Я тоже сильно злился – когда ты разом оборвала все и уехала. Не очень приятно, знаешь ли… когда открываешь душу и уже думаешь, что это кому-то нужно, а оно вон как… Но я приехал, Аня, потому что обиды проходят, и не хочется сидеть там одному и потом всю жизнь жалеть о том, чего не сделал. Я еще вернусь, – улыбнулся он, – жаль, что первый раз был вот таким. Но я вернусь, и все будет, – повернулся и скрылся за калиткой.
А я обвела глазами улицу… да уж, отбиваться и орать было бы глупо. Возвращайся – думала я, уходя в сторону Вовкиного сада. Внутри чувствовалось все, что угодно, но только не пустота. Пускай приезжает, а там посмотрим – я пока еще ничего не решила.
ГЛАВА 33
26 апреля
Я не стала тогда расспрашивать Антоновича о том, как они провели вечер, о чем говорили с Сашей – просто затаилась на довольно долгое время. У меня появилась надежда и мечта, и я боялась спугнуть их. Просто поговорить о нем, обсудить возможное будущее… это казалось чем-то запретным и опасным. Казалось – поговоришь, начнешь строить планы, а в ответ страшный облом, и как жить дальше? Хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах, так же? Нет уж, лучше в неведении и молча, но зато с мечтой.
Но кое-что до меня доносилось – слухами, отголосками. Тут даже не нужно было уметь анализировать. Что тут сложного, если вдруг заговорили о том, что скоро у нас в поселке откроется стоматологический кабинет? А пройдя по площади, вдруг замечаешь, что к зданию местной больнички пристраивают дополнительные площади? Выбили в областном отделении минздрава дополнительные средства? Не смешите меня, пожалуйста. Значит – Саша. Но и это казалось чем-то из области фантастики, хотя и более реальной. Во-первых, трудно поверить, что он может бросить доходную работу в большом городе и переехать в наш поселок только ради меня. Потому что это было бы единственной причиной – больших денег здесь не заработать, это просто не реально. Но верить в такое хотелось, очень хотелось, поэтому я принципиально не выспрашивала ни о чем Антоновича – вела себя, как ребенок. Спрошу, узнаю – не сбудется.
Второй сложностью, если бы такое оказалось правдой, было то, что частная врачебная практика (а это могла быть только она) довольно дорогое удовольствие для начала. Сама постройка, пусть и не фундаментальная, медицинская аппаратура, материалы, покупка лицензии…, а он только что купил квартиру, лишних денег у него просто не могло быть, если учесть еще и алименты. Влезть в кредит можно, но он никогда не окупится здесь. Думать об этом было страшно – за него. Поэтому я делала вид, что ничего не происходит, все равно от меня сейчас не зависело ровным счетом ни-че-го.
А еще меня сильно отвлекала общая с Антоновичем цель – организация все того же кружка под названием «Занимательная физика». Только она сейчас и связывала нас – Антон был постоянно чем-то занят.
Теперь об этом кружке: денег на него не было. И нам оставалось одно: исключительно своими силами так грамотно подать материал, чтобы с самого первого раза и надолго заинтересовать и учеников и их родителей. Мы решили, что вначале это будет именно физика. Математика тоже таила в себе множество интригующих тайн и загадок – как, например, нумерология. Но это просто любопытная тема для отдельного занятия, может и не одного, а нам нужно было что-то наподобие шоу, хотя бы для начала.
Была идея начать с астрофизики. Здорово было бы собрать народ на той поляне, где проводят кружания, но не в субботу, а например – в вечер пятницы. И, глядя на яркие картины ночного неба, завести речь о бесконечности безвоздушного пространства и свете давно умерших звезд, который до сих пор летит к нам, заодно и о зове космоса – сигналах, поступающих из далеких глубин вселенной. Тема беспроигрышная, но дело в том, что ночи в конце мая светлые, и звезды на бледном небосводе только едва-едва обозначены. Тут и с проектором-то намечались сложности… Поэтому начать решили с геофизики.
Антон признался, что они с моей тетей Рисой находились в тихой и бескровной, но непримиримой конфронтации. Тетя Риса, как гуманитарий до мозга костей и человек, увлекающийся лирической поэзией, не признавала отрицания мистической природы Ненокских миражей. То поморское село называлось именно Ненокса, а не Нюкса. Для тети не так важно было само название, как красивая легенда, что была связана с этим местом.
– На зимних каникулах я поехал туда, – рассказывал мне Антонович, – извертелся перед этим, чтобы получить пропуск на закрытую территорию. В конце концов, попал в само село – без аппаратуры и измерительных приборов, само собой. И путем примитивного опроса выяснил интереснейшую вещь – там алмазоносные места. Вокруг села располагается двадцать три алмазных трубки. Сразу стало ясно, что они обязательно должны образовывать магнитную аномалию – при таком скоплении отклонение от нормальных параметров гарантировано. Так геологи и работают. Ведь трубка это выход глубинных пород – тяжелых голубых глин, насыщенных алмазами. А ближайшую к селу трубку как раз и оконтуривает известное Лыв-озеро – самая что ни на есть алмазная труба.
2 июня
У Антоновича созрела целая теория о связи Ненокской магнитной аномалии и зимних миражей над селом. Он просиживал вечера за компом, выписывал по почте редкую литературу на эту тему, на которую в нэте были только ссылки. Я помогала, как могла, и на самый конец мая у нас было назначено первое занятие кружка. На него приглашались все желающие, а проводилось оно в пятницу и да – на той самой поляне.
