Текст книги "Инсайдер"

Автор книги: Стивен Фрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Джей прикрыл глаза и позволил себе насладиться моментом. Он совершил прыжок в главные команды финансового мира.

– О'кей, – спокойно произнес он.

– Из наших разговоров тебе известно, что я возглавляю отдел арбитражной оценки активов. Моя задача проста: делать деньги, спекулируя на публично продаваемых акциях. – Оливер перевернул резюме Джея и что-то написал на обороте. – Иногда мы покупаем акции компаний, которые «в игре», – продолжал он. – Это ситуации, когда компания уже получила предложение о перекупке и мы уверены, что она получит и другое, на более крупную сумму, от второго покупателя или же от первоначального. Возможно, поступит еще несколько предложений от нескольких покупателей. В таких ситуациях я продаю наши акции тому, кто больше предлагает. При этом я рискую обнаружить, что других покупателей не появилось или что руководство не может подтолкнуть первоначального покупателя повысить ставку. Тогда я, по всей вероятности, потеряю пару долларов на акцию, когда цена на них снизится, так как сделку объявляют обычно по цене более высокой, чем первоначально существовавшая.

– Это понятно.

Джей заметил, что Оливер снова что-то записал на листе бумаги. Ведя разговор с Джеем, он все время делал какие-то пометки и, по-видимому, одновременно думал о нескольких вещах.

Кончив писать, Оливер аккуратно вернул свое перо «Мон Блан» в нагрудный кармашек рубашки.

– Мы также покупаем акции компаний, которые, по мнению моих сотрудников и моему, могут стать особенно привлекательными кандидатами для приобретения, – это когда перекупка еще необъявлена, но мы считаем, что это произойдет в ближайшем будущем. После того, как появляется объявление о перекупке, мы выигрываем, так как цена на имеющиеся у нас акции данной компании подскакивает до предлагаемого для покупки уровня и она, как ты, наверное, знаешь, всегда выше рыночной цены на данный момент, поскольку покупатели должны заплатить лаж за свое приобретение.

– Конечно.

Оливер улыбнулся с таким видом, словно ему подали вкусный десерт:

– Чудесно купить пакет акций до того, как объявили первое предложение, – вот тогда ты чувствуешь весь смак игры. Именно тогда цена на акции может за сутки удвоиться или утроиться. После первого предложения последующие бывают обычно лишь на два-три доллара выше. – Он рассмеялся. – А мы сидим и наблюдаем, как взлетает цена. В конечном счете мы зарабатываем миллионы, иногда десятки миллионов на таких сделках.

– Трудно, должно быть, заключить много сделок, когда покупаешь акции еще до появления первого предложения, – заметил Джей. – Нужно обладать конфиденциальной информацией, чтобы постоянно этим заниматься.

Оливер слегка прищурился:

– Ты имеешь в виду инсайдерскуюинформацию?

Джей помедлил, поняв, что ступил на ничейную землю.

– Вести дела на основе инсайдерской информации противозаконно, – ровным тоном произнес Оливер после неловкого молчания. – Выслушай меня, и выслушай внимательно. Мы тут люди абсолютно этичные. Если сделка попахивает дурно, мы ею не занимаемся. Это как кусок мяса, пролежавший неделю в холодильнике, – он неважно выглядит или не слишком хорошо пахнет. Есть идиоты, которые готовы отравиться, так как не в силах выбросить кусок мяса. Они едят его, а потом отправляются в больницу. А мы, у «Маккарти и Ллойда», за такими вещами не гоняемся. Мы зарабатываем достаточно денег, и у нас нет необходимости глупо рисковать. Мы выбрасываем гниющее мясо и делаем новый забой. Наш президент не позволит нам действовать иначе. Главное в нашем деле – это репутация, Джей. II мы хотим иметь кристально чистую репутацию.

– Безусловно, – в тон ему произнес Джей. – А много народа работает в группе арбитража? – спросил он, переключая разговор на другую тему.

– На данный момент трое специалистов, секретарша и администратор. Ты будешь четвертым специалистом. – И, помедлив, добавил: – Мы, возможно, наймем еще одного. Ну а я возглавляю отдел в чине исполнительного директора, – продолжал он и повел рукой в сторону двери. – Баллок – директор на ступеньку ниже меня и моя правая рука.

У нас есть также заместитель. Ее зовут Эбигейл Купер. А ты будешь вице-директором – это чин между директором и заместителем, в подчинении у Баллока, как Эбби.

Джей кивнул. Не такая уж великая радость отчитываться перед Баллоком, но жизнь не может быть идеальной. И Джей понимал, что отношение к нему Баллока улучшится, если он станет зарабатывать для фирмы деньги.

– Теперь перейдем к вознаграждению, – сказал Оливер.

Это было главное. Это и было причиной, по которой Джей не желал существовать вне стен «Маккарти и Ллойда».

– Твое годичное жалованье будет составлять пятьдесят тысяч долларов.

– Извините? – Джей сразу сник.

Оливер увидел на лице Джея разочарование.

– Угу, пятьдесят кусков. Столько получают все специалисты твоего уровня у «Маккарти и Ллойда».

– Но я сейчас зарабатываю больше пятидесяти тысяч в год.

– И мы не даем специалистам никаких дополнительных вспомоществований, – продолжал Оливер, не обратив внимания на слова Джея. – Никакой медицинской страховки или страхования жизни, никакого плана «401-К», даже пенсии.

– Вы это серьезно?

– Абсолютно.

Джей опустил глаза.

– Но я кое-что тебе обещаю, Джей Уэст.

– А именно?

– Я гарантирую тебе премию минимум в миллион долларов, и гарантирую ее письменно. Ты являешься на работу в отдел арбитража ежедневно до конца года, и пятнадцатого января «Маккарти и Ллойд» выписывает тебе чек по крайней мерена миллион.

Джей сумел не выдать своих чувств, хотя его переполняло счастье.

– В самом деле?

– Безусловно. – Оливер внимательно следил за Джеем и был слегка разочарован тем, что молодой человек ничем не показал, как повлияло на него известие о крупном вознаграждении. – И я хочу, чтобы ты усвоил вот что. Во-первых, сейчас уже середина июня, так что миллион долларов будет вознаграждением всего за полгода работы. Подсчеты сделай сам. – Оливер помолчал, словно хотел дать Джею время удвоить миллион. – Во-вторых, если ты не просто будешь ежедневно приходить на работу, твое вознаграждение в январе намного превысит обещанную сумму. Если ты принесешь пару пакетов акций, которые будут приобретены и фирма в результате твоих стараний выиграет на этом реальные деньги, твое вознаграждение в январе будет многократно превышать то, что я тебе гарантировал.

Джей крепко сжал ручки кресла. Миллион долларов в один прием. Его жизнь решительно изменится. Ведь его жалованье в Нэйшнл Сити Бэнк составляло семьдесят тысяч в год, а последнее вознаграждение – двадцать три тысячи. Он получил самое большое вознаграждение среди равных ему по положению коллег и считал, что преуспел. Теперь он понял, насколько был не прав.

– Тебе повезло, – заметил Оливер. – Мы тут любим говорить, что питаемся лишь тем, что убили. А ты получаешь гарантию. Во всяком случае, на первый год. Конечно, если ты ничего не будешь нам приносить, тебя вышвырнут.

– Я понимаю, – сказал Джей. – Но я отработаю миллион.

Оливер откинулся на спинку кресла и зевнул, словно миллион долларов – это не впечатляет.

– Баллок в январе получил три миллиона, – как бы между прочим произнес он.

Сердце Джея подпрыгнуло, но он постарался, чтобы Оливер не заметил его радости. Слишком большая радость по поводу чего угодно, даже возможности получить крупное вознаграждение, может быть воспринята как признак слабости.

– Он прекрасно работает, и я это признаю, так как не хочу, чтобы он перешел в другую фирму. В прошлом году он дал заработать «Маккарти и Ллойду» почти тридцать миллионов долларов, а истратил очень небольшой капитал фирмы.

– Баллок от меня не узнает, что вы сказали мне, сколько он зарабатывает, – сказал Джей.

– Можешь ему сказать – меня это не волнует. Он ведь этим гордится. А ты бы не гордился? – Оливер помолчал. – Мы тут не делаем секретов из того, сколько люди получают. Мы хотим, чтобы все цифры были открыты. Это заставляет вас упорнее трудиться. – Глаза его загорелись. – Видишь ли, так работает Уолл-стрит. Мы следуем ее основному принципу – выживанию и ее самой мощной двигательной силе – инициативе. Каждый день мы превращаем в конкуренцию. Если вы выиграли – значит, выиграли по-крупному. Если проиграли, вы об этом быстро узнаете и выходите из игры. Или вас увольняют. – Оливер улыбнулся широкой улыбкой. – Но ты мне кажешься из числа победителей.

– Так оно и есть, – уверенно произнес Джей.

В тот вечер он вышел из своего кабинета в Нэйшнл Сити Бэнк, не зная, чего следует ждать, и последние полчаса в эмоциональном плане были как катание на «американских горках». Но в конечном счете интервью привело к куда лучшим результатам, чем он мог предполагать. Урезанное жалованье будет малой ценой, которую придется заплатить за гарантированный миллион долларов.

Оливер взял резюме Джея.

– Пошли к Биллу Маккарти. Это президент «Маккарти и Ллойда».

– Я знаю, кто он.

Все в финансовом мире знали имя Билла Маккарти. Десять лет назад они с Грэмом Ллойдом ушли из одного из самых престижных банков на Уолл-стрит, где у них были многообещающие перспективы сделать карьеру, и открыли собственное дело. Теперь Маккарти стал президентом одной из самых доходных на Уолл-стрит частных компаний, которая занималась сделками с акциями и облигациями и являлась финансовым советником самых богатых людей Америки, а также самых солидных компаний и самых стабильных правительств. Маккарти регулярно консультировал ответственных чиновников Белого дома и исполнительных директоров крупных компаний. «Форбс» определял стоимость фирмы в полмиллиарда долларов и относил к числу друзей Маккарти губернатора штата Нью-Йорк и мэра Нью-Йорка.

– Поторапливайся! – Оливер поманил Джея с порога конференц-зала. – Кстати, еще одно, – добавил Оливер, подняв руку.

– Что именно?

– Все, что происходит у «Маккарти и Ллойда», остается в стенах компании. Тебе теперь известно, сколько получил в прошлом году Баллок, но эта цифра не сообщается никому, кто не работает у «Маккарти и Ллойда». И точно так же ты не обсуждаешь информацию о состоянии кого-либо из наших клиентов с кем бы то ни было вне стен компании. Если сотрудника поймают за обсуждением наших дел с посторонним, его немедленно уволят. Мы почти ежечасно получаем весьма секретную информацию. Мы должны оберегать тайны наших клиентов, а то, как говорится, «от развязанного языка корабли тонут».

«Только в военное время», – подумал Джей.

– Билл Маккарти неотступно придерживается этого принципа и прекращает контракты за его нарушение, – продолжал Оливер. – За то, что люди напивались в баре и говорили чего не следует. Понятно?

Джей услышал в голосе Оливера угрожающую интонацию.

– Да.

– Хорошо. – Предупреждение было сделано, и Оливер снова заговорил дружелюбно. – Пошли. – Оливер вышел в коридор, и Джей заспешил, чтобы не отставать от него. – Настоящая проблема – пресса, – сказал Оливер через плечо. – Они такие чертовски голодные, так жаждут получить информацию об этом месте.

– Не сомневаюсь.

Джей прекрасно знал: подробности того, что происходит в стенах «Маккарти и Ллойда», обычно неизвестны широкому миру. «Уолл-стрит джорнал» нарек компанию «Эриа-51» – по сугубо секретной авиабазе военно-воздушных сил в невадской пустыне, где правительство разрабатывало оружие следующего поколения и, судя по словам ревнителей конспирации, похоронило чужаков Росуэллов. А журналисты прозвали Билла Маккарти Говардом Хьюзом за его полнейшее отрицание рекламы.

– Конечно, наше желание держаться в тени лишь разжигает аппетиты прессы. – Оливер улыбнулся. – Билл – ловкий деятель. Мы имеем куда больше известности, не говоря ничего, чем если бы себя рекламировали.

Коридор неожиданно вывел в огромный, больше акра, операционный зал «Маккарти и Ллойда». Перед двумя мужчинами возникли ряды рабочих мест, похожие на стойки в кафе, каждый двадцати футов в длину, оканчивающийся перегородкой, по другую сторону которой находилось другое рабочее место такой же длины. По каждую сторону перегородки сидело – локоть к локтю – человека четыре или пять, точно завсегдатаи за ужином. Каждый стул именовался тут «позицией». Перед каждой позицией у перегородки стояло несколько экранов компьютеров, показывавших ежесекундно котировки акций, облигаций, валют и состояние рынков по всему миру. А кроме того, перед каждой позицией стояли телефоны с несколькими линиями, чтобы маклер мог, не теряя времени, покупать и продавать. По всему залу были размещены телевизоры, подключенные к Си-эн-эн и сообщавшие о происходящих в мире событиях, так как, например, переворот в России мог разнести в пух и прах рынки США не менее быстро, чем хаос в своей стране, – и наоборот. В зале почти отсутствовали украшения – разве что маленький национальный флажок-другой на перегородке в тех местах, где производились сделки с иностранной валютой, что позволяло определить, валютами каких стран тут занимались. А в общем и целом это было унылое, неприглядное место. Однако украшения были бы излишни, так как люди тут не имели времени заниматься пустяками. Они сидели здесь, чтобы делать деньги, – к этому все и сводилось.

Оливер остановился и указал в дальний угол.

– Вон там, – сказал он громко, чтобы перекрыть гул многих голосов, – отдел оценки активов.

– Отдел? – переспросил Джей.

– Угу, – подтвердил Оливер. – Здесь, в операционном зале мы не употребляем слов «группа» или «подразделение». Мы именуем это «отделами».

– О'кей.

– Те три рабочих места в углу и составляют отдел оценки активов – там работают продавцы и трейдеры, орудующие деньгами компании. У той стены – отдел определения доходов, а рядом...

– Оливер! – окликнула его маленькая молодая брюнетка, кинувшись к ним по открытому коридору, проложенному вдоль всей длины операционного зала. В руках у нее был лист бумаги.

– Привет, Эбби! – отозвался Оливер.

– У меня готовы предложения по этому пакету акций. – Эбби из вежливости улыбнулась Джею, потом снова перевела взгляд на Оливера. – Я пошлю их факсом.

– Хорошо.

Краешком глаза Джей заметил, как на миг переплелись пальцы Оливера и Эбби. Затем она заспешила дальше, оставив после себя запах духов.

– Эбби – милая девочка, – сказал Оливер. – Чрезвычайно работоспособная. Сидит тут по крайней мере до десяти вечера. – И посмотрел на Джея. – Я уже упоминал, что Эбби – замдиректора в отделе арбитража. Она тебе понравится.

– Не сомневаюсь. – Джей взглянул на левую руку Оливера и увидел на ней обручальное кольцо.

– Дружище, я заметил, как ты окинул взглядом Эбби, и должен сказать, что одобряю твой вкус. – Оливер по-дружески ткнул Джея в плечо. – Но не загружай себе голову всякими идеями. Она обручена. – Он повернулся и пошел дальше. – Как я уже говорил, вон там – отдел рынка основных капиталов, рядом с отделом определения доходов, а в дальнем углу – наша вотчина, отдел арбитража и оценки активов. У нас всего одно рабочее место, но мы зарабатываем больше денег, чем кто-либо во всем этом зале. – Он небрежно повел рукой, указывая на отдел. – В отличие от ребят из отдела оценки активов, что работают в дальнем углу, мы занимаемся толькоакциями компаний, подлежащих перекупке. А они – всеми прочими.

Джей проследил за движением руки Оливера и заметил Баллока, сидевшего перед компьютером и изучавшего экран.

– Эй, да это же сам Бог!

Джей резко повернул голову направо. Голос принадлежал молодому трейдеру, сидевшему футах в двадцати от них.

– Сам великий Оливер! – крикнул другой.

– Что это они? – поинтересовался Джей.

Оливер дружелюбно кивнул этим двоим.

– С тех пор как я поступил сюда пять лет назад, отдел арбитража невероятно хорошо поработал, – негромко пояснил он. – Как я уже говорил, нас мало, но мы зарабатываем больше любого другого отдела. Отдел определения доходов, где работают эти двое, не слишком отличился в прошлом году. Собственно, по их вине компания потеряла деньги, но они все равно получили приличные премии, так как мой отдел – отдел, частью которого ты вот-вот станешь, – подчеркнул Оливер, – сорвал с котла крышку. В который раз! – похвастался он.

– Король идет! – крикнул кто-то.

Джей покачал головой. Он чувствовал себя так, будто сопровождал царственную особу.

– Наверху у нас группы слияния и приобретения, корпоративного финансирования и финансирования проектов, – продолжал Оливер, не обратив внимания на выкрик. – Билл не хочет, чтобы эти группы находились в операционном зале из-за возможности возникновения конфликта интересов. А вот когда отдел арбитража находится в том же зале, что и трейдеры отдела оценки, конфликта интересов нет, – с сознанием своей правоты произнес он. – Они слышат о предложениях по перекупке почти прежде всех, кроме руководства, и кому-то из них нетрудно подойти к нам и дать информацию, на основе которой мы можем действовать. Но в конце-то концов, это компания Билла. И он может делать с ней все, что хочет.

Джей оглядел зал. Большинство из нескольких сот человек, говоривших по телефонам, смотревших на экраны компьютеров или разговаривавших друг с другом, составляли мужчины; было тут и несколько молодых привлекательных женщин. Он заметил, с каким почтением почти все они кивали Оливеру, а Оливер лишь немногим отвечал.

– Контракт с нами ты подпишешь завтра, – сказал Оливер. – Ты, по всей вероятности, ничего не подписывал в Нэйшнл Сити?

– Нет.

– Не волнуйся: это обычное дело. В контракте будут подробно изложены финансовые и юридические условия твоего найма. – Оливер ударил ладонью о ладонь и рассмеялся. – Я оговорю, что ты не можешь подать на нас в суд ни по какому поводу. Что любое несогласие с «Маккарти и Ллойдом» будет урегулировано арбитром нашей профессии. Скорее всего кем-то, крупно обязанным Биллу. Многие солидные инвестиционные банки отошли от такого курса и разрешают своим служащим подавать на них в суд, но не мы. Мы не обязаны на это соглашаться. – И Оливер ударил ладонью по стене. – Какой кусок дерьма, а? Но собственно, что это меняет? Каждый знает, что он здесь за тем, чтобы делать деньги, а если он их не делает, то его увольняют. Хочешь иметь легкую жизнь, Джей Уэст, продавай диваны и кресла. И ради Христа, не говори кадровику, что ты хочешь, чтобы юрист просмотрел контракт. Это все равно, что выбросить большой красный флаг.

– Не скажу.

Оливер свернул в коридор, ответвлявшийся в сторону от операционного зала, и гул стал тише.

– Какой сегодня день?

– Вторник, – ответил Джей, радуясь тому, что может оказать хоть какую-то услугу человеку, который гарантировал ему, что через немногим более семи месяцев он получит по крайней мере миллион долларов.

– Хорошо, значит, ты приступаешь в четверг.

– Я не смогу.

– Что? – Оливер резко остановился и, уперев руки в бока, круто повернулся с перекошенным от крайнего раздражения лицом.

Джей заморгал от неожиданности:

– Я хочу предупредить Нэйшнл Сити о моем уходе за две недели, как положено. Я хочу, чтобы у них было достаточно времени посадить кого-то на мое место и чтобы передача дел прошла гладко.

– Ерунда, Джей! – в ярости рявкнул Оливер. – Сынок, я только что гарантировал тебе премию в миллион долларов в январе из моего личного бюджета. Я хочу видеть тебя в этом здании без промедления. Не на будущей неделе, не через неделю, а в четверг. Думается, я чертовски великодушен, давая тебе два дня на приведение в порядок твоих дел. За миллион долларов тебе следует уже сидеть за столом и работать на меня, как только ты освободишься после разговора с Биллом Маккарти. Каждый день твоей работы на Нэйшнл Сити будет вычтен из твоей работы на меня.

– Дело в том, что люди в Нэйшнл Сити по-доброму относились ко мне, – спокойно произнес Джей. – Это мои друзья. И я хочу расстаться с ними по-доброму. Я считаю, что это важно.

– И вполовину не так важно, как важно угождать мне, приятель, – холодно возразил Оливер.

Джей несколько секунд смотрел на Оливера. Директора в Нэйшнл Сити не обрадуются, но Оливер Мэйсон дает ему шанс, какой выпадает раз в жизни. Выбора у него не было.

– О'кей, я буду здесь в четверг, с самого утра.

– Вот это правильный ответ. Секунду, сынок, ты заставил меня поволноваться. Запомни: что бы тебе ни говорили, жизнь – это улица одностороннего движения. И движение это – прямо вперед. Устреми взгляд на цель и иди к ней, как можешь, не теряя времени и не беспокоясь о тех, кто ничего больше не может для тебя сделать. Начиная с данной минуты эти идиоты из Нэйшнл Сити уже в прошлом. Плюнь на них. – Оливер видел, что Джей мучается, не решаясь так внезапно расстаться с Нэйшнл Сити. – У тебя ведь нет детей? – спросил Оливер.

– Нет.

– Заведи, – посоветовал он.

– Зачем?

– Только они будут по-настоящему ценить тебя.

– Почему это?

– Потому что никого другого они не знают. К сожалению, даже они в какой-то момент дают сбой. – Оливер покачал головой. – Да, заведи детей, Джей, но пойми меня правильно. Я вовсе не предлагаю тебе обзавестись женой. – Он продолжал идти по коридору. – Вот и пришли, – неожиданно объявил он и, не постучав, открыл дверь. – Здравствуй, Кэрин.

– Привет, Оливер.

На глазах у Джея Оливер подошел к столу, за которым сидела женщина, взял ее руку, нагнулся и галантно поцеловал пальцы.

– Ох, Оливер! – Женщина отвернула голову, явно довольная вниманием Оливера.

– Джей, познакомься с Кэрин Уокер. – И Оливер жестом указал на Кэрин. – Это очень способный помощник Билла Маккарти.

На взгляд Джея, Кэрин перевалило за пятьдесят. Это была первая женщина такого возраста, которую он увидел у «Маккарти и Ллойда».

– Здравствуйте.

– Привет, – любезно ответила она, затем быстро снова переключила внимание на Оливера. – Как поживает ваша прелестная жена?

– Отлично, спасибо.

– Здравствуйте, Оливер, – прогремел голос Билла Маккарти, появившегося в дверях кабинета. Рукава его рубашки были закатаны выше локтей, остатки дымящейся сигары зажаты в зубах. Это был не человек, а медведь – с широким носом, мясистыми щеками и лохматой копной светлых волос.

– Здравствуйте, Билл. – И Оливер протянул ему черную кожаную сигаретницу. – Я тут кое-что вам принес.

– Что же? – спросил Маккарти своим низким голосом с тягучим акцентом южанина.

– Сигары «Дэвидофф Дабл Р». – Он достал из сигаретницы две сигары и протянул их Маккарти. – Двадцать баксов за залп. Лучшие сигары вне Кубы.

Маккарти, не сказав ни слова, схватил сигары, затем шагнул к Джею и обменялся с ним рукопожатием.

– Билл Маккарти.

– Джей Уэст.

– Следуйте за мной, мистер Уэст, – резко приказал Маккарти и направился в свой кабинет.

Джей шагнул к двери, за которой исчез Маккарти.

– Желаю насладиться, – тихо произнес Оливер. – Только не говори глупостей вроде того, что ты еще две недели должен пробыть в Нэйшнл Сити, потому что там к тебе так хорошо относятся.

– Разве вы не идете со мной? – осведомился Джей, пропустив мимо ушей слова Оливера.

– Не-а. Ты пробудешь там недолго. Найди меня, когда освободишься.

– Хорошо.

– Входите же, – буркнул Маккарти, видя, что Джей медлит на пороге просторного кабинета.

Это был угловой кабинет с панорамным видом на Нижний Манхэттен и гавань Нью-Йорка за ним. В спускавшихся на город сумерках вдали поблескивали огни кораблей, которые стояли на якоре к северу от моста Верразано-Нэрроуз.

– Закройте дверь, – приказал Маккарти, сидевший за массивным столом, заваленным газетами и заставленным бумажными стаканчиками с остатками черного кофе.

Джей толкнул дверь, и она с щелчком закрылась за ним.

– Давайте сразу договоримся о двух вещах, – начал Маккарти. – Не зовите меня «мистер Маккарти» или «сэр». Зовите меня Билл. Это коллегиальная компания.

Маккарти говорил с сильным южным акцентом, и Джею приходилось тщательно вслушиваться, чтобы понимать его.

– О'кей... Билл.

– И не целуйте меня в задницу из лживого уважения. Да, стою больше пятисот миллионов долларов. Собственно, много больше. Как отсюда до Северного полюса. – Он хмыкнул. – И я каждые два-три дня беседую со старшими советниками президента. А также с администрациями губернатора и мэра. Они все время обращаются ко мне за советами. Статья в «Форбс», которую вы, вероятно, читали, готовясь к интервью, точна, хотя в ней не дана вся картина. У меня даже лучшие связи, чем там написано, и на то есть две основательные причины: я почти всегда прав в своих советах и щедр на пожертвования. Давай политикам деньги, и они все сделают для тебя. В этом плане они – самые предсказуемые люди. – Маккарти затянулся сигарой «Дэвидофф» и швырнул вторую, подаренную Оливером, на свой захламленный стол. – А теперь садитесь, – снова приказал он, указывая на стул перед столом, и стал разгребать свои завалы.

Джей подошел к стулу и сел.

А Маккарти, роясь в бумагах, поглядывал на молодого человека. Джей был высокий, стройный, темный блондин; прямые волосы его были разделены косым пробором и спускались по лбу почти до черных бровей, а сзади закрывали воротничок рубашки. У него было узкое, но сильное лицо с большими синими глазами, пухлые губы и слегка искривленный нос, – по всей вероятности, был сломан, решил Маккарти. Под одним глазом у него был еле заметный шрам длиной с полдюйма – единственный изъян на гладкой коже, которую до сих пор приходилось брить всего дважды в неделю, чтобы баки не разрослись. Но поразил Маккарти не физический облик молодого человека. На него произвело сильное впечатление и слегка обеспокоило то, какая стальная уверенность в себе чувствовалась в спокойных манерах Джея.

Маккарти выпрямился в своем кресле.

– Вам надо подстричься, – неожиданно объявил он.

– Извините? – Джей в это время любовался видом на гавань.

– У вас слишком длинные волосы. Я этого не люблю.

– Хорошо. – Джей исподтишка посмотрел на самого Маккарти, чьи волосы были отнюдь не короткими.

А Маккарти продолжал перебирать бумаги у себя на столе.

– Я знаю, что Оливер послал мне по внутренней почте ваше резюме, но я не могу его найти в этой куче мусора. – Он перестал рыться и откинулся на спинку своего большого кожаного кресла. – Так что изложите мне аудиоверсию в сокращенном варианте.

– О'кей. Я из Бетлехема, что в Пенсильвании. На прошлой неделе исполнилось шесть лет, как я окончил Лихай с дипломом по английскому языку. И с тех пор я работаю в Нэйшнл Сити Бэнк оф Нью-Йорк в качестве специалиста по финансовым операциям с корпорациями.

Маккарти вынул окурок изо рта и ткнул им в Джея.

– Вы хотите сказать, что работаете в качестве сотрудника, выдающего займы?

– Прошу прощения?

– Все, работающие в коммерческих банках, именуют себя специалистами по финансовым операциям с корпорациями, – запальчиво произнес Маккарти. – Я же считаю специалистом по финансовым операциям с корпорациями того, кто гарантирует размещение национального долга и совершает сделки на основе оценки, чего – готов поставить кучу денег – вы никогда не делали. Вы давали займы, так?

За шесть лет работы в Нэйшнл Сити Джею никогда еще не приходилось перед кем-то оправдываться или видеть, чтобы кто-то подвергал сомнению его способности. А у «Маккарти и Ллойда» такое случилось с ним уже трижды за последние двадцать минут, хотя официально он даже еще не был их сотрудником.

– Я внес свой вклад в заключение сделок, – спокойно ответил он.

Маккарти подумал было копнуть глубже, но потом решил этого не делать.

– Буду прямолинеен. Оливер очень рискует, беря вас. Я говорил ему: надо нанять кого-нибудь из выпускников Принстона или Гарварда, но он хочет нанять вас. – Маккарти пожал плечами. – У Оливера отлично развит инстинкт. Он возглавляет отдел арбитража и за последние пять лет заработал для меня кучу денег. Если он хочет вас попробовать – его дело. Но позвольте кое-что вам сказать. – Маккарти пригнулся к столу. – За вами будут пристально наблюдать, и репутация Оливера пострадает, если вы не пройдете испытания. Он принес мне немало денег, но прошлое меня не слишком интересует. Меня интересует настоящее. Запомните это, – подчеркнуто произнес Маккарти. – На Оливере лежит огромный груз, как и на всех, кто тут работает. Но за это у Оливера есть дом для отдыха на Карибском море, летом он плавает на своей пятидесятифутовой яхте, которая стоит в яхт-клубе в Уэстчестере, он ездит на дорогих машинах, его ребенок ходит в лучшую в округе частную школу, и о том, как он отдыхает, большинство людей знают лишь из рассказов Робина Лича. – Маккарти с силой ткнул тлеющий конец сигары в стоявшую на кипе папок хрустальную пепельницу. – Оливер хочет гарантировать вам миллион долларов в январе. Я лично не понимаю почему. Однако у него есть свой бюджет, и он имеет право им распоряжаться. – Маккарти поднял руку. – Бюджет-то его, но деньги в конце концов мои. Если у вас не будет отдачи, вы уйдете, а у Оливера будет большая проблема, потому что я терпеть не могу терять деньги. Для меня это все равно как звук от ногтей, медленно скребущих по аспидной доске. У меня по коже идут мурашки. – Маккарти помолчал. – Оливер ради вас положил голову на плаху. Он дает вам такой шанс, за какой многие люди готовы пойти на убийство. Так что цените это.

– Я и ценю, – спокойно произнес Джей. Теперь он понял, почему взорвался Оливер при мысли, что Джею понадобятся две недели на то, чтобы расстаться с Нэйшнл Сити. Сотрудник «Маккарти и Ллойда» должен незамедлительно приносить доход. И после того, как прозвенит звонок, возвещающий начало операций, темп будет лихорадочный и будет лишь ускоряться. С потерями тут не мирятся. – Я не забуду, что он для меня сделал.

– Отлично. – Маккарти взглянул на свои часы. – Мне надо ехать на ужин в «Уолдорф-Асторию». Есть у вас вопросы?

– Только один. – Джей поднял указательный палец. – Каково это – иметь полмиллиарда долларов?

Маккарти несколько секунд гневно смотрел на Джея, потом поднялся с кресла, обошел стол и встал перед молодым человеком.

– Возможно, вы это когда-нибудь узнаете, – прохрипел он и, не выдержав, улыбнулся. – Рад видеть вас в нашем клубе, мистер Уэст. – И пожал Джею руку.