Текст книги "Столкновение желаний"
Автор книги: Сьюзан Элизабет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
15
Если ей придется еще раз взглянуть на голый зад Джозефа Магайра, она точно завопит!
Тесс застонала и стала смотреть то в утреннее небо, то по сторонам, куда угодно, только не на мужчину, который купался в реке прямо перед ней. Джозеф даже не старался прикрыться. Он уделял особое внимание каждому дюйму своего мускулистого тела. А Тесс вовсе не была уверена, что не покраснела от гнева и бушующего в ней желания.
У него был самый прекрасный зад, какой она только видела. Две совершенные по форме твердые половины луны. Тесс даже могла вообразить себе, как ее ладони скользят по этим ягодицам, толкая его к себе и побуждая его вознести ее к звездам. Она могла чувствовать прижимающуюся к ней его твердую грудь, их сердца, бьющиеся в унисон, их смешивающееся дыхание, их тела…
Тесс опять застонала от отчаяния.
Джозеф перестал плескаться и взглянул на нее через плечо.
– Доброе утро, – сказал он, будто не заметил, что она давно проснулась и сидит, наблюдая за ним.
– И какого дьявола вы делаете? – поинтересовалась она.
– Купаюсь, – невинно ответил он и улыбнулся. – Не хотите ли присоединиться?
Тесс колебалась.
– Хотя вы, Магайр, заявили, что никаких правил нет, я предпочитаю честное единоборство. – Она гордо вскинула голову. – А если я обнаженная войду в реку, это будет неравная борьба.
– Уж не имеете ли вы в виду, что я не смогу сопротивляться искушению вашего нагого тела, мисс Харпер?
– Ни в коем случае, мистер Магайр.
Джозеф развернулся к ней лицом, и самонадеянная улыбка Тесс моментально угасла. Этот мужик был возбужден, что твой жеребец! Тесс поджала губы – чтобы рот не открылся сам собой – и быстро отвела взгляд. Но память-то осталась! Память всегда остается.
– Вы так беспокоитесь о своем выигрыше, что собираетесь вертеться здесь, как павлин, весь день? – проворчала Тесс.
– Вы так боитесь проиграть, что отказываетесь вымыться перед тем, как мы продолжим путь?
Тесс посмотрела ему в лицо. Он ухмылялся, как никогда раньше в ее присутствии, и, несмотря на весь ее здравый смысл, гордость Тесс не позволила ей отступить.
Тесс встала и начала расстегивать рубашку. Она выскользнула из нее, и рубашка опустилась к ее ногам. От прохладного утреннего ветерка на руках появились мурашки. Тесс знала, что ее соски напряглись и, наверное, они смотрят прямо на Джозефа, но она приказала себе быть не более застенчивой, чем он.
Его глаза не отрывались от ее лица, а она смотрела на него, боясь шевельнуться. Наконец она расстегнула пуговицы на джинсах. Медленным движением Тесс спустила мягкие ношеные джинсы вместе с розовыми шелковыми трусиками и шагнула вперед, оставив их на земле.
Ни один из них не моргнул глазом, не отвел взгляда и даже не сбился с дыхания.
Первым вышел из оцепенения Джозеф. Он протянул руку Тесс:
– Идете?
Вообще-то Тесс колебалась. Однако двинулась к нему и вошла в теплую воду реки Арканзас, не отрывая взгляда от Джозефа.
Она купалась обнаженной с мужчиной, которого едва знала, но желала больше, чем Элвис Пресли хотел бы арахисового масла и банановых сандвичей. Они пожирали друг друга глазами, не опуская взглядов ниже шеи, а Тесс чувствовала себя десятилетней девочкой, которую впервые целует мальчик.
– Мыло нужно? – спросил Джозеф.
Ей показалось, или его голос все же едва заметно дрогнул, когда он задал этот вопрос?
– Нет, – ответила она. Ей не хотелось намыливаться. Ей хотелось покончить с этим как можно скорее.
– Возьмите мыло.
Она сердито посмотрела на него и отрезала:
– Не хочу.
– Но ведь это не значит, что оно вам действительно не нужно.
– По-вашему, мой запах омерзителен?
– От вас пахнет потом и лошадью.
– Не больше, чем от вас!
Джозеф сдержанно улыбнулся:
– Потому-то я и пользуюсь мылом…
– Я вижу!
– Что видите?
– Что вы смотрите на меня!
