Текст книги "От грехов до истины. Омар и Хатидже. (СИ)"

Автор книги: Stella Amilb

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Я понимаю это, отец.

– Пусть лучше сегодня плачет она, чем завтра будем плакать мы, что не смогли дать счастье своей единственной дочери. Если ты её любишь, Омар, то делай для сестры то, что действительно в конце будет лучшим для неё.

– Я прислушаюсь к тебе, отец.

– А подарок, какой от меня хочешь?

– Отец я жениться хочу.

– Что? Как это женится? – удивился отец.

– Я полюбил одну девушку. Познакомился с ней, когда на молитву ходил. Она очень соблюдающая девушка, абсолютно достойная, чтобы войти в наш дом и зваться твоей снохой.

– Так сильно полюбил?

– Уже не представляю свою жизнь без неё.

– Ну что же, хорошо. Если такая достойная девушка, то я ни кто, чтобы мешать твоему счастью. А кто её семья?

– Её отец сапожник и…

– Кто?! Омар! Она дочь сапожника? – возмущённо крикнул отец.

– Да, Отец.

– Ты считаешь нормальным говорить мне об этом? – недовольно спросил отец.

Я притупил свой взгляд, стоя как наказанный ребёнок, в надежде, что отец всё же смягчится ко мне и простит мне многое.

– Ладно. Увижусь с её семьей, и после поговорим с тобой.

Сказав это, отец вышел из кабинета и направился к гостям. Я медленно направился к выходу и встал у коридора, всё ещё раздумывая над его словами. Услышав за спиной шум, я обернулся и увидел, как Ассад вышел в коридор, чтобы кому-то позвонить. Наблюдая за ним, я вспомнил слова отца, что я должен сделать то, что действительно в конце будет лучшим для сестры. Подойдя к Ассаду, я позвал его:

– Ассад.

-Да, Омар.

– Ассад, я слышал, ты жениться собираешься?

– Да, собираюсь. Тебе разве ещё не сказали? Невеста – твоя сестра.

– Я только узнал об этом. Поздравляю, – сказал я, пожимая Ассаду руку.

– Шукран, ахи. Только с Салимой мне совсем не удаётся поговорить, она избегает меня.

– Я не удивлён. После того как она упала, она вообще себя странно ведёт.

– Упала? – с каким-то подозрением посмотрел на меня Ассад.

– Разве вам не сказали? Наверно это решили скрыть. Тогда ты ничего не слышал, хорошо?

– Конечно, ахи. Только прошу, расскажи мне, чтобы я знал про это.

– Салима упала и сильно ударилась головой. С тех пор она себя странно ведёт, ходит и лепит жвачки по стенам, может при гостях в носу ковыряться и…

– Фу, Аллах Милостивый. Прекрати, Омар. Мне достаточно этих описаний.

– Только это между нами, смотри никому.

– Конечно. Никому. Я думаю, мы уже пойдём, у меня дел ещё много, – сказал Ассад, быстро пытаясь зайти в зал.

– Да конечно, удачи тебе, Ассад. Хорошей свадьбы.

Улыбнувшись и наблюдая, как растерянный Ассад забежал в комнату, я ушёл к себе и с нетерпением ждал вечера.

На восхитительный город Манама, легла восхитительная ночь. Вдыхая свежий воздух, я медленно пил апельсиновый сок и смотрел на синее небо. Я себя давно так хорошо не чувствовал. Наконец-то беды покинули меня, подумал я и, поставив стакан на столик, я зашёл в комнату. Удобно устроившись в постели, я лежал не подвижно и смотрел в потолок. Было так тихо и спокойно, что мне захотелось заснуть, но я почувствовал, что кто-то возле меня двигался. Резко обернувшись, я девушку, которая лежала возле меня неподвижно. Она смотрела на меня огромными глазами, пытаясь что-то сказать. От увиденного, я закричал и подпрыгнул с места. В поте лица, я осмотрелся по сторонам. В комнате никого не было. Поняв, что это был дурной сон, я схватил с тумбочки свой телефон и позвонил Хакиму. Рассказав ему, что мне опять привиделась та девушка, Хаким начал упрашивать меня сходить в мечеть и покается. Беседуя с Хакимом и слушая, как он утешал меня, меня действительно отпустило. Закончив разговор с другом, я поставил телефон на комод и ещё раз взглянул на свою пастель. Поход в мечеть я решил отложить. Выйдя на балкон и взглянув на небо, я решил только поблагодарить Всевышнего за то, что Он уберёг меня от дурного.

– Наконец-то я начинаю жить хорошо. Аллах прости меня за всё! Прости, что много врал, что скрыл так много правды. Прости за то, что полюбил и мучился так сильно… Спасибо, что глаза открыл, за истину спасибо. Не бей меня так больше, не унижай меня. Урок теперь свой понял... И вывод сделал я.

(Тук-тук-тук.) Раздался стук в дверь.

– Да! – выкрикнул я.

– Господин, Омар, ваш отец пришёл и зовёт вас к себе.

– Хорошо, Наиф, иду.

Посмотрев ещё раз на прекрасное небо, и тяжело вздохнув, я схватил свой телефон с комода и спустился вниз. Зайдя в кабинет отца, я спросил его:

– Отец? Звал меня?

– Да, Омар, заходи.

Сев на диван, я внимательно смотрел на отца, который скрестил руки за спиной и что-то высматривал за окном.

– Я сегодня узнавал за семью того сапожника. За отцом плохих дел не наблюдалось, хвалят его люди. Говорят добрый человек. Дочку тоже похвалили, но есть одно но…

– Какое?

– Я даже был готов закрыть глаза на то, что эта семья не из высшего общества, но закрывать глаза на то, что его дочь калека, – недовольно сказал отец, проведя пальцами по жалюзи и развернувшись ко мне.

– Я знаю, отец, она инвалид на одну ногу.

– Омар. Я надеюсь, ты понимаешь, что тебе захочется видеть эту женщину раздетой? Лежать с ней, трогать её и, прости меня, плодится с ней. Как ты себе представляешь делать это с той, у кого вместо ноги протез?

– Он лишь от колена идёт. Ничего отец, зато всё остальное в ней прекрасно.

– Сын. Женись на дочери Абдулазиза, он богат, уважаем, дочь его хороша. Тебе главное в обществе себя показать, а сам можешь ходить к Хатидже этой.

– Нет, отец. Я хочу быть с ней. Ты обещал исполнить одну мою просьбу. Так исполни, пойди хоть раз в жизни мне на уступки.

– А ну тише, Омар. Не забывай, с кем ты разговариваешь.

– Прости.

– Я для тебя же говорю. Посмотри на Хасана. Твой старший брат, он женится на той, которую я ему выбрал. И он сам всегда искал себе жену в высоком обществе. Я вам не запрещаю самим выбрать себе невест, но исключительно среди весомых людей. Единственное, это только моя звёздочка Салима, её счастье я ей сделаю сам. И я ей выбрал лучшего жениха. Кстати, что-то не звонит Ассад. Ты его не видел?

– Нет. Он наверно занят пока, думаю, потом позвонит. Отец, позволь мне женится на Хатидже.

– Когда пожалеешь, Омар, будет поздно. Разрешаю взять её второй женой.

– Нет. Тогда я не женюсь вообще.

– Ты меня этим пугаешь? – с иронией спросил отец.

В эту минуту по всему дому раздался крик матери. Испуганно посмотрев на меня, отец моментально выбежал из кабинета. Побежав за ним, я увидел, как отец схватил за руки плачущую маму. Она стояла около входной двери и звала Салиму.

– Что такое, Марьям?! Что случилось?!

– Слима сбежала, Кхалед, она сбежала! – выкрикивала мама, прижимаясь к груди отца.

Услышав это, я выбежал во двор и начал кричать Салиме. Навстречу мне, выехала моя машина, за рулём которой, сидела сестра.

– Салима! Ты что погнала? Вернись домой! – кричал я, ударяя рукой по капоту автомобиля.

– Ты предатель, Омар! Не сдержал своё слово! – выкрикнула из окна Салима и, чуть не сбив меня, уехала.

Отец подбежал с охранниками ко мне и спросил:

-Что она тебе сказала? Куда она?

– Я поеду за ней, не переживайте.

Подбежав к машине Хасана, я решил погнаться за сестрой. Выезжая со двора, я увидел Шамиля с Хакимом.

– Эй, Омар! Ты это куда? – крикнул Шамиль.

– Нет времени объяснять, садитесь!

Шамиль запрыгнул на заднее сидение, а Хаким сел рядом со мной и начал допрашивать меня.

– Куда ты так несёшься?

– За Салимой. Она видно думает, что её за Ассада отдадут.

– А разве нет?

– Нет, он уже передумал, по неизвестной мне причине.

– Она ещё не знает?

– Нет. Ничего не зная, выбежала из дома.

– Омар, – крикнул Шамиль.

– Да, Шом.

– Я не знаю, что у вас там происходит, но Абдулла тоже убежал.

– Как это?

– Вот так, он сказал, что от Салимы пришло сообщение, что она заберёт его, и они сбегут.

– Куда сбегут? Он не говорил?

– Нет.

– Он только испортил ситуацию, Салиме влетит по полной, когда отец её поймает.

– Я просил тебя сегодня сходить в мечеть, ты сходил? – недовольно спросил Хаким, внимательно смотря на меня.

Повернувшись к Хакиму, я посмотрел на него и, ничего не ответив, крикнул Шамилю:

– Шома, звони Абдулле.

Шамиль вынул телефон и набрал Абдулле.

– Абонент не доступен, – сказал Шамиль.

– Чёрт, ладно, – я достал свой мобильный и позвонил Салиме, но и её телефон был выключен.

– Шайтан! Повырубали трубки!

– Омар, вон они! – выкрикнул Хаким, указав пальцем на ехавшую перед нами машину.

– Они вдвоём там, выходит она его уже забрала, – говорил Шамиль высовывая голову из окна.

Я пытался сигналить им, но Салима гнала на полной скорости, не останавливаясь.

– Сразу видно, что твоя сестра, гонит без всякого риска, – сказал Хаким.

Салима с лёгкостью обгоняла машины и неслась как сумасшедшая. Я не прекращал ей сигналить. Шамиль, сидел, высунув голову из окна и наблюдая за ними. Заметив, что возле него постоянно летит голубь, Шома взмахнул рукой, чтобы отогнать птицу и сказал:

– Да, что пристала, блин?

– Ты это кому? – удивлённо спросил Хаким.

– Птице.

Переглянувшись с Хакимом, мы повернули головы назад. Увидев, летящую на уровне наших окон птицу, я тут же выкрикнул Шамилю:

– Чёрт! Сбей её, Шом!

– Что?

– Долбани по ней! Убери её любым образом! – кричал я.

– Омар, птица-то причём? Нельзя бить голубя! – возмущался Хаким.

– Да делай, что я говорю! Прибей эту птицу! Быстрее!

Ничего не понимая, удивлённый Шамиль попытался поймать летящего голубя. Птица постоянно отдалялась и приближалась. Я старался вести машину так, чтобы Шома смог поймать её, но безуспешно.

– Да я его душу мотал! Не получается, Омар! – выкрикнул Шамиль.

Птица взлетела вверх и направилась в сторону Салимы.

– Она улетела к той машине, – сказал Хаким, высунув голову из окна и наблюдая за ней.

– Вот чёрт!

Голубь несколько секунд летел над машиной, в которой сидели Салима и Абдулла. Покружив над ними, голубь резко поднялась в небо, и исчез в тумане. Я продолжал гнаться за сестрой, пытаясь сигналить им и выкрикивать, чтобы они остановились, но всё безуспешно. Наконец– то загорелся красный свет, я надеялся, что Салима остановится, но сестра не остановилась и понеслась дальше. В этот момент, на дорогу вышла женщина с ребёнком. Увидев это, Салима, резко развернула руль. Не справившись с управление, машина ударилась об бордюр и перевернулась. В полном шоке наблюдая за происходящим, я сидел и смотрел как моя машина вместе с сестрой и другом, крышей проехалась по асфальту и задымилась. Люди, находящиеся возле дороги, что-то выкрикивали и пытались подойти к машине. Отойдя от шока, я и ребята, выбежали из машины и подбежали к ним. Сев на асфальт, я пытался заглянуть в салон автомобиля. Я не мог разглядеть ни сестру, ни друга, всё что я видел это осколки стекла смешанные с кровью. Выкрикивая имя сестры, я пытался пролезть в окно машины и вытащить её, но не получалось, всё было всмятку. Шамиль моментально вызвал скорую, Хаким сел возле меня пытаясь помочь мне, как-то сломать дверь машины, но было бесполезно, железо просто плавилось, машина полностью была в дыму.

Я звал Салиму, в надежде, что она мне ответит. Но кроме криков стоящих рядом людей, я больше ничего не слышал. Через несколько минут подъехала скорая помощь и спасатели. Меня оттянули назад, объясняя, что я мешаю. Внимательно наблюдая, как спасатели выламывали двери и что-то там делали, я почувствовал, что начал задыхаться. Облокотившись на Хакима, я пытался вдохнуть воздух. Хлопая меня по спине, Хаким просил меня держаться. Через пару минут, я увидел, как из автомобиля доставали Салиму и укладывали на носилки. Смотря, как её несут к машине скорой помощи, мне стало не по себе. Сестра напоминала кусок порубленного мяса, обмотанного в чёрную тряпку. Подбежав к носилкам и смотря на изуродованное тело сестры, я начал кричать во весь голос её имя. Врачи тут же попросили меня отойти, пытаясь положить сестру в машину. Не реагируя на их толчки и просьбы, я заплакал и попытался обнять Салиму. Увидев это, Хаким схватил меня за плечи и отдернул назад. Дальше у меня был шок. Я уже не видел, как доставали Абдуллу, и что происходило дальше. В пламени огня сгорала моя машина, внутри которой горел плюшевый мишка, купленный для Хатидже. Приходить в себя я начал уже в реанимации. Сидя в коридоре, я увидел плачущую маму. Отец стоял чуть дальше и о чём–то ругался с отцом Абдуллы. Шома и Хаким сидели рядом. Возле палаты, туда-сюда ходил Хасан и постоянно пытался заглянуть внутрь. Наконец-то из палаты сестры вышел врач.

– Ну что там? – выкрикнула мама.

– Оба находятся в комме. Парню сделали операцию, у него сильно задето лёгкое и сотрясение мозга. У девушки состояние тяжелее, сильно пострадал позвоночник и множество переломов. За её жизнь пока боремся.

Мама схватила Хасана и, что есть силы, стала рыдать ему в грудь. Обняв маму, отец погладил её по спине и увёз её домой. Всю ночь мы провели в госпитале, слоняясь по коридору. За окном светлело, тишину Манамы разбавили слова молитвы. По всей больнице был слышен Азан. Я и Хаким умылись и начали молиться в одной из палат, где было специально отведено место для молитвы. Спустя некоторое время вошёл мой отец и, сев на скамейку, возле спящего Шомы, ждал врачей. Через пару часов, из палаты Салимы вышел доктор, что-то сказав отцу на ухо, он ушёл в палату к Абдулле.

– Отец? Что он сказал? – спросил я отца. Но отец промолчал. – Отец?

Ничего не сказав, отец встал с места и вошёл в палату. Я, молча, пошёл за ним. Салима лежала словно кукла, вся была белая-белая. Отец взял руку Салимы и поцеловал её. Повернувшись ко мне, он похлопал меня по плечу и вышел. Ничего не поняв, я смотрел на свою сестру и улыбнулся ей.

– Салима? Сестра моя. Ну что же ты не дождалась меня? – говорил я, зажимая руку сестры.

Пульса не было. Рука была холодная, а аппараты были отключены. Я сжимал её руку и понимал, что моя сестра уже мертва. Но продолжал говорить с ней.

– Ассад, не собирался жениться. Я не предавал тебя, сестра. Салим, ты слышишь меня? Я сдержал своё слово.

В палату вошёл Хасан, посмотрев на сестру, он обонял меня и сказал:

– Пошли, Омар, Салиме нужен покой.

– Салим, ты слышишь? Я всё сделаю, чтобы ты была счастлива! Ты поняла меня?!

– Омар пошли. Всё, дай ей побыть одной.

Оттолкнув Хасана, я прижался к Салиме и, слегка приподняв её за голову, начал целовать её щёки. Увидев это, Хасан схватил меня за плечи и потянул назад. Не отпуская Салиму, я пытался обнять её и объяснить, что я её не предавал.

– Она поняла, отпусти её Омар! – выкрикнул Хасан, пытаясь оттянуть меня от сестры.

– Оставь я поговорю с ней!

– Отпусти, я сказал! Сестре покой сейчас нужен!

– Дай мне поговорить с сестрой, Хасан! Оставь меня в покое! – начал в истерике выкрикивать я.

Услышав шум, в палату вошёл Хаким. Уже вдвоём успокаивая меня, они начали оттягивать от сестры, но я схватился за Салиму и вытягивал её из кровати. Пока Хаким меня тащил, Хасан пытался разжать мои пальцы.

– Ай, Аллах! Омар! Что ты делаешь с сестрой?! А ну отпусти руки! – кричал Хасан.

– Дай мне поговорить! Я не предавал её! Она думает, это я виноват!

– Виноват в чём? Успокойся, Омар! Отпусти Салиму и выйди отсюда!

Хаким начал меня тащить к выходу, но я не отпускал руки сестры. Увидев, что сестра вот-вот рухнет с койки, Хасан прижался к ней своим телом, пытаясь её удержать в постели.

– Отпусти же ты её, Омар! – кричал брат, схватившись за сестру, чтобы она не выпала с кровати.

– Давай, Омар, – прошептал Хаким. – Нам надой выйти, дай Салиме отдохнуть.

Удерживая сестру, чтобы я не уронил её на пол, Хасн крикнул Хакиму, чтобы тот силой вывел меня. Растерянный Хаким, пытался заломить мне руки и как-то утешить словами. Но я в никакую не отпускал сестру. Сам не понимая почему, я вцепился в неё мёртвой хваткой и не отпускал. Уже понимая, что ещё чуть-чуть и кровать с Салимой перевернётся, Хасан не выдержал и, развернувшись ко мне, со всей силы ударил меня по лицу.

– Прекрати, Омар! – закричал брат. – Выйди отсюда! Соберись и веди себя как мужчина!

Меня словно током ударило. Смотря на Хасана, я совсем не понимал, что он мне говорил. Посмотрев, на криво лежащее тело Салимы с растрёпанными волосами, я пришёл в ужас. Мои глаза стали наполнятся слезами. Хасан подошёл к сестре и начал поправлять её. Положив её прямо и поправив причёску, Хасан укрыл её белой простынёю до самой головы, закрыв полностью её тело. Смотря на всё это, Хаким вывел меня в коридор и посадил на лавку.

– Успокойся, Омар, приди в себя.

– Как же так, Хаким?

– Всё, успокойся.

– Моя сестра…, она, что покинула меня? Хаким… – дрожащим голосом спрашивал я друга.

– Успокойся, ахи. Ей просто нужен покой. Не думай о ней сейчас, – ответил Хаким, крепко обняв меня и прижав мою голову к своей груди.

Впервые не Хаким рыдал мне в жилетку, а я ему. В эту минуту мой отец, внимательно посмотрев на меня, встал с места и вошёл в палату Абдуллы. Смотря на экран, где отображался пульс, отец подошёл к Абдулле и, смотря на его лицо, медленно перекрыл ему кислород. Постепенно пульс замедлялся. Отец не отводил глаз от монитора, на экране которого, вскоре бежала бесконечная полоса. Выйдя из комнаты, отец посмотрел на меня и, повернувшись к врачу, тихо сунул что-то ему в карман.

«За что же так, Аллах, со мной Ты поступаешь? За что так душу мне, на части разрываешь? Когда же прекратятся, круги Твоего гнева? Когда придёт прощение, за то, что я наделал? Всё чем так дорожу я, Ты вмиг себе забрал. Ты знаешь, как же сильно за это я страдал. Перед Твоим могуществом, я голову склоняю и о прощении души моей, Тебя я умоляю».

Прошло время. Находясь дома и лёжа у себя на кровати, я смотрел в потолок. От сильного стресса у меня отказали ноги. Почти целый день я лежал неподвижно и пытался находить ответы на мучающие меня вопросы. Отец и другие мужчины нашего семейства были на похоронах. Женщины сидели у нас дома в гостиной, и что есть силы, кричали и били себя руками. За окном были слышны удары капелек дождя об подоконник. Словно погода тоже оплакивала моих родных. Мне ни хотелось, есть, говорить и вообще двигаться. Я лежал и жалел лишь о том, что ни я сейчас нахожусь в земле, а моя сестра. Домой приходили какие-то люди. Я постоянно слышал чьи-то разговоры за дверью. Закрывая медленно глаза, я шёпотом произносил слова муллы: « – Смерть не наказание, смерть это начало новой жизни…». Я винил себя, что не послушался Хакима и не покаялся. В мыслях постоянно всплывали слова Всевышнего, что: « Поистине, Аллах принимает покаяние тех, кто по неведению совершает дурное, после чего сразу же раскаивается». Отсрочка покаяния, является грехом. Теперь меня стали терзать самые разные мысли. Закрыв глаза, я услышал стук в дверь. Слегка приоткрыв её, в комнату зашёл Хасан.

– Омар. Как себя чувствуешь?

– Ни как.

– Ин ша Аллах они в Раю, Омар.

– Абдулла ведь мог быть сейчас здесь, да? – спросил я, не убирая взгляд от потолка.

– Так было угодно Аллаху, Омар.

– Аллаху? Или моему отцу?

– Что ты несёшь?! Эту жизнь нам даёт только Аллах и забирает её тоже, только Он.

– Я тоже всегда так думал, Хасан. Только уж слишком мы любим, валить всё на плечи Всевышнего.

– Прекрати, Омар! Ты уже бредишь, молись лучше, чтобы Аллах принял их и простил им грехи.

– Им может и простит, только не забывай, Хасан, за грехи отцов, страдают дети…

Ничего мне не ответив, брат поднялся с места и, недовольный, вышел из комнаты. Как же мне не хотелось жить. Потерять ещё одного друга и любимую сестру, было равно смерти. Каждый раз, задумываясь и понимая, что Абдулла мог быть жив, меня просто что-то поедало изнутри. Я не сдерживался и просто плакал в голос. После аварии мои нервы сильно ослабли и эмоции вырывались наружу каждый раз, как я думал о погибшей сестре и друге. Спустя пару дней, я всё-таки сумел встать на ноги и пойти к мечети. Помолившись, я направился к любимой скамейке. Сидя на ней и смотря на голубое небо, я постоянно летал где-то в мыслях. Я сильно изменился и внешне. Каждый стресс, что я переносил, тут же оставляли свои шрамы на моей внешности и здоровье. Я выглядел старше, а взгляд стал более задумчивым.

– Опять мечтаешь, Омар? – кто-то резко, спросил меня.

– Опять меня пугаете, Уважаемый Мустафа?

– Нет. Раньше, ты сидел тут и улыбался, а сейчас лица на тебе нет.

– Я умер, Мустафа. Теперь я понял, что такое настоящее наказание. И что смерть, это действительно самый лёгкий способ спасти себя от всех проблем. А вот прожить, видеть и пережить смерти других…, это муки, Мустафа. Я больше не могу.

Сказав это, я закрыл глаза ладонью и пытался сдерживать эмоции, чтобы мулла не увидел.

– Не сдерживай себя. Если душа хочет плакать, то позволь ей это. Если твоя душа кается, то иди и проси прощения от всего сердца. Никогда не сдерживай то, чего желает твоя душа, Омар.

– Зачем мне жить, Мустафа? Зачем я остался? Чтобы увидеть смерть оставшихся друзей и родных?

– Мне это неизвестно, Омар. Это как решит Всевышний.

– Я уже убит. Вот какая плата за мои ошибки. Я плачу своими друзьями и родными? Когда же это прекратиться? – говорил я, вытирая свои глаза.

– Пока ещё не совсем поздно, лучше исправляй их, Омар.

В эту минуту у меня зазвонил телефон.

– Да, – ответил я.

– Как ты, Омар? – спрашивал Хаким.

– Да так, сижу на лавке с… эм…

– С кем это?

– Да ни с кем. Один сижу, воздухом дышу.

– Я приду?

– Да, приходи.

Спустя время подошёл Хаким. Я поднялся с места и попросил его пройтись со мной. Дойдя до трассы, где мы раньше устраивали гонки, я увидел, как местные ребята гонялись за машинами и катались на роликах.

– Все так веселятся тут, – сказал Хаким.

– Да...

– Может, пойдём? Зачем нам тут стоять?

Посмотрев на Хакима, я сел на землю и наблюдал за детьми, которые носились за машинами. Вдруг два мальчика, лет где-то десяти, подошли к нам и внимательно смотрели на меня. Одежда у них была потрёпанная, а на головах, криво завязанные арафатки.

– Вы случайно не Омар? – спросил один из мальчиков.

Слегка улыбнувшись, я ответил ему:

– Случайно он.

– Вот здорово. Я всегда Ваши игры смотрю. А что Вы тут делаете?

– Пришёл ваши игры посмотреть.

– Правда, что ли? Вот круто. Но меня не пускают пока так гонять машины.

– Ничего, мал пока ещё.

– Говорят у Вас восемь своих машин. Вы такой богатый.

– Кто такое говорит? Нет у меня столько машин. И не богат я.

– Как же так? Все знают, что Вы богач.

– Да, я богат друзьями и семьёй. Но двое моих друзей меня покинули и родная сестра тоже. На что нужны деньги, если ты беден родными и близкими?

Мальчик присел со мной рядом и начал гладить мои плечи.

– Не печалься, Омар. Придёт время, ты женишься и будешь снова богат, своей женою и детьми.

– Ха– ха. Ты посмотри, какой, а. Тебя как звать?

– Я Рафи, а это мой друг Рамиль.

Сняв с руки свои ролексы, я протянул их Рафи.

– На, забирай. Это тебе от меня подарок.

Увидев это, Хаким тоже снял свои часы и отдал их Рамилю.

– Ух, ты! Вы это по-настоящему нам дарите? – восхищённо спрашивал Рафи.

– Да. Забирайте. Хотите, продайте и купите себе что-нибудь.

– Нет, я себе их оставлю. Подарок от лучшего гонщика. И почему все за тебя плохо говорят? Я знал, что ты хороший и даже фонтан у нас строишь.

– У вас? Ты тоже в том дворе живёшь?

– Ага.

– Вот как. И многих там знаешь?

– Каждую ящерицу.

– А ну-ка Рафи, скажи мне, а девушку по имени Хатидже знаешь?

– Калеку?

– Зачем же так грубо?

– Ну, она ведь калека. Знаю конечно и многие её не любят.

Мы с Хакимом переглянулись. Обняв Рафи за плечи, я продолжил спрашивать его:

– А почему это?

– Не знаю. Я один раз только слышал, как ребята про неё говорили, постарше которые.

– Ну и? Что говорили? Расскажи мне.

– Говорил, что Аллах наказал её за разгульный образ жизни и сделал калекой.

– Ничего себе. А кто эти ребята, которые так говорили?

– Ну, Гафур и его друзья.

– Можешь меня познакомить с этим, Гафуром?

– Ага. Пошли.

Рафи побежал с другом вперёд, мы с Хакимом направились за ним. Пробегая по знакомым нам улицам, мы оказались у не большого домика. Рафи забежал за небольшие ворота и кричал стоящей женщине, которая вешала бельё.

– Тётя, Амина, тётя, Амина, к нам Омар Хамад пришёл, сына вашего ищет.

Сделав перепуганное лицо, женщина оттолкнула Рафи, и забежала в дом, зовя своего сына.

– Гафур, Гафур! Ты что натворил? Зачем к нам Хамад пришел?

– Успокойтесь, матушка. Сейчас разберусь, что ему нужно.

К нам навстречу вышел худощавый парень, на вид лет двадцать, по манере его передвижения уже было видно, что во дворе он пытался строить из себя крутого парня.

– Ас-саляму Алейкум. Чем могу помочь? – спросил удивлённо Гафур.

– Ва алейкум Ас-саляма. Я Омар, пришёл, чтобы за одну девушку узнать. Слышал, ты о ней многое знаешь?

– Хм, ну я много кого знаю. Как её зовут?

– Хатидже, дочь сапожника.

– А-а-а, ну да, слышал про неё. А что интересует?

– Говорят не такая святая, как кажется?

– Ну да, она раньше свободно одевалась, красилась много, вот и получила. Теперь инвалид, ни кто в жёны не берёт её.

– То есть только внешний вид был не пристойным? А поведение?

– Ну, судачат, мол, с мужчинами ходила и отдавалась им.

Услышав это, я резко покраснел. Сделав не довольное лицо, я старался сдержать свои эмоции, чтобы не проявить агрессию к Гафуру. Хаким стоял рядом и явно начинал нервничать, боясь, что же дальше может быть.

– Тебе далась? – спросил я Гафура, подойдя к нему ближе.

– Нет.

– А кому далась?

– Я откуда знаю? Я что свечку держу?

Резко схватив его за ворот, я прижал его к стене и спросил:

– Если ты не знаешь, то, какого чёрта говоришь такое про неё?

– По осторожнее, Омар. Я лишь сказал то, о чём многие говорят.

– А доказательства есть вашим словам? Как мужчины ответить за слова сможете?

– Я же говорю тебе, я сказал лишь то, что слышал, а не видел.

– Слушай ты, Гафур, пойдёшь и передашь всем, каждому кто не сможет привести хоть одного доказательства за сказанное, я лично буду находить, и отрубать руки.

– То есть?

– В прямом смысле. Мне всех вас, шакалов, покалечить труда не составит. Я ясно всё объяснил?

– Ясно, Омар!

– До свидания!

Сказав это, я хотел ударить Гафура, но заметив наблюдающую за нами его мать, я лишь толкнул его к стене и ушёл. Тем временем, мимо шла подруга Хатидже и, увидев стоящего Гафура, спросила его:

– Мархаба, Гафур. А что это Хамад тут делал?

– Сукин сын, а! Он ещё мне угрожать будет?! – говорил Гафур, не отрывая от меня взгляд.

– Что он сказал, Гафур?

– Про Хатидже спрашивал, мол, какие за неё слухи ходят. Я и сказал как есть, что нехорошие. А он начал, что он весь такой крутой и если кто-то ещё, что-то посмеет про нее сказать, то он руки пообрубает.

– Ничего себе. А ты тоже хорош! Зачем гонишь на девушку?!

– Иди! Иди куда шла, ещё ты меня тут учить будешь! – крикнул на неё Гафур, отгоняя руками.

Подруга моментально помчалась домой к Хатидже. Забежав к ней в комнату, она тут же стала ей всё рассказывать.

– Хати! Ты представляешь, Омар приходил.

– Где? Когда?

– Он зашёл к Гафуру и узнавал про тебя.

– Ай, Аллах! Из всех мужчин он выбрал именно этого верблюда? И что он сказал?

– Гафур сказал, что не хорошие слухи про тебя ходят.

– Вот сволочь. И как мне теперь быть? – с грустью сказала Хати.

– Так ты слушай! Омар высказал ему, что если ещё кто-то посмеет подобное про тебя говорить, он руки им отрубит.

Хатидже растянула довольную улыбку и подошла к окну. Вдохнув как можно больше воздуха, она сказала:

– Он любит меня, сестра. Я знаю. Как же мне повезло с ним.

– Хоть я его и ненавижу, но, видимо он действительно изменился.

Тем временем, я стоял недалеко от окон Хатидже и слушал возмущённого Хакима.

– Омар, что теперь делать? Надо всё равно уточнить, кто она и что из себя представляет. Не бывает дыма без огня, Омар!

– Я знаю, Хаким, знаю. Не дави, мне итак сейчас не особо.

– Что намерен делать?

Немного подумав, я вышел вперёд и направился к окнам Хатидже. Встав за кустами, я свистнул ей.

– Пст! Хати!

Вытянув шею из окна, Хатидже увидела меня в кустах.

– Ой, там Омар!

– Что он хочет? – спросила подруга.

– Зовёт меня. Хочет, чтобы я вышла.

– Пошли, я с тобой пойду, чтобы не заподозрили тебя.

Выйдя из дома, девушки прогуливаясь, направились к полю. Подруга села под деревом, а Хатидже пошла дальше за мной. Подойдя ко мне и присев вместе на землю, я стал гладить её лицо. Хати, прижимая мою руку и целуя мне ладонь, сказала:

– Омар, как же я плакала ту ночь. Ты говорил, что напишешь о решении отца, но ответа не пришло, я не находила себе места. Сейчас мне уже сказали, что у вас горе случилось. Прими мои соболезнования, Омар. Да простит и примет их Аллах.

– Аминь. Как ты можешь усомниться в моих словах, Хатидже?

– Больше никогда не усомнюсь.

– Моя любовь к тебе безгранична, Хатидже. И если ты дорожишь моими чувствами к себе, тогда ты должна быть честна со мной. Ты моё лицо, Хати. И каждый твой поступок, это будет мне или гордостью или позором. Чтобы в наших отношениях не было проблем, лучше расскажи мне всё сейчас.

– О чём это ты, Омар? Что я должна рассказать? – удивилась Хати.

– Почему про тебя дурные слухи ходят?

– Нет, Омар, это враньё! Я никогда и ничего лишнего, себе не позволяла.

– Ты не всегда носила ведь хиджаб? Расскажи, что было до того когда ты начала молится.

– Ничего, Омар, я просто одевалась по свободнее и много красилась. Может это не скромно, но я красивая девушка и свою красоту любила подчёркивать. Надевала обтягивающие платья и носила яркую косметику.

– А мужчины? С ними тебя что связывало?

– Побойся Аллаха! Никогда и ничего меня с ними не связывало, Омар! Все и смотрели, как меня к себе затащить! А Гафур всегда кричал, что я его женой буду! Не добился и стал слухи распускать. Я только одного мужчину любила.

– Кого же?

– Тебя, Омар. И то, я не помнила об этом, я получила сильное сотрясение мозга и потеряла память. Многое восстанавливала постепенно. Мне всё время подруга помогала. О тебе я узнала по своему блокноту, где было всё исписано твоим именем и фото. Тогда я у подруги спросила, кто этот, Омар? А она налетела на меня. Сказала, что ты последняя сволочь.

– Да что я ей такого сделал? За что она меня так не любит?

– Я тоже её об этом спрашивала, но она прекращала все разговоры о тебе. Говорила, что я глупая и влюбилась в тебя, а ты не замечал меня. Потому что был гонщиком и тебя кроме машин и легкомысленных женщин, больше ничего не интересовало.

– Хм… Печально, что люди любят, мало зная, много судить. Ладно, иди домой Хати, а подругу позови. Хочу немного с ней поговорить.

– Хорошо, Омар. Как я не сомневаюсь в твоём слове, так и ты не усомнись в моей чести.

Сказав это, Хатидже поклонилась мне и побежала к своей подруге. Хати присела под деревом, а её подруга направилась ко мне. Подойдя, она села напротив меня и спросила: