Текст книги "От грехов до истины. Омар и Хатидже. (СИ)"

Автор книги: Stella Amilb

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Что Шома? ПУСНУЛ!?!?! – Абдулла, окончательно рухнул на пал от смеха.

– На твой нос я пуснул, блин. Я в отличие от тебя, себя в руках держу.

– Завалите рты, у меня сердце остановиться сейчас, – продолжал Абдулла.

– Омар имей сострадание, открой окно, в конце концов! – сказал Шамиль, делая вид, что вот-вот и умрёт.

Засмеявшись, я приспустил стёкла и сказал:

– Абдулла, возьми флаг и лезь на крышу. Сейчас я эту красотку на два колеса поставлю.

Взяв в руки флаг, Абдулла вылез через окно и полез на крышу машины. Набирая скорость, я начал вслух считать. Шамиль быстренько перелез вперёд и сел с нами, схватившись за меня и Хакима. Досчитав до пяти, я резко развернул руль, и поставил машина на два колеса. Сидя словно сосиски спереди мы, как можно громче пели гимн Бахрейна. Абдулла, довольный стоял на машине и, вдыхая свежий ветер, держал над головой флаг нашего королевства.

День был очень хорошим. После чего мы все, безумно уставшие, вернулись домой. Каждый, попрощавшись, пошёл к себе домой. Я, поднявшись в комнату, навалился на кровать и услышал крик брата:

– Омар. Спускайся, поешь.

– Хасан, я не голоден!

– Потом не проси меня кушать!

– Хорошо, ахи, не буду!

Ответив Хасану, я улыбнулся и вынул телефон из кармана. Мне поступило от не известного номера сообщение. Пролистав смс, я прочёл: « Я не тебя имела ввиду, Омар». Улыбка счастья сразу расплылась по моему лицу. Я тут же понял, что это была Хатидже. Я моментально начал набирать ей сообщение, но посмотрев на время, понял, что уже слишком поздно и она может уже спать. Тогда я решил просто пожелать ей приятных снов: « Спи крепко красавица, Хати, и пусть твой сон охраняют ангелы, а за всем остальным буду следить я. Спокойной ночи». Сделав довольное лицо, я поставил телефон на тумбочку, а сам крепко заснул.

На следующий день после молитвы, я отправился на массажи в госпиталь и после успешных процедур поехал в гости к Шамилю. Зайдя к нему, я увидел его пьющим чай вместе с Абдуллой.

– Ты посмотри. Уже чай пьют, а меня не позвали, – сказал я, садясь на кресло.

– Не обессудь, ахи. Мы решили уединиться, – засмеялся Шамиль. – Мы же не жалуемся, когда ты с Хакимушкой время убиваешь.

Я недовольно посмотрел на Шамиля. Абдулла засмеялся и быстро уткнулся носом в свой стакан с чаем, чтобы я не видел, как он смеётся там.

– Я оценил твою шутку, Шома, – продолжил я.

– Вот поэтому, я предлагаю сегодня сходить в бар. Расслабиться, да и с девушками посидеть, – сказал довольно Шома.

– Ты что? У нас Омар теперь правильный, по таким местам не ходит, – попивая чай, сказал Абдулла.

– Да, не хожу. И пока всё устраивает.

– И что будем делать? – спросил Шамиль.

– Я в парк пойду. Пройдусь немного.

– Ты уже ходули снял? – удивился Абдулла.

– Да, уже сам всё. Пока медленно и с болью но, что поделать.

– От души, мы с тобой, – сказал Шома, поднимаясь с места.

Глава V.

Дежавю.

Допив чай, мы все поднялись с места и пешком отправились в парк. Подойдя и сев на нашу любимую скамейку, я под видом, что внимательно слушаю парней, искал глазами Хатидже. На минуту мой взгляд замер на девушке, сидящей в красивом платке. Приглядевшись, я узнал Хати.

– Ма ша Аллах! – улыбнувшись, вслух произнёс я.

– Что такое? – спорили парни, повернув головы назад.

– Ничего. Я сейчас буду, – ответил им я и, встав с места, направился к Хати.

– Ас-саляму Алейкум, девушки, – кивнул я головой Хатидже и её подруге.

– Ва алейкум Ас-салям, – ответили они.

Сидящая рядом с Хати подруга, внимательно осматривая меня, постепенно увеличивала свои глаза. На её лице нарисовался, то ли знак вопроса, то ли какой-то ужас.

– С Вами всё хорошо? – поинтересовался я.

– Да, конечно. Прости, а ты не Омар Хамад?

– Да, он самый.

Девушка, недовольно посмотрев на Хати, поднялась с места и, пытаясь выдавить на себе улыбку, сказала:

– Я на минутку, Хатидже, спрошу кое-что у него.

Отойдя в сторону, чуть подальше от Хати, девушка, прищурив глаза, посмотрела на меня и спросила:

– Я могу поинтересоваться, что тебя от неё нужно?

– А в чём проблема, я не понял? Нравится она мне.

– Нравится? Ты что издеваешься? Оставь её в покое!

– Ты мне будешь указывать, что мне делать? Ты ей вообще кто?

– Я её лучшая подруга, считай сестра родная.

– Вот послушай меня, подруга, если ты хоть как-то посмеешь мне помешать строить отношения с Хатидже, сильно пожалеешь.

– О-о-о, только не надо меня пугать, Омар. Я-то знаю, на что ты способен и какой ты человек. Лучше побойся Аллаха, эта девочка не заслужила такого издевательства. Оставь её.

– Я тебе предупредил. Не лезь не в своё дело. И я не собираюсь издеваться, мне она слишком сильно нравится.

Посмотрев на меня, как на врага народа, девушка опустила голову и подошла к Хатидже. Взяв свою сумку, она попрощалась с ней и, снова посмотрев на меня недовольным взглядом, ушла.

– Что она говорила тебе, Омар? Вы как-то не весело общались, – спросила Хати.

– Я так понимаю, у вас весь район меня ненавидит, да?

– Нет, – заулыбалась Хатидже. – Ты что? А что она сказала?

– Ничего. Рада, что с тобою рядом такой надёжный человек как я.

– Ясно. Спасибо за приятное сообщение, Омар.

– Не за что. Пойдем, пройдёмся?

– Да, пошли.

– Я сейчас с друзьями попрощаюсь и приду.

Улыбнувшись Хатидже, я подбежал к Шоме с Абдуллой и, пожав им руки, сказал, что должен отлучиться.

– Омар? Что происходит? Кто она? – спросил Абдулла.

– Потом, Абдулла. Я пока не могу тебе всё сказать, – ответил я улыбаясь.

– Походу у кого-то бабочки парят. Ты что, влип конкретно? – радостно спросил Шамиль. – Давай, беги-беги, романтик.

Крепко схватив Шамиля за плечи, я пожал ему руку и попрощался с друзьями. Стараясь убрать с лица глупую улыбку, я принял серьёзный вид и подбежал к Хатидже. Хати шла рядом со мной, как всегда задавая свои любопытные вопросы. Мы прогуливались, проходя по знакомым нам улицам. Пройдя немного вперёд, Хати случайно споткнулась об камушек и упала. Я моментально нагнулся, чтобы поднять её. Она повернулась и быстро начала поправлять свою юбку, чтобы я не видел её ног. Я протянул к ней руки, чтобы помочь встать ей, но неожиданно она закричала истеричным голосом:

– Не надо! Оставь меня!

Услышав этот дикий крик, меня как током ударило. Я отшатнулся назад и плюхнулся на землю. Хатидже нервно дышала и всё старательнее поправляла свою юбку, напоминающую чёрный мешок. Мне казалось, что я отлетел в прошлое. Женский крик, наполненный испугом, напомнил мне о той девушке, над которой я когда-то надругался. Перед глазами появился её силуэт. Я снова увидел эти огромные накрашенные глаза и жуткий стон девушки, просящей отпустить её. Пытаясь встать и отбежать от Хатидже, я споткнулся и ударился спиной об стену дома.

Испуганно присев на корточки я протёр лицо ладонью, пытаясь прийти в себя. Немного отдышавшись, Хатидже медленно поднялась и, отряхнув свою юбку, подошла ко мне. Посмотрев, что я сижу в полной растерянности на земле, Хати с грустным видом спросила:

– Прости меня, Омар. Я тебя напугала?

– Нет. Всё в порядке. По-моему это я тебя напугал, да?

– Прости, я просто…, у меня иногда бывает. Извини, Омар. Я пойду домой, если ты не против.

Я ничего не ответил ей и даже не посмотрел на неё. Я провёл руками по своим волосам, медленно спустив ладони на лицо. Хатидже, ничего не сказав, тихонько ушла. Прихрамывая на одну ногу, Хатидже обернулась и, грустно взглянув на меня, скрылась за стенами домов. Просидев ещё пару минут, я в полном недоумении, поднялся с места и поспешил уйти домой.

Подходя к дому, я увидел Абдуллу, которой сидел на бордюре и с опечаленным видом смотрел куда-то в сторону нашего дома. Проследив за его взглядом, я увидел, что он наблюдал за Салимой, которая стояла вместе с сестрой на балконе и что-то обсуждала там. Тихо подойдя к нему, я сел возле друга и тоже посмотрел на Салиму.

– О, Омар? – растерянно произнёс Абдулла.

– Да. Ты меня ждёшь?

– Нет, просто шёл и вот…. Кстати, как погулял?

– Никак. Прошло столько времени, а крики той девушки не дают мне покоя.

– Какой девушки?

– На которую я напал тогда.

– Я уже и забыл о ней. Забудь и ты. Пока не отпустишь эти воспоминания, её образ тебя не оставит.

– Не знаю, Абдулла. У меня сегодня дежавю было. Когда Хати споткнулась и закричала, я, словно попал в прошлое и видел, как кричала та девушка. Я осознал свою ошибку, я действительно сожалею. Я теперь молюсь, я пытаюсь избавиться от вредных привычек. Я каюсь в душе за сделанное. Но она меня не покинула, а совесть мучает с каждым днём всё больше. Ещё и все знакомые Хатидже, меня просто ненавидят.

– Знаешь, когда умерла моя мама, я как-то спросил отца: «Почему когда я просил у Бога счастье, Он забрал жизнь моей матери?» На что отец ответил: « Потому что за свою жизнь, что тебе Бог даровал, ты нашёл время на все свои развлечения, но ты не нашёл даже минуты, что бы сделать счастливой свою мать». Тут я задумался, а ведь действительно, когда мы что-то просим у Бога, что мы делаем взамен? Как я могу просить дать мне что-то, если я сам ничего для этого не сделал? То, что ты раскаялся это хорошо, Омар, но если ты не начнёшь дарить счастья тем, кто в нём нуждается…, твои просьбы пойдут против тебя.

– Ты прав....

– Если ты и согрешил, это не значит, что ты не можешь искупить это. Всё то, что мы ломаем, при желании мы сможем и восстановить. Свой проступок одними молитвами не спасёшь. Постарайся искупить свой грех, помогая нуждающимся. Хочешь счастья в своей жизни? Тогда подари для начала это счастья кому-то. Для кого-то это – дом купить, а для кого-то просто конфетку подарить. Счастье у всех разное и у каждого оно своё. Для моей матери счастьем было, чтобы я был всегда рядом, но даже когда она, лёжа в больнице Дубая ждала меня, я гулял тут вместе с вами. Я не дал ей то, что по сути, я дать был обязан. И я за это расплатился, Омар. Самым дорогим расплатился, – резко замолчав, Абдулла встал с места и вздохнул.

Я понял, что другу стало тяжело, поэтому молчал и не задавал ему лишних вопросов. Немного еще постояв, он повернулся ко мне и сказал:

– Постарайся сделать то, что обрадует твою Хатидже.

Ещё раз взглянув на Салиму, Абдула опустил голову вниз и ушёл. Провожая его взглядом, я посмотрел на свою сестру, которая внимательно смотрела на уходящего Абдуллу. Встав с места, я зашёл домой и направился в свою комнату, что бы обдумать сказанное Абдуллой и лечь спать.

На следующий день, после утренней молитвы, я вышел из своей спальни и направился на кухню. Налив себе чай и взяв стакан в руку, я прошёл в зал, где из угла в угол по комнате ходил отец, который что-то кричал в телефон и размахивал руками.

– Что за люди? Перепутали документы, а мне опять идти и разбираться! – возмущался отец, смотря на маму и убирая телефон в карман.

– Отец, – позвал его я.

– Что такое, Омар?

– Отец, у нас тут район один есть. Такой не богатый.

– У нас такой район тут не один, Омар. Ну и?

– Так вот. Я хочу там фонтан построить.

– Что?! – удивился отец.

– Я хочу, чтобы ты выделил деньги на строение фонтана и красивых скамеек там.

В полном удивлении, отец посмотрел на маму и, взглянув на меня, спросил:

– Это стоит не малых денег, Омар. Для чего нам такие затраты?

– Хочется, чтобы люди о нашей фамилии с гордостью говорили.

– Это правильно. У тебя восемь машин, Омар. Я разрешаю тебе продать их и сделать благо нашему городу. Если ты считаешь, что это того стоит конечно.

Сказав это, отец как всегда гордо развернулся и ушёл. Посмотрев на маму, я сделал недовольное лицо и преподнёс стакан с чаем к губам. Мама улыбнулась мне и, подойдя ближе, сказала:

– Сынок, это очень хорошая идея, но пойми такие вещи…

– Отец думает я не смогу? – резко перебил я маму. – Он думает, я так слаб на машины?

– Ну, что ты сынок? Отец так не думает, но он хочет убедиться, что его сын действительно готов чем-то жертвовать ради других.

– Вот увидишь, мама, я построю там фонтаны. Ты и отец, будете головы держать гордо, когда вам будут говорить обо мне.

– Ин ша Аллах, Омар! Хватит того, что твои недруги хотят унизать тебя при твоём отце. Пусть видят, какого сына мы вырастили. Да не склонит больше отец твой голову из-за тебя, а будет гордо смотреть на всех завистников свысока.

– Ин ша Аллах, мама.

Поцеловав маму в лоб, я направился на кухню. Поставив стакан на стол, ко мне на кухню вошла наша горничная Ванесса и сказала, что ко мне пришёл мой друг. Выйдя в коридор, я увидел идущего мне навстречу Шамиля.

– Шома? – удивлённо спросил я, протягивая ему руку.

– Прости, я собирался звонить, но встретил Хасана, и он сказал зайти. Мархаба, ахи.

– Мархаба. Конечно, заходи и не спрашивай. Мой дом, это и твой дом. Кстати, ты мне и нужен сейчас.

– Что стало?

– Мне надо машины мои продать.

– Все?

– Нет. Только семь. Audi оставлю себе.

– А что случилось?

– Мне деньги нужны.

– Ну, ничего себе. Это на что тебе такие деньги? Каждая твоя машина по нескольку миллионов стоит. Тебе на что столько? У вас кризис?

– Блин, нет. Я потом объясню. Так, ты поможешь продать их?

– Точно всё хорошо?

– Всё хорошо, поверь. Я их не из-за бедности продать хочу. Просто дело одно есть.

– Ну, хорошо. Нет проблем. Месяц хватит?

– А по раньше?

– Я постараюсь, но рассчитывай на месяц.

– Хорошо.

– Договорились. Через месяц, думаю, всё будет готово.

Обсудив это, мы с Шомой вышли на улицу и отправились во двор к Хатидже. Рассказывая Шамилю для чего мне эти деньги, я хотел показать ему, где и что я собирался построить. Пока мы шли ко двору, по дороге я увидел саму Хатидже, которая направлялась к цветочному ларьку.

– Шом! – резко сказал я, остановившись и потянув Шамиля за ворот к себе.

– Что такое?

– Бегом, иди туда.

– Куда? – ничего не понимая, спрашивал Шамиль.

– Видишь, девушка направляется к ларьку? Бегом иди туда и сделай вид, что покупаешь цветы своей любимой и спроси у той девушки, какие она любит цветы.

– Что? Это ещё что за движения? Я не буду это делать.

– Быстро иди блин! – крикнул я, толкнув в спину Шамиля.

Недовольно посмотрев на меня, Шома поправил свои волосы и побежал к ларьку. Тем временем Хатидже выбирала какие-то травы и маленькие цветочки, скорее всего для приготовления чего-то. Зайдя в ларёк, с серьёзным видом, Шамиль подошёл к рядом стоящим розам возле Хатидже и внимательно начал рассматривать их.

– Вам что-то подсказать? – спросил торговец.

– Нет, саул. Я сам, – ответил Шамиль, вытянув руку перед лицом продавца.

Снова резким взмахом руки, Шамиль поправил свою рыжеватую чёлку и подошёл к Хатидже. Продавец улыбнулся и протянул к Шамилю вазу с цветами. Посмотрев недовольно на продавца, Шамиль развернулся к Хатидже и крикнул:

– Девушка!

– Аллах! – испуганно, выкрикнула Хати.

– Да можешь просто, Шомик. Скажите, а какие цветы Вы любите?

Протягивая торговцу деньги, Хатидже с довольно злым взглядом посмотрела на Шамиля и спросила:

– Чего нужно?

– Спрашиваю, цветы ты, какие любишь?

– А Вам какая разница?

– Да вот, мне нужно девушке одной купить и не знаю, какие вы любите цветы.

– Разрешите, Господин, я Вам посоветую, – опять сказал торговец, улыбаясь Шамилю.

– Подожди да, дай я с девушкой поговорю, – со злым взглядом, сказал Шамиль.

– Я не знаю, у каждой девушки свой вкус, – ответила Хатидже и расплатилась с продавцом.

– Ну, подскажи, да, – продолжал настаивать Шамиль.

– Ох, ну вот, этот букет ничего..., – показала Хати на красивый букет алых роз, и направилась к выходу.

– Значит, все девушки любят алые розы? – крикнул ей в след Шамиль.

– Нет ни все, я например синие люблю, но и эти очень красивые. Просто алые розы, показывают сильные чувства.

– Ясно, ну спасибо, ухти, – улыбнулся ей Шамиль.

Кивнув головой, Хатидже удалилась. Продавец не прекращал, улыбался Шамилю, на что Шамиль недовольно посмотрел на него. Дожидаясь пока Хати исчезнет из виду, Шома выбежал из ларька. Подойдя ко мне, он поставил свою руку мне на плечо и посмотрел внимательно в глаза.

– Ну, что? Узнал? – спросил я с интересом.

– Да. Короче, красные розы это типа у тебя страсть и чувства, а так ей нравятся синие.

– Какие? – удивлённо, спросил я.

– Сам в шоке. Что только девушки не выдумают. Роза как может быть синей, скажи мне?

– Ладно, хочет синие, найду ей синие.

– Тормози. Она кто такая?

– Ну, девушка.

– Ты меня убиваешь своими логическими ответами. А конкретнее?

– Потом. Пока пошли розы найдём.

– Ненавижу романтиков, – недовольно сказал Шамиль.

Улыбнувшись ему, я толкнул его в плечо и побежал к ларьку.

– Ас-саляму Алейкум, – поздоровался я с торговцем. – Скажите, а у Вас есть синие розы?

– Ва алейкума Ас-салям. Нет, синих нет.

Переглянувшись с Шомой, мы решили поспрашивать в других цветочных магазинах. Объехав все возможные ларьки и магазины, мы нигде не могли найти синие розы. Вернувшись, домой, я забежал к себе в сад. Там стоял наш садовник Хабиб и подстригал куст. Подойдя к нему, я спросил:

– Хабиб, ты не знаешь, где у нас синие розы продают?

– Рынок у нас один есть, там я видел пару раз синие розы.

Узнав адрес рынка, я выбежал во двор, где меня ждал Шамиль. Подбегая к нему, мне навстречу резко затормозила машина Абдуллы. Высунув голову из окна, Абдулла крикнули мне:

– Эй! Ты куда так несёшься?

– На суете пацан, – сказал Шамиль, подходя к машине.

– Вы куда-то спешите? Садитесь, подвезу, – говорил Абдулла.

Шома открыл дверь автомобиля и позвал меня. Сев сзади и поздоровавшись с Абдуллой и Хакимом, который сидел спереди, я назвал адрес рынка и мы поехали туда.

– А что тебе там нужно? – спросил Абдулла.

– Мне нужны синие розы.

– Ого, и такие бывают? А зачем тебе?

– Хакиму подарить хочет, – резко сказал Шамиль, и засмеялся вместе с Абдуллой.

– А что, я рад буду, подари, – улыбаясь, говорил Хаким.

– Нет, ну серьёзно. Для чего они тебе?

– Для Хатидже.

– О-о-о – хором, простонали парни.

– Говорю же, местный Ловелас, – сказал Шамиль.

– Не знаю, Омар, не нравится мне это, – говорил Абдулла.

– Тебе походу все, кого я выбираю, не нравятся.

– Я не сказал, что мне она не нравится. Мне сама ситуация не нравится. Надо лучше узнать кто она, что из себя представляет. Сейчас девушек опасно на «ура» брать. Если печёшься о своём статусе, то лучше узнать о её прошлом. Мужчина, который переживает за своё будущее, должен уточнить у своей девушки её прошлое.

– Я уже узнал. Она хорошая и приличная. Из не богатой семьи, дочка сапожника и…

– Чего? – выкрикнул Шамиль, не дав мне договорить. – Какого ещё сапожника?

– Простого сапожника! Что за реакция?

– Я надеюсь, ты не женится собираешься? – спросил Абдулла.

– Вообще-то планирую.

– ЧТО?! – опять хором крикнули парни.

– Тормози, ле. Как это? Во-первых, тебе по статусу не подходит, – говорил Шамиль.

– Что за бред, Шом? Причём тут статус? Я тоже далеко не сын Султана!

– Нет, Омар, он прав, – сказал Абдулла. – Как ты себе представляешь, сын нефтяного магната женится на дочери сапожника? Это же будет обсуждаться, тебе никто не позволит на ней жениться.

– Мне она нравиться и я хочу жениться по любви. Брак по расчёту и моему статусу, вы сами видели, каким оказался.

– Согласен, Фатма не удачный пример. Но, Омар, по любви ты можешь жениться, на дочери генерала, на дочери депутата, ну, на крайний случай на дочери шейха. Но ни как не на дочери сапожника, – возмущался Абдулла, поворачивая руль.

– О да, дочь шейх это крайний случай, крайнее некуда прямо, – кивал головой Хаким.

– Нет, ну я пример привёл. Его отец не позволит «такую» в дом привести, – продолжал Абдулла.

– Я боюсь, что тут не столько отец Омара, сколько, её родители будут против, – сказал Хаким, выглянув из-за сидения и повернувшись ко мне. – Они не захотят отдать её в семью богатых людей, тем более рода Хамада.

– Ой, оставьте, да. Суету не наводите, не захотят её родители, сделаешь как у нас в Дагестане, – сказал Шамиль, ударив меня по плечу.

– Это как? – спросил я.

– В багажник и всё. Увозишь и живёшь себе спокойно.

– У вас что, женщин в багажник засовывают? – удивленно спросил Хаким.

– Ну да, если мозги делать начинает. А обычно когда родные против, у нас просто крадут и всё.

– Отвечаю, я должен побывать в Дагестане, слушая Шамиля, мне кажется там не реальные люди живут, – смеялся Абдулла.

– Ужас, бедные девушки, – недовольно произнёс Хаким.

– Ой, что бедные? Наши девушки более мужчины, чем ты Хаким. Тебя увидят, обсмеют.

– Как можно совать женщину в багажник? Это дикость какая-то, – возмущаясь, говорил Хаким.

– Хаким, он просто пример привёл, не надо всё так буквально воспринимать, – сказал я, пытаясь закрыть тему.

– Они могут и пистолетами возле них махать и это у них круто, Омар! – не успокаиваясь, выкрикивал Хаким.

– Ты что попутал? Кто сказал, что это у нас круто? – возмутился Шамиль.

– Я на видео видел, ты же сам показывал.

– Пф, если два ишака так сделал, ещё не значит, что у нас это круто. Мне, что тебе сейчас, конченных арабов начать перечислять?

– Эй-эй. Успокойтесь! – недовольно выкрикнул Абдулла.

– А ну, перечисли, Шома, что ты мне в пример приведёшь?

– Угомонитесь, вы чего! – сказал я, отдергивая Шамиля назад, который упорно прижимался к сидению Хакима и жестикулировал руками.

– То носы своим женщинам отрезаете, то публично камнями забиваете и стреляете в них, это нормально, да? Это в двадцать первом веке не дикость?

– Шома прекрати! Успокойтесь блин! – недовольно крикнул Абдулла на Шамиля.

– Где ты видел у нас такое? Где ты видел, чтобы мы камнями били? Что ты мне стереотипы запада навешиваешь?

– Ты же мне внушаешь стереотипы о моём народе! Мы не крутим возле женщин пистолетами и всех по багажникам не суём! Культура и уважение к женщине вообще на Кавказе зарождалась, ясно тебе? Мы своих женщин никогда, как ваши, не унижали и не мучили!

– У вас культура? Не смеши меня! Женщина для нас святое, и если ты увидел какую либо нашу казнь, то имей в виду, святое не казнят! Значит, они допустили лишнее, раз с ними так поступают. А вот в вашей культуре и уважении к женщинам, я что-то сомневаюсь. Если женщина в багажнике для вас это круто, то о какой цивилизации и культуре твоего народа можно говорить?

– Слышишь ты, гей чёртов! – выкрикнул Шамиль, схватив Хакима за горло.

– Тихо! Вы что погнали совсем?! Угомонитесь! – заорал я и отдёрнул Шамиля назад. – Не перегибайте палку, у каждого народа, свои обычаи и своя культура. Всё! Или уважайте друг друга, или выйдите из машины.

– В натуре ребят, вы чего? Успокойтесь, – сказал Абдулла, останавливая машину.

Ничего нам, не ответив, Хаким и Шома сделали злые лица и сидели молча.

– Приехали. Выходите, – сказал Абдулла, припарковав машину.

Выйдя все на улицу, я подошёл к Абдулле и попросил его немного поговорить с Шамилём, а сам схватил Хакима за руку и, потянув его вперёд, сказал:

– Хаким, что на тебя нашло? Не красиво ведёшь себя.

– Я не понимаю, как можно совать женщин в багажник?

– Он просто это в пример сказал, зачем ты начал из мухи слона делать? Даже если они и засовывают туда своих женщин, зачем ты называешь это дикостью? Это его обычаи. А обычаи других народов, как истинный араб и мусульманин, ты должен уважать.

– Уважать то, что приносит вред женщине, я никогда не смогу. Меня иначе воспитывали.

– А если это радует их женщин? Раз это обычаи, Хаким, значит, этих женщин они устраивают. Не думал об этом? Мы никогда не делаем с женщиной то, что её не будет радовать. Многие тоже считают, что мы насильно надеваем на женщин паранджу, но давай смотреть правде в глаза. Большая часть наших женщин сами хотят так выглядеть и одеваться. Ни тебе судить, что верно они делают, а что нет. Многих в других странах смущает, что мы соблюдаем обряд обрезания и считают это диким, Хаким, что теперь? Нам прислушаться к ним?

– Не путай обычаи с обязанностями.

– Хаким, давай закончим на этом, и прошу, не повторяй этого больше.

– Ладно, не повторится.

– Вот и всё. У нас тоже есть свои обычаи, которые для многих кажутся ненормальными, но такова наша культура. Нужно уметь уважать культуры разных народов.

– Я понял тебя, ахи. Видно не выспался.

Похлопав Хакима по плечу, я подошёл к цветочному прилавку и, поздоровавшись с торговцем, спросил:

– У Вас есть синие розы?

– Сейчас покажу, – ответил он, и зашёл в домик.

– Ты деньги взял? – спросил Абдулла.

– Они всегда со мной.

– Вот посмотрите, – сказал продавец, протянув нам, пять голубоватых роз.

– Что-то они не синие, а голубые, – говорил я, рассматривая бутончики.

– Когда Хаким умрёт, я всю его могилу такими цветами украшу, – недовольно сказал Шамиль и, иронично посмотрев на Хакима, увёл взгляд в сторону.

– Блин, ну Шома. Прекратите уже! – сказал я шёпотом и стукнул рукой, засмеявшегося Абдуллу.

– Темнее нет, но могу заказать, – продолжал торговец.

– Когда они будут?

– Если Вам так срочно, то завтра уже будут.

– Мне нужно сегодня. Я заплачу, сколько скажете.

Продавец взял телефон и, зайдя в домик, кому-то позвонил. Через пару минут он высунул голову и спросил:

– А сколько цветов Вам нужно?

– Тысяча, – уверенно ответил я.

Абдулла и Шамиль удивлённо переглянулись. Ещё через пару минут торговец вышел и сказал:

– Вам повезло, через шесть часов цветы уже будут у меня.

– Только чтобы синие были, красивые.

– Всё так и будет, Господин.

– Спасибо, Вам. Тогда через шесть часов я буду у Вас.

Попрощавшись с продавцом, мы сели в машину и поехали домой. Часов пять я собирал документы от своих машин и помогал Шоме сделать всё нужное, для их продажи. После всего я сильно устал и прилечь, чтобы отдохнуть. От переутомления я быстро уснул.

Спустя некоторое время, медленно открывая глаза, я посмотрел на часы. Уже было шесть часов вечера. Подпрыгнув с кровати, я схватил кошелёк и выбежал из дома. Сев в машину и понимая, что уже прилично опаздываю, я доехал до рынка и подбежал к торговцу.

– Простите меня, я заснул.

– Ничего-ничего. Ваши цветы привезли, – сказал торговец и направился к домику.

Ожидая его на улице, я увидел, как он вышел из домика, еле таща за собой ведро забитое шикарными, синими, розами.

– Вот это красота, – произнёс я. – Спасибо Вам.

– Не за что, Омар.

– Знаете моё имя? – удивлённо спросил я.

– Знаю-знаю, – улыбнулся мне торговец.

Улыбнувшись ему в ответ, я подошёл к вазе с букетом алых роз и вынул одну.

– И ещё, вот это я возьму, – сказал я, взяв самый красивый бутон.

– Конечно, берите.

Расплатившись за цветы, и еле донеся их до машины, я осторожно, распределил их по всему заднему салону автомобиля. Поехав к ближайшему магазину мягких игрушек, я подошёл к лавке плюшевых мишек. Внимательно смотря на медвежат, я выбрал, на мой взгляд, самого милого на внешность. Купив его и сев обратно в машину, я подъехал к тем самым домам, мимо которых обычно проходит Хатидже, когда возвращается с мечети домой. Внимательно осматривая невысокие дома, стоящие впритык друг к другу, я по частям выносил букеты цветов на улицу и вместе с мишкой полез на крышу одного из домов. Я распределил по несколько букетов роз на каждой крыше. Аккуратно уложив их так, чтобы перепрыгивая с крыши на крышу, я мог их брать в руки, я сел передохнуть. Дома шли в форме лестницы, поэтому по крышам можно было шагать, как по ступенькам. Взбираться с одной крыши на другую проблем не было.

Наконец-то взяв последнюю охапку роз, я подошёл к самому крайнему дому, от крыши которой шла лестница вниз, и усыпал ее ступеньки и крышу цветами, поставив в центре мишку. Вернувшись обратно и усевшись на крыше первого дома возле роз, я позвонил Хатидже.

– Да.

– Мархаба, Хати.

– Мархаба, Омар.

– А ты дома?

– Нет.

– А где?

– Я племянницу к тёте отводила, но уже возвращаюсь домой. А что случилось?

– Ничего, всё хорошо. Просто услышать тебя хотел.

– А ты где, Омар?

– Я…, а я с друзьями в кафе. Отдыхаю.

– А, ясно. Ну, хорошо, хорошего отдыха вам. Удачи.

– Шукран. И тебе удачи, Хати, – сказал я и, убрав телефон, лег на крыше в ожидании Хатидже.

Спустя несколько минут и томясь под жарким солнцем, я наконец-то увидел, что кто-то идёт. Это была Хати. Она уже проходила мимо дома, где лежал я. Схватив одну розу и полностью прижавшись животом к крыше, чтобы меня не было видно, я кинул один цветочек вниз. Хатидже остановилась. Посмотрев на, непонятно откуда упавшую розу, она подняла голову вверх. Ничего не поняв, Хати пожала плечами и, взяв цветок, пошла дальше. Быстро, словно ящерица я пополз вперёд и кинул ещё один цветок. Хати опять остановилась. Подняв цветок, она отошла чуть дальше, пытаясь посмотреть, откуда они падали. Ничего не увидев, она улыбнулась и продолжила свой путь. Я продолжал бросать цветы, тихонько перелезая с одной крыши на другую. Набрав уже целый букет, Хати дошла до ступенек последнего дома. Увидев лежащие на ступеньках розы, Хати поднимала их, добавляя к своему, уже достаточно большому букету. Поднявшись на крышу дома, Хатидже засияла подобно солнцу. Увидев сидящего медвежонка, вокруг которого всё было усыпано синими розами, Хати не сдержала восхищённых эмоций. Стоя сбоку и наблюдая за Хатидже, я сделал шаг вперёд и медленно стал приближаться к ней. Растягивая улыбку до ушей, я внимательно смотрел в прекрасные и большие глаза Хати, которые светились, подобно звёздам. Отложив огромный букет цветов, Хатидже взяла в руки мишку и, крепко обняв его, подошла ко мне. Вынув руку из-за спины, я протянул ей одну красную розу и, и еле слышно, сказал:

– Я знаю, ты любишь синие розы, но чувства и страсть описывает лишь алая, – сказал я и замолчал, внимательно смотря на прослезившиеся глаза Хатидже.

– Омар…

– Да?

– Я не знаю, что и сказать. Мне ни кто такого ещё не делал, – сказав это, Хати заулыбалась и прослезилась.

Я тут же обнял её и прижался к ней, как можно сильнее, сдавив медвежонка между нами. Простояв так пару минут, Хати немного успокоилась и сказала:

– Спасибо, Омар. Мне очень приятно. Но куда я это всё дену? Я не смогу отнести этот букет и мишку домой. Меня не поймут.

– Ничего. Цветы можем тут оставить. А мишку скажи, что племяннице купила.

– Не могу, Омар, родители знают, что я не могу купить такую игрушку. Мне не поверят.

– Ладно, я его у себя оставлю. Скоро придёт время, и ты его заберёшь.

– Как это, придёт время?

– Ин ша Аллах, я женюсь на тебе, Хатидже.

Хати замерла. Опустив голову и отойдя от меня, она села на угол крыши и поправляя свою юбку, о чём-то задумалась. Тихонько подойдя и присев рядом, я смотрел на её блестящие от слёз глаза.

– Что такое? Ты не рада?

– Нет, просто я как-то не думала…

– Что не думала?

Схватив из рук Хати мишку и розу, я отложил их в сторону. Осторожно я взял Хатидже за подбородок и, развернув лицом к себе, спросил:

– Я не нравлюсь тебе?

– Нравишься, Омар.

– А что тогда?

– Я не верю, не верю, что ты мог полюбить меня.