Текст книги "Сладкий запах крови"

Автор книги: Сьюзан Маклеод

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Что он тут делает, Чокнутый Луи? Точнее, как он тут оказался? На улице по-прежнему ярко светило предзакатное солнце, а я-то рассчитывала, что вампиры до темноты по гостям не шляются.

– Дженни! – Холли снова помахала мне. – Как здорово, что ты смогла к нам зайти, правда, Луи?

Когда я подошла к столику, Луи привстал и наклонил голову:

– Mademoiselle, enchante.

Он утомленно опустился обратно на стул. Кружева у горла и на запястьях сверкали белизной по контрасту с темно-зеленым бархатом сюртука, темно-золотые волосы были небрежно стянуты на затылке бархатной ленточкой в тон. Однако на лбу все еще выделялся синеватый ожог от полицейского заколдованного серебряного обруча, – вероятно, Даром исцеления Луи не обладал.

Холли вцепилась ему в руку. Она переплела водопад черных кудряшек зелеными атласными лентами и приспустила крестьянскую рубаху со сливочно-белых плеч. «Дитятко» широко улыбнулась мне, острые треугольные зубки блеснули, словно подсвеченные, и мне вдруг подумалось, что Луи, пожалуй, отхватил себе кус, который ему не проглотить.

– Луи хочет у тебя кое-что спросить. – Она взволнованно повернулась к нему. – Только он по-английски не говорит, правда, Луи?

– Non, mon coeur.

Холли хихикнула:

– Он меня называет «мое сердце», правда, шикарно? После того как ты тут побывала, мы с Агатой крепко поругались, и папа заставил нас...

– Папа? – перебила я.

– Это папин ресторан. Я тут теперь полный день работаю, я же школу закончила. А папу ты видела.

Да-да, мистер Управляющий в сверкающих ботинках.

– В общем... – Холли придвинулась к Луи еще на несуществующий миллиметр. – В общем, папа заставил нас пойти поговорить с мамой.

– С леди Мериэль.

– Да. Мама сказала, что мне можно встречаться с Луи, раз он первым делом пришел к ней и попросил разрешения. – Она притянула его руку к себе, словно ребенок новую игрушку. – Правда, замечательно?

Луи покивал. Хоть он и не говорил по-английски, но понимал, похоже, все до последнего слова, а может быть, просто верно толковал Холлин восторг. Это было нетрудно.

Он разразился бурным потоком слов, а потом со страшным акцентом добавил:

– Прошю, mon coeur...

Холли кивнула:

– Луи просит извинить его за недоразумение в полицейском участке. Сейчас он понимает, что в нашей стране жить гораздо приятнее, чем ему говорили. Я думаю, другие вампиры просто хотели его разыграть, сказали, в полиции таких, как он, так и норовят колом проткнуть...

Я покосилась на Луи с недоверием. Он высокомерно ухмыльнулся в ответ, блеснув острыми белыми клыками. Возможно, мать Холли заставила его принести кое-какие обеты, чтобы обезопасить от него дочь, но псих жил в нем по-прежнему и так и рвался наружу. Надеюсь, мать Холли составила соглашение так, что комар... точнее, вампир носа не подточит.

– И вообще, Луи пробудет здесь недолго. Когда он закончит с делами, то должен будет вернуться во Францию. Папе и Агги не очень нравится, что мы встречаемся, но мама говорит, лучший способ узнать все... – она понизила голос, и ее щеки залились густой краской, – узнать все о сексе – это завести себе партнера, у которого трехсотлетний опыт.

Луи самодовольно приподнял уголки губ.

– Мама даже нашла для Агги место в семье с детьми, чтобы она была довольна и не стояла у меня над душой.

Я подумала, что Агги скорее будет стоять над душой у Луи или даже прищучит его какой-нибудь магической пакостью, на которые так горазды домовые. Но складывалось впечатление, словно каждый, даже вампир, получил то, чего хотел. Тогда что тут делаю я – не для того же я здесь, чтобы Чокнутый Луи имел возможность принести извинения?!

Холли приоткрыла рот, однако Луи перебил ее, изящно поведя плечом – это неприятно напомнило мне Малика, – и произнес:

– Прошю, чтобы вы нашли ведьмэ.

– Вот-вот, он хочет, чтобы я тебя об этом и попросила! – просияла Холли. – Понимаешь, есть одна ведьма, которая раньше работала на его шефа, а теперь уже почему-то не работает. А ему обязательно нужно ее разыскать и поговорить с ней.

Я вздохнула:

– Скажи ему, что я не сыщик.

Холли повернулась к Луи и затараторила. В ответ Луи достал из внутреннего кармана сюртука маленькую фотографию.

– Это она! – воскликнула Холли. – Это ее тебе надо найти!

Луи протянул мне фотографию.

– Он об этом просил меня в участке?

Луи кивнул, не сводя с меня налитых презрением глаз:

– Граф, он желать сам найти ведьмэ. За награда.

Итак, у Луи не вспыхнула внезапная страсть к инспектору Крейн. Я не стала обращать внимание на его протянутую руку:

– Что за награда?

Луи подтолкнул фотографию ко мне через стол. Любопытство взяло верх, и я глянула на снимок.

Это был портрет анфас. Ведьме было за двадцать, а может, и за тридцать – точно сказать я не могла, потому что она была ужасно толстая. Подсела на сахар, чтобы подхлестнуть свои колдовские способности далеко за пределы природных данных. Лицо обрамляли густые темные волосы, губы казались надменно поджатыми. Яркие голубые глаза могли бы стать самой броской чертой ее внешности, но из-за пухлых, как подушки, щек казались совсем маленькими. Я ее никогда не видела, но...

Луи разразился в мой адрес очередным потоком слов.

Холли, разинув рот, подалась вперед и уставилась на фотографию:

– Он говорит, она очень могущественная, опасная колдунья, ей случалось убивать своими чарами. Он думает, что она может прятаться среди прочих ведьм, но у нее «Дубль-В», поэтому она, вероятно, обратится в общество «Надежда». Он хочет, чтобы ты подумала, не удастся ли тебе найти ее, пока она еще кого-нибудь не убила.

Луи выудил из кармана еще что-то и положил рядом со снимком.

– Он говорит, ведьме никто не причинит вреда, – перевела Холли. – Ему просто нужно с ней поговорить. Она располагает какими-то сведениями, которые нужны его шефу.

Ага, сейчас. Так я ему и поверила.

Я взглянула на клочок бумаги. Это был чек, выписанный на мое имя. Оценив количество нулей, я сглотнула. Такая прорва денег надолго избавит меня от треволнений по поводу работы.

– Он спрашивает, достаточно ли такой суммы. Если нет... – Холли пискнула, глаза у нее стали как блюдечки. – Он говорит, достанет тебе все, что пожелаешь. Еще деньги, драгоценности, ценные бумаги, собственность – что угодно.

От изумления я вскинула голову. Зар-раза! Он начал обстрел из самых убедительных орудий.

– Что такого важного в этих сведениях?

Холли поглядела на Луи и доложила:

– Его шеф чем-то таким заболел, а она придумала заклятие, которое его исцелит.

Все ясно, он, как и прочие вампиры, гоняется за теми чарами. А поскольку я рассчиталась с Декланом, мне больше не нужно их искать, вот только...

– Спроси его, что именно делает это заклятие, – велела я.

Луи покачал головой, плотно сжав губы, а Холли ответила:

– Он не знает.

Точнее, не собирается мне говорить! Я постучала пальцем по фотографии. Чокнутый Луи был первым вампиром, который попросил меня найти не чары, а ведьму: никто из прочих вампиров ни о какой ведьме не упоминал. Не значило ли это, что они о ней не знали? Или... ну конечно! Как я могла так сглупить?! Она же ведьма, и даже если они знают, кто она и где она, то не могут добраться до нее иначе как через Ведьминский совет, потому-то и удовольствовались вторым сортом, то есть мной.

Чего же все-таки хотел Граф? Он хотел, чтобы я разыскала чары и впитала их. А я была готова ручаться: уж не знаю, зачем эти чары нужны, но уж точно не для того, чтобы проделывать очаровательные фокусы, например доставать из цилиндров беленьких пушистеньких кроликов. Возможно, он думал, будто я способна, как удав, проглотить чары, а потом отрыгнуть их в нетронутом виде... Вообще-то, если подумать, не так уж он и ошибался... Тогда интересно, откуда именно Граф раздобыл столь точные сведения о моей персоне. Решение этой задачки я отложила на потом.

А если Чокнутый Луи явился сюда за чарами, зачем ему тратить время на шуры-муры с Холли? Да, конечно, она – полукровка, у нее влиятельная мать, и на вкус она, наверное, хороша, но... Какое-то смутное воспоминание не давало мне покоя.

Я взяла снимок – а вдруг он поможет мне завоевать расположение инспектора Крейн? – и с фальшивой улыбкой спросила:

– Можно, я его заберу?

Луи восторженно закивал.

Я сунула фотографию в карман безрукавки и поднялась.

– Холли, скажи ему, что я отказываюсь. Вообще-то... – я взяла чек и разорвала его пополам, – тебе и переводить не потребуется.

Луи сдвинул брови и свирепо уставился на меня снизу вверх:

– Это быль ошибка. Большой ошибка.

Я подалась вперед и оперлась ладонями о стол:

– А по-моему, нет, дружок. – Посмотрев на Холли, которая вцепилась ему в руку, разинув рот, я добавила: – Надеюсь, твоя мама соображает, что делает.

Развернувшись, я зашагала в кухню:

– Агата, нам пора!

– Она вернется через минуту.

На полу, скорчившись, лежал Мик. Рыжие волосы обвисли мокрыми прядями, по шее текло, а одна щека и пола длинного плаща были перемазаны чем-то, к чему я решила не присматриваться.

– Мик, какого лешего ты здесь делаешь?!

– За тобой бегу, конечно. – Он шмыгнул носом. – Агги ушла навести порядок на одной из своих подопечных кухонь. Я там все раскурочил, когда проходил. – Он поплотнее запахнулся в плащ. – О го-о-осподи, ненавижу эти тропы домовых, от них меня всегда блевать тянет.

Нахмурившись, я присела рядом с ним:

– А зачем ты за мной бежишь?

Он покосился на меня:

– Помнишь, ты спросила у Фионы про чары?

– Только не говори, что она взяла и все вспомнила, – без всякого выражения произнесла я.

– Ладно, не буду. – Выпятив верхнюю губу, он обиженно добавил: – Лучше бы меня спросила, Дженни.

– Почему ты там ничего не сказал?

Мик с надутым видом пожал плечами:

– Ты говорила гадости про Шеймуса.

Я закатила глаза:

– Как хочешь. Мик, извини, что я была нелюбезна по отношению к тебе и Шеймусу. А теперь расскажи, что там с этими чертовыми чарами!

Он снова шмыгнул носом:

– Эти чары превращают фей во что-то вроде батареек для вампиров. Вампир от них здорово подзаряжается, и похоже, для этого ему не надо ни касаться заколдованных фей, ни даже пить их кровь. Особенно если это могущественная фея, например ты. – Он сглотнул, на тощей шее дернулся кадык. – Только с ними не все гладко. Например, на полукровок они не всегда действуют, некоторые от этого умирают. А морок на нас вампиры насылать не могут.

Вот нелегкая! Я правильно догадалась: чары определенно не имели отношения к беленьким пушистеньким кроликам.

И тут меня осенило, какое воспоминание о Холли не давало мне покоя.

Я огляделась. Дело было здесь, в кухне. Я приготовилась призвать чары домовых, те самые, которые наложили Агги с Финном. Холли стояла в дверях, за ее спиной горел неяркий свет. Только это был не свет – это были чары.

Холли носила чары в себе, а Луи, скорее всего, почувствовал их привкус, когда пил ее кровь, – привкус тех самых чар, за которыми гонялись все вампиры.

А я призвала чары к себе.

Я едва не расхохоталась: ведь мне не надо было искать чары. Они все это время были при мне.

В двустворчатые двери ворвалась Холли:

– Луи говорит, он удваивает сумму до миллиона!

И тут меня осенило снова. С тех пор я еще раз видела эти чары – не далее как сегодня, когда они дымкой вились вокруг Финна.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Вокруг меня прорисовалась и оформилась кухня «Рози Ли» – ультрасовременные духовки и сверкающие фритюрницы стали четкими, словно в фотообъективе. Ноги коснулись плиточного пола, и Агатина ладошка растаяла у меня в пальцах. Внутри все оборвалось, я разинула рот, хватая воздух. Шагнула вперед, не удержала равновесия и шлепнулась на четвереньки, уставясь в лицо, которое надеялась больше никогда не увидеть с такого близкого расстояния.

На меня снизу вверх щурился Газза, дешевый гот. На миг я испугалась, что снова оказалась с ним в переулке и у него в сломанном носу с английской булавкой вместо пирсинга булькают кровавые сопли. Газза застонал, и я от отвращения отпрянула и хотела встать. Но передумала.

Его тело было аккуратно, равномерно обмотано тонкой черной веревкой. От подбородка до самых щиколоток тянулся идеальный ряд узлов. Газза отчаянно выгнулся, снова застонал, но стон вышел приглушенный, и я поняла, что ему чем-то заткнули рот.

Какого ле... Кто-то увязал его, словно кусок говяжьей вырезки, перед тем как сунуть в духовку. Я была ошарашена настолько, что потрогала его пальцем.

Газза издал гневный рев, из носа показался-таки кровавый пузырь и лопнул, запачкав кожу.

Сзади послышался шум, я дернулась, обернулась и увидела, как в кухню вбегает Фредди с мясницким ножом в правой руке. Фредди метнулся ко мне, я пригнулась и спряталась под разделочным столом. Фредди кинулся туда.

– Спокойно, Фредди! – заорала я, не сводя глаз с ножа.

Я была практически уверена, что убивать меня он не собирается, но, когда на тебя несется корпулентный шеф-повар с футом сверкающей острой стали в руке, нельзя полагаться на случай.

– Дженни, слава богу, ты здесь! – просипел он. – Я не мог тебе дозвониться. – Он нагнулся, пыхтя и опершись ладонями о колени. – Ты не брала трубку.

– Фредди, я уже тут, – отозвалась я по мере сил хладнокровно, – так что положи ножик, договорились?

Фредди глянул вниз – зрелище ножа в собственной руке его явно огорошило. Нож со звоном упал на пол.

– Прости, Дженни. – Он хлопнул себя по лысой макушке. – Честное слово, уж и не знаю, что делать-то.

Я выбралась из-под стола и схватила его за плечо:

– Фредди, что происходит?

– Кэти сегодня не пришла на работу. Я позвонил ее маме, и она сказала, что вчера вечером Кэти ушла куда-то с подружкой и позвонила, сказав, что заночует у нее и чтобы мама не волновалась.

От ужаса мне стало нехорошо.

– Какое отношение он имеет к Кэти?

Фредди глубоко вздохнул и с омерзением глянул на Газзу, валявшегося на полу возле холодильника.

– Этот паскудник явился сюда с сообщением. – Мышцы у Фредди на плече вздулись под моими пальцами. – Для тебя.

– Что за сообщение? – закричала я, перекрывая ухающее в ушах сердце.

– Мне он не сказал, потому что должен был передать его тебе, и только тебе. – Фредди перекосило от гадливости. – Этот паскудник еще потребовал, чтобы я ему ленч приготовил, пока он тебя дожидается! – Он пнул Газзу в лодыжку, и из-под кляпа раздался сдавленный гневный писк. – Вот я и приготовил ленч – из него.

Фредди рывком наклонился и выдернул тряпку у Газзы изо рта.

– Чертовафеястарыйкозелчтобвас...

Фредди хлестнул Газзу по лицу:

– Говори, паскудник! – Он кивнул на нож, лежавший на полу. – Или я тебя ломтиками нарежу!

– Нечего меня запугивать, старый козел! Мне все по барабану, он так и предупреждал! Сказал, если что-нибудь мне сделаешь, он с тобой поквитается! – Он хихикнул. – Так что засунь себе это все знаешь куда?! А ты, уродина фейская... – Он уставился на меня. – У него на тебя большие планы, и он сказал, что...

Я припечатала ладонь к его лбу и соскользнула в перепутанную сеть его мыслей. В ней змеей извивался толстый черный шнур. Запустив в него золотой побег, я дернула и приказала:

– А ну говори, с чем пришел, чтоб тебя приподняло и шлепнуло!

– Господин барон шлет вам наилучшие пожелания. – (В голове у меня вспыхнула картинка: Алый Поэт на сцене в «Голубом сердце».) – Он желает дать вам главную роль в своем спектакле, – возбужденно тараторил Газза. – Однако на сей раз действие будет происходить не на кладбище, а в самом сердце, в кровоточащей ране. Господин барон говорит, если вы не явитесь к полуночи, он передаст роль вашей дублерше. Не вздумайте никого звать, вход на спектакль только по особым приглашениям.

Зараза-зараза-зараза...

Фредди хлопнул ладонями по столу:

– Это ведь он про Кэти говорит, да? Бога ради, Дженни, что надо этому ублюдку?!

Газза разразился очередным потоком оскорблений, и Фредди снова заткнул ему рот тряпкой.

Кэти...

Барон, он же Алый Поэт, – главарь вамп-банды – заманил ее в «Пиявку и падалицу», и мне придется ее вызволять. Сердце заныло, на миг я перестала соображать, не понимала, как теперь быть.

Тут я вспомнила про Финна и чары. Надо его разыскать. Нельзя делать два дела одновременно. Я вцепилась в руку Фредди:

– Позвони в Скотленд-Ярд. Тебе надо поговорить с сержантом Хью Манро.

Фредди схватил блокнот для записи заказов:

– Это такой здоровенный красный тролль, да?

– Да, обязательно поговори именно с ним или еще с кем-нибудь из троллей. С Ламбером или Тейгрином. Они скажут, что делать! – Я крепко встряхнула Фредди. – Скажи им, что Кэти держат в «Пиявке и падалице» в СОС-тауне. Это бар для кровососов, в полиции его знают. – Я нетерпеливо смотрела, как он все это записывает. – Мне нужно первым делом разыскать Финна, он тоже попал в беду, но передай Хью, что я постараюсь как можно скорее с ним увидеться.

Фредди поднял глаза от аккуратных строчек:

– Я видел, как Финн пошел на работу примерно час назад. Вряд ли он сразу оттуда ушел.

– Отлично! Спасибо, Фредди! – крикнула я, уже выбегая в пустой зал кафе.

Отпихнув табличку «Закрыто», я повернула ручку замка и перебежала улицу к двери «Античара» – напротив.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Дверь в «Античар» была заперта. Я вдавила пальцем кнопку домофона, топая ногами от нетерпения.

– «Анти...» – послышался голосок.

– Тони, это я! – крикнула я, не дослушав.

– Ой, Дженни, приветик, не спеши так! Сейчас открою.

Раздался щелчок, я распахнула дверь и ворвалась внутрь. Тони глядела на меня сверху вниз с лестничной площадки – яркие цвета наряда так и бросались в глаза: на ней был вишневый сарафанчик в обтяжку и лиловое болеро, а розово-фиолетовые пряди вились, словно на голове горгоны Медузы. Я помчалась наверх, перескакивая через две ступеньки.

– Куда ты так бежишь, пчелка-лапочка? – серебристо рассмеялась Тони. – Мы тебя на работе до завтра не ждали!

– Тони, извини, нет ни секунды, – пропыхтела я. – Мне нужен Финн.

Тони с лукавой усмешкой ухватила меня за локоть:

– Так ты разузнала, есть ли у него хвостик?

– Потом, ладно? – Я стряхнула ее руку и попыталась протиснуться в контору мимо нее.

– Хорошо, хорошо. – Она подмигнула и шагнула в сторону, чтобы меня пропустить. – Рогатый божок любви сидит у себя в кабинете. А я посижу послежу, чтобы никто не парковался прямо у подъезда, за нынешними водителями глаз да глаз нужен...

Я промчалась по коридору и распахнула настежь дверь в самом конце. Финн сидел, откинувшись в кресле и положив ноги на два картонных скоросшивателя.

– Есть одно заклятие, – пропыхтела я, с размаху опершись руками о стол, – очень скверное, и кое-кто его на тебя навесил!

– Привет, Джен.

Финн развернул кресло, чтобы оказаться ко мне лицом.

– Эти чары имеют отношение к вампирам и позволяют тянуть из нас силы... – Я тараторила на пределе своих возможностей.

Финн пригладил волосы и почесал за левым рогом.

– Джен, зачем ты пришла? Я же оставил у тебя на автоответчике сообщение, чтобы ты держалась подальше от конторы.

– Чтоб тебя, Финн, ты что, не слышал, что я сейчас сказала?!

– Почему же, слышал. – На лбу у него проступил пот.

Дьявол. Выглядел он, прямо скажем, не лучшим образом. Я включила магическое зрение. Дымка клубилась вокруг него, словно плотная вторая шкура.

– Вот зараза, они же тебя совсем заволокли!

Финн оперся на подлокотники, встал из кресла и выпрямился.

– Джен, мне все известно про эти чары, – произнес он устало.

– Правда?! – вытаращилась я.

Финн подошел и заткнул мне за ушко выбившуюся прядку.

– Я их уже давно почувствовал, еще когда попытался проделать эту штуку с Хелен: понял, что меня что-то иссушает, высасывает. Тогда я не сообразил, что именно.

Сердце у меня неистово заколотилось. Мик говорил, от этих чар умирают только полукровки. Финн чистокровный фавн, людей у него в роду не было. А вдруг Мик ошибается? Я обхватила запястье Финна. Кожа была липкой и горячей. Запустила в него золотые побеги волшебства и принялась исследовать.

– Финн, по-моему, я смогу отозвать чары, забрать их...

Он печально улыбнулся мне:

– Поздно, Джен. – Он нежно взял меня за подбородок и прикоснулся губами к моим губам. – Совсем поздно.

Зазубренные шипы рвали мне сердце, горе сочилось, словно уксусно-кислый сок. В дальних уголках его сознания выл одинокий ветер, выжигая все на своем пути.

Зар-раза!

Что он делает, этот Финн, почему он мне сопротивляется? Неужели не понимает, что я хочу ему помочь?!

Из золотых надежд построю я ограду, чтобы не пропускала ветер...

Моя ладонь скользнула по шее Финна, пригнула его поближе.

– Не надо биться со мной, Финн. – Я прижалась к нему губами, в рот ему хлынул поток Очарования. – Я знаю, как...

Что-то кольнуло меня в плечо.

Ойкнув, я отпрянула. На коже виднелась капелька крови. Я поглядела на Финна круглыми глазами:

– Что за...

– Извини, Джен.

– Почему – извини? – Я ошеломленно нахмурилась и снова посмотрела на капельку крови. Потом перевела взгляд опять на Финна.

Он держал в руке что-то вроде короткой ручки.

– Я с тобой не бился. – Голос прозвучал без всякого выражения.

Я не чувствовала руки, не могла ею пошевелить. Больно не было – по телу разливалось онемение. Тут я все поняла. Он впрыснул мне железные опилки. Они разойдутся по телу, оно мало-помалу онемеет, потом опилки доберутся до мозга – и я рухну без сознания... если не хуже!

Утратив дар речи, я уставилась на него и упустила волшебство.

С воем пронизал ветер мою золотую ограду, отчаяние разбило ее на тысячи мелких осколков... Серой вуалью свернулась и скрылась в небе колдовская дымка...

Ужас пронзил меня, словно клинок. Раньше Финн сдерживал чары в себе, а теперь отпустил. Лицо его стало нечетким, потом раздвоилось. Я глядела, как два Финна таяли в дымке, а комнату заволакивало серым.

Финн прикоснулся к моей щеке:

– Не стоило тебе приходить и искать меня здесь. Надо было сразу идти к Хью. Там ты могла бы надежно укрыться.

Укрыться?

Я изо всех сил хотела задать ему вопрос, но губы не слушались. Комната покачнулась, я почувствовала, как меня обхватили сильные руки, потом Финн бережно положил меня на пол.

– Я не хотел вредить тебе, моя прекрасная дама.

Сквозь серую мглу проступило его лицо – нет, только глаза. Только они уже не были знакомого густо-зеленого цвета лесного мха – что-то с ними стало не так. Словно два затянутых тиной болотца, готовых меня засосать. Потом в серую мглу разлетелись крошечные изумруды – его слезы.

Я попыталась поймать их.

Зеленые стебельки пробивались сквозь туман, ища, опоры...

– Молодец, милый, ты ее оглушил. – Голос был женский, резкий.

Туман сомкнулся над стебельками, скрыл их из виду.

– Ты сделал укол выше сердца? – уточнил голос.

– Зачем ты меня заставила ее оглушить? – сипло проговорил Финн. – Это опасно!

– Нет. Так будет лучше. Если бы ты ее не оглушил, она могла бы попытаться взломать чары, и ты не успел бы от нее отбиться, а это гораздо опаснее. В последнее время ей не очень-то колдовалось. Многовато соли в рационе.

Надо разогнать туман. Надо найти стебельки.

Вспыхнул золотой свет, распустил трепещущие витые побеги, они вонзились в серый туман. Один зеленый стебель пробился вверх, показался из тумана.

– Я тебя предупреждала, она очень сильная! Пыталась Очаровать тебя, хотя у нее и половины силы не осталось. Надо было колоть прямо в сердце. Ну-ка подними ей майку.

– Нет, не буду.

Увы, это была скорее мольба, чем решительный отказ.

– Знаешь, Финн, придется тебе меня слушаться, я тебя такими чарами нашпиговала, что тебе не отвертеться, так что хватит ерепениться и давай делать дело.

Туман пронизали розово-пурпурные локоны, они обвили хрупкий зеленый стебелек от корешка до верха. Стебелек трепетал, вырывался, корчился от боли, пытался высвободиться. Но локоны обвивали его все теснее, и вот уже не осталось ничего, кроме клубка копошащихся ярких змей...

Горячие пальцы обшарили мне кожу.

– Ну вот, коли сюда. Я ее подержу. – На ребра навалилась тяжесть. – Прости, пчелка-лапочка, будет больно, как в адском пламени.

Укол отдался еле заметной, далекой болью. Тони ошиблась. Где-то в дальней дали раздался мой смех. Туман расцвел золотыми цветами. Потом моя грудь наполнилась холодом. И цветы увяли.