355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Светлана Кузьмина » Адмирал Корнилов » Текст книги (страница 14)
Адмирал Корнилов
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 11:00

Текст книги "Адмирал Корнилов"


Автор книги: Светлана Кузьмина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

Глава девятая

Наступил 1853 год, и, как пишет наш известный историк Е.В.Тарле, «надвинулись сразу навеки памятные грозные события мировой истории… Чёрные тучи сгустились катастрофически быстро и обложили со всех сторон политический горизонт».

«Наступил 1853 год, в котором Черноморскому флоту предстояло запеть песнь лебединую. В бытность Корнилова в Петербурге Государь Император лично сообщил ему о возникавших несогласиях с Турцией, и Владимир Алексеевич, приготовляя флот ко всем случайностям, немедленно озаботился об увеличении запасов пороху в Черноморском ведомстве…» – записал А.П.Жандр.

Поводом к войне послужил конфликт между православной и католической церковью за право обладания «святыми местами» в Палестине. Наполеон III поддержал католиков, Николай I отстаивал интересы православных. Однако это было лишь прикрытием политического конфликта, сущность которого – борьба за преобладающее влияние на Ближнем Востоке. С самого начала конфликта между Россией и Францией российский император занял непримиримую позицию, рассчитывая на нейтралитет Англии и поддержку Австрии. Однако эти расчёты не оправдались: даже при имевшихся существенных противоречиях между будущими союзниками в борьбе против России они действовали единым фронтом. Таким образом, политическая близорукость Николая I привела к тому, что накануне войны Россия оказалась во внешнеполитической изоляции.

В феврале 1853 года в Турцию был отправлен с чрезвычайной миссией князь А.С.Меншиков. Ему было поручено потребовать от турецкого правительства признания права русского императора на особое покровительство православным подданным султана – болгарам, сербам, румынам, грекам. Но Меншиков эту миссию провалил, действуя высокомерно, цинично и с отнюдь не с дипломатическим грубым напором. Турция, опираясь на поддержку Англии и Франции, в мае 1853 года отвергла требования России и разрешила вход в пролив Дарданеллы англо-французской эскадре. В ответ на это Россия разорвала дипломатические отношения с Турцией и 21 июня 1853 года ввела свои войска в дунайские княжества – Молдавию и Валахию.

Одним из тех, кто входил в состав свиты князя А.С.Меншикова, был и В.А.Корнилов.

А.П.Жандр:

«14 февраля князь А.С.Меншиков, назначенный чрезвычайным послом к Его Величеству Турецкому Султану, направился из Одессы в Константинополь на пароходе «Громоносец»; в свите его был и Владимир Алексеевич».

…Из письма В.А.Корнилова жене Елизавете Васильевне из Константинополя 24 февраля 1853 года:

«…Наши дела сегодня только начнутся. Сегодня, наконец, назначена первая аудиенция у султана. Перемена, происшедшая в министерстве, замедлила приём князя. Министр иностранных дел – турецкий Пальмерстон – отставлен, и вместо него третьего только дня назначен новый – Рифад-паша. Неделю эту мы провели не без удовольствий. Очень много ездили и по городу, и по окрестностям и всякий день в 6 часов являлись в парадные комнаты во фраках на обед, причём князю и потом и мне доставались самые приятные роли: водить к столу и занимать приглашённых дам. Последнее до того утомило нашего посла, что вот уже второй обед, как он не выходит под видом диеты…

…Наше плаванье из Одессы произошло при самых счастливых обстоятельствах – утих южный ветер. 15-го мы не имели почти качки, а 16-го к утру увидели Босфор при самой прекрасной погоде; тихо, ясно, солнце во всём блеске. Озеров, Балабин (с которым я в большой дружбе) и Сколков встретили нас на пароходе «Крым» миль за 15 от пролива. Перетолковав с ними, князь назначил парадный въезд в Константинополь в 3 часа пополудни, и мы так расположились временем: зашли в Буюкдере, постояли там на якоре, отобедали, или, лучше, плотно позавтракали, и в исходе второго поплыли по восхитительному Босфору. Время продолжало стоять летнее. Проходя дворец султана Чараган, отсалютовали 21 выстрелом и потом бросили якорь при общей пальбе с наших и других наций судов против Топханы (арсенала), где у пристани ожидала нас толпа чиновников нашего посольства и купечество русское, занимающееся делами в Константинополе. Мы вышли, разодетые в парадные мундиры. Пароход нас проводил также салютом. У пристани нас посадили в коляски и, кто хотел, верхом и потащили по узким и грязным улицам Галаты в дом русского посольства. Улицы, окна домов и везде, где только можно было приютиться человеку, были полны народом. Наконец, мы вступили под кров двухглавого орла в хоромы, отличающиеся здесь и великолепием, и массивностью, и величием, и роскошью. По отведении для нас апартаментов мне достались в удел комнаты чиновника князя Гагарина, тут же со мной поместился товарищ мой генерал Непокойчицкий. Комнаты довольно высоки, но вид великолепный. Утро у нас проходит в толках и визитах. Потом путешествуем более верхами и, наконец, как я уже сказал, в чопорных фраках являемся; тем для нас с Непокойчицким кончается день, для молодёжи же чуть ли не начинается…»

…и 25 февраля 1853 года:

«Неготовность деталей задержала «Крым», и мне новый случай намарать тебе несколько строк. Вчера мы были у султана. Князь прекрасно говорил ему и, кажется, до некоторой степени рассеял сомнение в наших благородных намерениях, нашёптанное ему английскими интригами и французским тщеславием. Вначале физиономия Меджита имела выражение человека, приготовленного отразить нападение, но когда пошла учтивая, но вместе с тем твёрдая речь князя, вид султана принял покойное выражение и под конец уже прояснился. После речи и некоторых вопросов о здоровье Императора и разных пожеланий князю были представлены мы и, получив поклон, улыбку и выражение, что падишаху приятно нас всех видеть, вышли. Церемония продолжалась ещё полчаса, которые князь оставался уже один с султаном, а мы были угощаемы чаем вроде липового цвета. Обратное шествие из дворца было тем же путём и в такой же обстановке, как при следовании на аудиенцию. Министр иностранных дел Рифад-паша нас принимал и представлял и угощал и, наконец, проводил. Кроме того, были Шувалов, Кочубей и так далее. По всем дворам стояли телохранители в разных картинных костюмах.

Итак, первый шаг сделан; через неделю, я надеюсь, что напишу тебе о своём возвращении, а покуда прошу не скучать и о войне не думать, от войны мы так далеко, как и в самое обыкновенное время, а может быть, и далее, именно потому, что готовнее наших соперников.Прощай ещё раз, целую и благословляю и тебя, и детей и надеюсь скоро увидеть, только прошу быть здоровыми».

В «Сборнике документов…» к этой выделенной фразе есть сноска:

«Замечание В.А.Корнилова, будто бы Россия далека от войны, очевидно, было сделано с целью успокоить жену. Во всяком случае, сомнительно, чтобы В.А.Корнилов не понимал напряжённости обстановки. Что же касается утверждения о том, что Россия более готова к войне, чем её соперники, то очень скоро В.А.Корнилов сам убедился, насколько отстала крепостная Россия от союзников Турции».

Первое предположение, скорее всего, верно: Корниловы недавно похоронили свою маленькую дочь, и Владимир Алексеевич, вероятно, оберегает жену от новых потрясений. Но можно расценить эту фразу как слишком очевидную попытку замаскировать истинное положение дел до официального объявления войны, то есть Корнилов мог опасаться, что его письмо могут прочесть другие лица. Это в некоторой степени подтверждают строки из его письма князю А.С.Меншикову от 19 марта 1853 года – по прибытии Корнилова в Севастополь.

«Я решил все эти действия [109]109
  На время отсутствия В.А.Корнилова генерал-лейтенант А.Н.Лидерc, пользуясь слабым и неумелым руководством М.Б.Берха, фактически принял командование флотом на себя. Такое положение привело к тому, что по флоту был отдан ряд поспешных и непродуманных распоряжений, выполнение которых В.А.Корнилов вынужден был приостановить.


[Закрыть]
приостановить под видом, что вы приказали мирно готовиться, что вышло весьма кстати, ибо в Николаеве, куда я прибыл 18-го, я удостоверился, что и из Петербурга распоряжения делались в таком духе, чтоб как можно было менее военных демонстраций.

…В докладной записке моей к Его Высочеству [110]110
  Имеется в виду генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич.


[Закрыть]
, при коей отчёты приложены, я изложил вкратце мнение моё о сопротивлении, какое можно ожидать от турецкого флота, и о десанте в Босфоре и Килиосе. Мнение это Вашей Светлости уже было предъявлено. В заключение же я присовокупил, что во всяком случае покушение действовать десантом надлежит сохранять в глубокой тайнеи что я даже полагал бы обратить общее внимание на какой-либо пункт Румелии, Варну или Бургас, дабы замаскировать вооружение флота, которое скрыть невозможно…»

Иными словами, Корнилов боится шпионови именно потому, что «мы готовнее наших соперников».Если следовать этой логике, то Корнилов сообщает жене именно о надвигающихся военных действиях! Что касается скорого прозрения Корнилова относительно отсталости России, то это и так было очевидно для него ещё до войны как просвещённому гражданину и военному такого уровня. И всё же очевидно другое: эта готовностьбыла не просто фигурой речи в корниловском письме жене, а всем тем, чем вскоре стала легендарная севастопольская оборона для оснащённых технически союзников, – кошмарным испытанием, потому что готовилиськ ней по-русски – не благодаря, а вопреки всему.

Е.В.Тарле:

«…Начинается война с Турцией, позиция Наполеона III и Пальмерстона делается всё более угрожающей… Если турки, а за ними французы и англичане в самом деле подадут вовремя существенную помощь Шамилю, то Кавказ для России будет потерян и попадёт в руки союзников. Нужного количества войск на Кавказе нет – это одно. А другое – турецкая эскадра снабжает восточное кавказское побережье оружием и боеприпасами. Отсюда вытекают два непосредственных задания русскому Черноморскому флоту: во-первых, в самом спешном порядке перевезти более или менее значительные военные подкрепления из Крыма на Кавказ и, во-вторых, обезвредить разгуливающие в восточной части Чёрного моря турецкие военные суда».

Нужно было принимать срочные меры, приводить корабли и базы Черноморского флота в повышенную боевую готовность.

Корнилов для предотвращения внезапного нападения противника установил постоянное наблюдение за передвижением турецких кораблей на Чёрном море и одновременно принял меры по приведению флота в боевую готовность. В мае 1853 года им была утверждена «Программа крейсерства между Босфором и Севастополем», которой Черноморский флот руководствовался в период напряжённой обстановки перед войной и в начальный её период.

«Программа», разработанная по инициативе и под руководством вице-адмирала В.А.Корнилова, предусматривала три района постоянного крейсерства на театре. Основным из них являлся Босфор. Непрерывное наблюдение за Босфором и прибрежной акваторией между Варной и Амасрой обеспечивало своевременное обнаружение неприятельских кораблей в случае выхода их в Чёрное море. Второй район простирался вдоль побережья Кавказа – от Анапы до турецкой границы. Третий район ограничивался треугольником, основанием которого являлась анатолийская морская коммуникация противника на участке между портами Синоп и Амасра, а вершиной – Севастополь.

План крейсерства был составлен так, чтобы обеспечивалось не только своевременное обнаружение выхода неприятельских кораблей из Босфора в Чёрное море, но и перехват их при движении в сторону Одессы, Севастополя и кавказского побережья.

Необходимо было систематически патрулировать у побережья противника, что требовало привлечения основных сил флота, иначе невозможно было обеспечить непрерывность крейсерства. Для этой цели в составе Черноморского флота были сформированы две практические эскадры, в которые включались парусные корабли различных классов: линейные, фрегаты, корветы и другие. Их состав менялся в зависимости от конкретных задач и обстановки. Первой эскадрой командовал вице-адмирал П.С.Нахимов, второй – вице-адмирал Ф.А.Юрьев. Остальные корабли были сведены в несколько небольших самостоятельных отрядов. Паровые корабли составляли отдельный отряд, который находился в ведении начальника штаба флота – вице-адмирала В.А.Корнилова.

Отряды крейсерских сил, в которые входили фрегаты, корветы и бриги, постоянно держались в районах Босфора, анатолийских и кавказских берегов и вели наблюдение за противником. Практические эскадры поочерёдно маневрировали в средней части Чёрного моря – между Крымом и анатолийским побережьем Турции. Занимая промежуточное положение между отрядами крейсеров и Севастополем, практические эскадры имели возможность в случае необходимости прийти им на помощь.

Отряд пароходофрегатов самостоятельно вёл разведку в определённом направлении, обеспечивал связь между отрядами крейсеров и практическими эскадрами, совершал эпизодические нападения на побережье противника. Независимость паровых судов от ветра делала их особенно ценными в штилевую погоду, когда парусные корабли не могли передвигаться, а связь между ними была необходима.

Одной из сложных проблем крейсерской службы являлось снабжение крейсеров, подолгу находившихся в плавании, продовольствием и пресной водой. Но и она была успешно решена путём организации снабжения крейсеров всем необходимым с крупных кораблей практических эскадр, что значительно повысило продолжительность пребывания крейсеров в море.

В.А.Корнилов контролировал лично подготовку кораблей к крейсерским действиям и практических эскадр к выходу в море. Так, после осмотра практической эскадры П.С.Нахимова он писал: «По удостоверению Нахимова, которого я посетил (это было в июле 1853 г.), эскадра имеет всё нужное для военных действий; артиллерия в исправности и при произведённой пальбе ядрами в бочку с флагштоком корабли палили особенно удачно. По моим собственным замечаниям в отношении к манёврам и управлению провели три недели в море с большой пользой».

