Текст книги "От грехов до истины. Омар и Хатидже. (СИ)"

Автор книги: Stella Amilb

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Почему? Неужели я так похож на несерьезного человека?

– Нет, Омар, просто…

– Что просто?

– Пожалуйста, можно я пойду домой? Мне нужно обдумать всё это.

Посмотрев на опечаленную Хатидже, мне стало не по себе. Погладив её по щеке, я убрал руку и, отвернувшись, сказал:

– Хорошо, Хати, иди.

Хатидже встала с места и, взяв одну красную розу, спустилась вниз. Я, сидел, молча, чувствия себя брошенным на миллион долларов. Недовольно сжимая руку в кулак, я сидел и провожал взглядом Хати. Она шла без настроения, но мне было куда хуже, чем ей. На самом деле это ужасное чувство, когда стараешься что-то сделать для девушки, порадовать её, а она берёт и всё с плеча рубит. Это явно мне испортило настроение и надежду на серьёзные отношения. Оставшись наедине со своими мыслями, мой покой нарушил звонок от отца. Нехотя выну телефон из кармана, я ответил:

– Да, отец.

– Ты где потерялся? Давай быстрее домой, нас Абу Салих ждёт, у них целый пир дома. Давай, не задерживай нас.

Не успев ответить, отец сбросил вызов. Я убрал телефон в карман и посмотрел ан плюшевого мишку, который сидел рядом со мной. Недовольно схватив его за голову, я поднялся с места и направился к своей машине. Тысяча синих роз так и остались греться под палящим солнцем на крыше небольшого дома. В городе уже темнело. Я подъехал к нашему двору и, оставив медведя на заднем сидении автомобиля, зашёл домой. Навстречу мне вышла наряженная мама и, застёгивая серьгу на ухе, сказала:

– Омар, ну что так долго? Быстрей оденься красиво и не забудь часы надеть.

– Хорошо, мам.

Поднявшись к себе, я переоделся и стал рассматривать себя в зеркале. Я видел себя тут до того, как потерял друга. Я смотрелся в это зеркало, когда был инвалидом. Сейчас я снова стою перед ним и смотрю на себя, уже более взрослого и опытного. Хотя, это я так думал, что я уже опытный, но жизнь не даст нам опыта, пока не выжмет из нас все соки.

– Омар, ты всё? – спросил, вошедший в комнату Хасан.

– Да, уже готов.

– Покажись, – сказал брат. – Почему без настроения?

– Устал.

– Почему ты вечно устаешь? Чем ты занимаешься?

– Мне даже просто ходить больно, Хасан. Спина от каждого моего шага просто трещит по швам. Для тебя ходить – это нормально, а для меня – это боль.

– Ладно-ладно. Сейчас отбрось это всё и соберись. Там много важных людей будет, на нашу семью тоже немалое внимание будет, так что приведи себя в порядок.

– Да. Всё в порядке. Можем идти.

Спустившись всей семьёй, мы усаживались в папин джип. Отец с Хасаном сели спереди, а я, Салима и мама, сзади.

– Салима, почему лицо так слабо накрасила? – возмущалась мама, доставая из сумки косметичку.

– Ангел мой, оставь, не малюй её, – говорил отец и делал по громче звук в машине.

– Кхалед, там столько людей будет, а она бледная вся. Что подумают? Накрась глаза, Салима, – продолжала настаивать мама.

Я отвернулся и смотрел в окно. Всю дорогу мама, то глаза подводила Салиме, то доставала какие-то украшения и просила её надеть их. Я иногда не понимал женщин. Неужели, они правда верят, что выглядеть, как размалеванная кукла, это привлекает внимание мужчин. Да, внимание это привлекало, но точно не желание жить и спать с такой. Наконец-то доехав к роскошному дому Господина Абу Салиха, который являлся очень влиятельным бизнесменом, мы припарковались и поспешили вслед за другими гостями. Перед нами открылись огромные двери в огромный зал. Всё было в бело-золотых тонах, мраморные стены и белые колоны, придавали дому царский вид. Огромные люстры из хрусталя покрытые золотом, поражали своими размерами. Одним словом, дом напоминал дворец султана и гости в его дворце, были исключительно равные его статусу. Пройдя в гостиную, где находилось огромное количество людей, мой отец с матерью стали подходить к знакомым и здороваться с ними. Повсюду ходили официанты и разносили на подносах угощения. Подойдя к краю стола, я увидел Абдуллу, который с аппетит кушал бутерброды с икрой.

– И ты тут? – спросил я.

– Да, как же без нас? Тут и Хаким где-то бегает. Как прошёл сюрприз?

– Какой сюрприз? – устало спросил я.

– Ну, синие розы.

– А, это…. Пойдёт.

– Чего так? Ей, не понравилось что ли?

– Понравилось. Просто она не уверена, хочет ли всего этого.

– Пф, она ещё и носом крутит? Вот даёт.

– Ничего. Если нужно, то буду ждать.

– Омар, насильно мил не будешь. Может, ты не будешь торопиться?

Не успев ответить Абдулле, я увидел Ахмеда. Он ходил так, словно являлся правителем Бахрейна. Возле него, держась за руку, красовалась Фатма. Недовольно смотря на ни них, я спросил Абдуллу:

– Они уже и публично вместе ходят?

– Да, у них помолвка была.

– Вот как. Я смотрю, Ахмед добивается своего.

– Это один из тех случаев, когда Бог на стороне твоего врага, а не тебя, – сказал Абдулла, откусив бутерброд и смотря на Ахмеда, который приближался к нам.

– Видно, я ещё отвечаю за свои ошибки.

Подойдя к нам, и нагловато улыбнувшись, Ахмед посмотрел на нас и сказал:

– Кого я вижу?

– Хвала Аллаху, что всё ещё видеть можешь, Ахмед – недовольно ответил я.

– Не злись так, Омар, подумаешь, невесту отняли, инвалидом остался. Ну, с кем не бывает? Аллах всех по достоинству наказывает. Постарайся принять это.

– Да пошёл, ты. Не порть этот вечер своим присутствием.

– Хорошо, оставлю вас наедине. Да кстати, – сказал Ахмед и нагнулся к моему уху. – Я рад, что ты снова ходишь, Омар, – шёпотом говорил он. – Надеюсь, в следующий раз у тебя не только тормоза откажут, а вся машина на воздух взлетит.

Сказав это, Ахмед посмотрел на меня и моргнул мне одним глазом. Я тут же схватил его за горло. На этот раз мне действительно захотелось придушить этого урода, но Абдулла моментально отдернул мою руку и крикнул:

– Не тут, Омар! Он специально провоцирует. Не ведись на это.

– Послушай друга, Омар, а то опять опозоришь своего папу, – сказав это, Ахмед ушёл.

– Ублюдок, – сжимая от злости зубы, произнёс я.

– Что он тебе говорил? – спросил Абдулла.

– Ничего. Но я не я, если не убью его.

– Успокойся. Придумаем что-нибудь.

Мы смотрели с Абдуллой на Ахмеда, который довольно подходил к разным гостям и здоровался с ними. Заметив, что я и мой друг с ненавистью следим за Ахмедом, мой брат Хасан, подошёл к нам и обнял за плечи. Стоя между нами и, с улыбкой посмотрев на наши злые лица, он спросил:

– О чём беседуем?

– Да так, обсуждаем погоду.

– Какая погода, Омар? Ты лучше посмотри, сколько дам сегодня здесь. Самое время, парни, задуматься вам о браке. Выбор жён тут великолепный.

– Хасан, ты первый задумайся. А то всё в «девках» ходишь, – сказал я засмеявшись.

– Кстати о хождении в девках, видите того парня? – говорил Хасан, показывая взглядом на стоящего мужчину, лет тридцати.

– Ассад, что ли? – спросил Абдулла, с аппетитом откусив бутерброд.

– Да-да. Это Ассад. Говорят очень хороший человек, – продолжил Хасан.

– Да, его многие хвалят, он немало денег вложил на улучшение нашего города, – говорил Абдулла, с набитым ртом.

– Так вот, оказывается, он уже давно глаз на Салиму положил, – сказал Хасан и улыбнулся.

Абдулла замер и посмотрел на меня. Медленно убрав бутерброд ото рта, Абдулла перевёл взгляд на Хасана, и спросил его:

– И что вы собираетесь делать?

– Наш отец был рад, узнав об этом. Естественно мы дадим добро.

– А Салима? А её вы спросили? – с явным волнением в голосе спрашивал Абдулла.

– Мы её не спросим, а мы ей скажем, чтобы готовилась к удачному замужеству, – улыбнувшись, Хасан ударил по плечу Абдуллу и ушёл.

Абдулла изменился в лице. Он посмотрел на меня так, словно с надеждой ждал, что я что-то скажу ему. Но с сожалением взглянул на друга и промолчал.

– Это кто стоят тут? Почему такие грустные? – весело закричал Хаким, подбежав к нам.

Абдулла стоял молча, смотря куда-то в даль. Посмотрев на странный вид Абдуллы, Хаким взглянул на меня, пытаясь понять, что с другом такое. Я ничего Хакиму не сказал и только с удивлением, посмотрел на его непонятный головной убор. Скорчив лицо, я спросил его:

– Что за? Что за презерватив у тебя на голове?

– Это национальная шапка! Сам ты презерватив! В Индии все такие носят.

– Мда. Я всегда поражался вашим костюмам. Дай я сфоткаюсь с тобой.

Я обнял Хакима и попросил Абдуллу сфотографировать нас. Позируя с другом, Абдулла как всегда вытащил свой «драгоценный» телефон и сфотографировал нас. Пока мы обезьянничали, я заметил, маму и Салиму. Они стояли в пару метрах от нас и что-то обсуждали в негативной форме. Мама что-то пыталась говорить Салиме, но сестра себя вела капризно. Размахивала руками и что-то грубо отвечала. Увидев такое недопустимое поведение сестры, я сказал ребятам, что отлучусь на мину. Подойдя ближе к маме и сестре, я увидел, как мама резко дёрнула Салиму за руку и недовольно сказала ей:

– Салима, дочка, прекрати себя так вести! Люди увидят!

– Мама, я умоляю, только не за него. Я не хочу за него!

– Тише, Салима! Дома решим всё. Люди увидят! Успокойся! – продолжала мама, страясь успокоить дочь.

– Что у вас случилось, мама? – спросил я, внимательно посмотрев на мать.

– Ничего, Омар. Салима увидела жениха и ничего не зная о человеке, уже истерики мне закатывает.

Скажи, Омар, разве мать своей дочери пожелает плохого? – спросила мама и повернулась к Салиме. – Такой человек, который именно, как человек хороший, хочет руки твоей просить. А ты что? Как ведёшь себя?

Салима стала заливать глаза слезами и, покачивая головой, смотрела на меня. Я не знал, что говорить. Мама продолжала рассказывать, какой же хороший этот Ассад и как Салиме повезло. Не выдержав, Салима развернулась и выбежала из зала. Забежав в маленькую комнатку, где стояли одни умывальники, Салима прижалась к холодному кафелю на стене и стала рыдать.

– Нет, Омар, ты видишь? Что она себе позволяет? – злилась мама.

– Мам, не злись. Я успокою сестру. Это она от неожиданности. Ты главное не нервничай и береги себя.

Кивнув маме, я побежал за сестрой. Зайдя в маленькую комнатку для умывания, я увидел рыдающую на полу сестру. Одной рукой она держалась за умывальник, а другой закрывала рот. Присев рядом на корточки, и смотря на плачущую сестру, я пытался успокоить её.

– Ухти, ну ты чего? Тебе что верблюда предложили?

– Как ты не понимаешь, Омар?! Не смогу! Не смогу я так выйти замуж!

– Тише. Не ори, нас услышать могут.

– Мама сказал, что отец уже дал им согласие, Омар. Через месяц я выйду за него! Почему ты и Хасан ещё не женаты, а меня уже выдают замуж? За что мне такое наказание?

– Тише, Салима! Успокойся! Почему ты не думаешь, что с Ассадом ты будешь счастлива? Его все хвалят, сестра, не могут же плохого человека все хвалить.

– Да пусть хоть ангелом будет! Я не хочу! Ты же знаешь, что я люблю другого!

Сказав это, Салима, двумя руками схватилась за лицо и стала кричать. Чтобы заглушить плачь, я обнял её и прижимал лицом к плечу.

– Всё, успокойся. Прекрати плакать, – говорил я, как можно сильнее прижимая к себе сестру.

– Помоги мне, Омар. Поговори с отцом, я прошу тебя, – сказала Салима, взглянув на меня заплаканными глазами.

Я смотрел на неё и молчал. Увидев, что я был полностью растерян, Салима схватила мои руки и стала целовать их.

– Ты что делаешь?! Прекрати, Салима! – выкрикнул я, одёрнув свои руки.

– Умоляю, Омар! Не отдавай меня ему!

– Хорошо! Всё! Только сейчас успокойся! Впереди ещё целый месяц. Когда вернёмся домой, я поговорю с родителями. Только сейчас успокойся, прошу. Нам лишние слухи не нужны.

– Обещаешь мне, ахи? – спросила Салима, прижавшись к моему плечу.

– Обещаю, ухти, обещаю… – ответил я, и поцеловал Салиму в лоб.

Подождав пока сестра немного успокоится, я помог ей встать и ждал, пока она умоется. Видеть в слезах сестру мне было неприятно. А осознавать, что она категорически не хочет замуж за этого мужчину, мне стало ещё не приятней. Я, мой отец и брат, всегда жили ради счастья наших женщин. Мы старались делать всё, лишь бы мать и сестра улыбались. Это был наш долг, так нас воспитал отец. Смотря, как сестра постепенно приходит в себя, я решил не оставаться с ней в комнате и направился к друзьям. Хаким и Абдулла стояли возле столика с едой и что-то там высматривали. Подойдя к Абдулле, я потянул его за руку и сказал на ухо:

– Иди, зайди в умывальню.

– Что случилось?

– Иди быстрее, там Салима.

Услышав имя сестры, он тут же дернул головой и, посмотрев внимательно мне в глаза, побежал к Салиме. Забежав в комнату и увидев сидящую на полу Салиму, он схватил её за плечи и прижал к себе.

– Ты что? Что случилось? – спрашивал Абдулла, гладя по спине Салиму.

– Абдулла! Родной мой! Они меня замуж выдать хотят, – сказала сестра, снова заплакав.

– Да, я знаю. Не смей плакать, Салима, счастье моё. Я не отдам тебя ни Ассаду, ни кому-либо вообще. Надо будет и умру. Но тебя не отдам, поняла? Не смей плакать!

– Если умереть, то вместе. Лучше смерть, чем жить не с тобой.

– Только со мной, моя принцесса. Обещаю. Как сейчас я тебя обнимаю, так и буду я обнимать тебя и через сто лет и после смерти тоже.

– Я тоже, Абдулла. Лучше я утону в своих слезах, и буду ждать тебя в Раю. Чем тут живя как в Аду страдая, я буду жить с другим, и служить ему.

– Ты будешь моей! Если я так сказал, значит, так оно и будет. И если суждено нам будет умереть, то умрем держась за руки.

Сказав это, Абдулла прижал к себе Салиму и что-то шептал ей на ухо, стараясь утешить её. Я стоял за стенкой вместе с Хакимом и всё это слышал. Слова Абдуллы, заставили меня задуматься. Моё сердце обливалось кровью, слушая, как они разговаривали. Я вспоминал, как бил свою сестру, как кричал и наказывал её. Как прогнал своего друга и как хотел помешать их чувствам.

Кивнув Хакиму, я вышел оттуда и направился к балкону. Зайдя на, большой и просторный, балкон, я вдохнул как можно больше воздуха и пытался собраться с мыслями. Хаким, закрыв двери, подошёл ко мне и положил руку мне на плечо.

– Не терзай себя, Омар. Это можно будет исправить.

– Я никогда не думал, что моя сестра так любит. И я удивлён, насколько сильно её любит Абдулла.

– Разве у тебя с Хатидже ни так?

– Возможно. Но Хатидже мне не говорит о своих чувствах, я не знаю, взаимна ли моя любовь.

– Девушкам свойственно скрывать свои эмоции, надо уметь читать их по глазам.

– Хаким? Ты мне прямо Мустафу муллу напомнил.

– Это ночь на меня философские мысли навеяла. Ты же знаешь, когда город погружается в темноту, наш покой нарушают раздумья.

– Если бы ты знал, Хаким, как я устал, – сказал я, облокотившись на перила балкона. – Мне иногда кажется, что небо на меня упало. Я хочу всё сделать как лучше, но всё получается иначе.

– Я знаю, Омар, я понимаю как тебе тяжело, но отбрось все мысли. Старайся сделать то, что принесёт радость другим. Если они любят друг друга, то зачем ты им мешаешь? Любовь, это один из прекрасных чудес Аллаха, не смей нарушать это чувство, Омар. Это тоже в какой-то степени грех, когда мы пытаемся разрушить чьи-то чувства. Если им не суждено быть вместе они и так разойдутся, а если суждено, то они будут счастливы. Не препятствуй чужому счастью.

– Счастье моей сестры и моё счастье. Я прислушаюсь к твоим словам, Хаким. Кстати, ты ведь видел, как я разбился на гонках?

– Ну да.

– Можешь мне назвать причину моей аварии?

– Ну, как бы…, ты просто не повернул вместе со всеми.

– И всё?

– Ну, да.

– А то, что у меня тормоза не работали. Ты знал это?

– Нет. Все знают, что ты просто не успел вовремя свернуть.

– Ахмед… – недовольно прошептал я.

– Что Ахмед? – удивился Хаким.

– Кто осматривал мою машину?

– Я не знаю.

– Надо будет узнать.

– Думаешь, Ахмед постарался?

– Уже уверен. Видно не перенёс то, что я его лицо с унитазом познакомил.

– Что сделал? – засмеялся Хаким. – Когда ты успел?

– Было дело. Ладно, пошли, а то ещё искать нас будут.

Улыбнувшись Хакиму, мы направились в зал. Вечер подошёл к концу и гости стали расходится. Мы так же со всеми попрощались и уехали домой. Спустя пару дней, боли в моей спине усилились. Ходить было больно и невыносимо. Я сутками лежал в постели, принимая бесконечные уколы и массажи. Шло время, проходили дни, недели и даже месяц. Всё это время я почти не вставал с кровати, разве что поесть и в ванную сходить. После того, как Хатидже ушла, чтобы о чём-то подумать, я не писал ей. Но самое странное, что и она ни разу не написала мне. Шамиль в течение месяца, успел продать пару машин, благодаря чему, я уже имел большие деньги. Рассказав отцу о том, что машин больше нет, и я готов отдать свой доход на улучшение района, я его сильно удивил. Но отец своё слово сдержал, он сделал всё, чтобы нам дали разрешение на строительство фонтана и не большого парка для детей. Приходя постепенно в себя и уже начиная, снова, нормально передвигаться, я решил наконец-то пройтись по городу. Позвонив Хакиму, мы договорились встретиться у нашей любимой скамейки.

– Мархаба, Омар.

– Мархаба, Хаким – поздоровался я с другом, присаживаясь на лавку.

– Ну, что? Я тебя поздравляю, – сказал довольно Хаким.

– С чем?

– Все только и сплетничают о том, что ваша семья строит парк в одном из районов Манамы.

– Это мало радует. Я почти месяц пролежал дома, а Хатидже мне ни разу не написала.

– Это плохо...

– Это показывает, что я ей безразличен, Хаким.

– Не переживай, найдёшь ещё другую.

– Нет, я хочу именно её, – недовольно сказал я другу и подскочил с места. – Ладно, пошли я хочу посмотреть, как там строительство идёт.

Пройдя пару кварталов и спускаясь во двор, где стоял дом Хати, мы увидели детскую площадку. Малыши игрались со своими родителями, чуть дальше стояли лавочки, на которых сидели люди, а по центру строили фонтан. Присев на скамейку и с удовольствием, осматривая, каким же красивым стал этот двор, мы услышали разговор нескольких дедушек, сидящих сбоку от нас.

– Раз Хамад такие деньги вложил в наш двор, значит, жди чего-то дурного, – говорил один.

– Говорят, это его сын всё сделал.

– Наверно сын в политику пойдёт, заранее решил пыль людям в глаза пустить, – противно сказал, дед.

Слушая весь этот бред, я поднялся с места и пошёл вперёд.

– Омар стой. Ты куда? – спросил Хаким, идя за мной.

– Что за люди такие? Их не трогают, они жалуются, что их не замечают. Сейчас их заметили и хотят помочь, они жалуются, что мы показуху устраиваем. Как их понимать?

– Людям угодить сложно. Не злись, Омар, все мы живые и все имеем право на собственное мнение.

Недовольно отвернувшись от Хакима, я увидел Хатидже. Она шла не такая веселая, как обычно я привык её видеть. Поднимаясь по ступенькам к себе домой, и, увидев меня, она замерла. Посмотрев мне в глаза она, молча, увела свой взгляд в сторону и зашла домой.

– Ты видел Хаким, она даже не поздоровалась…

– Да…

В этот момент раздался крик девушки, стоящей позади нас.

– Опять вы тут?

Обернувшись, я увидел недовольную подругу Хатидже.

– Это ты её против меня настроила? – спросил я.

– Нет, Омар. Её отец запретил ей с тобой общаться.

– А как её отец узнал, что мы общаемся? – спросил я, недовольно смотря на девушку.

– А чего это ты со мной в таком тоне разговариваешь? Я тут не причём, Хамад, это ты ей лапши навешал.

– Чего? – недовольно сказал я, подходя к ней ближе.

Девушка посмотрела по сторонам и, махнув нам рукой, отправилась за дома. Переглянувшись с Хакимом, мы пошли за ней. Остановившись в безлюдном месте, девушка сказала:

– Она сама рассказала отцу, что ты жениться собирался. Ты действительно хотел?

– Не хотел, а хочу. Я и сейчас хочу жениться.

– Решил грехи так замаливать, да, Омар? Думаешь, Аллах за такой поступок простит тебя?

– Причём тут моя любовь к девушке и искупление грехов? – возмутился я.

– Прости, ухти, но за какие это ты его грехи говоришь? – удивлённо спросил её Хаким.

– Он знает, за какие грехи. А то с чего это ты, такой богатый и известный парень, решил вдруг, женится на бедной Хатидже?

– Я люблю её! Ты понимаешь это или нет? – выкрикнул я, еле сдерживая себя, чтобы не заехать ей полбу.

Девушка немного помолчала, и побежал вперёд. Мы с Хакимом направились за ней. Зайдя обратно во двор, я снова увидел Хатидже. Попросив Хакима подождать, я начал следить за Хати, преследуя каждый её шаг. Вскоре девушка свернула в пустой дворик.

– Не ходи за мной, Омар. Уходи! – крикнула мне Хатидже, прижавшись к стене дома.

– Хати, почему ты не веришь мне? – спросил я, подходя к ней.

Хатидже села под деревом прямо на землю и качала головой. Присев рядом, и взяв её за руку, я начал целовать ей ладонь.

– Хатидже, жизнь моя. Ну что мне сделать? Как мне доказать, что я действительно люблю тебя?

– Почему ты исчез на целый месяц?

– Боли в спине не давали мне покоя.

– И ты даже написать не мог?

– Хати, я ждал от тебя сообщения, ты видишь мои чувства, а я твоих не вижу. Я не могу понять, хочешь ли ты, чтобы я за тебя боролся? Нужен ли я тебе?

– Ты мужчина, Омар! – резко выкрикнула Хати. – Любой шаг в наших отношениях, первым должен быть от тебя! Видишь ты мои чувства или не видишь, твоя обязанность добиваться меня. Мужчина который говорит мне о своей любви, но при этом бездействует, никогда не получит от меня каких либо знаков.

– Значит, я бездействую? Значит, это не я пытался узнать, какие цветы ты любишь? Это не я как идиот ползал по крыше, расцарапав себе живот, пытаясь порадовать тебя? Не я день и ночь голову ломаю, как бы заставить окружающих людей полюбить меня, чтобы тебе не было за меня стыдно. Строю этот парк у тебя во дворе, ради того, чтобы твои родители смотрели на меня иначе. Я бездействую, да? Я месяц посмел не писать! Всё? Я, значит, не люблю уже тебя? Да, я думал, что сойду с ума, но появилась ты и моей жизнью и стимулом стала ты! А ты говоришь, что я бездействую?

– Всё тише. Не злись, Омар. У меня тоже есть причины, по которым я себя так странно виду. Я сказала отцу про тебя. Рассказала, что ты жениться хочешь.

– А он?

– А он сказал, что ты всё это ради забавы делаешь. А потом выкинешь меня как куклу.

– Что за глупости? Ну почему они все так думают? Нет, Хати! Аллах Свидетель, я полюбил тебя. Люблю всем сердцем, и если надо я буду доказывать это постоянно, пока все не поменяют своё мнение. И что за причины у тебя есть? Что ты от меня скрываешь?

Повернув голову в сторону, Хатидже сжала мою руку и прикусывала нижнюю губу. Поняв, что девушка вот-вот заплачет, я подвинулся к ней ближе и, обняв за плечо, спросил её:

– Что такое, моя жизнь? Чтобы не было, не скрывай от меня ничего. Знай, что я к тебе питаю самую чистую любовь и…

Тут Хатидже прервала меня и сказала:

– Омар, погладь мою ногу.

– Что? – спросил я, в полном недоумении.

Хатидже взяла мою руку и поставила на свою левую ногу.

– Погладь её.

Ничего не понимая, я начал водить ладонью по её ноге. Посмотрев на большие глаза Хати, которые наполнялись слезами, я сжал рукой её ногу. Ощущения были такими, будто я схватил камень. Опять ничего не поняв, я, под видом, что глажу её, начал медленно поднимать руку вверх, оттягивая ей юбку. Постепенно убирая ткань с её ног, я начал понимать, что вместо ноги до самого колена у неё находился протез. Увидев это, я испытал шок. Внимательно смотря на её ногу, мне стало не по себе и я, медленно, отполз назад. Увидев, что мне стало неприятно, Хати закрыла лицо руками и разрыдалась.

– Видишь? Лучше уходи, Омар! Я всё понимаю, я не в обиде. Уходи!

Пытаясь как-то собраться с силами, я встал на колени и, спустив её юбку вниз, обнял плачущую Хатидже. Сильно прижав её к себе, я тихо сказал:

– Если ты надеялась меня этим отпугнуть, то ты сильно ошиблась.

Встав с колен, я схватил Хати за руку и, подняв её с места, повёл обратно во двор. Она остановилась, и развернула меня к себе. Схватив моё лицо двумя руками, и смотря мне в глаза, она спросила:

– Ты что собираешься делать?

– Женится на тебе. И пусть говорят, что хотят… – сказал я, вытирая слезы с её глаз.

– Я тоже люблю тебя, Омар.

– Хати, не думай что я…

– Люблю... – прервав разговор, сказала Хатидже, смотря на меня красивыми, заплаканными, глазами.

Посмотрев на Хати, на её бесконечною красоту, я обхватил обеими руками её шею и, потянув к себе, начал целовать её губы. Хатидже слегка оттолкнула меня и, покраснев, сказала:

– Я очень тебя люблю, Омар. Причём люблю уже давно.

– Давно?

– Я ходила на твои гонки и всегда завидовала тем девушкам, которые находились с тобою рядом.

– Как я был глуп, что не знал тебя тогда.

– Ничего. Зато сейчас Аллах свёл нас и это не случайно. Иногда мне даже кажется, что мы когда-то выделись с тобой и уже были вместе.

– У тебя тоже бывали дежавю?

– Они у меня всегда, когда я с тобой рядом.

– Я сегодня вечером скажу своему отцу о том, что буду просить твоей руки. Ты ведь согласна?

Хатидже слегка засмеялась и опустила голову вниз.

– Это да или нет?

– Даже не спрашивай, Омар.

Улыбнувшись друг другу, я крепко обнял Хатидже и опять потянулся к её губам, но она меня оттолкнула.

– Нет-нет. Только после свадьбы.

– Эй. Так не честно.

– Таковы правила, Омар.

– Хитрая, какая, а.

Глава VI.

Раскаяние.

Посмеявшись, мы вернулись к ней во двор. Я подошёл к Хакиму, а Хати забежала домой. Зайдя к себе в комнату, Хатидже увидела, сидящую на диване, подругу. Взглянув на Хати, она резко подскочила с места и спросила её:

– Ну, ты где была так долго?

– Он любит меня! Я такая счастливая! Он любит, понимаешь?

– Что с тобой, Хатидже? Ты вся сияешь. Какой лапши на этот раз он навешал? О чем говорил?

– На этот раз мы не говорили. Больше слов не надо нам.

– А что? Что вы делали?

Сев на стул и снимая с себя хиджаб, Хатидже прикусила губу и улыбалась своей подруге.

– Ради Аллаха. Вы что делали? Не пугай меня, Хати!

– Он сегодня отцу расскажет про меня, и будет просить моей руки.

– Ой, и ты тут же растаяла?

– Нет, ещё он поцеловал меня.

– Ты с ума сошла? Ты зачем ему позволила? Совсем с ума сошла?!

– У меня сейчас сердце разорвётся. Я так счастлива. Мало того я стояла рядом с мужчиной которого люблю, так ещё и ощущала вкус его губ.

– Совсем крыша поехала у тебя. Подождём до вечера, узнаем, поговорит он с отцом или нет. Потом уже радуйся.

Сняв платок с головы, и распустив свои длинные и волнистые волосы, Хатидже взяла расчёску и причёсывала себя, внимательно смотрела в зеркало и произнесла:

– Госпожа, Хатидже… Я буду носить бриллианты, посещать те же места, что посещают знаменитости и люди из высокого общества. Я буду женой, Омара Хамада. Невестой самого Кхаледа Хамада.

– Прекрати, Хатидже! – недовольно выкрикнула подруга. – Не загадывай раньше времени. Я как подруга, от всего сердца буду рада, если ты станешь его женой, но не забывай, любовь не вечна. Настанет тот день, когда он приведёт в дом вторую жену. А потом и третью. Он богат, а значит может ни одну тебя содержать. Чем богаче мужчина, тем больше будь готова к мучениям с ним.

– У его отца одна жена.

– Зато у его дядь по две или три жены.

– Мне его семья пример, а не его дяди.

– Хатидже, я боюсь за тебя. Всё-таки, каждый должен выбирать вещи, подходящие своей фигуре. Ты же берешь платье на пять размеров больше. Смотри не утони в таком платье.

– Он увидел мою ногу.

– Что?

– Я показала, что у меня протез.

– А он?

– Ответил: «– Если ты думала, этим оттолкнуть меня, то ты ошиблась».

– Дай Аллах, сестра. Я только рада.

– Какие губы у него были. Я тебе описать сейчас свои эмоции не могу. Мне кажется, я стала ангелом.

– Глупая, – засмеялась подруга. – Это просто любовь, она тебе голову кружит. Успокойся.

– Вот когда с кем-нибудь поцелуешься, поймёшь меня.

– Я в отличие от тебя, с мужем целоваться буду.

– А Омар мой муж, – заулыбалась Хатидже и продолжила дальше расчёсывать свои волосы.

Тем временем, я и Хаким пошли ко мне. Сидя на балконе, и наблюдая за проходящими людьми, мы пили прохладный чай и беседовали. Наконец-то моя жизнь стала приобретать покой и равновесие. Друзья рядом, Абдуллу с Салимой тоже простил, ещё и девушку любимую приобрёл. На радостях, я повернулся к Хакиму и сказал:

– Я сегодня отцу скажу о ней и, Ин ша Аллах, женюсь, – улыбаясь говорил я, поставив стакан на столик.

– Как женишься? Ты уже точно решил?

– Точно.

– Значит, она тоже любит тебя?

– Да. Сегодня я в этом убедился и пообещал, что вечером уже поговорю с отцом.

– Ясно, – сказал Хаким и сделал какое-то грустное лицо.

– Ты чего?

– Что?

– Почему так недоволен?

– Нет, я рад. Я очень рад за тебя.

– Тогда почему такой вид?

– Просто…

– Точно?

– Ты станешь уже таким занятым. Семья будет.

– Нет, Хаким. Это не значит, что я перестану с вами гулять как раньше.

Я улыбнулся Хакиму и ударил его кулаком по плечу. В комнате раздался стук.

– Да, заходите – выкрикнул я, повернувшись назад.

На балкон зашла Салима и, кивнув нам, позвала меня.

– Омар?

– Да, сестра, проходи.

– Омар, к нам домой Ассад с родителями пришёл. Мама попросила меня одеться и спустится, знакомится с его семьёй.

Переглянувшись с Хакимом, я посмотрел на растерянный вид сестры и сказал ей:

– Хорошо. Иди, делай всё, как сказала мама и не волнуйся. Об остальном я позабочусь.

Салима улыбнулась мне и побежала вниз. Мы тоже спустились за ней, и подошли к гостям. Поприветствовав их, я увидел своего отца, который махнул мне рукой и позвал к себе в кабинет. Оставив Хакима в зале с гостями, я зашёл к отцу и внимательно слушал, как наконец-то за столько лет, он впервые начал меня хвалить. Он рассказывал мне о том, как доволен моим поступком. Видеть столь довольного отца, мне было очень приятно. Я посчитал, что сейчас самый подходящий момент, чтобы рассказать ему про Хати и Салиму.

– Спасибо, отец. Такое слышать от тебя, для меня большая честь. Позволь просить кое-что.

– Проси, Омар, – радостно говорил отец.

– Отец, там Ассад пришёл. Я так понимаю, он Салиму, как невесту рассматривает.

– Да, Омар, нам повезло. Такой хороший человек полюбил мою дочь.

– Отец, могу ли я просить об отказе.

– Об отказе чего? – с любопытством посмотрел на меня отец.

– Чтобы ты отказал ему. Чтобы не отдавать им Салиму.

– А что такое, Омар?

– Сестре только семнадцать, мне кажется, рано её ещё отдавать.

– Я на твоей матери женился, когда ей было шестнадцать. Дело в возрасте, Омар?

– Не только.

– Слушаю.

– Я против этого брака.

– Если ты мне назовёшь достойную причину, я отменю их помолвку. Слушаю тебя.

Опустив свой взгляд, я и хотел сказать про Абдуллу, но и боялся сделать этим хуже сестре. Не зная, что придумать, я стоял молча.

– Тебе нечего сказать? Дело в Ассаде?

– Нет, отец. Дело в Салиме. Она не любит его. И не хочет за него выходить.

– Омар... Она девушка, а девушки когда узнают, что их выдают замуж, они принимают две позиции, либо они смотрят кто жених и довольны выбором родителей, либо они смотрят, кто жених и начинают плакать и жаловаться, как же они несчастны и их выдают против воли.