Текст книги "Война будущего"
Автор книги: Стивен Майкл Стирлинг
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
«Лед» , подумала она, «где же нам взять лед?»
«Понос», сказала мама дрожащим голосом. «Постоянный, не прекращающийся». Это был симптом, которого Мэри боялась больше всего. Она быстро и умело обнажила
малыша, вытерла его и надела на него памперс. «Долго он не продержится» , горько
подумала она. Придется ей теперь привлечь кого-нибудь из гражданских помочь им со стиркой, может быть, даже организовать целую прачечную. Похоже, теперь тут потребуются серьезные усилия, регулярный и тщательный уход. Проблема была в том, где взять столько топлива, чтобы кипятить всю эту воду? Придется, наверно, отправлять людей за пределы лагеря, пилить деревья, затем рубить их на дрова, после чего разжигать костры и следить за ними. Ну, по крайней мере, это хоть чем-то займет людей. Тех, кто здоров. Вопрос стоял теперь в том, у скольких из них в организм уже проникла эта болезнь, начавшая свою разрушительную деятельность? Она стала слушать маму, находившуюся в состоянии, близком к панике, женщина снова и снова перечисляла симптомы. Мэри внимательней к ней присмотрелась и заметила у нее
лихорадочный румянец и слишком ярко блестевшие глаза. «Боже, помоги мне!» , подумала
она, словно произнеся самую короткую и самую отчаянную молитву в своей жизни. Мэри принесла стул и усадила на него мать. «Поберегите силы», предупредила ее она. «Вам они понадобятся». Затем она подошла к шкафу и вернулась с несколькими бутылками воды, обогащенной витаминами и минералами. «Пусть пьют это, и как можно больше», проинструктировала она ее. «Понимаю, что у них проблемы с желудком, и им этого не захочется, но им это нужно, так что не сдавайтесь и настаивайте». Она положила рядом на тумбочку два небольших полотенца и бутылочку с медицинским спиртом. «Если у них резко подскочит температура, протрите их вот этим. Я скоро вернусь». Когда она шла по проходу между койками, к ней подошел отец, крайне встревоженный, он не мог отвести глаз от своей жены и детей. Они с медсестрой на мгновение обменялись беглыми взглядами. «Идите скажите доктору», сказала сестра. «Я присмотрю здесь за всем».
АЛЯСКА
Нинель вновь ехала на своем велосипеде по заросшей подъездной дорожке к уютному домику «Злой Ведьмы». Последние три недели она не заходила в сеть, за исключением проверки своей почты. Ей нужно было починить и смазать ловушки, убрав их до следующей зимы, проверить, как там шкурки с мехом, привести в порядок садовый участок, очистив его от зимнего мусора, и приготовиться к посадкам. Хоть Нинель и считала, что пройдет еще какое-то время, прежде чем она сможет окончательно положиться на погоду и высадить семена. У нее уже имелась кое-какая рассада с сеянцами в холодном парнике, который она соорудила сама, но в последнее время было так холодно, что Нинель была уверена, что она их уже скоро посадит, но через некоторое время. Удивительно, что за такое долгое время никто не отправил ей ни одного электронного письма. Но быстро проверив сеть, она поняла, что активности не было почти нигде. Тем не менее, такое иногда случалось, временное затишье, происходившее по никому не известным причинам. Но ее беспокоило не это, а то, что она могла услышать от Злой Ведьмы или от того, кого она вместо себя направит с ней говорить. Уже второй раз она наносила сюда незапланированный визит, не договорившись заранее о встрече; Нинель надеялась, что дома кто-нибудь будет. Она свернула на извилистую подъездную дорогу и сквозь ветви деревьев увидела эту уже не молодую женщину, стоявшую на крыльце и явно ее ожидавшую.
«Похоже, она не очень-то рада моему приезду» , подумала Нинель.
