Текст книги "Смерть придумали люди"

Автор книги: Светлана Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Я посмотрела на вихрастое чудо, рыдающее у меня на коленях. На маленькую сопливую девчонку. Это же очевидно. Где были раньше мои глаза?

– Ника, послушай. Я понимаю, что в мире, где царит патриархат, тяжело быть женщиной. А женщиной с душой воина быть тяжело вдвойне. Но не безнадежно. Вытри слезы и улыбнись в лицо мирозданию, как подобает воину. Теперь, когда нас уже двое, мы понаделаем из них ремешков для нашего гардероба.

За что загадочных «их» должна постичь такая печальная участь, я уточнять не стала, просто подумалось, что намек на женскую солидарность в данном случае окажет необходимое терапевтическое воздействие.

– Да, я знаю, что воины не плачут, – пробормотал Ник – Ника! – все еще всхлипывая, но уже спокойнее. – Я себя воспитываю… но слезы иногда сами льются, ничего не могу поделать.

– Не волнуйся, это гормональное, – успокоила я. – Через пару лет пройдет. В основном.

Ника резко выпрямилась и в ужасе уставилась на меня – до нее с запозданием дошло.

– Так ты знаешь, кто я? Тебя папа прислал?!

Я покачала головой.

– То, что ты девушка, поняла только что. Вспомнила себя в твоем возрасте. У мальчишек кризисы… немного по-другому проходят. А до этого мне даже мысль такая не приходила в голову. Так что замаскировалась ты отлично, можешь не волноваться.

– Это амулет, – со вздохом призналась девочка, машинально нащупав что-то круглое под рубашкой. – Слабенький, правда, зато его детектором магии сложнее обнаружить. А имя?

– Тоже догадалась. Ты очень привычно отзывалась на имя «Ник», так что оно наверняка было образовано от твоего собственного.

– Меня мама звала «Ник». Давно-давно… А про воина ты откуда знаешь?

– Я же говорю – я немного чувствую такие вещи.

– Мысли читаешь?

– Не мысли, эмоции. Просто у тебя эта идея въелась так глубоко, что передается, как монолитный эмоциональный образ.

– Ух ты! А в какой школе такие заклинания есть?

– Ни в какой. Я не владею магией стихий.

– Да ладно! – девчонка вглядывалась в мое лицо, пытаясь понять, говорю ли я правду или это просто неудачная шутка. – Магистр… наставник учил меня, что вся магия делится на четыре элементали. Другой магии не бывает. А он, между прочим, входит в… ну, в общем, мало найдется существ, которые знают о магии больше, чем он.

– Возможно, ему стоит познакомиться со мной. Он узнает о магии кое-что новое, – серьезно сказала я.

– Слушай, а это идея! – Ника оживленно схватила меня за руку. В голосе не осталось ни следа от былой скорби. Как я заметила, она вообще очень легко меняла настроение. – Давай я его попрошу, он возьмет тебя в ученицы.

Поговорить со специалистом по магии этого мира… Чертовски заманчиво. Да что там – просто необходимо. Но на ум невольно пришло предостережение Вереска.

– Надеюсь, он не захочет разобрать мой мозг на запчасти, чтобы узнать, как это у меня получается?

– Нет, он совсем не такой! – с жаром заверила Ника. – Он же первый предложил проект Конвенции о…

Девчонка осеклась и зажала рот рукой.

– Ника, – устало сказала я, – я полный профан в истории магии, так что меня ты можешь не опасаться. Но даже с учетом недомолвок ты уже выдала столько информации, что Женя или Вереск без труда узнали бы имя твоего наставника. Если ты все еще хочешь сохранить свое происхождение в тайне, постарайся эту тему вообще обходить стороной.

– Угу. Юль… не говори пока Жене, ладно? Ну то есть он, конечно, все равно рано или поздно узнает… но лучше потом.

Опа, мы уже на «ты», запоздало отметила я. Похоже, идея с женской солидарностью действительно попала в точку.

Мысль о том, что у меня появилась соперница на вакантное место в сердце неотразимого шатена с ореховыми глазами, медленно продефилировала через мозг. Я задумчиво проводила ее внутренним взором.

* * *

Президент корпорации «Виртуальная реальность» Герман Милославский пребывал в скверном расположении духа. Как и всякий начальник, которому приходится руководить сбродом тупиц и недоумков. Ну а как еще назвать подчиненных, которые не в состоянии выполнить элементарного, казалось бы, задания?

– Что значит «мальчишка исчез»? – с холодной яростью в голосе осведомился господин президент. – Кажется, у нас здесь не Эртан, чтобы человек мог просто раствориться в воздухе.

Глава службы безопасности, коренастый невысокий мужчина средних лет с квадратным лицом и тяжелым подбородком, сумрачно пояснил:

– Квартира пуста. В раковине грязная посуда, в холодильнике остатки продуктов. Электроприборы отключены. Документов, денег, кредитных карточек в квартире не обнаружилось. Отсутствуют также компьютеры, мобильные телефоны и другие высокотехнологичные устройства. Все это указывает на то, что квартиру оставили в спешке и надолго. Причем судя по тому, за какое короткое время Старцеву удалось собрать все необходимое и исчезнуть, бегство было подготовлено заранее. Мы проверили знакомых, форумы и чаты, где он раньше бывал, опросили соседей – про Старцева уже недели две никто ничего не слышал.

– Родственники?

– Только младшая сестра. Василиса Старцева, 199… года рождения. Тоже исчезла. Соседи ее последний раз видели вчера днем, около 15.00 она вернулась из школы. Опрос одноклассников ничего не дал.

– Браво, господин Гречихин, – ядовито сказал Милославский. – Обычный, как вы меня убеждали, программист ухитрился исчезнуть прямо из-под носа у ваших людей, и почти за сутки вам так и не удалось взять его след. Что и говорить, служба безопасности работает безупречно. Владислав?

Подтянутый молодой человек в голубых джинсах и клетчатой рубашке, оторвал безмятежный взгляд от величественной панорамы Москвы, открывавшейся с верхнего этажа «Берцев-Тауэр», и ровным тоном отрапортовал:

– Согласно данным аналитиков, вчера Старцев входил в систему с терминала, расположенного в его квартире. Выход из системы зарегистрирован в 18.15 по московскому времени. Служба безопасности была оповещена о том, что объект покинул систему необычно рано. Вход зарегистрирован сегодня в 10.34 утра. Где расположен терминал, установить не удалось.

– Как это «не удалось»? – начиная терять терпение, рявкнул Милославский. – Я еще способен понять, как человек может потеряться в Москве. Но как он может потеряться в Сети, где каждый чих регистрируется в системных журналах?

Владислав поморщился. Эта неудача стала болезненным уколом для честолюбивого руководителя аналитического отдела.

– Нам не приходилось сталкиваться с таким видом защиты, – неохотно признал он. – Выглядит так, словно сигнал проходит через бесконечное число серверов. Скорее всего, список IP адресов генерируется случайным образом. Аналитики предполагают, что в этом списке может фигурировать подлинный IP, но способ его определения пока не найден.

Милославский хотел ответить что-то резкое, но махнул рукой и повернулся к четвертому участнику производственного совещания – сухопарому мужчине лет сорока с невыразительным лицом, одетому в безукоризненно сидящий темно-серый деловой костюм.

– Ричард, что у тебя? Только, ради всего святого, не говори мне, что у вас он тоже «исчез».

Ричард виновато развел руками и сказал с едва заметным прибалтийским акцентом:

– Извини, Герман, не могу тебя порадовать. Мальчишка наловчился активировать телепорт ДО того, как он выходит в реал. Амулет срабатывает в тот же момент, когда белль Канто обретает тело в Эртане. Мы просто не успеваем ничего сделать.

Президент корпорации «Виртуальная реальность» схватился за голову и застонал (как многие публичные люди, он порой был склонен к театральным жестам).

– Сборище тупоголовых кретинов! Двадцатитрехлетний сопляк уделывает вас по всем статьям. За что я плачу вам деньги?

– За то, что мы – лучшие в своем классе, – спокойно напомнил Владислав. – Лучшие из тех, кто в принципе способен работать в вашей команде. Есть профессионалы более высокого класса, но у них имеются некоторые сложности с дисциплиной и субординацией. Например, однажды вы можете обнаружить, что обе службы безопасности при поддержке аналитического отдела безуспешно пытаются поймать вашего сотрудника, чтобы внести коррективы в техническое задание.

Владислав Гордеев не испытывал сложностей с субординацией. Но, как и всякий амбициозный и честолюбивый профессионал, он отлично знал цену своим талантам и чувствовал, когда можно себе позволить иронию разговоре с боссом. Чем приводил в ужас главу «оффлайновой» службы безопасности. Вот и сейчас Гречихин слегка втянул квадратную голову в плечи и с опаской посмотрел на президента, словно ожидая, что тот мановением руки превратит зарвавшегося выскочку в горстку пепла. Но Милославский только сухо произнес:

– Позвольте поинтересоваться, Владислав, с каких это пор вы стали так глубоко разбираться в кадровом менеджменте?

– С тех пор, как мне приходится руководить несколькими десятками аналитиков, Герман Сергеевич, – без тени смущения пояснил Владислав.

– Кстати об аналитиках. Что говорят твои вундеркинды по поводу местонахождения Старцева в Эртане? Раз уж в Москве его отыскать не удается…

– Согласно отчету аналитиков, вероятность возвращения объекта в Вельмар в течение суток составляет 80 %, в течение двух суток – 91 %, в течение трех суток – 94.3 %.

Президент заметно повеселел. Возможно, эти остолопы еще не совсем безнадежны.

– Хорошо. Ричард, твои люди готовы?

– Разумеется, Герман. Пять вельмарских телепортов и все городские ворота находятся под круглосуточным наблюдением. Прикажешь убрать белль Канто, как только появится?

– Ни в коем случае! Но глаз с него не спускать. Мне нравится, как мальчишка работает. Если кто и способен справиться с нашей задачей, то это он. А ключ к успеху – грамотно подобранная мотивация. Правильно я говорю, Слава?

– Абсолютно, Герман Сергеевич.

– А мотивация, Гречихин, это уже по вашей части. Задача ясна?

Квадратнолицый начальник службы безопасности почтительно склонил голову.

* * *

В отличие от столичных телепорталов, в которых даже ночью стоит шум и толчея, телепортал в провинциальном Вилиске явно не страдал от чрезмерной нагрузки. У дверей нас встретили двое одуревших от жары охранников. В прохладной приемной, небрежно закинув ноги на массивный дубовый стол, сидел молоденький полуэльф-дарриэн в форме Академии. По всей видимости, практикант с факультета Воздуха. Парень перелистывал толстую книгу с золотистыми эльфийскими рунами на черной обложке (судя по едва сдерживаемой зевоте – учебник).

– Добрый вечер, уважаемый, – поприветствовал его Женя. – Нам надо попасть в Вельмар. Четыре человека и три лошади с поклажей.

Полуэльфенок скользнул по нашим фигурам равнодушным взглядом и нехотя убрал ноги со стола.

– Сорок золотых. Придется подождать, – короткий взгляд на часы, – минут пятнадцать. Грузовой телепортал восстанавливается.

Парень небрежно смахнул Женины монеты в ларец, запечатал его ладонью и, снова уткнувшись носом в книгу, сделал неопределенный жест рукой:

– Зал ожидания – там.

Название «зал ожидания» меня изрядно повеселило.

– Интересно, а комната матери и ребенка у них тут имеется? – хихикнула я.

– А что, тебе подгузник поменять надо? – съехидничал Женька.

– Белль Канто, поговори у меня! – притворно возмутилась я, обшаривая карманы в поисках подходящего снаряда. Под руку попался диск переносного телепорта, оставшийся от наемного убийцы (после смерти хозяина он превратился в обычный прозрачный камушек, и я выпросила его у Вереска на память). Без всякой задней мысли я швырнула камень в сторону Женьки, абсолютно уверенная в том, что он успеет увернуться. Дальнейшее развитие событий меня несколько озадачило. Вереск выхватил один из своих мечей и рубанул по диску. Бывший амулет раскололся на две части, обе отлетели к стене.

