Текст книги "Пробуждение страсти"

Автор книги: Сьюзан Элизабет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава восьмая

Саманта медленно соскользнула со спины своей лошади. Весь долгий день они провели в седле, и теперь во всем теле она чувствовала невероятную усталость. Они остановились у какого-то ручейка. Пока ее лошадь пила, она смочила тряпку в холодной воде и протерла себе лицо, шею и руки. Начало смеркаться. Они были в пути более десяти часов.

Саманта подняла голову и увидела, что Баррет набрал из ручья полную шляпу воды и вылил себе на голову.

– Проголодались? – спросил он.

– Мне кажется, я готова съесть вашу лошадь.

Чуть заметная улыбка тронула его губы.

– Я разведу костер.

Она наблюдала, как он разводит костер, и гадала, удастся ли ей разговорить шерифа. Пока за всю дорогу они обменялись лишь парой фраз. Она встала и пошла к мулу, чтобы достать провизию и посуду.

– Как насчет гороха и сладких бобов? – спросила она. – Подойдет?

– В качестве ужина или метательных снарядов?

Она бросила на него яростный взгляд, но он был слишком занят сбором сухих веток и не заметил этого. Вытащила все необходимое для ужина и принялась раскладывать свою постель неподалеку от костра. Шериф громко прокашлялся, и она, подняв голову, увидела, что он внимательно на нее смотрит.

– Мисс Джеймс, прежде чем стелить постель, вам бы следовало хорошенько расчистить место, если вы, конечно, не хотите спать на камнях. И на таком расстоянии от костра одной искры достаточно, чтобы вы оказались в огне.

Она приподняла край своего матраса и заглянула под него. Баррет был прав. Повсюду валялись мелкие камни. Передвинулась немного подальше и, опустившись на четвереньки, она стала расчищать участок земли.

– Вы не могли бы повернуться своей изящной попкой в другую сторону, а то у меня возникает искушение использовать ее вместо стола.

Она посмотрела на него через плечо. Он был занят разведением костра.

– Если моя поза так беспокоит вас, мистер Баррет, почему бы вам просто не смотреть в другую сторону?

Он рассмеялся.

– Это все равно, что просить человека, нашедшего золото, оставить его там, где оно лежало.

Она с раздражением сама развернулась в другую сторону и продолжила свое занятие.

– Папа говорил, вы живете в Карсон-Сити?

– Моя семья живет в Карсоне. Я живу там, где останавливаюсь на ночлег.

– Вы выросли в Карсоне? – снова спросила она.

– Я вырос в Бостоне.

Она с удивлением посмотрела на него. Он казался воплощением Дикого Запада от мысков потрескавшихся кожаных сапог до полей серой ковбойской шляпы.

– Десять лет в седле меняют человека, – сказал он как бы в свое оправдание.

– Так значит, у вас нет постоянного дома?

– В Карсоне. Просто я не слишком много времени провожу там.

Где-то неподалеку глухо ухнула сова. Шериф продолжал ломать ветки и бросать их в огонь.

– Вы когда-нибудь скучали о них, мистер Баррет? Я имею в виду вашу семью.

– Поначалу мне их сильно не хватало… А потом жизнь как-то захватывает тебя и только временами чувствуешь одиночество, когда об этом думаешь.

Саманта снова вспомнила отца, дом, и у нее загорелись глаза и перехватило в горле.

– Тогда я лучше буду думать о чем-нибудь другом, – произнесла она хриплым голосом.

– Начинаете жалеть о чем-нибудь, мисс Джеймс? – после долгой паузы спросил шериф. – Я предупреждал, чтобы вы хорошенько подумали, прежде чем отправляться в путь. Может быть, вам стоило прислушаться к моим словам.

– Одиночество не является достаточным оправданием для сомнений. Мое решение уехать было абсолютно правильным, – ответила Саманта.

Она наконец расстелила одеяла на расчищенном от камней месте. Он бросил на землю свою скатку и, присев на корточки рядом, повернулся к ней с ослепительной улыбкой.

– Как вы можете чувствовать себя одинокой, когда я с вами? – спросил он.

– Это совсем не так трудно, как может показаться.

– Все же признайтесь, мисс Джеймс, со мной вы загораетесь, как спичка.

– Простите?

Он расправил свою постель, не убирая камней, и, усевшись на нее, принялся открывать банки.

– Вы уверены, что хотите бобов в наш первый вечер вдвоем?

– Не надо менять тему, мистер Баррет. Я хочу, чтобы вы объяснили ваши последние слова.

– Бобы имеют обыкновение…

– Я не о бобах, сэр. Я хочу, чтобы вы объяснили насчет этого вздора, что я загораюсь. Мне не хочется вас разочаровывать, но я совсем не увлечена вами, наоборот, вы мне не слишком приятны.

Этот нахал усмехается ей прямо в лицо! Он не имеет права себя так вести, его нужно поставить на место; проучить как следует за то, что он смеется над ней!

Он рассмеялся, и она почувствовала сильное желание ударить его.

– Прошу прощения, – извинился он, беря себя в руки. – Просто когда вы лжете, ваши глаза вас выдают…

– Я не лгу!

Он вывалил из банок горох и бобы в отдельные котелки и поставил их на огонь.

– Давайте не будем ссориться, мисс Джеймс. По крайней мере, не в наш первый вечер.

– Вы сами это затеяли! И не думайте, что будете спать так близко от меня.

Он повернулся к ней, и на этот раз выражение его лица было серьезным.

– В этих горах могут таиться разные опасности, и, если это потребуется для вашей безопасности, я буду спать прямо на вас.

Саманта побледнела, но не от страха за свою жизнь, а при мысли о шерифе Баррете, спящем на ней.

– Я… я сама могу за себя постоять.

– Если бы это было так, вы бы не нуждались в моем сопровождении, не так ли?

Она поджала губы и уставилась на огонь. Бесполезно спорить с ослом, а именно им Баррет и был – длинноухим, хвостатым, фыркающим, горластым ослом!

Он разбудил ее, когда солнце едва показалось на горизонте, и бросил ей на живот револьвер.

– Я пойду добуду на завтрак какого-нибудь мяса. Оставайтесь здесь.

Саманта обвела взглядом светлеющее небо и окружающие ее густые заросли, пытаясь сориентироваться. Спала она ужасно, несмотря на убранные из-под постели камни. Проводив взглядом скрывшегося в лесу шерифа, взяла в руку револьвер. Затем поднялась, свернула свою постель, умылась водой из ручья и уселась в ожидании шерифа.

Солнце совершало свой привычный путь по небосклону. Звуки окружающей природы становились все громче. Она попыталась отвлечься, рисуя прутиком в грязи разные фигуры, но все равно продолжала чутко прислушиваться даже к малейшему шуму вокруг.

Щебетали птицы, гудели пчелы. Иногда она могла даже различить стук падающих время от времени сосновых шишек.

Громко и резко каркнула ворона, и Саманта подпрыгнула от неожиданности. Встала и принялась ходить взад-вперед по крошечному пятачку, пытаясь успокоиться. Шериф отсутствовал уже более двух часов, и она начала сомневаться, что он вообще собирается вернуться.

У нее заурчало в животе.

Рядом хрустнула ветка, сердце у нее упало. Вслед за этим из зарослей донесся резкий треск. Кто-то или что-то приближалось к ней. Что если это не шериф?

Она поспешно схватила револьвер и юркнула за большой камень.

Когда шум от ломаемых веток послышался совсем близко, она выкрикнула:

– Кто идет?

К ее ужасу, ответа не последовало. Саманта вытянула руку вперед и покрепче ухватила револьвер. Когда кусты зашевелились, она поднялась и выстрелила. Звук выстрела гулко отозвался от горного склона.

Глава девятая

– Черт!

На опушку, ругаясь на чем свет стоит, вышел Макс. Саманта от изумления раскрыла рот и растерянно перевела взгляд на дымящийся револьвер в своей руке.

– Я думала, это…

– Кто? Медведь, несущий в одной руке кролика, а в другой ружье?

– Вам нужно было ответить мне, когда я вас окликнула! Откуда мне было знать, кто ко мне подкрадывается?

Он резким движением выдернул револьвер из ее руки.

– Я не отозвался, потому что заметил еще одного кролика, мисс Джеймс. И запомните – никогда, никогда не стреляйте, прежде чем не поймете, во что именно вы прицелились!

Она вызывающе вздернула подбородок. Она ненавидела его за способность заставлять ее чувствовать себя провинившейся маленькой девчонкой. Заметив в его руке ободранную тушку кролика, она усмехнулась:

– Похоже, ваша охота была удачной.

– Я рассчитывал на двух.

– Мне очень жаль! Вам обязательно нужно во всем винить меня?

– Простите меня, мисс Джеймс. По-видимому, у меня нет оснований сердиться на вас за то, что вы трижды чуть не убили меня за последние три дня. Почему бы вам не покончить с этим раз и навсегда и просто не столкнуть меня с утеса?

– Не искушайте меня, мистер Баррет.

Он холодно улыбнулся ей.

– Уже поздно об этом говорить, мисс Джеймс, но я надеюсь, что вы будете держать себя в руках так же, как и я поклялся делать это.

Саманта сжала кулаки и заскрежетала зубами. Ничего, когда-нибудь она победит. Когда-нибудь она переспорит его и смешает с грязью. В ее распоряжении еще осталось две долгие недели, чтобы как следует постараться.

Он подошел к костру, собираясь зажарить кролика на огне. Она вытащила из своей сумки полотенце и кусок мыла и повернулась к шерифу.

– Я пройду немного вниз по течению, мне надо помыться…

– Нет.

– Нет? Может быть, вы и являетесь моим проводником, мистер Баррет, но уж во всяком случае, вы не мой отец или опекун. Я буду поступать так, как сочту нужным.

Он посмотрел на нее поверх костра, и она заметила отражение язычков пламени, пляшущее в его ярких глазах.

– Я советую вам не отходить далеко.

– Ваш совет будет учтен.

Она пошла вдоль ручья, отметив, что, кажется, уже начинает осваиваться в этих словесных поединках. Она искала место поглубже и вскоре обнаружила чистую заводь глубиной по пояс. Быстро разделась, оставив лишь нижнее белье, и вошла в воду. Вода показалась ей великолепной, как только тело немного привыкло к ее обжигающему холоду. Она вымыла волосы, закрыла глаза и вытянулась, лежа на спине, отдав себя речной прохладе и солнечным лучам.

Какая-то тень упала на ее лицо, и она решила, что это шериф. Но то, что она увидела, было намного хуже этого самоуверенного нахала – перед ней был индеец, высокий, темнокожий и очень свирепый на вид. Он стоял не дальше пяти футов и смотрел на нее своими выразительными карими глазами.

Индеец протянул руку, чтобы коснуться ее, и она пронзительно закричала. Ее крик звонким эхом отозвался в горах.

Индеец произнес что-то на языке, незнакомом Саманте, а она отплыла подальше, к противоположному берегу, кляня себя за то, что не послушалась и не стала держаться поближе к лагерю.

– Он говорит, что вы богиня.

Вздрогнув от неожиданности, Саманта посмотрела на берег и с облегчением увидела стоящего рядом шерифа.

– Он говорит, что его соплеменники удостоят его высших почестей, если он приведет вас с собой, – добавил он.

Баррет обратился к индейцу на его языке, и высокий темноволосый мужчина кивнул и залопотал что-то в ответ.

Саманта скрестила руки на груди, пытаясь прикрыть мокрое, практически прозрачное нижнее белье. Озноб начал пробирать ее до костей – то ли от холодной воды, то ли от страха, она не могла сказать наверняка.

– Что… что он говорит? – спросила она.

– Он хочет, чтобы вы были его третьей женой.

– Нет! Скажите ему, ни за что на свете он этого не дождется!

– Что за тон, мисс Джеймс, полегче. Согласны вы или нет, но он оказывает вам большую честь. Причем ему вовсе не обязательно было спрашивать вашего согласия. Он запросто мог сгрести вас в охапку и унести с собой.

– Не смейте отдавать… отдавать меня ему, мистер Баррет! Вы же обязаны… должны…

– Я не собираюсь никому отдавать вас, хотя идея выглядит соблазнительно. Может быть, это бы научило вас чему-нибудь.

Индеец по-прежнему не сводил с нее глаз, и Саманта почувствовала себя абсолютно голой и беззащитной, открытой всему миру.

– Вы можете сделать так, чтобы он убрался отсюда? – прошептала она.

Шериф подошел к дикарю, показав ему пустые ладони. Он говорил с индейцем, как показалось Саманте, нескончаемо долго, и наконец, индеец повернулся и удалился в лес.

Саманта была поражена. Дикарь просто повернулся и ушел, не оглядываясь, и оставил их живыми и невредимыми! Она поспешно вылезла на берег и, по возможности прикрываясь от глаз шерифа, завернулась в полотенце, которое она захватила с собой.

– Что вы такое сказали ему, что он ушел?

– Я сказал ему, что вы моя жена.

Она растерянно моргнула.

– И он сдался? Так просто?

– Нет. Он предложил мне за вас два скво, трех мустангов и четыре ружья.

– Слава Богу, что он принял ваш отказ.

– Я не отказывал ему.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я сказал ему, что хочу двух скво, шесть мустангов и десять ружей. Он ответил, что ни одна женщина не стоит так много, и ушел.

Саманта ошарашенно уставилась на него.

– А что бы было, если бы он согласился?

Шериф расхохотался.

– Тогда у меня было бы достаточно лошадей, чтобы отвезти домой моих жен и ружья.

Макс и Саманта начали второй день своего путешествия, когда солнце было уже высоко. Они не собирались останавливаться на обед, поэтому Макс разделил остатки кролика, чтобы съесть его в пути.

Он, насколько мог, старался не замечать ее. После того как она в него стреляла, а потом, не послушавшись, ушла далеко от лагеря, ему не хотелось любезничать с ней. Саманте еще повезло, что индеец оказался настроен дружелюбно, в противном случае у нее был бы неплохой шанс щеголять сейчас в шнурованной рубашке и мокасинах.

Макс чувствовал, что она начинает уставать от его невнимания. В любую минуту он был готов к ее попытке завязать разговор…

– Почему вы стали шерифом? – не выдержав, спросила Саманта.

Он поднял голову и посмотрел на нее.

– А почему вы об этом спрашиваете?

– Просто, чтобы поговорить.

Он усмехнулся. Женщины так предсказуемы.

– Я хотел поездить по стране, узнать ее поближе.

– Это не слишком веская причина, чтобы каждый день рисковать своей жизнью, мистер Баррет.

– Возможно, я такой человек, который считает, что он может что-то изменить в мире.

– Это звучит очень благородно. А теперь скажите мне настоящую правду.

– Я неплохо держался в седле, метко стрелял, дрался, как сукин сын, да и деньги были приличными.

– А риск вас никогда не смущал? Опасности?

– Сама жизнь – опасная штука, мисс.

Какое-то время они продолжали путь молча; он заметил, что их сопровождает белка, перепрыгивая по тонким веткам с дерева на дерево.

Саманта откашлялась.

– Сколько раз в вас стреляли?

– Столько, что и не сосчитать, – ответил он.

– Но у вас никогда не возникало желания бросить это занятие?

– Никогда.

Белка, похоже, оставила попытку угнаться за ними и углубилась в лес. Макс, вытянув шею, следил за ней, пока не потерял из виду.

– Как ваша семья относится к вашей профессии?

– Они смирились с ней.

– Они, должно быть, переживают за вас, когда вас нет, – а это значит, почти все время.

– Мисс Джеймс, честно говоря, то, как моя семья относится к выбранному мной роду деятельности – одобряет она его или нет, – не ваше дело, черт возьми.

Он пришпорил лошадь и вырвался вперед, надеясь, что она поймет намек. Но она не поняла. Вскоре ее лошадь снова шла рядом.

– Представляю, как они ненавидят то, чем вы зарабатываете себе на жизнь, – продолжала она.

– Я большой мальчик. Они уже не решают, чем мне заниматься. Ну а теперь, может, вы попробуете сменить тему разговора?

Она улыбнулась, и он был вынужден отвести глаза, чтобы не улыбнуться в ответ.

– Как насчет погоды? – продолжала она.

– Слишком банально.

– Мода?

– Возвращение турнюра не принадлежит к числу моих любимых тем. Как насчет политики?

Она поморщилась.

– Слишком нудно.

– Практически последняя незатронутая область – овцеводство, мисс Джеймс, но я абсолютно ничего в этом не понимаю.

– Мы могли бы поговорить о папе и о вас. Расскажите мне о том, как вы столкнулись с Дасти Грином.

Дасти Грин? Господи, это имя действительно вызывает некоторые воспоминания.

– Это ваш отец рассказал вам о Дасти, не так ли?

– Он сказал, что в тот день вы спасли жизнь троим шерифам.

– И чуть не расстался с собственной.

– Вы вчетвером оказались пойманными в Долине Смерти. У вас ничего не было, кроме одежды и ослепительного солнца Невады над головой. У вас кончилась пища, почти не было воды, койоты загрызли двух ваших лошадей, а всего лишь в двухстах ярдах от вас засел Дасти Грин со своей бандой, попивая водичку и ожидая, когда ваша четверка наконец сдастся.

– Кто кому рассказывает эту историю?

– Спустя три дня вы были полны решимости живыми не сдаваться. Вы были готовы покончить с собой, но не уступить негодяям. Вы тянули спички, и папе досталась короткая. Он должен был застрелить вас всех, а потом покончить с собой.

Макс посмотрел на нее с некоторым удивлением. Если ему не изменяет память, Эд Джеймс немного отклонился от истины в своем изложении событий. Самую малость. На самом деле они три дня просидели за утесом песчаника после того, как напоролись на засаду Дасти Грина и его людей. Они умирали с голоду и были довольно сильно обезвожены. Хэд Джоунз и Джимми Малдоун были близки к беспамятству. В действительности короткая спичка означала довольно бессмысленную задачу приглядывать за остававшимися у них двумя лошадьми в последнюю, как они думали, ночь их жизни.

– А потом вы вызвались проникнуть во вражеский лагерь, в котором было пятьдесят человек, и выкрасть лошадей и припасы.

Число врагов на самом деле было ближе к десятку, но Макс не собирался сейчас придираться к словам.

– Я был идиотом, – сказал он.

– А затем вы с папой перенесли двоих других шерифов, которые к тому времени потеряли сознание, к ближайшему городу.

Макс подавил смешок. А еще, по-видимому, они оттащили с Эдом на себе и двух оставшихся лошадей!

– Я очень люблю эту историю, – продолжала она. – Мне никогда не приходило в голову, что вы тогда были очень молоды.

– Мне было девятнадцать. И я был очень занят собой.

Она рассмеялась.

– За последние десять лет явно не слишком много изменилось.

Он посмотрел на нее не очень любезно.

– Мне кажется, что я припоминаю, как ваш отец лет десять назад заметил, что его дочь никогда не будет гоняться за парнями в школьном дворе. Будет ли большой ошибкой, зная ее историю, предположить, что она только этим и занималась?

– Это абсолютно неуместно. Два жениха за два года не означают, что я легкомысленная.

– Ну, во всяком случае, особой строгостью это не назовешь.

– Я была бы вам очень благодарна, если бы вы потрудились держать ваше мнение при себе.

– Взаимно.

Наступившее молчание обозначило неожиданное напряжение, возникшее между ними. После долгой паузы Саманта сказала:

– Вот к чему может привести попытка завязать светскую беседу.

– Надо было лучше обсудить тему турнюра.

Она весело рассмеялась и, несмотря на раздражение, Макс тоже не смог сдержать улыбки.

Глава десятая

Зак Стрикленд протолкался к стойке бара и плюхнулся на высокий стул. Он заказал бутылку виски и внимательно оглядел помещение салуна. Сюда, в Спокан-Фоллз, он пришел по следу своей добычи. Он почти физически ощущал запах Макса Баррета, почти чувствовал липкую кровь шерифа на своих ладонях.

Бармен со стуком поставил перед ним бутылку и стакан.

– Я ищу одного приятеля, – сказал Зак. – Такой здоровый мужик. Его зовут Баррет.

Бармен молча покачал головой и отошел.

– Ты сказал… ты сказал Баррет?

Стрикленд обернулся и прищурившись посмотрел на темноволосого молодого человека, сидящего рядом с ним за стойкой.

– Да, Баррет. Ты знаешь его?

Молодой человек икнул.

– Знаю, – сказал он. – Он у-увел… увел мою женщину у меня из-под носа.

– Ты знаешь, где он сейчас?

– Уехал! Через горы… вмес-сте с моей женщиной!

Бармен подошел к нему и перегнулся через стойку.

– Успокойся, Дункан. Будешь мешать моим клиентам – выволоку тебя отсюда за ухо.

Человек по имени Дункан слабо отмахнулся от него.

– 3-заткнись.

– Куда они направились?

Дункан щурился и моргал, словно он забыл, кто к нему обращается.

– Кто? – непонимающе спросил он.

– Баррет. Тот, кто украл твою женщину. Куда он направился?

Дункан рыгнул.

– Юта… Логан, штат Юта. Она хочет быть учительницей, – заплетающимся языком выговорил он.

Стрикленд в задумчивости провел рукой по своей бороде. Баррет везет в горах женщину? Он улыбнулся. Ничто так не тормозит мужчину в пути, как присутствие женщины.

– Когда они уехали?

Дункан тупо мотал головой.

– Она не должна была меня покидать. Ей было бы со мной хорошо.

Стрикленд начал терять тот небольшой запас терпения, который у него был. Он схватил Дункана за шиворот и крикнул ему прямо в лицо:

– Когда они уехали?

– П-позавчера.

Он отпустил Дункана, и его голова стукнулась о стойку бара. У Баррета есть два дня форы, но, раз он с женщиной, догнать его будет нетрудно. Логан, Юта… Кажется, там у него есть один родственник… Он вышел из салуна и присоединился к двум своим братьям, поджидавшим его у дверей.

– Ты нашел его, Зак?

– Он отправился в Юту. Два дня назад.

– Черт! Два дня? Какого же черта ты улыбаешься?

– Потому что он вместе с женщиной, вот почему. И он направляется не просто в Юту. Он направляется в Логан, штат Юта.

У Бена Стрикленда загорелись глаза.

– Логан? Не там ли…

– Совершенно верно. Все, что нам нужно, – это отправить телеграмму нашему верному кузену о том, что у него скоро будут гости. – Зак рассмеялся. – Это будет так же легко, как поймать двуногого кролика.

