Текст книги "Адмирал Корнилов"

Автор книги: Светлана Кузьмина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

…Из письма В.А.Корнилова М.П.Лазареву:

«14 марта 1846 года, Севастополь.

Пожар этот меня поразил прямо в сердце, до сих пор не могу поверить ему. Я смотрю на него как на примерное общественное бедствие не только для Севастополя, но и для всего Черноморского флота, ибо удача такого заведения обещала важные нравственные выгоды… Для возобновления библиотеки надлежит составить комиссию, которая бы как можно была согласнее в своих действиях и вместе с тем заключала бы в себе членов, понимающих архитектурное дело, и для того я бы назначил в неё двух директоров, именно Нахимова и Корнилова, оба они, пользуясь доверием Вашим, могут вести с Вами переписку, что так необходимо для успеха этого дела! Потом двух членов – не директоров из постоянных жителей Севастополя, именно: капитана 1-го ранга Ключникова и капитан-лейтенанта Аркаса. Первый может быть казначеем, второй, по влиянию своему в порту, может быть полезен впоследствии и, наконец, из пятого члена, Н.Н.Уптона, с которым я виделся и который на предложенных мною условиях соглашается с удовольствием. Более пяти не надо! Трудно собирать. Может быть, Вы найдёте, что Нахимова неловко назначить теперь по случаю отсутствия его, но ведь он к осени будет, а теперь мы и без него обойдёмся. Я бы потому его желал, что он самый охотливый помощник всяким Вашим начинаниям…»

Комиссия, под неукоснительным контролем Михаила Петровича Лазарева, приступила к постройке нового здания, которое было закончено в 1850 году. «Библиотеку построили на самом высоком месте городского холма с отметкой 40,5 метра над уровнем моря. На плоской крыше трёхэтажного здания высотой около 13 метров была оборудована наблюдательная площадка, откуда открывался прекрасный вид на рейд и взморье. Стены выложили из тщательно отделанного инкерманского камня. Среднюю часть здания украшал портик, поддерживаемый колоннами. В нём располагались шесть статуй из белого каррарского мрамора. В нишах первого этажа были установлены статуи Архимеда и Ксенофонта… у парадного входа – два больших сфинкса. Продуманной и удобной для посетителей была внутренняя планировка здания. В нём находилось хранилище на 30 тысяч книг, читальные залы и комнаты отдыха. К моменту открытия библиотеки в 1849 году она насчитывала более 12 тысяч книг на многих языках мира. Строительство здания обошлось в 60 тысяч рублей серебром. Библиотека имела систему воздушного отопления. Специальная печь для подогрева воздуха была установлена в подвале…» До наших дней сохранилась вентиляционная башня отопительной системы, так называемая Башня Ветров. «…Эта изящная восьмигранная постройка, украшенная рельефами, – единственное, что осталось от библиотечного здания, воздвигнутого с такой заботой и разрушенного в первую Севастопольскую оборону».

Но пока библиотека завоёвывает привязанность своих читателей. Книги в постоянном движении: что лучше может характеризовать успешность библиотечной работы. Показательно, одна из ревизий устанавливает, что почти все книги литературного отдела находятся в изношенном состоянии – это обнаруживает повышенный к ним спрос, прежде всего к отечественной словесности. Акт ревизии констатирует: сочинения лучших русских писателей надо иметь не менее чем в пяти экземплярах, даже это число едва удовлетворит требования читателей.

«Морской Сборник» писал: «Сообщить ли полученную новость, увидеться ли с товарищем – путь всегда лежал к библиотеке. Каждый офицер считал непременною и приятнейшею обязанностью принести библиотеке частную лепту. Отправляясь за границу, одно из первых их помышлений было привезти для библиотеки или редкую книгу, или монету, или минерал. Таким образом составилась нумизматическая коллекция и минералогическая, пополняемая и до сего времени добровольными приношениями». В отчётах о работе библиотеки мы находим упоминания о коллекциях бабочек, кораллов, о редкой японской вазе и индийском луке со стрелами, принесёнными в дар. От И.К.Айвазовского были получены две картины – «Нахимов» и «Корнилов в бою», а затем и третья – «Вход в Синопскую бухту эскадры Нахимова». От адмирала Скрыдлова поступил дар – части набора корабля «Евстафий», поднятые со дна Чесменской бухты. (Напомним, «Евстафий» – флагманский корабль адмирала Г.А.Спиридова, погибший при Чесме.) И вплоть до курьёзов, таких, как рука и нога египетской мумии или кусок мрамора, из коего строится мечеть в Каире, – тоже чьё-то приношение. От тех времён сбереглась традиция, и до недавних пор черноморцы приносили библиотеке плоды своих умений и талантов» [61]61
  Материалы по Севастопольской Морской библиотеке взяты из публикаций:
  Карпова С.«Буду интриговать попасть в секретари-казначеи» // Флаг Родины. 1996. 9 февраля.
  Шварц Е.Одна с флотом судьба // Памятники Отечества. 1995. № 35. C.120–122.
  Скориков Ю.АСевастопольская крепость. СПб., 1997. С.119–120.


[Закрыть].

Современники считали, что именно Севастопольская Морская библиотека, для воссоздания которой было положено столько усилий, любви и высоких устремлений её устроителей, «совершила немало для формирования научного и нравственного уровня тех героев, которые с честным сознанием своего долга безропотно отстаивали севастопольские бастионы…».

Глава шестая

Когда мне выпадает счастье возвращаться хоть ненадолго в Севастополь, я долго стою на Приморском бульваре и смотрю на памятник затопленным кораблям. Меня наполняет щемящая грусть – и не только в память грозных событий осени 1854 года, когда черноморцы были вынуждены пойти на эту почти невыносимую для каждого моряка меру – затопить свои корабли. Для меня этот памятник ещё и олицетворение безвозвратно ушедшей эпохи парусного флота.

Как тесно свиты судьбы этих кораблей и трёх адмиралов-героев севастопольской обороны: погибли корабли, погибли вскоре и адмиралы. Никому из них, ни Корнилову, ни Истомину, ни Нахимову не пришлось больше после затопления ни разу выйти в море и отдать привычные им команды, чтобы на синем просторе их корабли вдохнули могучей грудью парусов морской переменчивый ветер.

Для моряка корабль – живое существо. На дно Севастопольской бухты опустились тела тех кораблей, которые ценой своей жизни преградили путь англо-французской армаде, но их души до сих пор обретаются на морских просторах гордыми силуэтами с неспущенными парусами.

Черноморские адмиралы стали последним поколением, прославившим парус. Но глядя на памятник, я вспоминаю человека, не моряка, для которого это священное для всех черноморцев место было так же священно, как и могила их четырёх адмиралов во Владимирском соборе – Лазарева, Корнилова, Истомина и Нахимова, с которыми связывала этого человека искренняя и долгая дружба.

Этот человек прожил долгую жизнь. «Он родился ещё до того, как Беллинсгаузен и Лазарев [62]62
  Беллинсгаузен Фаддей Фаддеевич(1779–1852) – адмирал. В 1819–1821 гг. Ф.Ф.Беллинсгаузен и М.П.Лазарев на шлюпах «Восток» и «Мирный» совершили кругосветное плавание, важнейшим результатом которого явилось открытие нового материка – Антарктиды (П.СНахимов. Документы и материалы).


[Закрыть]на шлюпках «Восток» и «Мирный» отправились к неведомой Антарктиде, и умер в год, когда вступили в строй броненосцы. Флот жил в нём – своими вымпелами, марселями, что, по российскому закону морскому, спускаемы быть не могут. Похоже, громы Чесмы, Наварина, Синопа вели его путями искусства» [63]63
  Ольшевский В.Неспущенные паруса // Памятники Отечества. 1995. № 35. С.80.


[Закрыть].

Его звали Иван Константинович Айвазовский.

…Вот картина Айвазовского – «Смотр кораблей Черноморского флота в 1849 году» [64]64
  С датой «1849», видимо, совершена ошибка, надо: «1845». Смотры Черноморского флота производились раз в семь лет и были соответственно в 1837, 1845 и 1852 гг.


