Текст книги "Инсайдер"

Автор книги: Стивен Фрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Отлично. – Маккарти тоже заулыбался.

– Угу, великолепно! – воскликнул Оливер. – Малый проведет двадцать лет в тюрьме. Его, по всей вероятности, несколько раз изнасилуют в камере, если мы отправим его в по-настоящему приятное местечко. Правда, какие мы ловкие, великолепные, самые выдающиеся мерзавцы на свете! – И Оливер изо всей силы ударил ладонью по столу, чуть не пролив ледяной чай О'Ши.

– А, черт! – О'Ши схватил свой стакан, не дав ему упасть.

– Какого черта, что с вами происходит, Оливер? – рявкнул Маккарти.

– Ничего, ни черта, – отрезал Оливер.

Маккарти глубоко вобрал в себя воздух и исподтишка кинул взгляд на О'Ши, потом на Оливера. Похоже, время для того, чтобы бросить бомбу, было не самое подходящее, но у него не было выбора. Утром ему позвонил из Вашингтона Эндрю Гибсон, чтобы удостовериться, что Маккарти выполнил его указание. Маккарти снова посмотрел на О'Ши.

Начальство О'Ши наверняка сказало ему насчет поставленных условий.

– Оливер, мы кое-что должны обсудить.

О'Ши сделал глоток чая со льдом.

– Вы хотите, чтобы я вышел, Билл?

– Ага, оставьте нас на секунду.

Оливер с любопытством поднял глаза и проследил за О'Ши, когда тот выходил в гостиную.

Маккарти вытащил носовой платок и вытер лоб. Он сильно потел. Он откладывал выполнение этой миссии сколько мог, но сейчас подошло время.

– В чем дело? – слабым голосом спросил Оливер. Он заметил, что Маккарти не по себе. – Говорите же.

Маккарти откашлялся и пальцем стал чертить круги по пластиковой крышке стола.

– Оливер, когда все кончится, – я хочу сказать: когда Джей будет арестован, – вам придется подать в отставку из «Маккарти и Ллойда». Или я уволю вас.

– Что?

– Так должно быть.

– Не понимаю. – Оливер почувствовал, что комната заходила ходуном. Вся его репутация – те лохмы, которые от нее остались, – была всецело связана с причастностью к фирме «Маккарти и Ллойд». Он был богом компании и без поклонения сотрудников был ничто. Он станет еще одним наемником на Уолл-стрит, зарабатывающим на жизнь, торгуя бумагами, – при условии, что ему удастся зацепиться за другую компанию, что, как он понимал, вовсе не обязательно. Другие компании будут знать, почему «Маккарти и Ллойд» отпустила его, и близко к нему не подойдут. – Пожалуйста, не надо со мной так поступать, Билл, – взмолился он.

– Не япоступаю так с вами, Оливер. И вы это знаете. – Маккарти снова вытер лоб. – Приказ пришел сверху, из сфер много выше О'Ши. – Маккарти кивнул в сторону гостиной. – Люди, которые устроили вам такой выход из положения, просто не могут допустить, чтобы вы оставались у «Маккарти и Ллойда». Это было бы слишком. Они уже некоторое время расследовали вашу деятельность и только благодаря мне согласились на такие условия. А иначе вам грозила бы большая беда.

– Но я считал, что буду работать для вас над отдельными проектами, а через полгода снова открою отдел арбитража, – возразил Оливер. Глаза его стали совсем безумными.

– Так это и предполагалось, но не получается. Власти предержащие считают ваши преступления слишком большими. Слишком много было случаев, когда вы действовали, исходя из инсайдерской информации. – Маккарти тягостно вздохнул и сделал вид будто шокирован. – Я просто не мог поверить, когда О'Ши показал мне размах вашей деятельности. Я хочу сказать, за последние пять лет было по крайней мере пятьдесят сделок на основе инсайдерской информации. Случаи, когда ваш отдел покупал акции или приобретал опционы всего за несколько дней до объявления о перекупке той или иной компании. Так что ясно, почему это происходило, и дела эти, Оливер, дурно пахнут. – Маккарти печально покачал головой. – Это ужасно.

Оливер смотрел на Маккарти, и в нем, как нарыв, разрасталась ненависть. Потрясало его то, что Маккарти пытается изображать из себя этакого невинного стороннего человека. А Маккарти ведь все время знал, что происходило в отделе арбитража, и у Оливера были тому доказательства. Но если он представит эти доказательства властям, глава «Маккарти и Ллойда» прибегнет к стратегии выжженной земли, и он потеряет своего покровителя. Маккарти отрежет его от фирмы, как ненужный балласт в бурю, и убедит власти больше его не защищать. И ему придется сражаться одному против Маккарти и его влиятельных друзей в Вашингтоне, которым вовсе не хотелось, чтобы поступления от Маккарти на политические нужды прекратились и сгорели из-за такой ерунды, как заключение сделок на основе инсайдерской информации, что, как было известно Оливеру, многие в Вашингтоне считали преступлением, не требующим жертв. Черт подери, да все они, наверное, в то или иное время были к этому причастны. А он проиграет битву с Маккарти и сядет в тюрьму, тогда как Маккарти останется на свободе. А тюрьмы он, Оливер, не вынесет. Да он скорее спрыгнет с крыши, но не проведет ночи за решеткой.

Тем не менее Оливер не мог удержаться и не нанести последнего удара. По натуре он был борцом и человеком, который не умел контролировать свои порывы.

– Билл, вы же все время знали, что происходило в отделе арбитража, – сухо произнес он. – Мы договорились об этом, когда пять лет назад я перешел от «Моргана» в «Маккарти и Ллойд». Вы сказали мне, что хотите, чтобы я создал группу. Вы дали мне инструкции, как это сделать. Вы сказали, что вам надо быстро набрать денег, что на вас давят партнеры.

Краска залила гладкие щеки Маккарти.

– Да поможет мне Бог уничтожить вас, Оливер. Если вы считаете, что дело обстоит худо сейчас, вы еще увидите, каково оно будет.

– Билл, у нас ведь была договоренность! – выкрикнул Оливер, не обращая внимания на предупреждение Маккарти. – Вы же говорили, что будете меня защищать.

– Этим я и занимаюсь, – прошипел Маккарти, с опаской бросив взгляд в сторону гостиной. О'Ши нигде не было видно, но здесь наверняка стояли подслушивающие устройства. Если Эндрю Гибсон услышит такое, придется черт знает как расплачиваться. Гибсон может рекомендовать президенту умыть руки и найти другого крупного донора – такое всегда возможно. – Я собираюсь дать вам на прощание очень неплохое выходное пособие, Оливер. Вы будете обеспечены.

– А я х...хочу остаться у «Маккарти и Ллойда», Билл. Я... я прошу вас, – заикаясь произнес Оливер.

– Это невозможно.

– Билл...

– Тогда пойдете в тюрьму, – произнес Маккарти сквозь сжатые зубы. – И сгниете там, вы меня понимаете? Я сам за этим прослежу. А со мной ничего не будет.

Оливер знал, что все, сказанное Маккарти, правда, и это взбесило его. Но он ничего не мог поделать. Он вынужден был подчиниться и терпеть, как теленок, связанный для родео. Он смотрел на Маккарти – в мозгу его все бурлило. А все-таки, может, есть другой выход. И он вспомнил о разговоре, который был у него в номере отеля «Плаза» с Тони Вогелом.

– Какое финансовое возмещение вы имеете в виду? – спокойно спросил он, изо всех сил стараясь держать под контролем свои эмоции. – Назовите мне цифру.

– Пять миллионов долларов.

– Это же нелепо! – И Оливер, снова озверев, изо всей силы ударил по столу. – Да я получил премию в пять миллионов за один прошлый год. А вы теперь хотите купить меня за эту сумму. Я хочу больше пяти миллионов.

– Мне плевать, что вы хотите, – рявкнул Маккарти. – Речь идет не о том, что выхотите. Вы получите пять миллионов и все. Вспомните: у вас есть и другое с нами соглашение.

– По которому я еще какое-то время не смогу ничего получить, – сказал Оливер.

– Надеюсь, – буркнул Маккарти и перекрестился.

– Моих партнеров это не обрадует, – предупредил Оливер, заметив жест Маккарти. И снова подумал о Тони Вогеле.

– Ё-моё. Да они увязли в этом с головой. Им, как и вам, придется подождать своих акций, – с вызовом произнес Маккарти. – А если они окажут на меня нажим, то пойдут в тюрьму. Так им это и передайте, Оливер. Но не забудьте сказать, что я буду навещать их каждое воскресенье, когда они будут за решеткой. Потому что я такой славный малый. – И самодовольная улыбка тронула уголки его рта. – Я не желаю слышать ваши жалобы на бедность. Не пытайтесь сказать мне, что пяти миллионов долларов недостаточно, чтобы вести тот образ жизни, к которому вы привыкли. У вас полно денег. – Он помолчал. – Или следует сказать, что у Барбары и ее отца полно денег. Уж они позаботятся о вас.

Оливер кипел. Ему хотелось схватить биту и раскроить широкое лицо Маккарти, превратить его в кровавую пульпу.

Впервые в жизни он готов был убить. Он опустил руки под стол и крепко сжал кулаки, так что пальцы вот-вот сломаются. Через какое-то время он их разжал и, с трудом владея собой, откинулся на спинку кресла.

– Хорошо, – ровным тоном произнес он, несмотря на бушевавшую в нем бурю.

– Отлично. – Маккарти поднялся. Все прошло не так уж и плохо. – Будущая неделя будет вашей последней, Оливер. «Маккарти и Ллойд» объявит, что вы с Баллоком увольняетесь, через несколько часов после того, как Джея выведут в наручниках из здания.

– Как будет, так и будет.

Маккарти секунду поколебался, глядя вниз на Оливера. Этот человек заработал для него миллионы, сотни миллионов, но сострадания он не чувствовал. Оливер был просто пешкой, и настала пора принести в жертву пешку для защиты короля. Маккарти повернулся и прошел в гостиную. О'Ши сидел на диване и читал «Дейли ньюс».

– Я готов ехать, – объявил Маккарти.

О'Ши отбросил газету и поднялся.

– Как реагировал Оливер?

Утром он узнал от своего вашингтонского связного, что Оливеру не разрешат остаться у «Маккарти и Ллойда» после ареста Джея. О'Ши организовал этот звонок из Вашингтона, чтобы изменить планы и ускорить задержание Джея. Молодой человек подбирался слишком близко к тому, чего ему не следовало знать.

Маккарти усмехнулся:

– Как видите, я все еще жив.

«Потому что, к сожалению, хорошее происходит с плохими людьми», – подумал О'Ши.

– Ваша машина ждет у подъезда.

Маккарти повернулся к выходу.

– Билл! – окликнул его О'Ши.

– Да?

– Непременно вернитесь в Нью-Йорк к концу будущей недели. Крайний срок – в четверг. Вам придется выступить перед прессой.

– Угу, хорошо. – И Маккарти вышел из дома к ожидавшей его машине.

О'Ши проследил за ним в окно, затем прошел на кухню. Оливер сидел, упершись подбородком в стол.

– Выше голову, Оливер. Все устроится.

Оливер медленно поднялся и потер глаза.

– Да нет, не устроится, – тихо ответил он. – Меня выгнали.

О'Ши подошел к креслу рядом с Оливером и сел.

– Я знаю.

– Конечно, вы знаете, – с несчастным видом произнес тот. – Один только я в неведении. Этакая марионетка на ниточке.

– Могло быть и хуже.

– Ну-ка скажите как.

– Вас могли посадить в тюрьму.

Оливер почувствовал, что у него перехватило дыхание. Он пытался подавить желание сдаться. Перед его мысленным взором то и дело вспыхивало лицо Эбби. Как ни глупо, но он все время думал о том, что им следовало быть вместе. Он уткнулся лицом в руки. Господи, как ему нужен белый порошок!

О'Ши увидел, как остекленели глаза Оливера, и отвел от него взгляд. Хотя он презирал Маккарти за то, что тот бесчувственно относится к людям и думает только о себе, он одновременно проникся симпатией к Оливеру. Он не считал Оливера святым – отнюдь. Оливер был эгоистом, как и Маккарти, и, как и Маккарти, совершил за последние два-три года ряд вызывающих омерзение поступков. Но под яркой внешностью и развязным поведением скрывался уязвимый человек, угодивший в скверный переплет. Этот человек отчаянно хотел быть хорошим, но у него не было сил бороться с дурными влияниями и соблазнами, постоянно подстерегавшими его.

И Оливер испытывал сожаление. Сожаление о том, что подставил Джея Уэста, и сожаление о том, что случилось с Эбби. О'Ши научился распознавать это чувство за годы своего пребывания в конторе генерального прокурора США и сейчас видел следы его на лице Оливера. А вот Маккарти никакого сожаления не испытывал.

О'Ши уставился в кухонное окно. Детективы, расследовавшие смерть Эбби Купер, хотели побеседовать с Оливером, но из-за того, что происходило у «Маккарти и Ллойда», разговор с ним отложили. Следователь обнаружил в трупе Эбби семя, и детективы, как и О'Ши, были уверены, что это семя Оливера. О'Ши знал об их романе уже давно, задолго до того, как детективы отыскали в отеле «Плаза» горничную, которая видела, как Оливер и Эбби несколько раз входили в номер, в том числе и вечером на прошлой неделе – в тот последний вечер, когда Эбби Купер видели живой. По всей вероятности, в тот вечер Эбби настаивала на том, чтобы Оливер расстался с женой: детективы нашли и прочитали несколько ее писем, выброшенных Оливером. Он отказался выполнить требование Эбби, и она в припадке ярости пригрозила позвонить его жене и все ей рассказать. А потом вдруг исчезла, пока полиция не нашла ее задушенной на свалке в Бронксе.

У Оливера были мотив и возможность ее убить, и он теперь – главный подозреваемый. Детективы уверены, что он – преступник, хотя в лабораториях не было доказательств того, что семя, найденное в Эбби, принадлежит Оливеру, так как его не могли допросить и получить образец его семени. И детективам не терпелось взяться за него.

– А что будет с моими партнерами? – спросил Оливер – в глазах его читалось отчаяние. – С теми четырьмя людьми, которые сообщали мне о предстоящих перекупках последние пять лет.

– Я вызову поочередно каждого на Федеральную площадь в Нижнем Манхэттене и призову каждого молиться Богу.

– Что это значит?

– Я посажу их у себя в кабинете, не забыв положить на стол наручники, и скажу все, что знаю, о темной стороне их жизни. В течение доброго получаса я подробно опишу им, какое обвинение в совершении сделок на основе инсайдерской информации я могу им предъявить. Затем возьму наручники, несколько секунд поиграю с ними и продолжу. Изложу подробно все, что мне известно об их личной жизни. Расскажу им о женщинах, с которыми они обманывали своих жен, о налогах, которые не платили, и так далее. Словом, обычные вещи. И когда я буду уверен, что вижу страх перед Богом и дьяволом в их глазах, скажу, что это самый счастливый день в их жизни. По причинам, о которых им нет нужды знать, правительство не станет их преследовать, если они будут держать рот на замке. – О'Ши улыбнулся. – После этого люди обычно падают на пол в моем кабинете и восхваляют Господа, к какой бы вере они ни принадлежали. – Он увидел, каким озадаченным стало у Оливера лицо. – Что не так?

Оливер потряс головой:

– Мне непонятно, почему правительство идет на такую сделку. В эту группу входят очень известные брокерские дома. Это был бы такой подарок для вашего офиса. Неужели Маккарти действительно дал столько денег, что стал неприкасаемым?

– Да. И обещал дать много больше.

– Значит, все сводится к деньгам.

– Как всегда. И вы это знаете. – О'Ши взглянул на свои часы. – Послушайте, мне надо возвращаться в город.

– Кевин!

О'Ши поднял на него взгляд. Он услышал в голосе Оливера безнадежность.

– Вы ничего больше не знаете про то, как идет расследование убийства Эбби Купер? – Голос у Оливера сорвался.

О'Ши ответил не сразу. Да, собственно, ему и нечего было сказать.

– Нет. Оливер кивнул и поднялся.

– О'кей, мне тоже пора.

О'Ши проводил Оливера до входной двери, шепнул ему что-то поощрительное и проследил, как он исчез в сгущавшихся сумерках.

Глава 20

– Вы позвонили в корпорацию «Турбо-Тек». Чем могу быть полезен?

– Пожалуйста, Джека Трэйнера. – Джей, говоря по телефону-автомату с телефонисткой «Турбо-Тека», оглядел парковку у бензозаправки. Мобильный телефон был при нем, но он не хотел им пользоваться. Он знал, что если позвонить по мобильному, телефонная компания сможет проследить звонок.

– Одну минуту.

– Спасибо.

После дикой гонки, которую он проделал накануне по глостерскому лесу, Джей стал бесконечно более осторожным – чуть не до паранойи. Прошедшую ночь он провел в «Бостон Хайатт» под вымышленным именем. И сейчас звонил по карточке, которую купил за наличные.

– Алло.

Джей узнал голос Трэйнера.

– Джек, это Джей Уэст.

– Где вас черти носят? – поинтересовался Трэйнер.

– Я в Лос-Анджелесе, – солгал Джей на случай, если линия «Турбо-Тека» прослушивается. – Скажите, вам не звонили вчера или сегодня, разыскивая меня?

Он услышал раздражение в голосе Джека Трэйнера и был почти уверен в ответе.

– Еще бы нет. Два раза вчера и десять раз сегодня, – со злостью ответил Трэйнер. – Меня просто берут за горло, требуя, чтобы я сказал, где вы. Мне говорили, что вы должны были встретиться со мной вчера или сегодня. Какого черта, что происходит, Джей?

Прежде чем уехать из Нью-Йорка, Джей подумывал о том, чтобы предупредить Трэйнера о возможных звонках, но ему показалось лучше оставить Джека в неведении.

– Джек, я планировал приехать и встретиться с вами на будущей неделе, но по ошибке написал в своем поминальнике, что должен быть в Ныо-Гэмпшире на этой неделе. Я перепутал в своем расписании Лос-Анджелес и Нью-Гэмпшир, и секретарши, видевшие записи, вполне понятно, все напутали, – пояснил он. – Извините, пожалуйста. Это моя ошибка.

– Люди, которые звонили сюда, просто какие-то психи, – в сердцах сказал Трэйнер. – Они орали на меня. Точно найти вас было для них вопросом жизни и смерти.

– Я занят в паре краткосрочных сделок. Это связано с большими деньгами. Вы же знаете, что такое Уолл-стрит.

– Угу-угу, – произнес Трэйнер, на которого это не произвело никакого впечатления. – Так вы собираетесь навестить меня на будущей неделе? Мы ведь говорили о такой возможности некоторое время назад, когда вы впервые заинтересовались инвестированием в «Турбо-Тек».

– Потому я и звоню.

– Отлично. Жду встречи. А то давно не виделись.

Джей назначил встречу с Трэйнером, но сомневался, что поедет в Нью-Гэмпшир на будущей неделе. Собственно, он ведь позвонил для того, чтобы узнать, проверяют ли его. Значит, вчера Трэйнеру звонили всего дважды, а сегодня десятьраз. Следовательно, после того как он сумел уйти от синей машины в Глостере, интерес к тому, где он находится, существенно возрос. Так что, может быть, он вовсе не такой уж параноик.

Он повернулся и пошел по улицам Южного Бостона, который местные жители называют просто Югом. Эта часть города принадлежала рабочему классу и была населена разными народностями, которые жили в строго разграниченных районах, похожих на квадратики лоскутного одеяла. Только эти квадратики были не все одинакового размера. Сейчас Джей находился в самом сердце Малой Ирландии, занимавшей один из самых крупных квадратов.

Утром Джей отыскал «ЕЗ Трэйвел». Компания находилась в большом торговом центре «Брэйнтри», к югу от города, и Джей в течение нескольких часов наблюдал за тем, что там происходит. В конторе за металлическими столами сидели четверо сотрудников, которые обслуживали приходивших посетителей, но главным образом болтали друг с другом или играли на компьютере. Ничего необычного там не происходило, а он не мог тратить время попусту.

Огорченный тем, что не продвинулся в своих изысканиях, Джей вернулся к своей арендованной машине без бампера – он оторвал покореженную полосу металла, отъехав на несколько миль от места столкновения, – и отправился в Южный Бостон. Он должен был еще кое-что проверить. По всей вероятности, это мало что даст, но он не мог оставить это без внимания.

Почта находилась всего в двух кварталах от бензозаправки, откуда Джей звонил Трэйнеру, и он быстро нашел здание. Это был старый кирпичный дом, у которого с проржавевшего шеста свисал потрепанный флаг Соединенных Штатов. Шест стоял посреди маленького пыльного дворика, пересеченного растрескавшимися дорожками. На площадке слева, за высоким забором из металлических звеньев, по верху которого была проложена колючая проволока, он увидел десяток белых фургонов, развозящих почту. Джей взглянул на свои часы. Было без двадцати пять. Кто-то еще наверняка зайдет с работы, чтобы получить почту.

Джей вошел в дверь и направился по потертому серому кафелю к большому блоку ящиков, среди которых он быстро нашел ящик с номером, соответствовавшим адресу на переводе, который Пол Лопес принес в понедельник вечером в операционный зал. Джей нагнулся и заглянул в стеклышко старинного ящика. Внутри лежала почта. Он подошел к прилавку и сделал вид, будто пишет адрес на большом ярлыке.

За несколько минут до пяти Джей взглянул на входные двери. Почтовый служащий стоял возле них, громко разговаривая с женщиной в цветастом платье и то беря в руку, то выпуская ключ, болтавшийся на цепочке, которая была пристегнута к ремню его серых форменных брюк. По всей вероятности, это ключ от входных дверей, понял Джей. Дверей, которые вот-вот запрут на ночь. Он покачал головой. Господи, он же провел целый день в Бостоне! Конечно, он скорее всего уже лишился работы, избив Баллока в операционном зале, так что не имеет значения, сколько времени он провел в Бостоне. Да, пожалуй, он и не хочет возвращаться к «Маккарти и Ллойду», зная, что кто-то, вне всякого сомнения, следит за его передвижениями и что Салли Лэйн не та, за кого себя выдает.

В этот момент входные двери распахнулись. С секунду Джей смотрел на приземистого блондина с пронзительными голубыми глазами и светлой кожей, у которого в левом ухе сверкал бриллиант, затем быстро опустил взгляд на ярлык, на котором он бесцельно что-то рисовал, чтобы провести время. Краешком глаза он наблюдал за тем, как этот мужчина прошел к почтовым ящикам, а когда он сбавил шаг, Джей быстро обвел взглядом помещение. Мужчина остановился как раз напротив тех ящиков, среди которых был тот, что соответствовал номеру на авизо. Джей не мог со своего места точно определить, какой ящик открыл мужчина, но это не имело значения. Ни в одном из ящиков вокруг того, который интересовал Джея, не было почты. Джей это проверил, прежде чем отойти к прилавку.

Джей прошел по залу к входным дверям и, стараясь не привлекать к себе внимания, как ни в чем не бывало вышел на улицу. Покинув поле зрения находившихся в здании людей, он быстро обежал почту по растрескавшейся дорожке и завернул за угол. Тут он, остановившись, выглянул, чтобы посмотреть на входные двери, и перевел дух. Он ничего не обнаружил в «ЕЗ Трэйвел», но, быть может, получит теперь ответ на очень простой вопрос: какого черта авизо на перевод денег от «Маккарти и Ллойда» фирме «ЕЗ Трэйвел» было отправлено на почтовый ящик в Южном Бостоне, рабочем районе, находящемся на другой стороне города от туристического агентства?

Приземистый блондин с бриллиантовой серьгой вышел из почты с несколькими конвертами и направился прямо к углу здания, за которым скрывался Джей. Джей повернулся и побежал дальше по тротуару, затем нырнул в проход между фургоном «шевроле» и зеленым «фордом». Он присел возле переднего левого колеса фургона. Через несколько минут он узнал красные с черным кроссовки мужчины, шедшего мимо фургона. Джей выждал секунд десять и медленно поднялся.

Мужчина отошел уже на сорок ярдов и быстро удалялся, несмотря на то что, как заметил Джей на почте, прихрамывал.

– У вас проблема, приятель?

Джей подскочил, испугавшись оклика пожилого мужчины, который сидел за рулем «шевроле» и курил сигарету. Джей не потрудился посмотреть, есть ли кто-нибудь в фургоне.

– Нет, извините.

Он повернулся и последовал за блондином, держась на расстоянии пятидесяти ярдов и надеясь, что тот не вскочит неожиданно в машину и не умчится прочь.

Но на этот счет можно было не беспокоиться. Через пять кварталов блондин нырнул в бар, находившийся на углу тихого перекрестка. Джей остановился, не дойдя до конца квартала, и оглядел темно-зеленую дверь, над которой висела вывеска «Местечко Мэгги». Мужчина легко может вспомнить, что видел его на почте, но Джей понимал, что должен зайти в бар.

В баре было темно, и первые несколько секунд, войдя с яркого солнечного света, Джей почти ничего не видел. Он подошел к стойке бара и сел на деревянный табурет – в помещении пахло застоявшимся пивом, под ногами шуршали опилки, а из глубины доносились звуки ирландской музыки.

– Что будете пить? – спросил тучный бармен с сильным ирландским акцентом.

– Темное, какое вы порекомендуете.

– Угу. – Бармен отошел, взял охлажденную кружку и стал наполнять ее из крана.

А Джей смотрел на опилки, покрывавшие пол под его табуретом. Глаза его постепенно привыкали к плохому свету. Через несколько табуретов от него двое мужчин громко обсуждали футбольный матч и, казалось, были на грани спора.

Бармен вернулся к Джею и поставил перед ним кружку пива.

– Я думаю, это вам понравится.

– Спасибо.

– С вас три доллара.

– Конечно. – Джей вытащил пятерку из кармашка рубашки и протянул бородачу. – Пожалуйста. Сдачи не надо.

– Угу. – Бармен кивнул, опустил пятерку в ящик старой кассы, достал две бумажки по доллару, бросил их в пластмассовый кувшин и громко позвонил в золотой колокольчик.

Джей вздрогнул. Он вполне обошелся бы без фанфар. И тут он заметил красные с черным кроссовки на полу рядом с его табуретом. Джей взял кружку и сделал глоток.

– Здравствуй, Патрик, – громко произнес бармен, широко расставив руки на липкой поцарапанной деревянной стойке бара.

– Привет, Фрэнки. – У приземистого блондина был сиплый голос, точно в горле у него что-то застряло. – Налей мне то, что он пьет, – приказал он Фрэнки, указывая на кружку Джея. Он тоже говорил с ирландским акцентом.

– О'кей.

Ухо Джея уловило, что разговор в нескольких табуретах от него становился более разгоряченным.

– Никогда прежде не видел вас тут, – заметил Патрик, поворачиваясь к Джею.

Наступил момент истины, подумал Джей. Он посмотрел в глаза Патрика, старательно выискивая признаки узнавания.

– Приехал навестить друга. Я не здешний.

Патрик взял свое пиво и сделал большой глоток.

– А откуда вы?

– Из Филадельфии.

– Из города братской любви.

– Так его называют.

Джей заметил, что мужчина в конце предложения повысил голос, словно задавал вопрос, тогда как на самом деле это была констатация. Значит, Патрик из Северной Ирландии. Дядя Джея, воевавший во время Второй мировой войны вместе с несколькими ирландцами-иммигрантами, однажды говорил ему, что люди с севера Ирландии к концу фразы неизменно повышают голос, будь это вопрос или нет.

– Вы кажетесь мне знакомым, – заметил Патрик.

– Сомневаюсь, – спокойно ответил Джей.

– А к кому вы приехали? – спросил Патрик, в упор глядя на Джея. Его сиплый голос стал ледяным.

Джей почувствовал, как в висках запульсировала кровь.

– К старому приятелю по колледжу.

– И кто же это?

– Джимми Линч. Мы вместе ходили в Бостонский колледж.

– Я такого не знаю. – Патрик снова глотнул пива. – Я знаю кучу Линчей, и среди них есть Джимми, но ни один не ходил в Бостонский колледж.

– Вы же не можете знать всех.

– Знаю, – уверенно произнес Патрик.

Джей передернул плечами:

– В таком случае я не знаю, что вам сказать.

– Скажите, что вы тут делаете, мистер, – потребовал Патрик.

– Я же сказал вам: жду приятеля.

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Тут входная дверь открылась, впустив в бар яркий свет. Затем быстро закрылась, и какой-то мужчина, пройдя мимо Патрика, дотронулся до его плеча и жестом указал на лестницу в глубине бара. Патрик не отрываясь смотрел на Джея, затем повернулся и направился к лестнице. Подойдя к нижней ступеньке, он приостановился, снова обернулся, посмотрел на Джея и наконец стал подниматься.

Джей еще минут десять посидел на табурете, потягивая пиво, затем направился в маленькую уборную. Выйдя оттуда, он подошел к телефону-автомату на стене и сделал вид, будто набирает номер. Повесив трубку, он вернулся к бару и жестом подозвал Фрэнки.

– Окажете мне услугу? – спросил Джей.

– Может, и окажу.

Двое мужчин, находившиеся на расстоянии нескольких табуретов от них, поднялись с мест и теперь кричали друг на друга. Джей взглянул на них и закатил глаза, показывая Фрэнки, что уходит из-за этого шума, а не из-за расспросов Патрика, так как Джей понимал, что Фрэнки все слышал.

– Когда мой приятель Джимми Линч появится тут, он спросит обо мне. Скажите ему, что я вернулся в мотель, хорошо?

Фрэнки посмотрел на Джея.

– Хорошо, – не сразу ответил он.

– Он может позвонить мне туда. У него есть мой номер.

– О'кей.

– Спасибо.

Джей повернулся и направился к двери. Выйдя на улицу, он прислонился к кирпичной стене у зеленой двери и громко выдохнул воздух. Патрик явно почувствовал, что с Джеем не все в порядке. И Джей почувствовал то же самое в отношении Патрика.