Текст книги "Клубника в горьком шоколаде"

Автор книги: Светлана Борминская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Но зачем?

– Закройте, я вам говорю, – зашипел старик. – Почему молодые дамы так любят спорить, хотел бы я знать?..

– Ну, ладно-ладно, – Ирина поморщилась, поражаясь выносливости старика, который проделал весь долгий путь без признаков одышки. – Закрою, вредный вы старикашка.

– Я не старикашка! – сердито оборвал её Круглик. – Я – гедонист, получатель удовольствия от жизни, – наставительно проговорил Круглик, беря её под руку. – А вы пружинка!

– Кто?!

– Напружиненная пружинка, – вздохнул Круглик и повторил, протягивая ей чёрную шёлковую ленту: – Закройте глаза вот этой повязкой.

Завязав ленту на затылке, Ирина почувствовала, что её ведут сперва по влажному песку, потом по камням, она несколько раз оступилась, споткнувшись, но рука Круглика крепко держала её.

– Посмотрите вверх, – едва слышно шепнул профессор, сдёрнув ленту с её головы.

Ирина открыла правый глаз и застонала от восхищения, потому что перед ней возвышался самый настоящий сказочный замок, каким его представляют маленькие девочки, никогда не видевшие замков «вживую». Розы из мрамора над парадным входом выглядели, как живой венок на челе ангела, да простит меня Господь за это сравнение. «Похоже, здесь водятся призраки», – внутренне похолодела Ирина, потому что в чёрных камнях стены, заросшей ядовитым плющом, вдруг разглядела чьи-то глаза. Безусловно, это был оптический обман, тем не менее, страха это не убавляло…

– Ну, как? – заглянул ей в глаза Круглик, потом, кряхтя, опустился на колени и начал шарить под корнями ближайшего дерева. – Я всё-таки нашёл его! – воскликнул он через несколько минут, выкопав большой ржавый ключ, испачканный землёй.

– Но почему такая красота заброшена?.. – Ирина вытащила телефон и сделала несколько снимков.

Хлопая крыльями, с дерева поднялся одинокий ворон и закружил в небе, наблюдая за ними, а профессор попробовал открыть найденным ключом дверь…

– А если вот так, дьявольское отродье?.. – Круглик изо всех сил стукнул по большому куску мха на двери сморщенным кулачком в веснушках и отскочил, потому что тяжёлая дверь больно ударила его по плечу и со скрипом открылась. – Как ты меня! – профессор погрозил кому-то пальцем и оглянулся на Ирину. – Ирочка, идите за мной и ничего не спрашивайте, хорошо?.. Просто смотрите и слушайте, а на все вопросы я вам отвечу на обратном пути.

И вопрос «Почему?» застыл на губах Ирины с первых же секунд входа в заброшенный замок. Забыв про время, она жадно рассматривала зал за залом и вдыхала затхлую атмосферу очень старого помещения. Старинные распятья на стенах, тусклые корешки фолиантов на полках библиотеки, фрагменты золотых икон в середине центральной залы и серый пух сухой плесени везде, где только хватало глаз – абсолютно всё завораживало её.

– Каждая вещь здесь имеет свою историю, – изредка бурчал профессор Круглик, тыкая руками в какую-то зряшную по мнению Ирины рухлядь среди нагромождения бесценных артефактов.

Из вежливости Ирина кивала, но бронзовые ручки дверей с декоративными эмалевыми цветочками и прогнившие насквозь окна с разбитыми стёклами, конечно же, привлечь её внимания не могли.

На огромной гулкой кухне, до которой они добрели, пройдя весь замок, профессор Круглик, усевшись на плиту, потёр руки и довольно изрёк:

– Всё на месте, ничего не пропало… В принципе, я удовлетворён увиденным.

Хотите со мной на крышу? Или вы устали, Ира?..

Ирина замешкалась с ответом, приглядевшись к изъеденной временем и жучком лестнице, ведущей на крышу.

– Ну, погуляйте тогда ещё полчасика по замку, хорошо?.. – Круглик погладил её по запястью и через несколько мгновений скрылся в винтовом серпантине, только пыль и паутина посыпались сверху.

Ноги гудели, идти никуда не хотелось, Ирина присела на подоконник и закрыла глаза. Шуршание мышей и завывание ветра под чёрными сводами потолка, пожалуй, лишь они напоминали о былой жизни в этом заброшенном и безлюдном обиталище. Ирина вдруг сообразила, что прошло уже довольно много времени.