– У вас плохо с нервами или с чувством юмора? – серьезно уточнила я через пару секунд, отойдя от шока.

– И с тем, и с другим, – бесстрастно ответил полуэльф, убирая меч в ножны. – Но я компенсирую это быстротой реакции.

– Я заметила.

Что может быть ужаснее мужчины без чувства юмора? Только мужчина без чувства юмора, вооруженный парными клинками.

Женька смерил приятеля долгим взглядом, в котором явственно читалось «А не переигрываешь ли ты, дорогой друг?», но вслух ничего не сказал. Ника пожала плечами и отправилась осматривать комнату. Потрясающе гибкая психика у ребенка. Другой бы уже давно свихнулся в нашем бродячем цирке.

Зал ожидания не представлял из себя ничего особенного. Длинное и узкое помещение со сводчатым потолком. Несколько высоких стрельчатых окон. Кожаные диванчики по периметру. Непритязательный мозаичный орнамент на полу. Взгляду не за что зацепиться – если бы не фрески на стенах.

Фрески еще хранили яркость красок – не выцвели под солнечными лучами, не облупились от сырости и перепадов температуры, словом, вряд ли они были выполнены более полувека назад. Да и если подумать, в начале столетия этого телепортала еще не было. Но манера исполнения, на мой неискушенный взгляд, вполне точно повторяла аутентичную технику староэльфийских мастеров. Вряд ли это была стилизация – скорее, удачная репродукция каких-то древних миниатюр. На фресках были запечатлены в основном бытовые (хотя присутствовало и несколько батальных) сцены из жизни Старшего Народа, причем, судя по всему, еще в дочеловеческую эпоху.

Ника рассматривала картины со сдержанным любопытством. Было видно, что староэльфийская живопись ей не в диковинку.

– Ой, Юлька, смотри скорее! – восторженно вскрикнула она из дальнего угла комнаты. – Кто это?

Я подошла поближе. На фреске был изображен дракон. Классический такой фентезийный дракон: золотистая чешуя, широкие перепончатые крылья, длинный хвост, увенчанный стрелкой, вытянутая морда, оскаленная зубастая пасть. Симпатичный. Толпа изрядно потрепанных эльфов смотрела на дракона благоговейно, но без страха. Словом, сюжет как сюжет – не хуже и не лучше сюжетов других фресок в этой комнате. Если бы не одно но: в Эртане я никогда не слышала упоминания о драконах.

– Это дракон. Я и не знала, что они здесь водятся.

– Они нигде не водятся, – прозвучал у меня над ухом голос Вереска. Полуэльф, как всегда, подкрался незаметно. – Это всего лишь красивая легенда.

– Один мой друг говорил, что видел дракона, – сказал Женя, задумчиво разглядывая фреску.

– Ой, а давайте спросим, где он его видел, и организуем туда экспедицию! – Ника едва удерживалась от того, чтобы не запрыгать на месте. – Деньги не проблема, я уговорю папу профинансировать.

– Я бы дорого дал, чтобы иметь возможность спросить у него хоть что-нибудь.

Волна застарелой боли с изрядной примесью чувства вины окатила меня с такой силой, что перехватило дыхание. Я и не подозревала, что никогда не унывающий, вечно бесшабашный Женька может испытывать что-то подобное.

И почему, интересно, мне ни разу не удалось уловить что-нибудь светлое и радостное? Почему «приемник» включается только на всякую чернуху, от которой впору в петлю лезть?

«Дело не в знаке, дело в силе эмоций, – пояснил внутренний голос. – Просто человеческая природа такова, что отрицательные эмоции переживаются с большей интенсивностью.»

Блин. Вечно у меня все не как у людей. Лучше бы я научилась файрболы кидать. Или телепорт кастовать. Ну или на худой конец посуду мыть без помощи рук. Всяко полезнее, чем эта дурацкая неконтролируемая эмпатия.

– Господа, – в проеме появился голубоглазый дарриэн. – Телепортал готов. Вход через улицу. Следуйте за мной.

Все было как обычно. Я привычно встала в телепортационный круг между Женей и Вереском. Привычно взяла под уздцы Корву, как предписывала техника безопасности. Привычно зажмурилась от яркой вспышки…

…И только когда в глазах перестали плясать звездочки, стало понятно: нет, в этот раз «как обычно» не будет.

«Интересно, нет ли в этом мире такой приметы: «Встретил полуэльфа – жди неприятностей»? – тоскливо подумала я.

На этот раз неприятности предстали в виде десятка арбалетных болтов, направленных в нашу сторону. А также трех десятков солдат, двух боевых магов в форме королевской гвардии и одного очень неприятного типа в штатском.

Повинуясь кивку последнего, солдаты зашевелились. Трое шустро подскочили к нам с Женькой и Вереском, отработанным движением заломили руки за спину и защелкнули наручники. Шкафоподобный парень двухметрового роста с едва ли не метровым размахом плечей подошел к Нике, согнулся в учтивом полупоклоне и низким утробным голосом прогудел:

– Прошу вас, миледи.

– Я не сдвинусь с этого места, – Ника топнула ногой и высокомерно задрала голову.

– Извините, миледи, у меня приказ, – без тени смущения сказал солдат и, схватив девчонку в охапку, закинул на плечо.

– Отпусти меня, ты, тупая скотина, – завизжала Ника, колотя парня по спине.

– Извините, миледи, у меня приказ, – все так же спокойно повторил солдат, пробираясь к выходу.

Еще некоторое время из-за стены доносились вопли: «Убери свои грязные лапы, растлитель малолетних! Я папе расскажу, недоносок! Я тебя…» Крик оборвался – вероятно, в соседней комнате беглянку ждал маг с открытым телепортом.

По безмолвному сигналу штатского один из боевых магов сотворил дымящуюся арку телепорта. Чувствительный толчок в спину весьма недвусмысленно подсказал, что это – для нас.

Проходя мимо человека в штатском, Женя притормозил и с изысканной учтивостью поинтересовался:

– Прошу прощения, капитан, могу я узнать, по какому обвинению нас арестовывают?

– По обвинению в похищении ее высочества принцессы Вероники, – бесцветным голосом проинформировал «капитан».

– А, – тоном Коровьева ответил Женя. – Ну-ну.

Глава 9

Мы оказались в просторном зале без окон с одной дверью. Мебель в помещении отсутствовала. Вероятно, это был зал для телепортации, но, судя по спартанской обстановке, вряд ли парадный – скорее, что-то вроде служебного входа.

Сценарий торжественной встречи явно принадлежал перу того же режиссера, который создавал план мероприятия в Вельмарском телепортале. И бравые молодчики, ощерившиеся в нашу сторону частоколом арбалетных болтов, и боевые маги, водник и огневик, увешанные амулетами, как рождественские елочки, казались прямо-таки близнецами своих коллег, которых мы покинули всего несколько секунд назад. Был здесь и свой «человек в штатском». Правда, в отличие от «капитана», вызывавшего у меня стойкие ассоциации с застенками НКВД, здешний начальник – высокий подтянутый мужчина лет тридцати пяти-сорока – производил скорее приятное впечатление.

Похоже, он относился к тем людям, которые даже в эпицентре войны, чумы или стихийного бедствия найдут пару минут, чтобы позаботиться о надлежащем внешнем виде. Темные волосы были убраны в аккуратную прическу, приталенный по последней столичной моде камзол и длинные узкие брюки выглядели так, словно только что вышли из рук прачек и гладильщиц, из-под камзола кокетливо выглядывал белоснежный кружевной воротник. Пожалуй, мужчину можно было бы назвать красивым, если бы не болезненно очерченные скулы, траурные круги под глазами и землисто-серый цвет лица. Так выглядят либо серьезно больные, либо смертельно утомленные люди.

Неприятно цепкий взгляд щеголя скользнул по мне и Вереску, остановился на Женьке. Мне показалось, что в глубине темно-серых глаз промелькнуло что-то похожее на облегчение, но спустя мгновение я уже не была в этом уверена.

– Белль Канто, как ты мне надоел, – с безмерной усталостью в голосе произнес мужчина.

– Я тоже рад вас видеть, ваша светлость, – Женька лучезарно улыбнулся.

– Почему как в государстве чрезвычайное происшествие – так обязательно твоя наглая физиономия маячит где-то поблизости?

– Вы ко мне несправедливы, милорд. Последние пять месяцев я веду исключительно мирный и благочестивый образ жизни. Самому противно.

– А я-то думаю, с чего это вдруг в Союзных Королевствах так спокойно стало, – с сарказмом заметил темноволосый. – Мои люди изнывают от безделья.

– Это точно, – охотно согласился Женька, – ее малолетнее высочество исчезает прямо из дворца, в стране орудует шайка работорговцев, а ваши доблестные агенты ни ухом ни рылом.

Его собеседник приподнял бровь и мягко, почти доброжелательно поинтересовался:

– Белль Канто, а ты часом не забыл, с кем разговариваешь?

Женя промолчал, но дурашливая улыбка исчезла с его лица мгновенно, словно ее стерли волшебным ластиком. Я поняла, что, несмотря на внешнюю браваду, Женя опасается этого усталого и с виду вполне безобидного человека. «И правильно делает,» – буркнул Умник.

Как будто услышав это невнятное бормотание, щеголь повернулся ко мне. От его светской улыбки у меня на спине выступил липкий холодный пот, а сердце провалилось в желудок.

– С господином белль Гьерра мне уже доводилось встречаться. А вот с юной леди я пока не имею чести быть знакомым. Женевьер, может быть, ты исправишь это досадное упущение?

– Юлия, позволь тебе представить его светлость Витторио Дагерати, герцога Лайонмарэ, – церемонно произнес Женя. – Хозяина этого… эээ… гостеприимного дома.

Я нервно сглотнула и посмотрела на шефа королевской СБ, как кролик на удава.

– Милорд Дагерати, – невозмутимо продолжил Женя, – это Юлия, моя сводная сестра, внебрачная дочь покойного барона белль Канто. К сожалению, когда Юлия решилась покинуть Кэр-Аннон, родину матери, и наконец познакомиться с папой, почтенный барон был уже давно мертв. Как порядочный человек я просто не мог бросить девушку на произвол судьбы, тем более, что мы в некотором роде родственники. Так что Юлия находится под моей защитой.

– Хорошая легенда, – сдержанно похвалил герцог. – Сам придумал?

– Вереск подсказал, – без тени смущения признался Женя.

– Я так и понял. И все же хотелось бы услышать подлинную историю.

Женя тяжко вздохнул:

– Поверьте мне, ваша светлость, подлинная история звучит куда менее правдоподобно. И ее желательно рассказывать без лишних свидетелей.

– Даже так? Вы меня заинтриговали, – под пеплом усталости явственно вспыхнула искра интереса, и я почувствовала себя инфузорией-туфелькой, к которой приближается толстая игла естествоиспытателя. – Проводите господина белль Гьерра в триста десятую камеру, госпожу Юлию – в триста пятнадцатую. С господином белль Канто я побеседую немедленно.

Шагая по узкому темному коридору под бдительным оком конвоиров, я невольно прислушивалась к затихающим голосам:

– Вы кошмарно выглядите, ваша светлость. Когда вы последний раз спали?

– Когда мне понадобится твой бесценный совет касаемо моего здоровья, я непременно дам тебе знать. А пока будь добр, заткнись, пожалуйста.

– Вы же сами изъявили желание побеседовать со мной немедленно.

– Слушай, белль Канто, в вашем Реале все такие наглые?

– Ну что вы, ваша светлость! Я уникален.

– Хвала Создателю…

* * *

Беседа с Женей затянулась надолго, так что у меня было предостаточно времени, чтобы обдумать свою объяснительно-оправдательную речь. И чем дольше я думала, тем больше приходила к выводу, что лучшей стратегией в данном случае будет честность. Во-первых, обмануть профессионала, который собаку съел на разгадке подобных легенд, практически нереально, тем более экспромтом. Нас элементарно поймают на разнице в показаниях, и единственный шанс этого избежать – говорить правду. Во-вторых, своей фразой про неправдоподобность подлинной истории Женька однозначно дал понять, что будет придерживаться той версии моего появления в окрестностях Вельмара, которую слышал от меня. Упомянуть про Звезду Четырех Стихий тоже придется, тем более, что Луч Воздуха у меня конфисковали при обыске.

Не знаю, была ли затянувшаяся тревожная пауза частью психологической обработки подозреваемого или лорд Дагерати действительно увлекся разговором с Женей, но к тому моменту, когда шеф СБ почтил своим вниманием камеру номер триста пятнадцать, я была полностью готова к конструктивному диалогу. Он деловито устроился за грубым дощатым столиком, достал несколько листов бумаги и ручку-самописку. Когда охранник, повинуясь безмолвному знаку, исчез за дверью, Дагерати почти доброжелательно – во всяком случае, без грубости – пригласил меня присесть на кровать (второго стула в камере не было) и поведать для начала историю моего появления в Союзных Королевствах и знакомства с Женевьером белль Канто.

Я рассказала все без утайки… ну, почти без утайки. О виртуальной реальности я упоминать не рискнула – осталась верна официальной версии о таинственной стране Реал, затерянной в мировом океане.

Герцог выслушал мой сбивчивый рассказ, не перебивая и никак не выражая своего отношения к нему, затем приступил к вопросам. Некоторые вопросы повторялись, менялась только формулировка, из чего я сделала вывод, что общую картину лорд Дагерати уже для себя составил, и основная цель допроса – определить, говорю ли я правду.

Отвечая на монотонные вопросы, я неожиданно успокоилась. Страх исчез – осталось только вполне естественное волнение – так волнуешься на экзамене, к которому хорошо подготовился. Умом я понимала, что про этого человека ходит дикое количество самых ужасающих слухов, что его имя произносится шепотом, что на его совести больше убитых людей, чем на моей – комаров… Но глаза видели немолодого, смертельно усталого мужчину, которому ее легкомысленное высочество устроило чертовски веселую неделю и который вместо того, чтобы, наконец, отоспаться за несколько бессонных суток, вынужден общаться с непочтительным нахалом белль Канто, невыносимо высокомерным полуэльфом и подозрительной девицей, с честным видом несущей какую-то ахинею. И нет никакой возможности понять, то ли эта бредовая история случилась в самом деле, то ли девица просто повредилась рассудком. А тонкие аристократические пальцы с безупречным маникюром мелко дрожат от недосыпа и передозировки стимуляторов…

– Вы бы и правда поспали, ваша светлость, – сочувственно предложила я. – Женю вы уже наверняка допросили, а мы с Вереском до утра точно никуда не денемся.

Я ожидала вспышки гнева или, по меньшей мере, язвительных комментариев в духе тех, которыми лорд Дагерати ответил на аналогичное Женькино предложение. Но герцог устало потер виски, поморщился, как от головной боли, и сказал:

– Пожалуй, вы правы. Я уже убедился, что либо вы говорите правду – по крайней мере, так, как вы ее видите, либо успели эту легенду отрепетировать не в пример лучше предыдущей. Для того, чтобы окончательно разобраться в вопросе, мне понадобится помощь специалистов по кхаш-ти, а это действительно подождет до завтра… Скажите мне лучше вот что. Я так понял, что вы тоже видели этого Ринальдо. Как он выглядел?

Я напрягла память и постаралась как можно точнее воспроизвести внешность господина Ринальдо.

– Могу ошибиться в деталях, – честно предупредила я под конец. – У меня было занятие поважнее, чем таращиться на незнакомого мужика. Вы бы лучше у Ники спросили – она с ним общалась в более спокойной обстановке.

– С ее высочеством я уже поговорил, но еще одно мнение со стороны не помешает. К тому же у Вероники ужасная зрительная память, ее описания – сплошной поток эмоций. Не могу же я в ориентировке указать, что «от его голоса мурашки бегут по коже».

– Кстати, как она там? Когда я видела ее последний раз, Ника была несколько… ммм… расстроена.

– Да нормально, что ей сделается, – суровый шеф королевской службы безопасности вздохнул неожиданно по-человечески. – Сидит в своей комнате под домашним арестом, сопли по щекам размазывает. Если бы такой номер отколола моя дочь – выпорол бы, невзирая на возраст и социальное положение. Но магистр Астэри – ярый противник телесных наказаний, так что максимум, что ее ждет, – это длительная лекция на тему ответственности перед близкими.

– Еще не известно, что хуже, – содрогнулась я, живо представив себя на месте несчастной принцессы.

– Ну, беседы с магистром вам точно не избежать, – усмехнулся лорд Дагерати. – Если хотите, могу после этого устроить вам встречу с палачом для показательной порки, чтобы у вас была возможность сравнить.

На этой оптимистической ноте глава Канцелярии удалился, оставив меня в тягостных размышлениях, было ли это сказано для острастки или в утешение.

* * *

Ночка выдалась неспокойная. Впрочем, вины моих тюремщиков в этом не было – пострадала я исключительно из-за собственной впечатлительности. Хотя лорд Дагерати не говорил, когда собирается навестить меня в следующий раз, я не сомневалась, что он поспешит продолжить нашу содержательную беседу с утра пораньше: трудолюбие главы Канцелярии вошло в легенду (в частности, поговаривали, что он вообще не спит), да и дело о похищении принцессы наверняка относилось к числу наиболее приоритетных. А у моего организма есть одна крайне неприятная особенность: когда мне предстоит ранний подъем, особенно если он связан с каким-нибудь волнующим событием, я начинаю ворочаться задолго до звонка будильника. Просыпаюсь, смотрю на часы, убедившись, что еще не время, с облегчением засыпаю… чтобы снова пробудиться через полчаса. Так было и в ту ночь: я вздрагивала, с тревогой вслушивалась в тишину и, не услышав роковых шагов за дверью, снова проваливалась в беспамятство.

Когда наконец раздались эти самые шаги за дверью и характерный скрежет ключа в замке, я почти обрадовалась. Не то что бы мне так уж хотелось попасть на допрос, но этот прерывистый беспокойный сон меня основательно измучил. Оказалось, однако, что это всего лишь принесли завтрак. Я пробормотала что-то неразборчиво-благодарственное, зарылась с головой под одеяло и снова заснула – на этот раз надолго. То ли внутренний датчик тревоги был настроен на скрип ключа и, отработав, с чистой совестью вырубился, то ли подсознание решило, что раз уж меня не выдернули на допрос среди ночи, значит, самое страшное позади, но в следующий раз я проснулась с ощущением, что спать больше не хочется. Совсем. Ощущение было настолько непривычным, что я еще некоторое время ворочалась под одеялом, пытаясь устроиться поудобнее – до тех пор, пока не убедилась окончательно, что сон в меня больше не лезет.

Окон в камере не было (мягкий тусклый свет – явно магического происхождения – изливался прямо из потолка), но, по субъективным ощущениям, уже перевалило за полдень. Я переоделась, долго и со вкусом умывалась, вылив на себя добрую половину рукомойника, тщательно сполоснула рот – вода была невкусная, тепловатая и слегка застоявшаяся, но вполне чистая. Без энтузиазма поковыряла остывшую кашу, выпила компот. Больше заняться было решительно нечем.

Интересно, а что сейчас делает Женька? И где он вообще? Помещать Игрока в тюрьму нет никакого смысла, в Канцелярии Тайного Сыска знают об этом лучше, чем где бы то ни было. Но не могли же они его убить? Или могли?.. От этой мысли мне стало холодно.