Текст книги "По образу и подобию"

Автор книги: Светлана Поли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

75

Полковника Рено из особого подразделения МЧС Федерации, одетого в щеголеватый военный мундир, выловили из моря его подчиненные и помогли подняться на палубу катера. Он ругался отборными словечками и крепкими армейскими выражениями, угрожая всему миру показать «кузькину мать». С него ручьями стекала на палубу вода. Поскальзываясь то и дело, он рисковал распластаться на мокром полу, взмахивая то и дело руками, точно хватался за воздух. Его ругательствам не было конца. Он проклинал себя за то, что связался с дилетантами, которые чуть было не потопили его катер, погнавшись за контробандистами.

Пока полковник переодевался после «купания» в море, на катер федералов прибыла делегация вселенцев, которым приказали немедля явиться для «разборки полетов».

Хорошо, что вселенцы не рассчитывали получить благодарность от этих представителей федеральной власти, а то бы их постигло жуткое разочарование не только в необходимости существования армии Вселенной, но и в целесообразности человеческой жизни на планете Земля вообще.

– Вы свое дело сделали, свой долг перед обществом выполнили, а теперь не путайтесь под ногами! – уже более сдержанно, но всё же цинично и грубо указал место вселенцам полковник Рено, когда те встретились с ним на палубе военного катера. – Будьте добры – не лезте не в свое дело! Вам, конечно, огромная благодарность от правительства за выявление опасных нарушителей, но в остальном – предоставьте разбираться и действовать профессионалам. Договорились?

– Значит, мы вам больше не нужны? – с иронией спросил Майкл.

– Увы, нет, – ехидно улыбнулся Рено.

– В таком случае мы займемся своимделом.

Рено не понравился тон Майкла и его намек на то, что эти вселенцы, как они себя называют, вовсе не собираются подчиняться его приказу и покидать район оцепления.

– Я еще раз повторяю, что здесь обойдутся без вас! – по-армейски упрямо твердил полковник, переходя на подавляюще ледяной тон с металлом в голосе. – Мне все равно, кто вы и какую миссию себе придумали и возложили друг на друга. Советую мои приказы не обсуждать. А приказ мой – немедленно всем штатским покинуть оцепленный квадрат! Гольденберг, проводите наших назойливыхпомощников за пределы опасной зоны, – и с ехидцей добавил: – Для их же собственной безопасности.

Тут же к Рено подошел светловолосый капитан и, глядя Майклу прямо в глаза, своим укоризненным взглядом стал давить на психику, заставляя того подчиниться воле его начальника и позволить вежливо (пока!) препроводить всю вселенскую братию за пределы секретной зоны.

Майкл решил, что благоразумнее всего будет подчиниться давлению.

Вселенцы покинули морские пределы, находящиеся сейчас под юрисдикцией федералов, и, продолжая балансировать на амфибиях в водах Карибского моря поблизости, пытались проанализировать ситуацию.

– Джонни, глянь, они сейчас от нас в зоне досягаемости? – спросила Мона.

Джонни посмотрел на волновой индикатор.

– Слабо, но есть.

– Они все еще под Федералами?

– Да, но постепенно уходят на юг.

– То есть, в нашу сторону, – подытожил Майкл. – Значит, готовятся к встрече. Будем погружаться.

– Разве они нас не видят на радаре? – удивилась Лика. – Неужели пойдут на таран?

– Или попытаются прорвать блокаду там, где мы не ожидаем. Если с ними Паразит, то они уйдут беспрепятственно, – задумчиво говорил Майкл.

– Спектральная картинка пуста. Вероятно, Паразита с ними нет, – доложил Джонни.

– Сдается мне, что все, кого привлекают к своим делам Паразиты, всего лишь наживка, судьба которой их не волнует вообще, как пушечное мясо, – размышлял Майкл. – Бедные, наивные люди…

Три вселенских подводных скимера погрузились на глубину десять метров и застыли в ожидании.

Рено наблюдал за вселенскими амфибиями и заметно нервничал.

– Эти назойливые спасатели не уходят, – констатировал майор Шварц.

– Вижу, – насупился Рено.

– Они, похоже, выжидают. Вот только чего?

– Они начинают действовать мне на нервы, – процедил сквозь зубы Рено. – Считают себя Господом Богом. Высокомерные ублюдки! Они допросятся. Придется проучить их.

– Как?

Рено сощурился и усмехнулся.

– Как..? Я что-нибудь придумаю. Уж постараюсь, не сомневайтесь, майор.

76

Пока вселенцы объяснялись с федералами, тем временем несостоявшиеся миллионеры ссорились, сидя в своем подводном катере, на аренду которого пошли все сбережения мечтавшего разбогатеть Карлоса. Сильвано смотрел в иллюминатор и молчал, покусывая губы. Карлос, зачинщик этого предприятия, также молчал, придумывая, как выбраться из сложившегося положения. И только Педро – один за всех – громогласно проклинал все на свете, изрядно жестикулируя.

– Я же говорил тебе, Карлос, что это – никчемная и сомнительная затея! Но ты не слушал меня! Где теперь эта монашка?! А нас из-за нее упекут на всю оставшуюся жизнь! – возмущался он. – Посмотри, сколько федералов налетело. Это значит, что мы в дерьме по самые уши!

Карлос не оправдывался. Он продолжал молчать, прокручивая в уме варианты бегства из зоны оцепления. Педро не унимался:

– Если бы это было действительно стоящее горючее, его бы давно уже добывали, а не летали бы за топливом черт знает куда или еще подальше!

– Заткнись и сядь, – спокойно сказал Карлос. – Хватит махать руками, как курица.

– Здесь застряла не только твоя задница, но и наши! Нужно выбираться, а ты сидишь, как мумия…

– От того, что ты орешь, мы не выберемся, – заметил Карлос.

– Да я просто идиот, что поверил такому неудачнику, как ты! Из-за тебя мы в таком дерьме! Мы не выберемся отсюда. Федералы обложили нас со всех сторон…

– Заткнись! – наконец рявкнул Карлос.

Тут в перепалку вмешался Сильвано:

– Даже если вы задушите друг друга, это не поможет делу, – невозмутимо заметил он и задумчиво посмотрел в иллюминатор. – Почему федералы ничего не предпринимают? Почему они застыли на месте? Чего они ждут, ведь мы у них как на ладони?

– Они ждут, когда у нас нервы сдадут, и мы сделаем какую-нибудь глупость, – спокойно ответил Карлос.

– В таком случае, чего мы ждем? – поинтересовался Сильвано.

– Да ты с ума спятил! – заорал Педро. – Они же только того и ждут, чтобы размазать нас. Думаешь, они будут с нами любезничать? Ни фига! Мы им и на хрен не нужны!

– А в глубину мы можем уйти? Неужели в воде от них не оторваться? – размышлял Сильвано.

– И сколько мы там будем прятаться? Не жить же нам так вечно! – возразил Карлос. – Они все равно нас выследят. Надо прорываться. Другого выхода нет. Или думаете сдаваться? – спросил он и внимательно посмотрел на обоих приятелей. – Долго мы под водой не протянем.

– А если бросить катер, а самим… – предложил Сильвано.

– Да ты что! Я за него столько денег отвалил! – запротестовал Карлос. – Пришлось продать даже свою колымагу.

– Все равно он уже не твой. В любом случае. Решайся на что-нибудь уже, – вздохнул Сильвано.

– А акулы тебя не смущают, Сильвано? – усмехнулся Педро, показывая на иллюминатор, за которым проплывали серые акулы.

– Черт! Откуда они только взялись?! – сокрушался Сильвано.

Их становилось все больше. Оказывается, федералы позаботились о том, чтобы преступники уже точно не смогли сбежать. Они вылили в море два баллона конской крови. И теперь голодные хищники кружили вокруг подводных аппаратов.

– Сдаваться я не собираюсь! – заявил Карлос, как отрезал.

– Ну, так что будем делать? – насторожился Педро.

– Будем прорываться. Терять нам нечего, – ответил Карлос и завел двигатель.

В какую сторону плыть, ему было все равно, лишь бы вырваться из кольца. И он направил катер прямо на амфибии вселенцев. Там, как ему казалось, самое тонкое место в блокаде.

Карлос двигался прямо на небольшой скимер Моны.

Рено наблюдал за происходящим по монитору. Шварц вопросительно посмотрел на полковника.

– Начинаем действовать? – поинтересовался он.

– Нет. Если эти выскочки хотят показать себя, пусть покажут. Все равно объект движется в их сторону. Если у них возникнут осложнения, вот тогда мы и вмешаемся. А рисковать своими людьми напрасно я не намерен, – цинично поморщился Рено. – Главное, чтобы взяли их мы, а не эти… спасатели Вселенной! – презрительно хмыкнул он. – Держите ситуацию под контролем, майор.

Тем временем вселенцы уже вычислили, куда движется подводный катер авантюристов.

– Мона, они идут на вас с Джонни, – предупредил Майкл через интерком.

– Мы на радаре видим их, – отозвался Джонни.

– Джонни, Мона, мы все идем к вам, – сказал Майкл.

– Майкл, не бойся, мы не дадим им улизнуть, – заверил командира Джонни.

– Но не рискуйте!

– Мы должны их задержать, командир, и докопаться до истины, – в ответ сказала Мона.

Карлос упрямо шел на вселенцев.

– Неужели не пропустят? – сомневался он. – Нет, они испугаются и уйдут в сторону.

– А если не уйдут? – с тревогой в голосе спросил Педро.

– Тогда… Тогда вместе с ними пойдем ко дну.

Но Мона с Джонни и не думали их пропускать. Они сосредоточенно следили по монитору за передвижениями всех действующих лиц в оцепленном квадрате.

– Мона, Джонни, не надо задерживать их ценой собственной жизни! – переходя на крик, проговорил Майкл в передатчик.

– Все будет нормально, командир, – заверил Джонни.

– Ребята, слышите? Назад! – приказал Майкл. – Не дурите! Мы не одни. Федералы помогут. Они уже подтягиваются. Мона, уходите в сторону! Слышишь? Немедленно уходите! Уходите! – крикнул Майкл.

Карлос тоже пристально смотрел в иллюминатор и шел на таран, надеясь, что противник в последнюю секунду свернет в сторону. Но малогабаритная амфибия вселенцев не свернула, и две машины столкнулись. Обе сразу дали течь. Катер авантюристов стал медленно опускаться на дно. А в скимер к Моне и Джонни начала просачиваться вода. Тут же к ним подоспели другие амфибии. Майкл и Лика вышли в воду и попытались открыть помятый шлюз, чтобы освободить Мону и Джонни из заточения. Но шлюз заклинило от удара. Вода в амфибию все прибывала. Ее уже стало по колено. К двум спасателям присоединились ребята из двенадцатого нона. Джонни и Мона тоже пытались открыть шлюзовую камеру изнутри, но тщетно.

Вокруг подводных аппаратов начали кружить акулы. Они подбирались к людям все ближе и ближе. Ребята держали наготове подводные ружья на случай неожиданного нападения. И одна хищница попыталась напасть на Лику, но Хамид вовремя выстрелил. Акульи сородичи тут же накинулись на подбитую соплеменницу и начали рвать ее на куски.

Пока вселенцы отбивались от акул и вызволяли своих товарищей, федералы успели вовремя подхватить якорными клешнями тонущую лодку невезучих контрабандистов и поднять ее на палубу военного катера.

Чтобы спасти Мону и Джонни из морского плена, Хамиду пришлось лазерным лучом вырезать в смотровом окне подводного скимера отверстие для безопасного выхода «пленников» в открытое море. Как только ребята поднялись на поверхность, акулы окружили амфибии и попытались отбить свою добычу.

77

Тем временем троицу преступников извлекли из разбитого катера и взяли под стражу. Вселенцы жаждали побеседовать с арестантами, но полковник Рено заупрямился. Тогда Майкл попросил у него разрешения задать несколько вопросов задержанным в присутствии самого Рено. Полковнику ничего не оставалось, как согласиться.

– Что вам известно о женщине, которая надоумила вас на добычу гидрата метана и отправила на верную смерть? – спросила Мона у всех троих.

– Как выглядела эта монахиня? – допытывался Майкл. – Опишите ее.

– Для чего ей гидрат метана? – подключился Джонни.

– Что говорила эта женщина об алмазных чипах? – снова спросил Майкл.

Рено недовольно пыхтел, но не вмешивался и внимательно слушал.

Мексиканцев со всех сторон забрасывали вопросами. Те только успевали отвечать или пугаться перспективе того, что могло бы произойти, если бы им удалась их авантюра.

Наконец вселенцы перестали задавать вопросы и оставили несчастных мужчин в покое. Хотя теперь их состояние нельзя было назвать покоем. После того, что с ними произошло, и что они узнали, бедолаги сидели в оцепенении и отрешенно смотрели себе под ноги. Сильвано тихо молился, Педро молчал, схватившись за голову, а Карлос готовился принять самое худшее. Он только сейчас подумал о своей семье. Теперь он не то, что никогда не купит приличный скимер, но и вряд ли вообще скоро увидит жену и детей. Он никак не мог понять, как так получилось, что он подобно неопытному мальчишке поверил какой-то монашке, которую и видел-то впервые. «Это всё работа довела меня до исступления! – думал он. – Тогда я не спал двое суток… И тут такое искушение… Я поддался слабости. А вот теперь за минутную слабость придется расплачиваться, если не жизнью, так годами, выброшенными в помойку».

– Благодарим, полковник, за содействие, – сказал Майкл. – Теперь они ваши.

– Ну что, узнали, что хотели? И что это вам дало? – усмехнулся Рено.

– Не будьте с ними слишком строги, это не закоренелые преступники. Они просто оступились. Их бесстыдно одурачили, – проговорила Мона. – Спасибо за помощь, полковник, – улыбнулась она, и вселенцы покинули катер федералов.

Рено хмыкнул:

– Хм, за помощь! Вот ублюдки! Вы слышали это, Шварц? Они благодарили…

Майор промолчал, думая о чем-то своем.

Выслушав и проанализировав все, что узнали от мексиканских контрабандистов, вселенцы пришли к единодушному мнению, что теперь покой им будет только сниться. И причиной этого будут поиски неизвестной женщины, которая посвящена в планы правительства Федерации, знакома с действием микрочипов, которая хитра и коварна настолько, что может обвести вокруг пальца всякого. Она способна внушить все что угодно любому человеку, у которого есть хоть какая-то слабость. Эта незнакомка обещает дать человеку буквально все, что только ни попросит ее потенциальная жертва.

Дело предстояло не из легких.

78

После гибели Тома Лика больше не могла, да и не хотела, жить в Лондоне. Созвонившись с Жанет, соседкой по вселенской базе, она благополучно перебралась в Париж.

Ах, Париж! И почему у русских такая тяга к этому городу? Одному Богу известно…

Париж встретил Лику густым туманом. Идущие навстречу люди, казалось, выплывали из ниоткуда и так же исчезали в никуда. У Лики вдруг возникло странное ощущение слепоты и потерянности. Она остановилась возле скамейки, недалеко от космопорта, и, дожидаясь Жанет, погрузилась в размышления.

Мимо нее пробегали люди. Кто-то смеялся, кто-то ругал молочный туман, а кто-то панически искал свет. Прохожие даже не догадывались, что еще месяц назад Лика была другим человеком и сидела вот так же на скамье в другом европейском городе. Как странно: у нее случилось такое горе, но никто из этих людей не знает об этом и не сочувствует ей. А все потому, что все наши эмоции принадлежат исключительно нам и больше никому на свете. Никому они не нужны и никого они не волнуют, кроме нас самих. Посторонним людям нет никакого дела до наших обид, подозрений и недовольств, если только наши эмоции не досаждают им. Как говорится: обида – есть факт твоей, а не чье-то биографии…

Все повторяется по кругу. Удивительно, но факт. И города, и ситуации, и даже лица. И в Лондоне, и в Барнауле, и в Париже – те же лица и те же случайные совпадения. Люди из Лондона так же улыбались ей, как и люди из Барнаула. Как странно, будто все города планеты полностью клонированы со всеми обитателями. Вот мимо Лики прошла молодая женщина, которая, как две капли воды, похожа на Вику, девушку из информационного отдела в Сибирской телевизионной компании. Даже стрижка та же, даже походка и манера оглядываться по сторонам. Может, действительно, все люди двойники? Говорят, у двойников и судьбы похожи…

– С приездом, – раздалось справа.

Из тумана вынырнула Жанет.

Лика оглянулась, пребывая еще в думах первооткрывателя-дилетанта. Жанет присела рядом с ней на скамейку:

– Такой туман спустился! Я даже не припомню такого за всю мою бытность. Какой-то он необычный, – заметила она.

Лика огляделась вокруг:

– Да, и я такого не припоминаю.

Жанет поднялась и взяла одну из сумок подруги:

– Ну что, пошли? Сначала поживешь у меня. А там что-нибудь найдем тебе. Чем планируешь заняться?

– Думаю, подамся, как и прежде, в журналистику.

– И то верно.

Женщины направились к космопорту, чтобы по эскалатору выбраться в город. Буквально через несколько шагов они растворились в тумане.

Вечером за чашкой мексиканского кофе подруги сидели у камина и многозначительно, с глубокой сосредоточенностью на лицах молчали. Наконец тишину прервала Лика:

– Вот и все… Теперь нужно начинать жизнь заново. Вот только никакого другого Тома я больше не хочу.

– Я понимаю тебя, – грустно вздохнула Жанет. – Значит, Михаил в тот момент был с тобой рядом… И он не предотвратил выкидыша…

– Возможно, он не всемогущ, а возможно, он просто не стал вмешиваться в естественный ход событий, – задумчиво рассуждала Лика.

– Скорее всего. А возможно, он знает будущее, поэтому так спокойно отнесся к случившемуся. Только это объясняет его сдержанность.

– Может, и так, – согласилась она. – Но мне уже не больно. Нудящей душевной боли нет. Есть только пустота, будто я проснулась после долгого летаргического сна и вижу кругом людей, которых я совсем не знаю. Я тоскую по друзьям, по знакомым лицам.

– Это пройдет, – успокоила ее Жанет, тронув за плечо. – Не успеешь и глазом моргнуть, как мы все снова соберемся на базе.

– Да, – нехотя согласилась Лика и опустила глаза. – Вроде все нормально, но я хочу в небо. Странные у меня возникают желания с некоторых пор…

Лика снова посмотрела Жанет в глаза:

– Знаешь, мне хочется парить над землей. И не просто в облаках, а среди звезд, в космическом пространстве, сливаясь воедино с Вселенной. Мне хочется дышать полной грудью и, расправив плечи, устремиться к неведомым мирам. Я чувствую, я ощущаю физически, как я растворяюсь в окружающем мире… Если бы ты знала, какое блаженство в Мексике!.. Порой мне кажется, что я невидимка. Я иду по улице и чувствую, что еще мгновение – и я поднимусь, как пушинка на ветру, и полечу, и никто не увидит, как я парю над городом… Мне кажется, что я умерла… Представляешь?! Я чувствую, вижу, слышу и осязаю все совсем не так, как прежде. Мне кажется, что я – это не я. Или наоборот, что вот сейчас я – настоящая, а прежняя была другим человеком.

Жанет внимательно слушала Лику и не перебивала ее. Они снова замолчали.

– Мне знакомо это чувство, – наконец тихо призналась Жанет. – Когда я долго нахожусь на раскопках, то начинаю ощущать себя не только Жанет, но и еще кем-то. Кем-то, жившим много веков назад в далекой эпохе. Я даже начинаю двигаться по раскопанным городам так, как могла бы ходить дочь римского патриция, как могла бы сидеть или носить кувшин арамейская девушка. Поэтому я хорошо тебя понимаю. Я люблю то состояние неожиданного открытия или, возможно, воспоминания своей прошлой жизни. А может быть, просто мое биополе так чувствует ауру старого города, и оно воспринимает его как что-то родственное, близкое и знакомое. В тот миг я забываю, кто я есть, где я живу, сколько мне лет. Я становлюсь частью того города, частицей его истории. И мне это нравится. Думаю, и тебе твое состояние нравится. Ты чувствуешь что-то новое. Ты пуста, как кувшин, который опорожнили, и теперь он готов принять в себя новое содержимое. Кто знает, может, это будет молоко, а может – масло или вино. Ты чувствуешь обновление и ты жаждешь его. Я рада, что ты нашла в себе силы остаться прежней, вернуться к жизни и продолжать служить своей планете.

– Да, я люблю. Но не что-то или кого-то конкретно, а просто… люблю.

Светлая грусть отразилась на лице Лики:

– Спасибо тебе, Жанет, что пригласила меня в Париж. И спасибо, что ты веришь в меня. Том тоже всегда говорил, что я сильная, что сколько бы раз я ни падала, я отряхнусь и пойду дальше. Спасибо тебе, – Лика улыбнулась сквозь слезы. – Наверное, поэтому русские так любят Францию, что мы с вами похожи. Не во всем, но в самых тонких мелочах и в своем отношении к жизни. Иногда мне кажется, что мы с тобой родились в одной семье, у одной матери. Настолько ты хорошо понимаешь меня!

Жанет улыбнулась.

– Значит, ты легко найдешь общий язык с парижанами. Вот увидишь…

79

Всю последующую неделю Лика изучала город: подолгу рассматривала памятники архитектуры, наблюдала за людьми, просиживала часами в библиотеках. Начала знакомство с Парижем с Гревской площади, над которой возле гигантских телевизионных экранов кружили скимеры. Лика остановилась перед мэрией, чтобы получше разглядеть городской герб, который висел над входом в здание.

«Почему гербом этого города стал кораблик, увенчанный короной и взятый в дубово-лавровый ореол? Наверное, это символ свободы? Париж во все времена олицетворял собой дух свободы. И причем во всем… А может, все дело в легенде о Граале?», – думала она.

Дальше Лика побродила по кварталу Маре. Много веков назад здесь был оплот Тамплиеров. Теперь от них остались только названия улиц: Белого плаща, Архивов, старцев Храма, Ториньи. Недолго она посидела в кафе на улице Розье, перекусила там сэндвичем и сладким чаем и направилась путешествовать дальше.

Она ходила по городу одна. Жанет не смогла составить ей компанию, так как спешно улетела на раскопки в Армению. Но Лика не огорчилась. Заблудиться она не боялась: подруга вполне ясно объяснила, где расположен ее дом, а как найти площадь Клиши, уж ей укажут.

Продолжая знакомиться с городом, Лика очутилась на улице Ришелье и решила заглянуть в императорскую библиотеку, расположенную во дворце Невер. Какое счастье, что никаких волнений приверженцев «NEO» в Париже не произошло, и все исторические ценности по-прежнему целы и невредимы и радуют глаз посетителей музеев. В библиотеке Невер Лика коротала несколько вечеров подряд. Администраторы уже узнавали ее в лицо и приветливо улыбались. Оставив свои вещи в гардеробе, она отправлялась на место, указанное в жетоне, и, сидя в огромном зале с металлическими балконами, девятью крытыми керамикой куполами и множеством металлических колонн, листала старинные газеты и журналы. Окунаясь в исторические документы, Лика утоляла информационный голод.

Особенно ей понравилось одно из высказываний Александра Дюма-сына, в котором он характеризовал русских женщин. Он писал: «…обладающие особой тонкостью и особой интуицией, которыми они обязаны двойственной природе – азиаток и европеянок, своему космополитическому любопытству и своей привычке к лени», «эксцентричные существа, которые говорят на всех языках… охотятся на медведей, питаются одними конфетами, смеются в лицо мужчине, который не способен подчинить их себе», «самки с низким певучим голосом, суеверные, недоверчивые, нежные и жестокие…»

«Однако как точно подмечено, – с улыбкой подумала Лика. – Откуда же он так хорошо узнал наших соотечественниц?»

Оказалось, этот любимец элегантной эпохи был женат на русской красавице.