– Я не смотрел.
– Смотрели! Вы смотрели на меня, как… – Она обвела его взглядом. – Как я сейчас!
– Я этого… – сказал он, окинув ее взглядом, – не делал.
– Прекратите!
– Вы прекратите!
– Никак не возьму в толк, Магайр, – поддразнила Тесс, – неужели вы не можете постоять рядом пару минут, не позволяя своему взгляду бегать по всему моему телу?
По колено в воде, он шагнул к ней:
– Если бы я не мог, леди, по всему вашему телу бегал бы не только мой взгляд. Кстати, о взглядах: кто это несколько минут назад не мог отвести глаз от моей задницы?
Тесс сжала зубы и взглянула на него:
– Как же я могла не смотреть, если она была так широка, что закрывала мне весь обзор? Я поражаюсь, Магайр, как вам удается втискивать ее в седло!
– Вроде бы вы малость разгорячились и забеспокоились, не правда ли?
– О, замолчите! – Тесс что было сил толкнула его в грудь обеими руками. Он даже чуть пошатнулся.
Рассердившись, Джозеф, в свою очередь, толкнул ее. Тесс чуть не упала в воду.
– Не прикасайтесь ко мне! – огрызнулась она, отходя на безопасное расстояние.
– Тогда не давайте волю рукам.
– Разумеется, если вы не будете давать воли своим глазам, – парировала она.
– Я не… – в ярости начал было Джозеф. Но тут его взгляд, на этот раз непроизвольно, переместился чуть ниже и наткнулся на ее нагую грудь. Джозеф обомлел, его глаза округлились, и, хотя Тесс стояла в метре от него, она услышала его тяжелое дыхание.
Его руки медленно потянулись к ней, и она поспешно отступила:
– Не смейте!
Он сглотнул:
– Вы…
– Руки прочь! Слышите? Или вы собираетесь расплатиться за проигранное пари?
– Смотреть не запрещается правилами, – ответил он низким и хриплым голосом. – Если, конечно, вы надеетесь выиграть.
Все же ей удавалось лучше, чем ему, сохранять самообладание! Чтобы доказать это, она уперла руки в бедра и молча позволила ему рассмотреть всю себя. И он так и сделал, отступив назад и оглядев ее всю – сверху донизу, вдоль и поперек, миллиметр за миллиметром.
Тесс очень хотелось убежать, но это означало признать свое поражение. К тому же на самом деле он не прикасался к ней, хотя ощущение было почти реальным.
– Что это было? – мягко спросил Джозеф, глядя на ее живот.
Тесс не нужно было смотреть, чтобы понять, что речь шла о трехдюймовом шраме над правым бедром.
– Аппендикс.
– А там, на бедре?
– Упала на ножницы, когда мне было семь.
– У вас естественный цвет волос.
– Как мило, что вы это заметили.
– Вы едите не много, да?
– Если вы закончили…
– Прекрасна. – услышала Тесс его шепот. – Абсолютно совершенна.
Она была так поражена его комплиментом, что сначала не поверила своим ушам.
– Ну, вы… вы тоже не слишком плохо выглядите.
Он ухмыльнулся:
– Боитесь произвести хорошее впечатление?
– Ни в коем случае. Что бы вы ни думали, Магайр, я не какая-нибудь девственница, никогда раньше не видевшая обнаженных мужчин.
Джозеф упер руки в бока:
– Тогда угощайтесь.
Он опять бросал ей вызов, ублюдок. Итак, Тесс глубоко вздохнула и начала с широких плеч, словно высеченных из камня.
Вне всякого сомнения, он был могуч. Взгляд Тесс прошелся по выпуклым мышцам рук. К талии тело Джозефа красиво сужалось. Живот был твердым, как железо. Хорошо очерченный таз слегка порос волосами.
Давай дальше, Тесс, – подталкивал ее мозг. – Давай дальше и посмотри на него. Возможно, он не так велик, как ты думала поначалу.
Тесс замерла в нерешительности, во рту пересохло. Тут Джозеф придвинулся поближе, повернулся боком и поднял левую руку:
– А вот мой шрам.
Ребра наклонно пересекал шестидюймовый шрам. Тесс уставилась на него, представив себе, как это было больно.
– Как это случилось?
– Один из тех, кто меня арестовывал, переусердствовал с охотничьим ножом.
– Вы пытались вырваться?
– Я был привязан к дереву.
Тесс охнула:
– Вот сукин сын.
– Потом, зашивая его, наложили пятьдесят три стежка.
– О Боже! Вам повезло, что вы выжили. – Тесс взглянула ему в лицо и была захвачена магнетизмом его глаз.
– Ага, я… – Его теплое дыхание овевало лицо Тесс. – Наверное, повезло.
Он стоял так близко, что она могла видеть синие крапинки в его зеленых глазах. Взгляд опустился к его губам. Девушка вспомнила, как сладко он целовал ее, и сердце Тесс забилось быстрее.
Джозеф не отодвигался, и Тесс обнаружила, что гладит шрам на его ребрах. Она медленно убрала руку и тихо сказала:
– Нам следует одеться, пока мы не замерзли.
– Прежде чем мы оба кончим проигрышем? – спросил он хрипло.
Тесс вышла на берег, чувствуя спиной жар его взгляда.
– Однако, – тихо добавил он ей вслед, – задержка может быть даже интереснее.
Джозеф не мог избавиться от стоящего перед глазами навязчивого образа ее мокрого нагого тела.
И, глядя на Тесс, все утро молча ехавшую рядом, на расстоянии вытянутой руки, он никак не мог восстановить самообладание. Джозеф понимал, что ему нужно: чтобы она опять набросилась на него с какими-нибудь нападками, как она обычно это делает, и заставила его забыть, как выглядит ее тело под этой одеждой.
«Нет», – возражал голос в его мозгу. На самом деле ему нужно уложить ее на мягкую копну весенней травы и любить с рассвета до заката. Тогда он, может быть, и сможет жить дальше и забыть эту сумасшедшую женщину, ворвавшуюся в его жизнь и перевернувшую все с ног на голову, как смерч.
– Когда мы приедем в Додж, я хочу, чтобы вы помалкивали и держались ближе, – сказал он Тесс.
– Хорошо, – согласилась она. Слишком быстро согласилась, на его взгляд.
Джозеф внимательно на нее посмотрел:
– Что значит «хорошо»?
– Это значит, что я буду помалкивать и держаться ближе к вам.
– И когда же вы начнете это делать? – продолжал уточнять он.
Щуря на ярком солнце голубые глаза, Тесс посмотрела на него озадаченно:
– С того момента, как мы приедем в Додж, где я никогда не была. Поэтому, надеюсь, вы знаете, что делаете.
Несколько мгновений Джозеф изучал ее лицо, думая, что она, должно быть, самая непонятная женщина в мире. Потом он стал смотреть на дорогу.
– А как далеко от Доджа до шахты? – спросила Тесс.
У Джозефа перехватило дыхание, когда он представил ее карабкающейся на гору вслед за ним, чтобы схватиться с Юлисом.
– Туда вы со мной не пойдете, Тесс.
– Пойду.
– Нет, не пойдете. Черт побери, и не спорьте со мной!
– Почему это я не могу пойти? – настаивала она.
– Потому, что я собираюсь оставить вас в номере отеля, запереть на ключ и разобраться с этим делом самостоятельно.
– Чтобы я дала вам возможность опять сбежать? – спросила она. – Ни за что!
– Это не игра, леди, – процедил Джозеф сквозь зубы. – И я не намерен позволить, чтобы вас убили из-за вашей собственной гордости!
– Черт возьми, Джозеф, – огрызнулась Тесс. – Вас даже не волнует, чем обернется ваш уход для Холли и Сисси! Вы – все, что у них есть!
При упоминании о племянницах сердце Джозефа сжалось. Но он обещал Мэттью, что сделает для них все, а он был убежден, что его уход будет наилучшим выходом из положения.
– Когда мы закончим в Додже, вы вернетесь к ним.
– А потом вы их поцелуете на прощание и поедете на запад? Оставите их на произвол судьбы?
Он повернулся к ней и спокойно посмотрел в глаза:
– Я оставлю их с вами.
– Со мной – воскликнула Тесс. – О воспитании двух маленьких девочек я знаю не больше вашего!
Джозеф скривил губы:
– Научитесь.
Тесс протянула руку и схватила его лошадь под уздцы, заставив остановиться:
– Джозеф, нельзя оставлять их на мое попечение. Я сейчас не в состоянии позаботиться даже о самой себе.
– Если вы откажетесь, – сказал он, – у них одна дорога – в сиротский приют. Тесс, вы этого хотите?
