Текст книги "Столкновение желаний"

Автор книги: Сьюзан Элизабет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Мисс Харпер и так прекрасно выглядит, – ответил Джозеф.

Тесс оценила его комплимент, но все же хотела, чтобы для нее нашлось что-то более привлекательное, поскольку все остальные будут в праздничных платьях.

– Как насчет маминого платья? – спросила Сисси. Она смотрела на Холли, ожидая ее одобрения.

Холли медленно кивнула и неуверенно улыбнулась Тесс.

– Думаю, оно пойдет ей.

Девочки отставили свои корзинки с бобами и вскочили на ноги. Взяв Тесс за руки, они заставили ее подняться.

Тесс смущенно оглянулась на Джозефа. Тот смотрел на них, глубоко задумавшись. О чем это он думает так напряженно?

13

Глядя на неясные отражения в двух серебряных блюдах, которые Холли и Сисси держали перед ней, Тесс могла заключить, что платье было великолепным. Оно было персикового цвета и достаточно длинное, чтобы скрыть ее уродливые остроносые сапожки. В талии оно было немного велико, но это делало его более удобным в лифе. Длинные узкие рукава заканчивались кружевными манжетами цвета слоновой кости, которые закрывали кисти Тесс до самых пальцев.

Тесс заколола волосы на затылке, оставив свободными несколько легких прядей, завитки которых спускались на шею и виски, придавая ей естественный вид.

– Ты хорошенькая, – сказала Сисси. Она присела на корточки, держа продолговатое серебряное блюдо так, что вместе со вторым, поставленным выше, оно образовывало для Тесс зеркало в полный рост. – Правда, Холли?

Холли кивнула. Она держала верхнее блюдо, и, взглянув на нее, Тесс заметила, что глаза девочки наполнились слезами.

– Холли, что с тобой? – спросила Тесс, подозревая, что девочка вовсе не хотела, чтобы кто-нибудь носил платье ее матери.

– Я в порядке, – всхлипнув, ответила Холли. – Просто я не видела никого в этом платье с последнего дня Святого Валентина, когда мама с папой ходили на бал.

– О, Холли, прости меня, – Тесс шагнула к ней, и платье зашелестело. – Я могу снять это платье. Я надену одну из юбок и…

– Нет-нет. – Холли опустила свое блюдо. – Я… я хочу, чтобы ты носила его. Ты в нем великолепна, это на самом деле так.

– Ты уверена?

Нижняя губа Холли задрожала.

– Я даже спутала тебя с мамой. Правда.

– Я тоже, – добавила Сисси и залилась слезами.

Прежде чем Тесс это осознала, обе племянницы Магайра уже стояли, прижавшись к ней и обняв за талию, и безутешно плакали. А через несколько мгновений они рыдали уже втроем.

Так их и нашел Джозеф – прижавшимися друг к другу и плачущими. Эхо от всхлипываний прокатывалось по хлеву. Он привлек их внимание, осторожно кашлянув, и все трое отвернулись, чтобы привести себя в порядок. После этого они, посмотрев друг на друга, рассмеялись, увидев, какими несчастными выглядят, и поправили друг другу волосы и платья.

Потом они выстроились в шеренгу перед Джозефом – Сисси в синем хлопчатобумажном платьице с оборками, Холли в розовом муслиновом и Тесс в персиковом.

– Доктор с женой уже здесь, – объявил Джозеф. – Вы, девочки, идите встречайте их, а мисс Харпер и я придем через минуту.

Девочки поспешили исполнять его просьбу. Тесс смущенно разглаживала кружевное платье.

– Они прекрасно выглядят, не правда ли? – спросила она, беспокоясь, зачем это он захотел видеть ее одну.

– Да, – согласился он, подходя ближе.

Он был одет во все черное, кроме чистой белоснежной рубашки, которая, видимо, не попалась в руки Тесс во время той злополучной стирки. Тесс окинула его с головы до ног восхищенным взглядом.

– И вы тоже, – признала она, стараясь сдержать улыбку. – Вы хотели о чем-то поговорить со мной?

– Да… э-э… о подсвечнике.

Паника перехватила ей горло. Неужели он передумал и не хочет платить Юлису?

– Да?

– Я хочу взять его завтра в город, чтобы оценить и продать на вес.

– Хорошо. Прекрасно, – ответила она. – Вы хотите, чтобы я поехала с вами?

– Нет, – он сунул руки в карманы черного сюртука. – Нет, я… Послушайте, я только хотел сказать, что вы были правы насчет Холли и Сисси. Им нужен кто-то, на кого они могли бы положиться, и я хочу, чтобы вы знали, что у них всегда будет такой человек.

Тесс почувствовала, как в ней поднимается волна покоя. Он понял. Он наконец понял.

– Спасибо, что успокоили меня, – Тесс удалось произнести эту фразу ровным голосом. Слава Богу, она сделала это, она убедила Джозефа оставить племянниц у себя!

Теперь она может вернуться домой. Осознав это, Тесс также поймала себя на том, что ищет нечто, за что можно зацепиться, чтобы ее раньше времени не вернули в двадцатый век. Она была еще не готова уйти отсюда. Она только начала налаживать отношения с Холли и Сисси и испытывать эти странные новые чувства к Джозефу.

– С вами все в порядке? – спросил Джозеф, видя ее внезапную панику.

– Я… я еще не готова уйти отсюда.

– Я не прошу вас уйти. Вы нужны Холли и Сисси.

Тесс почувствовала, что слезы опять наворачиваются на глаза.

– До сих пор я никому и никогда не была нужна. – Она рассмеялась. – Это очень… странное чувство. Может, даже немного пугающее.

Он улыбнулся с легкой грустью и неожиданно нежным движением протянул руку к ее лицу:

– Я знаю, что вы имеете в виду. Но мне также посчастливилось убедиться в том, что вы очень сильная леди, которая может успешно справиться с чем угодно.

Тесс смотрела на него, пораженная его комплиментом.

– Спасибо, – тихо сказала она. – Ваше доверие очень много значит для меня.

Его пальцы ласково коснулись ее щеки, и на краткий миг Тесс подумала, что он может поцеловать ее… Вдруг они оба услышали крик Сисси и еще не успели отпрянуть друг от друга, как малышка вбежала в хлев.

– Дядя Джозеф! Дядя Джозеф! Миссис Натан обещала сшить мне одеяло из моего розового пальто! Ты можешь поверить? Можешь поверить, Тесс? Одеяло, в которое я буду кутаться, когда замерзну!

Тесс улыбнулась Джозефу. У Сисси будет нечто большее, чем просто поношенный старый халат. Джозеф поднял Сисси на руки, крепко поцеловал ее в лоб, другой рукой обнял Тесс за плечи, и они вышли из хлева.

До самой смерти Джозефу Магайру не суждено понять женщин. Ты восхищаешься ими. Ты ухаживаешь за ними. Ты используешь каждый шанс, чтобы доказать свою любовь к ним. Но когда ты думаешь, что вот наконец ты раскусил их, происходит нечто, и ты понимаешь, что можешь начинать с самого начала.

Тесс Харпер относилась как раз к такому типу женщин. Она была настроена враждебно, однако он видел, с какой нежностью она обращалась с Сисси и Холли. Она была испорченна, но ее неукротимая гордость не позволяла ей отступать от принятого однажды решения. Эта женщина была чрезвычайно эгоистична, и вдруг она отдает драгоценнейший слиток золота, чтобы защитить двух детей, с которыми она знакома всего четыре дня.

Гэрриет Симс, негласный выразитель мнения местного общества, и неожиданно появившийся Юлис Колтрейн нарушили покой в, казалось бы, совершенно безопасном мире Магайра. Два этих человека вместе со всеми остальными лицемерами, которых Джозеф был вынужден терпеть весь последний год, наконец доказали ему невозможность начать новую жизнь в этом городе.

Его прошлое никогда не даст ему жить спокойно, а Холли и Сисси вряд ли вынесут все это. К счастью для них, судьба послала их дяде воспитателя получше, чем он сам когда-нибудь мог бы стать.

Джозеф продумал свой план за день до того, как увидел, что девочки привязались к Тесс. Они вместе смеялись, делились секретами и даже вместе плакали. Он реализует подсвечник, положит деньги в Первый национальный банк на имя Тесс и тихо смоется из города. Потом Джозеф расплатится с Юлисом Колтрейном – по собственному разумению, той платой, какую этот ублюдок заслужил.

Вчера за ужином Джозеф был рад заметить, что Тесс принимала доктора и его добросердечную жену так, будто они были членами ее семьи. К несчастью, доктор настоял на том, чтобы на следующий день она вернулась в город и прошла повторный осмотр, так что утром Джозеф был вынужден посадить ее и девочек в фургон и взять с собой в город. Теперь, конечно, когда они все стояли на тротуаре у дома доктора, Тесс огорчится, если он пойдет к оценщику без нее.

– Не могу понять, почему бы вам не подождать пока я не освобожусь, – сказала она уже в третий раз.

– Что такое оценщик? – спросила Сисси, и Джозеф присел перед младшей племянницей, зная, что попрощаться с ней придется надолго.

– Это человек, который превращает золото в деньги. А теперь обними меня.

Тоскливые чувства теснились у него в груди, когда ручонки Сисси обвили его шею и сжали, почти не давая дышать. Он отстранился и взъерошил ее золотистые волосы:

– Будь хорошей девочкой. Для мисс Харпер.

Джозеф выпрямился и повернулся к Холли. После ее разговора с Тесс в зарослях два дня назад в глазах Холли зажегся новый свет, как у беззаботной девочки, какой она и должна была быть. Он видел, что она все чаще обращается к Тесс за советом, и это лишний раз убеждало его в правильности принятого решения.

– До свидания, Холли.

Холли посмотрела на него как-то странно, словно она не могла взять в толк, почему он так разнервничался, оставляя их всего лишь на несколько часов.

– Увидимся, дядя Джозеф.

Джозеф чмокнул ее в подбородок и повернулся к Тесс с улыбкой сожаления. Между ними могло родиться нечто удивительное, теперь он был готов это признать, понимая, что никогда больше ее не увидит. Он был почти готов заключить ее в объятия прямо здесь, на людях, и оставить ей что-нибудь на память о себе. Но он только нежно погладил ее по гладкой щеке.

– Увидимся, – сказал он дрогнувшим голосом.

– Разумеется, – ответила она, испытующе глядя ему в лицо.

Джозеф отвернулся прежде, чем эта проницательная женщина смогла угадать его намерения. Он пошел по улице, но обернулся, чтобы взглянуть на них в последний раз. Тесс ввела девочек в дом доктора и закрыла дверь. Больше он их не увидит.

Джозеф пошел дальше своими обычными широкими шагами. «Это превосходный план», – уговаривал он себя, надеясь, что рано или поздно поверит в это. К тому времени, когда Тесс заподозрит, что его нет слишком уж долго, деньги, полученные за подсвечник, уже будут лежать на банковском депозите, а он будет в доброй миле от города. Док и Алис Натан был единственными людьми в Суит-Брайэре, которым он доверял, и он знал, что Тесс и девочки могут рассчитывать на их помощь, когда все поймут, что он ушел навсегда.

Солнечный летний день был в разгаре, когда Джозеф вышел из банка с депозитной квитанцией на пять тысяч двадцать три доллара. Он посмотрел в безоблачное небо и прикинул, что впереди у него по крайней мере два погожих дня.

В свои двадцать шесть лет он никогда не был в Аризоне. Он слышал, что там тепло, и подумал, что Аризона подходящее место для человека, все начинающего с нуля. Но сначала он должен нанести визит Юлису в старую шахту, чтобы раз и навсегда обеспечить безопасность и счастье своих племянниц и одной-единственной женщины, которой удалось украсть кусочек его сердца.

14

Джозеф ехал верхом уже почти час, когда его внимание привлек топот копыт за спиной, он остановился и обернулся. То, что он увидел, заставило его изумиться. Догонявшая его женщина выглядела так, как офицер Униатской конной гвардии, направлявшийся на войну, – низкая посадка в седле, длинные светлые волосы, развевающиеся на ветру. Кто бы мог подумать, что Тесс Харпер, а это была она, знает, с какой стороны надо подходить к лошади, не говоря уже о том, чтобы нестись во весь опор!

Но это была она. Копыта лошади поднимали такой столб пыли, что даже последний техасский слепой смог бы догадаться, куда она направляется.

Тесс ехала прямо к нему, и Джозеф ничуть не сомневался, что знает, какие слова ему сейчас придется услышать. Он хотел бы впасть в бешенство, обнаружив Тесс, зачем-то преследующую его, но будь он проклят, если не обрадовался, увидев ее снова… Даже после того, как он навеки – как он думал – распрощался со всем Суит-Брайэром.

Лошадь Тесс как вкопанная встала перед Джозефом. Он хотел было сделать девушке комплимент, что она так легко обращается с этим своенравным: животным, но тут он разглядел, в чем она одета, и стиснул зубы, прилагая огромные усилия, чтобы рот не открылся сам собой.

Тесс была в выцветших синих джинсах, облегавших ее бедра, как вторая кожа, и оставлявших очень мало свободы для фантазии, которая, черт возьми, у Джозефа при виде девушки и так слишком часто работала лишь в одном направлении…

Он видел контуры ее груди, просвечивающейся сквозь тонкую ткань белой льняной рубашки, и должен был зажмуриться, чтобы сохранить самообладание, надеясь, что что-нибудь изменится, когда он вновь откроет глаза. Ничего не изменилось. Она была самой сексуальной женщиной, какую он когда-либо встречал.

Ее мужская рубашка была застегнута лишь до половины, открывая глубокую ложбинку меж грудей и свободно спадая с ее узких плеч. Рукава были закатаны до локтя, а полы рубашки завязаны в узел на животе, будто эта чертова вещица могла слететь совсем.

– Куда это вы, черт возьми, направляетесь? – требовательно поинтересовалась Тесс. В ее глазах мелькали искры ярости.

Джозеф молчал, потому что на мгновение действительно забыл, куда он собрался.

– Ладно, Магайр, не трудитесь отвечать. Я слежу за вами от самого офиса оценщика и прекрасно знаю, что вы делали весь день.

О Боже, как прекрасны ее губы! В памяти пронеслось ощущение их единственного мимолетного поцелуя, и сердце Джозефа забилось быстрее. Черт, как хотел он стащить ее с лошади и проверить, так ли плотно сидят на ней эти джинсы!

– Вы меня слышите?! – гаркнула Тесс. Тут ее взгляд упал на револьвер, висевший у него на бедре. – Вы собираетесь убить Юлиса, не так ли?

Он предпочел не отвечать.

– Шериф Уилсон сказал, что Юлиса разыскивают за побег из тюрьмы…

– Вы говорили с Уилсоном? – Меньше всего ему хотелось втягивать в это дело закон.

– Он шериф, Магайр. Все они хорошие ребята, не правда ли?

Джозеф посмотрел на нее недоверчиво:

– И какой же дьявол рассказал вам эту красивую историю? – Она открыла было рот, но он успел перебить ее: – Вы пошли в банк и забрали все эти деньги, так? – Вся правда была написана на ее лице, и он закрыл лицо руками. – Кто-нибудь знает, куда вы поехали?

– Хозяин платной конюшни, который сдал напрокат мне эту лошадь, любезно показал, куда вы поехали. Я думала…

– Вам повезло. Уингейт слишком стар. А вообще, когда речь идет о деньгах, нельзя доверять никому!

– Видимо, даже вам, – язвительно заметила она.

Он глянул на нее довольно сердито:

– И мне меньше других. А теперь возвращайтесь в Суит-Брайэр. – Он развернул коня и пришпорил его. – Вам будет достаточно хорошо и без меня.

Тесс догнала его и поехала рядом.

– Ладно, извините, Магайр, но я думала, что вы нужны своим племянницам. Теперь я вижу, что вы решили бросить их. Навсегда.

Джозеф не ответил, надеясь, что его молчание разозлит ее и она вернется в город.

– Знаете ли, наверное, это сработало бы, если бы вы так настойчиво не стремились оставить нас у дома дока Натана. Когда вы так сердечно попрощались с нами, я заподозрила неладное и последовала за вами.

Джозеф закрыл глаза. Он чуть не допустил очередную ошибку, недооценив ум этой женщины.

– Вас выдало ваше сердце, Джозеф.

Он раздраженно взглянул на Тесс и обнаружил, что она пристально смотрит на него.

– Наверно, леди, вы не удивились, распознав меня.

– Я вообще не удивляюсь, – ответила Тесс. – Просто поражаюсь, как хорошо вы это скрывали.

Он цинично усмехнулся:

– Ну, эту горечь нетрудно проглотить.

Некоторое время он рассматривал ее, отблеск солнечного света в ее волосах, милые веснушки у нее на носу. Она была сама хрупкость и невинность, но полная скрытой силы и страсти. Парадокс. Мэттью сказал бы: две стороны одной медали. Она способна заинтриговать и рассердить одновременно. Она была непостижима и непредсказуема.

– Не хотите ли поговорить о своих любовных делах? Или, вернее, об их отсутствии?

Джозеф уже давно пришел к выводу, что для Тесс приятно задирать его. А уж разозлить его было для нее верхом развлечения.

– А когда, собственно, вы соизволите повернуть назад? – спросил он.

– О, я не собираюсь возвращаться. Вы сказали, что отдадите Юлису эти деньги за то, что он оставит в покое вас с девочками. Я еду с вами, чтобы посмотреть, как вы сдержите слово.

Джозеф остановил свою лошадь:

– Что-то мне это не нравится.

Тесс улыбнулась. Правда, одними губами.

– Тогда попытайтесь остановить меня.

– Можете поиграть в упрямство, леди, но либо вы сейчас же поворачиваете обратно, либо рискуете остаться одна посреди прерии.

Вместо ответа Тесс отвернулась, а Джозеф пришпорил лошадь и вырвался вперед.

Это было делом чувства собственного достоинства. Даже если это было последним, что Тесс суждено было сделать в жизни – во всяком случае, в девятнадцатом веке, – она решила заставить Джозефа Магайра понять, что ему нельзя бросать своих племянниц в таком холодном и безжалостном месте, как сиротский приют. Даже если ей придется последовать за ним на край света!

Они ехали в молчании уже четыре часа – по широким полям диких цветов, по высокой бизоньей траве, по холмам, покрытым толстым слоем пыли и изрытым норами гоферов. Стоял жаркий день, и воздух был сухой и горячий. У Тесс уже обгорел нос, и ей очень хотелось пить.

Однако Джозеф выглядел прекрасно, качаясь в седле в нескольких футах впереди Тесс. Он все думал о преследующей его девушке. Она должна поставить ему в заслугу те отчаянные усилия, которые он приложил, чтобы отделаться от нее. Но наконец, спустя час или около того, Джозеф сдался, смирившись с тем, что она держится в седле не хуже его. Но ведь ее семья владела целой конюшней чистокровных скакунов и мастерству верховой езды она училась с детства. К тому же она имела право решать, ехать ей с ним или нет.

Жажда измучила Тесс. Она попыталась прочистить горло, но добилась лишь того, что в нем запершило еще сильнее. Наконец она поняла, что больше не может терпеть.

– Эй, Магайр! – прохрипела она.

Джозеф остановился.

– Я хочу пить!

Сначала Тесс сомневалась, что он поделится своими припасами. Он отвязал металлическую флягу от луки седла, и та полетела прямо Тесс в голову, она едва успела поймать ее.

– Благодарю, – саркастически сказала она и, откупорив флягу, сделала большой глоток. Тесс сначала задержала воду во рту, так как не ожидала, что она окажется такой теплой и с таким металлическим привкусом.

– Вкусно, – поморщилась она.

– Теперь, леди, воды не будет, пока мы не остановимся на ночлег, поэтому не слишком увлекайтесь.

Тесс заткнула горлышко пробкой и бросила флягу обратно. И только разозлилась еще больше, увидев, как ловко Джозеф поймал ее одной рукой и опять привязал к седлу.

– Я взял воду только из расчета на себя. Я не ожидал, что меня поймают в миле от города.

– О, к чему такие ужимки, Магайр. Вам не идет.

Он холодно глянул на нее и опять послал свою лошадь вперед:

– Наверное, я должен спросить, где вы оставили моих племянниц, когда погнались за мной.

– Что это? Вы вдруг забеспокоились, кто присматривает за ними? – Его спина напряглась, и Тесс удовлетворенно улыбнулась. – Они останутся у Натанов, пока мы не вернемся, – она подчеркнула слово «мы», но Джозеф и ухом не повел.

– На какой срок? – спросил он.

– Я сказала, что мы вернемся через два-три дня. Я же не знала, как далеко находится шахта, о которой говорил Юлис. Шериф Уилсон сказал, что это где-то около Додж-Сити, откуда вы родом. Знаете ли, я слышала об этом городе. Должно быть, это будет интересная поездка.

– Вы можете лишиться головы, леди, если попадете в Додж.

– Но со мной этого не случится, Джозеф, – мягко сказала она. – Потому что я с вами.

– Послушайте, я отдам этому ублюдку ваши деньги, если вы действительно этого так хотите, но после этого я сразу же отправляюсь в Аризону. Один, – подчеркнул он. – И никаких вопросов.

– Аризона? Я не хочу ехать туда, Магайр. Там мухи величиной с ястреба.

Он не ответил, и Тесс уставилась ему в затылок, мечтая иметь здоровенную дубину… Если бы это могло пронять его.

– Итак, после всего этого, – проговорила она, – вы убегаете.

Резко натянув поводья, Джозеф остановил лошадь:

– Не давите на меня, леди! Это дерьмо может сработать с Холли, но не со мной! Черт возьми, разворачивайтесь и возвращайтесь домой!

Джозеф опять поехал рысью вперед, а Тесс смотрела ему вслед, сознавая, что уже не знает, где ее дом. И все же она пришпорила лошадь и поспешила следом.

Через несколько часов солнце начало клониться к западу, и по коликам в желудке Тесс определила, что время обедать. Ее очень интересовало, будет ли Джозеф так же скуп на еду, как был на воду.

Они остановились в роще, где росли толстые деревья грецкого ореха, и развели крошечный костерок. На ночном небе зажглись первые звезды. Тесс уселась на землю и смотрела, как Джозеф отвязывал скатку и расстилал ее прямо на земле. Потом она с нетерпением ждала хоть какого-нибудь признака приближающегося обеда, поскольку знала, что еда у него с собой была.

Когда он присел рядом и стал ломать сучья для костра, Тесс начала нервничать.

– Итак, а что на обед? – наконец не выдержала она.

Джозеф удивленно повернулся к ней. В его глазах отражались языки пламени.

– А что вы себе воображали?

– О, не знаю. Сейчас неплохо бы пошел огромный кусок жареного мяса.

– Жареное мясо, – повторил он с непроницаемым выражением лица.

– Да, Магайр, жареное мясо. Тонкие ломтики картофеля, хорошо прожаренные и посоленные. Слабость едва ли не любого американца на этом свете.

– Никогда не слышал о жареном мясе.

Тесс улыбнулась:

– Разумеется, не слышали.

Его ответный взгляд наглядно свидетельствовал о его раздражении, и Тесс решила пройтись на его счет:

– Потом обычно идет пицца.

Джозеф прищурил зеленые глаза.

– Толстая золотисто-коричневая корочка, смазанная сладким томатным соусом, а сверху пряности и черные оливки, кусочки сосисок и зеленого перца. – Она задержала дыхание и закрыла глаза. – И сыр, сыр, сыр. А к этому еще холодного пива, и ты на небесах…

– Вы всегда так страстно увлекаетесь едой?

– Всегда.

Джозеф фыркнул:

– Тогда удивительно, что вы весите не триста фунтов.

– Это благодаря теннису. А сейчас я хочу есть! – воскликнула она. – Просто умираю с голоду! И если вы не накормите в ближайшие пять минут, вам придется подыскать для меня местечко для могилы где-нибудь среди этих холмов!

Сначала Джозеф был явно шокирован, но потом, похоже, едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Подтянув к себе седельные сумки, лежавшие у него за спиной, он достал сверток из коричневой бумаги, вынул оттуда две галеты, переложенные ломтем мяса, и протянул этот сандвич ей.

– Купил это в пекарне по дороге из города.

Тесс чуть не заплакала от радости, так вкусно пах этот подарок.

– Спасибо.

Джозеф откинулся на постель и, приподнявшись на локте, наблюдал, как она ест.

– Надеюсь, вам не захочется поглодать и меня среди ночи, – мягко сказал он.

Горячая краска вдруг совсем некстати залила шею Тесс, и она подумала, что, должно быть, выглядит сейчас как неоновая лампочка в темноте.

Джозеф улыбнулся и добавил:

– Если, конечно, наслаждение не будет взаимным.

Она еще раз откусила кусок сандвича, совсем как питбуль. Его брови поднялись.

– Вкусно? – поинтересовался он.

– Угу, – ответила она с набитым ртом.

Он опять улыбнулся, на сей раз зло.

– Не так вкусно, как могло бы быть. – Он потянулся к ней, словно желая смахнуть крошки с ее подбородка, но отдернул руку и снова откинулся назад. – Возможно, мне не следует протягивать руки так далеко.

Тесс нахмурилась, проглотив то, что было во рту:

– Вы знаете, что бываете очень грубы?

– Интересно. Так все говорят.

– Но я обычно грублю, чтобы оставаться честной. Между прямотой и злобой большая разница.

– Вы честная? – Он подтянулся ближе и лег рядом с ней. – Тогда почему вы, мисс Харпер, не скажете мне честно, какого дьявола вы всегда смотрите на меня таким зовущим взглядом?

– Не понимаю, о чем это вы.

– Зовущим. Это значит…

– Я знаю, что значит это чертово выражение, Магайр, но я вообще никогда не смотрела так на вас. В сексуальном смысле вы мне не интересны, если именно это вас беспокоит.

– Правда?

– Правда.

Джозеф придвинулся еще ближе.

– Вы уверены? – прошептал он.

– Абсолютно, – твердо ответила Тесс, хотя ее сердце вдруг упало.

– Тогда вас совсем не побеспокоит… в сексуальном смысле… если я сделаю вот так? – Он протянул руку и стал водить пальцами сбоку по ее шее, слегка дотрагиваясь до подбородка, пока Тесс не потеряла уверенность в чем бы то ни было вообще. Она закрыла глаза и позволила его руке обвить ее плечи и медленно повалить к нему на грудь.

– Так, значит, я вас совсем не волную? – прошептал он Тесс прямо в губы.

– Нет… совсем нет, – удалось выговорить ей.

Тихий стон вырвался у нее, когда Джозеф прижался голодным ртом к ее губам. Она была лгуньей до мозга костей, и теперь он тоже знал это. Его руки побежали вниз по ее спине, губы прижались к ее губам. Каждый дюйм его сильного тела был возбужден, и Тесс тоже ощущала глубоко в животе вихрь нарастающего желания.

– Я хочу вас, Тесс, – тихо сказал Джозеф, оторвавшись от ее губ. – И знаю чертовски хорошо, что вы тоже хотите меня.

Разумеется, она хотела его. Как она могла не хотеть? Какая женщина на ее месте смогла бы не возжелать этого сильного опасного мужчину?

– Вы пытаетесь подчинить меня поцелуями? – спросила она слабым дрожащим голосом.

– Совсем нет, мисс Харпер. Скорее я предпочел бы видеть вас пылающей в своей постели, чем коленопреклоненной и упавшей духом у своих ног.

– И что же питает вашу уверенность, что вы заполучите меня в постель, Магайр? – прошептала она в свою очередь.

Он сжал ее нижнюю губу, и Тесс вернула ему поцелуй, желая, чтобы его губы пустились в долгое путешествие по всему ее телу.

– Думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос, – сказал он.

– Вы очень самонадеянны.

– Вы очень испорченны. – Его губы двинулись от ее рта к шее.

– Вы деспотичны.

– А у вас скверный характер.

– Нет, – сказала она с неожиданным хриплым смешком, – совсем не скверный.

Джозеф тоже рассмеялся, от этого глубокого низкого звука по коже Тесс побежали мурашки.

– Скверный, мисс Харпер. И, с моей точки зрения, это придает делу особый интерес.

– У вас очень изменчивая точка зрения, – прошептала Тесс, запустив пальцы в его длинные волосы. – По-вашему, достаточно вам щелкнуть пальцами, и я упаду к вам в объятия.

Тесс протянула руку и вытащила из-под Джозефа одно из одеял и укутала им свои плечи.

– Этой ночью оно вам не понадобится, – прошептал Джозеф.

Тесс откатилась от него и уселась на свое седло.

– Я буду спать здесь… как и собиралась.

Его взгляд был полон неутоленного желания, которому, она должна была признать, трудно противиться.

– Еще не готовы к роковой ошибке? – полюбопытствовал Джозеф, скривив губы.

Тесс посмотрела на него, с трудом сглотнув комок, стоявший в горле.

– Я очень устала. – И она поплотнее завернулась в одеяло.

– Угу, – ответил он скептическим тоном. – А среди ночи, думаю, вы заползете в мою постель, когда сможете сказать, что слишком устали, чтобы соображать, что делаете?

– Я сама решаю, что мне делать, Магайр, – бросила Тесс. – Я признаю, что между нами существует некоторое влечение, но я сохраняю полное самообладание.

Его мерцающие глаза говорили ей, что он не верит ни единому слову.

– Я думаю, вы здесь – слабое звено, – добавила она.

– То есть? – сказал он, ухмыльнувшись.

– То есть я достаточно сильна, чтобы не поддаваться своим плотским желаниям, но что-то сомневаюсь, что вы обладаете такой же способностью.

Джозеф наклонил голову:

– Вы бросаете мне вызов?

– Это общеизвестный факт, Магайр, что женщины лучше контролируют свои действия, – ответила она.

– Так ли?

– Именно так.

– Хорошо, леди. Вы настаиваете. Спорим о самообладании.

– Тогда объясните мне правила.

Джозеф резко засмеялся:

– А никаких правил. Первый, кто уступит давлению, проигрывает.

– А что получает победитель?

Он посмотрел на Тесс с вожделением:

– Все, что захочет.

Несмотря на красноречивый ответ Джозефа, первой мыслью Тесс было убедить его вернуться к племянницам.

– Все, что угодно?

Он окинул взглядом ее тело, ясно показывая, чего пожелает как победитель.

– В пределах человеческих возможностей, мисс Харпер, – ответил он. – Но необязательно в пределах приличий.