Возможно, ей следовало снова связаться с Ведьмой, прежде чем к ней ехать. Но на несколько своих предыдущих сообщений она никакого ответа не получила, так что, похоже, снова пытаться отправлять еще одно письмо смысла не было. «Ты хоть представляешь себе, что происходит в мире?», сказала Злая Ведьма вместо приветствия. «Простите?» «Ты что, ничего не знаешь?», Ведьма спустилась по ступенькам и присела на крыльцо. «Чем ты занималась?» Нинель посмотрела на нее, пытаясь понять, что всё это может означать. Она пыталась с ней связаться. Не похоже, что она уехала из дома, не оставив ей другого адреса для пересылки. «Я была занята», сказала она, наконец. Ведьма недоуменно на нее посмотрела, а затем расхохоталась, долго и от души. «Полагаю, да», сказала она, наконец. Нинель вовсе не позабавило такое ее поведение. Она подумала, может она смеется над тем, сколько Нинель потратила за все это время. «Наверное, я сделала ошибку». Она развернула свой велосипед. «Ну-ну, не горячись*, милая», сказала Злая Ведьма.
– – – – – – – – – – – – – -
* Игра слов: «get on high horse» – горячиться, задаваться, петушиться, вставать на
дыбы, но дословно: «залезать на высокого коня».
– – – – – – – – – – – – – -
Голос ее был настолько не похож на тот, которым она раньше обычно говорила, что Нинель внезапно развернулась, чуть не свалившись с велосипеда. Она уставилась на Ведьму широко раскрытыми глазами. «Дело в том, что я знаю, что ты подключена к Интернету, поэтому мне просто интересно, как это ты умудрилась пропустить главное событие тысячелетия», сказала Ведьма, подозрительно глядя на нее. «Я заходила только чтобы проверить свою электронную почту», сказала Нинель. «Заходила также еще на несколько сайтов, но там ничего не обнаружила, и никто на мои вопросы не ответил». Она пожала плечами. «И мне нужно было многое сделать». Злая Ведьма покачала головой. «Оххх», раздосадовано прошипела она, «пока ты занималась этими своими делами, началась Третья Мировая война». Нинель озабоченно нахмурилась. «Простите?», сказала она. «Армагеддон, Апокалипсис, глобальная термоядерная война? Слышала уже такие термины раньше, наверно?» Выражение лица у девушки стало таким нелепым и забавным, ее бледные глаза превратились в такие огромные блюдца, что Ведьма едва смогла сдержаться и чуть не рассмеялась, глядя на нее. Нинель уставилась на нее, а затем вытянула шейку, явно вопросительно и недоверчиво. «Нет, спящая красавица, я не шучу, и я не сошла с ума». Ведьма покачала головой. «Меня поражает полное отсутствие у тебя любопытства». «Но…?» Нинель посмотрела на небо. И тут вдруг его пасмурный вид и холодная погода приобрели для нее ужасный смысл. «Как ты умудрилась остаться в неведении?», удивленно подняла брови Злая Ведьма. «Как я уже сказала, из-за отсутствия любопытства». Очень полезное качество при определенных обстоятельствах. Эта молоденькая девушка с каждой минутой начала казаться ей все более полезной. «Умеешь обращаться с оружием?» «Да». «Это хорошо, потому что с этого момента ты постоянно должна иметь его при себе. Когда люди считают, что копы не прибудут, они склонны делать то, чего обычно никогда не сделают». Бедняжка стояла пораженная. «Что же теперь будет?», спросила Нинель. Ведьма задумалась, что же с ней делать. «Мы тут с моим помощником были добровольцами, помогали военным, у нас своего рода мобильная социальная группа», начала она. Девушка, вытаращив от удивления глаза, взглянула на нее тем же самым вопросительным взглядом. «Да, злая ирония судьбы, правда? Когда я была твоего возраста, я была такой антимилитаристкой, что спать не могла, так сильно я их ненавидела. Но сейчас нам всем они действительно очень нужны». Она грустно усмехнулась. «Надо полагать, общая катастрофа заставляет заключать вынужденные странные альянсы». «Но ведь это сделали именно они», сказала Нинель. «Неа. Рон Лабейн оказался абсолютно прав. Этот их суперкомпьютер сработал как-то неправильно. Как только они передали все управление ему, он взорвал все их арсеналы.
Кретины! »
О, она просто тащилась от этого, девчонка кушала всё это, широко раскрыв рот. Нинель нахмурилась. «Я могу чем-нибудь помочь?», спросила она. Ведьма кивнула. «Почему бы и нет? Я устаю, и мой друг тоже. Мы с радостью примем любую помощь. Если уж ты абсолютно не в курсе происходящего, несмотря даже на то, что регулярно пользуешься компьютером, то уж где-нибудь в глуши наверняка много тех, кому нужно об этом сообщить. И не только сообщить, но и направить в переселенческие лагеря». «Что?» Нинель даже отпрянула, попятившись, услышав об этом. «Лагеря для перемещенных лиц? Мне это совсем не нравится». «Мне тоже», согласилась Злая Ведьма. «Но в этом году лета, похоже, вообще не будет, а зима будет жестокой, просто жуткой. Уже начинают иссякать запасы самого необходимого; кто знает, каково всем будет этой зимой. Начнут замерзать даже эскимосы, судя по тому, что мне рассказывали, и Рон с этим согласен». Она покачала головой. «Как я уже говорила, злая ирония судьбы». Вроде бы всё разумно было в ее речах. Нинель слышала об этой теории ядерной зимы. Судя по тому, что она об этом читала, пыль и дым, вызванные ядерными взрывами, могут превратить эти широты в непригодные для жизни земли на целых три года. Она предположила, что вряд ли стоит подвергать себя такому испытанию, по крайней мере, хотя бы в первый год. «Чем я могу помочь?», спросила она. Злая Ведьма улыбнулась и поднялась со ступенек. «Заходи, я расскажу тебе об этом».
*
Джон подъехал на своем велосипеде-внедорожнике к новобранцам, обнаружив, что те собирают вещи. «Что случилось?», спросил он. К нему подошел Пол-вегетарианец и протянул ему листок бумаги:
Граждане Аляски, ввиду объявленного бессрочного чрезвычайного положения,
правительство США обращается к вам с просьбой о содействии.
Эксперты прогнозируют, что Аляска испытает беспрецедентно жестокую зиму в этом
году и, возможно, еще несколько последующих лет.
Для того, чтобы защитить вас и ваши семьи в этих необычайно суровых условиях, армия
США построила временные убежища для вас в теплых штатах, расположенных ниже
сорок девятой параллели. Это позволит обеспечить более или менее равномерное и
эффективное распределение и без того сокращающихся скудных запасов.
Жителям вашего региона предлагается собраться в Дельта-Джанкшн или в Танакроссе, где вам будет предоставлен необходимый транспорт, и вас отвезут во временное
убежище в Канаде, организованное при содействии правительства Канады, после чего
через некоторое время вас перебросят в южные штаты США.
В этих городах организованы временные убежища, на тот случай, если вы прибудете
туда уже после того, как конвойные колонны отъедут. Заверяем вас, что ждать вам
там придется недолго, и хотя условия на этих объектах могут показаться суровыми, в
США и Канаде они будут лучше.
Листовка была подписана каким-то генералом. Мышцы Джона инстинктивно напряглись,
словно готовясь к бою, и он почувствовал прилив адреналина в крови. «Спокойно» , сказал
он себе. «Успокойся, иначе они вообще не станут тебя слушать».
Джон не мог поверить в то, как быстро Скайнет сумел приступить к действиям.
«Сколько людей ему уже удалось уничтожить?» , задался он вопросом.
Конечно, всё в этой большой листовке, напечатанной крупным шрифтом, казалось таким правдоподобным; указание на ядерную зиму может даже является абсолютной правдой. Несомненно, именно поэтому ему и содействовали военные. Конкретные солдаты и командиры не имели возможности всё это проверить. Они получали приказы, как обычно, с обычными кодами и паролями – черт, возможно, они даже слышали те же самые, правильные голоса. Он чувствовал, что погибнет много людей, прежде чем обнаружат, что они жестоко ошибались. «Откуда вы это взяли?», спросил Джон. «Это принесла нам одна девушка», сказал ему Пол. «Сказала, что она участница добровольной мобильной информационной программы, действующей совместно с армией. Они занимаются поиском выживших в глухих местностях. Таких, как мы, которые лишены связи с внешним миром». Он посмотрел на Джона долгим тяжелым взглядом. «Одна девушка», медленно произнес Джон. «Довольно экзотично выглядящее юное создание», сказала жена Павла. «Она похожа на эскимоску, за исключением того, что у нее белокурые волосы и бледно-голубые глаза. Мне никогда раньше не приходилось видеть такого сочетания». Джон оторвал взгляд от листовки. «Думаю, я ее знаю», сказал он. «Ее зовут Нинель». «Да, именно так ее и зовут», сказал другой мужчина. Джон прикусил губу. Как бы им это растолковать? «Были сообщения о том, что людей заманивают в грузовики, а затем отвозят в леса и там убивают», сказал он. «И об этой Нинели сообщалось, что она одна из тех, кто в этом всём участвует». Он подозревал, что если это та самая его Нинель, то ее одурачили и обманом вовлекли помогать им в этом. Но в данный момент ему нужно было остановить этот массовый исход. «Ну, если мы доберемся до Джанкшн, и там всё будет не так, как тут говорится, мы просто вернемся обратно», сказал один мужчина. Остальные кивнули, согласившись с ним. «Если вы отправитесь туда, они могут заставить вас поехать с ними», предупредил Джон. Пол положил руку на плечо Джона. «Послушай», сказал он, «мы так благодарны тебе, твоей маме и твоему большому другу Дитеру за все, что вы для нас сделали, просто нет слов. Но вы не сможете защитить нас от бесконечной зимы». «Да, тут не Нарния», сказала одна из женщин. «Если мы не сможем выращивать тут что-то съедобное, и эти грузовики уедут навсегда, тогда мы тут погибнем от голода». «Это верно», вставил ее муж. «Эта программа вполне обоснована и разумна». Он покачал головой. «У нас дети, Джон. Мы не можем позволить себе рисковать».
«Но вам придется рискнуть, поставив на карту их жизни» , подумал Джон.
«Послушайте», сказал он, «я просто хочу сказать, чтобы вы остерегались. Может, лучше вам отправить туда пару мужчин, чтобы проверить, так ли это. Знаете, держаться от них на некотором расстоянии, посмотреть пока со стороны, что у них там происходит, узнать, как там с людьми обращаются, как-то так. Даже может быть, некоторое время следовать за ними, просто на всякий случай, чтобы знать всё наверняка». Семейные пары посмотрели друг на друга. «Мы будем максимально осторожны», сказал Пол. Он протянул ему руку.
Джон пожал ее. «Каким образом, как они это поймут?» , подумал он с сожалением. «Они
абсолютно не подготовлены предыдущей своей жизнью к тому, что произойдет». И он
никак не мог их остановить. О да, он мог бы рассказать им правду, но после этого они даже не пойдут, а побегут в Дельта-Джанкшн и в любой иной ад, который уготовил для них Скайнет. «Удачи», сказал он, и снова сел на свой велосипед. «Можно я это возьму?», спросил он. Улыбаясь, они закивали и радостно помахали ему, когда он уехал. Он почти готов был кричать, оплакивая детей; вообще-то это ему и придется делать, но позже. А пока ему с Дитером придется составить какой-нибудь план.
*
«Ты думаешь, что знаешь эту девушку?», спросил Дитер. «Немного», сказал Джон. «Я играл с ней в шахматы». «Выходит, ее могли обмануть, или же она может во всем этом участвовать». «Может быть и то, и другое», сказал Джон. «Но в тот единственный раз, когда мы с ней общались, я не ощутил в ней никакого такого лихорадочного безумия, которое могло превратить ее в экотеррористку. Она казалась интересной, вполне нормальной девушкой».
Дитер скрыл улыбку, подумав про себя: «Но, Джон, большинство людей в мире считает
экотеррористом тебя ».
Вслух же он сказал: «Психиатры утверждают, что большинство террористов – это никакие не безумцы. В действительности большинство таких группировок вообще-то стараются делать все возможное, чтобы избавиться от психически больных элементов. И, конечно, их учат казаться нормальными, обычными людьми, даже когда они собираются взорвать сами себя, а люди вокруг них сейчас отправятся на тот свет». «Да, я знаю, я читал об этом литературу. Но я также встречался с некоторыми из них, Дитер. В них что-то такое все-таки есть. Если ты понимаешь, о чем я». Австриец вздохнул. «Дело в том, друг мой, что, когда ты с ними общаешься, ты знаешь, что они террористы, а они знают, что ты знаешь. Это позволяет им несколько ослабить бдительность, чтобы, возможно, повыёбываться перед тобой. Я точно знаю, что они не станут вести себя так же свободно в общественных местах». Джон уставился куда-то вдаль. «Да, ты прав, что правда, то правда», наконец, сказал он. «Может, я не так быстро их просекаю, как мне хотелось бы, ошибочно считая самого себя очень сообразительным». «Ты сечешь намного быстрее, чем я в твоем возрасте. А я никогда не был тормозом. И то, как тебя воспитали, это станет огромным для тебя преимуществом в будущем, и в ближайшие годы». Молодой человек саркастически скривил губы. «Ну а пока…», сказал Джон. «А пока что нам пора расставить приоритеты, так сказать. Нам нужно соединить наши силы, объединить наших союзников, чтобы они попали туда, где мы сможем принести наибольшую пользу. Потому что дело в том, что нам придется стать свидетелями того, как Скайнет убьет множество людей, прежде чем кто-либо даже что-то успеет заподозрить. Если бы мы им сказали, что происходит на самом деле, они, возможно, еще с большим отторжением отнеслись бы к правде. Боюсь, что никто в нее не поверит, пока они собственными глазами не увидят, как за ними гонятся эти HK и Терминаторы. Но даже и в этом случае многие будут просто стоять как истуканы и дадут себя убить, не поверив, что все это происходит на самом деле». Джон отвел взгляд, нахмурившись. «Не могу просто так вот взять и бросить этих людей. Особенно детей». Дитер понимал такое упрямство. Несомненно, Джон чувствовал, что проигрывает свою первую настоящую битву в войне с машинами, и ему невыносимо было смотреть на то, как страдают невинные люди. «Давай не забывать, Джон, что Аляска очень большая, а ты всего лишь один человек. Чтобы чего-то добиться, нам нужны союзники. Теперь это уже не машины только против тебя и твоей мамы, это машины против всей человеческой расы. Ты должен изменить, откорректировать свой образ мышления, значительно подняв планку, и воспринимать происходящее теперь в необычайно широких масштабах. Да, мы можем потерять множество людей из-за этих машин. Это трагедия, но это не твоя вина, и не твое поражение. «Ты должен будешь отправиться на юг. Наладить связь с этими сервайвалистами, с которыми вы с мамой поддерживали отношения. И есть еще агенты Сектора, которые тоже смогут тебе чем-то помочь». «Если только предположить, что они не помогают невольно Скайнету», напомнил ему Джон. Дитер вскинул руками. «Ну, ты должен был понимать, что работа будет нелегкой, когда брался за нее». «С одним уточнением, что я-то за нее сам не брался; мне насильно ее навязали, словно в глотку ее засунули!» Джон посмотрел в пустоту. «Извини», сказал он спустя мгновение. «А мне нужно будет добраться до побережья», сказал Дитер. «Через десять дней в Дилеке на своей «Тяге Любви» меня будут ждать наши старые друзья – Вера и Трикер». Он посмотрел на молодого человека, ожидая его реакции. «Тогда зачем мы столько сил потратили на то, чтобы создать тут все эти свалки с продуктами и всем необходимым, если мы сейчас их тут бросаем?», спросил Джон. «Для практики, и потому что однажды они нам понадобятся». Он подождал, но Джон, похоже, не склонен был ничего больше говорить. «Суровая правда заключается в том, что порой требуется отступить, чтобы сохранить шанс на победу». «Знаю». «И порой командир вынужден жертвовать жизнями множества людей, чтобы одержать победу». «Да», сказал Джон. «А может, вы меня подбросите по дороге, вдоль побережья, а, ребята?» Удивленный этим, Дитер кивнул. «Вот видишь?», сказал Джон. «Я умею быть безжалостно практичным».
