Текст книги "По образу и подобию"

Автор книги: Светлана Поли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

32

Над головой безудержно шныряли небольшие пассажирские скимеры. И хотя Лондон не был самым высотным и перегруженным летающими машинами городом, чего не скажешь о Париже, Токио, Лос-Анджелесе и еще нескольких десятках мегаполисов Федерации, однако это не мешало с виду спокойным англичанам опасливо поглядывать время от времени наверх, непроизвольно ожидая какого-нибудь неприятного сюрприза. Правда, более молодые представители «Северного Королевства» относились к скимерам, как к должному.

Постепенно приверженцы движения «NEO» и богатейшие люди из фешенебельных спальных районов перебрались в воздушное пространство мегаполисов, оставляя бренные, старые автомобильные дороги и поезда средним и низшим слоям населения. Там, внизу, и скорости были потише, и содержимое пластиковых карточек – поскромнее. Одним словом, города расслоились на пласты: прошлое, настоящее и блестящее будущее. Некогда консервативные англичане, длительное время предпочитавшие стеклобетонным многоэтажкам уютные и обособленные двухэтажные домики, постепенно мирились с тем, что мир вокруг них неумолимо сжимался и вытягивался ввысь.

Теперь на крышах небоскребов размещались просторные гаражи– ангары, в которых весьма состоятельные люди содержали два-три скимера на все случаи жизни. Они уже не выходили в свет через двери парадного подъезда, как это бывало в XX и XXI веке, а покидали свои заоблачные особняки исключительно через кровлю. Сегодня многоуровневые квартиры с большим успехом заменили некогда великолепные особняки и виллы. Только ощущение было иное. Будто ты спускаешься в подвал, а то и вовсе в преисподнюю или, на худой конец, в прошлое – в XXI или XXII век, – то есть на обычный седьмой или десятый этаж заоблачного небоскреба в шестьсот и более этажей. Из окон пентхауза такого исполина можно было любоваться облаками, которые густым туманом подступали к самым окнам и лоджиям. А обычный скоростной лифт заменял теперь мечту фантастов – машину времени. Правда, чаще всего из окон своих заоблачных апартаментов жители Федерации наблюдали проекции океанского берега или осеннего Парижского парка, а то и вовсе – какие-нибудь исторические картинки Древней Греции или японской деревеньки XV века. И хотя такие высотные квартиры стоили довольно дорого по сравнению с центром здания, они все же не были престижными по одной простой причине: у хозяев этих квартир чаще, чем у кого-либо, случались кислородные голодания и галлюцинации. Плюс одно маленькое неудобство: все ветра, малейшие внешние колебания и гул пролетавших мимо аэробусов (пусть даже и реже, чем это случалось на нижних этажах) не могли заглушить никакие изоляционные материалы и технические средства. Поэтому состоятельные и преуспевающие люди старались селиться не выше сотого этажа.

Все музеи, картинные галереи, библиотеки и выставочные залы остались внизу, как бы в прошлом. Иногда на улицах внизу можно было встретить и представителя XIX века – экипаж, запряженный неторопливой парой рыжих ирландских жеребцов. Но чаще здесь все же встречались антикварные двухэтажные автобусы-даблдейкеры времен конца XX и начала XXI веков. Они были довольно прилично отреставрированы и, заправленные газом, который добывали на Марсе, неторопливо возили туристов и школьников с преподавателями истории по старинным улицам.

Жизнь здесь почти ничем не отличалась от жизни людей в XXI веке. Так же рано открывались булочные и молочные лавочки. Пожилые дамы так же ожидали в сапожных мастерских участи своих некогда элегантных туфель. В кафе непринужденно сидели молодые пары, желавшие покоя и уединения при выяснении личных или завязывании романтичных отношений, а порой и просто желая скрыться от назойливых ультрасовременных приятелей. В скверах на скамейках сидели пожилые, но всегда подтянутые и элегантные английские мужи, ушедшие когда-то в отставку и теперь, за игрой в шахматы, вспоминавшие свои былые заслуги, победы на выборах, фрагменты щекотливых историй и прочее, чем они когда-то жили. Здесь то и дело можно было услышать знакомые и еще находящиеся у всех на слуху имена и фамилии знаменитых в прошлом спортсменов, кинозвезд, бизнесменов и политиков…

К музею Букингемского дворца подъехал красный двухэтажный автобус, и из него стали выходить туристы, которых увлекал за собой экскурсовод.

– Через час мы вернемся, – сообщила экскурсовод водителю автобуса.

– Хорошо, я отъеду чуть дальше, чтобы не мешать маршрутному транспорту. Я буду на стоянке, за углом, – уточнил Том и, закрыв дверь в салоне, поехал на стоянку.

Пока туристы из Испании знакомились с великолепием королевского дворца, Том откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза. Он вспомнил то самое происшествие, благодаря которому попал в легион вселенцев.

33

В тот день Том, как обычно, вез экскурсию по городу в своем красном автобусе с прозрачной крышей. Туристы любовались видами на Темзу, грандиозным Тауэрским мостом, Биг Беном. Сквозь прозрачный пластиковый верх в салон проникал солнечный свет. Настроение у пассажиров было приподнятое. Они пели что-то на своем корейском языке и пальцами указывали на достопримечательности, которые виделись им из окна автобуса. Откуда ни возьмись, на трассу выскочил частный автомобиль, влетел на встречную полосу (видимо, водитель не справился с управлением), и, чтобы избежать столкновения, Том свернул влево. А там – мост. Не затормози он в какие-то считанные доли секунды, и автобус с сотней туристов рухнул бы в реку. Но хозяин даблдейкера вникать в происшествие не стал, Тома уволили.

Позже о предотвращении аварии написали в «Таймс». А через несколько дней к Тому пришли двое молодых людей.

– Вы ко мне? – спросил Том, открыв двери и увидев на пороге своей квартирки темнокожих парня и девушку.

– Да, – доброжелательно ответили Майкл и Мона.

В восторг от этого Том не пришел.

– Знаете, я уже устал рассказывать о том, как чуть не нырнул с автобусом в Темзу, – поморщился он.

– Нам необязательно это рассказывать. Мы уже все знаем, – успокоил его Майкл.

– Мы пришли побеседовать на другую тему, – уточнила Мона. – Это не займет много времени. Обещаю.

– Надеюсь, вы не из какой-нибудь секты? – обреченно осведомился молодой человек.

– Нет, – снисходительно улыбнулась Мона.

Том еще мгновение сомневался, но ребята не торопились уходить. Они терпеливо ждали. Делать было нечего, и ему пришлось их впустить в квартиру и выслушать. Непрошеные гости присели на софу напротив хозяина дома и молча стали вглядываться в его лицо.

– Я вас слушаю, – начал Том.

– Из газетных публикаций мы поняли, что вы благородный и бесстрашный человек, что у вас отличная реакция… – проговорила Мона.

Том настороженно слушал, не перебивал.

– И мы пришли с предложением… Скорее даже с приглашением стать одним из нас, войти в нашу команду… Меня зовут Майкл.

– Меня Мона.

Том цинично хмыкнул:

– И что же это за команда?

– Команда необычных, но мудрых, чутких молодых людей, наделенных особыми талантами. Команда людей, которые берегут планету, предотвращают вспышки негативных эмоций, приходят на помощь людям и другим живым существам в разных уголках планеты, – ответил Майкл.

– Избранные, что ли? – без энтузиазма поинтересовался Том.

– Можно сказать и так.

– А я тут при чем?

– В каждой команде есть свой командир, врач, научные сотрудники, медиумы, разведчики, пилоты скимеров, – снова заговорила Мона.

– А кто вы?

– Я врач, а Майкл – командир группы.

– Мы приглашаем тебя – защищать вместе с нами родную планету. Предлагаем тебе быть одним из пилотов нашего нона, – сказал Майкл.

– Нона? – поморщился Том, не поняв этого слова.

– То есть отряда, который состоит из девяти человек, – пояснила Мона.

Том обреченно вздохнул.

Мона тут же поспешила успокоить парня, уловив его скептические мысли.

– Не беспокойся, тебе не придется бросать работу и менять привычный образ жизни. Мы отправляемся в командировку, покидая свои насиженные места и знакомые города, всего на месяц. Правда, трижды в год. Итого три месяца в году. Мы сменяем друг друга, передавая дежурство. Поле нашего наблюдения – планета Земля.

– И что же это за организация?

Мона загадочно улыбнулась:

– Вообще-то называемся мы наземным легионом межгалактических сил армии Вселенной. Но себя зовем просто вселенцами.

– А не много ли вы на себя берете, ребята? Межгалактические силы Вселенной, говорите? – усмехнулся Том.

– Нет разницы, кем себя человек называет. Важно лишь то, как он поступает, – заметила Мона.

Том задумался:

– Ну, допустим, это так… И что я теперь должен прыгать до потолка от радости, что меня приглашают скакать вместе с вами по всей планете, как блохе, и делать вид, что спасать людей – это самое почетное занятие на свете? А вы уверены, что это именно то, что мне нужно в жизни? Право, я как-то не мечтал быть спасателем Земли! Я просто живу себе и живу. Тем более, что я никак не возьму в толк: спасать от кого?

Майкл с Моной переглянулись.

– Ну что, сказать ему правду? – поинтересовалась Мона у командира.

– О чем это вы? – не понял Том.

Майкл одобрительно кивнул головой.

Мона многозначительно вздохнула и уселась поудобнее, настраиваясь на серьезное и длительное объяснение.

– Закрой глаза, – предложила она, – и постарайся узнать, о чем я думаю.

В глазах Тома появился недоверчивый вопрос.

– Закрой, закрой, – настаивала незнакомка. – И с закрытыми глазами смотри на кончик своего носа. Думай только обо мне.

Том обескуражено прикрыл глаза.

– Думай! – приказала Мона.

Он начал сосредотачиваться. Голова стала кружиться и даже чуть ли не раскалываться на части.

– О чем я думаю? – тихо спросила женщина.

– Ты… думаешь…об ангелах… Ты говоришь об архангеле Михаиле, – уверенным голосом констатировал молодой человек. Через мгновение он распахнул удивленные глаза, которые сейчас растерянно смотрели то на Мону, то на Майкла. Гости же только улыбались ему в ответ…

* * *

Сквозь какую-то полудрему Том расслышал требовательный стук. Наконец он открыл глаза, продолжая сидеть в кабине автобуса, а в двери салона энергично стучала экскурсовод. Видимо, час экскурсии по дворцу уже миновал, и любознательные испанцы были готовы отправиться дальше – колесить по городу.

34

По набережной Сены прогуливались молодые люди и поглядывали на звезды.

– Красивое сегодня небо, правда? – вслух подумала Мари, посмотрев на своего друга с любовью.

– Ясное такое, звездное! – согласился Этьен, прижимая к себе подружку.

– Я так рада, что ты взял меня с собой в Париж! Мне очень нравится здесь.

– Смотри, – парень указал на мерцавшую в небе звезду. – Видишь эту звездочку?

– Вижу, – подтвердила Мари, хотя на самом деле только пыталась догадаться, какую именно ей показывает Этьен.

– Вот мы сейчас гуляем по набережной, ничего не подозревая, а в это самое время с небес, прямо с этой звезды, инопланетяне наблюдают за нами, как за микробами под микроскопом! – угрожающим тоном предположил он.

– Ты думаешь? – усомнилась Мари.

– А кто их знает? Вдруг и правда.

Мари пожала плечами.

– А чего на свете не бывает? Может, и так, – согласилась она и подумала, что по возвращении в Лион нужно будет позвонить доктору Готье и поблагодарить ее за дельные советы.

35

Недалеко от планеты Нептун на гигантском межгалактическом крейсере собрался Совет Верховных Создателей, одни из которых имели на данный момент человеческий облик, другие представляли собой полупрозрачные, бесформенные голубоватые сгустки с многочисленными, плавно перетекающими щупальцами, другие напоминали какие-то существа, слепленные из голубой плазмы. Создатели собрались в центральном отсеке и расположились по периметру большого мерцающего зала с похожим на черный кристалл генератором в центре. На Совет прибыли не все Создатели, а лишь те, кто был когда-либо причастен к Галактике Млечного Пути. Здесь были: Ара, Ра Фа, Аар Ми, Аар Ври, Ииз Раа, Аар До, Раа Ру. Общались они между собой телепатически, издавая время от времени еле уловимые шумы: высокочастотные потрескивания, чириканье и низкочастотный пульсирующий гул.

«…Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы человеческая раса узнала о нашем существовании», – заметил Раа Ру, обращаясь к соплеменникам.

«Но о нашем существовании людям известно уже десятки тысяч лет», – вставил Аар До.

«Люди могут фантазировать и рисовать в своем воображении все что угодно, но они не должны знать, чем связаны Создатели с Человечеством! – настаивал Раа Ру. – Если они найдут эту тонкую нить и смогут шантажировать Создателей, то в итоге сами покорятся Паразитам и нас погубят».

Его плазменные щупальца то сжимались, то расплывались в пространстве, поблескивая прозрачной голубизной.

«Действительно, нет никакой гарантии, что мутация не превратит человека в безмозглое и бездушное существо, неспособное вибрировать. Может случиться так, что человек отторгнет свою прежнюю животную природу и мутирует в монстра», – высказала опасение Ра Фа, пребывая в еще не сформировавшемся теле неизвестного существа с несколькими лапами, мощным хвостом, на который опиралась, и огромной бесформенной головой из подвижной плазмы.

«Из этого следует, что пора принимать радикальные меры», – подытожил плазменный Ииз Раа.

«Но еще можно вмешаться в их сознание! – возразил Аар Ври, будучи в теле белокурого юноши. – Ведь нас больше! Каждый из нас в состоянии взять под опеку не одного человека, а целую семью или даже город…»

«И потратить всю энергию на них, вытянув ее из других планет и звездных систем? – холодно заметил Аар До. – Одна планета не стоит траты такой концентрации Силы, которую ты, Аар Ври, предлагаешь задействовать».

«Но прежде чем принимать столь радикальные меры, нужно почувствовать эту неминуемую опасность», – настаивал Аар Ври.

«Уже не один раз мы наблюдали, как люди разносили заразу по своей планете», – вмешался Раа Ру.

Со стороны их беседа напоминала групповую медитацию, в которой трансцендентное общение происходило с открытыми глазами, у кого они имелись. Наблюдалось легкое покачивание бесформенных конечностей, пульсация и круговое перетекание из одного места в другое.

«На этот раз планета заражена полностью, – продолжил Ииз Раа. – Погибая, человек потянет за собой огромный потенциал полезной энергии. Что скажешь, Аар Ми? Ты что-то необычайно молчалив…»

«Я думаю, настал тот момент, когда необходимо решить раз и навсегда: либо человек нам нужен, либо не нужен. Если Человечество все еще остается основным поставщиком мыслительной энергии, то его необходимо попросту спасать всем вместе. Если же потеря Человека будет не велика для нашей расы и легче, уничтожив его, создать что-либо более совершенное и генерирующее, то это нужно проводить незамедлительно, пока люди сами не взорвали свою планету», – печально сказал Аар Ми.

«И тебе не жаль свое детище, на которое потрачен не один миллион лет?» – засомневался Ииз Раа.

«Я не сказал – дезинтегрировать окончательно, а предложил прийти, наконец, к единому мнению и выбрать оптимальный выход для всей Вселенной».

«А чистые особи у тебя уже есть?» – поинтересовалась Ра Фа.

«Немного, но есть».

«Это те же самые посредники между нами и людьми?» – спросил Аар До.

«Не все, но и не только они», – ответил Аар Ми.

«А телепортацию на другую планету они выдержат?» – вновь осведомилась Ра Фа.

«Только самые молодые из них».

«Вы что, уже решили судьбу этой планеты?! – изумился Аар Ври. – Даже не попытавшись последний раз обратиться к людям, но на сей раз открыто, а не иносказательно, и предложить им сообща избавиться от Паразитов?! А вдруг люди поймут, поверят все сразу и сделают это?! Сделают… впервые за тридцать тысяч лет…»

Ара, до этого молчаливо внимавшая спорам и препираниям, наконец, решила тоже высказаться:

«Аар Ми прав. Как бы нам ни было жаль эти создания, нужно реально смотреть на перспективу развития жизни во Вселенной. Нужно решить: либо мы боремся за свои создания до конца, либо мы признаем, что Извечный прав – и все преходяще, даже могущественные Верховные Создатели. Нужно тотчас принять решение и действовать, пока люди не научились без нашей помощи телепортироваться и выходить за пределы своей звездной системы. Потом будет поздно: они разнесут заразу по всей Вселенной».

Аар Ври не унимался:

«Тогда хотя бы потрудитесь превратить людей перед дезинтеграцией снова в животных, чтобы их посмертный выброс не исказил вибрации на миллионы световых лет вокруг, погубив сотни планет и тысячи звездных систем, которые могут взорваться по цепной реакции».

Аар Ми молчал. Все, что он мог сказать Совету, уже было высказано давно и не один раз. Теперь принимать решение – за Владыками. Столько сил было вложено в Солнечную систему. И ведь не только Аар Ми старался, но и Аар Ври, пусть тот и спешил все время с прогрессом и концентрацией человеческой мысли… А вот теперь судьба людей в их же собственных руках. И Создатели не могут им помочь. Они вынуждены ждать, когда Человек сам захочет контакта с ними, сам поднимется на новый уровень сознания или, на худой конец, обратится за помощью. И если люди не дадут своего согласия на вмешательство в их жизнь расы Создателей, то согласно существующему закону мироздания те будут вынуждены молчаливо наблюдать, как человечество само себя уничтожает. Аар Ми все это понимал. Ему было жалко Человека, но здоровье Вселенной было важнее.

«Если произойдет самое худшее либо возникнет переломная ситуация, вся раса Создателей, включая Верховных Создателей Совета и простейшие формы нашей расы, обязаны вмешаться и сделать все, что в наших силах, чтобы не отдать планету Паразитам. Нужно будет обратиться к людям…» – объявила Ара.

«Но только в крайнем случае…» – заметила Ра Фа.

«Напрасно вы боитесь сказать людям, кто мы, – вступил в разговор Аар Ври. – Люди готовы услышать правду и о себе, и о нас. Они уже давно готовы. Они пишут книги, ставят фильмы, в которых очень близко подошли к истине! Человечество уже давно знает, что не одиноко во Вселенной! Люди хотят общаться с нами, и им нужно помочь стать полноправными гражданами нашей Вселенной!»

Но, похоже, его слова не были услышаны.

«Если придется дезинтегрировать Землю, тождественная ей уже найдена для телепортации на нее чистых особей?» – поинтересовался Раа Ру.

«Найдена! И не одна…», – обиженно ответил Аар Ври.

«Да», – подтвердила Ара.

«Почему вы не известили об этом Совет?» – усмехнулся Ииз Раа.

«Чтобы планета людей не была уничтожена преждевременно!» – упрямо твердил Аар Ври.

«Итак, думаю, достигнуто единодушное соглашение, – резюмировала Ра Фа. – Значит, ждем до критической отметки в равновесии между энергетическим потенциалом ядра планеты и балансом трех направлений в биоэнергетике Человечества. Если негативная энергия в процентном соотношении приблизится к суммарному заряду позитивно-мыслительной – общего фона планеты, тогда придется телепортировать чистых особей и уничтожить Землю, предварительно заманив на нее как можно больше Паразитов. Планета сама взорвется от такой концентрации негативных человеческих эмоций. Аар Ми, сообщишь Совету что-нибудь еще?»

«Я все же верю, что Человечество реально способно стать вечным двигателем Вселенной, генерировать и поставлять энергию без перебоев. Человечество уже начало взрослеть».

«Долго же оно взрослеет», – заметил Аар До.

«Что ж, посмотрим, – отозвалась Ра Фа. – Времени осталось немного, но еще есть».

36

Белый пух облаков лениво клубился и не спеша проплывал над землей. Безмолвная предрассветная тишина окутала высочайшие вершины мира. Многоцветие красок, необъятный простор однородного пустынного ландшафта с возвышавшимися снежными пиками и разреженный горный воздух рождали ощущение растворенности и единения с таинственным миром Гималаев, по преданию связанных с дыханием Вселенной.

Лин сидел в позе лотоса на краю высокой скалы, замотавшись в свою терракотовую монастырскую тогу, и задумчиво глядел вдаль на восход солнца. Рядом с ним лежал его огромный пес Кун, потомок кавказской овчарки и беспородного дворового брехуна, и наслаждался обществом хозяина, время от времени поглядывая на него умными карими глазами.

Погружаясь в глубокую медитацию, Лин слушал музыку небесных сфер. Его лицо постепенно становилось счастливым и умиротворенным. Наконец он прикрыл глаза, и его душа устремилась к беспредельным высотам нескончаемых миров Извечного…

Так, зарядившись энергией нового дня, Лин вышел из транса и, погладив собаку по мощной спине, направился обратно в монастырь, по дороге намереваясь зайти в город на рынок.

Шагая по каменистой дороге, он размышлял:

«Как прекрасны простые люди, не разлученные с землей, не оторванные от своих корней, от своей истории. Как спокойны и добродушны их лица, походка нетороплива и полна достоинства, а жизнь размеренна и лишена суеты… И еще не раз подумаешь, что Человечеству предпочтительнее: информационно-технический прогресс или средневековый мелкоплеменной уклад? Люди везде и во все времена стремятся быть счастливыми, насколько позволяет им их собственное воображение, и приспосабливаются к любым условиям жизни, даже самым примитивным. Но приспосабливаются отнюдь не все люди. Не все позволяют себе не желать иного и лучшего. Не все. И не всегда лучшее – это непременно другое, а другое – лучшее. Счастье… Как измерить человеческое счастье? Чем? Каковы его разумные пределы? А неразумные? И что для меня самого – счастье? Что радует меня как обыкновенного живого существа, наделенного разумом?»

Лин шагал по горной тропе, любуясь хребтами, снежными шапками вершин в обрамлении облаков, голубым бескрайним небом, в котором кружили одинокие орлы, а также серо-коричневой каменистой почвой под ногами.

Изредка вдалеке вырастали, словно из-под земли, столбики осторожных и пугливых сусликов. Они принюхивались к воздуху, с подозрением поглядывали на одинокого путника с собакой и тут же исчезали в своих норках, не дожидаясь непрошеных гостей с воздуха.

На рынке Лина угостили корзинкой свежих овощей и мешочком риса. Монах уже собрался последовать дальше, как вдруг кто-то тронул его за плечо…

– Уважаемый, – неожиданно раздался голос у него за спиной.

Лин обернулся.

Перед ним стоял молодой европеец в спортивной темно-синей кепке, таком же синем костюме, похожем на военную форму, и с рюкзаком за плечами.

– Вы обращаетесь ко мне? – спросил Лин.

– Да, к вам. Вы могли бы проводить меня в монастырь? Вы ведь буддистский монах, не так ли?

– Верно, я монах. Но почему вы непременно хотите попасть в монастырь?

Голубоглазый и светловолосый турист, по-видимому, немец или датчанин, замялся, поглядывая по сторонам.

– Мне нужно обязательно попасть к буддистским монахам, – уверенно заявил парень, озираясь по сторонам. – Здесь так много народу, – заметил он, – что невольно хочется выбраться из этого нескончаемого людского потока, пока тебя не снесли.

Европеец заметно нервничал. Толпы, видимо, ужасно раздражали его. «Значит, он из большого города», – отметил про себя Лин, продолжая спокойно смотреть ему в лицо и молчать, даже не порываясь сдвинуться с места.

– Не могли бы мы отойти в сторону? – настаивал молодой человек.

– Могли бы, – улыбаясь, ответил Лин, вешая корзинку с продуктами себе на руку. – Но мне нужно купить еще кое-какие книги для юных друзей.

– Какой-то книжный магазинчик я заметил здесь… Совсем рядом… – оживился турист.

Лин добродушно улыбнулся, он тоже знал этот магазинчик, и уже не один год, но раз датчанин или швед (не все ли равно!) хочет стать его гидом в мир книг, чтобы сделать впоследствии гидом своим, что ж… пусть будет так.

– Хорошо. Тогда пошли, – согласился монах.

И они направились сквозь базарную толчею на другую сторону улицы, где размещалась книжная лавка последователя даосизма, старого учителя Бао.

– Было время, когда мысли о суициде не покидали меня на протяжении нескольких лет, – неожиданно начал признаваться европеец. – Меня зовут Клаус, а тебя?

– Лин… И что заставило переменить взгляды на собственную жизнь?

– Мой внутренний голос. Он приказал мне отправиться в Тибет, в монастырь. Там я найду – по его словам – ответ на свой вопрос: зачем я живу… Мне интересно, почему другие люди уходят в монастырь? Жили– жили в обществе и – на тебе! – ушли от мира.

– Может, они, также как и ты, услышали зов?

– Зов Шамбалы? Возможно, – согласился молодой человек.

– Монастырь – это необязательно то место, где люди прячутся от мира. Ценность монастыря в том, что, когда человек познает за свою жизнь окружающий мир и его многочисленные законы, ему иногда просто необходимо останавливаться для упорядочения полученных знаний, осмысления своего места в обществе, а, упорядочив, идти по пути познания дальше за новыми знаниями, – ответил Лин.

– А почему ты, например, решил обосноваться в монастыре?

– Я не всегда нахожусь в его стенах, я много путешествую, а здесь – набираюсь Силы, которую дают мне горы, покой, общение с Извечным и любимым Создателем, – многозначительно ответил Лин.

Но Клаус не понял, какого Извечного и какого Создателя имел в виду его новый знакомый. Эти эпитеты он принял за общепринятые титулы Бога. Догадался об этом и Лин. Посмотрев внимательно европейцу в глаза, продолжил:

– …А также с одухотворенными людьми. В нынешнем сверхскоростном XXIII веке Тибет стал не то чтобы одним из религиозных мест на планете, а скорее научной и оздоровительной школой души, центром по совершенствованию внутренних, сокровенных человеческих возможностей. Буддистские обители находятся высоко в горах, куда не так-то просто добраться – разве что на скимере. Потому сюда в основном приходят те, кому действительно нужны знания, либо человек находится на распутье и стоит перед выбором, а не из праздного любопытства.

– Но люди нередко сознательно истязают свое тело и унижают свою личность, свое внутреннее «я» ради острых ощущений.

– Зачастую это происходит потому, что человек еще не нашел смысла в своей жизни и не понял своего истинного предназначения.

Молодые люди уже приближались к книжной лавке старого Бао.

– Может, наше предназначение – нескончаемая череда перевоплощений, эволюция, космические путешествия и, наконец, вливание в межзвездное братство разумных существ во Вселенной? – предположил Клаус.

– Возможно, но даже если мы покинем свою планету и устремимся к вдруг обнаруженной и достаточно изученной планете, которая тождественна нашей, но в другой галактике, то в настоящее время мы просто не долетим до нее, погибнув в космосе от переизбытка радиации.

– Неужели еще не изобрели криогенную фугу и крио скафандр?

Лин глубоко вздохнул:

– Пока нет. Поэтому лучше жить все-таки на Земле и по возможности не сердить родную планету. Она реагирует на все наши вспышки агрессии, революции, войны, террор и прочие негативные скопления человеческих эмоций и мыслей. Сегодня на Земле живет столько людей, что их суммарный энергетический заряд равен заряду ядра планеты. И перевес в отрицательную степень энергии, которую мы вырабатываем, приводит к тому, что Земля реагирует на это тектоническими подвижками. Негативные мысли и эмоции разрушают ее вроде бы стабильную и твердую оболочку, или это можно назвать коконом, который сдерживает магму внутри планеты…

Сухонький, низенький старик Бао увидел приближавшихся гостей и вышел им навстречу.

– Добрый день, уважаемый лама Лин, – поприветствовал старик и поклонился.

– Здравствуйте, учитель, – также поклоном ответил Лин.

– Старинные книги, которые лама заказывал, пришли вчера. Я буду очень рад передать их ему, – улыбался добродушный хозяин лавки.

– Учитель, я могу сейчас поговорить с вами? – спросил Лин.

– Да, конечно, уважаемый.

Пёс улегся возле порога, не входя в лавку, лама со стариком удалились в соседнюю комнату, а Клаус, как и другие посетители, стал рассматривать свитки, панно из цветной соломки, микродиски, чипы и старинные приборы для письма из бронзы и бамбука, сделанные местными умельцами для многочисленных туристов и коллекционеров. Несколько коренных жителей переговаривались на своем языке с внучкой хозяина, прелестной юной красавицей; девушка показывала им новинки дисков. После того, как освободилась, она подошла к Клаусу.

– Вам помочь? Что бы вы хотели приобрести?

– Благодарю вас, я жду… – он посмотрел в ту сторону, куда ушли Лин с Бао, – …молодого ламу… Весьма занятный прибор для письма, – улыбнулся турист, указывая на бамбуковые палочки, кисти и бронзовые емкости для краски.

– Вы впервые в Тибете? – спросила девушка.

– Да… знаете ли… впервые.

– Не смущайтесь. Если вы приехали за знаниями, то вам помогут их обрести. Вы только уважительно относитесь ко всему, что увидите или услышите. И не спорьте со стариками…

– Я понял. Спасибо, – доброжелательно улыбнулся Клаус.

– Вам очень повезло, что вы познакомились с ламой Лином. Он очень чуткий и прогрессивный человек.

– Я это уже понял.

– Постарайтесь стать его учеником: он многое откроет вам. Только доверяйте ему.

Из соседней комнаты вернулись Лин со стариком.

– Желаю удачи, – улыбнулась девушка европейцу и направилась к вновь вошедшим покупателям.

Попрощавшись с хозяевами, Лин с Клаусом направились из города дальше по каменистой дороге в сторону монастыря, который теперь виднелся за деревьями. Его красноватые стены возвышались над холмом.

– Здесь время будто бы остановилось, – продолжал одухотворенный Клаус, смотря по сторонам. – Красиво, спокойно… Да, именно спокойно.

– Это то, чего тебе недоставало там, откуда ты прилетел?

– Именно! В Бонне, даже когда находишься в своей квартире в полном одиночестве, тебя не покидает чувство, что ты как на ладони, что в любой момент к тебе придут приятели, заявятся по интерфейсу коллеги, или соседка забудет включить режим глушителя на своих стенных и потолочных пылесосах! Ты не можешь остаться наедине и засыпаешь в наушниках, наглазниках… В общем…

– Понимаю, – сочувственно вздохнул Лин.

– И ощущаешь себя не человеком, а каким-то… роботом, которому выделили несколько часов на сон и процедуры гигиены. Меня не покидает чувство, что я не живу вовсе, а… бессмысленно суечусь по клетке!

Лин грустно улыбнулся и продолжал молча слушать исповедь уставшего от цивилизации европейца.

– Однажды утром я проснулся с мыслью: «А что, если я умру? Что-нибудь изменится? Да ни фига!» И тогда я решил просто начхать на службу. Я целый день валялся в одиночестве и медитировал в невесомости, в полной темноте, наблюдая проекцию звезд и планет… У меня есть установка, которая дает эффект невесомости, – пояснил Клаус. – Я тупо смотрел перед собой, кувыркался и плавал в созданном поле, и в моей голове не возникало ни единой мысли… Представляешь?! Мне было откровенно начхать на все и всех… А под утро я услышал этот голос. Он, возможно, и раньше звучал, но только среди этого нескончаемого шума я не мог его расслышать. Это так поразило меня! Знаешь, я не хочу больше жить, как зомби, клянусь! Поверишь ли, я все распродал к едрене фене и прилетел сюда. Не хочу жить в цивилизованном мире… Ой, прости! Я не имел в виду, что…тут…в общем…