[Закрыть].

«Неспроста старые морские уставы превыше всего ставили построение «в линию» – в бою ли, в походе, а ослушных к тому адмиралов карали судом. Полнятся ветром широкогрудые паруса, торжественен кильватерный строй. Как неудержимо надвигаются эти паруса, представленные художником, и какое высокое они являют зрелище!..

…Ещё целиком сердце моряка отдано командам, зовущим на реи, на салинги. Их и называли – марсофлоты, приверженцев грота и марселя, гудящего на ветру. Айвазовский как раз написал свою картину на том этапе истории русского флота, когда владычествовали в сознании моряка могучие парусные линкоры, когда, казалось, нет ничего прекрасней кораблей, помнящих времена Чесмы, Наварина, Синопа» [65]65
  Ольшевский В.Неспущенные паруса // Памятники Отечества. 1995. № 35. С.79.


[Закрыть].

Ещё одна его картина – «Черноморский флот в Феодосии».

…«По своим пропорциям, изяществу рангоута, мощному рисунку парусов «Двенадцать Апостолов» был красивейший корабль. Его любил писать Айвазовский – с распущенными парусами, как в кильватерной линии на парадном смотре. С такими парусами вошла в Феодосийскую бухту эскадра из шести военных судов, когда Айвазовский отмечал свой юбилей. К тому времени он был живописцем Главного морского штаба, слава его ширилась, художник становился знаменитым, и Севастополь направил своих посланцев к нему на праздник – во главе с линейным кораблём «Двенадцать Апостолов» и его командиром Владимиром Алексеевичем Корниловым. Гремели орудия – в честь юбиляра.

…Много лет спустя, уже на склоне дней, Айвазовский вновь написал корабль своей молодости – «Двенадцать Апостолов». По памяти, каким он был, когда Корнилов привёл его в Феодосию и встал на рейде, в виду всего города. Корабль далёкой молодости – под летящими парусами, на синей волне» [66]66
  Там же. С.80.


[Закрыть]. Это явно было воспоминание о тех, кого художник знал и любил – аллегорическая дань памяти Корнилова.

А позже, за семь лет до смерти, Иван Константинович напишет ещё одну, пронзительную, как сама бередящая память о прошлом, картину – «Малахов курган»: пустынный холм, кое-где поросший травой там, где когда-то стояли пушки; крест, выложенный из ядер на месте ранения Владимира Алексеевича Корнилова; с трудом поднявшиеся на курган и застывшие в скорбном молчании два старика-матроса. Один с ногой – деревяшкой, грудь – в медалях, обнажённая склонённая голова в сединах; другой – на коленях припавший и целующий этот памятный им обоим крест. А позади – раскинувшийся Севастополь, пересечённый бухтой. И ни одного паруса – только чёрный дым пароходов.

Реквием парусу.

* * *

«Век девятнадцатый, железный», а вернее, вторая его половина, явил миру своё новое детище – паровые суда с железным корпусом. Немногим морякам тогда было по силам расстаться с романтическим пленом традиций парусного флота.

Михаил Петрович Лазарев сумел преодолеть этот барьер своего поколения и стал одним из первых флотоводцев, который понимал огромные преимущества парового флота перед парусным и знал, что за ними будущее. Впервые этот вопрос Лазарев поднял перед начальником Главного морского штаба в октябре 1837 года, когда в рапорте на его имя просил разрешить построить железный пароход вместо деревянного, на закладку которого князь Меншиков дал согласие, и в 1838 году первый железный военный пароход, вооружённый двумя пушками, вступил в состав Черноморского флота.

Живо интересуясь всеми новшествами в развитии паровых судов, самолично глубоко вникая в это новое дело и постоянно вызывая к себе проектировщиков и строителей кораблей, чтобы вместе с ними обсудить все вопросы, которые волновали его как руководителя Черноморского флота, Лазарев в 1846 году указывал, что «желательно бы было иметь хотя один сильный пароход со всеми последними усовершенствованиями Архимедова винта». И он опять добился своего, получив разрешение от Главного морского штаба на строительство такого корабля; он даже сам принял участие в технической подготовке для постройки в Николаеве первого отечественного 131-пушечного линейного винтового корабля «Босфор». Однако заложен он был лишь после смерти Михаила Петровича, уже в 1852 году, а на воду спущен после Крымской войны – в 1858 году…

Для строительства паровых кораблей с железным корпусом необходима была достаточно развитая судостроительная промышленность, но в России с её феодально-крепостническим уровнем производства осуществить эти планы было невозможно; и поэтому, занимая передовые позиции в строительстве парусного флота, она стала ощутимо отставать от сильнейших тогда государств с капиталистическим способом производства – в основном Англии и Франции, где во второй четверти XIX века процесс перехода от парусного флота к паровому был довольно интенсивным.

М.П.Лазарев, понимая всё это, хотя и был противником передачи заказов на постройку паровых кораблей иностранным фирмам, всё же вынужден был согласиться на строительство пароходофрегатов для Черноморского флота в Англии.

В 1842 году на английских верфях по заказу России были заложены пароходофрегаты «Херсонес», «Бессарабия», «Крым», «Громоносец» и «Одесса». Затем были заказаны ещё четыре парохода – «Владимир», «Эльборус», «Еникале» и «Тамань». Для наблюдения за постройкой пароходофрегата «Владимир» Михаил Петрович в 1846 году направляет капитана 1-го ранга Владимира Алексеевича Корнилова как наиболее подготовленного в этом деле офицера. Корнилов, который, по словам Лазарева, только ещё по прибытии на Черноморский флот серьёзно «принялся за пароходство», как никто другой понимал и разделял со своим учителем убеждение, что развитие пароходного дела в России – это первостепенная, жизненно важная для военной мощи отечества цель, и много часов уделял изучению дисциплин и литературы для скорейшего освоения этого нового для себя явления. В рапорте князю А.С.Меншикову Лазарев написал: «Он (Корнилов. – С.К.) исполнит это поручение добросовестно и с полным пониманием дела» [67]67
  Никульченков К.И.Адмирал Лазарев. С.168–171.


[Закрыть].

…Из письма М.П.Лазарева В.А.Корнилову:

«14 августа 1846 г.

Государю Императору благоугодно было Высочайше разрешить выписать из Англии для Черноморского флота пароходофрегат в 400 сил со всеми новейшими усовершенствованиями как в механизме, так и в корпусе, вооружении и снабжении и для заказа этого парохода, равно наблюдения за постройкой оного, командировать Вас в Англию с производством Вам на время Вашего там пребывания жалованья по заграничному положению и по полутора фунтов стерлингов в сутки в виде столовых, а сверх того единовременно на путевые издержки вообще 400 фунтов стерлингов из операционной суммы. Кроме этого поручения, на Вас возлагается также собрать в Англии самые подробные и обстоятельные сведения о нововведениях в тамошних адмиралтействах и на военных судах, в особенности о способе построения и крепления железных судов.

Для исполнения таковой Высочайшей воли я поручаю Вашему Высокоблагородию отправиться через С.-Петербург и Кронштадт в Лондон и по прибытии туда вручить чрезвычайному и полномочному послу нашему тайному советнику барону Бруннову и управляющему генеральным нашим там консульством господину Кремеру прилагаемые при сём мои к ним отношения, которыми я прошу зависящего от них содействия в выполнении данных Вам поручений. К этому неизлишним считаю присовокупить, что от Вас зависеть будет при заказе парохода избрание строителей и заводчиков из известных там по своему искусству и заведениям людей, пользующихся общим доверием, о чём Вы и обязываетесь собрать на месте надлежащие сведения; письменные же с теми лицами обязательства должны быть, при посредстве Вашем, заключены со стороны Российского генерального консульства, как равно и самое удовлетворение по оным денежными платежами.

Прежде заказа парохода Вы должны по избрании оному на месте в Англии чертежа представить его на моё утверждение с подробным изложением прочих условий, относящихся до заказа корпуса судна, машин, вооружения, парусности и снабжения, а также до какой цифры будет простираться выпрашиваемая за это сумма.

Вам предоставляется посетить по испрошении через посольство наше в Лондоне дозволения английского правительства всё достойное любопытства не только в Лондоне и Портсмуте, но и в других английских портах для представления мне в своё время Ваших по этим предметам замечаний.

На проезд Ваш отсель до Кронштадта прогонные деньги по положению и подорожную Вы получите от штаба Черноморского флота и портов; в число Высочайше назначенной на путевые издержки суммы будут выданы Вам здесь от Черноморского интендантства 250 фунтов стерлингов, а жалование по заграничному положению и столовые по полутора фунтов стерлингов в сутки во время пребывания Вашего в Англии будут производимы Вам от генерального нашего там консульства, от коего также получите при отбытии обратно в Россию остальную на путевые издержки сумму в 150 фунтов стерлингов, о чём и сделаны уже от меня надлежащие распоряжения.

Я совершенно уверен, что возлагаемое на Вас поручение Вы исполните с тем успехом, какого ожидаю от Вашего образования, любознательности и известного мне усердия Вашего на пользу службы.

Генерал-адъютант адмирал Лазарев».

…Из письма В.А.Корнилова М.П.Лазареву:

«6 (18) февраля 1847 г.

В исполнение предписания Вашего Высокопревосходительства от 14/26 августа прошлого 1846 г. № 18 246 я в октябре месяце прибыл в Англию и немедленно приступил к обозрению всего, что относится до пароходства в этом государстве, дабы, собрав доступные мне сведения, с большою уверенностью действовать при порученном мне заказе пароходофрегата для Черноморского флота. Обозрение это долженствовало заключаться, во-первых, в осмотре тех адмиралтейств правительства, в которых наиболее занимаются постройкою и вообще сооружением пароходов, именно: Вулича, Депфорта, Ширнесса и Портсмута; во-вторых, в осмотре замечательных пароходов в готовом состоянии на рейдах и, в-третьих, в осмотре частных верфей и механических заведений, пользующихся большою известностью. Из последних я посетил следующие верфи: на Темзе братьев Флетчеров, Винграма, Дигборна и Мера, Ферберна, Курлинга и Питчера; потом в местечке Cowes на острове Вайте – верфи гг. Байтов; в Ливерпуле – верфи Лерда и Томаса Вернона; в Гриноке – верфи Р.Стиля и Джона Скота; в порте Гласгове – верфь Д.Вуда и, наконец, в Гласгове – верфь Р.Непира; равно как и следующие механические мастерские: в Лондоне – Медзлея и Фильда, братьев Ренни, Пенна, Миллера и Ревиншля и Сиварда; в Ливерпуле – Бюра и Куртиса, Фоссета и Форсетера; в Манчестере – Ферберна, в Гриноке – Керда и Скота и Синклера и в Гласгове – знаменитого Р.Непира.

Окончив обозрение всех вышеупомянутых предметов к первым числам декабря, надлежало заняться составлением спесификации, по которой обыкновенно делается вызов. Необходимость составить спесификацию эту сколь возможно подробнее, дабы впоследствии избежать сверхсметных работ, всегда сопряжённых с лишними расходами, была причиною, что я прежде исхода декабря не мог разослать приглашений к разным строителям и инженерам, на что они и подали свои отзывы, кроме г. Байта, отказавшегося от строения по множеству имеемых у него на руках работ; при этих отзывах строители, за исключением Питчера, предъявили чертежи предполагаемого парохода, так как это требовалось вызовом.

Рассмотрев чертежи и сообразив виденное мною на верфях тех, к которым обращался я с приглашением, я, признавая из них только двух – Байта и Дигборна – за сведущих и искусных корабельных мастеров и получив отказ от первого, решился отдать строение парохода второму, несмотря, что цена его выше цен некоторых других, ибо имел в виду, кроме вышеупомянутой причины, следующее:

а) Дигборн составил прекрасный чертёж, который имею честь представить Вашему Высокопревосходительству на утверждение, между тем как другие, хотя и предъявили также чертежи, но это были копии с чертежей известных пароходов, подходящих к размеру нашего, и к тому копии, избранные наудачу.

b) Дигборн, быв сам сочинителем чертежа судна, будет строить его с большим вниманием, ибо будет надеяться постройкой этой приобрести себе славу, тогда как от строителя, строящего по данному ему чертежу, нельзя ожидать ни такого рода усердия, ни такой заботы, а это, конечно, составляет весьма важное условие успеха.

c) Дигборн считается здесь одним из первоклассных мастеров для железных судов, а по инструкции Вашего Высокопревосходительства и находящийся при мне корпуса корабельных инженеров прапорщик Александров должен заняться подробным изучением этого предмета.

d) Известно, что дешёвая цена выставляется иногда или от незнания, или от желания перебить заказ у другого, надеясь потом выполнить его как-нибудь. Я полагаю, что последнее соображение было причиною уступки некоторых из строителей против цен Дигборна, ибо цены его невысоки, именно 24 фунта стерлингов 10 шиллингов тонна, в английском же адмиралтействе по справке, доставленной мне секретарём сюрвеира сэра Вильяма Саймондса, тонна кузова с внутренней отделкой обходится от 25 до 30 фунтов стерлингов при спесификациях менее полных и не требующих такой роскошной столярной работы, какая положена в нашей.

Относительно машин, не полагая себя достаточно сведущим, чтобы решить вопрос, не решённый в Англии, ибо до сих пор правительство не отдаёт преимущества ни одному заведению, я решился отдать работу тому из инженеров, кто потребует меньшую цену, и так как гг. Ренни предъявили цены значительно меньшие против своих конкурентов Медзлея и Миллера, то заказ и остался за ними.

Цена гг. Ренни: машина с железным котлом без запасу и инструментов 18 800 фунтов стерлингов; с медным же котлом 23 500 фунтов стерлингов; запас и инструменты – 1600 фунтов стерлингов. Прилагаемая спесификация В пояснит подробности.

Гг. Ренни предлагают поставить машину с качающимися цилиндрами, ибо этого рода машины начинают входить в большое употребление. Мастера Миллер и Пени других не делают. Я согласился на этот механизм и для лучшего пояснения причин, понудивших меня к этому, прилагаю письменные мнения о системе качающихся цилиндров гг. Ренни и Миллера…

Выгоды трёхмачтового вооружения для большого военного парохода, которому придётся иногда держаться при флоте под одними парусами, заставили меня взойти в подробное рассмотрение этого вопроса. На пароходе «Медея» оставлены три мачты, и это нисколько не мешает действию её кормового орудия. На случай, что Ваше Высокопревосходительство одобрите мою мысль вооружить заказываемый пароходофрегат тремя мачтами, прилагаю чертёж вооружения и парусов, составленный Дигборном. Кажется, тут ничто не мешает пароходу быть боевым судном! [68]68
  Против этого абзаца на полях документа резолюция М.П.Лазарева: «На вооружение парохода тремя мачтами согласен».


[Закрыть]

По совещании с гг. Ренни и Дигборном мы решились установить котлы, подобно как это сделано на «Blackeagle», два впереди машины и два позади её, только топками от машины и с двумя отдельными трубами [69]69
  Против этих слов на полях резолюция М.П.Лазарева: «Совершенно согласен как на весьма умное и полезное улучшение».


[Закрыть]. Выгоды такого расположения: а) гораздо легче уравнять тяжесть машины и через то приблизиться к всегда желаемому помещению центра вращения колёс на вертикальной линии, проходящей через центр тяжести судна; b) отдельное действие котлов в случае повреждения одного из них и с) средство дать трубе меньшие размеры. Что же касается до невыгоды для машиниста, лишающегося через это возможности прямо из каюты наблюдать за машиной, то на это не должно смотреть.

Гг. Ренни полагают поставить котлы топками от машины для того, чтобы её легче было содержать в чистоте. Они в таком случае намерены отделать машинное место самым щегольским образом. Мне кажется, что это хорошо и для машиниста, которому будет сделан прекрасный проход под котлом из его каюты, и выгодно для размещения мачт и парусов!