Тесс глубоко вздохнула:
– Не пытайтесь свалить все на меня, Магайр. Эти девочки – ваши племянницы, и вы отвечаете за их будущее. И если они попадут в сиротский приют, это будет ваша вина. Они никогда не простят вас… и я не прощу!
– Вы нужны им.
– Это вы им нужны! Вы не понимаете этого? Кто бы вы ни были, сейчас или в прошлом, вы – их семья.
– Этот город не даст мне забыть…
– Вы не даете себе забыть! Кого волнует, что думает этот городишко или весь остальной мир? В конце концов, ваше собственное мнение о себе – единственное, что имеет значение! Простите себя, ради Бога… и к чертовой матери всех остальных!
Джозеф смотрел в сторону, его терпение истощалось.
– По-моему, у нас проблема, не так ли?
– Нет, если вы возьмете на себя всю ответственность, как ожидал от вас брат.
Он сжал зубы: дьявол, она режет прямо по сердцу!
– Я обещал брату, что сделаю для его детей то, что будет лучше, и это именно то, что я намерен сделать.
Ее взгляд был полон самого лютого отвращения, какое он только видел. Тесс пришпорила лошадь и унеслась далеко вперед.
Джозеф понимал, что отталкивает Тесс, но в этой ситуации он не мог позволить себе сдаться. Он мог понять отчаяние Тесс, но знал, что она-то как раз понимала не все. Его решение не означало, что он хочет бросить племянниц. Наоборот, он любит их слишком сильно, чтобы остаться.
16
Вот уже второй день Джозеф гнал лошадь, и Тесс не отставала от него. Они проехали берегом реки Арканзас на запад и углубились в холмистую прерию, которую Джозеф назвал Осейдж. Когда они въехали на вершину одного из поросших сорняками холмов, Тесс совершенно выбилась из сил, лицо ее покрывал густой слой пыли. Здесь они остановились передохнуть.
У подножия холма раскинулся город Додж-Сити, штат Канзас. Солнце было как громадный золотой мяч, висящий над холмами. Город купался в оранжевых лучах заката. У Тесс создалось тревожное впечатление, что они приехали на край света.
Она услышала звук – слабый, но различимый. Это были крики и неистовый хохот. Тесс вопросительно посмотрела на Джозефа.
– Держитесь ближе, – сказал он.
Тесс кивнула. Джозеф отстегнул цепочку револьвера, сунул его в правый сапог, а цепочку свернул и положил в седельную сумку.
– Хочу снять для вас номер засветло, – добавил он.
Джозеф пришпорил лошадь и начал спускаться с холма. Он обернулся и окликнул Тесс. Она послала свою лошадь вперед и догнала Джозефа, направляясь навстречу своей судьбе, к самому разнузданному городу Запада. Обратного пути не было.
После чистеньких аккуратных улочек Суит-Брайэра Тесс была не готова к неопрятной, запруженной людьми главной улице пользующегося дурной славой города Додж-Сити: по сторонам были беспорядочно раскиданы палатки и шаткие хибарки, чередующиеся с шумными салунами и битком набитыми публичными домами. Город пестрел людьми всех мастей и национальностей. Некоторые из них уже были настолько пьяны, что едва держались на ногах.
Запах стоял омерзительный. На этом фоне ферма Джозефа казалась парфюмерной фабрикой в Париже. Широкая немощеная дорога завалена кучами гниющих отбросов и озерами коровьего навоза, в которые то и дело наступали невнимательные люди. «Аромат» немытых мужских тел был таков, что у Тесс слезились глаза, едва какое-нибудь из них оказывалось слишком близко к ней.
Она наклонилась к Джозефу:
– Где этот отель, о котором вы мне так много говорили?
– Додж не так хорош, как вы ожидали? – Какой-то пьяница привалился к ноге Джозефа, и он оттолкнул его сапогом. – С наступлением темноты он становится еще хуже.
Из дверей ближайшего салуна вывалилась дерущаяся компания. На всякий случай Тесс держалась ближе к Джозефу. Они медленно продвигались по улице.
– Эй, милашка!
Тесс посмотрела вниз. Рядом с ее лошадью шел, шатаясь, вдрызг пьяный худой мужчина. В одной руке он держал крошечную парусиновую сумочку, в другой – наполовину опорожненную бутылку текилы.
– Если у тебя найдется время, я заплачу, – громко сказал он, мерзко ухмыляясь.
Последовав примеру Джозефа, Тесс оттолкнула мужчину ногой. Тот, издав нечленораздельный вопль, запутался в собственных шнурках и повалился в пыль. Тесс оглянулась на чертыхающегося пьяницу, не пытается ли он догнать ее. Затем она мельком взглянула на Джозефа. Тот сидел в седле очень прямо, развернув плечи. Взгляд был острым и внимательным, выражение лица – мрачным и неприступным. Само олицетворение свирепости.
Тесс выпятила подбородок и приняла позу «Не-тронь-меня». Она не знала, что будет делать, если кто-нибудь все-таки осмелится приставать к ней снова, но верила, что Джозеф сумеет защитить ее.
Тесс заметила большую белую вывеску с красными буквами и облегченно вздохнула, прочитав название отеля.
– Как насчет «Королевского»? – спросила она Джозефа.
– Очень точное название, – ответил ее спутник. – Только королю по карману здесь остановиться. – Он показал на маленький двухэтажный домик на другой стороне улицы. – Вот то, что нам нужно.
Тесс поморщилась, увидев безыскусное зеленое строение, настоятельно требующее хорошего ремонта.
– «Бродяга»?
– Там мягкие кровати, чистые простыни и крепкие замки на дверях.
Джозеф повернул к коновязи отеля и спрыгнул с лошади.
– Часто бываете в Додже? – спросила Тесс.
Джозеф расстегнул подпругу седла. Тесс бросила сомневающийся взгляд на улицу, которую они проехали, на все эти салуны, дансинги и слезла с лошади.
– Похоже на парк развлечений для отбросов общества.
– Рай для работяг, – поправил Джозеф и стрельнул глазом по двери ближайшего публичного дома.
– По-моему, вы пока не перетрудились, Магайр, – заметила Тесс, проследив за взглядом Джозефа.
Он покосился на нее и, сняв с ее лошади седельные сумки, перекинул их через плечо:
– Мужчина получает удовольствие везде, где может его найти.
– Оказывается, вы еще и не очень разборчивы.
Вместе с Тесс Джозеф шагнул на тротуар.
– В этом ваше счастье, – сказал он, многозначительно посмотрев на нее. – Иначе вы бы по-прежнему сидели в камере.
Тесс стиснула зубы, еле сдерживая себя, чтобы не влепить ему пощечину.
– А вам некому было бы поручить воспитание своих племянниц, – парировала она.
Ответный взгляд был таким темным и угрожающим, что Тесс невольно отшатнулась от его обладателя.
– Лучше держите свои соображения при себе, – посоветовал Джозеф.
«До каких пор, – подумала Тесс. – Пока он не задушит меня голыми руками?» Она еще раз с опаской глянула на него и вбежала в холл отеля «Бродяга».
Джозеф снял только один номер, заявив, что и это для них роскошь, а поскольку все их деньги теперь были у него, у Тесс не возникло желания спорить.
Он заказал для нее ванну, и Тесс была благодарна хоть за это. По крайней мере, у нее была возможность помыться и немного отдохнуть.
Джозеф сидел в кресле спиной к Тесс, глядя в окно, а она с благоговением залезла в медное корыто, наполненное горячей водой.
Солнце село, погрузив этот опасный город в чернильную тьму, шум снаружи стал оглушительным.
Тесс сполоснула лицо и окунулась в мыльную воду по подбородок. После того как они вошли в номер, Джозеф не сказал и двух слов, и Тесс размышляла: не повлияло ли столкновение с Юлисом Колтрейном на его рассудок. Или он, может быть, начал наконец задумываться о судьбе своих племянниц?!
– Видите там что-то интересное? – спросила Тесс и заметила, что его плечи вздрогнули под тканью рубашки.
– А что вас интересует?
– Вы знаете: кровь, смерть, увечья…
– Странный вкус для женщины.
– Это я – странная женщина!
Он медленно повернулся в кресле, чтобы посмотреть на ее раскрасневшееся от жара лицо:
– Если вы просидите там еще немного, то сваритесь.
Тесс запрокинула голову и вытянула ноги, положив их на край корыта.
– Сварюсь или не сварюсь, но сейчас я чувствую себя на седьмом небе, не то, что во все последние дни.
Джозеф уставился на поверхность воды в корыте, и Тесс забеспокоилась, уж не освещает ли лампа на комоде несколько больше, чем она хотела бы ему показать.
– А я чувствую себя грязнее, чем когда-либо, – сказал он.
– Тогда, наверное, ванна вам нужна даже больше, чем мне.
– Только если вода остыла.
– Если вы отвернетесь, я тут же вылезу, – пообещала Тесс.
Что-то он был слишком уж серьезен, и это не способствовало сохранению покоя в ее душе.
– С сегодняшнего утра в вас появилось что-то новое.
Она смутилась. Джозеф был прав.
– Магайр, мне совсем не интересно изображать для вас актрису варьете.
Он соскользнул с кресла и встал на колени перед корытом:
– Тогда что же вам интересно?
– Одна из моих главных целей – выбраться из этого города живой.
Он погрузил пальцы в воду и начал водить ими, теплыми и влажными, по ее руке.
– А не заняться ли нам тем, что интересно мне, прямо сейчас?
Тесс закашлялась от возмущения и душившей ее злости:
– А как насчет полотенца?
– А как насчет моего предложения? – нежно спросил он, глядя ей прямо в глаза.
– Вы хотите уложить меня в постель? – Взгляд Джозефа притягивал ее, как наживка увлекает рыбу.
– Вы догадливы, – сказал он. – Вы и я… – Джозеф погрузил руку в воду и коснулся ее груди. Дыхание Тесс перехватило. – Думаю, это будет ни с чем не сравнимо, – закончил он хриплым шепотом.
Ни с чем не сравнимо? Тесс не могла говорить… не могла дышать. Она даже не могла вспомнить свое имя. Ее сердце молотом стучало в груди – так часто, что она боялась, оно разорвется. Джозеф слегка ударил пальцем по ее соску, и ее пах залило волной возбуждения. Он наклонился к Тесс, и его губы прикоснулись к ее губам, а рука нежно скользила по гладкому телу – по ребрам, талии, животу – вниз, вниз, вниз…
Резкий стук в дверь чуть не выбросил Тесс из корыта. Джозеф отпрянул и сел на корточки.
– Кто там? – с досадой окликнул он.
– Шериф. Откройте, Магайр!
Джозеф поднялся и шагнул к двери. Тесс сдернула с комода полотенце и, прикрываясь им, вылезла из корыта. Вся дрожа, она наспех вытерлась и потянулась за одеждой.
– Давайте, Магайр, – раздался низкий голос из коридора. – Открывайте!
– Подождите минуту, – отозвался Джозеф. Он стоял спиной к Тесс, пока она лихорадочно натягивала джинсы и рубашку.
– Вы готовы? – спросил он.
Тесс застегивала последнюю пуговицу на джинсах.
– Да.
– Тогда встаньте у стены и делайте так, как мы договорились.
Она прислонилась к стене, удивляясь, почему шериф стучит в их дверь и как он узнал, что Джозеф в городе.
Джозеф распахнул дверь. Шериф был среднего роста, лет двадцати пяти, в черном костюме с часами на цепочке и в английском котелке с высоко загнутыми полями. Его изящные усики задергались, когда он посмотрел на Джозефа.
– Меня интересует, Магайр, что за дела у вас в Додже, – с порога начал допрос шериф. – Вы завариваете какую-то кашу?
«Какого черта! – подумала Тесс. – Неужели человек не может даже въехать в город, не будучи заподозренным?»
– Просто небольшое дело к одному из моих старых друзей, шериф.
Строгий взгляд шерифа пробежал по Джозефу и остановился на Тесс. Несколько мгновений он изучал ее, затем приподнял шляпу:
– Мэм.
Потом опять вернулся к Джозефу:
– Оружие есть?
Джозеф покачал головой, а Тесс прикусила язык.
– Любое огнестрельное оружие должно быть зарегистрировано в моем офисе.
– Знаю, – кратко ответил Джозеф.
Шериф рассматривал его еще некоторое время, потом удовлетворенно кивнул:
– Если вам интересно, через несколько минут начнется карточная игра. На всю ночь.
– В «Длинном Ручье»?
– Точно.
– Ну что ж, я играю.
Шериф, казалось, был очень доволен ответом Джозефа и широко улыбнулся:
– Тогда я не прощаюсь.
Он еще раз снял шляпу перед Тесс и вышел.
– Что это все значит? – спросила Тесс, когда Джозеф закрыл дверь.
– Просто нервный шериф хочет присмотреть за мной, пока я в городе. – Он поднял с пола седельные сумки Тесс и вытащил пачки купюр, которые она забрала из банка в Суит-Брайэре. – Вы можете побыть одна несколько часов? – спросил Джозеф.
– Одна? Подождите минуту. Вы хотите идти играть, да?
– Да.
– Или что?
Он нетерпеливо взглянул на нее:
– Или они явятся сюда, Тесс. Нельзя раздражать власти этого города. Я останавливаюсь здесь лишь ненадолго. Добрый шериф заслуживает покоя.
Деньги Джозеф спрятал под матрас. Тесс пошла за ним к комоду, куда он засунул пустые сумки.
– Вы говорили, что ночью здесь опасно выходить на улицу, – напомнила она.
– Точно. – Он посмотрел ей прямо в глаза.
– Если так, то опасно выходить из комнаты. Любому из нас.
Безо всякого предупреждения Джозеф обнял ее:
– Лучше поцелуйте меня на прощание, а то потом вы можете пожалеть, что отказались от этой возможности.
Тесс понимала, что удержать его не удастся, но мысль о том, что Джозефа могут ранить, заставила всю кровь отхлынуть от ее лица.
– С вами ничего не случится, Магайр… или… или я пойду искать вас и убью вашего обидчика!
– Женщина, замолчи и поцелуй меня, – ласково прошептал он.
Тесс обвила руками сильную шею и пригнула голову поближе к себе. Поцелуй был глубоким и страстным. Джозеф застонал, обнял ее за спину и прижал крепче. Их языки встретились, и Тесс почувствовала, что умирает от желания. Но Джозеф вдруг отстранил ее, и, прежде чем Тесс успела вымолвить хоть слово, направился к двери.
– Заприте дверь, – сухо сказал он, – и не открывайте никому, кроме меня.
Она заперла за ним, упала на кровать и уставилась на ручку двери. С улицы под окном раздался короткий громкий вскрик, горячие слезы брызнули из ее глаз. Тесс не представляла, что будет делать, если с этим проклятым фермером что-нибудь случится.
Он отсутствовал уже целых три часа. Тесс не могла отогнать видение: весь в крови, Джозеф лежит на улице рядом с тем пьяным придурком, которого она пнула ногой.
Что же она скажет Холли и Сисси?
Ей следовало бы лучше знать, что представляет собой Додж. Ей нужно было найти Джозефа, заставить его вернуться и попросить помощи у шерифа Уилсона. Тесс всхлипнула. Разве сможет она заставить Джозефа Магайра сделать то, что считала необходимым!
Она закрыла лицо руками и прокляла этот дремучий девятнадцатый век.
– Все они звери, таскающие оружие, калечащие и убивающие друг друга…
Тесс нервно рассмеялась, осознав, что точно описала век двадцатый. Слово «цивилизованный» встречалось так же часто, как «пища» и «воздух», но в действительности человечеству так и не удалось избавиться от первобытной дикости.
Тесс встряхнула головой и уставилась в потолок. Джозеф Магайр не святой, но все же заслуживает большего, чем быть пристреленным на грязной улице лишь за то, что толкнул кого-то локтем.
Часы на ночном столике пробили полночь, и Тесс поняла, что должна делать. Она встала и выпустила полы рубашки поверх джинсов, застегнула ее до самого подбородка и раскатала рукава. Девушка заплела волосы в тугую косу и надела шляпу Джозефа.
Тесс выскользнула из номера в узкий коридор, освещенный лишь несколькими крошечными свечками, установленными на настенных подставках и слишком скудно освещающими грязный пол.
Она прошла только несколько шагов, когда в коридор из соседнего номера вывалилось пьяное подобие мужчины и столкнулось с ней.
– Гляди-ка, сынок! – глупо захохотало подобие и устремилось обратно в номер.
Тесс надвинула шляпу на самые глаза и облегченно вздохнула. Она медленно спускалась по лестнице, стараясь слиться со стеной. Проходящие мимо мужчины не обращали на нее ровным счетом никакого внимания. Но, оказавшись внизу, она столкнулась с новой проблемой. В темноте в такой одежде сойти за мальчика было легко, но сомнительно, чтобы ей так же повезло в ярко освещенном холле отеля «Бродяга». Клерк за стойкой обязательно узнает ее. Тесс нужна была какая-нибудь бесформенная одежда, чтобы скрыть изящную фигуру, что-то вроде…
Ее мольбы были услышаны: прямо рядом с лестницей стояла вешалка, на которой висела огромная куртка из оленьей кожи. Эта куртка была бы Тесс как раз до колен.
Девушка выглянула из тени, окутывавшей лестницу. Клерк был занят с клиентом. Тесс протянула руку и быстро сняла куртку с деревянного крючка. Она не ожидала, что чертова куртка окажется такой тяжелой, и крякнула от напряжения. Тесс поморщилась. Куртка напоминала дохлое животное, а пахла и того хуже. Сдерживая дыхание, Тесс надела ее, застегнула металлические пуговицы и подняла жесткий воротник, чтобы прикрыть уши.
Удостоверившись, что куртка надежно скрывает фигуру, она глубоко вздохнула. Сунув руки в карманы, Тесс нащупала взглядом входную дверь и устремилась вперед.
– Эй! – окликнул клерк.
Она похолодела, однако поглубже уткнула подбородок в воротник и медленно повернулась, представляя ужасные события, которые сейчас произойдут, и все из-за того, что она вышла из номера и стянула куртку какого-то бедняги. Клерк улыбнулся ей:
– Сэр, вы не забыли вернуть ключ от номера?
Тесс коротко кивнула, повернулась и выскочила на улицу.
Улица напоминала сумасшедший дом: на тротуаре толпились неряшливые полуодетые женщины, тут и там то и дело вспыхивали драки, пьяные шатались по дороге или стояли, прислонившись к стенам домов.
– Мой Бог! – прошептала она. – Прямо-таки Бульвар Заката.
Однако, в отличие от Лос-Анджелеса, здесь не было фонарей и улица освещалась только звездами и мутным серпом луны. Тесс не знала, откуда начать поиски Джозефа. Вечером по дороге сюда она не заметила вывески салуна «Длинный Ручей» и сомневалась, что сможет увидеть ее сейчас… если только кто-нибудь за следующие несколько секунд не изобретет неоновые вывески и не будет так добр повесить одну из них специально для нее.
Тесс решила попытать счастья и обратилась к женщине, стоявшей в тени открытой двери, из которой лился тусклый свет.
– Простите, – извинилась Тесс, – я ищу салун «Длинный Ру…»
Перышки встрепенулись, повеяло терпкими духами, и скрипучий голос «чарующе» произнес:
– Я тоже, парнишка. Не возьмешь ли одну на мою долю?
Дрожащая рука протянулась к Тесс, и она отскочила.
– Салун, – объяснила Тесс. – Я ищу салун «Длинный Ручей».
– Зачем? Все, что тебе нужно, уже здесь, в одной аккуратненькой горяченькой упаковочке.
– Эту упаковочку каждый день разворачивают раз по десять, – пробормотала Тесс себе под нос. – Меня интересуют карты.
– А что мне с того, парень?
Тесс выкатила глаза.
– Скажи мне вот что, милашка, – важно сказала она, понизив голос почти до мужского. – Покажи, где «Длинный Ручей», и я поделюсь с тобой выигрышем.
Проститутка даже заурчала от умиления. Тесс удивилась, что Джозефу нравятся такие женщины – накрашенные, вонючие и напрочь лишенные женственности.
– Пятый дом отсюда, – сказала шлюха. – Там у дверей большая статуя индейца.
Тесс повернулась было, но та придержала ее за плечо:
– Ты уж не забудь про меня, сынок, ладно? Твой маленький член чудесно проведет время!
Тесс дрожала от отвращения всю дорогу до следующего дома.
Она чудом добралась до салуна «Длинный Ручей» целой и невредимой: ее не подстрелили и не ударили ножом или дубиной. Девушка глянула поверх двустворчатой двери и высмотрела длинную стойку бара красного дерева и дюжину столиков для игры в карты. Наконец она заметила знакомую спину в дальнем углу зала.
Тесс с облегчением вздохнула, Джозеф был жив и здоров, но ее радость быстро переросла в ярость: он бросил ее одну психовать в номере, она рискует жизнью и ищет его, а он сидит и наслаждается игрой!
Она открыла было рот, чтобы окликнуть его, но тут за ее спиной раздались выстрелы. Рот захлопнулся, и она забилась за деревянного индейца в натуральную величину.