Саманта задумчиво смотрела на угли костра. От дома ее отделяли два долгих дня пути, и ей очень не хватало отца. Она чувствовала себя грязной, усталой и одинокой. И ей уже иногда хотелось, чтобы она никогда не слышала про Логан.

– Отдохните, Саманта.

Она посмотрела на мужчину, сидевшего у костра напротив нее.

– Я не могу спать, – сказала она.

– Вы выглядите совершенно измотанной.

Он набрал пригоршню грязи и протер свою тарелку. Она прислушалась к ночным звукам леса, окружавшего их, и холодок пробежал у нее по спине. Кто знает, что таится в этих зарослях?

– Расскажите мне еще о своей семье.

– Расскажите лучше о своей.

– Моя мать умерла, когда мне было пять лет. Вскоре после этого мой отец вышел в отставку. В общем, рассказывать больше нечего.

Он вытянулся на боку.

– Тогда расскажите мне о себе.

– Я выросла в Спокан-Фоллз, играла с подружками, ловила рыбу в реке, лазила по деревьям, бродила по лесу…

– И вы думаете, это типичный случай?

– А разве нет?

– Молодые леди, которых я знал, не ловили рыбу в реке и не лазили по деревьям. Это могло закончиться для них сломанными ногами.

Она теребила краешек одеяла.

– Мне кажется, я недостаточно культурна.

– Нет. Вы как свежий глоток воды.

Вне всякого сомнения, его глаза в эту минуту излучали тепло. Она почувствовала облегчение от того, что он разлегся в нескольких футах от нее, а не совсем рядом.

– И они, наверное, не носят брюки? – спросила она.

Он улыбнулся.

– Их ноги для этого не подходят.

Она слегла прикусила губку. Он делает комплимент ее ногам или издевается над ее странным стилем одежды?

– Но я уверена, что они носят красивые шелковые и кружевные платья, у них обязательно есть маленькие зонтики от солнца и сотня нижних юбок…

– Это для того, чтобы прятать лишнюю сотню фунтов жира, затягивая себя в корсеты.

Его улыбка превратилась в широкую усмешку, и Саманта от души расхохоталась.

– Должна признаться, я никогда не носила корсет.

Его взгляд медленно прошелся вдоль ее тела, и она вдруг почувствовала, что ее всю словно обдало жаркой волной, как будто он дотронулся до нее.

– Это только повредило бы вашей нежной коже, – добавил он.

Саманта больше не смеялась, а стыдливо покраснела.

– Таким румянцем можно по ночам освещать Бостон, – сказал он, улыбаясь.

– Вы не должны говорить мне такие вещи.

– Потому что вы от них чувствуете себя неловко?

– Потому что это невежливо.

Он перевернулся на живот и таким образом оказался немного ближе к ней.

– Говорить вам комплименты – невежливо?

Это что-то новое.

Саманта чувствовала себя все более и более неловко.

– Это был не комплимент, это было предположение. Вы понятия не имеете, действительно ли у меня… действительно ли моя кожа…

– Действительно ли у вас нежная кожа?

Он по-прежнему смотрел на нее с усмешкой, которая выводила ее из себя. Она сжала губы и уставилась на огонь.

– Вы забываете про наш поцелуй всего лишь три дня назад, мисс Джеймс. Я коснулся вас в тот вечер.

Он был так близко к ней, слишком близко, чтобы она чувствовала себя спокойно.

– Вы обещали…

– Я обещал, что не воспользуюсь вашим положением. А мы всего лишь мирно беседуем. Я даже не дотронулся до вас…

Пока. Она была готова поклясться, что он собирался сказать «пока».

Она быстро села и забралась в свою постель.

– Я чувствую, что очень устала, мистер Баррет. – Она заставила себя зевнуть. – Поговорим утром.

Ей показалось, что он тихо рассмеялся, готовя себе постель, но вскоре все стихло, и единственные звуки, которые она слышала, были потрескивание костра, стрекот сверчков и гулкие удары ее собственного сердца.