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ЛАГЕРЬ ДЛЯ ПЕРЕМЕЩЕННЫХ ЛИЦ,
БЛЭК-РИВЕР, ШТАТ МИССУРИ
Мэри держала на руках ребенка Стратцманов, Соню, мягко ее покачивая. Бедная крошка уже не могла самостоятельно даже пить; единственными звуками, исходившими от нее, были еле слышное затрудненное дыхание и поскрипывание под ней брезентового складного стульчика.
«И кажется, даже внутривенная капельница не помогла».
Когда в последний раз у Сони проверяли температуру, она была сто и шесть градусов [по
Фаренгейту] , но теперь она еще повысилась, малышка буквально горела; лицо у нее было
каким-то высохшим и истощенным, она была похожа на крошечную старушку. Мэри больше уже не ощущала запаха; теперь он висел по всему лазарету, став буквально всепроникающим. Дела у четырехлетнего братика Сони обстояли чуть лучше, но не намного. Он лежал на соседней койке, с наполовину закрытыми глазами; взгляд его был тусклым, словно в полузабытьи, с глазницами, погрузившимися в худое изможденное лицо с ввалившимися щеками. Веки у него чуть подергивались, когда один из добровольцев стал менять ему испачканный медицинский матрац под бедра и перевернул его на другой бок, чтобы расправить под ним простынь; там оказались пролежни, в тех местах, где костями таза и плеча стиралась кожа. Миссис Стратцман буквально измучилась со своими детьми, доведя себя почти до полного изнеможения, и сил у нее запасе уже оставалось очень мало, когда она тоже слегла с холерой. Сегодня утром она умерла. Ее муж находился в горячечном бреду, но он, скорее всего, выживет. Хотя с лихорадкой такой формы никаких гарантий не было. Мэри сама смертельно устала, руки и ноги у нее отяжелели и, как говорится, отваливались, глаза горели, от истощения ей трудно было говорить, и от всего этого ей хотеть просто выть и реветь.
«И вроде нет у меня оснований реветь» , думала она. И потом: «Ты здорова, тебе некого
терять из родных, ты еще довольно молода и поэтому, вероятно, поборешь инфекцию, если ее подхватишь».
Но в данный момент ей казалось, что она ворует время у других пациентов, но детям становилось лучше, если их время от времени держали на руках. И это давало медсестрам, как профессионалкам, так и добровольцам, возможность хоть чуть-чуть присесть. Она медленно открыла глаза и поняла, что на некоторое время отключилась, задремав. Похоже, всего лишь на несколько секунд, потому что старшая медсестра по-прежнему находилась у того же самого пациента, почти в той же позе. Мэри зевнула, а затем посмотрела на малышку Соню. Глазки у ребенка были полуоткрытыми, а ротик чуть отвис. Ее, как копьем, пронзило острое тревожное предчувствие, и она быстро проверила у ребенка пульс. Кожа у младенца была уже хладной, и если раньше пульс был учащенным, то теперь он полностью пропал.
Она вздохнула. «По крайней мере, кто-то держал ее на руках, когда она умерла; не
лежала одна в своей кроватке, всеми забытая».
Но Мэри горько пожалела, что этого не заметила. Хотя вряд ли она могла что-то сделать. Медсестра Мэри Шей встала и, сняв с детской кроватки карточку ребенка, понесла ее вместе с маленьким тельцем наружу. Рядом с лазаретом стояла большая палатка, куда складывали трупы до их захоронения. Она передала Соню солдату в биозащитном комбинезоне и респираторе; он взглянул на Мэри, и она увидела в его глазах, искаженных сквозь защитные стекла его маски, похожей на глаза какого-то насекомого, страдание. Она покачала головой и пожала плечами, а он кивнул в ответ; к сожалению, подумала она. Затем Мэри отметила в карточке время смерти ребенка и передала ему бумаги. Она вернулась в лазарет лишь на короткое время, просто чтобы сообщить старшей сестре о смерти маленькой Сони Стратцман. Та посмотрела на нее. «Сделай перерыв, отдохни немного», сказала она. «И не возвращайся сюда еще минут двадцать. За это время мы не пропадем и никуда не денемся». «Спасибо», искренне сказала Мэри. Она повернулась и вышла, по пути захватив с собой куртку. Выйдя из медсанчасти, она
немного постояла, но недолго. «Мне нужно куда-то скрыться от запаха этого места» , подумала она и направилась к воротам. Ей просто нужно было оказаться в каком-то таком
месте, где не было этого смрада смерти и болезней. Когда она подошла к воротам, из будки охраны вышел солдат. «Назовитесь, пожалуйста», сказал он. Это был один из тех странных, диковатых типов, которых Мэри иногда наблюдала в лагере и вокруг него. Они были какими-то бездушными, холодными и смотрели на тебя мертвыми глазами так, словно оценивали твою стоимость как списываемого в утиль металлолома. «Мэри Шей», ответила она. «Я медсестра из лазарета. Мне нужно немного прогуляться; вернусь через десять минут». Теоретически гражданские были вольны покидать лагерь в любое время, когда им захочется. Однако до этого момента она никогда не проверяла эту теорию на практике, потому что была сильно занята.
«Надеюсь, он не станет со мной пререкаться» , подумала она. «Я совсем не в
настроении».
«Не думаю, что вам стоит это делать», сказал охранник. «Там снаружи крайне опасно». «Сейчас гораздо опаснее здесь, внутри», раздраженно ответила она. «Может, вам лучше прогуляться по периметру ограды», сказал он, преградив ей путь. «Мне просто нужно скрыться от этого запаха, царящего здесь, хорошо? Далеко я не пойду; у меня только десять минут, и мне не хотелось бы их тратить на пререкания с вами». К концу этой фразы она повысила голос, и теперь охранник, казалось, заупрямился. «Всё в порядке?», спросил кто-то. Она повернулась и увидела стоящего рядом лейтенанта. Это был приятный молодой человек со светло-карими глазами и темно-каштановыми волосами. «Мне просто хочется немного прогуляться за оградой, но этот товарищ считает, что это плохая мысль». «Здесь нет заключенных, капрал», сказал лейтенант. «Так точно, сэр». Лейтенант повернулся к ней и слегка улыбнулся. «Не хотите, я могу составить вам компанию?» Она улыбнулась в ответ. «В другой раз, возможно. Но именно в данный момент мне просто нужно побыть одной хотя бы несколько минут». «Ну тогда в другой раз». Он посмотрел вслед хорошенькой молодой медсестричке, выходившей наружу. Затем он повернулся к капралу. «А что, разве недавно поменялись какие-то распоряжения и приказы?», спросил он. «И теперь существуют какие-то ограничения для тех, кто может покидать лагерь?» «Никак нет, сэр», хмуро ответил капрал. «Просто мне очень это не нравится, чтобы девушки выходили туда в одиночку. Там, бывает, бродят очень неприятные личности». «Пятиминутной прогулке от этой ограды, капрал, могут помешать какие-то преступные личности?» Риз пристально и строго посмотрел на солдата. «Учитывая, что это пространство находится в пределах зоны, контролируемой нашими патрулями, я должен тогда констатировать, что вы с вашими друзьями не очень-то хорошо несете службу. Не так ли, солдат?» «Да, сэр».
«Если мне что-то тут очень не нравится, так это солдат с проблемами во
взаимоотношениях с людьми, и у этого чувака таких проблем предостаточно» , подумал
Риз. «Согласен, мир подошел к концу, сотни миллионов людей погибло, и у нас эпидемия, но…»
Он оглядел капрала тем характерным запугивающим взглядом, который хорошие офицеры быстро и рано осваивают и часто пользуются. «Вы забыли отметить ее выход», заметил Риз. «Это ваше упущение, а не ее. Поэтому не нужно устраивать ей неприятности, когда она вернется обратно. Просто отметьте у себя, что девушка вышла в такое-то время, а потом сделайте новую отметку, второй раз, когда она вернется. И впредь не забывайте это делать, и не надо ограничивать передвижения гражданских. Если кому-то захочется уйти, мы не имеем права их останавливать. Как я уже сказал, здесь не тюрьма». «Так точно, сэр». Риз двинулся дальше по своим делам. Он взглянул на дорогу, но девушка уже скрылась за деревьями. Он нахмурился, задавшись вопросом, многие ли другие солдаты считают гражданских, находящихся в лагере, заключенными. Ему было дьявольски неприятно
услышать, как капитан назвал их однажды заключенными, несмотря на то, что он понял, что Яник просто пошутил. По крайней мере, он думал , что капитан пошутил.
Но были ведь еще и всякие хулиганы и бандиты, утверждавшие, что охранники их избивают. Обычно он тут же и решительно отвергал такие обвинения. Но в последнее время в атмосфере лагеря появилось нечто такое, что не позволяло полностью сбросить со счетов эти их рассказы. Из-за чего поведение солдата, не разрешающего человеку прогуляться за оградой, несколько настораживало и тревожило.
*
Весна все-таки прокладывала себе дорогу, и уже показалась трава, слабо, неуверенно, но все же пробиваясь к свету.
«И все-таки чувствуется, что что-то не так, почему-то» , подумала Мэри, такое
возвращение жизни ее смутно чем-то беспокоило. Она сделал глубокий вдох, ощутив в воздухе прохладу и запах свежей зелени. На кончиках веток некоторых деревьев уже показался красноватый пушок; на других еще только распускались новые листья, все они были еще бледно-зелененькими, с серебристо-серым пушком снаружи. Но что касается цветов, их время еще не настало. Где-то, может, и расцветали подснежники и крокусы, но здесь их нигде видно не было. Учитывая то, что теперь было гораздо холоднее обычного, для уже показавшихся молодых листочков было еще слишком рано. Но ведь природа очень устойчива и живуча; и если эти листочки погибнут, их заменят другие. Всю жизнь Мэри считала, что если когда-нибудь разорвутся бомбы, то мир просто погибнет – не будет больше весны, не будет больше людей, ничего больше уже не будет. И тут вдруг оказалось, что такие вещи, как трава и деревья, продолжают жить, почти как раньше, как это было всегда.
«А вот люди, как всегда, облажались».
Как-то неправильно это, несправедливо. До сих пор не удалось пока даже выяснить,
откуда взялась эта холера, и почему же она продолжает распространяться. «Несчастная
маленькая Соня». И бедный ее братик тоже.
«И бедная я» , пожалела она саму себя. Она не привыкла вот так терять пациентов. «Я
привыкла к такому лечению, которое дает результаты». Люди умирали от рака, от разного рода прогрессирующих заболеваний. За исключением ряда особо сложных случаев, не
поддающихся лечению, люди не умирали от бактерий!
Ей приходилось терять пациентов, конечно. Смерть являлась составной частью ее жизни, и действительно существовал ряд болезней, победить которых еще не удалось. Но это!
Это была эпидемия в духе девятнадцатого века. «Или в духе стран третьего мира».
Смешно подумать, но сейчас они оказались именно в нем. В таком же третьем мире, в каком оказались и все другие люди.
Возможно, это преувеличение. «Но у меня сейчас такое настроение – сгущать краски – я
слишком болезненно на все реагирую, я измучена, да так, словно и не мое это тело, в
котором я сейчас нахожусь».
И несмотря на все это, ситуация сейчас только ухудшалась, развиваясь от плохого к еще более худшему. И это действительно так… Вдобавок ко всему прочему, на прошлой неделе за помощью в лазарет обратилось четверо мужчин, по виду зверски избитые. Трое из них обвиняли охранников в том, что именно они на них набросились; четвертый был в коме. Но все знали, что эти четверо были вовлечены в торговлю наркотой, алкоголем из-под полы и товарами черного рынка. Поэтому к сказанному ими отнеслись скептически. Кроме того, обвиненные ими охранники смогли представить свидетелей, которые утверждали, что те находились в совсем других местах, когда произошли приписываемые им избиения.