Крейсерская служба в районе Босфора началась во второй половине мая 1853 года, за четыре месяца до начала войны с Турцией. 17 мая вице-адмирал В.А.Корнилов приказал командующему первой практической эскадрой вице-адмиралу П.С.Нахимову направить часть кораблей в крейсерство между Босфором и Севастополем. В предписании Нахимову указывалось, что для этой цели необходимо выделить три брига – «Язон», «Эней» и «Птолемей» и два фрегата – «Кулевчи» и «Коварна», остальные корабли эскадры должны были обеспечивать действия крейсерских сил, маневрируя недалеко от Севастополя. В этом же предписании указывалось на необходимость установления связи между отрядами крейсеров, действующими у Босфора и кавказских берегов.

В район Босфора для ведения разведки первым был послан пароходофрегат «Владимир», которым командовал капитан-лейтенант Г.И.Бутаков. В течение трёх дней Г.И.Бутаков вёл наблюдения за Босфором и, не обнаружив турецких судов, вернулся в Севастополь. С этого разведывательного похода «Владимира» началось систематическое крейсерство у побережья Турции.

За две недели крейсерства в районе Амасра-Керемпе Нахимов убедился в необходимости расширить район поиска противника. В конце октября 1853 года он в рапорте на имя вице-адмирала Корнилова о результатах крейсерства запросил «разрешение оставить дистанцию и крейсировать по усмотрению для того, чтобы мог являться там, где не ожидает отряда».

А напряжённость в русско-турецких отношениях нарастала. Угроза возникновения войны требовала повысить интенсивность плавания кораблей, нёсших крейсерскую службу. Одновременно принимались меры предосторожности на случай внезапного нападения противника. Так, 25 сентября 1853 года адмирал А.С.Меншиков, назначенный командующим морскими и сухопутными силами России в Крыму, отдал приказ: «Крейсерам у Босфора и турецких берегов… перейти на меридиан Одессы и не простирать крейсерства далее 43°20 'широты, имея при том должную осторожность при встрече с сильнейшими турецкими судами».

4 октября 1853 года турецкий султан Абдул Меджид, поддерживаемый Англией и Францией, заинтересованный в ускорении начала войны, объявил России войну. В это время Черноморский флот продолжал свои крейсерские действия в назначенных районах. 5 октября адмирал М.Б.Берх отдал приказ Нахимову выйти в крейсерство, а остальным кораблям Черноморской эскадры находиться в Севастополе в полной боевой готовности к выходу в море в случае необходимости.

Когда начались боевые действия с Турцией, В. А. Корнилов выделил эскадру и обратился к офицерам и матросам с напутствием решительно атаковать противника и по примеру разгрома Наполеона показать ему, что русские не забыли «своего происхождения от людей, спасших Европу».

Перед выходом Нахимова из Севастополя вице-адмирал Корнилов 8 октября вручил ему приказ, в котором говорилось, чтобы он во изменение ранее данных указаний распространил «…крейсерство к анатолийскому берегу между мысом Керемпе и портом Амасра, так чтобы быть на пути сообщения между Константинополем и Батумом… Эскадра может подходить на вид берегов, но не должна, без открытия неприязненных действий со стороны турок или повелений высшего начальства, начинать военных с ними действий».

В тот же день Корнилов сообщил командующему обороной кавказского побережья вице-адмиралу Л.М.Серебрякову, чтобы он обратил особое внимание на обеспечение безопасности крейсеров у восточных берегов, так как «по последним известиям, полученным из Константинополя, турецкое правительство предписало своим крейсерам и вообще военным судам с 9 октября при встрече с русскими военными судами нападать на них».

Была повышена боевая готовность и на кораблях Черноморского флота, особенно тех, которые направлялись в крейсерство. Нахимов перед отправкой кораблей эскадры в крейсерство в приказе от 10 октября 1853 года указывал командирам кораблей: «…Я нахожу нужным предложить… по выходе в море зарядить все орудия ядрами… Ружейные патроны иметь под рукой, так чтобы при тревоге легко было их раздать стрелковой и абордажной партиям… Держать постоянно часовых на салингах и о всяком показавшемся судне немедленно извещать адмирала.

При встрече с турецкими судами первый неприязненный выстрел должен быть со стороны турок, но то судно или суда, которые на это покусятся, должны быть немедленно уничтожены».

С выходом в море командиры кораблей, выполняя требования этого приказа, приказывали зарядить пушки, приводили корабли в полную боевую готовность с тем, чтобы в любой момент можно было вступить с противником в бой.

Вице-адмирал Корнилов, памятуя советы своего учителя Лазарева, был сторонником активных наступательных действий.

А.П.Жандр:

«В бумагах Корнилова найдена следующая собственноручная его записка, вверху которой его же рукою написано: «Отдано князю Меншикову в Севастополе 1 октября, по случаю полученного вопроса, как употребить в предстоящее время флот и можно ли крейсеровать».

«Всякое крейсерство на Чёрном море, в осеннее и зимнее время, то есть от начала ноября до апреля, весьма затруднительно, а в юго-западной части и у Босфора опасно, – к тому же зимнее крейсерство ни в каком случае не может быть действительно; ибо суда не могут держаться вблизи берегов, следовательно наблюдать за неприятелем, особенно за его пароходами, смело плавающими под самым берегом. И так надлежит придумать средство мешать навигации турок каким-нибудь другим способом; этот способ натурально должен состоять в занятии, как на Европейском, так и на Азиатском берегах, рейдов, на коих отряды военных судов, имея при себе сильные пароходы, могли бы в безопасности учредить свои наблюдательные посты. Такие пункты суть Сизополь и Синоп: и тот и другой на пути подвозов тех частей Турции, в коих откроются военные действия; тот и другой одинаково удобны к удержанью малыми силами от покушений с сухого пути; и тот и другой одинаково способны вместить на зиму флоты и гораздо больше отрядов, потребных для наблюдения за движениями турецких военных судов.

Отряды полагаю достаточным составить из 3-х кораблей, 2-х фрегатов, 2-х пароходофрегатов и 2-х мелких судов, и, для гарнизона, одного пехотного полка при одной батарее.

Сизополь, с таким гарнизоном, имея при себе корабли, отразит какую угодно турецкую армию, равно как и Синоп. В последнем высаженное войско может укрепиться на полуострове, и тогда оно, при господстве на море, вне всяких покушений.

Занятия Сизополя и Синопа могут быть учинены вслед за объявлением войны, одно за другим и без всякой огласки. Я бы полагал начать с Синопа; он и ближе (180 итальянских миль) от Севастополя, и в связи с затеями турок, и потом можно, готовя экспедицию в Батум, попасть в Синоп неожиданно. Вслед за Синопом может быть также занят и Сизополь.

Для покорения сказанных мест, полагал бы употребить четыре 3-дечных корабля, два 2-дечных и шесть больших пароходов, выслав вместе четыре 2-дечных и фрегат в крейсерство к Босфору, – и затем, четыре 2-дечных корабля самые старые, которые надлежит поберегать, могут быть в Севастополе.

Десантная эскадра легко посадит полк для Синопа из Севастополя, и потом из Одессы для Сизополя – приготовляя первый десант в Батум, а второй – в Синоп.

Оба города весьма важны и как коммерческие порты, а Синоп по адмиралтейству своему и находящимся там складам для кораблестроения»».

Однако А.С.Меншиков был противником решительных наступательных действий Черноморского флота и отверг смелый и вполне обоснованный план Корнилова.

Корнилова как начальника штаба флота больше всего беспокоила мысль о возможном внезапном нападении неприятельского флота на русские корабли и порты. Такая опасность возросла после того, как англо-французский флот в начале октября 1853 года перешёл из Мраморного моря в район Босфора. Корнилов лучше, чем кто-либо другой из руководителей Черноморского флота, понимал последствия такого нападения. Поэтому он решил лично и безотлагательно произвести с помощью пароходофрегатов разведку в районе Босфора и проверить возможность скрытного проникновения англо-французских кораблей в Чёрное море. В соответствии с этим решением штаб флота разработал план предстоящей разведывательной операции отряда пароходофрегатов под руководством Корнилова. Разведку предусматривалось провести по маршруту Севастополь – Кюстенджи – Сизополь – м. [111]111
  М. – мыс.


[Закрыть]
Кефкен – м. Керемпе – Одесса. Намеченный Корниловым маршрут позволял обследовать не только район Босфора, но и проконтролировать важнейшую морскую коммуникацию, соединявшую Константинополь с турецкой армией, развёрнутой на Дунае. Но, к сожалению, выполнить эту задачу полностью отряд уже не мог. 11 октября 1853 года на Дунае прозвучали первые пушечные залпы, возвестившие о начале войны. В этот день турецкие береговые батареи, установленные на берегу Дуная, обстреляли в районе крепости Исакчи корабли Дунайской военной флотилии, а 15 октября турецкие войска атаковали и захватили пограничный пост Святого Николая на Кавказе.

А.П.Жандр:

«По приходе 16 октября в Севастополь Корнилов отдал по Черноморскому флоту приказ № 5:

«Сего 11 октября произошла битва между флотилией нашей и турецкими укреплениями, воздвигнутыми турками против Сатуновской плотины. Турки вздумали остановить ядрами отряд канонирских лодок, буксируемый пароходами под нашим берегом, к нашему же селению Ренни. Такая дерзость соседей наших даёт повод думать, что они и на других пунктах будут действовать неприязненно, и потому, хотя и не последовало ещё Высочайшего манифеста о войне, но не менее того всё должно быть в совершенной готовности по первому сигналу к военным действиям; и потому считаю обязанностью предупредить флагманов и командиров кораблей и других военных судов, что, несмотря на мирную стоянку на Севастопольском рейде, суда должны быть всякую минуту готовы к выходу в море для поражения неприятеля, и для того полагаю теперь же завести на рейде самый строгий военный порядок»».

20 октября 1853 года Россия объявила войну Турции. В тот же день адмирал Меншиков приказал Корнилову выйти во главе отряда пароходофрегатов на разведку по ранее разработанному им маршруту. По завершении разведки пароходофрегатам предписывалось соединиться с эскадрой вице-адмирала Нахимова, находившейся в крейсерстве у Босфора, и проинформировать его о сложившейся обстановке на театре в связи с началом войны. Перед выходом в море Корнилову был вручён приказ адмирала Меншикова, в котором указывалось, что вице-адмиралу Нахимову «разрешается брать и разрушать турецкие суда, где бы он их ни встретил».

23 октября отряд кораблей в составе пароходофрегатов «Владимир», «Громоносец», «Одесса» и «Херсонес» под флагом Корнилова вышел из Севастополя и направился вдоль западного побережья Чёрного моря в район Босфора. На подходах к проливу был обнаружен отряд турецких кораблей, состоявший из пяти фрегатов и нескольких транспортов. Пароходофрегаты приготовились к бою. Однако противник, заметив их, поспешил укрыться в глубине пролива.

Оставив для наблюдения за Босфором пароходофрегат «Владимир» под командованием капитан-лейтенанта Г.И.Бутакова, 27 октября В.А.Корнилов возвратился в Севастополь. Но ненадолго. На следующий день с шестью парусными линейными кораблями он снова вышел к Босфору. 30 октября к ним присоединился «Владимир» [112]112
  Материалы по крейсерству 1853 г. взяты из книги: Золотарёв В.А., Козлов И.А.Флотоводцы России. М., 1998. С.275–278.


[Закрыть]
.

А.П.Жандр:

«Осведомясь о запасе пресной воды и провизии на кораблях, Владимир Алексеевич отдал 28 октября следующий приказ по эскадре:

«Получив приказание г. начальника Главного морского штаба вступить в командование эскадрою, бывшей под флагом контр-адмирала Новосильского, с присоединением пароходов 'Владимир' и 'Одесса' и брига 'Эней', и следовать немедленно для открытия и истребления турецкого флота, вышедшего из Босфора, буде оный перешёл параллель Инады, – я объявляю об этом, для сведения, кому следует; при чём присовокупляю, что флаг мой будет поднят на корабле 'Великий Князь Константин' и что сего же числа ночью или со светом я намерен сняться, надеясь, что если бы счастие нам благоприятствовало и мы бы встретили неприятеля, то с помощью Божией, офицеры и команды судов, со мною отплывающих, вполне воспользуются случаем увеличить наш флот новыми кораблями.

Так как манифеста о войне нет, то судам нашим разрешено брать и истреблять одни только турецкие военные суда; купеческие же осматривать, и в таком только случае отпускать, если они не будут иметь войска или груз, турецкому правительству принадлежащий. Что касается до судов военных и купеческих других наций, то всё остаётся в старом порядке и их не должно ни под каким предлогом останавливать.

При могущем встретиться бое, я не считаю нужным излагать какие либо наставления: действовать соединённо, помогая друг другу и на самое близкое расстояние – по-моему, лучшая тактика».

В № 3 «Морского Сборника» 1854 года, на 266 странице статьи: «Плавание брига 'Язон'» напечатан приказ Нахимова 3 ноября 1853 года, в котором между прочим сказано:

«Имею известие, что турецкий флот вышел в море с намерением занять принадлежащий нам порт Сухум-Кале, и для отыскания неприятельского флота отправлен из Севастополя с 6 кораблями генерал-адъютант Корнилов. Неприятель не иначе может исполнить своё намерение, как пройдя мимо нас, или дав нам сражение. В первом случае я надеюсь на бдительный надзор гг. командиров и офицеров; во втором – с Божиею помощью и уверенностью в своих офицерах и командах, я надеюсь с честью принять сражение. Не распространяясь в наставлениях, я выскажу свою мысль, что в морском деле близкое расстояние от неприятеля и взаимная помощь друг другу – есть лучшая тактика».

Последние слова приказов обоих адмиралов доказывают, что они одинаково понимали условия морского боя.

С фрегатом «Коварна» Владимир Алексеевич написал Нахимову:

«Севастополь 28 октября 1853 г.

Посылаю Вам, любезный Павел Степанович, Крюднера, он, как самовидец, расскажет, что мы с пароходами видели и делали. Кажется, турки не на шутку озлобились; посылаемую ими флотилию в Батум или Сухум Вы расколотите в пух; жаль что не могу прибавить Вам парохода, все починяются. Я сего дня выступаю с тяжёлыми кораблями к Калиакре, дабы встретить эскадру кораблей, виденную Штофрегеном, и о которой Крюднер Вам также расскажет… Вероятно, не найду её ни в Варне, ни в Бургасе; далее не велено переступать, что и Вам сообщаю для сведения…

От Бургаса, далее которого я не пойду, проберусь к Вам на свидание и тогда расскажем, буде Бог благословит, друг другу, что произошло. Прилагаю мою старую бумагу и письмо, которые по приказанию князя были возвращены. Керн мне сказал, что на мою к Вам бумагу есть ссылка в повелении князя.

Поздравляю Вас с новой звездой [113]113
  П.С.Нахимов был награждён орденом Святого Владимира 2-й степени.


[Закрыть]
; желаю победы».

С рассветом 29 октября по сигналам адмирала вышли из Севастополя и построились в две колонны корабли: «Великий Князь Константин» (В.А.Корнилов), «Двенадцать Апостолов» (А.И.Панфилов [114]114
  Панфилов Александр Иванович(1808–1874) – адмирал (1866). По окончании Морского корпуса в 1824 г. служил на Балтийском флоте, в 1828–1830 гг. на корвете «Наварин» крейсеровал в Архипелаге, по возвращении в Кронштадт был определён старшим офицером на фрегат «Паллада». В 1834 г. вместе с Нахимовым переведён на Черноморский флот и назначен старшим офицером на корабль «Силистрия», затем командовал тендером «Луч», участвовал в Константинопольской экспедиции, крейсеровал у абхазских берегов, занимался перевозкой войск для Черноморской береговой укреплённой линии. В 1849–1853 гг. командовал кораблём «Двенадцать Апостолов». В 1853 г. был назначен командиром 1-й бригады 4-й флотской дивизии, участвовал в перевозке войск 13-й пехотной дивизии. Имея свой флаг на пароходе «Крым», отличился 18 ноября 1853 г. при пленении турецкого парохода «Таиф». В ходе обороны Севастополя возглавлял 3-е отделение оборонительной линии. С 29 июня по 2 октября 1855 г. занимал должность командира Севастопольского порта, был помощником начальника Севастопольского гарнизона. При отступлении из Севастополя состоял в должности начальника сухопутных и морских войск и всех укреплений, расположенных на Северной стороне Севастопольской бухты. Затем – военный губернатор Николаева и Севастополя, командир Свеаборгского порта, член Адмиралтейств-совета. Награждён орденами Святого Георгия 4-й и 3-й степеней, Святого Станислава 4, 3 и 2-й степеней, Святой Анны 2-й и 1-й степеней, Святого Владимира 3-й степени с мечами и 2-й степени, Белого орла (П.С.Нахимов. Документы и материалы. Т.1, 2. СПб., 2003).


[Закрыть]
), «Святослав», «Три Святителя» (Ф.М.Новосильский [115]115
  Новосильский Фёдор Михайлович(1808–1892) – генерал-адъютант (1863), адмирал (1863). В 1819–1823 гг. учился в Морском кадетском корпусе. До 1829 г. служил на Балтийском флоте, затем был переведён на Чёрное море и зачислен на бриг «Меркурий» под командованием капитан-лейтенанта А.И.Казарского, участвовал на нём в знаменитом бое с двумя турецкими кораблями. В 1834 г. был назначен командиром этого брига, в 1837–1838 гг. крейсеровал у восточных берегов Чёрного моря, участвовал в боевых действиях против горцев. В 1838 г. произведён в капитаны 2-го ранга и назначен командиром корабля «Три Святителя», с 1840 г. – капитан 1-го ранга. В 1849 г. произведён в контр-адмиралы и назначен командиром 3-й бригады 4-й флотской дивизии. С 1853 г. – командир 4-й флотской дивизии. В Синопском сражении был младшим флагманом эскадры, держал свой флаг на корабле «Париж», за участие в истреблении турецкой эскадры был награждён орденом Святого Георгия 3-й степени.
  В период обороны Севастополя командовал 2-м отделением оборонительной линии и постоянно находился на 4-м бастионе. После гибели П.С.Нахимова до оставления города был командиром порта и военным губернатором Севастополя. Затем возглавлял войска Николаевского гарнизона. В конце октября 1855 г. переведён на Балтийский флот и назначен главным командиром Кронштадтского порта и кронштадтским военным губернатором. С 1866 г. – член Государственного Совета. Скончался 8 ноября 1892 г. Имел ордена Святого Владимира 4, 3 и 1-й степеней, Святой Анны 3-й степени, Святого Георгия 4-й и 3-й степеней, Святого Александра Невского, Святого апостола Андрея Первозванного (П.С.Нахимов. Документы и материалы. Т.1, 2. СПб., 2003).


[Закрыть]
), «Париж», «Ростислав» и на ветре бриг «Эней». Ветер свежел; взяли третий риф и спустили брам-реи. В 10 часов, по сигналу, на всех судах отслужили молебен о ниспослании помощи Свыше на врагов России, и в полдень сделан телеграф: «Объявить командам, что Государь ожидает усердной службы, а Россия всегдашней славы своего оружия. С нами Бог!»»

31 октября налетел жестокий шквал с дождём и молнией; в воскресенье, 1 ноября, шторм не прекращался. Корнилов записал: «Волнение не замедлило разыграться и начало трёхдечные корабли бросать как тендер; с ним вместе барометр поднялся, сделалось очень холодно, и всё предвещало известный своею силою и упорством северо-восточный ветер. Желая быть на ветре мыса Калиакра, я поворотил к северу». «Адмирала, – вспоминал Жандр, – тревожил пароход «Одесса», не соединившийся ещё с эскадрою, и он не хотел удаляться от условленной с ним в Севастополе линии встречи.

Другая эскадра выдерживала тот же шторм у мыса Керемпе, и двое суток Нахимов не мог передать на суда Высочайшего манифеста о войне с Турцией. Там, как и здесь, корабли, искусно управляемые, сохранили свои места и выказали свои прекрасные качества и прочное вооружение, а Павел Степанович благородно соперничал с Корниловым в морском искусстве: оба они с неусыпным вниманием и постоянной заботливостью следили за своими судами; оба умели предугадать и отвратить опасность; оба зрело обдумывали всякое предприятие, но решившись – не колебались более и с быстротою пользовались обстоятельствами».

Утром 3 ноября, при брамсельном южном ветре, эскадра поставила все паруса и быстро подвигалась к мысу Калиакра. Обдумывая разные способы атаки и отражения, адмирал приказал адъютанту лейтенанту Железнову на «Владимире» осмотреть Балчик, Варну и Сизополь.

…В бумагах Корнилова найдена следующая памятная записка, вложенная им в рапорт Железнова от 1 ноября об осмотре Варны и Сизополя:

«– Нельсон мочил коечные чехлы и брезенты на случай пожара.

– Надлежит стрелять в корпус.

– В Абукирском сражении [116]116
  Речь идёт о крупнейших в истории морских сражениях.
  Абукирское морское сражение произошло 1–2 августа 1798 г. в заливе Абукир в 13 милях к востоку от Александрии в ходе египетской экспедиции французской армии и флота. Английская эскадра под командованием контр-адмирала Г.Нельсона после двухмесячной бесплодной погони за французским флотом по Средиземному морю подошла к Александрии и, обнаружив на открытом рейде эскадру французского вице-адмирала Брюэса, атаковала её. В этом сражении французский флот потерял 11 линейных кораблей и 2 фрегата, количество погибших составило около 3500 человек. Французская армия генерала Бонапарта оказалась отрезанной, а вся египетская экспедиция – обречённой на неудачу. Потери Англии составили 218 убитыми и 678 ранеными (П.С.Нахимов. Документы и материалы. Т.1, 2. СПб., 2003).


[Закрыть]
один марсель оставался отданным для перемены, в случае нужды, позиции.

– В Абукирском сражении корабли стояли против скулы противника.

– Все предосторожности против огня. Помнить «Орион» при Абукире и «Achille» в Трафальгаре [117]117
  Трафальгарское морское сражение между франко-испанской эскадрой под командованием адмирала Вильнева и английской эскадрой под командованием адмирала Г.Нельсона произошло 9 (21) октября 1805 г. в 10–12 милях к северо-западу от мыса Трафальгар при попытке союзного флота покинуть порт Кадис и выйти в Средиземное море. Потери союзного флота составили 8 французских и 9 испанских линейных кораблей, около 7 тысяч убитых, раненых и пленных. Английский флот потерял 1700 человек. 7 английских кораблей были серьёзно повреждены. В ходе сражения погиб командующий английской эскадрой адмирал Г.Нельсон (П.С.Нахимов. Документы и материалы. Т.1, 2. СПб., 2003).


[Закрыть]
.

– Ергомышеву исправлять должность начальника штаба.

– Изготовиться к атаке неприятеля на якоре – привязав оба пеньковые каната с кормы – со шпрингами к якорным рымам с носу.

– Якоря с носу иметь также в совершенной готовности со шпрингами с кормы.

– Гребные суда, если возможно, то спустить».

Эти заметки и распоряжения показывают, что план атаки уже созрел в голове адмирала и он ожидал только известия, где стоят турецкие суда, чтобы объявить его по эскадре!»

И ещё: Владимир Алексеевич никогда не переставал учиться.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю