Текст книги "Месть"

Автор книги: Сьюзен Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

– Это за что?

– За то, что ты – это ты. За то, что нашла время поговорить о моих проблемах, хотя стала теперь авторитетным режиссером.

– Едва ли стала, – рассмеялась Кирстен.

– Ну, станешь, – заверила ее Элен, вздохнув. – Я бы очень хотела, чтобы моя жизнь наладилась, как и твоя. Ведь ты не сомневаешься в Лоренсе и, слава Богу, он взялся за ум и понял, что ему в тебе тоже нечего сомневаться. Надеюсь, пройдет немного времени и у вас будет прибавление семейства. Черт возьми, мне бы твои годы! Будь я моложе, у меня не было бы всех этих сомнений в отношении Дэрмота, наверное, я бы и встречаться с ним не стала. Ну почему, скажи, я не могу найти себе кого-нибудь вроде Лоренса?

– Он далеко не совершенство, – улыбнулась Кирстен, но сердце ее переполнилось любовью. – Даже у Руби, кажется, появились сомнения на этот счет с тех пор, как мы с ним снова сошлись. Но она – совсем другое дело. Кстати, Руби – его мать.

– Знаю, Дэрмот говорил мне. Правда, странно?

– Немного. Но хотя последнее время Руби ведет себя, как безумная, лучше иметь дело с ней, чем с Теей, которая наводит на меня ужас. Она холодна как лед и, по-моему, настроена против меня гораздо сильнее, чем Руби. Боже, упаси нас от мамаш, а?

– Аминь! Мать Дэрмота, к счастью, вовремя отошла в лучший мир. А отца своего он никогда не знал… По правде говоря, я всегда подозревала, что он ублюдок, – рассмеялась Элен. – Но теперь он хотя бы не пытается испортить ваши отношения с Лоренсом. Кажется, в газетах об этом вообще не было ни слова?

– Как будто не было. Если это ты заставила его отцепиться от меня, я перед тобой в неоплатном долгу.

– К сожалению, мое влияние на него не так велико, но я приложила все силы. Но имей в виду, статьи о тебе писала сама Диллис, по крайней мере, так утверждает Дэрмот. Значит, она от тебя отцепилась.

– Может, она поняла, что потерпела поражение, – с надеждой в голосе предположила Кирстен. – А если не поняла, то поймет, потому что на сей раз ничто не разлучит нас с Лоренсом и ничто не помешает нам завершить работу над фильмом. Боюсь, Дэрмоту запрещено показываться на съемочной площадке. Так решил Лоренс, а не я.

– Догадываюсь. Но это даже неплохо, поскольку позволит мне все как следует обдумать. Правда, я уже не раз делала это. Полагаю, что, видя вас с Лоренсом вместе, я скорее приму решение. У меня почти нет надежды обрести то, что обрели вы, но мне хотелось бы смириться с тем, что есть. Кстати, Джейн с Томом тоже едут?

– Конечно. Лоренс ни за что не оставил бы Тома.

– Это хорошо. Вы теперь – одна семья. И, может, это подтолкнет и меня к правильному решению. Конечно же, Джейн в восторге оттого, что ты все время рядом.

Кирстен рассмеялась.

– Она, кажется, вполне довольна. У нее теперь больше свободного времени, и мы с Лоренсом думаем, как бы помочь ей заполнить его. Жаль, что она так застенчива.

– Она все еще встречается с этим Коэном?

– Время от времени. Мне показалось, что он хотел переспать с ней, и это ее немного напугало.

– Немного? – воскликнула Элен. – Таким инструментом, как у него между ног, он мог напугать ее до потери сознания. Даже я испугалась бы. Этот мужик – просто ходячий треножник.

Кирстен расхохоталась.

– Лоренс считает, что мне надо побеседовать с ней и узнать, что она об этом думает. Как по-твоему?

– Думаю, это разумно, – кивнула Элен. – Она, конечно, смутится, но должен же кто-то помочь ей. С таким нестандартным инструментом, как у Коэна, ей, возможно, потребуется хирургическое вмешательство. Кстати, где она сегодня вечером? Я думала, она придет с тобой.

– Она хотела прийти, но последнюю ночь перед отъездом они проведут у родителей Лоренса. И лучше Tee не знать, что она куда-то ходит со мной. Джейн оказалась бы в неловком положении, а я считаю лишним взваливать на нее свои проблемы.

– Так вы с Лоренсом проведете эту ночь не вместе?

– Впервые с Рождества, – усмехнулась Кирстен. – Но он грозится нагрянуть среди ночи, так что посмотрим. А как насчет Дэрмота? Ты встретишься с ним накануне отъезда?

– Я иду к нему прямо отсюда. Он, как всегда, разозлился, что я встречаюсь с тобой, поскольку несколько недель мы и так будем вместе. Я посоветовала ему повзрослеть и не заставлять меня выбирать между ним и тобой.

– Я тоже виновата в этом, – призналась Кирстен.

– Этому есть оправдание. Правда, меня это тоже злило. Но теперь мы знаем, что не дадим друг друга в обиду.

Кирстен погладила руку Элен.

– И так будет всегда, – сказала она, улыбнувшись.

Около часу ночи Кирстен внезапно проснулась. Нервы были напряжены, сердце тяжело колотилось. Она лежала в темноте, не шевелясь и не понимая, что ее разбудило.

Она оглядела комнату, силуэт знакомых предметов едва угадывались в темноте. Стояла мертвая тишина, даже ветер улегся. Кирстен приподнялась и села в постели, охваченная смутным беспокойством.

– Кто здесь? – тихо спросила она. – Лоренс, это ты?

Никто не ответил, но, к своему ужасу, она услышала чье-то дыхание. Кирстен замерла, и тихий шуршащий звук прекратился. С облегчением вздохнув, она осторожно откинула пуховое одеяло и спустила ноги. Протянув руку, она нащупала выключатель и мягкий свет залил комнату. Здесь все было так, как вечером: наполовину уложенный чемодан стоял на полу, халатик брошен на спинку кресла, флакончики с косметикой – на туалетном столике.

Она медленно подошла к двери: тишина казалась ей живым существом. Удары сердца отдавались в ушах. Кирстен повернула дверную ручку. Дверь бесшумно открылась.

Лестничная площадка была освещена тусклым светом уличного фонаря. Вокруг было тихо.

– Эй, кто там? – позвала она и вскрикнула от неожиданности, когда зазвонил телефон.

Она обернулась и взглянула на телефонный аппарат. С тех пор, как она вернулась из Нового Орлеана, не раздалось ни одного ночного звонка: ни плача женщины, ни звуков колыбельной.

С широко раскрытыми от страха глазами она пошла к кровати. Что-то подсказывало Кирстен, что не следует отвечать, однако, протянув руку, она взяла трубку и испуганно оглянулась на дверь, с ужасом подумав, что кто-нибудь мог войти следом за ней.

В трубке молчали.

– О Боже, – всхлипнула она, проведя рукой по волосам. Потом лихорадочно набрала номер. Она должна поговорить с Лоренсом, если даже к телефону подойдет Тея.

– Сейчас разбужу его, – сонным голосом сказал Дон.

Кирстен ждала, не сводя глаз с двери.

– Привет, милая, – услышала она голос Лоренса, – только что звонил тебе.

– Так это был ты? – воскликнула Кирстен, опускаясь на кровать.

– Конечно. Кто же еще звонит тебе по ночам?

– Но почему ты повесил трубку?

– Ты долго не отвечала, и я подумал, что ты отключила телефон.

Она с облегчением вздохнула и всхлипнула.

– С тобой все в порядке? Голос у тебя какой-то испуганный.

– Я немного испугалась.

– Хочешь, чтобы я приехал? Я звонил, чтобы об этом спросить.

– Да, – сказала она. – Приезжай, мне тебя не хватает.

– Еду, – ответил он. – И, Кирсти, давай больше не будем так делать.

– Как? Что ты имеешь в виду?

– Не будем проводить ночь врозь.

– Согласна, – рассмеялась она. – Давай не будем.

ГЛАВА 29

Приехав в Новый Орлеан, Кирстен сразу поняла, что город совсем не такой, каким она ожидала его увидеть. У нее уже не возникало ощущения чего-то зловещего, которое мучило ее в первый раз. Но она знала, откуда это новое восприятие города: теперь Кирстен смотрела на все глазами влюбленной женщины. Они с Лоренсом и Томом решили первые два дня посвятить знакомству с городом, и это так заворожило Кирстен, что ей вдруг захотелось забыть о предстоящих съемках и беззаботно бродить повсюду.

