Текст книги "По образу и подобию"

Автор книги: Светлана Поли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

53

Влад сидел перед индикатором и пытался расшифровать его показания. Он досадливо потер подбородок, задумался на мгновение и вызвал по рации Майкла.

– Командир, пассивный Паразит вновь объявился среди паломников и сейчас находится рядом с Алишером. У них близкий контакт…

Майкл молчал и думал.

– Командир, ты слышишь?

– Да. Что показывает твоя шкала?

– Пассивный намного сильнее Алишера. Прежде у нас не было таких, как этот второй Паразит. Он то исчезает из поля зрения, то снова появляется, будто испаряется и вновь материализуется. Его спектральный показатель зашкаливает за сотню.

– Значит, он силен почти настолько же, насколько и наш Михаил, – печально размышлял Майкл вслух. – А вот Алишер всего лишь «шестерка», человек со стертой личностью. Даже и не человек, а биологический контейнер для Паразита…

– Что будем делать?

– Нам бы не упустить эту парочку. Последствия их союза могут быть непредсказуемы. Влад, свяжись с «Рыбами». Пусть подтягиваются. Нам может понадобиться их помощь. Пусть двигаются в полной темноте. А я свяжусь с нашими скимерами.

– Есть, командир! – отчеканил Влад и отключил рацию.

Майкл прикрыл лицо ладонью и тяжело вздохнул.

А в это время в лагере паломников в темном и отдаленном уголке древних царских развалин Алишер беседовал с таинственной женщиной, лицо которой он никогда не видел, так как оно всегда было скрыто за натянутым на глаза капюшоном.

– Ты расстроен? – поинтересовалась она стертым голосом, похожим на шипение. – Я чувствую внутри тебя сомнение. Куда девалась твоя уверенность и твердость?

Алишер стоял перед ней, преклонив одно колено и покорно склонив голову.

– Я полностью в твоей власти, госпожа, – негромко проговорил он.

Послышался ее легкий смешок.

– Сначала девчонка. Потом мальчишка, – властным, жестким тоном приказала она.

– Да, моя госпожа, – снова согласился Алишер.

Женщина приподняла его подбородок, любуясь правильными чертами лица араба.

– А одежда халифа тебе к лицу! – благожелательно заметила она с некоторой долей сарказма.

– Да, – безропотно согласился Алишер, боясь поднять глаза наверх и взглянуть на существо, во власти которого находился. Однако глубокий капюшон и сейчас скрывал обличие этой зловещей женщины. Лунный свет освещал только ее тонкие губы, похожие на узкую рифленую щель.

– Ты сам захотел могущества. Я предупреждала, что ноша эта тяжела… Но я обещала помочь тебе… А ты обещал помочь мне, – она снисходительно погладила его по голове. – Ты хорошо мне служишь, но за девчонку я тебя не прощаю, – она наклонилась к нему еще ниже. – Променять свою уникальную Силу и вечную славу на минутную связь с пустой куклой! – укорила она, продолжая разглядывать его лицо. – Она сильна, не спорю. Но ничтожность ее развития чуть не погубила твой дар! Если бы я вовремя не вмешалась, ты бы отдал ей все, чем наделили тебя мы! Если она не с нами, пусть лучше ее не будет совсем!

Наконец женщина не без труда выпрямилась и снисходительно, по-хозяйски, похлопала Алишера по щеке своей тонкой, костлявой, но ухоженной рукой.

– Хорошо, что ты соглашаешься со мной, а не оправдываешься и не просишь за нее. Если бы ты сейчас это сделал, я бы оченьогорчилась. Запомни, мой мальчик, жалость не присуща сильным и совершенным созданиям, каковым хочешь стать ты. Существу высшей расы чуждо снисхождение к рабам. Перед высшим – только высокие цели глобального масштаба.

– Я понимаю.

– Тогда иди и сделай то, что требует от тебя Совершенный Абсолют. Ты призван стать выше, чем просто Человек. Так докажи, что ты достоин быть лучшим из всех живущих людей!

Алишер поднялся с колена и ровной, уверенной и неторопливой поступью направился к своим верным последователям. Вскоре со стороны лагеря стал доноситься ритмичный стук в барабан, а также монотонное, глухое и отрывистое восклицание, словно дикие туземцы бегали вокруг жертвенника с устрашающими для жертвы криками и одновременно настраивающими и доводящими самих себя до фанатического транса. Вслед за этим раздался истошный женский вопль и крик о помощи.

Оставаясь на месте и продолжая слушать вопли, доносившиеся из-за дворцовых стен, таинственно-зловещая женщина удовлетворенно простонала и, с чувством блаженства проведя рукой от подбородка к груди, стала медленно вытягивать шею, словно тянулась своим сморщенным ртом к звездному небу. Наконец от удовлетворения она глубоко вздохнула и с легким стоном облегченно выдохнула. От ужаса, который царил среди паломников, это несказанное блаженство растекалось по ней томительной негой. Она еле заметно двигала головой, плечами, извиваясь всем корпусом, будто все ее существо бурлило и перетекало с одного места в другое, имея не жесткий скелет внутри тела, скрытого под длинной и просторной черной накидкой, а мягкую бесформенную массу.

Издалека доносился вдохновенный, зычный голос Алишера и одобрительные крики свихнувшихся паломников. Они монотонно скандировали только одно:

– Лучше смерть! Лучше смерть! Лучше смерть…

Надире со связанными за спиной руками водрузили на гранит и поставили на колени. С нескрываемым и неконтролируемым ужасом она бросала взгляды на людей внизу у основания высокой гранитной плахи, умоляюще смотрела во все стороны, ожидая обещанного спасения. Но спасение почему-то медлило.

«Господи! Что происходит?! Где этот Бао? Он же обещал. Неужели он опоздает, и я безвинно погибну? Неужели мне придется умереть от рук сумасшедших людей? Господи, сжалься надо мной!» – Надире прикрыла глаза в молитве, чтобы было не так страшно умирать.

Связанный Аман, стоявший на коленях возле гранита в первом ряду среди обезумевших от вонючего зелья людей, которые теперь больше походили на бешенных животных, с нескрываемым ужасом смотрел снизу на происходящее наверху. Его ожидала такая же участь, какая нависла сейчас над этой несчастной девушкой.

Наверх к Надире поднялся Алишер и, выхватив из-за пояса кривой нож, поднял руки к небу, не глядя на будущую жертву.

– Правоверные! Плачьте, стенайте! – тягуче прокричал он. – Рыдайте и содрогайтесь от стонов, ибо пришел страшный час суда! Молите Всемогущего Бога сжалиться над вами и умертвить вас до времени без адских мук, лишить вас участи быть заживо сгнившими в своем бренном теле, как это, – он указал на Надире, – развращенное и распутное существо, нарекающее себя человеком. Повинуйтесь мне и слезно молите Всесильное Небо даровать вам теперь легкую смерть! Чтобы не быть вам свидетелями ужаса столпотворения и пламени геены огненной!

Толпа упала на колени и завопила на все голоса.

– Рыдайте, ничтожные, над своей судьбой и судьбой всего рода человеческого, ибо я, последний посланник небес, призываю вас, рабов непотребных, предать себя в руки карающего Бога и Господина всех миров. Воистину, я – лучшее, что осталось у вас в этой жизни!

Вселенцы за перегородками и на крыше дворца уже навели бластеры на Алишера и напряженно ждали заветных слов.

– Ребята, внимание… – тихо проговорил Майкл, стараясь даже не дышать.

– …Клянусь всем сущим на небесах и вашими вечными душами очистить Человечество этой жертвой. О Совершенный Абсолют! Пусть эта очистительная жертва смоет позор с рабов Твоих! Прими ее как наше покаяние и признание твоего величия и нашего ничтожества! Прости нас за отступничество! Да свершится воля Твоя! Да снизойдет Царствие твое!

– Огонь! – шепотом скомандовал Майкл, и три пули одновременно направились к Алишеру, все ближе и ближе подбираясь к нему и ставя точку в его устрашающей речи.

Алишер вдруг вздрогнул и повалился сначала на бок, а потом, как куль, свалился с пьедестала на землю, ошарашив тем самым онемевших от ужаса паломников.

Аман распахнул глаза и стал смотреть по сторонам и на крышу, желая увидеть, откуда пришло спасение.

Увидев свалившегося с гранита и неподвижно лежащего своего грозного «имама», его ярые последователи застыли в растерянности.

– Лин, твоя очередь выступать. Вперед, лама! Ты умеешь говорить красиво, – пошутил Майкл. – А мы с Ликой тебя прикроем.

– Я понял, командир, – ответил Лин и поднялся с крыши, выпрямившись во весь рост, чтобы его было видно паломникам снизу.

– Смотрите! – кто-то указал на него из толпы.

В изумлении люди пали перед ним ниц. А Надире, шмыгая носом, бесшумно расплакалась, больше не в силах сдерживать напряжение. Она села на гранит и, заливаясь слезами, опустила голову на грудь.

– Бог не карает обманутых! Обманутые – как овцы, они не знают злобы! Их сердца не отравлены ненавистью! – громко проговорил Лин. – Господь справедлив и не терпит лжи и коварства!

У Майкла в ухе заработал передатчик.

– Пассивный уходит, – тревожно проговорил Влад.

– Проследи, куда, – прошептал командир.

– Майкл, он просто тает! Он растворяется на месте! Сигнал все слабее и слабее, – доносился из динамика тревожный голос Влада.

– Том, Бен, Роберт, Джонни, не дайте ему исчезнуть. Не дайте!

– Мы следим, командир. Мы уже подбираемся к нему, – ответил Роберт.

– Майкл, я его теряю! – снова раздался взволнованный голос Влада. – Я больше не вижу его. Он исчез. Он слился с остальными.

– Все равно будь начеку, Влад. Не расслабляйся. Эта сволочь может всплыть там, где ее меньше всего ожидают.

– Да, командир. Он очень хитер. Я остаюсь на связи.

Майкл поднес ближе к губам интерком:

– Всем приказываю подтягиваться к развалинам. «Рыбы», прием. У нас может быть утечка. Пассивный Паразит дематериализовался. Он может активизироваться в вашем квадрате, – объявил он.

– «Птица», «Рыбы» слышат тебя. Мы рядом, – отозвалась Гретхен. – Мы следим за обстановкой.

– «Рыбы», будьте осторожны. Не обнаруживайте себя раньше времени. У нас пока без осложнений.

– Вас поняли. Дислокацию не меняем. Мы на связи.

– О, кей, – согласился Майкл и переключился на Лина и его слушателей.

Неожиданно рядом с гранитом упала девушка с зеленой банданой на голове.

Майкл вопросительно глянул на лежавшую рядом Лику.

– Она целилась в Лина! – шепотом пояснила она, пожав плечами.

Все вселенцы, кроме Лина, оставались все еще в тени, предоставляя ему как самому сведущему в вопросах религиозной философии поставить жирную точку во всей этой операции.

Лин, как заправский волшебник, плавно слевитировал с крыши древнего дворца вниз, взошел на гранит, развязал Надире руки и, немного спустившись с него вместе с девушкой, остался стоять на второй ступени, чтобы видеть всех собравшихся.

Луна как раз была теперь над его головой, и ее свет заливал всю местность.

– А я говорю вам: бойтесь не Бога, а в первую очередь себя, – негромко говорил Лин. – Бойтесь незаслуженно обидеть и унизить кого-то, бойтесь украсть или убить. Бойтесь собственной ненависти, страха и ярости. Гоните прочь мрачные и злые мысли. Именно хозяину, автору этих мыслей они вредят в первую очередь. Злой замысел еще не коснулся того, против кого вы его замышляете, а ваша собственная злость уже отравила ваш организм.

– Поднимись повыше, – попросили его из толпы.

Лин забрался на гранит и присел на него, скрестив под себя ноги.

– Человек не безропотное и неразумное животное. Людям дано различать добро и зло. Даже звери чуют доброго человека и злого. На спокойного, добродушного собаки не нападут никогда, потому что внутренний страх или ненависть заставляют организм вырабатывать такой гормон, именно на который и реагируют дикие звери и благодаря которому человек бессознательно притягивает к себе подобных ему людей, то есть так же настроенных на негатив. Этот гормон страха, стресса, обиды и ужаса – адреналин. Именно он сжигает в человеке жизненную энергию, вследствие чего люди быстро старятся, изнашиваются. «Что доброго бывает с тобой, оно от Бога, а что злое бывает с тобой, то от тебя самого» [14]14
  Коран – 4: 81


[Закрыть], – говорит вам пророк Мохаммед…

Аман поднялся с колен и, подойдя к граниту, протянул Лину дедовский Коран, завернутый в шерстяную тряпицу и находившийся до того, как юноше развязали руки, у него за пазухой.

– Парень, храни этот Коран. Многие ссылаются на него, многие прикрывают свои грязные дела этой Святой книгой, читая его с закрытыми глазами и каменным сердцем. И этим бессовестным людям удается ввести вас в заблуждение только потому, что вы попросту плохо знаете Коран, либо читаете торопясь, либо доверяете чужому мнению больше, чем собственному сердцу, собственной совести. Никогда не доверяйте кому-либо больше, чем собственному сердцу и своему разуму! Однако это не означает, что два человека не могут думать одинаково. Если в ваших мыслях и делах есть искреннее согласие, – это говорит о мудрости вашей и зрелости ума. Если вы хотите искренней любви, любите сами искренне. Если будете щедры к людям, то и к вам будут щедры. Если укроете от ненастья приверженца другой веры, то и он поможет вам. Если будете уважать религиозную веру других людей, то и они в ответ отнесутся к вам с уважением. Мусульмане, друзья, берегите совесть свою, защищайте правду и справедливость, о которой писал Пророк. Читайте Коран с чистыми помыслами, и пусть эту Святую книгу читают как можно больше людей, чтобы те, кто сеет вражду между вами и другими народами, не смогли больше обмануть вас, ввести в заблуждение и утверждать то, чего нет в Коране.

– А стоит ли придерживаться войны с неверными? – раздался вопрос от мужчин-паломников.

– А что значит – неверный? – встречно спросил Лин.

Мужчина, задавший вопрос, на мгновение задумался.

– Это иноверец, который не признает пророка Мохаммеда и не чтит Коран, – быстро проговорил он.

– А как назвать того, кто признает Пророка Мохаммеда пророком, называет себя мусульманином, говорит о том, что Коран Наисвятая книга, а не придерживается того, что в этой книге написано: одно чтит, а другое отвергает? Как назвать мусульманина, который клянется Аллахом и убивает ни в чем неповинных людей своей же веры, призывает убивать или умирать прежде времени, наложив на себя руки?

Воцарилась тишина. Никто даже не перешептывался; все внимательно слушали странного узкоглазого человека. Надире вместе со всеми сидела на земле и с благодарностью смотрела на своего спасителя. Сейчас этот Бао уже не казался ей идиотом, занудливо восклицавшим по поводу и без него тогда в Египте. Таким увидеть она его никак не ожидала. Ей верилось и не верилось в происходящее, поэтому девушка просто слушала и не торопилась делать выводы.

Лин продолжал:

– А как назвать буддиста, который почти наизусть знает Коран, с глубоким уважением относится к Пророку и культуре его народа? Как назвать католика и бахаи, которые отправились за тысячи километров от своего дома и семьи в пустыню, чтобы спасти мусульман: подростков и стариков, женщин и мужчин – просто людей! – и защитить ислам от извращения сумасшедшего фанатика? Каким словом можно назвать еврейских пилотов, спешащих доставить в госпитали Каира, Тель-Авива, Милана пострадавших во время землетрясения в Исне? Почему эти люди так поступают? – обратился Лин к паломникам. – Видела ли врач-француженка в египетской девчонке мусульманку? Или она в первую очередь видела человека? Так кого называл Мохаммед неверным, а кого правоверным?

Аман поднялся с земли, несмело вытянув руку вверх.

– Наверное, Пророк хотел сказать: верующие и неверующие в Бога… – несмело проговорил мальчик.

– Думаю, сердце каждого из вас подсказывает ему правильно. И в Коране черным по белому написано в главе второй, сто тридцатом стихе: «Мы веруем в Бога и в то, что свыше ниспослано нам, в то, что было ниспослано Аврааму, Исмаилу, Исааку, Якову и коленам исраилевым; в то, что было дано Моисею и Иисусу. Что было дано пророкам от Господа их; не делаем различия между всеми ими, и Ему покорны мы». Вспомните, что говорил древний персидский поэт Саади: «Кто вечно разжигать вражду людскую любит, того, в конце концов, его ж огонь погубит». Но раз уж мы начали говорить о Коране, то еще процитирую Пророка. В главе третьей, семьдесят третьем стихе он ясно говорит о духовных учителях: «Не может быть, чтобы человек, которому Бог дал Писание, мудрость, пророчество, стал говорить людям: будьте поклонниками мне так же, как и Богу, – но будет говорить: будьте мудрыми чтителями Господа, потому что вы хорошо узнали Писание и потому что много учились. Не может быть того, чтобы он внушал вам чтить ангелов и пророков как Господа».

– Ты и вправду много знаешь и говоришь все верно. А скажи, во время молитвы в какую сторону смотреть? – спросила женщина, мать девочки-подростка.

Лин улыбнулся и сказал:

– Однажды горожане спросили Ходжу Насреддина: «Скажи, уважаемый, на похоронах идти нужно перед носилками покойника или позади них?» Ходжа ответил им: «Лишь бы не на самих носилках».

Люди оживились. На их лицах появились улыбки. Хотя некоторые из них все еще продолжали пребывать в наркотическом опьянении и сидели безучастно, склонив головы. А Лин продолжил:

– Так же и с молитвой, – сказал он. – Куда бы вы ни посмотрели во время молитвы, Бог услышит вашу искренность и чистый сердечный порыв. Неважно, в каком храме, мечети или синагоге вы молитесь, и в помещении ли вообще. Неважно, на каком языке вы обращаетесь к Всевышнему, как и неважно, кто какой религии принадлежит. Важно лишь то, как живет человек, как относится к окружающему миру и что носит в мыслях и сердце своем. Неважно, какого цвета его тело и есть ли на нем одежда. Для Бога важно, чтобы каждый человек на Земле был здоров и счастлив…

– Кто ты? – наконец спросил кто-то из паломников, обращаясь к Лину.

– Мы просто поддерживаем мир на планете, – скромно ответил он. – Скоро сюда прибудут федеральные спасатели, а также представители закона и переправят вас по домам. Постарайтесь больше не попадать в рискованные предприятия. Ищите Бога внутри себя.

– Мы?! Так ты не один?

– Нет, не один. За этими стенами находятся те ребята, которые прилетели помочь вам.

Вселенцы вышли на лунный свет из своих укрытий и некоторые из них направились к Лину в центр древнего дворца. Лин спустился с гранита и подошел к Майклу.

– Оба Паразита обезврежены? – тихо поинтересовался он у командира.

– Увы, нет, – досадливо ответил Майкл.

Лин непонимающе посмотрел на спящих возле гранитного камня Алишера и девушку в зеленой бандане.

– Нет, она просто пешка, – пояснил командир. – А вот пассивный растворился в толпе.

– Так он может контролировать свое излучение? – удивился Лин.

– Выходит, что может, – вздохнул Майкл.

Паломники повставали со своих мест и стали подходить к вселенцам.

К Лину подошел Аман.

– Так ты не имам Али? – вдруг спросил юноша, тронув ламу за рукав.

– Нет, парень. Я простой человек, – ответил Лин и погладил подростка по голове.

К ним приблизилась Надире, виновато поглядывая на «зануду Бао». Заметив ее, Лин сам направился девушке навстречу.

– Так ты и не Бао? – смущенно улыбнулась она.

Лин отрицательно качнул головой и устало улыбнулся:

– Нет, не Бао.

– И не… ученый?

– Нет, не ученый.

– А…?

– Меня зовут Лин.

Пока Лин и Надире знакомились заново, ребята занялись пострадавшими, поиском тела старого муллы и обезвреживанием спящей парочки.

– Мона, просканируй нашего «имама», все ли его органы на месте? Подшей ему к затылку сердолик и введи в кровь радий, чтобы он снова стал человеком, – обратился к доктору Майкл; потом нажал передатчик в интеркоме. – Влад, вызывай федералов. Сообщи им наши координаты.

– Да, командир! На связи «Рыбы», – донеслось из крошечного динамика.

– Сообщи «Рыбам», что через полчаса мы будем в седьмом квадрате, а оттуда отправимся на базу, – договорил командир и устало вздохнул.

Надире вопросительно смотрела на Лина.

– Так кто ты на самом деле?

– Я – человек, который любит свой дом, имя которому – планета Земля, – улыбнулся он.

– А мне можно с вами? – вдруг спросила девушка.

Лин оглянулся, чтобы узнать мнение остальных вселенцев, и наткнулся взглядом на Мону. Увидев доктора, Надире узнала и ее.

– Вы… – она рассеянно показала на нее пальцем, – та доктор… в палатке, верно?

Мона в ответ молча кивнула и улыбнулась.

– Так значит, вы все… из отряда спасателей? – пыталась она догадаться.

– Можно сказать и так, – раздался голос у нее за спиной.

Надире обернулась. Рядом стояли Роберт и Лика. Вскоре подошли Джонни и Майкл.

– Нам пора, – проговорил Лин и по-дружески тронул египтянку за плечо.

– Да, – подтвердил Майкл. – У нас еще кое-какие невыясненные делишки висят на хвосте…

– А я? – растерялась Надире.

– Мы еще увидимся, – заверил ее Лин. – Мне нужно побывать в Каире и заглянуть на раскопки Сфинкса.

Надире весело хмыкнула, поняв его шутку. А ребята недоуменно посмотрели на колегу.

– Раскопки Сфинкса? – Роб непонимающе сморщил нос. – А как же Гималаи?

– Туда я всегда успею! – гордо заявил Лин, и вселенцы стали покидать развалины древнего африканского дворца.

Надире продолжала стоять в арочном проеме, прислонившись к песчаной стене, и загадочно улыбаться, провожая взглядом удалявшуюся группу молодых людей.

– Хорошие ребята, верно? – вдруг раздался старческий женский голос у нее за спиной.

Девушка оглянулась. Перед ней стояла низенькая женщина в длинном широкополом плаще с натянутым на лицо капюшоном. От слов незнакомки веяло цинизмом. Надире подозрительно посмотрела на нее и отвернулась, не проронив ни слова. Через некоторое время девушка уже забыла о неизвестно откуда появившейся старушке и, романтично улыбаясь, наблюдала за рассветом. Над саванной забрезжили первые и робкие лучи восходящего солнца. Момент жертвоприношения был упущен.