– Народ привык уважительно относиться к кружаниям, поэтому отношение будет не наплевательским. И тема тоже… люди отнесутся к вопросу об аномалиях со всем вниманием. Тем более что и Куделино давно уже считают местом Силы, чуть ли не мистическим центром всей Вологодчины. Я уверен, что измерительная аппаратура показала бы явные отклонения, но мы не будем спешить – это все впереди, – рассуждал Антонович, а я его поддерживала.
Накануне события, которое мы готовили, и случился разговор в учительской. Хитрая Вика обратилась будто бы к Лиде:
– У меня откололся кусочек зуба, а в район, оказывается, уже и не нужно ехать. Ты слышала – с понедельника у нас будет свой стоматолог?
– Я видела его, – подхватила красивая Лидия, – интересный мужчина, большой… Такой если нависнет над креслом…, – а потом шепотом добавила: – Говорят, что они прижимаются-а… а-а-а…
– Бред, – возмутилась, наконец, я, – какая чушь несусветная!
Вика тихонько спросила потом – немного позже, и так, чтобы слышала только я: – Это тот, что ждал тебя тогда? Ты, конечно, можешь делать вид, что ни при чем, но только знай, что Матильда уже вышла на охоту.
– Какая Матильда? – только и нашлась я, что сказать.
– Ну как же – Мотя из «Сквозняка», – ответила Вика. По-видимому, на моем лице было ясно написано, что я абсолютно не в курсе дела про Мотю. И по ней тоже было видно, что она готова просветить меня на этот счет, но меня тогда беспокоил более насущный вопрос. Так что я встала из-за стола и потянула из учительской Антоновича.
– Ты не сказал, что приехал Саша.
– Он только вчера приехал, переночевал у нас, а сегодня разгружает оборудование. Я думаю – подойдет или сюда или прямо к тебе.
– Он не позвонил ни разу.
– Не факт, что ты стала бы с ним говорить, так зачем зря сотрясать воздух? Хочешь, чтобы все было правильно – подай пример. Сходи к нему сама, посмотри что там и как.
И я пошла. Нашла его в будущем зубоврачебном кабинете. Он и еще один незнакомый мне мужчина собирали какой-то кронштейн и моего прихода не заметили. Я постояла у двери, посмотрела и тихонько ушла. Буду ждать, когда освободится и сам придет.
Но ни в тот день, ни на следующий я его не дождалась. И почему-то совсем не нервничала по этому поводу – куда он теперь денется? Нагнетает таинственность? Пытается таким образом вызвать интерес? Вряд ли, хотя частично и это не исключено. Но, скорее всего – он просто очень сильно занят, так сильно, что совершенно нет времени ни на что другое. И наверное это связано с тем мужчиной – специалистом по сборке мед. техники. Его время оговорено и оплачено, а потому им нужно спешить. Да и сборка может идти не совсем гладко.
Вечером накануне первого занятия в пока еще не существующем кружке я все же нервничала. И сама не понимала причины – то ли из-за нашего проекта, то ли оттого, что каждую минуту прислушиваюсь к звукам на улице. А там уже вовсю разгулялась весна – поздняя, северная, но потому еще более желанная. Ровным, пока еще ни разу не кошеным травяным покрывалом укрылась земля, давно раскрылись пахучие почки и деревья стали давать полноценную тень – уютную и прохладную.
Березовые почки я собрала и насушила, как и смородиновые – это необыкновенно, просто одуряющее пахнущие чаи на зиму. И настоящее блаженство – добавлять щепотку пахучих клейких почек в чайник и вдыхать… вдыхать зимой вместе с теплым паром запах ранней весны.
Щелкали и пищали птицы в глубине густых сиреневых зарослей. Не давали уснуть, заставляя прикрывать на ночь форточку. Ночи стали теплыми и ясными – только слегка прикрытыми светлой кисеей сумрака. В такое время все эти запахи, звуки, магическое в своей прозрачности освещение создавали соответствующее настроение. Настроение ожидания и предвкушения. Тревожное и радостное. В такое время хочется писать стихи, даже если ты физик, а не лирик. Я потихоньку проникалась и пропитывалась этим весенним безумием – радостным ожиданием счастья.
И то, что Саша затягивал с приходом – сознательно или не специально, только добавляло прелести и приятного напряжения этому щемящему трепетному ожиданию. Я ведь тоже больше не ходила к нему.
Все прошло даже лучше, чем мы с Антоновичем мечтали. Вначале он рассказал всем присутствующим о северном мираже:
– … и я поднялся на тот холм над селом, хотя мороз в тот день был не достаточно сильным, и долго стоял там, ожидая – а вдруг…? – прикрыл он глаза, вспоминая те ощущения, и все замерли вместе с ним.
– Мы все слышали про чудеса подобного рода, сейчас есть телеканалы, которые только и занимаются тем, что вытаскивают на свет разные истории, часто даже не проверяя – правда ли это? Но многие даже не задумываются над тем, что все явления природы строго подчиняются физическим законам. Те, что в древности считались чудом, сейчас уже уверенно объясняются разными направлениями физики, а их почти три десятка. А странные и влекущие своей загадочностью явления, которые до сих пор остаются тайной… чтобы объяснить и их, возможно, придется разрабатывать новые физические теории. И как вы думаете – кому предстоит сделать это в будущем…?
Журчал старинный проектор, посылая изображение на белую простыню экрана, мы с Антоном по очереди объясняли то, что там показывалось, шутливо спорили друг с другом – это был хороший способ расшевелить народ и втянуть в дискуссию.
Это первое занятие продолжалось не очень долго – чтобы слушатели не успели устать и потерять интерес, как мы и рассчитали, остановившись на самом интересном и пригласив желающих на новую встречу. А когда мы с Вовкой сложили теплый плед, на котором он сидел и уже пошли в сторону дома, сзади послышались торопливые шаги, и я услышала Сашин голос:
