Текст книги "Война будущего"

Только когда он сел за свой стол, он понял, какая она маленькая. Почему-то он ожидал

увидеть некую амазонку, шести футов ростом [180 см] или даже выше и с накачанными

мускулами. Хотя для женщины средних лет она была вообще-то довольно мускулистой и двигалась с легкостью, характерной для тех, кто держал себя в хорошей форме. Он указал ей на стул, и она вежливо ему улыбнулась и села. «Спасибо вам за помощь, миз Коннор», сказал он. «Это для меня было огромным удовольствием», ответила она, «вставить палки в колеса сеньору Реймеру». «Реймеру?» «Той акуле в шелковом костюме», сказала ему Сара. «Тому, кто, без сомнения, и устроил так, чтобы запереть вас в порту. Он меня раздражает». Она выпрямилась, чуть наклонившись вперед. «Но давайте перейдем к делу». «Так я и знал», сказал Чу с сожалением. Он положил руки на свой стол. «Здесь корабль ВМС США, миз Коннор. Ни мой экипаж, ни я, не можем ни с кем иметь никаких дел без прямого приказа». Сара отвела глаза и медленно кивнула, а затем посмотрела на него искоса. «Не хотите ли вы сказать, что всякий раз, когда вы оказываетесь на расстоянии прямой видимости с другими кораблями ВМС США, это можно назвать мирной, братской встречей?» Он удивленно заморгал, прежде чем успел остановиться и улыбнулся в ответ на ее понимающую улыбку. Хотя, как она могла знать, что, когда он отказался выполнить приказ прибыть в Сан-Диего, его корабль немедленно стал подвергаться обстрелам со стороны других военных кораблей? Один из них, совершенно новая подлодка класса «Лос-Анджелес», выпустила по ним самонаводящуюся торпеду с ядерной боеголовкой, чуть не уничтожив «Рузвельт».

Но он знал – он это знал , – что экипаж этого не делал. Звонки с частных сотовых

телефонов капитанов предупредили его, что они потеряли контроль над управлением своими кораблями. После того, как их переоборудовали, экипажи были сокращены до минимального уровня дежурных команд, и оказалось, что никто на борту, ни мужчины, ни женщины, не владеет теми техническими знаниями, которые могли бы помочь им вернуть в свои руки управление контролируемыми компьютерами кораблями. Кроме того, они также слишком поздно обнаружили, что компьютеры были очень хорошо защищены внушительными батареями автоматического оружия.

Чу уставился на Сару Коннор. «Откуда она могла об этом знать?»

Она в ответ уставилась на него, с печальным и немного усталым выражением лица. Она покачала головой и откинула назад волосы. «На самом деле не имеет особого значения, откуда мне это известно», сказала она, снова поразив его. «Важно то, что моя информация точна». Вошел адъютант капитана с подносом в руках – с двумя чашками куриного супа и горячими булочками. «Не надо, я в порядке», сказала Сара, когда он попытался поставить чашку на стол рядом с

ней. «Почему бы вам этим не угоститься».

Адъютант взглянул на Чу, который кивнул, и улыбнувшись, он взял поднос и направился к выходу. «Тэлэн», сказал Чу. Он подтолкнул к нему корзинку с булочками. «Возьми парочку». «Спасибо, сэр». Адъютант взял две штуки и вышел. Чу посмотрел на Сару, которая улыбнулась. «Угощайтесь», сказала она. «Еще раз спасибо за это, мэм». Капитан попробовал ложечку; он почти физически ощутил, как горячий суп придает ему сил. «Мы довольно сильно исхудали, пришлось затянуть пояса». Она немного усмехнулась, а затем стала очень серьезной. «Не хочу портить вам аппетит, капитан, но у меня есть очень плохие, если не совершенно неожиданные для вас новости». «И что бы это могло быть?», спросил Чу. «Федерального правительства больше не существует». Капитан продолжал есть суп, думая о том, что она сказала. Затем он приложил к губам салфетку. «При всем уважении, мэм, вы не можете это знать наверняка». Со вздохом она начала ему всё излагать. «Скайнет. Вы должны были об этом слышать». Он кивнул, и она продолжила: «Он контролирует всё: корабли, самолеты, ракеты и» – она чуть наклонила голову вперед – «все базы и бункеры». Как то лько в воздух стали подниматься ракеты, руководителей правительства и многих «лучших умов» страны в спешном порядке затолкали в надежные убежища с системой кондиционирования воздуха в самые глубокие защищенные от ядерных взрывов бункеры на планете. И с этого печального дня никого из этих людей ни разу не видели вживую. И никогда не увидят. «Этот проклятый компьютер взбесился, капитан. Мы не отправляли в воздух эти ракеты, и ваши товарищи-капитаны не пытались вас уничтожить по собственной воле, и вы это знаете». Она развела руками. «По меньшей мере, вы должны были это заподозрить». Он не ответил, разламывая тем временем выпечку, а затем надкусил отслаивавшуюся половинку. Сара Коннор его просто обескураживала. Половину времени она, казалось, читала его мысли; в оставшееся время она рассказывала ему то, что звучало поистине ужасно. «Почему бы нам не перейти теперь к сути дела?», сказал он. «Что, собственно, вы хотите, мэм?» «Я хочу, чтобы вы служили народу Соединенных Штатов, который отчаянно нуждается в вашей помощи». Она улыбнулась, увидев, как он удивленно заморгал. «Всё хуже, чем вы думаете», сказала она. «Бомбы были лишь первой фазой. После этого людей стали сгонять, якобы по распоряжению правительства, в концлагеря, переселенческие и строительные». Чу нахмурился. «Звучит как-то не очень», сказал он. «Однако мне это не кажется совершенно неразумным». «Вот почему очень многие с этим согласились и подчинились», сказала Сара, согласившись с ним. «Во многих этих лагерях заключенные были сознательно заражены такими заболеваниями, как холера, или их вынуждают работать в опасных условиях с плохим питанием и кровом. И этим занимаются мужчины и женщины в этой, в вашей форме». Он приблизил к ней голову: «Мужчины и женщины в форме, но…?»

«Но не те, кто на самом деле служат в армии». Сара наклонилась вперед. «Не сомневаюсь, вы слышали о луддитах?» Он, казалось, сначала затруднился, но затем кивнул. «Похоже, некоторые из них готовились к нынешним временам, намереваясь сократить численность

населения нашей планеты. Они преданы своему делу, хорошо организованы и обеспечены всем необходимым. Бог знает, сколько смертей уже на их совести, и сколько еще будет, пока они сами не будут уничтожены». «Нами?», спросил Чу. «Потому что, знаете, я не собираюсь посылать своих людей в бой, не располагая подтверждениями того, о чем вы говорите». Сара долго смотрела на него, прежде чем заговорить снова. «И вновь я возвращаюсь к Скайнету, речь идет о нем. Это невероятный компьютер», сказала она. «Ничего подобного раньше не было, и мне хотелось бы всей душой надеяться, что никогда больше уже не будет. Эта гадостная машина стала разумной, и она решила, что мы представляем для нее опасность и поэтому должны быть уничтожены». «Доказательства, миз Коннор», сказал Чу. «Наверняка вы слышали о всех этих легковых и грузовых машинах, которые словно взбесились и стали неуправляемыми?», спросила она. «Конечно. Но…» Сара глубоко вздохнула. «Изначально Скайнет был создан корпорацией «Кибердайн». В «Кибердайне» создали и первый полностью автоматизированный завод. Затем, каким-то образом, планы этих заводов стали общеизвестными, и они расплодились по всей планете как какие-то поганки. И в каждый завод Скайнет запустил свои корни-щупальца. Он скрытно ввел свои программы в каждый автомобиль, грузовик, трактор и тягач, произведенные за последние два года. Когда подошло время, и правительство передало ему контроль над всеми военными операциями, он начал пробовать действовать, отправляя приказы всевозможным своим компонентам, перехватив управление у водителей и вызвав тем самым тысячи аварий и столкновений. Я изучала этот вопрос; и могу дать вам диск об этом». Она стала смотреть, как он переварит то, что она сказала. «Кстати, он умеет превосходно имитировать голоса. Его программы составлены Куртом Вимейстером. Имя это, возможно, вам ни о чем не говорит, но он был мастером программирования; он экстраполировался от распознавания голоса до его имитации, вплоть до характерных фраз. Написал несколько несанкционированных статей по этому вопросу. Я знаю, что они не санкционированы, потому что мне известно, что он подписал секретный контракт с правительством относительно своей работы. Поэтому, если вы получали какие-то сообщения от известных людей – президента, какого-нибудь адмирала, кого угодно – то это был Скайнет». Чу медленно кивнул, подумав о той странной манере, в какой с ним в последний раз говорил адмирал Рид, в день падения бомб. В глазах у него что-то блеснуло, но он ей сказал: «И все же это еще не доказательство». «Нет», сказала она печально. «Доказательство в том, что я не прошу вас делать что-либо незаконное или против интересов Соединенных Штатов. Я прошу вас предоставить себя самого, ваш экипаж и ваше судно в распоряжение того, что мы называем Сопротивлением». «Кому именно вы сопротивляетесь?», спросил Чу. «Скайнету, луддитам и всем тем машинам, которые Скайнет будет производить на своих автоматизированных заводах». Капитан внимательно на нее посмотрел. Она казалась вполне вменяемой, здравомыслящей, проницательной и умной. И с учетом того, что ему и его людям пришлось испытать за последние недели, ее рассказ удивительным образом прекрасно с

этим увязывался. «Будь честен» , подумал он, «по крайней мере, с самим собой. То, что

она сказала, объясняет случившееся лучше, чем все то, о чем ты думал сам».

«Мне нужно подумать, мэм», сказал он вслух. «Боже, я надеюсь на это», сказала Сара. «А пока вы думаете, я бы предложила развернуть эту малышку и направиться к Аляске. Там вы найдете дружественный порт; территория почти не задета бомбардировками». «И?» «И мне бы очень хотелось проделать этот путь вместе с вами». Чу наклонил голову. «И?» Она улыбнулась ему. «И на данный момент штаб Сопротивления находится здесь». «Если мы согласимся принять это ваше предложение», сказал он, «полагаю, что таком случае я буду находиться под вашим командованием». «Вы будете под командованием Джона Коннора, моего сына. Он единственная альтернатива Скайнету». «Но пока что мы будем под командованием мамы главнокомандующего, не так ли?» «Ммм, да». «Ну теперь мне понятна ситуация и свое положение в ней, мэм».

АЛЯСКА

Джон переместил указку по карте местности, указав план атаки. На него смотрели человек сорок угрюмого вида мужчин и женщин, некоторые из них делали себе какие-то пометки; одна из женщин выглядела удивленной и даже веселой. Он еще не привык разговаривать с большими группами людей и все еще чувствовал, что сердце его колотится, когда он обращается к аудитории. И ему не становилось легче, когда его недавно заведенная подружка находила все происходящее чем-то забавным.

«Не суди ее слишком строго» , говорил он себе. «Может, она просто нервничает».

Иногда он обнаруживал, что сам заходится в неуместном смехе, когда нервничает. И то внимание, с каким эти люди его слушали, та явная концентрация, с какой они прислушивались к каждому его слову, действительно держали его в крайне нервном напряжении. Особенно для того, кто рос, стараясь избегать оказываться в центре внимания. Иногда он чувствовал себя тут просто обнаженным. Нинель сморщила нос, глядя на него, и он усилием воли заставил себя не обратить на нее внимания. Он знал, что задействовать в этой операции ее было еще слишком рано. Но он хотел убедить ее начать шпионить для него за ее друзьями-луддитами, и он думал, что она не будет этим заниматься без каких-либо доказательств того, что это необходимо.

«Или, по крайней мере, что моя организация имеет право на существование, нужные

цели, и что я не фашистская сволочь».

Джон уступил место, дав слово командиру группы разведки. «Грузовики приезжают и уезжают с интервалом в четыре часа круглые сутки», сказал тот. «У нас нет возможности узнать, что в них доставляется, и полными или пустыми оттуда уезжают эти грузовики, так как они плотно закрыты со всех сторон, или же это вообще огромные еврофуры». При этих словах зал зашевелился; эти огромные грузовики исчезли с дорог со времен Судного Дня. «Поблизости мы не видели никого из людей. Мы также не обнаружили никаких признаков автоматизированной системы охраны, хотя и обнаружили там камеры видеонаблюдения и микрофоны. Большинство из них хорошо заметны. В непосредственной близости от объекта находятся несколько рядов лазерных ловушек. За исключением названного, местность кажется чистой». Джона это беспокоило. Со стороны Скайнета это казалось чем-то самонадеянным, неграмотным, или же это была какая-то ловушка. И все же, ловушка это или нет, с этим придется справиться. Когда разведчик закончил, он встал. «Отдохните теперь», приказал он. «Уходим в 02:00». Он кивнул им и сошел с возвышения, направившись к Нинель. Она поднялась, улыбаясь, и подошла к нему. «Ты чуть не сбила меня с толку, маленькая засранка», пробормотал он. «Не могла удержаться», сказала она, слегка пожав плечами. «Когда вижу людей с чрезвычайно серьезными физиономиями, то всегда начинаю хихикать». Он улыбнулся и покачал головой. «Завтра ты останешься здесь со мной». «Интересно, а что еще я могу сделать», сказала Нинель. «Всем остальным, кажется, точно известно, где они должны быть завтра и что делать, но вот мне никто ничего не сказал. Я начинаю думать, что меня оставят в тылу». Он зашагал к своему кабинету. «По правде сказать, ты еще не готова участвовать в таких операциях», сказал он ей, улыбнувшись, увидев выражение удивления у нее на лице. «Не в последнюю очередь потому, что у тебя такое отношение, будто у нас тут нечто вроде самопальной рок-группы. Нужно будет показать тебе, что все это по-настоящему», объяснил он, остановившись и посмотрев на нее сверху вниз. «Мы сражаемся с настоящим, не выдуманным врагом, с тем, который хочет всех нас уничтожить». Нинель сжала губки и опустила глаза. «Я просто…» «Знаю», сказал он, улыбаясь. «Как-то раз мне самому понадобились доказательства, чтобы в это поверить». Он снова стал серьезным. «И завтра ты их получишь».

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

НЕЭРОДИРУЕМЫЕ ЗЕМЛИ*,

СЕВЕРО-ВОСТОК ШТАТА АЙОВА

– – – – – – – – – – – – -

* Внеледниковая область, неэродируемая зона, внеморенные области – районы, куда не

проникли ледниковые отложения, характерные неровным характером ландшафта, с

холмами и извилистыми реками, где плодородная почва не смыта ледниками.

– – – – – – – – – – – – -

«Теперь это» , подумал Том Престон, «совсем, к черту, не развлечение».

Он наклонился, опершись на мотыгу в правой своей руке, и вырвал сорняк, корни которого он ослабил этим своим инструментом. Несмотря на необычно холодную погоду, кукуруза всходила просто отлично; проблема заключалась в том, что и сорняки тоже прекрасно росли. Конкретно этот клочок почвы был не очень большим; чахлая полоска вдоль небольшого ручья, текшего по долине, в основном покрытой лесами, между двумя крутыми холмами – эта часть штата больше напоминала Аппалачи, чем прерии. Площадью она была лишь около четверти акра и осмотрительно была разбита на клочки, так что ее не видно было с орбиты, даже в такие дни, когда нынешних тяжелых серых облаков и мелкого, время от времени шедшего дождя не было. Ручей бежал чуть выше и недалеко от него, слева, сонно журча и переливаясь по бурым камням.

Он бросил вырванный с корнем чертополох на мульчу [покрытие почвы, чаще всего

вырванные растения, для ее защиты и улучшения с/х свойств] – листья, ветки, траву, камыш, – покрывавшие почву между растениями высотой по колено, и перешел к

следующему сорняку, стараясь сломать его ближе к корню с силой, причинившей ему боль даже в перчатках. У вывороченной почвы был прохладный, дрожжевой запах, диковинно похожий на запах хлеба. Несмотря на довольно низкую температуру, он вспотел, и у него болела спина. Представить себе только! Возможно ли такое, что еще только в прошлом

году быть фермером означало сидеть с барским комфортом в кондиционируемой кабине, опрыскивая посадки гербицидами?

«Кто не работает, тот не ест», сказал он себе. На этом же поле работало еще с десяток других людей, и имелось еще много других полей, наподобие этого, разбросанных по соседним холмам – на которых росли кукуруза, картошка, свекла, всевозможные овощи. Они всходили медленнее, чем обычно, но только на пару недель. И они были хиленькими, но все равно долгожданными. Охота давала очень хорошие результаты, с обильным оленем и зайцем. Несколько недель назад им пришлось застрелить медведя. Шатуна, проснувшегося во время спячки и ясно показавшего свою неприязнь к своим новым соседям; кроме того, им нужна была его берлога для хранения в ней продуктов. Том Престон любил вкус мяса, но он был в меньшинстве. Большая часть их небольшого сообщества считала это слишком большой дикостью и чем-то чересчур грубым. Тем не менее, оставалось все еще много консервов, доступных тем, кто так уж разборчив в еде, а его большие галлонные банки с мультивитаминами помогут предотвратить авитаминоз в течение многих лет, если это потребуется. Их сообщество за последний год превратилось в целую деревню численностью более ста человек. Большинство из них отказывались понимать, почему им нужно было стараться быть невидимыми с орбиты. В последнее время всё было так спокойно, что сомнения возникли и у самого Тома. Поэтому, когда некоторые из новичков предложили провести вечеринку, отпраздновав годовщину их автономного выживания, он был готов согласиться поставить этот вопрос на обсуждение. «Фейерверк?», сказал Том. «Вы, наверно, шутите!» «Почему? Что плохого в фейерверке? Он достаточно влажный, так что не должен вызвать пожар», сказал один из новичков, Сэм Варела.

«Потому что это гигантский знак «Мы здесь» , сказал Том. «Я, например, не хочу оказаться

в тех переселенческих лагерях, откуда вы, ребята, сбежали». Новички обиженно на него уставились. «У нас нет оснований считать, что они все еще этим занимаются», сказал Сэм сквозь зубы. «И у нас еще меньше оснований считать, что это не так», огрызнулся Том. «Не для того они строили эти лагеря, чтобы они пустовали». «Но шли же туда добровольно», заметила одна из женщин. «Тогда почему вы здесь?», с вызовом бросил ей Престон. «Почему именно здесь? Почему бы вам тогда не вернуться обратно в свои дома?» «Мы тут углубляемся в слишком сложные вопросы», сказала его жена Пегги, хмурясь на мужа. Они уже обсуждали новичков наедине между собой, в своей спальне, и его подозрительность к ним ее беспокоила. «Когда мы здесь собрались, темой обсуждения была вечеринка». «Возможно, нам следует так и сделать, вернуться в наши дома», сказала женщина. «Я устала оттого, что на меня тут смотрят как на какого-то чужака-нарушителя, а мне лишь хочется вернуться к простой нормальной жизни».

«Нормальная жизнь больше уже не никогда вернется», ответил Том. «Вы разве не

заметили кое-какие небольшие перемены? Например, термоядерную войну?»

«И положение будет еще более ухудшаться, и еще очень долгое время, пока мы когда-нибудь хоть не намного приблизимся к прежней нормальной жизни. Но единственное, что, по крайней мере, позволит нам уберечься, – это не привлекать к себе внимания».

«Конкретно, внимания со стороны кого именно вы боитесь?», сказал Сэм с легким

смешком и развел руками. «Военных? Говорю же вам, они и так слишком заняты, чтобы гоняться за теми, кому их помощь не нужна. Кто там еще?» Он пожал плечами. Том закрыл глаза. Иногда он сам задавал себе этот вопрос. Джон Коннор предупреждал, что с машинами и дальше будет немало проблем, но с исчезновением топлива и электричества он честно не мог понять, как конкретно это может происходить. С другой стороны, были еще и люди… «Я беспокоюсь насчет банд», сказал Том. «Опасаюсь, что может приехать какая-нибудь группа бандитов и отберет у нас все, что мы собрали, и убьет наши семьи». Он встал и зашагал. «Сейчас не цивилизованные времена», продолжал он. «Нас больше не защищает множество правоохранительных структур. И в ближайшем обозримом будущем наша судьба лишь в наших собственных руках». «А», сказала женщина. «Если вы это имеете в виду, тогда понятно». «Фейерверков не будет», сказал Сэм. Том сел и заставил себя улыбнуться, но это не было чувством победы. Скорее это было похоже на четырехсотый из миллиона возможных аргументов.

«Мне почти даже хочется, чтобы на нас напали, чтобы эти люди поняли, с чем они

имеют дело. Почти».

*