Пока готовили съемочные площадки, проверяли оборудование, а актеры примеряли костюмы, они втроем бродили по Французскому базару, покупали сладости, экзотические сувениры и раскрашенные маски, лакомились засахаренными фруктами, джамбаллайей и супом из стручков бамии. Том пришел в восторг от бродячих актеров на Джексон-сквер и даже принял участие в одном из их аттракционов. Кирстен без конца щелкала затвором камеры, а Лоренс сопротивлялся, когда его заставили участвовать в каком-то трюке. Они наняли крытую коляску, запряженную лошадью, чтобы прокатиться по булыжным мостовым, снова побывали у капитана парохода, который помнил Тома по прошлому разу, и присоединились к импровизированным танцам под волшебные звуки саксофона на площадке перед «Кафе дю Монд». Вернее, танцевали Кирстен с Томом, а Лоренс решил посидеть за столиком вместе с Джейн, заказав кофе со сливками и пирожки. Сегодня им впервые удалось уговорить Джейн погулять вместе с ними. Только сейчас Лоренс узнал, наконец, почему она отказывалась сопровождать их. Как выяснилось, Джейн считала, что ему, Кирстен и Тому хочется побыть втроем, и не хотела им мешать.

– И как это пришло тебе в голову? – удивленно воскликнул Лоренс. – Ты – член нашей семьи, Джейн, и ты знаешь это.

Джейн улыбнулась, и Лоренс заметил, что она в последнее время почти утратила привычку смущенно пожимать плечами.

– Надеюсь, что это так, – сказала она. – Но мне не хотелось бы заблуждаться.

– Едва ли тебя можно обвинить в самоуверенности, – рассмеялся Лоренс. – К тому же наши короткие каникулы заканчиваются, к сожалению, уже сегодня вечером. Так что я рад, что ты решила пойти с нами. Больше таких прогулок не предвидится, я думаю, до нашего с Кирстен медового месяца, но уж тогда не надейся, мы никого не пригласим.

– Хорошо, – засмеялась Джейн. – Когда вы поженитесь?

– Все пойдет своим чередом, – ответил Лоренс. – Сначала мне придется получить развод, а Кирстен – закончить фильм. Я сделаю Кирстен предложение не раньше, чем закончится работа, ведь ей пока и так хватает забот. Мне кажется, вся команда договорилась предоставить нам сейчас досуг, – продолжал он, – странно, что у них иссякли проблемы, которые необходимо обсудить с нами.

– Вы правы, – сказала Джейн. – Они действительно договорились. Мне рассказала об этом Элен. По-моему, это ее идея. – Музыка вдруг загремела так, что Джейн пришлось наклониться к Лоренсу. – Отчасти поэтому я и не ходила с вами на прогулки. Элен, правда, не говорила мне об этом прямо, но я подумала, что уж если все решили вас не беспокоить, то и мне не следует.

– Я ни слова не слышу, – отозвался Лоренс. – Поговорим потом…

– О чем? – крикнула Кирстен, опускаясь на стул рядом с Лоренсом. Том с размалеванным, как у клоуна, лицом, взобрался на колени к Джейн.

День подходил к концу, когда Лоренс, подозвав такси, отправил Джейн и Тома в гостиницу. Том к тому времени так утомился, что даже не протестовал, что его увозят от мамочки и папы.

Дня два назад он стал называть Кирстен мамочкой, но и она и Лоренс сомневались, следует ли разрешать ему это. Им, конечно, было приятно, что Том так относится к Кирстен, но вместе с тем не хотелось вычеркивать Пиппу из его жизни.

– Думаю, – сказал Лоренс, когда они, держась за руки, медленно шли по Мун-Уок, – мне придется поговорить об этом с Пиппой.

– На твоем месте я поспешила бы, – сказала Кирстен, глядя на волшебный закат солнца над сонной Миссисипи. – Не нужно, чтобы Том называл меня мамочкой, когда разговаривает с Пиппой по телефону.

– Ты права, – вздохнул Лоренс и, услышав, как одинокий уличный музыкант начал наигрывать «Прогулку по Новому Орлеану», заключил Кирстен в объятия. – Ты готова завтра отправиться на съемочную площадку? – спросил он потом.

– Да. Я бы ни на что на свете не променяла эти дни, но сейчас я готова возобновить работу.

Он кивнул.

– Я тоже. Ты знаешь, что за все это мы должны благодарить твою подругу Элен?

– Неужели? – удивилась Кирстен.

– Так сказала мне Джейн. Видимо, она всех предупредила, чтобы нас не беспокоили.

– Элен – настоящий друг, – улыбнулась Кирстен.

Лоренс остановился и обнял ее.

– Я так люблю тебя, что мне хочется, чтобы этот день не кончался.

– Но день заканчивается прекрасно, – улыбнулась Кирстен. – Мы даже полюбовались волшебным закатом.

– Да, – сказал он, прикасаясь губами к ее губам. Обнявшись, они долго еще стояли на берегу реки, наблюдая, как ослепительный шар солнца медленно скрывается за горизонтом.

На следующее утро все поднялись рано, чтобы отправиться туда, где предстояло снимать сцену удушения. Кирстен и Лоренс сочли, что после всего случившегося лучше найти новое место, и теперь, увидев, что удалось сотворить Элисон и ее команде из полуразвалившейся хижины, где некогда жили рабы, трудившиеся на плантации, согласились, что ничего удачнее и быть не может. Хижина, почти скрытая зарослями камыша и кустами ежевики, стояла на берегу заболоченного рукава реки. Лучи зимнего солнца, пробиваясь сквозь ветви, падали пятнами на поверхность протоки, окруженной густыми деревьями. Том настойчиво звал Джейн посмотреть, как уходят на илистое дно водяные змеи с изумрудными спинками.

Съемки этой сцены должны были начаться только в конце недели, но Кирстен чувствовала, как всех участников уже охватывает смутное беспокойство. Неудивительно, что сильнее всех его ощущала Элизабет Брэдли, поэтому Кирстен последние дни делала все, чтобы ее успокоить, хотя актриса не признавалась, что нервничает. Но вдруг в одно прекрасное утро Руби взбрело в голову подойти к Элизабет, которая стояла на вершине холма и задумчиво разглядывала бывшее поселение рабов.

Сначала обе молчали, но через несколько минут Элизабет заметила, что Руби что-то бормочет.

– …прими, Господи, душу рабы твоей, нашей незабвенной сестры… – нараспев бормотала Руби.

Элен в ужасе уставилась на нее. Что за дурацкая шутка, да еще в такое время! Она едва сдержалась, чтобы не ударить Руби по одутловатой щеке, но потом, повернувшись, направилась к ожидавшей ее машине и поехала прямиком в Дубовую аллею, находившуюся в полумиле езды, где под руководством Кирстен шла подготовка к съемке сцены в доме на плантации.

– Всему есть предел! – сказала она Кирстен, когда та подошла к ней узнать, что случилось. – Я не могу больше выносить присутствия этой женщины! Она должна уехать отсюда, Кирстен. Извини, но или она, или я. Она сумасшедшая. Совершенно сбрендила.

– Как я поняла, речь идет о Руби, – Кирстен взяла Элизабет за руку и пошла с ней по великолепной дубовой аллее, ведущей к дому.

– Ты правильно поняла. Что, черт возьми, она затевает? Может, она получает удовольствие, запугивая людей?

– Что она натворила? – спросила Кирстен.

Когда Элизабет заговорила, на ее дрожащих губах появилась неуверенная улыбка.

– Она начала меня отпевать, как умирающую, когда я осматривала сверху съемочную площадку, – сказала Элизабет. – Это может показаться смешным, но, признаюсь, после того, что случилось с Анной, мне такие шуточки не по душе.

Элизабет была права. Это могло показаться смешным, но Кирстен, как никто другой, понимала серьезность ситуации.

– Я поговорю об этом с Лоренсом, – пообещала она. – Он имеет на Руби большое влияние. Прошу тебя, Элизабет, не беспокойся по поводу этого эпизода. Все будет в порядке, вот увидишь. Анна умерла естественной смертью, помни об этом. Не было никакого злого умысла, никто не хотел разделаться с ней.

– Я все это знаю, но, откровенно говоря, Кирсти, я жалею, что взялась за эту роль. Меня от этого в дрожь бросает, а тут еще эта Руби Коллинз. Не знаю, может быть, это место оказывает такое воздействие… Хотя вокруг много людей и такая суета и оживление, иногда мне кажется, что я на краю света. Мне никогда и нигде не бывало так одиноко.

Кирстен ее понимала. Прошлый раз у нее здесь было такое же ощущение.

– Из-за погоды сегодня все кажется особенно мрачным, – сказала Кирстен, взглянув на серое небо. – Догадываюсь, как на тебя действовали причитания Руби. На меня они тоже действуют. Но обещаю тебе поговорить с Лоренсом. По-моему, было бы неплохо отправить ее в Лондон.

– Мне тоже так кажется, – согласилась Элизабет. – Думаю, этой женщине необходима врачебная помощь. Помимо всего прочего я заметила, что она то и дело прикладывается к бутылке джина, которую носит в своей сумке. А алкоголичка, свихнувшаяся на Библии, скверно влияет на людей.

Кирстен размышляла, заметил ли Лоренс, что Руби снова начала пить. Сама она этого не заметила, а Лоренс об этом не упоминал. Значит, они так поглощены друг другом, что проглядели, как Руби снова сбилась с пути. Наверное, подумала Кирстен, от них ускользнуло и многое другое.

– Эй, привет!

Элизабет и Кирстен одновременно оглянулись и увидели Джейка, стоявшего на пороге великолепного дома в стиле Ренессанса.

– Все тебя ищут, Кирстен, – крикнул он. – Мы почти готовы к съемке.

– Мы с Лоренсом приглашаем тебя поужинать сегодня после съемок, Элизабет, – сказала Кирстен и побежала к дому, где должна была начаться съемка первого эпизода.

В половине десятого вечера они втроем уселись за столиком у окна в ресторане «У двух сестер». Настроение Элизабет заметно улучшилось, но она все же попросила не говорить о сцене удушения. Она и без того принимала все слишком близко к сердцу, а бесконечное обсуждение этой сцены только усугубляло это.

– Давайте отснимем эту сцену, и все войдет в свое русло, – сказала она. – Мне даже хотелось бы не дожидаться субботы. Я буду рада, когда закончится период ожидания. А что касается Руби, то она упорно движется в загробное царство, а по пути делает привалы, подкрепляясь джином.

Период ожидания не закончился бы так быстро, если бы, вернувшись в свой номер в гостинице «Ришелье», Кирстен не сказала Лоренсу:

– Попробую завтра посмотреть, нельзя ли отснять пораньше кое-какие эпизоды с участием Элизабет. Учитывая обстоятельства, ее не следует заставлять ждать так долго. Я знаю, что сцену удушения мы не можем начать снимать до субботы, но некоторые эпизоды с ее участием в доме на плантации можно перенести на более ранний срок. Это отвлечет ее, к тому же Руби не будет мозолить ей глаза.

– Пожалуй, – согласился Лоренс. – Неплохая мысль. А мне, наверное, надо поговорить с Руби. Если она снова принялась за джин, ей лучше отправиться в Лондон, а не болтаться здесь, действуя на нервы актерам.

– Думаешь, она уедет? – Кирстен удобно уложила Тома, прикорнувшего у нее на коленях.

– Не без скандала. Я постараюсь уговорить ее завтра или послезавтра, так что постарайся не попадаться ей на глаза. Она наверняка обвинит тебя в том, что ее отсылают.

– Она говорила с тобой обо мне?

– Нет. Я избегаю этого, но вижу, как она на тебя поглядывает. Мы это обсудим потом, сейчас ты должна думать только о фильме.

Кирстен улыбнулась и поправила прядь волос Тома, упавшую ему на лицо.

– Лучше, пожалуй, уложить солдатика, – сказала она.

– Сиди, я это сделаю сам. Ты выглядишь очень усталой.

Лоренс взял у нее Тома, и она поцеловала его в щечку, почувствовав, как сердце ее наполняется радостью. Увидев, как сильные руки Лоренса надежно обняли малыша, Кирстен снова подивилась тому, что Пиппа могла бросить их.

– Тебе так и не удалось поговорить с Пиппой? – спросила Кирстен, когда Лоренс вернулся в комнату.

– Нет. Кажется, они с Дзаккео сейчас в Лондоне. Джейн сказала, что Пиппа сегодня звонила сюда, но Том спал, и Пиппа просила не будить его. Кстати, я хотел поговорить с тобой о Джейн.

– О Джейн? – спросила Кирстен, поднимаясь. – А что с ней такое?

– Кажется, она вбила себе в голову, что мешает нам…

– Мешает? Но как?

– Я сказал ей, что она – член нашей семьи, но думаю, ей хотелось бы то же самое услышать от тебя.

– Понимаю. Нельзя допустить, чтобы она чувствовала себя лишней. Хотя, по-моему, – сказала она, положив голову на плечо Лоренса, – у нее должна быть своя жизнь. Пойми меня правильно, но последнее время мне кажется…

– Что?

– Что я как будто заняла место Пиппы. У меня есть муж, сын, даже няня. С тобой и Томом все ясно, но что касается Джейн… Нет, выслушай меня, – сказала она, когда Лоренс закрыл дверь спальни. – Я не предлагаю уволить ее, Боже упаси. Я только хотела бы помочь ей построить собственную жизнь с Коэном, а может быть, с кем-то другим… Ты не считаешь, что так было бы лучше для нее?

– Не знаю. Может, ты и права, – задумчиво сказал Лоренс. – Но Том так привязался к ней.

– Именно это я и имею в виду. Ей следует завести своих детей.

– Нам тоже, – сказал он, взяв ее за руку.

Кирстен радостно улыбнулась.

– Да, и у нас будут дети, но нам нельзя быть такими эгоистами, Лоренс. Джейн и сейчас уделяет нам слишком много внимания. Мы тоже должны что-то сделать для нее. Но не будем обсуждать это сейчас, подождем возвращения в Лондон. Поговорим, когда фильм будет смонтирован и выйдет на экраны. Дело терпит, просто это пришло мне в голову, а вообще-то очень не хочется отпускать ее. Не представляю, что бы мы без нее делали. Но хорошо бы проявить к ней доброту – вот и все.

– Конечно. К тому же тебе надо устроить нашу жизнь по-своему. Но я не уверен, что было бы правильно начинать с увольнения Джейн.

– Мы не собираемся от нее отделаться, дорогой. Джейн будет с нами, пока мы не убедимся, что она нашла человека, с которым будет счастлива. А если окажется, что Джейн может быть счастлива только с нами, она останется. Но мы должны дать ей шанс решить это самостоятельно.

– О'кей, согласен, – Лоренс зевнул. – А теперь ложись-ка, тебе нужно выспаться.

– Выспаться? А мне показалось, что кто-то собирался завести ребенка.

– Еще бы! Этим мы тоже займемся.

Но когда Кирстен вышла из ванной, Лоренс крепко спал – в той позе, в какой она его оставила.

В последующие два дня на съемочной площадке царило шумное веселье. Теперь Элизабет участвовала в съемке, и ее остроумные перепалки с Джейком и Жан-Полем заставляли всех хохотать.

Хорошее настроение сохранялось и в пятницу утром. Кирстен увидела Лоренса только после полудня, когда он пришел вслед за ней в небольшую комнату в глубине дома, превращенную в библиотеку.

– Как ты думаешь, сколько им нужно времени для подготовки этой сцены? – шепнул он.

Кирстен окинула взглядом площадку, где кипела работа.

– Около часу. Может, побольше, – ответила она.

Лоренс кивнул.

– Я так и предполагал, – сказал он и, повернувшись, вышел из комнаты. – Озябла? – спросил он, когда Кирстен нагнала его, и запахнул на ней поплотнее подбитое мехом пальто.

– Немного, – ответила она, искоса поглядев на него.

– Я только что проводил Элизабет к хижине, – сообщил он, направляясь к фургончику Кирстен. – Кажется, она перестала нервничать из-за съемки этого эпизода.

– Вот и отлично. Мы правильно поступили, передвинув вперед эпизоды, в которых она занята.

– Хорошо бы это осталось позади, – ответил он, усмехнувшись.

– Да. К счастью, нам перед этим не придется снимать никаких языческих ритуалов. В прошлый раз это, кажется, нагнало страху на всех присутствующих.

– Гм-м, немного. Кстати, ты уже успела просмотреть последний бухгалтерский отчет?

– Да, – кивнула Кирстен. – На первый взгляд дело обстоит не так уж плохо, но при более тщательном рассмотрении… Мы сильно превысили наши возможности, не так ли?

– Это серьезно, но не смертельно.

– Давай посмотрим его вместе, хорошо? Я сделала кое-какие пометки, но мне хочется показать тебе кое-что еще. Из отдела рекламы принесли фотографии и пробы Элизабет и Жан-Поля. Они сейчас у меня.

– Прекрасно, – сказал Лоренс, открывая дверь. Он вошел в фургончик следом за ней.

– Ну, где этот бухгалтерский отчет? – спросил он и умолк от удивления, когда Кирстен сбросила с себя пальто. Ее юбка была значительно короче, чем обычно, вырез черной кофточки едва прикрывал грудь.

– Вот фотография, – сказала она, взяв со стола большой коричневый конверт.

Он взял фотографии, а Кирстен села на краешек стола, поставив одну ногу на угол кресла, в котором он сидел. Ее бедра были оголены, а когда она наклонилась вперед, чтобы посмотреть вместе с ним снимки, он заметил, что груди ее едва не выскальзывают из прозрачных кружевных чашечек.

– Я не в восторге от костюма Элизабет на этом снимке, – заметил Лоренс. – Он немного бесцветен. Фотограф размножил снимки?

– Он сделал только полдюжины, – ответила Кирстен, выпрямляясь. Теперь стали видны полукружья ее темных сосков, и Лоренс ощутил эрекцию. Когда она повернулась, чтобы взять фотографии, ее ноги раздвинулись, и он сразу заметил, что на ней нет трусов.

Лоренс чуть не рассмеялся, но сказал самым серьезным тоном:

– Да, фотографии необходимо подретушировать.

– О'кей, думаю, решим все насчет фотографий и проб после того, как поговорим с Грантом и Элисон.

– Хорошо.

Кирстен уселась на стол, поставив обе ноги на его кресло.

– Ты, как вижу, ждешь от Элисон последних цифровых данных, – сказала она, взяв в руки компьютерную распечатку и развертывая ее. – Ты уже получил сведения от бригады по эффектам? – спросила она.

– Получу завтра, – он раздвинул ей ноги.

– Похоже, они не израсходовали средства. Ты ведь предупредил их, чтобы они тратили меньше, чем им ассигновано. Полагаю, нам следует немного добавить к бюджету Джейка… – у нее сорвался голос, когда Лоренс засунул пальцы глубоко в ее плоть, – …если потребуется, – добавила она еле слышно.

Она продержалась еще некоторое время, предлагая перераспределить ассигнования и принять более крутые меры, пока он не начал потирать круговыми движениями ее клитор.

– Ради Бога, не останавливайся, – взмолилась она, роняя распечатку на пол и поднимая ноги на подлокотники его кресла. Опершись руками о стол и прогнув спину, она тихо застонала, когда там, где только что были его пальцы, оказался его язык.

Ее тело начали сотрясать первые волны оргазма, и тут неожиданно распахнулась дверь.

– Я так и знала! – взвизгнула Руби, глядя на повернувшихся к ней Лоренса и Кирстен. – Я была уверена, что застану здесь нечто подобное! Ты, грязная сучка, заставляешь моего сына лизать свою…!

Лоренс вскочил на ноги.

– Убирайся отсюда! – заорал он. – Сию же минуту! – И, вытолкав Руби из фургончика, захлопнул дверь и запер ее.

– Боже мой! – пробормотал он, переводя дух. – Иногда эта женщина заходит слишком далеко.

– Это научит нас запирать двери, – засмеялась она. – Надо же ей было застать нас именно в такой позе!

– Я рад, что тебя это развеселило.

– Забавнее всего, дорогой, что у тебя спущены брюки.

– Ну и пусть. Кому какое дело?

Кирстен соскользнула со стола и, подойдя к нему, обняла его за шею.

– Не пора ли нам завершить это? – пробормотала она, когда Лоренс начал ласкать ее ягодицы.

– Надеюсь, ты готова к этому? – Он прижался к ней так крепко, что пенис прикасался к ее ягодицам. – Я намерен так оттрахать тебя, Кирстен Мередит, что ты забудешь, какой сегодня день недели. – С этими словами он положил ее поперек стола.

– О Лоренс, – застонала она, почувствовав, как он входит в нее.

– Раздвинь ноги, – шепнул он, рывком входя в нее. – Шире!

– О Боже, Лоренс, Лоренс! – вскрикнула она, когда он начал резкими толчками входить в нее. Лоренс скоро почувствовал, что у нее близок оргазм. Тело ее содрогалось, на глазах выступили слезы. Непреодолимое желание, выражавшееся в резких движениях ее бедер, зажигало ее с новой силой, доводя до экстаза.

– Да, да, – стонала она. – Не останавливайся, Лоренс. Оттрахай меня как следует…

– Еще раз попроси меня оттрахать тебя, – глухо сказал он.

Она подняла на него затуманенный взор.

– Оттрахай меня, Лоренс, – задыхаясь, повторила она, – войди в меня до конца… О Лоренс, – застонала она, когда он яростно обрушился на нее.

– Боже, – пробормотал он. – Кирсти! – Он крепко прижал ее к себе.

Несколько минут спустя они все еще лежали поперек стола, тяжело дыша и крепко сжимая друг друга в объятиях. Взглянув на него, Кирстен увидела, что в его глазах светится любовь к ней.

– Как иногда прекрасна жизнь, – тихо сказал он.

– Я люблю тебя, – шепнула она.

– Как ты думаешь, Руби не разболтает о том, что видела здесь? – спросила Кирстен. – Кстати, ты заметил, что она назвала тебя сыном, когда ворвалась сюда? Это мог услышать кто угодно.

Лоренс кивнул.

– Да, но не все ли равно, кто узнает об этом, – Лоренс снова поцеловал ее. – У меня сейчас нет сил, чтобы повторить, – удрученно сказал он.

Кирстен покачала головой.

– Значит, мне не повезло. – Она вдруг услышала, как звонит колокол на плантации. – Кажется, они таким способом приглашают нас поработать, – рассмеялась Кирстен. – Пойдем-ка на съемочную площадку, там, наверное, все уже готово к репетиции.

Лоренс осторожно оторвался от нее. Тут они услышали, что кто-то бежит к их фургончику.

– Лоренс! Кирстен! Вы там? – кричала Элисон, изо всех сил колотя в дверь.

– Сейчас идем! – крикнул Лоренс, и они с Кирстен начали поспешно одеваться.

– О Боже! – едва переводя дух, воскликнула Элисон, когда Лоренс распахнул дверь. Она была в страшном возбуждении.

– Иди скорее! Произошел несчастный случай…

– Что случилось? – встревоженно спросил Лоренс, спускаясь по ступенькам.

– Не знаю, – ответила Элисон. – Все очень странно.

– С кем? – допытывалась Кирстен. – Кто-нибудь пострадал?

– Джейк и Элизабет… Они… нет, лучше идите туда сами.

– Что с ними? – настойчиво спрашивала Кирстен.

– Не могу точно сказать. Они были одни на съемочной площадке, все ушли пить кофе. Джейк, кажется, стоял на стремянке, возился с освещением и упал. Элизабет побежала позвать на помощь и тоже упала. О Господи, я не знаю… Она сама, кажется, тоже пострадала, но, по крайней мере, в сознании.

– А Джейк без сознания? – воскликнул Лоренс.

– Когда я уходила, был без сознания. У него на лбу кровь, видно, он разбил голову.

– Где он сейчас? – спросил Лоренс на бегу.

– В библиотеке. Элизабет перенесли в гостиную. С ней медсестра.

Когда они добежали до дома, все уже были в сборе, толпясь у входа в библиотеку. Кирстен и Лоренса сразу пропустили. Первое, что бросилось в глаза Кирстен, когда они протиснулись в библиотеку, была небольшая лужица крови рядом с неподвижным телом Джейка. Переведя взгляд на медсестру, она почувствовала, как что-то больно сжалось внутри. Медсестра подняла голову, набрала воздуху и снова прильнула к губам Джейка. Лоренс и Кирстен обменялись взглядами, потрясенные тем, что однажды уже видели эту сцену.

– «Скорая помощь» уже выехала, – сказал им кто-то из группы каскадеров. – Элизабет, кажется, сломала ногу.

– Где она? – спросила Кирстен.

– Ее отнесли в гостиную.

Кирстен и Лоренс снова побежали туда. Элизабет лежала на диване. Элен и еще несколько актеров из труппы были с ней. Элизабет явно страдала от боли.

– Все обойдется, – мягко сказала ей Кирстен. – «Скорая помощь» уже в пути. Что произошло?

– Не знаю, – ответила Элизабет, морщась от боли. – Мы с Джейком болтали, когда он полез на стремянку, и вдруг он упал. Я увидела, что он ударился головой, поэтому побежала позвать на помощь, но по пути споткнулась об один из проклятых контейнеров для сухого льда и в ту же минуту сама оказалась на полу. Я попыталась встать, но не смогла. Потом меня перенесли сюда. Как Джейк?