Текст книги "Садовник"

Автор книги: Стефани Бодин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Стой!

Когда я выскочил в коридор, она уже скрылась за пожарной дверью и бежала вниз, хлопая по ступеням шлепанцами.

– Погоди! – Мой чересчур громкий крик отдавался эхом в лестничных пролетах.

Спускаясь, девочка обретала все больше уверенности. По-моему, получившие травму мозга ведут себя иначе.

Я пытался догнать ее. Она достигла запасного выхода и собралась было толкнуть дверь, но развернулась и открыла другую дверь, ведущую с лестницы на первый этаж.

Секунду спустя я тоже нырнул туда…

Мы были не одни. Человек в форме санитара крепко держал девочку за руку, она сопротивлялась. На груди у санитара висела табличка с именем Деннис. При виде моего шрама глаза у него округлились, и грубым голосом он спросил:

– Что такое?

Я опустил взгляд, пытаясь перевести дыхание и сообразить, как выкрутиться.

– Стив?

До меня дошло: на мне такая же форма, как и на нем. Возможно, удастся найти выход из положения.

Я поднял голову, улыбнулся и постучал пальцем по бейджику на груди:

– Э-э-э, да… Я – Стив.

– А я и не знал, что у нас два Стива. – Деннис снова взглянул на девочку.

– Я новенький.

Он потер подбородок и спросил:

– С какого она этажа?

Я насилу вспомнил:

– С шестого.

Деннис посмотрел на мой рюкзак.

– Я уже собирался уходить, а эта подорвалась с места и побежала… – Стараясь как следует сыграть роль санитара, я тряс головой и пересыпал речь ругательствами.

– Веришь ли, со старикашками тоже такое случается, – ухмыльнулся он, – но ловить их легче.

Он осмотрел девочку с головы до ног, потом остановил взгляд на ее лице:

– А она милашка. – Деннис облизнулся. – Давай я отведу ее наверх.

Да! Вот именно!

Одно мое слово, и я спокойно поехал бы за город, навсегда забыв о том, что я вообще когда-то приходил в «Тихую гавань».

Я уже открыл рот, но внезапно у меня перехватило дыхание. Что я делаю? Я ничем не могу помочь ей. Или все-таки могу? Главный вопрос скорее состоял в том, хочу ли я. Да, я люблю спасать людей. На меня всегда можно положиться. Но сейчас дело касалось моей мамы. Она отвечала за девочку. Как я мог подумать, что мама не сделает для нее все возможное?

Разум твердил мне: «Уходи, чувак! Беги к Джеку, и уезжайте!»

Однако в душе я понимал: что-то тут не так. Девочку действительно нужно спасать. И сделать это должен именно я.

Она не сводила с меня глаз, будто старалась прочитать мои мысли. Санитар все еще пялился на девочку, и от слащавого выражения на его лице меня чуть не стошнило.

Ее карие глаза смотрели на меня с мольбой. Только из-за них я и решился. Протянул руку и крепко взял девочку за локоть:

– Нет, сам отведу.

Деннис нехотя оторвал от нее взгляд и убрал клешню:

– Ладно, здоровяк! Назовем тебя Большой Стив: так и будем вас различать. – Он махнул рукой и пошел по коридору.

Дождавшись, пока санитар скроется из виду, я вывел девочку на улицу и все бубнил себе под нос:

– Вот ведь кретин, кретин, кретин…

Внезапно из-за угла вышли двое санитаров; мы юркнули за живую изгородь и, согнувшись в три погибели, переждали, пока они пройдут. Однако, выпрямившись, я увидел, что они остановились и пробраться мимо них незаметно не выйдет.

– Только этого не хватало!

Девочка нахмурилась и шагнула к кирпичной стене, окружавшей стоянку:

– Перелезем!

Даже при моем росте до верха было не достать.

– Как?

Она наклонилась передо мной и сложила руки кольцом:

– Вставай!

– Ты что, сбрендила? – запротестовал я. – Да во мне весу…

– Вставай!

Чтобы убедить ее в своей правоте, я поставил ногу ей на руки и лишь чуть-чуть перенес вес. Но не успел я и глазом моргнуть, как она подняла меня, словно худосочную гимнастку.

Я чуть не потерял равновесие, схватил ее за плечо, а другую руку приставил к стене:

– Ничего себе!

– Держись за край и подтягивайся!

