Текст книги "Война будущего"
Автор книги: Стивен Майкл Стирлинг
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
Легри?»*
– – – – – – – – – – – – – – -
* Саймон Легри – жестокий тиран-работорговец из романа Гарриет Бичер-Стоу
«Хижина дяди Тома».
– – – – – – – – – – – – – – -
«Привыкай, дружище. Это надолго. И осторожней там у себя, в лесной глуши. Коннор, конец связи». Джон откинулся на спинку стула с горящими глазами. Это будет их первая крупная
операция против Скайнета. Сердце его радостно забилось при этой мысли. «Наконец-то я
нанесу удар первым».
ДОТ-ЛЕЙК, ШТАТ АЛЯСКА
Нинель увидела Джона в окно кафе и помахала ему рукой. Он помахал ей в ответ, поставил байк на подставку и снял шлем. Пульс ее ускорился, а во рту пересохло при мысли о том, что она собиралась сделать, но ей нужно было узнать о нем всю правду. Он тот, кого разыскивает Лабейн, или нет? Он не был похож на маньяка-убийцу. Она смотрела на то, как он поднял ногу, перемахнув через байк, сходя с него. Движения его были легкими и изящными, что ее восхищало. На самом деле в нем было много чего, чем она восхищалась. Поэтому ей так не хотелось, чтобы он оказался тем, за кем они охотились…
*
«Она выглядит какой-то немножко напряженной»
, Джон подумал. Он улыбнулся ей, хотя
сам чувствовал себя несколько напряженным. «Ну, так и должно быть – ты же немного
волнуешься на первом серьезном свидании». Сначала он пошел к стойке, как диктовали
новые обычаи, и вытащил небольшой, уже опустошенный наполовину тюбик с зубной пастой. Он лег на прилавок словно со звоном золотой монеты в лучшие дни. «Чашка мятного чая и горшочек кроличьего рагу», сказал владелец, Рэй. Джон кивнул; он почувствовал себя ограбленным, но от запаха готовящегося мяса и гарнира в виде дикого чеснока у него потекли слюнки. Кроме того, ему не терпелось поговорить с Нинель и не хотелось терять время, торгуясь по мелочам. Он чувствовал, как она на него смотрит, словно глазами прожигая дыры на спине его кожаной куртки. Через несколько секунд заказ уже стоял перед ним на подносе. Рэй добавил порцию хлеба, и Джон кивнул и улыбнулся в знак признательности. Он не ел хлеба уже несколько недель. Он поставил поднос на стол между собой и девушкой. «Смотри-ка полюбуйся», сказал он, показав на хлеб. Она улыбнулась и кивнула. «Я только что получила продукты из поставок продовольствия», сказала она. «Поэтому у меня много муки. Так что наслаждайся». И он начал, смакуя каждый кусочек. «Я все думаю о том гамбургере, который ты мне предложил», сказала Нинель. «Знаешь, никогда даже не думала, что мне так сильно чего-то такого захочется. Будто зубы мои жаждут пожевать говядины, и больше ничего не нужно». «Понимаю», сказал Джон. «Я сам даже не понимал, каково это – когда не хватает хлеба. Неплохо было бы и масла», сказал он философски. «Но и так здорово». Она прикусила губы и опустила глаза, рисуя кружок из капельки пролитого чая. «Их не было дома», сказала она и взглянула на него сквозь ресницы. Она пожала плечами и выпрямилась. «Даже не знаю, где они и когда вернутся. Они так делают иногда, уезжают и возвращаются, никому ничего не объясняя». Он посмотрел на нее некоторое время, и она смущенно опустила глаза. «Поэтому ты выглядишь такой напряженной?», спросил он. «Ты думал, что я сержусь на тебя или что-то в этом роде?» Нинель вздохнула и посмотрела на свои руки. «Не знаю. Ты ничего конкретного не утверждал, но намекал на что-то ужасное». Она нахмурилась и подняла глаза, взглянув ему в лицо. «И теперь я не знаю, как быть». Они посмотрели друг на друга, оба ощущая напряжение, а затем одновременно опустили глаза. «Я понимаю, какие чувства ты испытываешь», сказал Джон. «Они друзья, наверное, люди, которым ты как-никак доверяла, а теперь ты даже не можешь задать им вопросы». «Да!», сказала она. «Все именно так. Я должна организовать следующую группу, послезавтра, но как я могу это сделать в таких обстоятельствах? И, знаешь, они могут знать об этом не больше, чем я». Он сочувственно кивнул. «Но тебе все равно хочется что-то сделать». «Ну вообще-то да». Она покачала головой. «Само собой же всё к лучшему не переменится». Он посмотрел на нее. Должен ли он попытаться завербовать ее в Сопротивление?