Представляя Вашему Высокопревосходительству отчёт о заказе парохода и чертежи на утверждение, имею честь донести, что спесификации как судна, так и машины, мною подписанные, я передал в наше здесь генеральное консульство для заключения по ним контрактов с гг. Дигборном и Мером и с гг. Ренни. По заключении контрактов строители и инженеры приступят к заготовлению материалов; для закладки же судна будем ожидать утверждённого чертежа и наставлений от Вашего Высокопревосходительства.

При сём имею честь доложить, что г. Дигборн, кроме постройки судна по спесификации, обязался подпиской: 1) без всякой платы снабжать прапорщика Александрова теми сведениями по построению железных судов, какие потребуются, и допускать его к наблюдению и снятию чертежей при этого рода работах на верфи его, Дигборна, и 2) сделать для парохода по одному образцовому станку, числом три, т. е. один для 8–дюймовой бомб – пушки в 113 cwt на корму, один для 8–дюймовой бомб – пушки в 65 cwt на борт, и один станок для барказной медной гаубицы, и при станках этих отпустить по одной штуке принадлежностей, сделанных с образцов, имеемых в Вулическом арсенале; г. же Ренни в случае, если кондуктор Васильев будет оставлен в Англии, занять его практическим изготовлением машины.

Капитан 1-го ранга Корнилов».

…Из письма В.А.Корнилова М.П.Лазареву:

«15 (27) декабря 1847 г.

Поручение строить пароход, коим я теперь занимаюсь белее года, поставило меня в положение удостовериться собственным опытом, сколь недостаточны познания, требующиеся от командира парусного судна для дельного пароходного командира. Находясь при строении и потом командовав в продолжение службы моей почти всякого рода судами, начиная с тендера и до 120-пушечного корабля, я должен сознаться, что приступил к строению парохода «Владимир» как к делу, совершенно для меня новому. Полагая, что все наши пароходные командиры, подобно мне, переходя к этой новой службе с парусных судов, встречаются более или менее с подобными же затруднениями, я приемлю смелость для пользы будущего парохода «Владимир» просить Ваше Высокопревосходительство назначить заранее командира на оный и вместе с тем исходатайствовать ему посылку в Англию, дабы он, наблюдая сам за окончанием работ на пароходе и в особенности за сборкою и первыми пробами машины и потом возвратясь в Россию на «Владимире», мог заблаговременно ознакомиться с качествами судна и с особенностями механизма машины. Причём офицеру этому представится прекрасный случай осмотреть многие из английских военных пароходов и на переходе в Россию с английскою командою заметить манеру англичан действовать машиною.

Такая посылка будущего командира парохода «Владимир», по моему мнению, обещает большую пользу не только для самого парохода, но и для службы вообще, доставив ей пароходного офицера с более развитым практическим взглядом на эту часть. Приобретение весьма важное, ибо таких офицеров покуда у нас очень мало, между тем как нужда в них более и более предвидится.

Английское правительство имеет для образования пароходных командиров род школы в Вуличе. Флотские капитаны, желающие командовать пароходами, должны прежде состоять приписанными к этому адмиралтейству и изучать в нём пароходную часть, посещая механические заведения и присутствуя при пробах машин как на новых судах, так и на исправленных старых. Французское правительство имеет такое же правило для назначаемых командовать пароходами.

Представляя о командире для парохода «Владимир», позвольте обратить внимание Вашего Высокопревосходительства и на пользу отправления в Англию новых механических кондукторов вместо тех, которые уже возвратились в Россию. Имея большие здесь заказы, легко их пристроить к лучшим заводчикам. Нельзя не сознаться, что при размножении пароходов в России русские механики столько же необходимы, сколько и самые пароходы. Стоит только подумать о возможности разрыва с Англиею, и тогда придётся нам наш пароходный флот за недостатком механиков ввести в гавань и разоружить.

Капитан 1-го ранга Корнилов».

Резолюция адмирала М.П.Лазарева: «Признавая представление это для пароходной службы вообще весьма полезным, представить начальнику Главного морского штаба об отправлении на этот предмет капитан-лейтенанта Аркаса, равно и об отправлении по кораблестроительной части прапорщика корабельных инженеров Нестора Коршикова и 3 кондукторов или унтер-офицеров, более способных для изучения пароходной механики, вместо возвратившихся и приобретших в бытность свою там весьма полезные для службы в части этой сведения».

…Из письма В.А.Корнилова М.П.Лазареву:

«15 (27) декабря 1847 г.

Желая вполне воспользоваться пребыванием моим за границею и приобресть сколько можно более сведений о нынешнем состоянии флотов других государств, я приемлю смелость просить Ваше Высокопревосходительство исходатайствовать мне дозволение и средства к осмотру портов Франции.

Если Ваше Высокопревосходительство признаете такой осмотр полезным для службы, то я бы просил, чтобы время для него было определено в апреле месяце, ибо к этому месяцу я надеюсь довести постройки, здесь под моим надзором производящиеся, до положения, в коем они могут быть продолжаемы на некоторое время с одинаковым успехом и в моё отсутствие.

Такое поручение я сочту себе в особенную милость, только при этом нахожусь в необходимости доложить, что путешествие по портам Франции не может быть мною предпринято без ассигнования на оное особой суммы, ибо нынешнее содержание моё едва становится на проживание в Лондоне. Сумма на путешествие это, полагаю, может простираться до 300 фунтов стерлингов, если притом будет оставлено мне нынешнее моё содержание.

Капитан 1-го ранга Корнилов».

…Из письма М.П.Лазарева В.А.Корнилову:

«30 января (11 февраля) 1848 г.

Вследствие ходатайства моего о дозволении Вам в более свободное время от возложенных на Вас поручений в Англии обозреть известнейшие порты Франции, как то: Шербург, Брест, Рошфор и Тулон, и сделать на месте по возможности все замечания, какие могут представиться полезными для кораблестроения, и вообще верфи или флота, с назначением Вам на проезд туда и обратно в Англию двух тысяч рублей серебром из экономического капитала черноморского интендантства, г. начальник Главного морского штаба Его Императорского Величества от 13/25 сего генваря № 7691 уведомил меня, что Государь Император таковое ходатайство моё Высочайше утвердить соизволил и что об исходатайствовании через посольство наше в Париже дозволения Вам осмотреть королевские верфи в указанных французских портах Его Светлость отнёсся к г. государственному канцлеру.

Предложив г. обер-интенданту Черноморского флота и портов о переводе ныне же означенных двух тысяч рублей серебром в Лондон на имя генерального нашего там консула для выдачи Вам этой суммы английскою монетой, я уведомляю Вас об этом для должного в своё время по сему со стороны Вашей исполнения, возлагая на обязанность Вашу при обозрении французских портов и судов обратить особенное Ваше внимание как на те заведения и устройство французских верфей, которые заключают в себе какие-либо замечательные нововведения, полезные и для наших адмиралтейств, так и на содержание, снабжение, вооружение артиллериею, образ устройства употребляемых для оной станков и оснастку военных судов всех рангов и родов, не исключая и пароходов, а также управление ими по всем частям, для чего полезно было бы собрать по возможности подробные сведения об их штатах, положениях, правилах артиллерийского учения, боевом расписании и системе, принятой в устройстве сигналов, телеграфов, громоотводов и прочего, а наконец, и на самое производство кораблестроительных работ в тех частностях, какие наиболее найдёте достойными замечания.

Главный командир генерал-адъютант адмирал Лазарев».

…Из письма В.А.Корнилова М.П.Лазареву:

«11 (23) марта 1848 г., Лондон.

…Пароходофрегат «Владимир» 10/22 марта в 3 часа пополудни благополучно спущен на воду и введён в один из доков, принадлежащих Ост-индской компании.

Углубление парохода по отнятии полозьев, без балласту: в корме 8 фут 7 дюймов, в носу 7 фут 2 дюйма, диферент 1 фут 2 дюйма; воды в трюме не имеется: перелому замечено 5/8 дюйма.

О чём имею честь донести Вашему Высокопревосходительству.

Капитан 1-го ранга Корнилов».

…Из письма В.А.Корнилова М.П.Лазареву: