Текст книги "Летнее безумие"
Автор книги: Сьюзен Льюис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Глава 26
Луиза ходила по комнате, пытаясь взять себя в руки. Прошло уже два часа, как Марианна уехала за едой. Тени в комнате сгустились, деревья за окном потемнели, гроза вывела из строя электричество и телефон.
Она оглядывала комнату в слабом свете свечи: темная галерея, деревянная лестница, массивные бюро и комоды. Дом содрогался от раскатов грома. Луиза уверяла себя, что Марианна вот-вот вернется, но сердце ее сжималось от страха. Похоже, она в ловушке.
Луиза подумала о Джейке, но не могла сосредоточиться даже на этих мыслях, понимая лишь то, что он очень далеко от нее. Все, что произошло между ними, казалось ей сейчас таким же нереальным, как и пугающие тени в комнате. Она посмотрела на диван, на котором они сидели в утро его отъезда, вспоминая, как он отчаянно боролся с собой, не желая признаться ей в своих чувствах. Потом она перевела глаза на дверь его спальни и вздрогнула от нового раската грома. Сможет ли она пойти и взглянуть на кровать, где они любили друг друга? Нужно ли ей мучить себя, глядя на эту пустую кровать?
С трудом передвигая ноги, она пошла к двери, свеча дрожала в ее руке. Буря усиливалась. Яркие зигзаги молний прорезали небо, грохотал гром. Словно неведомая сила влекла ее в спальню. Луиза взялась за ручку двери, дыхание стало неровным, сердце сжалось от страха, в голове была странная пустота.
Дверь скрипнула, и Луиза вошла в спальню, подняв свечу. В тот же миг молния озарила комнату, и Луиза увидела неубранную постель. Казалось, они ушли отсюда всего час назад. Прошептав его имя, Луиза поставила свечу на стол и легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Она явственно ощутила его запах, и сердце ее сжалось от любви к нему. Ей показалось, что она ощущает его дыхание на своем лице. Чем ярче были воспоминания, тем спокойнее становилась Луиза. Только теперь она поняла, что чувство Джейка к ней было таким же сильным, как и ее чувство к нему.
Закрыв глаза, Луиза прижалась к подушке, словно прячась от собственного страха. Время шло, дождь бился в окно, и ей все труднее становилось сдерживать страх. Подозрение, что с Марианной случилось что-то ужасное, леденило душу, но Луиза отказывалась этому верить.
Наконец она встала и посмотрела в окно. Над озером поднималась луна. Ветер разогнал тучи, гроза кончилась.
Сев возле камина, она молилась, чтобы поскорее вернулась Марианна. Вдруг до нее донесся слабый крик, и кровь застыла у нее в жилах. Кто-то звал ее по имени.
– Лу-и-за-а!
Она прижалась к камину, сердце дико забилось, ноги подкосились от ужаса.
– Лу-и-за-а!
– Боже! – пробормотала она. Это же Марианна, это должна быть Марианна. А что если ее машина застряла, и она зовет на помощь. Надо выйти и посмотреть. А если нет? Если кто-то подстерегает ее там? Нет, этого быть не может, уверяла она себя. Если бы кто-то хотел добраться до нее – это так просто: ведь здесь она, как в ловушке…
– Лу-и-за-а!
От звука этого голоса она задрожала с головы до ног, но заставила себя подойти к окну. Сначала она увидела только свое отражение, потом разглядела сквозь деревья озеро. Ужас парализовал ее. На озере кто-то был, в свете луны она видела чью-то тень. Кто-то сидел в лодке и махал рукой.
– О нет… – пробормотала она, пятясь от окна. – О нет, Боже, помоги мне. Она же мертва. Я знаю, что она…
Луиза бросилась к телефону, схватила трубку и стала нажимать на кнопки.
– Алло! – кричала она. – Алло, алло, ну кто-нибудь, пожалуйста… – Но она слышала лишь удары своего сердца.
– Пожалуйста, пожалуйста, – умоляла она и продолжала беспорядочно нажимать пальцами на кнопки. – Эрик, Эрик, ты должен знать об этом доме, ты должен!
Вдруг Луиза дикими глазами уставилась на дверь. Она услышала, как шелестит гравий под колесами машины. Эрик, это Эрик или Марианна!
Она вскочила, бросилась к двери, потом резко отпрянула от нее. А что, если не они? Вдруг это Дэнни? Дэнни, которая мертва? А если это убийца Дэнни? Страх смерти парализовал ее. Она не могла ни думать, ни двигаться. Она видела стены, забрызганные ее кровью, свое изуродованное тело, распростертое на полу, и застывшие глаза, устремленные вверх.
Хлопнула дверь машины, шаги приближались, Луиза вцепилась в спинку дивана. Ее широко раскрытые глаза не отрывались от двери. Шаги замерли, ручка повернулась.
– Луиза, Луиза, – звала Марианна.
От облегчения у Луизы подогнулись колени; нетвердыми шагами она направилась к двери.
– Марианна! – крикнула она, толкнув дверь. – Марианна! Слава… – Луиза замерла, увидев Консуэлу возле «гольфа».
– Все в порядке, – шепнула ей на ухо Марианна. – Не бойся.
Луиза попятилась.
– Прости, – улыбнулась Консуэла, идя к ним. – Я знаю, тебе трудно видеть меня здесь, но, клянусь, Луиза, я не хочу тебе зла.
– У Консулы есть кое-что для тебя, – сказала Марианна, посторонившись и пропустив Консуэлу.
Луиза продолжала пятиться.
– Может, тебе тяжело это услышать, – сочувственно начала Консуэла, – но, поверь, для меня это еще тяжелее. – Ее лицо казалось измученным, глаза запали. – Мы час назад узнали, – с трудом проговорила она, – что Джейк… Джейк нашел Мартину сегодня утром и убил ее. – Она покачнулась, и Марианна поддержала ее.
Взглянув на Луизу, Марианна сказала:
– Я сама слышала об этом в новостях. Он попытался скрыться с внучкой Консуэлы, но его поймали. Джейк арестован.
Глаза Луизы сверкнули.
– Ты лжешь! – закричала она. – Вы обе лжете! Джейк не способен убить никого!
– Луиза, послушай, – Марианна взволнованно посмотрела на Консуэлу. – Мы не лжем, то же самое говорят в новостях.
– А мне плевать! Я не верю! Он бы никогда такого не сделал! Он любил Мартину…
Консуэла вздрогнула, и Марианна крепче обняла ее.
– Луиза, – твердо начала Марианна.
– Нет, я не хочу ничего слышать! – Луиза заткнула уши.
– Луиза, Эрик и Моранди тоже исчезли, – сказала Марианна, – и никто не знает, где они…
– Но Сара вернулась в Лондон! – воскликнула Луиза. – Сара в Лондоне! Никто ничего плохого ей не сделал! Она в Лондоне!
Консуэла и Марианна молча переглянулись.
– А кто это там? – Луиза указала на окно. – Кто на озере? Меня пытаются уверить, что это Дэнни!
Марианна выглянула в окно. Луиза, не дыша, следила за ней.
– Там нет никого, Луиза, – сказала Марианна.
– Но там кто-то был! – в ярости воскликнула Луиза. – Кто?
Марианна обняла ее за плечи.
– У тебя было очень тяжелое время, – начала она.
– Замолчи! – Луиза сбросила руку Марианны. – Не прикасайся ко мне! Там кто-то был, я видела собственными глазами. Не пытайся говорить, что мне померещилось. Я видела, на озере кто-то был. Кто-то окликал меня по имени и махал мне рукой. Кто-то, очень похожий на Дэнни. Пусть она скажет тебе, кто это!
Марианна растерянно повернулась к Консуэле, но та лишь покачала головой.
– Не знаю, – проговорила Консуэла. – Но, если она права и там действительно кто-то есть, тогда нам тем более надо увезти ее отсюда.
– Нет! – закричала Луиза. – Нет! Нужно вызвать полицию.
– Я жду вас в машине, – проговорила Консуэла.
– Полицию уже вызвали, – сказала Луизе Марианна, когда за Консуэлой закрылась дверь. – Они уже ищут Эрика и Моранди. Полиция хочет, чтобы ты приехала в Ниццу, тебе отдадут паспорт и ты сможешь выехать из страны, пока с тобой ничего не случилось.
– Так почему же за мной не приехала полиция?
– Потому что только я знаю, где этот дом.
Луиза растерялась, не зная, что думать, говорить, делать. Никто в мире не мог бы убедить ее в виновности Джейка, хотя она только что видела обезумевшую от горя Консуэлу…
– Луиза, пожалуйста, пойдем, – ласково уговаривала ее Марианна, – я не просила бы тебя, если бы не слышала этого своими собственными ушами. Но теперь я знаю, что тебе угрожает опасность, если ты останешься здесь одна.
Луиза пришла в неистовство от того, что Марианна повторяет всю эту ложь. Она знала, что ее обманули. Луизе хотелось сказать, что она останется в доме Джейка, но воспоминание о фигуре на озере, мрачные, шумящие от ветра деревья, мили безлюдья вокруг – все это было так страшно, что слова застряли у нее в горле. Ей хотелось только бежать. Но куда? Ей негде спрятаться!
– Пойдем – Марианна мягко подтолкнула ее к двери. – Все будет хорошо, обещаю. Все будет хорошо.
Увидев их, Консуэла едва заметно улыбнулась, глаза ее злобно сверкнули. Теперь-то она выманит сюда Джейка.
Войдя в телефонную будку в далекой деревушке в Провансе, Эрик набрал номер Жан-Клода.
– Жан-Клод, это ты?
– Да, где ты?
– В Варе, в пятнадцати минутах от дома Джейка. Полиция была?
– Да, вскоре после твоего отъезда. Они хотели поговорить с тобой об убийстве Дэнни.
– Вот этого я и боялся.
– Эрик, я слышал новости, Джейк арестован. Что все же происходит?
– Расскажу, когда ты сюда приедешь. Марианна не объявлялась?
– Нет.
– Кто-то был в доме Джейка, точно. Но сейчас никого, думаю, она где-то с Консуэлой. Скажи Дидье, чтобы сидел у телефона, а сам приезжай сюда.
Объяснив Жан-Клоду, как ехать, и предупредив, чтобы обязательно проверил, нет ли за ним хвоста, Эрик поспешил обратно на извилистую, усыпанную листьями дорогу, ведущую к дому Джейка. Уже светало, но шоссе все еще не высохло после грозы. Небритый, грязный и голодный Эрик пожалел, что не попросил Жан-Клода захватить еды, но не возвращаться же к телефону. Притом, если все в порядке, Жан-Клод уже выехал. Самому же Эрику надо поскорее убрать машину с дороги. Полиция станет искать его уже не только в связи с убийством Дэнни, но и из-за того, что утром Эрик, размахивая пистолетом, ворвался в дом Консуэлы. Он требовал, чтобы мальчики сказали, где она, но, ничего от них не добившись, уехал. Впрочем, он убедился, что ее дома нет.
Через час Жан-Клод остановил свой «рено» возле дома Джейка. Эрик вышел ему навстречу.
– Похоже, дела твои плохи, Эрик, – сухо сказал Жан-Клод. – Ты мой друг, но я бы хотел убедиться, что не ошибаюсь, доверяя тебе.
– Ты не ошибаешься. Я знаю, как все это выглядит со стороны, но, поверь, если полиция задержит меня сейчас, у меня не будет шанса найти Луизу.
– Не понимаю. – Жан-Клод сел возле камина.
– Жена Джейка была убита в тот момент, когда он ее нашел, – сказал Эрик. – Ее застрелили у него на глазах, при девочке. Не знаю, что случилось потом, но, очевидно, Консуэла позаботилась, чтобы во всем обвинили Джейка.
– Боже! – пробормотал Жан-Клод, – но ведь с Джейком были его люди, они могут подтвердить…
– Да, могут, но у Консуэлы тоже найдутся свидетели. Дело плохо еще и потому, что Джейка не впервые арестовывают в связи с убийством Мартины. В первый раз полиция схватила его, когда Мартина исчезла с яхты. Не знаю, как ты, но я и подумать без ужаса не могу, каково ему сейчас. Он всегда любил свою жену, но чтобы ее вот так пристрелили при нем… Не дай Бог никому испытать такую ненависть, как у Консуэлы к Джейку.
– Но за что она так его ненавидит?
– Это длинная история, и нормальному человеку ее не понять. Коротко говоря, она решила разрушить брак Джейка, и это стало целью ее жизни. Как видишь, она преуспела. А сейчас важнее всего выяснить, куда Консуэла и Марианна запрятали Луизу. Только Джейк мог бы ответить на этот вопрос, но с ним не связаться.
– Но что Консуэла хочет от Луизы? Она уже и так достаточно досадила Джейку, – встревожился Жан-Клод.
– Если бы Джейку удалось освободить Мартину, Консуэла взяла бы Луизу заложницей, чтобы снова разлучить Джейка с женой. Но поскольку Мартина убита, Луиза станет для Консуэлы орудием шантажа. Она знает, если его освободят, – а так оно и будет, это только вопрос времени, – он бросится за Луизой. Консуэла тотчас узнает об этом, и легко себе представить, что ждет бедную девушку.
– Поэтому нам и надо найти ее до того, как Джейка выпустят на свободу? – спросил Жан-Клод.
Эрик кивнул.
– Вот почему мне сейчас никак нельзя попасть в полицию. Кроме всего прочего, я должен остановить Джейка. После всего, что произошло, он первым делом убьет ее.
– У тебя есть хоть малейшее представление о том, кто убил Дэнни? – спросил Жан-Клод.
– Уверен, это тот тип, что выдает себя за отца Джейка. Консуэла не хочет пачкать руки и платит за такие дела другим. Она опасна и осторожна. Уж лучше бы Джейка подержали в тюрьме. Когда он выйдет, Луиза окажется в смертельной опасности.
– Скажи, ближайший телефон в деревне, через которую я проезжал? – Жан-Клод вынул из кармана ключи от машины.
– Кому ты хочешь звонить?
– Дидье. Надо узнать, как дела. Не приезжала ли еще раз полиция, не освобожден ли Джейк, не объявилась ли Марианна.
– О Джейке мы узнаем из новостей. Но думаю, он выберется через день-два, не раньше.
– Тогда у нас есть немного времени, – сказал Жан-Клод.
Несмотря на усталость и страшную озабоченность, Эрик вдруг почувствовал такую дикую тоску по Дэнни, что у него сжалось сердце. Но он понял, что должен взять себя в руки, разыскать Джейка и сообщить ему обо всем. Узнав, в какой опасности Луиза, он не появится у Консуэлы. Но с Джейком можно связаться только через его отца. Несколько часов назад Эрик звонил в Сан-Диего, но Дэвид Мэлори уже улетел в Мексику. Не звонить же в мексиканскую тюрьму из телефонной будки!
– Сара? Это Эрик.
– Эрик! О, слава Богу, – воскликнула Сара. – Что происходит? Что с Луизой? Ты еще не нашел ее?
– Нет.
Почти тридцать шесть часов назад Луиза и Марианна уехали из дома Жан-Клода, и сейчас Эрик звонил Саре просто от отчаяния. Хорошо, что Сара поговорила с Жан-Клодом и узнала от него о смерти Мартины. Эрик был не в состоянии рассказывать ей об этом. Он знал Мартину и относился к ней очень нежно.
– Сара, я понимаю, что это нелепо, но прошу тебя, подумай, где искать Консуэлу. Вдруг что-нибудь придет тебе в голову.
– Да я только об этом и думаю. Как я понимаю, тебе не удалось связаться с Джейком и спросить его об этом?
– Нет. Ты же знаешь, что он в тюрьме.
– А что с девочкой?
– Там его отец, полагаю, он о ней позаботится. Но дела в Мексике таковы, что здешняя полиция ищет Консуэлу.
– Что ж, хоть это хорошо.
– Не совсем так. Утром в кювете нашли пустую машину Марианны в Вилленев-Лубе. Кто-то видел, как из нее вышел мужчина, по описанию похожий на того типа, который выдавал себя за отца Джейка.
– Кто же он, Эрик? Неужели никто его не знает?
– Сара, Буэнос-Айрес, родина Консуэлы, кишит наемными убийцами.
– Не могу поверить в такое безумие. Неужели Консуэла идет на все это, чтобы разбить семью дочери? – пробормотала Сара.
– Безумие или нет, но все это – реальность, – возразил Эрик.
– Но причем здесь Дэнни и Афродита? Они же не имели никакого отношения к Джейку и Мартине!
– Об этом надо спросить у Консуэлы. Но думаю, Афродита пострадала из-за того, что слишком много знала, а Дэнни использовали, чтобы подставить Джейка. Если бы это сработало, Консуэле удалось бы погубить Джейка, не убивая дочери.
Голова у Сары шла кругом. Необходимо все обдумать и помочь Эрику найти Луизу. Однако она не могла предложить ему ничего стоящего.
– Ну что ж, жаль. – У Эрика был голос человека, потерпевшего полный крах. – Сара, мне пора идти, но если вдруг тебя осенит, звони Жан-Клоду.
– Конечно. И ты тоже. Будем держать связь. Да, Эрик…
– Что?
– Будь осторожен.
Глава 27
От горького запаха хлороформа щипало в носу. Ночной воздух был пропитан влагой. Луиза лежала нагая, тонкая простыня прикрывала только бедра. Слабый свет луны пробивался сквозь закрытые ставни. Руки, привязанные к железной кровати, онемели, сердце ныло от ужаса.
Кошачьи вопли, напоминающие человеческий крик, прекратились, но мертвая тишина пугала еще больше. Луиза настороженно вглядывалась во тьму. Внезапно ее охватило отчаянное желание зарыться лицом в подушку и свернуться клубочком. Лежать вот так – голой и беспомощной – было страшно. Такой беззащитной она не чувствовала себя никогда в жизни.
Раньше, когда Луиза медленно выплывала из глубин наркотического сна, на ней еще была одежда и она могла ходить по захламленному, затянутому паутиной чердаку. Сейчас на нее был устремлен дикий взгляд остановившихся глаз. Эти глаза кукол с потрескавшимися потемневшими лицами очень напоминали человеческие и своим блеском сводили Луизу с ума. Все здесь дышало угрозой – сломанные комоды и рваные кресла.
Луизе очень хотелось снова ощутить гнев. Он помогал ей преодолевать страх. Спасения ждать было неоткуда, а Луиза твердо решила выбраться отсюда, пока с ней не расправились, как с Марианной. Она слышала выстрелы, но сумела подавить страх, сосредоточившись на мыслях о Джейке. Не подозревая о том, что случилось в Мексике, Луиза знала одно: все слова Консуэлы – ложь. Больше всего ее бесило, что она позволила уговорить себя и оказалась в ловушке. Сейчас предстояло из этой ловушки выбраться.
Днем Луиза видела через окно высокие закрытые ставнями окна на противоположной стороне улицы, горшки с увядшей геранью на крючке над порогом и выстиранное старье, висевшее на веревке. Но здесь даже будничные проявления жизни казались зловещими. Подвинувшись к краю кровати, она попыталась разглядеть улицу, но в поле зрения были лишь черепичные крыши и церковная башня. Сюда не доносилось ни одного звука. Она не слышала ни шума машин, ни собачьего лая, ни пения птиц, ни детских голосов. Ее сердце сжалось, когда она подумала, что это то самое мрачное место, где она однажды встречалась с Джейком.
Луиза вновь обвела глазами комнату. Она была завалена старьем – развалившиеся комоды, рваные кресла, разбитый фарфор, сломанный кукольный домик, ржавая клетка для птиц, выцветшие картины. Здесь не было места, где не висела бы паутина.
К своему ужасу Луиза обнаружила, что единственная дверь в этой комнате ведет в туалет. Гнев Луизы сменился паническим страхом – отсюда нет выхода! Но он должен быть, иначе как ее сюда затащили? Она ощупывала стены, сдвигала картины, проверяла трещины, пытаясь найти скрытую отодвигающуюся панель.
Присев на корточки, она подняла ветхие коврики, потом отодвинула мебель, все еще надеясь, что ее здесь не замуровали. Вспомнив, что Мартина провела в заточении целых три года, Луиза похолодела. Слезы струились по ее щекам, пока она металась в поисках двери. Но ее не было. Охваченная ужасом, Луиза начала колотить кулаками в стены и звать на помощь.
Но теперь она уже знала, что дверь за высоким тяжелым шкафом. Однако, если бы она и могла встать с кровати, ей не удалось бы открыть ее.
Вдруг в комнату вошел мужчина, очень похожий на Джейка, только старше, и уставился холодными глазами на Луизу, прижавшуюся к стене. Он велел ей раздеться и, когда она отказалась, ударил ее по лицу. Обливаясь кровью, Луиза стала раздеваться. Ткнув пальцем в сторону кровати, он приказал ей лечь и раздвинуть ноги. Потом вынул из кармана тонкую проволоку и привязал ее запястья к железной спинке.
Она думала, что он бросится ее насиловать, но мужчина только предупредил, что, если она снова завопит, он вышибет ей мозги. Еще раз ударив ее по лицу, он удалился.
Как она догадалась по бою церковных часов, это было около пяти часов. Сейчас, ночью, она понимала, что в комнате никого нет. Она услышала бы, как он вошел. Но до нее доносился какой-то звук: казалось, неподалеку кто-то дышал.
Подавив крик, Луиза подняла колени. Она почувствовала, что кто-то стоит рядом и смотрит на нее. Потом раздался тихий шорох и заскрипели половицы – кто-то отошел от кровати. Она затаила дыхание. Шкаф, маскирующий дверь, тихо скрипнул.
– Помогите, – сказал кто-то очень жалобно по-французски. Луиза помертвела.
– На помощь, на помощь, – отчаянно звал чей-то голос.
Вопли становились все громче, настойчивее, потом кто-то заколотил в стену. На пол полетели картины, упала кукла. Луиза закричала, но голос ее потонул в диком оглушительном вое.
Консуэла могла бы многое рассказать Луизе о Марии-Терезе, безумной девушке, навсегда заточенной в соседней комнате.
Двумя этажами ниже в обшарпанной кухне с каменными стенами сидела мрачная Консуэла. Соседи давно привыкли к воплям, доносящимся из этого дома: все знали историю Марии-Терезы. Но теперь кричали две женщины.
Консуэла бросила взгляд на мужчину, сидевшего напротив нее. Это был Оскар Делакруа, который уже три недели жил под именем Дэвида Мэлори. Пластическая операция сделала его похожим на Джейка Мэлори. За хорошие деньги такие, как Делакруа, готовы на все. Некоторые услуги он оказывал бесплатно.
– Иди и заткни ее, – приказала Консуэла.
Когда Делакруа вышел, Консуэла холодно взглянула на Фредерико. Он заметно нервничал.
Она понимала, Джейк выйдет из тюрьмы, и произойдет это довольно скоро. Консуэлу не пугало его появление. Она ждала его и поэтому заманила сюда Луизу. Но, поскольку французская полиция уже искала Консуэлу, она не могла покинуть этот дом, как и Делакруа, которого кто-то видел возле машины Марианны. Ничего, можно посидеть и в этой дыре. Беда только в том, что они оставили Марианну там, где ее скоро обнаружат.
Время уже не работало на Консуэлу, и она понимала, что может совершить серьезную ошибку, принимая решение в панике. Она не знала, известно ли Джейку об этом доме. Если нет, придется навести его на след. Консуэла была уверена, что Джейк, явившись сюда убить ее, не приведет за собой полицию. Без сомнения, он намерен расквитаться с ней за смерть Мартины.
Она снова посмотрела на юное испуганное лицо Фредерико, ей не следовало вовлекать его в это, ему не справиться с такой работой. Но она сделала это для отвода глаз, так же, как поступила с Луизой. Девчонка должна считать, что помешалась, если уж ей мерещится Дэнни. Сейчас, поместив ее рядом с Марией-Терезой, она продолжала работать над ней, но времени оставалось мало. Так что же делать с Фредерико? Конечно, стоит намекнуть Делакруа – и никаких проблем.
Она встала, поднялась по узкой лестнице за камином в комнату, села перед зеркалом и посмотрела на себя: красивая элегантная женщина средних лет. Такой ее видели все окружающие. Ее облик обманывал людей; под этой маской скрывалось злобное жестокое существо, не ведающее жалости.
Консуэла засмеялась, но тут же из ее глаз хлынули слезы. Какой спектакль разыгрывала она все эти годы! Как она всех одурачила – никто не догадался о том, сколько судеб она исковеркала. Только Джейк знал обо всем, но вынужден был молчать. А какую радость доставляло ей его бессилие, какое наслаждение она испытывала, видя его муки!
Три года назад она объявила ему, что он никогда не сможет связать себя с любимой женщиной. Что ж, он убедился в этом. Она поклялась погубить Джейка и почти достигла своей цели. Его ждут только несчастья, ибо любовь Джейка влечет за собой гибель женщин. Сейчас она злобно смеялась, сознавая свою власть над ним. Оставь он в покое Мартину, она была бы жива. Теперь он наконец это понял. И, хотя она заплатила убийце, Джейк будет винить в ее смерти только себя. Он слишком уж совестлив, а ей, Консуэле, такое неведомо. Консуэла забыла о таких глупостях давным-давно. Какого черта! Почему она должна о ком-то заботиться? Кто, черт возьми, когда-нибудь заботился о ней?
Да, много обид накопилось за всю жизнь. Она стащила с головы парик. Без этих блестящих светлых волос Консуэла казалась старухой. Ее волосы, жесткие, седые и безжизненные, были отвратительны, но лицо еще сохраняло красоту. А что хорошего получила она от красоты? Где ее приятные воспоминания, ее любовь? Кто лишил ее радостей жизни? Почему другие пользовались тем, что должно было принадлежать ей? Когда она видела свет любви в чьих-то глазах, ее собственные глаза темнели от злобы. Ей пришлось жить во лжи, прятать свою беду и таить обиду. Она играла свою роль, страдая от одиночества, видя, что годы летят, а ее несчастьям нет конца. Никому, даже тем, кому она когда-то верила и кого любила, не было интересно, что с ней происходит.
Она испытала все – предательство, обиды и унижения. Ей оставалось одно – лицедействовать. Она делала это так профессионально, что могла бы стать голливудской звездой. Она так великолепно играла, так убедительно изображала самоотречение и любовь, что в ней видели жертву жестокой судьбы. Она и в самом деле пожертвовала молодостью, невинностью, надеждами и мечтами ради семьи, больше заботившейся о деньгах, чем о судьбе дочери.
Той дочери больше нет. Консуэла де Сантьяго, отпрыск испанских кровей, умная, своенравная, яркая, умерла сорок лет назад, когда вышла замуж за Кармело Сантини. Сейчас осталось лишь ее бренное тело и дух, одержимый ненавистью и жаждой мести. Когда родители отвернулись от нее, опасаясь навлечь на себя гнев могущественных Сантини, Консуэла никогда не говорила ни одной живой душе о тех страданиях, которые причинял ей муж. Бывшие друзья притворялись, что ни о чем не подозревают, и Консуэла несла свой крест и играла роль преданной жены, неусыпно следя за соблюдением приличий. Но в душе ее зрела ненависть, которая, как она знала, когда-нибудь погубит их всех.
Теперь с притворством покончено. Занавес опустился после смерти Мартины. Мартина – плод похождений Сантини, возможно, единственный дар, который он ей принес. Не будь Мартины, она попыталась бы изменить свою жизнь, уйти, начать сначала. Разве бедность страшнее насилия и унижений, которые она терпела от мужа? Покинув Сантини, она освободилась бы от вечного страха и необходимости притворяться. Но после того, как Сантини отдал ей ребенка, прижитого от проститутки, с мечтой о свободе пришлось расстаться. Но девочка стала орудием ее мести. Консуэла осталась с Сантини. Без матери жизнь Мартины превратилась бы в ад, ибо отец ее был гангстером и садистом. Он совершал незаконные сделки, брал взятки, занимался вымогательством, считаясь при этом респектабельным и добросердечным человеком. Она не могла оставить невинного ребенка с таким чудовищем.
Она посвятила Мартине тридцать лет жизни и по-своему любила ее. Но никакие чувства не могли затмить ее ненависти к Кармело Сантини. Люди считали их прекрасной парой, не обделенной ни красотой, ни богатством. Но, оставаясь наедине с Консуэлой, он изощренно издевался над ней. При малейшей попытке воспротивиться этому он отсылал ее в этот самый дом, вдали от родной земли, и она едва не теряла рассудок. Он щедро оплачивал молчание тех, кто окружал ее. Он убеждал всех, что заботится о здоровье жены, и никто не сказал ни слова в ее защиту, хотя все это было шито белыми нитками. Сантини, сын итальянских крестьян, не ведал о том, что такое мораль. Предприятие, которое возглавлял Сантини, прикрывало рэкет, торговлю наркотиками, сводничество и азартные игры. Его соперники не выдерживали конкуренции с ним.
Мартина была обеспечена всем. Об этом позаботилась Консуэла. Она воспитала ее такой же прекрасной благородной девушкой, какой когда-то была сама. Она не подозревала о жестокости отца, как и о тайне своего происхождения. Узнав о том, что Сантини и подобные ему аферисты творят с аргентинцами, выбрасывая их из собственных домов, сажая в тюрьмы, убивая, Консуэла попросила отправить Мартину в Штаты. Она хотела, чтобы дочь сохранила любовь и уважение к отцу.
Консуэла вдруг расхохоталась – чего ради она об этом заботилась? Зачем ей понадобилось, чтобы Мартина хорошо думала об отце? Почему она не позволила его дочери увидеть, что он развращенный, чудовищный садист?
Она знала, почему, но в конце концов Сантини ее обманул. Всю жизнь он клялся оставить ей, Консуэле, свое состояние. Это был его христианский долг, и он уверял, что заплатит за ее отношение к Мартине, и она, Консуэла, станет богатой и свободной. Только об этом она и мечтала. Она не верила ему, пока он не показал ей завещание. Но, конечно, он обманул ее. И, едва его опустили в могилу, ей показалось, что она слышит его смех из глубин ада. Он не оставил ей ничего, кроме виллы во Франции, содержать которую было не на что, и этого жуткого дома.
А через несколько месяцев Мартина, эта неблагодарная сука, вычеркнула ее из своей жизни, не пожелав признать, что Джейк Мэлори изменник и лживый ублюдок, такой же, как все мужчины.
Консуэла задохнулась от ненависти, отравлявшей ее столько лет. Хватит с нее лжи и обманов. Зачем ей теперь что-то скрывать. Консуэла де Сантьяго отомстила всем, кто предал ее. Она добилась того, что друзья, когда-то отвергшие ее, поплатились за это жизнью и состоянием. Бывшая жена итальянского мафиози лишила свободы его надменную дочь, наказала ее и Джейка. Он тоже никогда не забудет этого. Он дорого заплатил за то, что восстановил Мартину против матери, положившей столько сил на воспитание чужой дочери. Теперь он поймет, каково страдать так, как страдала она.
Снова взглянув в зеркало, Консуэла поняла, что ненависть разрушила ее красоту. Лицо стало изможденным и старым, красота ушла, се съела злоба. Никто не был справедлив к ней и, уж конечно, не будет. У нее осталась одна радость – видеть, как пресмыкаются перед ней те, кто причинил ей зло, как ползают на коленях и молят о прощении. Но больше всего желала она увидеть мужчину, который отнял у нее Мартину. Она почти сполна расплатилась с ним, заставив его пройти через унижения тюрьмы, отняв у него покой, заставив страдать и метаться в поисках Мартины, неопределенность выводила его из себя.
Сзади подошел Делакруа, и ее лицо выразило угрозу. Он смотрел на нее глазами, так напоминающими глаза Джейка. Однажды она попыталась ослепить Джейка, чтобы он никогда не смог взглянуть на другую женщину. Даниэль Спенсер заплатила жизнью за единственную ночь с ним. Интересно, знает ли он, что Луиза Крамер в ее руках? Если да, то догадался ли, где она? Консуэла надеялась, что это так. Значит, Джейк придет и убьет ее, Консуэлу. Именно этого она и хотела! Лишь бы он не стал задавать вопросов, не заставил ее молить о прощении. Но выстрелив, он тотчас же поймет, что совершил непоправимую ошибку.
– Видишь ли, Джейк, – сказала она, часто и прерывисто дыша, – у тебя нет шанса выиграть. Мертвая или живая, я обладаю над тобой большей властью, чем сам всемогущий Господь.
Марианна долго ждала. Ночь давно затопила комнату мраком, было душно и жарко. Ее тошнило от собственного запаха. Щеки были залиты слезами. Сердце болело. Как жестоко предала ее Консуэла! Марианну мучил страх, что здесь ее никогда не найдут.
Рано утром она очнулась от громкого голоса Эрика. Он говорил по телефону внизу. Потом, пройдя через кухню, он ушел. Она не могла шевельнуться: руки и ноги были крепко связаны, кляп во рту не давал дышать. Голова раскалывалась, и Марианна не в силах была поднять веки.
Огромная кровать, на которую ее бросили, стояла у самой стены. Марианна ослабла от голода. Молясь, чтобы Эрик поскорее вернулся, она, собрав последние силы, подвинулась к краю кровати. Когда он придет, она попытается упасть на пол, и, может быть, он услышит ее.