Особо подтягиваться мне не пришлось – она практически перекинула меня через стену.

Только я приземлился, как девочка оказалась рядом со мной.

– Как ты это сделала?

Она не ответила.

Донесся рокот приближающейся машины – подъезжал Джек.

Пока мы ждали его, начал моросить холодный дождь.

– Я уезжаю, – сказал я.

Она посмотрела на грузовик, потом на меня:

– Мне тоже нужно уехать.

– Да, но…

Впрочем, какой смысл говорить, что я тут ни при чем? Согласен, с шестого этажа она сбежала сама, однако, приняв решение увести ее от Денниса, я стал соучастником побега. Неужели теперь я мог просто уйти, оставив ее одну на стоянке?

Да, мог.

А разве нет?

– Чтоб тебе пусто было!

Я побежал к пикапу, девчонка за мной. Она юркнула на среднее место, я сел рядом.

У Джека отвисла челюсть.

– У них здесь и красотки трудятся?

– Джек! Поехали!

– Ну, дела! – Джек покачал головой, выехал со стоянки и направился в сторону моего дома. – Сколько работаю, ни разу не встречал никого моложе восьмидесяти, а ты и двадцати минут не пробыл…

– Она не работник, она пациентка с маминого этажа…

Джек резко затормозил: не пристегнись мы ремнями, нас бы впечатало в лобовое стекло.

– Джек! Езжай!

Он нажал на газ, повернул к пустой парковке перед зданием банка и там снова дал по тормозам.

– Пациентка? Ты увел пациентку?!

Девочка смотрела на Джека.

Я попытался объяснить, что произошло на шестом этаже:

– Она рванула оттуда, я за ней, нас увидел санитар. Я не мог позволить забрать ее…

Джек вытаращил глаза:

– И что? Решил похитить? О чем ты только думал?

– Никого я не похищал. Она сама убежала, – спокойно ответил я.

– Отлично, Мейс. – Джек уронил голову на руль. – Просто здорово!

Когда он оторвал лоб от руля, глаза его метали молнии.

Он перегнулся через девчонку и ткнул пальцем мне в грудь:

– Сколько можно геройствовать! Нельзя так! Пойми, не всех нужно спасать.

Я отодвинулся и прислонил голову к прохладному окну.

Впрочем, на мгновение любопытство пересилило его гнев:

– Как тебя зовут?

– Не знаю, – ответила девочка, потирая глаза.

– Круто! Где живешь, тоже не знаешь, я угадал?

– Мне кажется, я не из этого города.

Джек стукнул по краю руля кулаком:

– Черт возьми, Мейс! Мы влипли, понимаешь? – Он покачал головой. – Везем ее назад.

– И что мы скажем?

Я отстегнул ремень, вышел из машины, снял с себя форму санитара, скомкал ее и бросил за сиденье:

– Поехали ко мне. Я позвоню маме, разберемся…

Джек шепотом ругнулся.

– Ну, подумай, как ты будешь объяснять? Ты провел меня в лечебницу, дал форму, а я похитил девчонку…

Он завел машину:

– Болван!

Девочка молчала, пока мы еле плелись в зоне ограничения скорости, а затем вдруг перегнулась через меня, прижала ладони к окну и произнесла:

– Огни…

Смущенный ее близостью, я не сразу сообразил, куда она смотрит.

Над холмом отблески огней «Тро-Дин» озаряли небо.

– Это компания, которая…

– Что-то мне здесь знакомо. Я такая… В голове полная неразбериха. Провалы в памяти.

Обеими руками она хлопнула себя по лбу.

– Что такое? Что с ней? – Джек бросил на нее косой взгляд.

Неожиданно девочка вздрогнула и уставилась перед собой. Затем широко раскрыла глаза и, вцепившись одной рукой в мою рубашку, произнесла:

– Нам нужно выбираться!

– Откуда? – спросил Джек.

Она медленно повернула лицо в сторону «Тро-Дин».

– Оттуда. Нам нужно выбираться оттуда. – И стала раскачиваться вперед-назад, повторяя: – Нужно уходить, нужно уходить…

Я потянулся было, чтобы прикоснуться к ней, сделать хоть что-то, но я не знал, что именно, и снова положил руку себе на колени:

– Джек, я считаю, мы должны взять ее с собой за город.

Он замотал головой:

– У тебя совсем башню снесло?

Я пару раз стукнул лбом об окно:

– Знаю, это безумие, и ты злишься. – Я понизил голос: – Но ты не был там, не видел их. Я не мог оставить ее в больнице…

Нужно убедить его. Или хотя бы найти слова, которые заставят его стать на мою сторону. И я придумал:

– Похоже, это судьба… Много ли было шансов, что я включу диск именно там, где сидела она?

Джек встретился со мной взглядом и отвернулся.

Пока я ждал ответа, часы на городской башне успели пробить несколько первых созвучий.

Бом.

Бом.

Бом.

– Мейс, ты издеваешься надо мной? – В голосе Джека звучало сомнение. Еще бы, ведь мне до судьбы никогда и дела не было.

Однако сейчас очень важно было, чтобы он поверил: судьба мне вовсе не до лампочки. Джек утверждал, что любовь и судьба неразрывно связаны. Это он усвоил от своей мамы. Однажды зимней ночью она поскользнулась и упала в канаву, а будущий отец Джека первый пришел ей на помощь. Причем поблизости он оказался совершенно случайно – просто заблудился. Даже я слышал эту историю раз восемьдесят, а уж Джек, ясное дело, и того больше.

Я покачал головой:

– Нет. Не издеваюсь.

Он на секунду закусил губу.

– Ты знаешь, как я отношусь к судьбе.

– Я серьезно. Это судьба. Точно тебе говорю.

– Что ж. – Джек помолчал, обдумывая мои слова. – Ладно. Поехали за город. – Он посмотрел на девочку, потом снова на меня: – Но ты все равно болван.

И мы помчались по шоссе № 5 на юг, в сторону Портленда.

Девчонка, похоже, изо всех сил старалась не упасть духом и отвлечься от голосов – или что она там слышала? – а когда мы отъехали от Мелби-Фоллз на значительное расстояние, постепенно успокоилась. Примерно через час мы были на шоссе № 84, и тут у меня зазвонил мобильник. Мама – вне себя от волнения – затараторила шепотом:

– Просто скажи мне, что ты уехал. Что сейчас вы с Джеком едете за город. Скажи.

Прошла минута, пока я ответил:

– Да. Мы едем за город.

– Это правда?

– Да, мам. Мы только что свернули на восемьдесят четвертое шоссе. А что?

Она вздохнула:

– Ничего. Просто… я… услышала сирены, и хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

Она лгала. Я это понял.

– Что-то случилось, мам?

– Нет! – Ответ вырвался слишком быстро. – Нет, все хорошо. Повеселитесь там с Джеком. Не бедокурьте.

В трубке зашипело.

– Мам?

«Она пропала», – это были последние слова, которые я услышал.

Джек подался вперед:

– Мы в ущелье. Паршивая связь.

Я отключил телефон, чтобы батарейка не разряжалась почем зря.

Через несколько миль Джек ткнул на указатель с символом «Шеврон»:

– Нужно заправиться.

Мы подъехали к бензоколонке, я выбрался и хотел было открыть бак и залить горючее, но Джек остановил меня:

– Мы в Орегоне. Здесь это делают операторы.

Девчонка осталась со мной в пикапе.

Джек ушел и вернулся с пластиковым пакетом, который вручил мне.

В конце концов тревога стала потихоньку отпускать. В голову не лезло ничего, кроме мыслей о девчонке. Ее запах, ее нога, прижатая к моей, звук ее голоса… Подумать только, я таки нахожу красивую девчонку, а она оказывается сумасшедшей.

Джек перегнулся через нее и стал рыться в пакете.

– Следи за дорогой, я сам достану. – Хотелось есть. – Что тут у тебя вкусненького? Шоколадное молоко?

Девчонка взяла у меня бутылку и бережно обхватила ее. Джек протянул руку, и я достал еще одну бутылку – для него.

Потом вынул банку содовой и открыл, громко щелкнув крышкой.

– М-м-м… – Газировка была ледяная. Я сделал большой глоток. – Хорошо!

Джек отхлебнул шоколадное молоко.

– Такое я пил только в детстве. А ты? – обратился он к девчонке.

– Я никогда не пробовала. – Она посмотрела на бутылку. – Мне нравится цвет.

Джек стал насвистывать мелодию из «Сумеречной зоны».

Когда мы свернули на двухполосный мост Богов через реку Колумбия и стали подниматься по горной дороге к Гленвуду, дождь усилился. Мы перекинулись парой слов, однако вести непринужденный разговор в такой чудовищно нелепой ситуации не очень-то получалось. Так что большую часть пути в машине стояла тишина.

Улицы Гленвуда уже опустели. Девчонка, не выпуская из рук бутылку с шоколадным напитком, вглядывалась в темноту ночи, и лишь дворники методично шуршали по лобовому стеклу.

Через несколько минут, дважды повернув направо за гленвудской гостиницей, мы въехали во двор перед коттеджем.

– Поищи пульт от ворот, а? – попросил Джек.

Я дотянулся до козырька:

– Его тут нет.

Джек вздохнул и заглушил двигатель. На террасе он перевернул вверх дном доисторическую банку из-под молока, извлек ключ, вошел в дом и включил свет.

Девочка стояла в нерешительности, и я повел ее внутрь:

– Все в порядке. Здесь, кроме нас, никого.

Она крепко сжимала в руках бутылку с шоколадным молоком.

Дедушка Джека построил этот дом из перестойного леса. Мы вошли в невероятных размеров помещение, состоящее из большой кухни с обеденным столом и гостиной, в которой до самого потолка возвышался камин, выложенный из речного камня.

Я поставил пакет на стол и налил воды в кофеварку.

Семья моего друга верила не только в судьбу, но и в то, что камин – раз уж он есть – должен всегда быть наготове. Вскоре в нем затрещал огонь, и Джек объявил:

– Пойду загоню машину в гараж.

Девочка стояла у камина, протянув одну руку к горящим поленьям. В другой она все еще держала бутылку.

Спустя некоторое время кофеварка зачавкала, я вынул из буфета чашку и стал искать, чем бы забелить кофе.

Отойдя от камина, девочка остановилась у большого окна. Из-за рассеивающихся туч выглянула луна.

Нужно было что-нибудь сказать, чтобы мы оба почувствовали себя свободнее.

– Отсюда замечательный вид на гору Адамс. А перед ней огромный луг.

Не сработало – она не ответила, и мне стало еще неуютнее.

Найденное в холодильнике молоко прокисло, и я вылил его в раковину. Пришлось довольствоваться сухими сливками, которые наотрез отказывались растворяться в кофе.

Вернулся Джек:

– Она устала.

– Что?

Он кивнул в сторону девчонки: та стояла у окна и зевала. Я подошел к ней:

– Хочешь поспать?

Смешно задавать такой вопрос тому, кто только что вышел из комы.

Но глаза ее слипались, когда она спросила Джека:

– Здесь?

Он махнул рукой в сторону коридора:

– Там комната моей сестры.

Старшая сестра Джека, Ванесса, учится в Гарварде. Она не такая прикольная, как Джек, зато такая же богатая. А тесты на проверку способностей ей давались легче легкого.

Девочка кивнула и посмотрела на меня:

– Хорошо.

– Давай провожу. – Я указал на бутылку в ее руке: – Положить в холодильник?

Помявшись, она протянула бутылку мне, и я поставил ее на стол.

– Там есть пижамы – тебе, наверное, будут в самый раз, – сказал Джек. – В ванной – по коридору напротив – куча девчачьих прибамбасов. Пользуйся!

Я пошел вперед, девочка за мной.

В спальне я включил свет и нашел в ящиках с бельем ночнушку, которая, судя по всему, девчонке была коротковата, но она все равно взяла ее. В изножье кровати лежали стеганое одеяло и несколько подушек.

– Все нормально?

Она присела на самый краешек.

– Вот. – Я разложил одеяло, отогнул верх. Подушки сбросил на пол, оставил только две, взбил их и положил в изголовье. – Готово, можно укладываться.

Она не пошевелилась.

– Ладно. Переодевайся – и в постель.

Ее глаза, не отрываясь, смотрели на лежащую на коленях одежду.

– Я не знаю как.

Как перекинуть меня через стену, она знала, а как переодеться – нет?

Девчонка немного помялась.

– В голове крутится столько всего, что нужно осмыслить! А переодеваться… не понимаю, как это.

– Просто снимаешь эту одежду и надеваешь вон ту. – Я указал на ночнушку.

Растерянное молчание.

Я потер глаза:

– Хорошо… поворачивайся.

Она встала лицом к окну.

Подойдя к ней сзади, я усердно отгонял мысль о том, что – вот она, сбывается сказочная мечта, и сосредоточенно командовал:

– Руки вверх!

Не совсем так я представлял себе, как буду в первый раз раздевать девушку.

Она подняла руки к потолку.

Я опасливо взялся за нижний край ее футболки: одно неосторожное движение – и она, чего доброго, швырнет меня в стену. Глядя в сторону, чтобы ненароком чего не увидеть, я снял с нее футболку и приказал:

– Так, теперь надевай ночнушку.

Я не смог удержаться от искушения и украдкой бросил взгляд на голую мускулистую спину.

Немного помучившись, девчонка все-таки продела голову в ночнушку. Потом руки ее застряли, и я дернул вниз: подол оказался чуть выше колен.

– Я уйду, а ты снимай треники и укладывайся.

Она повернулась ко мне. Нас разделяли всего несколько дюймов.

Я сделал шаг назад.

На ее лице мелькнуло подобие улыбки:

– Теперь поняла. – Не успел я отвернуться, как она стянула штаны, однако ночнушка прикрыла все, что мне не должно было видеть. – Сейчас лягу спать.

Я направился к двери и произнес чересчур бодрым голосом:

– Отлично! Я гашу свет и…

Она стала забираться в постель, и я открыл от изумления рот: по всей длине ноги были обезображены круглыми рубцами.

ГЛАВА ПЯТАЯ

В жизни не видел таких отвратительных рубцов. А она еще меня назвала помеченным!..

Забравшись в постель, самая красивая девочка из всех, что я когда-либо встречал, по-прежнему смотрела на меня. Словно ждала чего-то.

Сделав большой шаг, я оказался у края кровати. Постоял немного, подтянул одеяло к ее подбородку, пожелал спокойной ночи и выключил свет. Затем вышел в коридор, закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Сердце вот-вот готово было выскочить из груди.

В другой комнате Джек ел крендельки из голубой миски. Я сел рядом, и он подвинул миску ко мне:

– Извини, с едой сегодня не очень. Утром схожу в магазин. Чем займемся, Мейс?

Взяв горсть крендельков, я помотал головой:

– Понятия не имею…

– Но как же она испугалась, когда увидела «Тро-Дин»!

Я кивнул, не переставая жевать:

– Может, там работали ее родители…

Джек усмехнулся:

– А может, она была там на летней практике и у нее поехала крыша?

– Ага, очень смешно. Она только что вышла из комы. Ее бы и огни ближайшего супермаркета напугали. – Я говорил так, словно старался убедить в чем-то самого себя.

Джек нахмурился.

– Что?

– Странно все это… – Он пожал плечами. – Не знаю даже. Дом престарелых принадлежит «Тро-Дин»…

Я не понимал, какое это могло иметь значение.

– Им почти весь город принадлежит.

Джек подался вперед:

– Пойми меня правильно. У твоей мамы была загадочная история с «Тро-Дин», а теперь она работает в «Гавани». – Он ткнул большим пальцем в сторону коридора. – Эта девчонка тоже оттуда. И как она переполошилась при виде огней «Тро-Дин»!..

Рот у меня был занят очередной горстью крендельков, так что отвечать не пришлось. Да и какое отношение мама имеет к девчонке? Она всего лишь мерила ей давление. Вероятно, в ее обязанности еще входит доложить руководству, если девчонка или кто-то другой из их компании очнется. Да, пожалуй, у мамы была какая-то история с «Тро-Дин», но все давно закончилось. Она больше не работала в лабораториях.

– Ерунда. Мама знает о девчонке не больше нашего. – Опять я старался убедить сам себя.

– И все же, – произнес Джек, – я понятия не имел, что в «Гавани» живет кто-то, кроме стариков. Это меня и бесит.

– Джек, в нашем городе все завязано на «Тро-Дин». В будущем я тоже хотел бы у них работать. – Впрочем, меня разбирало любопытство. – Может, они обследуют калек, жертв аварий, чтобы найти лекарство от амнезии? Это многое объяснило бы.

Джек кивнул:

– Сейчас проверим.

Я не понимал, что он намерен проверить, но взял свой кофе и пошел за другом в кабинет рядом с комнатой Ванессы. Наверное, мне хотелось увидеть, как он выяснит то, что я и ожидал, то есть ничего.

Пока Джек подключался к Сети, я поставил чашку и плюхнулся в глубокое кожаное кресло у высоченной полки с книгами. Глаза начали слипаться…

– Мейс!

– Что? – Во рту был неприятный привкус. – Я заснул?

– А то! – Джек указал на часы.

Я проспал два часа.

– Ты все это время был в Сети?

– Еле-еле подключился. Чертов модем.

Он держал в руке стопку бумаг; несколько листов упали на пол.

Я потер глаза:

– Что там?

– Интересно? «Тро-Дин» повсюду трубит о своих исследованиях в области глобального потепления и экологии. Рассказывают в мельчайших подробностях. Их научные сотрудники публикуются во всех журналах.

– Да, знаю. – Мне тоже нужно было написать доклад и приложить его к заявлению.

– Но дело не в этом, – сказал Джек.

– А в чем?

– Как ты думаешь, в каком месте лучше всего прятать вещь, чтобы ее никто не нашел?

Я вспомнил, как в детстве мама складывала все мои рождественские подарки на холодильник, в коричневый пакет для продуктов.

– У всех на виду?

– Вот именно. – Джек показал распечатку газетной статьи. – Компания «Тро-Дин», вся из себя такая правильная и успешная, просто заваливает СМИ информацией. Журналы и газеты уже сыты по горло. Кругом сплошной «Тро-Дин». Вряд ли кому-нибудь придет в голову постучаться к ним в дверь.

Я зевнул:

– Они о чем-то умалчивают?

– Похоже на то. Смотри, не так уж много научных сотрудников уволилось из «Тро-Дин», но некоторые все же…

– И?..

– Здесь-то и кроется самое странное, чувак. Серьезные совпадения. Послушай. – Джек отхлебнул кофе и стал читать вслух: – «Перед тем как основать собственную консалтинговую фирму, Дональд Андерсон в течение семи лет работал научным сотрудником в компании „Тро-Дин“. Вот что он говорит о своем бывшем работодателе: „Хотя работа в „Тро-Дин“ имела для моей карьеры большое значение, все же я пришел к выводу, что наилучшим образом воплотить карьерные возможности я смогу, работая в другой области. Руководство компании благосклонно отнеслось к моему заявлению об уходе и пожелало мне удачи в новом начинании…“».

Ничего странного в этом я не заметил, пока Джек не стал читать текст на другом листке.

– «Джессика Ли, проработавшая шесть лет научным сотрудником „Тро-Дин“, недавно уволилась из компании, чтобы заняться преподавательской деятельностью в Университете Южной Калифорнии. О своем бывшем работодателе она отзывается так: „Хотя работа в „Тро-Дин“ имела для моей карьеры большое значение, все же я пришла к выводу, что наилучшим образом воплотить карьерные возможности я смогу, работая в другой области. Руководство компании благосклонно отнеслось к моему заявлению об уходе и пожелало мне удачи в новом начинании…“».

– То же самое.

– Тютелька в тютельку. – Джек положил бумаги на стол. – Похоже, в «Тро-Дин» заставляют увольняющихся заучивать это наизусть. Есть еще кое-что. – Он постучал пальцем по экрану компьютера. – За двадцать два года, что «Тро-Дин» работает в Мелби-Фоллз, от них уволился тридцать один сотрудник. Кроме того что о своем бывшем работодателе они в один голос твердят одни и те же слова, их всех – за исключением одного – еще кое-что объединяет.

– Что же?

Джек затарабанил по столу:

– У каждого в течение семи месяцев после увольнения родился первый ребенок.

Я не понял:

– Они увольнялись, потому что ждали детей?

– В случае с мужчинами – детей ждали их жены.

– Действительно странно.

Вряд ли мы с Джеком могли разобраться самостоятельно – слишком уж все было запутано.

– Ты думаешь о том же, о чем я? – спросил он.

– Нужно везти ее обратно?

Джек отхлебнул кофе:

– Про судьбу ты мне заливал, да?

– Прости. Я в самом деле хотел ей помочь.

Он кивнул:

– Ясно.

– Надо было тебя послушаться… – Я вздохнул. – Поедем завтра с утра пораньше?

– Да. А теперь поспим немного. Заодно подумаем, что соврать шефу, чтобы меня не уволили.

Послышался шум.

– Это девчонка? – спросил Джек.

– Наверное. Пойду, проверю.

По дороге я заглянул в ванную, прополоскал рот, а потом на цыпочках отправился к ней. Стук костяшек пальцев по деревянной двери прозвучал как раскат грома.

– Можно?

– Входи.

Она сидела на кровати и смотрела в окно на луну.

– Как ты?

– Больше не могу их слушать.

– Кого?

Девчонка согнула колени и уронила на них голову, затем стала раскачиваться вперед-назад:

– Мне больно, больно…

Я подошел и присел рядом. Протянул руку, но так и не посмел ее коснуться.

– Что у тебя болит?

– Голова. Без них в ней пусто. Мне нужен свет.

Я потянул шнур ночника. Она отпрянула от меня, глаза расширились от слепящего света.

Я замер:

– Испугалась? – Ничего удивительного, люди и раньше пугались моего лица.

Она замотала головой:

– Наверное, я просто медленно привыкаю. Ко всему новому.

Раздумывая, что бы такое сказать, я теребил нитку, вылезшую из нижнего края рубашки. Затем меня осенило: а почему бы не спросить у нее все, что меня интересует?

– Можешь рассказать, откуда ты?

Девчонка наклонила голову влево, а глаза скосила вправо. Если человеку дать задачу на умножение, он будет смотреть влево, а если спросить у него то, о чем он знает, но не помнит, он обязательно посмотрит вправо. Так я понял – она вспоминает. Или, по крайней мере, пытается вспомнить.

– Я была в седьмом ряду сзади, третья с конца.

– В «Гавани»? – Я ничего не понял. – Вы просто сидели на диване. Все вместе.

– Нет. – Она снова опустила глаза, очевидно что-то припоминая, а когда подняла голову, ее голос звучал решительнее, словно она была уверена в своих словах. – До «Гавани». Я была в седьмом ряду сзади, третья с конца.

Я ничего не понимал, но боялся заговорить – вдруг вообще замолчит?

– Место не имело значения. Состояние у нас было одинаковое. Спокойные и безмятежные, все как один. – Девчонка улыбнулась и положила руку на грудь. – Мир и покой – вот и все, что мы знали. Я… мы… были всем довольны. Не знали ни страха, ни печали… – Я ждал продолжения. – Мы дышали все как один. И двигались все как один. И думали все как один. – Она закрыла глаза и продолжила, словно услышав напев, к которому следовало присоединиться: – Слабости не будет. – Внезапно ее глаза широко распахнулись. – Время пришло. Я чувствую.

– Что чувствуешь? – не удержался я.

– Того, кто рядом с дверью. Сначала вздрагивает он, затем слабый трепет охватывает ряд за рядом. Доходит до меня. Я тоже вздрагиваю. И знаю…

– Что знаешь? – прошептал я.

Она сглотнула:

– Что идет Садовник.

Ее глаза расширились, одной рукой она схватила меня за рубашку и притянула к себе.

Я старался не думать о том, что ее лицо так близко, – я даже чувствовал теплое дыхание.

– Ты вспомнила.

Она на секунду прикусила губу.

– Не все. Лишь какую-то картинку…

На ее идеальные губы я смотрел бы вечно, но заставил себя оторваться и снова взглянуть в глаза:

– Наверное, тебе нужно время, чтобы вспомнить остальное?

Как же мне не терпелось узнать обо всем немедленно! Я хотел, чтобы она рассказала о себе прямо сейчас!

– Наверное. – Она кивнула, отпустила мою рубашку и взяла меня за руку.

Ее ладонь была мягкой и теплой. Ногти не очень длинные, аккуратно подстрижены. Внимательно их разглядывая, чуть ниже белых кончиков я заметил линии другого оттенка белого, как годовые кольца у деревьев. Такие я видел на ногтях у мамы, когда однажды она подхватила какое-то вирусное заболевание. Девочка перенесла травму; возможно, шрамы на ногах тоже с этим связаны.

Я пристально посмотрел на нее:

– Тебе обязательно нужно поспать.

Она поморгала, потом улеглась, так и не отняв руку:

– Останешься со мной?

– Хочешь, чтобы я остался?

– Да.

Ее веки опустились.

Я потянулся к выключателю, но она тут же распахнула глаза и сжала мою руку:

– Пусть горит. Не люблю темноту.

– Ладно.

Не выпуская ее руку, я скользнул на пол, положил голову на кровать и стал рассматривать ее профиль. До этого я ни разу в жизни не держал за руку девочку.

В глубине души я безумно радовался, что со мной эта странная красивая девочка чувствует себя защищенной. Однако кем я был на самом деле: ее защитником или похитителем? Правдива ли ее история о том, где она жила до «Гавани»? Меня так и подмывало позвонить маме, выведать у нее все.

С другой стороны, я не желал ничего знать. Забыв обо всем на свете, я наслаждался моментом. Как только реальность напоминала о себе – когда я вспоминал, что не знаю, кто за ней гонится и даже насколько сильно я влип, – иллюзия разбивалась вдребезги. Возможно, девочка каким-то образом и связана с «Тро-Дин», а может, мы с Джеком просто себе навыдумывали. Утром отвезем ее назад, и на этом все.

Она потянула меня за руку:

– Забирайся сюда.

Возражать я не стал.

Лег в кровать, оставив все же одну ногу на полу. Она подвинулась, постучала ладонью по матрацу и откатилась подальше. Наконец, я устроился у нее за спиной, одной рукой обнял ее, а другую подложил под голову. Между нами лежало скомканное одеяло. Подавшись чуть вперед, я вдыхал аромат ее волос.

– Ты помнишь, как тебя зовут?

Я почувствовал, как она замотала головой.

– Какая разница?

– Никакой, – соврал я.

Вскоре дыхание девочки замедлилось и стало ровным. Я закрыл глаза, но, находясь так близко от нее, заснуть не мог, чтобы не упустить ни мгновения. Мне ужасно хотелось знать ее имя.

Наутро меня разбудил Джек. Ночью у меня текли слюни.

Джек округлил глаза и поднял вверх большой палец.

Я показал ему неприличный жест, уселся в кровати и вытер рукавом рот.

На кухне уже был сварен кофе. Я налил себе чашку и подсел за стол к Джеку.

Он улыбался во весь рот.

– Ну, ты даешь, чувак!

– Заткнись. Она хотела, чтобы я лег с ней. – Я зажмурился, когда услышал, как прозвучали эти слова.

Джек присвистнул.

– Да нет же, мы просто спали. Честно. – Я скосил глаза на таймер на плите, но цифры были нечеткими. – Который час?

Джек зевнул:

– Около девяти.

Положив в чашку сухих сливок, я спросил:

– Так зачем ты сломал мне весь кайф?

– Мне было скучно. – Джек ухмыльнулся. – Сейчас сгоняю в магазин на бензоколонке за соком и пончиками. А потом надо все-таки отвезти ее назад.

Он подкинул ключи и вышел.

– Купи настоящих сливок, а? – крикнул я ему вслед.

Взяв в руки чашку с кофе, в котором плавали белые комки, я растянулся на диване в гостиной и включил телевизор. Спутниковая антенна ловила уйму каналов, но, кроме мультфильмов, рекламы и новостей, в этот час смотреть было нечего.

По одной из программ шло интервью с какой-то женщиной, и мое внимание привлекла фраза в тексте на экране: бывший научный сотрудник «Тро-Дин».

Я добавил звук. Женщину звали доктор Келли Эмерсон. Несколько лет она отработала исследователем в «Тро-Дин», а потом основала собственную экологическую консультационную фирму и даже стала членом нескольких комиссий при президенте, занимающихся вопросами глобального потепления. В интервью доктор Эмерсон рассказывала о своей книге, в которой затрагивала проблемы питания в будущем и потенциальной адаптации человечества к глобальному потеплению.

К моему огорчению, о работе в «Тро-Дин» журналист спросил лишь в самом конце интервью. Мне показалось, что женщина была немного раздражена вопросом, однако ответ выдала заранее заготовленный:

– Хотя работа в «Тро-Дин» имела для моей карьеры большое значение, все же я пришла к выводу, что наилучшим образом воплотить карьерные возможности я смогу, работая в другой области. Руководство компании благосклонно отнеслось к моему заявлению об уходе и пожелало мне удачи в новом начинании.

И больше о «Тро-Дин» ни слова.

Я выключил телевизор, и тут вернулся Джек с покупками, среди которых были сливки в крошечных голубых контейнерах, сахарозаменитель и пластмассовое ведерко с пончиками. Откусив пончик, он произнес с набитым ртом:

– У нас небольшая проблема.

Я тоже достал из ведерка пончик и впился в него зубами:

– Что случилось?

– На бензоколонке один тип в деловом костюме задавал Люсиль вопросы о красном пикапе.