«Она может уже находиться в лагере противника, сама этого не осознавая» , подумал
он. Конечно, то же самое могло быть и с ее друзьями. Но почему-то он в этом сомневался. Лишь недавно он понял, что, по крайней мере, на какое-то время Скайнет будет нуждаться
в союзниках из числа людей. А понимали ли они , что помогают машине – убийце людей, это уже было не столь важно. Учитывая то, что произошло в Миссури, по крайней мере
некоторые из приспешников Скайнета были готовы, и даже стремились убивать людей ради него. Если он сможет убедить Нинель в том, что эти люди участвуют в чем-то недобром или, по крайней мере, в конечном итоге их деятельность приводит к чему-то недоброму, он смог бы также убедить ее сообщать ему о том, что они затевают. Это было бы намного проще, нежели пытаться внедрить одного из своих людей в эту группировку полностью со стороны. Что может даже оказаться невозможным. «Слушай», сказал он спокойно, «может, нам лучше не углубляться в это здесь». Она огляделась. Здесь были только Рэй и они, и хотя владелец, казалось, был чем-то занят, он мог все слышать. С исчезновением всех радиосигналов голоса людей теперь, казалось, доносились громче. Нинель улыбнулась. «Хорошо», сказала она. «Почему бы не поехать ко мне домой на ужин». Он захлопал глазами. «Я сделаю гренки». «С удовольствием», сказал Джон. Пусть даже она намеревалась его застрелить, но если существовал хоть самый слабый шанс отведать перед этим гренок, то игра стоила свеч.
*
Он гадал, долго ли придется ехать до того места, где он подобрал ее несколько недель назад, но как только они выкатились на шоссе, она помчалась со скоростью около сорока пяти миль в час. А после того как они свернули с дороги на узкую дорожку между кустов, он определенно оказался в невыгодном положении. Ее домик был небольшим и наполовину вросшим в землю, но казался уютным и прочным. Над дверью красовались оленьи рога. Во дворе было много курочек, что-то клевавших. Две собаки – хаски – сразу же встали на дыбы, яростно лая на мотоцикл.
«Должно быть, они хорошо обучены», подумал он. «Они так и не загрызли кур».
Нинель поставила свой велосипед на подставку и подошла к ним, нежно что-то сказав и потрепав загривки. Они радостно ее встретили, помахивая хвостами и высунув языки, не забывая настороженно следить за Джоном. «Спайк и Джонз», сказала она, показав на одного, а затем и на другого пса, абсолютного похожих друг на друга. Джон искоса посмотрел на нее, и она пожала плечами. «Мне нравится, что он делает*. Входи».
– – – – – – – – – – – -
* Имеется в виду американский режиссер Спайк Джонз.
– – – – – – – – – – – -
Домик был небольшой и внутри несколько забит вещами, но здесь было чисто и
аккуратно, насколько это было вообще возможно с учетом стесненных условий. «Кровать, похоже, удобная» , подумал он, взглянув на покрытую мехами двуспальную кровать. Он
решительно отвел от нее в сторону и глаза, и мысли. «Я могу чем-нибудь помочь?», спросил он. «Да. Сядь и постарайся мне не мешать». Она подошла к походной кухне и включила ее. «Можешь меня развлечь чем-нибудь. Расскажи о себе».
«Если б я только мог!» , по привычке, почти автоматически подумал он. Но потом: «Стоп, ведь Судный день уже наступил! Я могу рассказать ей о себе».
Ну, за исключением того, что его отец еще даже не родился. Что вообще-то являлось существенной частью всей истории. «Меня вырастила мама», сказал он. «В основном в Центральной Америке и в некоторых местах южнее. Она… ах, она никогда не ладила с властями. И я никогда не видел своего отца».
«Но я с ним встречусь! Вообще-то я сам сведу его с моей мамой, и это вообще-то
жутковато, в этом какой-то рок».
«Ммм, в общем, рос я в разных местах, кое-как, так и не окончив школу…»
«Звучит удручающе, но по большей части время это было просто замечательное. Не
тогда, когда нас преследовали Терминаторы, и не тогда, когда я был у приемных
родителей, но остальную, большую часть времени».
«Примерно как и у меня с моими родителями!», усмехнулась ему через плечо Нинель. «Из-за чего у мамы твоей были проблемы? Из-за экологии? Борьбы за мир?» «А… в основном из-за того, что взрывала компьютерные заводы», сказал Джон, и поспешно добавил: «Но она не трогала людей. Ее обвинили во многом таком, что… сделала не она, а другие…» «Да, так это и делается – ну – часто делалось раньше», сочувственно сказала Нинель. Он покачал головой. «Вообще-то я не очень-то люблю о себе рассказывать».
«Потому что даже сегодня некоторые доброжелатели могут посчитать, что я лучше
буду выглядеть в смирительной рубашке». «И ты тоже могла бы рассказать мне больше о
себе», предложил он. «Я готовлю. Расскажи мне, чем ты занимался в период после Судного Дня». Он впервые услышал этот термин, произнесенный кем-то, кто не принадлежал к членам его семьи, и это его насторожило. «После чего?» Она оторвала взгляд от того, чем она занималась. «Судного дня?», спросила она. «Так это называют мои друзья». «Ох». Термин исходил от Скайнета? Как только он думал, что больше уже не может еще сильнее ненавидеть эту проклятую тварь, на него опять находило осуждение. Первый кусок хлеба с шипением очутился в горячей сковороде, и он в предвкушении улыбнулся. «Спасибо тебе за это», сказал он. Она улыбнулась ему. «Пожалуйста».
Они жадно поглотили больше половины буханки хлеба. «Хм, я уплетаю большую часть
буханки, обильно покрытой действительно классным сиропом настоящей дикорастущей
голубики. И снова не хватает тут лишь масла, но какая разница, это просто супер!»
«Я рада, что тебе понравилось», сказала она, убирая тарелки. «Позволь мне вымыть посуду», предложил Джон. «Хоть что-то сделать». «Я сама вымою», сказала она, улыбнувшись в ответ на его удивленный взгляд. «Только растоплю печку, чтобы у нас была горячая вода». Он заметил, что в доме было холодно, но ничего не сказал, понимая ее желание экономить на дровах. Это был тяжелейший труд, и он задумался, хватит ли тут деревьев, чтобы поддержать огонь этой зимой. Ну, на Аляске, да… Он мыл посуду, она вытирала, и они говорили и по-дружески шутили. Нинель покормила собак, к их восторженной благодарности, а Джон тем временем следил за этим, соблюдая вежливую дистанцию. По его мнению, хаски были очень близки к волкам, чтобы он мог позволить себе с ними фамильярничать. Когда они вернулись в дом, она заварил чай с шиповником. «На вкус, как бумага в клеточку с чернилами», сказал он, поморщившись. Она засмеялась и поставила на стол баночку с медом. «Мы, наверное, последнее поколение, которое будет знать, что это означает. Хотя бы ненадолго». Он добавил в чай мед, поднял глаза и, встретившись с ней взглядом, медленно улыбнулся. Она покраснела и опустила глаза, затем посмотрела на него сквозь ресницы. Он отхлебнул чай и улыбнулся. «Так лучше». Прикусив губу, она тоже взяла баночку с медом и добавила его себе в чашку, а затем рассмеялась. «Мы думаем об одном и том же?», спросил он, плутовато улыбаясь. «Да, я ужасно боюсь, что это так», сказала она, все еще смеясь. «Не бойся», сказал он. Он взял ее свободную руку двумя своими ладонями. «Ничего страшного в этом нет».
*
Джон держал ее в своих объятьях и смотрел сверху на яркую светлую ее головку, лежавшую у него на плече, чувствуя ее мягкое, ритмичное дыхание у себя на груди, и чувствовал себя… замечательно. Так расслабленно и спокойно он не чувствовал себя уже давно. Он ласково провел ей по плечу большим пальцем и улыбнулся. Она ему нравилась. Он знал, что это не любовь; любовь была у них с Венди, и он узнал бы ее, если бы она снова к нему явилась. Но ему действительно нравилась эта девушка, и кто знает, к чему это может привести? Он восхищался ее самостоятельностью, и ему нравилось ее чувство юмора. Он чувствовал, однако, что она была одной из тех заблудших душ, которые набрасываются на благородное дело. И ему хотелось стать тем, кто даст его ей… «Откуда у тебя шрамы?» Сказала она сонно, глядя на линии на левой стороне его лица. «Не поверишь, лицо мне изранил кибернетически управляемый морской леопард!» Нинель рассмеялась и ткнула его в чувствительное место. «Если не хочешь мне рассказывать, ну ладно. Но мне нравится твое чувство юмора! »
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
АЛЯСКА
«Луддиты?» , спросил Джон, вглядываясь в экран.
Стажер – подававший неплохие надежды в разведывательной работе – принес новую охапку наколотых дров и подкинул несколько поленьев в дровяную печь. Она ухнула, издав приглушенный свист, а он тем временем отрегулировал воздухозаборник, и сырой дневной холод немного отступил. «Так точно, сэр. Такие у нас данные», сказал Джек Брок. Джон закатил глаза. Джек все еще тащился от этого военного жаргона, а вот Джона Коннора он уже достал.
«Лучше уж свыкнуться с этим» , подумал он, смирившись. Теперь он станет
общепринятым языком общения на ближайшие тридцать лет или даже больше.
«И жаргон необходим для каждого такого разговора по связи. Это помогает четко и
ясно обозначать задачи организации».
«Их там, должно быть, миллионы», говорил Брок. Коннор тут же вернулся к текущему вопросу. «И так по всему миру», согласился он. «Ну сотни тысяч, по меньшей мере». Он выпрямился. «Вы там молодцы, Джек. Поздравь от моего имени Риза и Сьюзи за хорошую работу. Конец связи». «Спасибо, Джон. Хорошо, передам. Конец связи». Луддиты. Он знал, что у Скайнета имеется поддержка со стороны части людей, но он
никак не ожидал, что она придет именно с этой стороны. Ненавидящие технический
прогресс, уничтожавшие машины и презиравшие науку луддиты казались последними, к кому Скайнет мог прибегнуть в качестве своих помощников. И все же…
«У них во многом одни и те же цели. А именно, сокращение численности человечества и
потребления им энергии. Конечно, не думаю, чтобы большинству луддитов хотелось бы
сократить человечество до нуля». Но наверняка есть и такие. Он содрогнулся. «Такие
идеи были бы для Венди просто ненавистны».
Коннор перебрался на теперь уже ставшую многолюдной площадку некогда заброшенного здания, приобретенного его матерью – изначально это было правление и плавильный цех нескольких золотодобывающих компаний. Они потратили немало времени и денег на ремонт и переделку здания изнутри, еще до Судного Дня. Снаружи оно было неплохо замаскировано под несколько полуразрушенных старых построек из неокрашенной сосны. Внутри они были хорошо защищены от непогоды, и места в них хватало, чтобы вместить казармы, офисы, учебно-тренировочные площадки, столовую и защищенное даже от ядерных взрывов хранилище с тоннами электронной аппаратуры. Но Джон все равно иногда возвращался домой; ему нужно было побыть одному. Но сердце его переполняла гордость, когда он видел, как те люди, которых они привлекли в Сопротивление еще до Судного дня, стали уже вносить свою лепту, сами привлекая новых людей. Сопротивление начинало формироваться по-настоящему.
«Помогает то, что на этот раз нам не приходится наверстывать, начиная с нуля» , подумал он. На создание всего этого они истратили добровольно переданное им состояние
Дитера. Воспользовались всеми его связями и возможностями, и это совершенно очевидно приносило свои плоды. И теперь они находились в стадии, несколько напоминавшей гонку, пытаясь помешать Скайнету создать собственную армию, или, по крайней мере, победить ее гораздо быстрее, чем это было в первый раз. Означает ли это, что Кайл Риз никогда не родится, или что, родившись, он никогда не будет отправлен в прошлое?
«И что однажды я исчезну будто на полуслове?» , задавал себе вопрос Джон. «Да какая
разница? Что такое одна какая-то жизнь, если я могу спасти миллионы, пожертвовав
своей».
Ему никогда не нравилась мысль, что ему суждено послать отца на верную смерть. Если
бы он мог предотвратить это, прекратив собственное существование, ну, C’est la guerre
[Это война (фр.)] . Он усмехнулся. «Но вряд ли я об этом узнаю».
КОМОДОРО-РИВАДАВИЯ, АРГЕНТИНА
«Я же не прошу у вас всей вашей продукции, вовсе нет», сказала Сара. «Я лишь прошу некоторого увеличения поставок в те страны, куда вы ее уже отправляете». «Но всё в пользу Соединенных Штатов», сказал сеньор Реймер. «А разве нам нужно, чтобы Соединенные Штаты снова стали такими мощными?»
«Блин!» , подумала Сара. «Послушать здешних, так можно подумать, что мы были
какими-то римскими легионерами; которые повсюду вторгались, захватывая всё, что
плохо лежало – включая людей, – а затем делали вид, что это очень хорошо, потому что
однажды оставшееся здесь население станет гражданами. У нас были свои недостатки, но видит Бог, такими уж плохими мы не были».
Испанский у Сары был практически без акцента – с легкими парагвайскими и никарагуанскими особенностями – и ей редко приходилось говорить, что родом она из Калифорнии. Это всё упрощало. К сожалению, невозможно было решать тут дела, не будучи чуть прямолинейной. На мгновение она выглянула в окно, стараясь умерить свой внутренний гнев. Город Комодоро-Ривадавия располагался на самом севере Патагонии; крутые берега низвергались тут к холодным серым волнам, и повсюду виднелись нефтехранилища, трубопроводы и вышки нефтеперерабатывающих предприятий. В воздухе не ощущалось резких запахов, потому что здесь постоянно дули ветры – она продумывала вариант скрываться именно здесь, когда была в бегах вместе с Джоном после нападения на Кибердайн, но эти постоянные завывания и безрадостный, невзрачный равнинный ландшафт ей не приглянулись. Здания в Комодоро были в основном средней высотности и размеров, с плоскими крышами; на одном из самых крупных висела цветная реклама «Кока-колы» высотой этажей в 10, и посмотреть на нее приезжали в город скотоводы, выращивавшие овец.
«И им приходится торговать нефтью» , сказала она себе. Аргентина пострадала мало -
пока по ней не было нанесено вообще ни одного ядерного удара. Это не предотвратило, однако, экономический крах, беспорядки, региональный вождизм полевых командиров и общий кризис в целом. Она предпочла бы иметь дело с Венесуэлой, но нефтепромыслы Марикаибо были достаточно крупными, чтобы попасть в список целей ядерных бомбардировок. «Вряд ли Соединенные Штаты снова станут такими же сильными, как прежде», сказала она вслух. «И в то же время там есть люди, нуждающиеся в нашей помощи. А здесь есть возможности – у тех, кто дальновиден, чтобы ими воспользоваться. Южная Америка в состоянии занять место мирового лидера».
Реймер задумался. «Да, но какая именно южноамериканская страна станет лидирующей?
Вот в чем вопрос». Многолетняя выучка дала Саре силы не закатать глаза и не заорать:
«Нет, не в этом, идиот!»
Соединенные Штаты никогда не стали бы такими сильными, чтобы такие дебилы, как этот, ими бы возмущались, если бы главным для них вопросом был: «Какой штат будет самым главным?» Неудивительно, что Симон Боливар, южноамериканский аналог Джорджа Вашингтона, умер в отчаянии, говоря, что вся его жизнь была похожа на
попытку вспахать море …
Разумеется, всё было бы гораздо сложнее и жестче, если бы первым американцам пришлось бы сражаться со Скайнетом, а не просто с какими-то британцами. Но рассказывать сеньору Реймеру об угрозе со стороны какого-то суперкомпьютера, безусловно, означало положить конец этому и так уже висевшему на последней ниточке разговору.
«Несчастный идиот», подумала она. «Рано или поздно Скайнет явится и за вами тоже -
с ядерным оружием, эпидемическими язвами или со своими Охотниками-Убийцами, или
же со всем вышеперечисленным».
Она проделала весь путь от Мексики почти до самой оконечности Аргентины, подтверждая договоренности о поставках продовольствия и прочего необходимого, которое будет направляться их ячейкам Сопротивления в Соединенных Штатах. Но неожиданно некоторые из тех, с которыми у нее уже были заключены контракты, стали возражать, что она не представляет правительство США. Это было странно, потому что она никогда этого и не утверждала. Так как выхватить пистолет и прострелить им башку ничем помочь не могло, Сара прибегла к помощи дипломатии и иногда—
Ладно, чаще, чем иногда – ко взяткам.
Как ни странно, придерживаться ранее заключенных соглашений оказались более склонны
преступники. Но с другой стороны, они знали , что она действительно может вытащить
ствол и их замочить. Твердое понимание того, что такая возможность существовала, удерживало всё в удобных рамках цивилизованных переговоров; не говоря уже о том, что они знали, что у нее есть поддержка, люди, которые ее выручат, или, по крайней мере, отомстят за ее смерть. И это было особенно полезно, потому что она была женщиной, пытавшейся действовать в чрезвычайно мачистском обществе. Умный мафиози понимал, что стволу все равно, есть ли у его владельца маникюр и духи. Но многие политики и бизнесмены, с которыми ей приходилось иметь дело, являлись жлобами-сексистами, которые, если бы она на них набросилась, вполне могли бы заметить, каким огромным выглядел ствол в ее изящной маленькой ручке. До сих пор, несмотря на все сложности, ее результативность пока что была довольно высокой. Но топливо являлось самым важным элементом, и выпросить его у нефтяников было сложно. Особенно у тех, кто вдруг возомнил себя мировыми лидерами. Если бы только она могла сказать им, что они находятся в гораздо большей опасности, чем себе это представляют. Но Скайнет еще не был готов сделать свой ход, поэтому любая попытка раскрыть его зловещие планы приведет лишь к тому, что в Южной и Центральной Америке ее засмеют, и, возможно, упекут в еще одну психушку. «Никогда бы не подумала, что мне захочется увидеть здесь Терминатора», думала Сара. «Но мне действительно хочется, чтобы один из них, вот прямо сейчас, ворвался бы сюда и сбил ухмылку с жирной рожи этого Реймера». Из приёмной в кабинет Реймера ворвался его помощник со сверкающими темными глазами. «Сэр! В гавань только что вошла американская подводная лодка!»
«Это даже лучше, чем Терминатор» , подумала Сара, однако она была впечатлена
сроками. Этим фактором она действительно могла бы воспользоваться. При условии, что она сможет помешать аргентинскому правительству ее захватить. По обоюдному согласию они с Реймером закончили встречу, запланировав обсудить остальное на следующий день.
*
Капитан Таддеус Чу был невесел. Он был мрачен с того момента, как не подчинился приказам адмирала Рида прибыть в эту груду ядерному пепла, которую представлял собой Сан-Диего. Рид ответил на все просьбы Чу о подтверждении приказа правильными кодами, и голос определенно принадлежал адмиралу. Другие офицеры с Чу в этом были согласны. Но они тоже заметили что-то странное в том, как он говорил. Да, что-то странное, даже помимо его безумного приказа совершить самоубийство. Кроме того, Чу мониторил гражданское вещание и увидел обращение женщины по имени Сара Коннор, которая описала сложившееся положение с ужасающей точностью. Без всякого оповещения гражданского населения и общественности каждое военно-морское судно, недавно переоборудованное с помощью сложного новейшего кибер-мозга, обнаружило, что выпускает ракеты без всяких распоряжений это сделать, и теперь беспомощно блуждало по морским путям, а экипажи их гибли от голода. Его старушка находилась в самом конце списка субмарин, подлежащих
переоборудованию; это была ракетная подлодка класса «Огайо» , первоначально
оснащенная ракетами «Трайдент», но переделанная в десантный вертолётоносец со ста десантниками – «морскими котиками» – на борту. Они должны были уже быть в Сан-Диего, когда упали бомбы, но из-за аварии, которая потребовала довольно обширного ремонта, они задержались на Окинаве в течение тех двух критических недель. Чу с нетерпением ожидал лучшего ремонта на военно-морском объекте в Калифорнии; теперь же казалось, что его старушка будет носить эти шрамы на носу до конца своих дней. И все же он был благодарен судьбе за эту аварию; хотя он и жалел тех, кто потерял свои семьи в Калифорнии, ему не приходилось сожалеть о том, что сам он остался жив. Теперь они были совсем почти без еды и нуждались также и во многом другом. Большинство портов Западного побережья Соединенных Штатов было превращено в руины, а анализ ситуации, который можно было провести с борта судна, показал, что Восточное побережье находится в ненамного лучшем состоянии. То же самое касалось и побережий Китая, Японии, России и Европы. В Южной Америке, однако, кое-какие возможности оставались. Вот почему они прибыли сюда, в Комодоро-Ривадавию – в крупный город, с неплохой портовой инфраструктурой и с определенной историей дружеских отношений с Соединенными Штатами. Не то чтобы это обязательно имело какое-то значение в эти дни пост-ядерного Холокоста. Боб Вон, его старший помощник, постучал и просунул голову в дверь дежурного помещения Чу, которое была размером с гардероб. Все-таки подлодка оставалась подлодкой, даже если водоизмещение у нее было как у линкора «Дредноут». «Тут делегация из города, хотят с вами встретиться, капитан». «Сейчас», сказал Чу. Он посидел еще некоторое время, собираясь с мыслями, затем взял фуражку и последовал за старпомом на палубу. Он примет решение впустить людей через люк позже. На пирсе его дожидалось несколько нетерпеливых мужчин в дорогих костюмах и один какой-то парень в военной форме с впечатляющим количеством вычурных орденов и медалей на груди. Они посмотрели на Чу, явно ожидая от него приглашения на борт. Температура была довольно низкой, напоминая о том, что смене времен года в южном полушарии пришел конец, не говоря уже о загрязнении, по-прежнему циркулировавшем в верхних слоях атмосферы.
«Никакого почетного караула или еще чего-нибудь подобного» , подумал Чу. Он этому
удивился; по виду они были похожи на людей, обожавших всякие церемонии. Он сошел с
трапа, у которого все же стоял вооруженный караул – его собственные люди – и кивнул
делегации. «Джентльмены!», пригласил их капитан к разговору. «Хотелось бы вас на несколько слов, капитан?», сказал один из них, особо прилизанный, гламурный и скользкий субъект, на отличном английском языке. Чу не был уверен, был ли этот вопрос просьбой назвать свое имя или подтвердить свое
звание и должность. «И то, и другое, наверное». «Я Таддеус Чу», сказал он. «Капитан
корабля «Рузвельт» ВМФ США. И я рад побеседовать с вами, господа. Приглашаю вас на борт, но должен напомнить вам, что если вы окажетесь на борту, вы вступите на территорию Соединенных Штатов». Делегация некоторое время просто смотрела на него, молча и не двигаясь. Затем вперед вышел их представитель, который не соизволил представиться. «Вы должны знать, г-н Чу», сказал он, нахмурившись, что, вероятно, скрывало некоторое внутреннее ликование, «что Соединенные Штаты по сути перестали существовать».
«Я капитан Чу, сэр. И может оказаться, что ваша оценка слишком преждевременна».
«Ну-ну, успокойтесь, капитан. США – это теперь почти развороченная пустыня, и по всей вероятности, никогда уже больше не возродится. Если бы и вы сами так не считали, вы бы здесь не остановились». Он самодовольно улыбнулся капитану. «Не так ли?» Чу посмотрел на него с тоской на душе и с каменным лицом. Он правда не ожидал, что эта встреча будет легкой, но едва ли он думал, что они будут такими наглыми. «Добро пожаловать на борт, джентльмены, но вы должны понимать, что входя на борт, вы оказываетесь на территории США». Люди на пирсе посмотрели друг на друга и тихо посовещались. Затем вперед снова вышел их представитель. «По-видимому, нам придется вас оставить, чтобы вы обдумали ваши варианты, капитан», сказал он. Он показал рукой на устье гавани. Глаза у Чу расширились от ужаса, когда он увидел, как позади «Рузвельта» появился и занял позицию огромный нефтяной танкер. Он повернулся и посмотрел на ухмыляющихся на пирсе людей. «Просто дайте нам знать, когда образумитесь». Мужчина приветливо улыбнулся, и вся группа повернулась и ушла. Капитан скрестил руки на груди и, не веря своим глазам, смотрел на то, как они удаляются. Когда он входил в эту гавань, самой крупной проблемой, его беспокоившей, было то, чем он будет расплачиваться за продукты. Теперь же он столкнулся лицом к лицу с перспективой капитуляции на еще не известных условиях или же с вариантом сделать что-то весьма мерзкое. Несмотря на то, что на борту судна находилась сотня десантников, он должен был минимизировать любой неизбежный ущерб.
«Но черт подери! Мне не хочется войти в историю в качестве какого-то пирата».
Но ему также не хотелось, чтобы его запомнили как того, кто просто сдал свой корабль. Его отец прибыл в Соединенные Штаты из Южного Вьетнама на каком-то жалком потрепанном суденышке и в жестоких схватках с тайскими пиратами. И он не намеревался вновь начинать семейную сагу, на сей раз в Латинской Америке.
«Образумиться! Я в полной своей американо-азиатской жопе!» , подумал он и,
развернувшись, стал спускаться вниз. «Вызовите ко мне старшего помощника Смита», почти прорычал он.
*
Сара следила за происходящим в бинокль; в Комодоро, к счастью, имелся неплохой выбор высот, с которых можно было обозреть все стороны света – или, по крайней мере, Патагонии. Ей не нужно было уметь читать по губам, чтобы понять, что произошло. Как только она увидела этот движущийся танкер, она догадалась, чем закончится эта встреча. Субмарина оказалась аккуратно пойманной в ловушку, и капитан мало что мог против этого сделать. Ничего цивилизованного, в любом случае. Совершенно очевидно, что им нужно было помочь. Сара развернулась и ушла. У нее было назначено несколько встреч, и необходимо было еще получить кое-какую информацию.
«И к тому же я не такая цивилизованная, как они» , подумала она.
*
После невеселого ужина из риса на пару и воды Чу ушел в свою каюту, чтобы «рассмотреть свои варианты». Эта перспектива заставила его радоваться даже такой невзрачной еде. Он решил не разрешать увольнений на берег, как он изначально планировал, в надежде дать своим людям возможность самостоятельно найти себе на обед что-нибудь более существенное. Теперь можно было сказать наверняка, что любой американец, покидающий «Рузвельт», будет немедленно схвачен.
«В этом случае они, конечно же, получат, по крайней мере, чуть более сытный ужин».
В дверь постучали. «Войдите», отозвался Чу. «Сэр», сказал его старпом, «для вас сообщение, но вам придется принять его в терминале дешифровки». Капитан удивленно поднял брови. Редко когда сообщения нельзя было передать ему в каюту. «Сообщение от командования?» «Нет, сэр. Оно передается через модулированный с помощью гидрофона звуковой сигнал, поступающий снаружи корпуса. Оно искусно скрыто – на вахте гидроакустиков не могут определить местонахождение источника». «Кто бы это мог быть?», спросил он, тут же встревожившись, но хорошо скрыв это