– Профессор Круглик! – крикнула она, набрав в лёгкие воздуха.

– Ирочка, я сейчас, – откуда-то с крыши долетел слабый голос профессора. – Немножко поскучайте без меня ещё…

– А вы скоро? – крикнула Ирина, подобрав ноги. – Долго мне вас ещё ждать?.. Тут мыши бегают!

В ответ не прозвучало ни слова… Тарелочки на полках едва слышно звякнули, когда, набравшись смелости, она кинулась по трясущейся лестнице вверх! Запыхавшись, всего за полминуты Ирина добежала до входа на чердак, лишь у самой двери запутавшись ногами в какой-то пыльной, бархатной тряпке.

Брезгливо высвободив ноги, Ирина с удивлением обнаружила, что держит в руках мятый старинный палантин лилового цвета, от которого пахнет ядрёным лошадиным потом. Не долго думая, Ирина повесила его на гвоздь, торчащий из стены, и отрыла чердачную дверь.

– Мсье Круглик, где вы?! – снова позвала она и вышла на крышу, оказавшись… по колено в цветах!

На покрытой толстым слоем дёрна крыше замка густо и яростно цвели незабудки, дикие тигровые лилии, колокольчики, ромашки и сочная трава необычайно зелёного цвета. Непрерывно гудели шмели, похожие на полосатые бочонки, порхали бабочки и чирикали мелкие птички… Профессора Круглика на крыше не было, и Ирина чуть не свернула шею, разглядывая бесконечный лес по обе стороны от замка.

– Мсье?! – снова позвала она, в надежде увидеть своего дотошного провожатого, и сразу же услышала гул голосов где-то внизу. Осторожно ступая, она подошла к самому краю крыши и глянула вниз, но там никого не было, кроме непонятно откуда взявшейся пегой кобылы.

– Эй! – позвала Ирина, кобыла подняла голову, блеснули ласковые глаза с поволокой, и тут в ногу Ирины воткнулось нечто острое. Нечто торчало под прямым углом из земли, наподобие пики, и порвало туфлю. Похоже, это какая-то древняя зубочистка, разглядывая необычную форму своей находки – кость в форме буквы Т, морщась от боли, подумала Ирина.

– Мсье?! – обернулась Ирина, услышав покашливание за спиной, и потеряла дар речи – на неё грозно смотрел непонятно откуда взявшийся уморительный карлик в лиловом палантине на высоком горбу. Том самом палантине, в котором она запуталась у входа на чердак.

– Мсье, вы кто?.. – повторила Ирина, отступив к чердачному окну.

Горбун молчал, и Ирина неуверенно улыбнулась ему. «Какой же у него землистый цвет лица, – подумала она. – Наверное, это сторож… Услышал, что мы тут бродим и тоже забрался на крышу!»

Внезапно горбун грозно залопотал по-французски, повторяя что-то про «дьявола», и начал тыкать в Ирину пальцем, похожим костяной сучок. Ирина в ужасе отшатнулась, потому что от «сучка» исходило необъяснимое голубовато-красное свечение, словно горбун окунул палец в фосфор перед тем, как начать им грозить.

– Дьябло!.. Дьябло!..

«Чёрт, я не понимаю, о чём лопочет этот дедуля?» – Ирина отпрыгнула от края крыши, куда её загнал горбун, и громко закричала:

– Отстаньте, мсье, а то схлопочете! Я ищу мсье Круглика, и уберите от моего носа свой палец, а то я его сломаю, ей-богу! – Ирина повысила голос, надеясь, что профессор услышит её и придёт на помощь.

Горбун покосился на кость в её руке, вдовий цвет его мантильи переливался, а дымчатый топаз на крючковатом пальце необъяснимым образом отражал вечернее солнце и слепил глаза.

– Вы сторож, мсье?.. Понимаете, я тут не просто так, а ищу мсье Круглика! – Ирина изобразила жестами своего провожатого и, не раздумывая больше ни секунды, припустила к чердачному люку. Юркнув в него, она неожиданно налетела в темноте на Круглика.

– Где вы были, мсье? – Ирина оглянулась на чердачное окно. – Меня чуть с крыши не скинули по вашей милости! Пойдите, разберитесь со сторожем…

– Тут нет никаких сторожей, сюда и так никого не заманишь даже калачом! Зачем вы полезли на крышу? Я спустился, а вас нет, – недоверчиво улыбнулся Круглик.

– Он – там, – Ирина кивнула на чердачную дверь. – Можете убедиться, только не пропадайте больше, хорошо, мсье Круглик?

– Там никого нет, кроме воробьёв и бабочек, – через полминуты вернулся к ней её визави. – Ирочка, я вас уверяю, мы с вами в замке Тьерри Калю одни, как два перста!

– А пегая лошадь внизу? – возмутилась Ирина. – К вашему сведению, она меня видела.

– Что-о-о?! – даже сквозь стёкла очков было заметно, как округлились глаза эксперта по древностям. – Какая лошадь? Она точно была пегая?!

– Я её видела с крыши, мсье, – уверенно кивнула Ирина. – И горбун в лиловом палантине приставал ко мне со своими дурацким «дьябло»! Я еле от него отбилась!

– Горбун в палантине? – едва слышно выдохнул Круглик. – Горбун и лошадь… – повторил он. – Погодите-погодите, а что он вам говорил?..

– По-моему, он меня гнал с крыши куда-нибудь подальше и никак не реагировал на вашу фамилию, – Ирина вгляделась в побледневшее лицо профессора. – Разве вы не знакомы?

– Не знаю я никакого горбуна, и он вряд ли знает меня, – пробормотал Круглик. – Но я много слышал о нём, – пожевав губами, добавил он. – Уходим отсюда, Ира, похоже, вы встретили горбуна замка Калю и это плохое предзнаменование, – было видно, что расположение духа профессора окончательно испортилось.

– Куда вы так бежите? – крикнула Ирина, потеряв из виду спину профессора. – Я за вами не успеваю, мсье!

– Кажется, здесь всё намного хуже, чем я думал, – Круглик стоял, тяжело дыша, и дожидался Ирину. – Скажите, а вы уверены, что говорили со сторожем-горбуном?

– Как с вами сейчас!

– А вы не свистели, Ира? – неожиданно спросил профессор.

– Зачем мне свистеть? – рассердилась Ирина.

– Значит, не свистели, – утвердительно сказал Круглик. – А что это у вас в руке?

– В какой именно? – Ирина вытащила руки из карманов.

– Я забыл вам сказать, что отсюда нельзя ничего выносить – это же музей, пусть заброшенный, но музей, имейте в виду, – Круглик подозрительно прищурился. – Все ищут этот крест… Так вы точно ничего не брали, Ира?

– Мсье Круглик, тут на каждой стене висит по кресту! Какой крест вы имеете в виду? – рассердилась Ирина.

– Долгая история, Ира, – хлопнув себя по тощим ляжкам, проворчал старик. – Вообще-то, крест Калю – один из крестов, которые необходимо предъявить, чтобы получить наследство в Триедином банке.

«Что ещё за наследство?» – подумала Ирина, сжимая свою находку в кармане широкой юбки, и вдруг вспомнила…

– Пожалуй, я тихонько свистнула, – призналась она, глядя на своего пыльного экскурсовода.

– Зачем, Ира?.. – брезгливо сморщившись, застонал Круглик. – Нашли время и место свистеть!

– Я увидела лошадь и присвистнула от удивления, что тут такого? – попыталась оправдаться Ирина.

– Теперь всё ясно, вы своим свистом разбудили горбатого графа Тьерри Калю! – громко зашипел Круглик и неожиданно припустил к выходу из замка. – Догоняйте! Ну, что вы застыли, как варёная вермишель? – оглянулся он.

– Кого-кого я разбудила? – засмеялась Ирина, не трогаясь с места.

– Уходим, хохотушка! – профессор топнул ногой, вернулся и, схватив её за руку, бегом направился к выходу. – Умоляю, не оборачивайтесь! И ни слова больше, а то граф порвёт нас, как Тузик шляпку!..

Заперев тяжёлую входную дверь, профессор зарыл ключ в землю под деревом и тяжело поднялся с колен. Выглядел старик при этом довольно бодро, хотя выражение тоски в глазах никуда не исчезло, но она обычна для стариков… Ирина в последний раз обвела глазами громадную каменную глыбу замка Калю. На гвозде у самых дверей, где всего лишь полчаса назад стояла и глядела вверх на неё лупоглазая кобыла самой обычной пегой масти, висел пышный лошадиный хвост. Профессор Круглик снял очки и, что-то сказав на французском, хлопнул в ладоши. Ирина не поверила глазам – хвост лошади за пару секунд растворился в воздухе, оставив после себя лишь странное голубовато-красное свечение…

– Что это было? – вскрикнула она.

– Призрак, – будничным тоном объявил профессор. – А нам с вами предстоит долгий обратный путь, Ира.

«Ну да, конечно, кругом одни призраки, – устало думала Ирина, продираясь по лесу следом за профессором. – Похоже, мне от них никуда не деться… В Томске живёт привидение моего бывшего мужа, в Москве – фантом моей любви, а в Париже – злющий горбун Калю!»

– Кто всё-таки эти существа, мсье Круглик? – спросила Ирина, когда за деревьями уже не стало видно замка.

– Привидения, – профессор взглянул удивлённо. – Я же сказал, Ира.

– Вы шутите?!

– Ну, какие могут быть шутки? – Круглик прислушался. – В замке Калю нет ни души, насколько я знаю. В этом замке в семнадцатом веке умерло от чумы около двухсот человек, и французы сюда не стремятся.

Обратная дорога на мотоцикле заняла почти вдвое больше времени, чем днём, и в Париж они приехали ночью. Высадив Ирину у дома, профессор улыбнулся ей на прощание и укатил.

– Ты не веришь в привидения? – хмыкнула Байкалова, выслушав рассказ Ирины про замок. – В твоем возрасте я тоже во многое не верила…

– Ну, Круглик, положим, из ума выжил в его-то годы, но вы, Полина?! – Ирина с некоторым раздражением посмотрела на писательницу, сидящую в стареньком кресле хозяев в чёрной атласной пижаме.

Байкалова пожала плечами и загадочно улыбнулась.

Засыпая под шорох дождя за окном, Ирина вдруг вспомнила про костяную «зубочистку» в кармане висящей на стуле юбки. В темноте кость выглядела как большая буква Т. Ирина спрятала свою находку под подушку и закрыла глаза. Никакие привидения ей в ту ночь не снились.

ИСТОРИЯ ДВУХ ГОРБУНОВ

«Ира, сходи в магазин около Люксембургского сада, вещи в нём и вправду очаровательные. Гуляй одна, к сожалению, я до вечера буду занята!»

Под запиской лежала какая-то книжка с порванным переплётом, из тех, про которые библиотекари отпускают сакраментальную фразу: «зачитана до дыр». Ирина повертела книжку в руках, но разобрала её название, лишь открыв оглавление. «Завещание графа Калю. Два влиятельных горбуна Франции» – было выбито с «ятями» на последней странице. Первая глава называлась «Два зверских горбуна».

Шарканье шагов и негромкие голоса с улицы почти не отвлекали от ломких, пахнущих шафраном страниц, испещрённых странными пятнами и кляксами, похожими на кровь.

Ирина уже второй час сидела на кухне, не в силах оторваться от «Завещания графа Калю». Как журналист она понимала, что написать можно абсолютно всё, что угодно, ведь бумага и не такое стерпит. По книге выходило, что в конце шестнадцатого века во Франции жили два заклятых друга и соперника: знатный граф Калю и популярный в очень узких кругах алхимик и колдун Жиль.

Однажды Жиль и Калю едва не закололи друг друга насмерть из-за прекрасной блондинки, но оба каким-то потусторонним способом выжили. Их уже собирались хоронить, клинки торчали из левой части груди у обоих, но почти одновременно оба задышали и очнулись. Без колдовства тут явно не обошлось, ведь когда-то в начале их дружбы колдун Жиль смешал свою кровь с кровью графа Калю, и они стали братьями по крови.

Граф и колдун были прокляты многими людьми ещё при жизни, вдобавок, род графа официально прекратил свое существование во Франции в конце девятнадцатого века, но по преданиям, ветви его рода остались в Венгрии и России. Последующие же войны так перепутали людей, что найти наследников графа Калю долгое время не удавалось, хотя в 1915 году Швейцарский Триединый банк начал их поиск и оповестил о «бесхозном» наследстве все посольства и консульства Европы. По завещанию графа, наследники должны были получить всё, что принадлежало первому графу Калю и затем приумножилось его отпрысками до начала ХХ века. И, начиная с середины 1915 года претенденты на наследство графа Тьерри Калю стали приезжать в Триединый банк сотнями, но все они оказывались либо шарлатанами, либо полоумными, истово верящими, что они – самые что ни на есть прямые потомки горбатого и харизматичного французского графа.

Ирина протерла покрасневшие к концу чтения глаза – на полях книги была приписка карандашом: «Наследство графа Калю в сегодняшнем исчислении равно примерно 1 млрд. долларов».

Было три часа дня. Ирина закрыла книжку и пошла умываться. В холодильнике лежал огрызок зеленоватого сыра. Ирина понюхала его и отгрызла кусочек, сразу же выплюнув. Лучше уж позавтракать в кафе, решила она.

Сбежав по крутой лестнице, Ирина вышла на улицу и огляделась. В конце улицы были развёрнуты ярмарочные павильоны и она, не раздумывая, направилась к одному из них – в лентах, шариках, где звенели стеклянные бокалы и детский смех. Чей-то засохший букетик зацепился за каблук, Ирина отцепила его и подняла глаза…

СЛЕДОВАТЕЛЬ ЛЕВ РОГАТКИН

– Молодой человек с седым лицом!..

Лев обернулся.

– Вы, вы!.. Ой, простите, с седыми волосами, – из джипа на Льва Тимофеевича смотрела дама с тремя подбородками. – Я вас уже видела! – добродушно добавила она.

– Когда если не секрет? – Лев Тимофеевич оторвался от созерцания мусорных контейнеров и взглянул на разговорчивую даму повнимательнее.

«П-п-пожилая и экзальтированная… К-кокетка… Наверное чья-нибудь тёща, живет в одном их этих особняков и ездит на джипе, который ей презентовал зять», – в течение трёх секунд дедуктивным методом определил следователь межрайонной прокуратуры.

Дама поманила его наманикюренным пальцем и Лев Тимофеевич, оглянувшись по сторонам, сунул голову к ней в джип.

– Меня зовут Лидия Францевна, – тряся подбородками, представилась дама. – Я вас заприметила, когда Лильку Калюновски на днях вытаскивали из ванны в виде хладного трупа, – дама умолкла, пережидая, пока от мусорного контейнера отойдёт охранник.

Лев Тимофеевич кивнул, уважая чужую privacy,[1] и поставил портфель на асфальт.

– Видите самый большой и красивый дом? – Лидия Францевна показала пальцем на абсолютно не отличающийся от других особняк на левой стороне улицы, где стояли типовые коттеджи. – С флюгером в виде совы на крыше?..

– Какой милый флюгер! – заинтересованно кивнул Лев Тимофеевич.

– Я знаю много интересного и приглашаю вас на чашечку чая, – Лидия Францевна кашлянула. – Через полчаса вас устроит?

– Я зайду, – пообещал Лев Тимофеевич и отошёл к зарослям сирени, присев на лавочку. Длинное его лицо вдруг помрачнело.

«– Напомните, что у вас в разработке на сегодняшний день? – спросил его вчера зам. прокурора Чашкин.

– Два дела, но зато каких… Отравитель и погибшая тёща телемагната Хазарова.

Полковник Чашкин кивнул на стул напротив себя.

– Отравления 31 августа прошлого года внезапно прекратились, но возобновились в этом году три недели назад. Мы выяснили, что все жертвы отравлений говорили родственникам, что идут на встречу с бывшим сослуживцем, который приехал в Москву из-за границы.

– Конкретный подозреваемый есть?

– Есть список из двадцати двух подозреваемых.

– Как такое может быть?! – рассердился зам. прокурора. – Один, ну, максимум, три подозреваемых, а у вас такой разброс, Лев Тимофеевич! Вы подключили к работе аналитический отдел?

– Пока нет.

– Почему? – грозно постучал очками по столу зам. прокурора.

– Два аналитика в декрете, а три оставшихся пашут на всю межрайонную прокуратуру без перерыва на обед.

– Что же вы предприняли в таком случае?

– Все московские гостиницы, Всеволод Иванович, которые сдают номера иностранцам, проверяются на наличие этих двадцати двух человек. И официанты всех наиболее значимых ресторанов предупреждены.

– Выходит, все подозреваемые в вашем списке – из числа уехавших на постоянное жительство за рубеж?

– В основном, – Лев Тимофеевич вытащил из портфеля документы и передал зам. прокурору. – Трое являются гражданами США, пять проживают в Израиле, остальные в странах Западной Европы, а двое до сих пор живут в России. Таможенную границу из этих двадцати двух за последний год не переходил никто.

– Выходит, среди них нет того самого отравителя, Лев Тимофеевич?

– Не обязательно, Всеволод Иваныч, возможно, у него в настоящий момент другая фамилия.

– И двойное гражданство?

– Скорее фальшивые документы, Всеволод Иваныч. Этого достаточно, чтобы приехать инкогнито. А что касается тёщи телемагната Хазарова, то дело на грани закрытия.

– То есть, вы полностью исключаете убийство?

– В общем, да… Эксперты не нашли следов насильственной смерти на теле покойной Лили Хюбшман-Калюновски. Единственное, что настораживает, так это отсутствие в доме детей, прислуги, охранника и няни, которые до сих пор так и не найдены.

Гуттаперчевое небо сжалось над головой, и в мгновение ока хлынул такой дождь, что землю чуть не смыло за первые пять секунд… Лев Тимофеевич, отфыркиваясь, едва успел добежать до дома с флюгером в виде совы над крышей. За дверью его ожидала хозяйка – она нервно ходила по холлу, и её нервическое состояние сразу же передалось ему. Лев Тимофеевич на мгновение опешил: «С какой стати? Ведь у состоятельных господ – железные нервы и платиновые мозги с золотыми извилинами?!» – и не мешкая, дёрнул на себя дверь. Дверь не подалась, зато хозяйка, заметив его манипуляции, дёрнула дверь к себе, и Рогаткин через секунду оказался в доме.

– Какой вы мокрый, – пробормотала Лидия Францевна. – У вас какой размер?

– В смысле? – мгновенно покраснел холостяк Лев.

– Тапочек… А вы что подумали?! – прищурилась хозяйка.

– Сорок третий, – бодро сказал Лев и, наклонив голову, оглядел свои длинные ноги.

– Маняша, неси гостю тапки! – крикнула Лидия Францевна.

Из покоев, как по мановению волшебной палочки, появилась прислуга в кокошнике и поставила перед Львом Тимофеевичем расшитые перьями райских птиц большие тапочки. И у Льва Тимофеевича неожиданно случился когнитивный диссонанс.

– Ну, что, пойдемте пить чай? – плотоядно улыбнулась Лидия Францевна, глядя, как следователь мерит диковинные тапки. – Моя фамилия Клушина, если вы не знали… Мой сын, мой мальчик – Клушин Вадим Львович, единственный владелец казино «Балтазар», надеюсь, слышали о таком?

– О Клушине?.. Наслышан, – кивнул следователь, подумав про себя, что дедуктивный метод, по-видимому, уже устарел. – Ваш сын женат?

– Пока нет, – Лидия Францевна надменно улыбнулась. – Мой сын, мой мальчик, любит свою мать! Присаживайтесь…

– Вас трудно не любить, – пробуя варенье, улыбнулся следователь.

– Мой сын тоже так думает, – Лидия Францевна налила чай и поставила чашку перед Рогаткиным. В чашке плавали какие-то экзотические лепестки.

– Так что вы хотели мне рассказать, Лидия Францевна? – глядя на ливень в окне, поёжился Лев Тимофеевич. – А у вас уютненько, можно я на вас, э-э-э, женюсь?..

– Конечно, уютно, а вот у соседей дом значительно хуже, – энергично кивая, согласилась Клушина. – А жениться нельзя! – сверкнув в улыбке белоснежными зубами, вздохнула она. – Мне скоро восемьдесят три, знаете ли… А что вы на меня так смотрите? Влюбились, да?

Лев Тимофеевич завороженно улыбнулся.

– Сочувствую, мальчик мой, – Клушина поправила причёску, с интересом разглядывая покрасневшего Льва Тимофеевича. – Вы пейте чай-то, пейте!.. Не бойтесь, наша крыша не провалится, а то у Хазаровых – дождик пошел и крыша упала… Боже мой, ну, кто так строит?! Мы в себя никак прийти не можем, убить этих строителей мало…

– И не говорите, – вздохнул Лев Тимофеевич, пробуя на вкус чай. – А кто это – мы?.. Вы и ваш мальчик?

– Вадима на остров Пасхи уплыл с аквалангом нырять, знаете ли, – Лидия Францевна пригорюнилась. – Скучаю.

– С аквалангом это хорошо, – кивнул Рогаткин. – Значит, соседи беспокоятся?

Лидия Францевна сидела, поджав губы, и молчала.

– У нас ведь тут не единственная такая семья, как Хазаровы, – наконец, едва слышно пробормотала она. – Чаю ещё будете?

– Простите, в каком смысле не единственная? – брови Льва Тимофеевича поползли вверх. – А чаю я больше не хочу, – и он решительно отодвинул чашку, так как был не особенным любителем чайных церемоний.

– Ну, вторые браки, понимаете? – Лидия Францевна тряхнула седыми кудрями. – Уже и дети, и первая жена умерла или изгнана… И снова женятся!

– А что, много таких? – у Льва Тимофеевича загорелись глаза.

– Таких?.. Господи, да все практически! – Лидия Францевна прищурилась и спросила. – Курите?

– Курю, – признался следователь, глядя, как хозяйка достаёт с полки коробки с сигарами.

На улице гремел гром, между молниями летали зазевавшиеся вороны, а в гостиной особняка Клушиных следователь и хозяйка вели чрезвычайно содержательную беседу, поглядывая в окно на буйство стихии.

– Знаете, последнее время она вела себя на редкость глупо, – окутанная густым сигаретным дымом Лидия Францевна закашлялась и покосилась на Рогаткина.

Лев Тимофеевич чихнул, пробормотал: «Не знаю, откуда же я могу это знать?» – и извинился, в комнате уже было невозможно дышать.

– А ещё, она внезапно стала ругаться, как извозчик! – руки Лидии Францевны от возбуждения ходили ходуном.

– Да что вы говорите? – сделал вид, что не поверил Рогаткин, хотя его сияющее лицо говорило об обратном.

– Хотя до этого… – Лидия Францевна помахала рукой, подыскивая нужное словечко.

– Вы не замечали ругани?.. – закончил за Клушину следователь.

– Вот именно, Лиля Юльевна – музейный работник и всегда говорила настолько тихо, что услышать её можно было, лишь при очень большом желании с ней поговорить, – затянулась сигаретой Лидия Францевна. – Понимаете, Лев Тимофеевич, чужая неадекватность в тыщу раз виднее, чем своя собственная, так вот, Лилькина была заметна за километр.

– Возможно вы правы, – задумчиво обронил Рогаткин и покосился в зеркало.

– Я всю жизнь была вполне самостоятельной дамой, и только последний год не могу выйти из дома без посторонней помощи, потому что сломала лодыжку в трёх местах… Бежала от одной собаки! – Лидия Францевна со значением посмотрела на Рогаткина, который был несколько ошарашен быстрой смене темы разговора с интересной на совершенно, по его мнению, незначительную.

– Вы же ходите! – следователь наклонился и ошеломлённо посмотрел на тонкие ноги мадам Клушиной.

– Да разве я хожу?.. – хозяйка вскочила и быстро прошлась по гостиной. – Видите, у меня вот эта нога не сгибается?.. Видите? Ужас!..

Лев Тимофеевич на всякий случай кивнул и был вознагражден – Лидия Францевна сказочным образом вернулась к прежней теме.

– Вы бы только слышали, как Лилька собачилась с его новой женой!.. – Лидия Францевна с упоением повторила: – Так собачились! Просто – «гав-гав-гав» без конца, а ведь у них дома маленькие дети… Кстати, их уже нашли?..

– Нет, – покачал головой следователь. – Ищем.

– Если пропадают дети – это ужас, – Клушина достала носовой платок и высморкалась.

– Лидия Францевна, а почему Лиля Юльевна, как вы сказали, «собачилась» с новой женой Кима Магомедовича? Может, у вас есть догадки на этот счет?

– Догадок никаких, – твёрдо сказала Клушина. – Я всё точно знаю!

– И что именно вы знаете? – обрадовался следователь.

– Во все времена стариков торопят в могилы, – Лидия Францевна откашлялась и взбила седые кудри. – Представьте, Ева, дочь Лили, родила Хазарову трёх дочек и вдруг скоропостижно умирает, а он – снова женится! Да тут с катушек сойдешь… Я бы на месте Лили вообще оттаскала её за шиньон! – Лидия Францевна мстительно раздула ноздри.

– Кого её? – уточнил Лев Тимофеевич.

– Новую жену Хазарова, кого же ещё? – прищурилась Лидия Францевна. – Вдобавок, эта самая Тамара поставила Лиле условие, чтобы ноги её в доме не было, когда они вернутся из свадебного путешествия! Вам об этом ещё никто не проболтался?..

– Нет, – покачал головой следователь. – Вы первая.

– Подождите, может быть, вы думаете, что я из тех, кто разносит сплетни? – глаза Клушиной обиженно блеснули.

– Упаси вас бог, дорогая Лидия Францевна! – замахал руками Лев Тимофеевич.

– Правда? – немного успокоилась хозяйка. – Я просто ненавижу сплетни! Именно поэтому давайте закончим наш разговор сегодня. Оставьте мне свой телефон, я позвоню, если что…

Они тепло попрощались.

Лев Тимофеевич вышел на крыльцо гостеприимного дома и присвистнул – дождь закончился, но тучи всё еще висели над улицей Пичугина. Лев Тимофеевич огляделся, по-кошачьи ловко перепрыгнул через большую лужу, и пошагал к метро.

И СНИЛАСЬ ЛЬВУ БАБУСЯ…

«Трупные пятна, трупное окоченение, множественные переломы основания черепа, судмедэкспертиза…» – повторял, как в бреду, Лев Тимофеевич Рогаткин, засунув голову под подушку. Обычно эта мрачная «мантра» помогала быстро погрузиться в сон, но сегодня чуда не случилось, и Рогаткин, громко ворча и стеная, надел тапки и вышел на балкон.

На небе поплавком дрожала мутная луна, бестолково щурясь на Льва Тимофеевича. «Так, значит, в этом всё дело?! Неужели я – лунатик? Какой неприятный сюрприз!» – внезапно догадался Лев Тимофеевич и забыл про бессонницу, чтобы через полчаса, с трудом оторвавшись от созерцания пятнистого ландшафта спутника Земли, кое-как добрести до постели и наконец-то нырнуть с головой в сон.

И снилась Льву бабуся… То есть Лиля Юльевна Хюбшман-Калюновски.

– Тупой военный! – заносчиво бранилась она, глядя на следователя. – Ну, очень тупой военный!..

– А какой я, собственно, военный?! Я прокурор! – не соглашался во сне с покойницей Лев.

И был неправ, по должности-то он был следователем прокуратуры, но никак не прокурором. И тут в сон, как в форточку, влезла его новая знакомая – Клушина Лидия Францевна.

– У неё на лице была милая бородавка, – помолчав, сказала она и добавила – Двадцать лет назад!..

«Представляю, как бородавка выросла с тех пор!» – хихикнул Рогаткин и проснулся.

В пыльном окне сияла половинка солнца, а значит, уже наступило утро. Снова закрыв глаза, следователь вспомнил лицо бабуси, которое видел на фотографии из уголовного дела – бородавка на щеке отнюдь не портила её, а крупный нос даже придавал некую значительность.

«Похоже, тёща Кима Магомедовича перед смертью переживала небывалый стресс, – нащупав ногой тапки, подумал Лев Тимофеевич. – Да, не красавица, но я бы с ней поговорил… Жениться бы не стал, но поухаживал!»

ПРО МИФОЛОГИЮ (И ДРЕВНОСТИ)

«Прекрати забивать голову сказками! Сходи куда-нибудь, ведь ты в Париже!» – уговаривала она себя, но так до вечера и просидела в обнимку с книжкой о двух горбунах.

– Как тебе Круглик? – поинтересовалась Байкалова, когда вечером они чаёвничали на кухне.

– Забавный старикан, – не задумываясь, ответила Ирина. – А как вы познакомились?

– Он нашел меня сам в мой самый первый приезд в Париж.

– Неужели, чтобы взять ваш автограф? – фыркнула Ирина, роняя книжку.

– На самом деле, его интересовало несколько человек в Москве. – Байкалова укоризненно взглянула на Ирину. – Кстати, ты видела сегодняшние русские новости?

– «Под корнями дерева в одной из заброшенных деревень под Смоленском нашли пятьдесят серебряных церковных крестов времен Ивана Грозного»?.. – Ирина профессионально отстранённо процитировала начало одного из репортажей Русской Службы Новостей.

– Между прочим, новый тесть Кима Хазарова имеет к находке непосредственное отношение, – Байкалова поискала глазами пульт телевизора. – Его показывали в самом начале репортажа – маленький такой старичок с торчащими ушками и злыми глазками.