Текст книги "По образу и подобию"

Автор книги: Светлана Поли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

12

Не хотелось спать почему-то и Владу. Возможно, сказался стресс. Он лежал в палатке и, глядя в потолок, думал о сыне и о… Татьяне. Отношения с этой девушкой складывались не совсем гладко. С остальными студентами проблем, в общем, не было, а вот с нею…

Как дальше вести себя с этой студенткой по возвращении домой после вселенской службы, он никак не мог придумать. Если бы это касалось только их двоих, то можно было бы разрешить проблему просто: два-три серьезных разговора – и все, но сюда вмешался его сын, Димка. И теперь этот треугольник не давал Владу покоя. Сложившаяся ситуация напоминала дешевую мелодраму, которая начиналась банально просто и не предвещала никаких личных заморочек…

13

В полупустой аудитории университета постепенно собирались студенты на очередную лекцию. Вслед за группкой девушек вошел парень и во всеуслышание объявил:

– По программированию новый препод будет. Гуманитарии, готовьтесь встречать свою очередную жертву!

– Эту новость мы знаем и без тебя, – огрызнулся Роман и свесился с четвертого ряда к девчатам. – Думаю, и этот здесь долго не задержится.

– Как зовут новенького? – вынимая из сумки электронный блокнот, между делом поинтересовалась Татьяна.

Роман задумался.

– Кажется, пан Владислав, – съерничал он.

– Владислав Петрович, – нарочито строго уточнила Кристина.

– Надо же! – удивилась Татьяна. – Все-то вы про всех знаете.

– Положение обязывает. Я, между прочим, в старосты группы не набивался, – заметил Роман.

– А поздравление новенькому у тебя готово? – спросила Татьяна.

– А то как же?! Само собой, – отозвался он. – Зря, что ли, у Ника схемы скатывал. Вот и сделаем анализ его энергетического потенциала.

– Вы опять что-то задумали? – недовольно спросила Магда из параллельной группы социологов, заметив, что самые вредные из политологов собрались в кучку и таинственно шушукаются.

– Тебя это не касается, – хамовито ответила Кристина. – Считай лучше свои проценты и черти графики.

Магда фыркнула:

– Когда-нибудь вас поймают, и я буду рада, если вас отчислят из университета, – процедила она сквозь зубы и демонстративно отвернулась.

– А я очень удивлюсь, если такая мымра, как ты, подцепит себе хотя бы обезьяну из племени мумба-юмба! – парировала Татьяна.

Магда резко развернулась.

– На себя посмотри, стриженая мартышка! – бросила она со злостью и снова отвернулась.

Все приготовились к продолжению перепалки. Татьяна сощурила глаза, придумывая оскорбление попикантнее, но озвучить его не успела, так как в аудиторию вошел куратор, и вслед за ним новый молодой преподаватель в темно-синей военной форме без каких-либо знаков отличия и принадлежности к определенному роду войск.

Увидев новенького, зачинщики классных беспорядков тихо, но в голос выразили свое «фи» по поводу перемены преподавателя.

– У– у– у, – недовольно и разочарованно прозвучало в притихшей аудитории.

Куратор встрепенулся и испуганно глянул на ничего не понявшего Влада, который держал в руках свой электронный блокнот и поглядывал на студентов.

– С сегодняшнего числа… – начал куратор.

– У тебя все готово? – прошептала Таня Роману.

– Да, – так же тихо ответил тот.

– … И попрошу особенно политологов (!) не выказывать особую любовь и повышенное внимание к Владиславу Петровичу.

Влад удивленно повел бровью и вопросительно глянул на куратора.

– Почему такой акцент на политологах? – спросил он.

– Потому что вместе с физиками и социологами, они будут испытывать на вас свои изобретения. Так что ничему не удивляйтесь, – шепотом пояснил Глеб Львович.

– Спасибо за предупреждение. А теперь я попытаюсь сам. Не переживайе, я уже большой мальчик – справлюсь. Уверяю вас.

– Удачи, молодой человек, – участливо тронув его за плечо, куратор вышел из аудитории.

Только он скрылся за раздвижными дверями из матового пластика, как студенты поставили свою «игрушку» на готовность.

Влад положил блокнот на кафедру и спустился к студентам, подойдя ближе к рядам.

– Итак, как вам уже сообщили, с вами мы будем встречаться на этом – занудном для вас – предмете программирования. С физиками, правда, мы еще увидимся на прикладном программировании… Кто не запомнил моего имени, повторяю: меня зовут Владислав Петрович. А теперь к делу. На какой теме вы остановились? – спросил Влад, тем самым сразу выявляя отличников.

Заговорщики уже были наготове.

– Давай! – тихо скомандовал Роман.

Таня коснулась сенсорной панели, но ничего не произошло.

– В чем дело? – непонимающе сморщился Рома, склонившись к девчатам.

– Не знаю, – ответила Татьяна. – Ты все проверил?

– Конечно.

– А питание? – с иронией спросила она.

– Проклятье! Точно…

– Так я и думала. Ты все время торопишься. Из-за тебя все сорвалось, растяпа!

– Девушка в желтой кофте из третьего ряда! – обратился Влад к Татьяне.

Но та была занята сенсорной панелью. Кристина толкнула ее локтем, продолжая смотреть вперед на преподавателя.

– Тань, тебя спрашивают, – прошептала она.

Магда с первого ряда повернулась на сто восемьдесят градусов и теперь злорадно ухмылялась, бросая на Татьяну устрашающие взгляды.

– А? Чего? – не поняла та, продолжая копошиться со своей техникой. Наконец, она подняла глаза и взглядом встретилась с Владом. – Я?

– Да, – твердо сказал он.

Татьяна встала.

– Вы так увлеченно беседовали с соседом, что я подумал: не мешаю ли я им. Вы, наверное, перечисляете количество элементов, которые задействованы в обработке чипов? Может, поделитесь новой технологией?

– Нет, господин учитель.

– Тогда в чем дело?

– Да так, ничего особенного… – тут ей в голову пришла шальная мысль. – Просто юбка у меня задралась, – нахально ответила девушка, чувствуя себя победительницей.

По аудитории прошел веселый шепоток.

– Раз не умеете носить юбку, советую перейти на брюки. С ними меньше хлопот. Поверьте моему опыту, – вежливо, но с долей иронии заметил молодой педагог.

Теперь аудитория рассмеялась в голос. А Магда с первого ряда даже просияла от злорадства. На что Татьяна скривила в ее адрес весьма выразительную гримасу.

– Впечатляет, – согласился Влад. – Вот с вас и начнем знакомство. Как ваше имя?

– Татьяна, Владислав Петрович.

– А фамилия?

– Хотите жаловаться?

– А есть на что? – вопросом ответил он.

– Ну, мало ли. Может, у вас методы преподавания такие.

– Вы из политологов?

– Как вы догадались?! – съехидничала Татьяна.

– Только политики страдают словесным недержанием, – пояснил он.

Аудитория снова захихикала.

– Присаживайтесь, Татьяна, и займемся новой темой. А все словесные бои у нас еще впереди.

Уязвленная Татьяна присела на свое место и, прищурив глаза и покусывая уголок губы, начала лихорадочно строить план мести.

– Впереди-впереди, уж не сомневайтесь…

* * *

Так произошло их первое знакомство.

Позже были и дымящиеся колбы в кафедре, и полы, натертые мастикой так, что невозможно было стоять за кафедрой и возле нее, и блокнот его, бизнес-бук, летал над столом и убегал от хозяина, плавая в созданном поле.

Но Татьяне, кажется, этого было мало. Она решила доканать Владислава Петровича окончательно. Ему было, конечно, неприятно, но по большому счету он не сердился на студентов, так как во время вселенских командировок ситуации у него были и посложнее, и поопаснее. И на выходки Руденко Татьяны старался не обращать внимания, однако она не снижала темпы своих розыгрышей, и это уже начинало действовать Владу на нервы. Вдобавок обострились отношения с сыном и матерью, которая жила в двух часах полета от Минска, в небольшом городишке.

14

Полтора года назад Влад похоронил жену, погибшую в авиакатастрофе, а мать с тех пор «пилит» его, вынуждая найти внуку другую маму.

Сначала Влад отмахивался, отшучивался, брал няньку для сына, но совсем недавно и его смышленый малыш заговорил о том, что волновало бабушку Ксюшу.

Дима сидел за столом, сложив ручонки в кулачок, как взрослый, и закидывал отца всевозможными вопросами, пока тот колдовал над ужином.

– Папа, когда я вырасту, кем я буду?

– Ты сам должен это решить. Но сначала нужно окончить школу, понять, чем ты хочешь заниматься в жизни, а потом уже делать карьеру.

– А когда я это пойму?

– У всех по-разному это бывает: кто-то уже в школе делает свой выбор, кто-то, будучи студентом университета, а кто-то – только пожив на свете довольно долго, наконец, понимает, для чего родился.

– А для чего живешь ты? – спросил мальчик, опустив голову на руки и продолжая смотреть, как отец делает салат.

– Я живу, чтобы защитить тебя, пока ты растешь, дать знания. А когда ты вырастешь, сам выберешь себе дорогу в жизни. Сейчас же моя задача – помочь тебе вырасти умным, здоровым, добрым, честным и талантливым.

– А сейчас я талантливый?

– Конечно. Мне очень понравился твой город, который ты построил из конструктора.

– Папа, почему море далеко-далеко синее, а под ногами – зеленое?

– Потому что у берега воды меньше, и через нее виден желтый песок. А если смешать синюю краску с желтой, получится зеленая. А далеко от берега воды очень-очень много. Там глубоко, и дна с песком не видно… А теперь ешь и не разговаривай. – Влад поставил тарелки и чашки с чаем на стол и сел за него сам.

– Папа, а моя мама красивая? – вдруг спросил мальчик.

Влада словно холодным душем обдало. Он даже на мгновение забыл, как дышать. Потом задумался на мгновение, тяжело вздохнул и погадил сынишку по непослушным волосам.

– Красивая, сынок, – наконец ответил он.

– И добрая?

– И добрая.

– И талантливая, как я?

Влад слегка улыбнулся:

– Да.

– А когда она приедет?

«Началось…Ну, вот и Димка стал задавать подобные вопросы. Раньше только мать доставала меня ими, а теперь еще и сын подключился», – подумал он.

– … Не знаю, сына.

– Почему ты не знаешь? Разве она не сказала?

– Нет, – отец участливо коснулся щеки мальчика. – Ешь, не болтай, а то все, что съел, не пойдет впрок, – добавил он, а сам задумался.

– Папа, не грусти, она обязательно придет. Вот увидишь. Хочешь, я за тебя попрошу об этом нашего ангела? – участливо спросил Димка у отца.

Влад улыбнулся, глядя на ребенка, который так хотел чуда и верил в то, что чудеса – это норма жизни. Дима верил в Деда Мороза, в доброго ангела с крылышками за спиной, статуэтку которого ему подарила его няня, молодая женщина Каролина; он по-взрослому объяснял отцу, чем отличаются добрые ангелы от злых. Детей не обманешь, не перехитришь: они интуитивно чувствуют добрых и злых людей, и они еще не умеют лукавить. Если им плохо или кто-то обижает их, они уверенно заявляют, что это наказание от ангела. Поэтому Дима часто просто так просит прощения у отца, у бабушки или у няни. А на вопрос: «За что?» – отвечает: «За то, что я не доел кашу». И когда ему говорят: «Ты никого не обидел, тебе незачем просить прощения» – он в ответ: «Я обидел свой живот, не захотел его кормить».

15

В очередной раз, когда перед отлетом на Алтай Влад привез сына к бабушке, та не преминула напомнить ему о необходимости новой матери для мальчика.

Ксения Владимировна, составлявшая всю родню Влада, жила в небольшом, милом домике, утопавшем в зелени сада. Она была умная и добрая женщина и, несмотря на то, что содержала небольшое кафе и магазинчик, находила время и поболтать с посетителями, и сделать тактичное замечание зазевавшемуся официанту, и поиграть с внуком в настольное сражение между зелеными человечками и людьми, защищавшими свою планету.

Когда электронное поле не было включено в электросеть, «солдатики» выглядели как обычные плоские шашечные пешки. Но стоило поле включить, как шашки превращались в объемные фигурки, которые, стоя на месте, двигали руками, головами, как живые, приседали, ложились, стреляли из бластеров всякий раз, стоило человеку прикоснуться к номеру модельки на сенсорной панели.

В свои пятьдесят четыре года бабушка Ксюша (как звал ее Димка) выглядела бодрой и моложавой. Она носила короткую, по нынешней моде, прическу, была всегда элегантна и одевалась исключительно в то, что ей шло и делало ее привлекательной, но не для того, чтобы привлечь внимание какого-нибудь одинокого старичка, просто ей нравилось быть красивой и элегантной. Это стремление распространялось не только на видимую для её знакомых сторону жизни. Не только на виду у знакомых и посетителей кафе стремилась она быть в форме, но и дома у нее все было изящно, убрано со вкусом, без вычурности и излишнего загромождения ненужными вещами и мебелью. Ее интеллигентность и чувство прекрасного передались сыну. Она никогда не была с Владом особо строга, но в этот раз Ксения Владимировна ярко продемонстрировала, что может быть твердой, даже подчас жесткой, не только со своими работниками, но и с собственным сыном.

– Снова летишь спасать планету? А кто будет спасать твоего собственного ребенка? – начала она, оставшись с Владом наедине.

– Вы снова за свое? – тот недовольно сморщил нос.

– Да, за свое. Мой внук – это мое. Как и ты, балбес. Чужая нянька не заменит мальчику мать. И ты сам еще молод. Это пока Димка молчит. А скоро он начнет задавать тебе вопросы: кто его мать, где она, почему у других детей она есть, а у него нет? Я не молода, в любой момент могу отправиться на небеса…

– Зачем вы так?

– Ой, давай без сантиментов! Можно подумать, я не такая, как все. Оторвись от своих компьютеров и оглянись. Посмотри на вещи реально. Дима не вечно будет ребенком, бессловесным и наивным. Когда он вырастет, то именно тебя будет винить за то, что рос без женской ласки.

Влад поднялся с кресла, намереваясь уйти от разговора.

– Я еще не закончила, – остановила его мать. – Если думаешь, что я постоянно буду тебе об этом зудеть, то сильно ошибаешься. Ты давно уже взрослый, и я думала, что по-взрослому смотришь на жизнь… Раз женился, значит, у тебя есть обязанности. И если тебе не нужна женщина, это не значит, что она не нужна твоему сыну.

– Да кому нужен чужой ребенок?! – не выдержал Влад. – Какая девушка согласится выйти замуж за мужчину с ребенком? Да и захочет ли Димка чужую женщину? Как она будет относиться к моему сыну? Даже если я встречу хорошую и пригожую, а она, возьми да, и не приглянись Димке? И что тогда?

– Дима еще очень мал, поэтому легко сможет привыкнуть к новой женщине. А вот когда повзрослеет, тогда это будет сделать сложнее во всех отношениях.

– Мам! – с укоризной выдохнул Влад, останавливая ее нравоучения.

– Ты вот зовешь меня мамой. Я хочу, чтобы и у моего внука была мать. Не будь эгоистом!

На пороге появился Дима в пижаме с печальным выражением на лице.

– Что случилось, мой мальчик? – бабушка поднялась с дивана и склонилась к ребенку.

– Мне скучно. Расскажи мне сказку про звездного мальчика, – попросил внук.

– Да, милый, пойдем, – Ксения Владимировна подняла его на руки, и они с внуком направилась в спальню.

– Мама, что вы делаете, он же такой тяжелый!

Мать махнула в его сторону рукой – мол, отстань, лучше подумай о чем– нибудь более значимом.

Влад шумно вздохнул и, опустившись в кресло, включил старый настенный телевизор.

16

Пробыв у матери выходные, Влад оставил ей сына и вернулся в Минск, чтобы перед отлетом на Алтай провести аттестацию студентов по изученным темам.

Ночью его мучили кошмары. Ему приснилась огромная лягушка посреди болота, над которым клубился густой туман, и из воды торчали уродливые черные коряги. Лягушка сорвала кувшинку, опередив его, и стала смеяться над Владом. Ее смех был таким жутким. Потом эта омерзительная тварь стала превращаться в Татьяну, которая была заводилой на своем курсе и постоянно досаждала преподавателям, а особенно новому «программисту», считая себя очень умной и разностороннее развитой, а «не мыслящей узко, только в рамках своего предмета», как она считала. Эта зловещая жаба продолжала смеяться на Владом, начиная приближаться к нему и протягивая дымящуюся колбу.

Влад проснулся в холодном поту раньше, чем запищал интерфейс, которому было приказано разбудить хозяина и напомнить о том, что через два часа у того аттестация в университете.

Открыв глаза, Влад все еще лежал на спине и пытался отойти ото сна. Наконец он поднялся, заглянул в душ и занялся сборами. Неожиданно запищал интерфейс вторично.

– Пришло сообщение, – проговорил компьютерный голос.

– Давай послушаем, – согласился Влад, и компьютер, послушный голосовым указаниям хозяина, высветил картинку на галографическом экране.

Сквозь прозрачную дымку на Влада смотрела мать. Увидев ее озабоченное лицо, сын насторожился.

– Что случилось?

– Дима заболел. Врач сказал, что это нервное расстройство.

– Из-за чего?

– Сначала он всю ночь плакал, когда ты уехал. Потом я обнаружила у него жар. Температура оказалась очень высокой. Он жаловался на головную боль и тошноту. Его несколько раз стошнило. Сейчас он спит, но когда просыпается, зовет мать, – ответила Ксения Владимировна и многозначительно опустила глаза. – Он сказал мне, что мама бросила его и забыла о вас. Я сказала, что это не так, что она обязательно приедет, а сейчас она помогает другим людям.

Влад обреченно покачал головой.

– Я приеду вечером, – ответил он и тяжело вздохнул.

– Хорошо, я передам это Димочке.

Изображение погасло.

17

На занятие Влад отправился на «автопилоте», ни на что не обращая внимания и никого не замечая вокруг, уносясь всеми мыслями к сыну.

Студенты были в сборе и напряженно ждали появления преподавателя. Наконец он вошел в аудиторию, продолжая думать о чем-то своем. Влад открыл свой бизнес-бук и сразу начал вступительное слово перед аттестацией.

– А присутствующих отмечать не будете? – спросил кто-то из студентов.

– Ах, ну да… – спохватился он и переключился на дисплей электронного журнала.

Студенты ввели свои данные, и один за другим стали высвечиваться их имена в таблице успеваемости. Вдруг через панель дисплея перепрыгнула силиконовая лягушка с ромашкой во рту и шлепнулась как раз к руке Влада.

От неожиданности он вздрогнул, и нервы его сдали окончательно. Он облокотился о кафедру, повесил голову, пытаясь прийти в себя. Эта лягушка уже давно стояла на краю кафедры, позади компьютера, но он не заметил ее, будучи мыслями далеко. И в другой ситуации Влад, может быть, и посмеялся бы над этой игрушкой и даже принял бы за знак симпатии, но не сегодня…

Увидев, что преподавателю стало плохо, студенты с первых рядов повскакивали со своих мест и подбежали к нему. Татьяна положила пульт управления лягушкой на свой стол и тоже поспешила спуститься к учителю.

– Вам плохо, Владислав Петрович? – участливо спросила Магда.

– Я сейчас принесу воды, – быстро проговорила Татьяна и убежала.

Через минуту она вернулась со стаканом воды и протянула его Владу. Он медленно повернул голову в ее сторону и глянул на нее с таким презрением, что та попятилась и чуть не выронила стакан из рук.

– Сколько же в тебе жестокости… – не спеша, проговорил он. – Ты добилась своего: мое терпение лопнуло.

Влад выпрямился, вырвал у нее стакан, поставил его, расплескивая, на кафедру, и, схватив девушку за локоть, потащил за собой из аудитории.

– Куда вы меня тянете? Отпустите руку, мне больно!

– Скажете это куратору.

– Не надо, господин учитель, – пролепетала Таня, но Влад твердой поступью подошел к кабинету Глеба Львовича.

Сенсорные двери разъехались, и Влад впихнул виновницу внутрь.

Глеб Львович в недоумении поднялся с кресла.

– Что произошло, Владислав Петрович?

– Эта студентка прекрасно знает мой предмет, и я освобождаю ее от посещения моих занятий. Надеюсь больше ее никогда не увидеть в аудитории на своих лекциях. Разрешите, теперь я удалюсь: у меня в аудитории еще помимо нее сто тридцать человек, пришедшие на зачет…

– Да-да, конечно, – ответил куратор, и Влад вышел.

– Ну вот, наконец, мы и узнали зачинщика всех недоразумений, – сказал Глеб Львович и снова опустился в свое кресло. – Присаживайтесь.

Татьяна села на стул напротив его длинного стола.

– Рассказывайте. Что произошло?

Девушка растерянно уставилась на свои взмокшие от страха ладони.

– Владислав Петрович… – тихо начала она, – испугался лягушки. Ему стало дурно. Я подбежала к нему со стаканом воды, а он… Он так рассердился…

– Что за лягушка?

– Это силиконовая игрушка на дистанционном управлении… Это была моя самая любимая игрушка… Он не обращал внимания на все мои проделки, и я хотела…помириться с ним… Он никогда не жаловался на нас… – девушка вдруг пустила слезу. – Я даже цветок вложила лягушке в рот… Я правда, не хотела пугать его…

– Как вас зовут? – сдерживая улыбку, спросил куратор. Поборов смешок, он снова сделался серьезным.

– Руденко Татьяна, – шмыгала она носом.

– Послушайте, Руденко Татьяна… Надо было свою симпатию выказывать иначе, а еще лучше – своими учебными показателями.

– Я понимаю… – сникла Таня.

– У Владислава Петровича полтора года назад в авиакатастрофе погибла жена, летевшая на конгресс медиков, и оставила сына, которому сейчас только четыре года.

Татьяна вдруг изумленно распахнула свои карие глаза.

– Я…я не знала этого, – попыталась она оправдаться.

– Теперь знайте… Но вообще к людям нужно относиться более чутко…всегда, а не только когда с ними случается беда, – доброжелательно заметил пожилой куратор.

– Да, – послушно согласилась девушка.

– Надеюсь, в дальнейшем вам удастся избежать подобных эксцессов.

– Да, конечно.

– Но, чтобы все уладилось, объяснитесь с учителем и извинитесь.

– Обязательно.

– А теперь идите на лекцию.

Татьяна поднялась со стула и вышла в коридор. Так в коридоре она и простояла до конца аттестации, а после того, как двери распахнулись и из аудитории стали выходить студенты, косо погладывая на нее, она несмело вошла внутрь и подошла к Владу.

– Владислав Петрович, извините меня, пожалуйста, – тихо проговорила Таня, потупив взгляд.

– Извиняю, – не глядя не нее, ответил он и стал торопливо выходить из помещения.

– А можно?… – начала было она.

– Мне некогда, – быстро проговорил он и исчез в коридоре, растворяясь в толпе.

Татьяна еще несколько минут смотрела ему вслед, задумчиво покусывая нижнюю губу…

* * *

На руке запищал интерком, и Влад открыл глаза. Над ним находилась все та же вселенская палатка, в которой он задремал после бессонной ночи спасательных работ на развалинах Исны. Он забросил руки за голову и вздохнул.

«Что будет теперь, когда я вернусь? Будет ли она досаждать мне по-прежнему или нет? А внутренний голос все нашептывает мне: не сопротивляйся, расслабься и плыви по поле волн… Ах, если бы все было так просто…»

Влад поднялся с матраса и, отогнув край палатки, вышел наружу.