Текст книги "Завещание майя"

Автор книги: Стив Альтен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

– В этом не было нужды, Мик.

– Око за око, а, доктор?

Вошли еще двое санитаров, сжимая пистолеты с транквилизатором наготове. Фолетта покачал головой.

– Проводите мистера Гэбриэла в его палату и позовите сюда врача, который позаботится об этом идиоте.

* * *

Было уже довольно поздно, когда Доминика загнала черный «пронто-спайдер» на парковку у клиники. В фойе она вытащила свой магнитный пропуск, чтобы пройти первый контрольный пункт охраны.

– Не сработает, солнышко.

Голос был слабым и слегка шепелявым.

– Раймонд, это вы? – Доминика не сразу заметила рыжеватого блондина из-за решетки на пункте охраны.

– Тепловой сканер.

Она ввела свой код, затем прижалась лицом к резиновой поверхности сканера, чтобы инфракрасный луч смог считать ее данные.

Дверь пункта охраны открылась.

Раймонд полулежал, откинувшись на спинку кресла. Его голову стягивала тугая повязка, закрывавшая нос. Глаза, украшенные синяками, заплыли.

– Господи, Рэй, что с вами такое случилось?

– Этот твой придурочный пациент ворвался в компьютерный зал и расквасил мне лицо. Сломал нос, ублюдок, и выбил два зуба.

– Это Мик вас так отделал? Почему?

– Да кой хрен знает? Он же псих. Посмотри на меня, Доминика. Как я теперь стану мистером Флорида, если у меня вместо лица один сплошной синяк? Богом клянусь, я доберусь до этого сукина сына, даже если это будет последним, что я сделаю в этом мире…

– Нет, вы этого не сделаете. Вы ничего ему не сделаете. Если с ним что-нибудь случится, я ни минуты не медля подам на вас в суд.

Раймонд угрожающе наклонился к ней.

– Так вот какие у нас с тобой отношения! Сначала ты меня отшиваешь, потом угрожаешь судом?

– Эй, я вас не отшивала. Я действительно была на совещании у Фолетты. А вы сами напросились на дежурства в ночную смену. Что же касается Майкла Гэбриэла, то он мой пациент, и я не позволю..

– Уже нет. Фолетта сегодня вечером говорил по телефону с твоим научным руководителем. Похоже, этот пациент с сегодняшнего дня уже не твой.

Проклятье, Оуэн, вот надо тебе все время быть такой пунктуальной.

– Фолетта еще здесь?

– В такое время? Шутишь, что ли?

– Рэй, послушайте, я знаю, что вы злитесь на Мика, но я… Я предлагаю вам… тебе сделку. Ты держишься от него подальше, а я помогу тебе подготовиться к конкурсу бодибилдеров. Я даже могу загримировать все твои синяки, так что судьи их даже не заметят.

Раймонд скрестил руки на мощной груди.

– Не пойдет. Ты мне задолжала свидание. – Он сверкнул желтыми зубами в усмешке. – И я говорю не о простом ужине в итальянской забегаловке. Я хочу развлечься, понимаешь, немного потанцевать, немного пофлиртовать…

– Одно свидание и все, поскольку меня флирт не интересует.

– Дай мне шанс, солнышко. Моему обаянию трудно сопротивляться.

Кожному грибку тоже.

– Одно свидание, и ты оставляешь Гэбриэла в покое.

– Согласен.

Она прошла мимо поста охраны к лифту.

Раймонд смотрел ей вслед, и в его глазах сверкнула хищная похоть, когда он задержал взгляд на ее ягодицах.

* * *

На седьмом этаже сидел только один охранник, и все его внимание было посвящено трансляции очередного матча Национальной лиги чемпионов.

– Привет, Марвис. Кто выигрывает?

Марвис Джонс оторвался от телевизора.

– «Кабс» поднялись на два места, теперь у них есть шанс попасть в восьмерку. А ты что тут делаешь в такое время?

– Пришла проведать своего пациента.

Марвис обеспокоенно нахмурился.

– Не знаю, Дом. Уже довольно поздно… – Рев трибун заставил его снова повернуться к экрану. – Черт, Фили слил мяч.

– Да ладно тебе, Марвис.

Марвис взглянул на часы.

– Вот что. Я закрою тебя с ним на пятнадцать минут, а когда придет сиделка с лекарствами, ты уйдешь.

– Договорились.

Охранник провел ее к палате 714, передал ей ручку-коммуникатор и показал на свой пейджер.

– Это тебе не помешает. Он в последнее время какой-то бешеный.

– Да нет, все будет в порядке.

– Бери ручку, Доминика, или я тебя не впущу.

Она прекрасно знала, что спорить с Марвисом бесполезно: его добродушность всегда соседствовала с упрямством, поэтому Доминика послушно положила ручку в карман.

Марвис нажал кнопку интеркома.

– Пациент, к вам посетитель. Я позволю ей войти, когда вы будете полностью одеты и сядете на край кровати. – Марвис заглянул в глазок. – О'кей, он готов. Прошу.

Он пропустил ее внутрь и закрыл за ней дверь.

Свет в комнате был приглушенным. Доминика видела лишь темную фигуру на краешке кровати.

– Мик, это Дом. Вы в порядке?

Мик прислонился спиной к стене. Доминика шагнула вперед и разглядела его лицо, распухшую левую щеку, заплывший глаз.

Ее сердце часто застучало.

– О господи, что они с вами сделали? – Она схватила полотенце, намочила его в холодной воде и прижала к его лицу.

– Ой.

– Простите. Вот, прижимайте это к глазу. Что случилось?

– Согласно официальной версии я поскользнулся в душе. – Он взглянул на нее с полуулыбкой, которая явно причиняла ему боль. – Я скучал по вас. Как дела в университете?

– Плохо. Мой куратор думает, что я не справляюсь со своими профессиональными обязанностями.

– Он считает, что я намеренно вызвал у вас эмоциональную привязанность, верно?

– Это она. Да, она именно так и считает. Так что с завтрашнего дня я буду заниматься другим пациентом. Простите, Мик.

Он взял ее ладонь и прижал ее руку к своему сердцу.

– Если это имеет для вас хоть какое-то значение, – прошептал он, – вы единственный человек, которого я подпустил к себе так близко.

Она сглотнула застрявший в горле комок. Держи себя в руках, хоть сегодня.

– А что случилось, пока меня не было? Я видела, что вы сделали с Раймондом.

– Он первый напал на меня.

– Говорят, вы не хотели уходить из компьютерного зала.

– Мне нужен был доступ к Интернету. – Он отпустил ее ладонь и достал из кармана несколько скомканных листов с распечатанным текстом. – Сегодня я получил основной кусочек мозаики пророчества. Настолько невероятный, что я должен был проверить факты, прежде чем принять это новое знание.

Она взяла распечатку из его рук и начала читать.

* * *

Кратер Чикшулуб

В 1980 году лауреат Нобелевской премии Луи Альварес предположил, что причиной вымирания динозавров шестьдесят пять миллионов лет назад было космическое явление, которое стало причиной резкого изменения климата и эволюции на Земле. Теория была построена на результатах исследований тонкого слоя глины, который под всей поверхностью земного шара отмечает смену периодов на границе К/Т (критского (мелового) / третичного периодов). В этом тонком слое глины Альварес нашел аномально высокую концентрацию иридия, редкого металла, который содержится обычно в более глубоких слоях коры земного шара. Иридий – это единственный металл, способный не плавиться при температуре 4000 градусов по Фаренгейту, [19]19
  2204,44 градуса Цельсия.


[Закрыть]он не вступает в реакцию с кислотами, даже с самыми сильными. Тот факт, что столь высокая концентрация иридия обычно встречается в местах падения метеоритов, позволил Альваресу предположить, что иридий в глиняной прослойке на границе мезозоя и кайнозоя является результатом пылевой тучи, возникшей при столкновении огромного (диаметром около 10 км) астероида с поверхностью Земли, которое произошло 65 миллионов лет назад. Для доказательства своей теории Альваресу понадобилось лишь найти соответствующее место.

В 1978 году пилот вертолета, он же известный геофизик Глен Пенфилд, летел над Мексиканским заливом, заканчивая аэросъемку, необходимую для определения небольших колебаний магнитного поля Земли, обычно указывающих на залежи нефти. Неподалеку от северо-западного побережья полуострова Юкатан Пенфилд засек симметричное кольцо залежей материала, обладающего сильными магнитными свойствами, которое расходилось на сотни миль вокруг и располагалось на глубине одной мили под поверхностью воды. Позже, при анализе этого огромного круглого участка, было обнаружено, что на самом деле он является кратером, возникшим в результате столкновения с Землей гигантского астероида и названным в честь городка между Прогрессо и Меридой Чикшулуб. Это было самое большое столкновение за миллионы лет существования Земли. Приблизительные координаты центра этого кратера, скрытого под водой, – 21,4° северной широты и 89,6° западной долготы, сам центр находится под трехсот – девятисотметровой толщей известняка. Кратер огромен, диаметром около ста восьмидесяти – двухсот километров, его площадь охватывает северо-западное побережье полуострова Юкатан и весь Мексиканский залив. Наземная поверхность кратера окружена кольцом пресноводных источников. Коренные мексиканцы называют эти источники сенотами. По мнению ученых, подобные географические формирования Юкатана являются результатом смещения земной коры, вызванного столкновением с метеоритом. Шестьдесят пять миллионов лет назад б ольшая часть Центральной Америки находилась под водой.

* * *

Доминика подняла от распечатки слегка раздраженный взгляд.

– Я не понимаю. Что в этом важного?

– Карта Пири Рея, та, которую я обнаружил на плато Наска. Она была заключена в иридиевый сосуд. И на ней отмечено месторасположение кратера Чикшулуб. Чичен-Ица расположена на наружной части корки этого кольца. Если провести линию от пирамиды Кукулькана к центру кратера, образованного метеоритом, она ляжет под углом 23,5°, – это угол наклона земной оси при вращении, который отвечает за смену времен года.

Снова та же песня.

– Хорошо, и что же все это значит?

– Что это значит? – Мик вскочил на ноги. – Это значит, что пирамида Кукулькана была преднамеренно размещена на полуострове Юкатан, чтобы отметить расположение кратера Чикшулуб. Здесь нет никакой ошибки, Доминика. Возле места столкновения с астероидом нет больше ни одного древнего строения, а значение угла не может быть простым совпадением.

– Но откуда древние майя могли знать о столкновении с астероидом, которое произошло шестьдесят пять миллионов лет назад? Посмотрите, сколько современным людям понадобилось времени, чтобы обнаружить это.

– Я не знаю. Возможно, они использовали те же технологии, при помощи которых составлены карты Пири Рея, где береговая линия Антарктиды показана без учета ледяного покрова.

– И что вы думаете – что двадцать первого декабря человечество будет уничтожено огромным астероидом?

Мик опустился на корточки у ее ног, его лицо исказилось от боли.

– Человечеству угрожает не астероид. Повторное столкновение с подобным астероидом маловероятно, о подобном астрономическом казусе можно даже не думать. К тому же в пророчестве майя говорится о темном участке Млечного Пути, а не о космическом снаряде.

Он коснулся лбом ее колена. Доминика погладила его по затылку, пропуская сквозь пальцы каштановые волосы, грязные и липкие от пота.

– Может, вам лучше немного отдохнуть?

– Я не могу, мой мозг не позволит мне заснуть. – Он встал, прижимая компресс к пострадавшему глазу. – Что-то в расположении пирамиды Кукулькана всегда меня тревожило. Она не похожа на опорные точки Египта, Камбоджи и Теотиуакана. Эта пирамида всегда казалась мне стоящей не на своем месте, – словно самодовольный франт, который сторонится своих братьев и сестер без причины и вне общего замысла, ведь все ее сестры-пирамиды по всей Земле расположены практически на одном и том же расстоянии друг от друга. Теперь, думаю, я понял, в чем дело.

– Что поняли?

– Добро и зло, Доминика, добро и зло. Где-то в пирамиде Кукулькана спрятано добро – ключ к нашему спасению. А где-то в кратере Чикшулуб затаилась злобная сущность, которая набирает силу по мере приближения солнцестояния.

– Откуда вы знаете… простите, я забыла, что вы просто чувствуете это.

– Дом, мне нужна ваша помощь. Вы должны помочь мне выбраться отсюда.

– Я пыталась…

– Забудьте про апелляции, у нас нет времени. Мне нужно выбраться отсюда!

Он теряет контроль.

Мик схватил ее за запястье.

– Помоги мне сбежать. Мне нужно попасть в Чичен-Ицу…

– Отпустите меня! – Свободной рукой она вытащила ручку из кармана.

– Нет, подожди, не зови охрану…

– Тогда отпусти, ты пугаешь меня.

– Прости. Прости. – Он разжал пальцы. – Просто выслушай меня, хорошо? Я не знаю, что именно грозит человечеству, но знаю, какую роль в этом сыграл космический сигнал.

– Продолжай.

– Этот сигнал был чем-то вроде звонка будильника, посланного по космическому коридору, по Черной дороге, и должен разбудить то, что спрятано на дне залива.

Фолетта был прав. Его паранойя прогрессирует.

– Мик, успокойся. Здесь ничего не…

– Ты ошибаешься! Я чувствую это точно так же, как чувствую, что Черная дорога в Шибальбу открывается все шире. Эта тропа становится более четкой…

Он уже кричит…

– Я чувствую, как она расширяется, я не знаю, как это получается, но я клянусь в этом! И есть еще кое-что…

Она увидела, что в его глазах блестят слезы – слезы отчаянья или страха?

– Я чувствую чье-то присутствие на другом конце Черной дороги. И тот, кто стоит там, тоже меня чувствует!

Вошла сиделка в сопровождении огромных санитаров.

– Добрый вечер, мистер Гэбриэл. Пришло время принимать лекарства.

Мик посмотрел на шприц.

– Это не «зипрекса»!

Два санитара схватили его за руки, третий удерживал его ноги.

Доминика беспомощно смотрела, как его скручивают.

– Сестра, что здесь происходит?

– Мистеру Гэбриэлу назначены три укола «торазина» в день.

– Три?

– Фолетта хочет превратить меня в овощ! Дом, не позволяй им… – Мик дико извивался на кровати, но санитары не давали ему двигаться. – Не позволяй им. Доминика, прошу…

– Сестра, я лечащий врач мистера Гэбриэла, и я…

– Уже нет. Доктор Фолетта отдал приказ. Можете поговорить с ним утром. – Сиделка протерла спиртом предплечье Мика. – Держите его крепче.

– Мы пытаемся. Делай уже укол…

Мик поднял голову, на шее вздулись вены.

– Дом, да сделайте же что-нибудь! Кратер Чикшулуб… Время же уходит, время уходит…

Доминика видела, как закатились его темные глаза, как голова бессильно упала на подушку.

– Вот так-то лучше, – проворковала сиделка, вынимая иглу. – А вам пора идти, интерн Вазкез. Ваши услуги мистеру Гэбриэлу уже не понадобятся.

9

21 октября 2012 года

Пентагон, Арлингтон, Вирджиния

Пьер Борджия вошел в зал совещаний и занял свое место за овальным столом – между министром обороны Диком Пристасом и начальником штаба американской армии генералом Джеймсом Адамсом. Прямо напротив него оказался директор ЦРУ Патрик Харли, министр воздушной обороны генерал Арне Коэн и министр военно-морского флота Джеффри Гордон – двухметровый здоровяк, начальник военно-морских операций, приветствовал Борджию быстрым кивком.

Генерал Большой Мик-Костоло, комендант морской пехоты, пришедший вместе с Борджией, занял место справа от Гордона.

Во главе стола сидел генерал Джозеф Фекондо, глава объединенного комитета начальников штабов и ветеран войн во Вьетнаме и Персидском заливе. Он провел загорелой рукой с отличным маникюром по коротко стриженным седеющим волосам и недовольно покосился на Борджию и Костоло.

– Ну, теперь, когда мы все наконец-то собрались, думаю, можно и начать. Командующий Харли?

Патрик Харли включил проектор, стоящий на кафедре для выступлений. Свет в комнате погас, и на огромном экране справа от начальника ЦРУ появилось черно-белое изображение со спутника.

Борджия сразу догадался о происхождении снимка по качеству. Это цифровое фото наверняка было получено при помощи тепловизионной камеры, вмонтированной на сверхсекретный летательный аппарат военно-воздушных сил «Даркстар». Хитроумный беспилотный летательный аппарат (БЛА), плоский, по форме напоминавший раковину, был оснащен непропорционально огромными крыльями. «Даркстар» поднимался на высоту двадцать тысяч метров, откуда мог делать снимки крупного плана при любых погодных условиях в любое время суток.

На изображении возник красный прямоугольник. Харли направил его на нужный участок, затем увеличил выделенный сегмент изображения. На экране появилась школа, возле которой находилась парковка, огороженная практически глухой стеной.

Начальник ЦРУ прочистил горло.

– Те фотоснимки, которые вы сейчас увидите, были сделаны над северо-восточным пригородом Пхеньяна, города на западном побережье Северной Кореи. На поверхности этот объект ничем не отличается от обычной начальной школы. Но на глубине один и три десятых километра под парковкой находится подземный комплекс ядерных установок Ким Йонг Ила, точно такой же, как тот, что Северная Корея использовала для испытания первой баллистической ракеты дальнего радиуса действия. Мы подозреваем, что в этом комплексе могут находиться две новые ракеты «Тэпходон-2» – межконтинентальные баллистические ракеты радиусом поражения до четырех тысяч километров, которые могут нести несколько ядерных боеголовок.

Харли сменил фото на экране.

– «Даркстар» вел съемку этого комплекса на протяжении последних двух недель. Фотографии, которые я покажу вам, сделаны вчера вечером, между одиннадцатью и тринадцатью часами по времени Сеула.

Харли увеличил изображение, сфокусировав его на фигурах двух человек, стоящих у черного «мерседес-бенц».

– Джентльмен справа – это президент Ирана Али Шамхани. Джентльмен слева – это новый лидер Коммунистической партии Китая, бывший главнокомандующий их военных сил, генерал Ли Ксилианг. Пьер может рассказать вам, насколько этот человек предан идее коммунизма.

Харли пролистал еще несколько изображений, остановившись на фото человека, одетого в черное кожаное пальто. Тот смотрел вверх, словно зная, что в этот момент его снимают.

– Господи, – прошептал Борджия. – Это же Виктор Грозный.

– Который выглядит так, словно смотрит прямо в объектив, – добавил генерал Коэн.

– Шоу еще не закончено. – Начальник ЦРУ сменил изображение. – И звезда нашего вечера…

Борджия почувствовал, как участился его пульс.

– Ким Йонг Ил.

Харли включил свет и снова занял свое место за столом совещаний.

– Саммит Виктора Грозного, посвященный сдерживанию ядерной войны, состоялся несколько недель назад. Так что же заставило лидеров четырех стран, которые представляют в сумме тридцать восемь процентов ядерного оружия на планете, выбрать для своей встречи вполне определенное место в рамках строгой секретности?

Министр обороны Дик Пристас откинулся на спинку стула и отбросил со лба седую прядь.

– Адмирал Гордон, вы не поделитесь с остальными информацией, которую я сообщил вам чуть раньше?

Долговязый генерал ввел код в свой ноутбук.

– По последним данным со спутника, в Иране наращивают количество военных баз на побережье Персидского залива. Вдобавок к мобильным зенитно-ракетным и гаубичным установкам Иран недавно приобрел у Китая 46 патрульных крейсеров класса «Хадонг». Каждое судно оснащено китайскими противокорабельными ракетами класса С-802. Помимо этого, Иран, несмотря на протесты ООН, удвоил в своем арсенале количество ракет «Шелкопряд» [20]20
  Ракета «Silkworm» соединяет в себе квантовые технологии и боевую часть, способную поразить даже хорошо защищенные цели. Ракета чаще всего используется для атаки тяжелых истребителей.


[Закрыть]и систем их наведения, а также продолжает наращивать производство ракетных батарей класса «земля – воздух» и «земля – земля» на островах Кешм, Абу-Муса и Сирри. Если говорить по существу, Иран планирует закрыть все подходы к Хормузскому проливу, а это площадь около пятидесяти километров.

– Иранцы заявляют, что эта гонка вооружений связана с намеченными на декабрь военными учениями Грозного, – заявил министр обороны Пристас. – Конечно, при таком раскладе, если начнутся военные действия на Ближнем Востоке, иранцы не позволят нашему флоту войти в Персидский залив.

– Не хочу нагнетать обстановку, но что насчет ядерного оружия? – Генерал Мик Костоло, комендант морской пехоты, оттолкнулся руками от стола. – Израиль обвиняет Грозного в том, что он продал иранцам самонаводящиеся ракеты с ядерными боеголовками, когда помогал вести переговоры по Средневосточному мирному договору в две тысячи седьмом году.

Адмирал Гордон повернулся к Костоло.

– У Ирана есть возможность, как военная, так и географическая, занять новые территории, если на Ближнем Востоке начнется война. Но если война начнется, России придется признать его господство на Ближнем Востоке, а она на это не пойдет.

– Но Грозный определенно выглядит так, словно готовится к атомной войне.

– Пьер, Россия готовится к атомной войне на протяжении последних шестидесяти лет, – вмешался генерал Фекондо. – Давайте не забывать о том, что именно наш противоракетный щит спровоцировал обострение их паранойи.

– Здесь могут быть задействованы и иные скрытые мотивы, о которых стоит подумать, генерал, – заметил начальник ЦРУ – Управление национальной безопасности перехватило разговоры премьер-министра России Макашова и министра обороны Китая. Темой разговора был какой-то новый вид стратегического оружия.

– Какой именно тип? – спросил Пристас.

– Упоминалось слово «синтез», но больше ничего.

* * *

Остров Санибел,

Западное побережье Флориды

Доминика сбавила газ; послушный «пронто-спайдер» зашуршал на скорости пятьдесят миль в час, когда она проезжала в ворота моста, ведущего к острову Санибел. Электронные сенсоры зафиксировали номерную табличку и идентификационный номер автомобиля, информация тут же улетела в министерство транспортных средств, которое добавит стоимость горючего к ее ежемесячным счетам. Доминика проехала с той же скоростью еще пару километров, зная, что до сих пор находится в зоне действия направленного радара, а затем погнала «спайдер» через мост, соединяющий острова Санибел и Каптива, жилую и курортную зоны на крошечном острове в северной части Мексиканского залива и побережье Флориды. Она ехала на север по темной однополосной трассе, затем повернула на восток, проехав мимо нескольких больших отелей, и лишь тогда оказалась в зоне жилых построек.

Эдит и Изадор Акслеры жили в двухэтажном доме, расположенном на полуакре земли, выступавшем в Мексиканский залив. Красные резные панели, покрывающие дом, придавали ему вид большого праздничного фонарика, причем ночью эта иллюзия усиливалась. Однако на самом деле эта обшивка предохраняла дом от ураганов, создавая эффект «дома в доме».

Южное крыло дома Акслеров было переделано в сложную акустическую лабораторию, одну из трех в этом проливе, связанных с SOSUS, системой гидроакустического наблюдения, созданной военно-морскими силами США. Сеть подводных микрофонов, предназначенная для отслеживания вражеских подлодок, появилась по инициативе федерального правительства во времена холодной войны и обошлась флоту в 16 миллиардов долларов. На глобальную сеть между морскими базами ушло около 30 000 миль кабеля.

В начале девяностых военная потребность в SOSUS начала угасать, а ученые, университеты и частные предприятия успешно выпросили эту сеть для исследования подводного мира. Теперь ученые могли слышать сверхнизкие частоты, с которыми ломались айсберги, колебания морского дна и извержения подводных вулканов – звуки, которые в обычных обстоятельствах находятся за пределами человеческого слуха.

Для морского биолога, каким был и Из Акслер, SOSUS стала новым способом изучения одной самых разумных форм жизни на планете: китовых. При помощи национальной службы по управлению водными ресурсами и дикой природой США дом Акслера превратился в акустическую станцию SOSUS, которая занималась наблюдением исключительно за китовыми, обитающими в Мексиканском заливе. Используя SOSUS, Акслер мог записывать и анализировать записи голосов китов, идентифицировать особи, подсчитывать популяции и даже наблюдать объекты по всему Северному полушарию.

Доминика свернула налево, развернулась в тупике, потом выехала направо, к нужному подъезду. Знакомый звук гальки, хрустящей под весом автомобиля, успокоил ее.

Эдит Акслер обняла девушку, как только откидной верх автомобиля со щелчком закрылся за ней. Эдди – статная седоволосая женщина, ей уже исполнилось семьдесят; ее карие глаза светились мудростью учительницы, а теплая улыбка была воплощением материнской любви.

– Привет, куколка. Как поездка?

– Нормально. – Доминика крепко обняла свою приемную мать.

– Что-то случилось? – Эдит шагнула назад и заметила слезы на ее лице.

– Ничего, я просто очень рада вернуться домой.

– Не считай меня маразматичной бабушкой. Это все твой пациент, верно? Как его там… Мик?

Доминика кивнула.

– Мой бывший пациент.

– Давай поговорим, пока Из не пришел. – Эдит провела ее по выходящему на залив коридору на южную сторону их участка. Возле бетонного причала покачивались две лодки: та, что поменьше – десятиметровый рыбацкий катер, – принадлежала Акслерам.

Они присели рядом, рука в руке, на деревянную скамейку, развернутую к заливу.

Доминика смотрела на серовато-белого пеликана, который устроился на столбе причала.

– Я помню, что когда была маленькой, какие бы неприятности со мной ни произошли, ты всегда приводила меня сюда.

Эдди кивнула.

– Это место всегда было моим любимым убежищем.

– Ты говорила: «Не так уж все и плохо, если можно любоваться таким прекрасным видом». – Доминика указала на грубоватый пятнадцатиметровый траулер, покачивающийся на волнах рядом с катером Акслеров. – Чья это лодка?

– Принадлежит Клубу охотников за сокровищами Санибела. Помнишь Рекса и Дори Симпсонов? Из оплатил им это место. Видишь брезентовый чехол на палубе? Под ним маленькая субмарина, рассчитанная на двоих человек. Если хочешь. Из завтра тебя на ней покатает.

– На мини-субмарине? Это было бы здорово.

Эдди сжала ладонь дочери.

– Хорошо, а теперь расскажи мне про Мика. Почему ты так расстроена?

Доминика вытерла слезы.

– С тех пор как этот толстозадый урод Фолетта снял меня с должности, он держит Мика на больших дозах «торазина». Боже, Эд, это так жестоко, а я не могу… я даже смотреть на него теперь не могу. Он такой… Он просто сидит там, примотанный к инвалидному креслу, словно «овощ» на колесиках. Фолетта каждый вечер вывозит его во двор и просто оставляет там или в зале для занятий прикладным искусством, словно Мик какой-то слабоумный пациент дома престарелых.

– Дом, я знаю, что забота о Мике очень много для тебя значит, но помни, что ты всего лишь человек. И ты не можешь спасти весь мир.

– Что? Что ты сказала?

– Я имела в виду, что ты как психиатр не можешь ожидать от себя возможности спасти всех пациентов, с которыми тебя сводит работа. Ты работала с Миком около месяца. Но нравится тебе или нет, от тебя ничего не зависело. Нужно знать, когда отступить.

– Ты слишком хорошо меня знаешь. И я не могу просто отступить, когда с кем-то жестоко обращаются.

Эдди снова сжала ладонь дочери. Они помолчали, глядя на пеликана, хлопающего крыльями, пытаясь сохранить равновесие на вершине столба.

Не могу отступить, когда с кем-то жестоко обращаются.Это были ее собственные слова, и теперь, когда Эдди снова их услышала, она вспомнила, как в ее жизни появилась испуганная маленькая девочка из Гватемалы. Тогда Эдди работала на полставки школьной медсестрой и психологом. Десятилетнюю девочку привели к ней с жалобами на боль в животе. Эдит держала ее за руку, пока боль не прошла. Это простое проявление материнской заботы навсегда привязало Доминику к женщине, чье сердце разбилось, когда она узнала, что эта маленькая девочка подверглась сексуальному насилию со стороны старшего кузена. Эдди тут же подала рапорт и стала опекуном девочки. Шесть месяцев спустя они с Изом удочерили Доминику.

– Ладно, куколка, расскажи мне, что мы можем сделать, чтобы помочь Мику.

– Есть только один выход. Нужно забрать его оттуда.

– Под словом «забрать» ты подразумеваешь перевод его в другую клинику?

– Нет, я имею в виду именно забрать его. Вообще.

– Устроить ему побег?

– Ну, вообще-то да. Мик, может, немного и запутался, но он не сумасшедший. И ему не место в психиатрической лечебнице.

– Ты уверена? Я спрашиваю, потому что не слышу уверенности в твоем голосе. Разве не ты говорила мне, что Мик уверен, будто мир приближается к своему концу?

– Не мир, а человечество, и да, он в это верит. Он просто немного параноик, но это, скорее всего, результат одиннадцатилетнего одиночного заключения.

Эдди смотрела, как Доминика ерзает на скамейке.

– Ты мне чего-то недоговариваешь.

Доминика повернулась к ней лицом.

– Это прозвучит глупо, но, похоже, многие маниакальные заявления Мика оказались правдой. Вся его теория о конце света построена на пророчестве майя, сделанном три тысячи лет назад. Я сейчас читаю дневник его отца, и некоторые его открытия просто потрясают. Мик практически предсказал тот радиосигнал из космоса, принятый в день осеннего равноденствия. Эд, когда я жила в Гватемале, моя бабушка много рассказывала мне о предках нашего народа. И то, что она рассказывала, меня пугало.

Эд улыбнулась.

– А теперь ты начинаешь пугать меня.

– Ой, да знаю я, что это просто предрассудки и глупости, но чувствую, что ради Мика я должна хотя бы проверить некоторые факты. Это поможет ему справиться со своими страхами.

– Какие факты?

– Мик уверен, что та штука, которая собирается уничтожить человечество, спрятана на дне Мексиканского залива.

Доминика достала из кармана несколько сложенных страниц и протянула их Эдди. Та взглянула на распечатку.

– Кратер Чикшулуб? Ну и как место, скрытое под милей морского дна и поверхностью воды, может уничтожить человечество?

– Я не знаю, и Мик не знает, но я надеялась…

– Ты надеялась, что Из сможет проверить это место при помощи SOSUS.

Доминика улыбнулась.

– И это поможет мнепочувствовать себя гораздо лучше.

Эдди обняла дочь.

– Пойдем. Из до сих пор сидит в лаборатории.

* * *

Профессор Изадор Акслер, надев наушники, сидел на станции SOSUS. Его лицо, покрытое возрастными пятнами, было спокойным и безмятежным, когда он, закрыв глаза, вслушивался в охотничьи песни китов.

Доминика похлопала его по плечу. Из открыл глаза; в его тонкой седой бороде сверкнула улыбка, когда он снимал наушники.

– Горбатые киты.

– Это так мы теперь здороваемся? Киты-горбачи?

Из поднялся и обнял ее.

– Выглядишь усталой, детка.

– Я в порядке.

Эдди шагнула к ним.

– Из, Доминика хотела попросить тебя об услуге.

– Что, еще об одной?

– А когда я в последний раз что-то просила?

– Когда тебе было шестнадцать. И просила ты купить машину. Самая страшная ночь в моей жизни. – Из погладил ее по щеке. – Говори.

Она протянула ему распечатку о кратере Чикшулуб.

– Мне нужно, чтобы ты воспользовался SOSUS и сказал мне, что там слышно.

– А к чему именно мне стоит прислушиваться?

– Не знаю. Ко всему необычному, наверное.

Из посмотрел на нее со своим фирменным «хватит тратить мое время» выражением лица и нахмурился.

– Из, хватит на нее таращиться, просто сделай то, о чем она просит, – скомандовала Эдди.

Почтенный биолог снова уселся на стул, бормоча:

– Ко всему необычному, а? Да неужто мы наконец услышим, как киты пукают?

Он ввел координаты в компьютер, переключил наушники в другое гнездо.

Доминика обняла его сзади, поцеловала в щеку.