Текст книги "Садовник"

Автор книги: Стефани Бодин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Люсиль – пожилая женщина, хозяйка бензоколонки, которая присматривала за домом в отсутствие Джековых родителей.

– О твоем? – Запихнув в рот остатки пончика, я усиленно жевал.

– Меня он не заметил – я спрятался за стойкой с чипсами. Потом он некоторое время толокся возле машины – разговаривал по мобильнику.

– Что было, когда ты вышел?

Джек помотал головой и снова откусил пончик:

– Я не выходил. Люсиль выпустила меня через черный ход, а ее муж подкинул обратно. Пикап я оставил там.

– Может, ревнивый муж следит за своей женой, а у нее красный пикап? К тому же, если нас и ищут, откуда им знать, что мы здесь?

Джек пожал плечами:

– Мы приехали затемно. Даже Люсиль удивилась, увидев меня, а она тут первая сплетница. Если чего-то не знает она, этого не знает никто.

– Думаешь, кто-то из Мелби-Фоллз в курсе, что девчонка с нами? – Я постучал кулаком по губам. – Откуда?

Он нахмурил лоб:

– На стоянке в «Тихой гавани» установлены камеры слежения.

Я чуть не пролил кофе.

– Значит, у них наверняка есть запись.

– У них – это у кого? – спросил Джек. – Сдается мне, ты не имеешь в виду старшую медсестру Сьюзи, мою начальницу.

– Нет. – Я покачал головой. – Думаешь, нужно переждать здесь, пока все не выяснится? А вдруг это сочтут похищением?

Джек наклонил голову:

– Мейс, разве она кричала и сопротивлялась, когда ты ее выводил из здания?

На самом деле все было почти наоборот.

– Нет, конечно.

Джек почесал подбородок:

– Мы отвезем ее назад, целую и невредимую. Вряд ли кто-нибудь вот-вот нарисуется у нас на пороге… – Он метнул взгляд на дверь, словно именно это и должно сейчас произойти, отчего мне стало не по себе.

Я попытался рассуждать вслух:

– Ладно, что мы знаем? Какие у нас есть факты? – Я начал вспоминать с самого начала: – Она сидела на диване в доме престарелых, каким-то чудом ее разбудили слова из записи на DVD. Она ничего не понимала. Может, даже испугалась. Да, точно, испугалась и выдала тираду насчет садовника.

– Так бывает, когда заснешь у телевизора и снится диктор из десятичасовых новостей.

В этом был смысл.

– Возможно, – кивнул я. – Возможно. Но есть и еще кое-что. Она буквально швырнула меня через стену! Это как объяснить?

Джек в раздумьях поджал губы:

– Итак, мы имеем девчонку, которая была в ступоре, но проснулась, услышав сказку. Она слетает с катушек и перекидывает увесистого футболиста через стену.

События предыдущего вечера пронеслись у меня в голове.

– Перед тем как лечь спать, она три часа сидела, вцепившись в бутылку шоколадного напитка.

Джек начал мерить шагами комнату:

– А как она испугалась огней «Тро-Дин»!

Согласно кивая, я хотел добавить кое-что еще к перечню ее странностей. Шрамы на ногах. Уже открыл было рот, но передумал. Мне вдруг показалось неправильным болтать об этом. Как и о той странной истории, что она мне рассказала, – которая, впрочем, скорее всего, ей просто приснилась.

– Да, чувак, ситуация… – Джек сел и откинулся назад, балансируя на двух ножках стула. – Ладно, заберу машину, и на обратном пути у тебя будет три часа, чтобы выяснить, что происходит с девчонкой.

– Или хотя бы как ее зовут, – с надеждой сказал я.

В это мгновение она вошла в комнату.

Я поднялся с дивана, а Джек с грохотом уронил стул на четыре ножки.

Она посмотрела мне в глаза и почти улыбнулась.

– Доброе утро, – сказал я. – Выспалась?

– Да. – Девочка огляделась; взгляд ее казался намного более осмысленным, чем раньше. – Но… у меня болит здесь. – Она держалась за живот.

Раздалось такое громкое урчание, что мы все его услышали.

Джек усмехнулся:

– Рискну предположить, что ты проголодалась.

Она нахмурила лоб.

Я подошел к ней и протянул руку, словно налаживая контакт с диким котенком, который норовит убежать.

– Тебе нужно поесть, – сказал я, когда она вложила свою руку мне в ладонь. – Помнишь, как это делается?

Она посмотрела на пончики.

Я подвел ее к столу и усадил.

– Вот. – Джек положил несколько пончиков на салфетку и дал ей.

Девочка увидела, как Джек закинул в рот очередной пончик, проделала то же самое и стала жевать, раздув щеки.

Мой друг смотрел на нее с отвисшей челюстью; я тоже стоял, открыв рот.

– Джек, тебе представился случай взглянуть на себя со стороны.

Она проглотила. Затем ее глаза расширились и заслезились, она закрыла рот ладонью.

Джек мотнул головой в сторону раздвижной стеклянной двери, ведущей на заднюю террасу:

– Уводи ее, быстрее! Если ее здесь вырвет, мама меня убьет.

Я схватил девчонку за руку и повел к двери. Во дворе она согнулась вдвое и выблевала все до последнего кусочка на мокрую траву.

– Подожди.

Я сбегал в дом за салфетками, вернулся и дал ей.

Она вытерла рот и выпрямилась.

Чтобы не смущать ее, я сделал вид, что интересуюсь горой Адамс. Впрочем, за облаками и дождем рассмотреть гору было почти невозможно.

– Как кушать ты тоже забыла?

Она подошла ближе, но ничего не ответила.

Повернувшись к ней снова, я сказал тихим голосом:

– Не бойся. Джеку я ничего не говорил.

Уголок ее рта пополз вверх.

– Спасибо.

– Послушай… – Как же мне признаться в том, что мы повезем ее назад и я собираюсь высадить ее в том самом месте, откуда она так отчаянно хотела убежать?

Девчонка быстро схватила меня за руку. Наклонила голову, а затем неспешно выпрямила:

– Они здесь.

У меня по спине побежали мурашки.

– Кто?

Она дошла до конца террасы и посмотрела туда, где подъездная аллея заканчивалась высокими воротами, закрывающими вид на дорогу.

– Там. – Она показала пальцем. – Поджидают за воротами.

В доме я спросил Джека, нет ли у него бинокля.

Он нахмурился:

– Что случилось?

– Просто дай, и все!

Джек помотал головой:

– Бинокля нет. У мамы есть подзорная труба, чтобы наблюдать за птицами. В кладовке за прачечной.

Я отправился в кладовку, а он крикнул мне вслед:

– Осторожнее! Она бешеных денег стоит!

Отыскав трубу, я спросил:

– Лестница есть?

Джек кивнул:

– Конечно. Что ты собрался делать?

– Проверю парадные ворота.

Он состроил гримасу:

– Так открой их.

– Не могу. Там кто-то стоит. Надо посмотреть кто.

– Тогда забирайся на крышу.

Я вручил ему подзорную трубу:

– Поэтому мне и нужна лестница.

На дворе опускался легкий туман. Джек с подзорной трубой в руках помог мне отыскать приставную лестницу и забрался вслед за мной на крышу. На трясущихся ногах по мокрой шершавой черепице мы залезли на самый верх. За воротами на противоположной стороне дороги стоял черный седан.

Джек посмотрел в трубу и ахнул:

– Тот самый тип, с бензоколонки!

– Уверен?

Он кивнул.

Я взял у него трубу:

– На заднем сиденье люди.

– Может, санитары, – предположил Джек. – Или полиция.

– Полиция бы уже давно стучала в двери. – Видно было плохо, и я спросил: – Приблизить можно?

Джек повернул ручку на трубе, и у меня перехватило дыхание. Это не санитары. И не полиция.

На заднем сиденье расположились трое ребят, которых я видел рядом с девчонкой в «Тихой гавани». С языка сорвалось слово, за которое от мамы мне влетело бы по полной программе. Что они делают здесь? Зачем приехали? И если они явились сюда, то где сейчас мама?

– Что? – спросил Джек. – Кто там?

Девчонка оказалась права. Они здесь.

– Я уже видел их. Они тоже были на шестом этаже в «Тихой гавани». – У меня задрожали руки. – Ее ищут.

– Может, отец приехал, – предположил Джек. – Ну что, отдаем ее?

Вот так вот – взять и отдать? Я ни на минуту не сомневался, что тот тип за воротами никакой ей не отец и что так просто все это не объяснить.

– Ни за что.

Джек уронил голову на руки:

– Черт возьми! Во что ты нас втянул?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Мы вернулись в дом. Девчонка молча сидела на диване.

– Придумал! – Джек отправился на кухню и позвонил по телефону. Сказав несколько слов, он вернулся и отключил телефон. – Пусть наденет что-нибудь теплое. И встречаемся в СК.

Надеясь, что замысел друга будет лучше роящихся в моей голове пустых идей, я пошел в комнату Ванессы. Порывшись в ящиках, обнаружил пару подходящих по размеру джинсов и розовый свитер. Ростом сестра Джека была меньше, но брюки носила очень длинные. Одежду, в которой девчонка приехала, я оставил на полу и вернулся в гостиную.

Она взяла вещи и скрылась в ванной. Наверное, вспоминала, как переодеваться.

Джек был в СК, что означало «склад Колумбии». На самом деле это обычная кладовая, только огромная, хорошо освещенная и до такой степени забитая вещами, что вполне могла бы сойти за склад в магазине, торгующем одеждой марки «Колумбия». Семья Джека любила комфорт. Чтобы не возить туда-сюда вещи, они просто закупили невероятное количество спортивной одежды: курток на все сезоны, сапог, ботинок, шапок, перчаток, – чтобы хватало на них самих и на гостей. Джек окрестил это помещение «СК».

Он вручил мне розовую куртку.

– Не мой цвет, чувак, – отказался я.

– Это для нее. Себе выбирай сам.

Я нашел синюю непромокаемую куртку большого размера на флисовой подкладке, а для девчонки – перчатки. К счастью, на мне были туристические ботинки, и я откопал еще одну пару таких же, Джековых, которые вполне подошли бы ей. Свою поклажу я свалил на пол в гостиной, и в это мгновение девчонка вышла из ванной. В джинсах, свитере и шлепанцах она выглядела как большинство девчонок из нашей школы.

Только в сто раз красивее.

Она была так прекрасна, что я утратил дар речи. Сам себе не верил, что эта красавица просила меня обнимать ее всю ночь.

– Тебе нужны носки, – наконец сподобился выговорить я и протянул ей ботинки. – Вот это лучше, чем шлепанцы.

– Мы уходим? – спросила она.

– Да, – ответил Джек, войдя в комнату. – Только не через главные ворота.

Натягивая куртку, я хотел было спросить, что у него за план, но он рассказал сам:

– Отсюда до дома Люсиль три мили по вездеходной трассе. Доедем на квадроциклах и попросим на время старый «додж». Она мне давала его, когда у меня даже прав не было. – У меня поползли вверх брови, и Джек усмехнулся: – Отец хорошо платит ей, чтобы присматривала за домом. Поэтому сейчас она ездит на «кадиллаке», а не на старом грузовичке.

Я попытался представить, где может стоять дом Люсиль. Наверное, на горе в конце трассы, которой мы дали имя Льюиса и Кларка,[3]3
  Мериуэзер Льюис и Уильям Кларк – американские первопроходцы, руководители первой правительственной экспедиции по исследованию территории США в 1803–1806 гг., прошедшей путь от Атлантического океана до Тихого и обратно и получившей название «экспедиция Льюиса и Кларка».


[Закрыть] в основном потому, что мы проложили ее самостоятельно и она была самой крутой.

– Джек, по какой трассе едем?

Он надел черную куртку и застегнул молнию:

– Льюиса и Кларка.

– После дождя там, наверное, месиво…

– Поедем потихоньку.

Я ничего не ответил, просто смотрел на него.

– Разве у нас есть выбор?

Нет. В этом я был совершенно уверен и покачал головой. А затем спросил:

– Мы совсем спятили? Может, просто позвоним в полицию и все объясним?

Девчонка коснулась моей руки:

– Они помогут мне? Что они сделают?

Ответа я не знал.

– Скорее всего, ты вернешься в «Тихую гавань».

Легкое прикосновение тотчас обернулось железной хваткой.

– Не отправляйте меня назад, прошу. Я поеду куда угодно!

– Ладно, ладно. – Я положил свою ладонь поверх ее руки и держал до тех пор, пока она не разжала пальцы. – Но ты должна рассказать мне, что там за люди. Те, что сидели рядом с тобой на диване в «Тихой гавани».

На самом деле меня интересовало, кем был тот темноволосый парень. Другом? Или больше чем другом?

– Я ничего не помню. И особого страха не ощущаю… Я чувствую их, слышу. Но идти к ним не хочу.

– Готово! – Джек хлопнул в ладони, и я вздрогнул от неожиданности. – Ну, по коням?

Мама Джека твердо убеждена, что квадроциклы – и связанный с ними шум – не совместимы с домашним уютом. Поэтому гараж для вездеходов поставили в нескольких сотнях ярдов позади дома и, к счастью, вдалеке от главных ворот.

Туман превратился в морось. Мы с Джеком накинули капюшоны. Девчонка, судя по всему, не сообразила.

– Погоди. – Я натянул капюшон ей на голову. – Так лучше?

Она кивнула.

Мой друг открыл боковую дверь, и мы вошли в гараж. Изнутри он напоминал миниатюрный выставочный павильон мотовездеходов. Джек вручил нам по шлему, я натянул свой, потом помог девчонке. Ее огромные глаза сверкнули. Интересно, о чем она думала?

Я занес ногу и уселся на красный квадроцикл:

– Поедешь со мной. Удержишься?

Устраиваясь сзади, она обвила руками мою талию, прижавшись к спине. Я, разумеется, не возражал. Ее тело льнуло к моему, как ночью, только тогда, наоборот, обнимал ее я. Так можно и привыкнуть…

Джек поднял большую рулонную дверь, я повернул ключ зажигания, и вездеход ожил. В это мгновение я понял, что, запустив двигатель, навсегда отрезал себе путь к отступлению. Поворот ключа был осознанным выбором – везти ее назад я больше не собирался.

Я положил ладонь поверх ее руки, повернул голову, чтобы она услышала меня:

– Готова?

– Да! – сказала она прямо мне в ухо.

Мы двинулись вперед, и я верил, что смогу помочь ей.

Джек тоже вывел машину из гаража, затем вернулся, опустил дверь и минутой позже появился снова:

– Поехали?

Я кивнул.

Он помчался вперед через луг к лесу.

Я жал на ручки газа, стараясь держать дистанцию: если Джек вдруг остановится, надо вовремя дать по тормозам. Моторы ревели вовсю, и я боялся, как бы тот тип у ворот не разгадал наш план. Так или иначе, оставалось лишь поскорее убираться оттуда да держать скрещенными пальцы, чтобы нас не заметили.

Начался подъем по скользкой трассе. Если ехать медленно, мы справимся. Самое главное – не налететь на упавшее дерево или размытый дождем кусок дороги.

И все же, несмотря на всю необычность происходящего – уж не говоря об опасности, – с моего лица не сходила улыбка. Обожаю водить машину, обожаю тряску во время езды! Конечно, лучше бы обойтись без сырости и холода, но мы живем на северо-западе и по большей части гоняем на вездеходах именно в дождь.

Трасса круто уходила вверх, деревьев становилось все меньше. Наконец они исчезли совсем, и мы очутились у обрыва, откуда открывался вид на глубокое, покрытое буйной растительностью ущелье. Девчонка крепче ухватилась за меня. Повернув голову к ней, я сказал:

– Не бойся. Поедем осторожно.

Она ничего не ответила, лишь прижалась лбом к моей спине и прильнула еще сильнее.

Наверное, я отвлекся и среагировал недостаточно быстро, когда квадроцикл Джека стал соскальзывать вниз по слякоти. Он откатывался назад, на меня, а я лишь попытался свернуть в сторону и дал по тормозам. Чересчур поздно.

Его вездеход врезался в мой – более тяжелый и к тому же идущий на хорошей скорости. Джека крутануло и повело вправо, в сторону ущелья.

– Джек!

Вынув ключ, я пулей соскочил с квадроцикла, ринулся к краю обрыва и в то мгновение, когда задние колеса машины Джека стали съезжать вниз, успел ухватиться за переднее крыло.

Так, сидя на корточках и что есть сил пытаясь удержать груз, я заскользил вниз. Передние колеса вездехода оказались у самого края обрыва…

Затем чьи-то руки обхватили меня и потянули назад.

Девчонка.

И все-таки она тащила с обычной силой, не с силой человека, перебросившего меня через стену. Времени удивляться, куда делась ее мощь, не было: хоть скольжение и замедлилось, меня все равно неудержимо влекло к краю пропасти.

Джек повис, ухватившись за машину. Попытайся я вытащить только его, вездеход тотчас улетел бы вниз. А если бы это попробовала сделать девчонка, следом за ним тут же соскользнул бы и я.

– Не отпускай! Не отпускай! – кричал Джек.

– Джек, держись!

Слева торчал довольно крепкий с виду корень дерева.

– Попробуй дотянуться!

Девчонка слегка переместилась, и мне удалось одной ногой упереться в корень.

За скользкое крыло вездеход долго не удержать…

Джек орал, однако слов я уже различить не мог.

Я до боли усилил хватку, но машину неумолимо тянуло вниз.

– Нет! – Я изо всех сил уперся в корень.

Пальцы разомкнулись, и вездеход, а с ним и мой лучший друг заскользили в обрыв.

Нас с девчонкой отбросило назад, в жидкую грязь. Я осторожно подобрался к краю – оттуда все еще доносился хруст веток – и сорвал с себя шлем, чтобы лучше слышать.

За густой листвой и туманом я не мог разглядеть ни Джека, ни машины.

Вскоре треск утих. Было слышно лишь, как льет дождь да чирикают птицы.

– Видишь его? – Девчонка тоже смотрела в пропасть.

– Нет. Будь здесь.

Хватаясь за деревья, я пошел вниз по скользкому склону.

– Джек!

Я пробирался сквозь обломанные ветви, выкрикивая его имя и повторяя про себя: «Только бы все обошлось, только бы все обошлось…» Наконец в листве мелькнуло что-то красное. Я замер и прислушался. Ни звука.

Джек лежал на спине на дне ущелья, сверху – вездеход.

– Джек!

Глаза были закрыты.

– Джек! Джек!

И тут передо мной мелькнуло воспоминание о другом мгновении. Я и представить себе не мог, что чувствовала мама, когда увидела меня с разодранным лицом, неподвижно лежащего на земле.

Джек не двигался. Я осторожно снял с него шлем и прикоснулся к лицу:

– Джек! Джек!

Закрыв глаза, я прижался ухом к его груди – проверить, бьется ли сердце.

– Умоляю, только живи…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Сердцебиения я разобрать не мог – мое собственное сердце колотилось слишком громко.

Он лежал неподвижно. Затем слабо вздохнул.

Я выпрямился.

– Слава богу!

– Все в порядке, – произнес Джек.

Я потянул его за руку, и он вскрикнул.

– Прости, прости, прости!

– Беру свои слова обратно, – простонал Джек. – Может, и не совсем в порядке, зато я жив. И чувствую боль. А это хороший знак, верно?

Встав на ноги, я пнул вездеход:

– Сейчас тебя освобожу. Думаешь, получится убрать эту штуковину так, чтобы не сделать тебе больно?

Он ненадолго задумался и кивнул:

– Вроде руки-ноги не застряли.

Джек не проронил ни слова, пока я, ухватившись за край машины, потихоньку поднимал ее. Наконец, я опрокинул вездеход, и, подпрыгнув, он приземлился на все четыре колеса. Я стал на колени и осмотрел Джека:

– Где болит?

Он прикусил губу, подмигнул мне и пошевелился:

– Опять плечо вывихнул.

Слово «опять» означало «в пятый раз». Впервые это случилось в начальной школе – тогда по субботам мы с утра играли в баскетбол. Как-то раз я вел мяч к кольцу соперников, а Джек, прикрывая меня, неожиданно запнулся и упал на пол спиной.

В то время домой меня подвозили его родители, и мне пришлось ехать с ним и его матерью в больницу и ждать в коридоре. До сих пор в ушах стоят стоны Джека. Он вышел из кабинета врача, всхлипывая, с красным лицом, рука висела на повязке.

Во второй раз это произошло на тренировке футбольной команды в девятом классе: он получил прямое попадание и лежал, скорчившись, на земле. Подоспевший тренер схватил Джека за руку и дернул – тот не успел и рта раскрыть, как рука стала на место. Мой друг поднялся, ушел с поля и больше в футбол не играл.

А еще было столкновение с развозчиком газет, выбравшим замысловатый маршрут, – в третий раз, и встреча выпускников с конкурсом на скоростное поедание пирогов, на котором что-то пошло не по плану, – в четвертый, после чего Джек начал даже козырять своими вывихами. И вот теперь он смотрел на меня, многозначительно вскинув брови, а я тряс головой:

– Даже не проси. Не могу.

– Мейс, да брось ты! – Джек показал на плечо. – Просто дерни, рука станет на место, и я готов идти.

– Нет. – Я сел на мокрую, грязную землю.

– Так и будем сидеть?

– Нет. – И все-таки я не представлял, как затащить его наверх с вывихнутым плечом.

– Проще простого, точно тебе говорю. В прошлый раз, на конкурсе, чирлидерша вправила мне плечо в два счета. А она, между прочим, по сравнению с тобой – пушинка.

Закрыв лицо ладонями, я застонал:

– Поверить не могу, что придется…

– Чувак, ты сильный, справишься.

– Ладно. – Я опустил руки и стал на колени. – Говори, что делать.

Он посмотрел на мою куртку:

– Проложи мне чем-нибудь подмышку.

Я снял куртку, свернул рукав и осторожно засунул ему в подмышку:

– Зачем?

– Затем, что сюда ты поставишь ногу.

– Еще чего! – Я отступил назад. – Ни за что.

– Перестань! Больно мне, а ноешь ты.

Джек бы прав.

Я выдохнул:

– Хорошо. Говори, что дальше.

– Ставь ногу мне в подмышку и бери меня за руку.

Я выполнил указание. Поставил ногу ему в подмышку, одной рукой взял его ладонь, а другой – крепко ухватился за предплечье.

– А теперь, когда я скажу, ты слегка надавишь ногой и очень осторожно – я повторяю, очень осторожно! – потянешь меня за руку.

Он отвернулся в сторону и прикрыл глаза здоровой рукой.

– Что случилось?

– Не хочу смотреть, ясно тебе?

– Ладно. Скажешь, когда будешь готов.

– Давай. – Он сделал несколько глубоких вдохов. – Нет, стой!

– Что?

– Помнишь, очень осторожно?

Я выдохнул и приготовился:

– Да.

Джек открыл рот, чтобы ответить, и я тотчас надавил ногой ему в подмышку и дернул за руку. Джек вскрикнул от резкой боли, и плечо стало на место.

Мы оба одновременно чертыхнулись.

Джек опустил здоровую руку, чтобы взглянуть на больную:

– Плечо на месте. Отличная работа.

– Попытаемся забраться наверх?

– Кстати, правая нога болит ужасно. Внизу.

Я осторожно приподнял край джинсов. Нижняя часть ноги была багрового цвета. Точно определить я не мог, но мне показалось, что у него перелом. Впрочем, кость наружу не торчала – уже хорошо. Я торопливо опустил брючину и не сказал ему о том, что увидел. Бросив взгляд на склон, я потер подбородок:

– Придется тебя нести.

– Я сам смогу… – Он пошевелился и тут же скорчился от боли.

– Не сможешь.

Джек закатил глаза:

– Ты меня не поднимешь.

Я сел на землю, упершись руками сзади:

– Я выжимаю двести фунтов лежа. По-твоему, я не донесу твою хлипкую задницу?

Он засмеялся и подмигнул мне:

– Только с плечом осторожнее. Руку обычно подвешивают на повязку.

Я снял рубашку, соорудил самодельную повязку и надел поверх его куртки. Повязка получилась некрасивая, зато крепкая – до больницы хватит.

Свою перепачканную куртку мне пришлось надеть снова. Было сыро, и за недолгое время без верхней одежды я успел замерзнуть.

– Зайди с этой стороны, – попросил Джек.

Пока я поднимал его, он указывал, каких частей тела не касаться. Наконец, держа Джека на руках, мне удалось встать.

– Только расскажи кому-нибудь, что нес меня, как девчонку, – и ты покойник!

На его болтовню я не обращал внимания, меня беспокоило одно – как забраться наверх. Самым трудным оказалось перед каждым новым шагом нащупывать ногой твердую опору. Спустя несколько минут я тяжело дышал, а затем и вовсе остановился.

– Опусти меня на землю.

Я помотал головой: вряд ли мне удалось бы снова поднять его на руки.

– Сейчас отдышусь, и пойдем дальше…

Через некоторое время я подобрался достаточно близко к вершине; сквозь ветви деревьев уже мелькало розовое пятно.

– Мы здесь!

– Что с ним? – Голос девчонки дрожал, и я вдруг понял, что почти забыл о ней.

– Все будет хорошо.

О другом развитии событий думать не хотелось. До меня только сейчас начало доходить, как нам повезло. Джек мог пострадать куда больше.

Я положил его на вездеход, а сам наклонился, опершись руками о колени, чтобы перевести дух.

– Что теперь? – простонал Джек. – До дома Люсиль еще далеко.

Я выпрямился:

– Поехали! Она будет сзади, а ты сядешь передо мной.

– К тебе на коленки? Ни за что!

– Есть другие предложения? – спросил я, упирая руки в боки.

Он испепелил меня взглядом:

– Нет.

Усевшись сам, я осторожно устроил Джека на коленях, а девчонка села сзади и крепко ухватилась за меня. Затем я вспомнил о шлемах, но Джеков остался в ущелье, а до своего я бы не дотянулся. Снимать Джека с колен, а потом вновь устраиваться на сиденье смысла не было.

Я повернул ключ, и мы потихоньку поехали.

– Еще раз тебе говорю, только проболтайся кому-нибудь…

– И я – покойник! Помню, помню.

Джек улыбнулся и тут же вскрикнул – машина налетела на кочку.

– Прости!

Так мы и продвигались – медленно, но верно, – и, когда наконец перед нами предстал дом Люсиль, я с облегчением вздохнул. Не успели мы въехать на задний двор, как дверь открылась и выбежала Люсиль. Бросив взгляд на Джека, она заявила:

– Звоню девять-один-один!

– Погодите! – воскликнул Джек. – Давайте зайдем в дом, нужно поговорить.

С Джеком на руках я проследовал за Люсиль. Одежда на мне была грязная, с меня текла вода, но женщина, казалось, не обращала на это внимания.

Я положил Джека на огромный диван с цветастой обивкой. Люсиль склонилась над ним, и длинные седые волосы закрыли ее лицо. Мгновение спустя она выпрямилась и вытерла руки о джинсы:

– У тебя одна минута, коротышка, затем я звоню твоему отцу.

Я повторил одними губами: «коротышка»?

Джек отмахнулся от меня и быстро заговорил:

– Помните того парня, что с утра на заправке спрашивал про мой пикап? Он гонится за ней.

Люсиль обернулась. Девчонка только что сняла шлем и стояла с раскрасневшимся лицом. Женщина оглядела ее с ног до головы, стуча носком ковбойского сапога по полу:

– Это правда?

Та в ответ лишь прикусила нижнюю губу.

Люсиль снова посмотрела на Джека:

– Рассказывай, что происходит.

– Сначала дайте им переодеться во что-нибудь сухое.

Девчонке нашли пару джинсов внука Люсиль, которые оказались чуть великоваты. Чтобы отыскать что-нибудь подходящее для меня, пришлось лезть на чердак.

– Мой отец тоже был здоровяк, как и ты. – Люсиль вручила мне мешок с одеждой. – Надеюсь, здесь найдется что-нибудь.

– Ну и запах! – вырвалось у меня.

– Нафталин, – улыбнулась она. – От моли хорошо помогает. Сроду не скажешь, что эти вещи пролежали тут двадцать лет.

Среди старой, словно с гаражной распродажи, одежды я нашел фланелевую рубашку, мягкую и теплую, и надел ее поверх футболки. Отец Люсиль, судя по всему, был великаном – его штаны едва на мне держались. Будь в моде образ Пола Баньяна,[4]4
  Пол Баньян – великан лесоруб, герой американских сказок.


[Закрыть] я вполне потянул бы на икону стиля.

После того как Люсиль позвонила отцу Джека, мы рассказали ей всю историю от начала до конца. Девчонка тем временем просматривала «Орегониан».

Мы закончили, и женщина отправилась на кухню. Вскоре оттуда донесся звон посуды.

Я скорчил Джеку рожу.

Он пожал плечами:

– Люсиль считает, что все проблемы решаются едой.

Девчонка, шелестевшая страницами, внезапно замерла.

Я обернулся: она испуганно глядела на газету.

– В чем дело?

Она слегка покачала головой.

– Что? – спросил Джек.

Девочка отогнула страницу и дала мне.

У меня отвисла челюсть: в рубрике «Литературная жизнь» красовалась фотография женщины-ученого, которую утром показывали в телепередаче.

– Я сегодня видел ее по телевизору. Доктор Келли Эмерсон… Ты знаешь ее?

– Вряд ли… Хотя она показалась мне знакомой.

Еще раз взглянув на статью, я увидел объявление о презентации книги доктора Эмерсон.

– Сегодня днем она будет в Портленде.

Джек вздернул брови.

– Нет. – Я помотал головой. – Думаю, нам нужно остаться здесь и все выяснить.

– Тебе стоит позвонить маме, – сказал Джек.

Я кивнул. Скорее всего, мама знала о девчонке больше, чем я. Но стала бы она мне рассказывать – вот вопрос.

Зазвонил телефон. Люсиль взяла трубку, затем раздался оглушительный грохот.

Я бросился на кухню. Люсиль, стоя на коленях, собирала с пола недожаренную яичницу.

– Тебе и девочке нужно уезжать.

– Зачем? Что произошло?

– У дома Джека собралось еще больше народу – мой сын только что проезжал мимо. Он сказал, они…

– Что?

Люсиль встала:

– Он сказал, они прочесывают местность.

– Ищут нас?

Она пожала одним плечом, затем поставила на стол сковородку и взяла телефон.

Вернувшись в комнату, я сообщил:

– Джек, нас ищут.

– Кто?

Девчонка уставилась на меня.

– Не знаю. Наверное, это связано… – Я осекся и взглянул на нее.

В комнату вошла Люсиль:

– Джек, твой отец будет ждать нас в больнице в Ванкувере… – Люсиль вручила мне связку ключей: – «Додж» на заднем дворе. Хоть и старенький, но не подведет.

Надо было что-то решать, и я сказал:

– Если ее ищут, может, нам лучше остаться здесь?

– Однажды меня уже нашли, – заговорила девчонка. – Они близко. И снова найдут меня.

Джек постучал пальцем по газете:

– Поезжайте на это мероприятие. Постарайтесь там что-нибудь выяснить.

Я взглянул на фото доктора Эмерсон:

– С какой радости она будет нам что-то рассказывать?

Джек посмотрел на девчонку, потом снова на меня:

– Если не расскажет, дуйте в Мелби-Фоллз к твоей маме.

Девчонка тут же напряглась, и я понял, что возвращаться назад – не вариант. Поиски бывшего научного сотрудника «Тро-Дин» тоже казались глупостью. Я не понимал, почему бы нам не остаться у Люсиль. Хотя бы на время.

– Мы останемся. Проводим тебя и Люсиль.

Девчонка покачала головой:

– Нам нельзя здесь оставаться.

– Ненадолго. Все будет в порядке.

Она не ответила, нахмурила лоб и уставилась в окно.

Люсиль собрала вещи, я отнес Джека в машину и помог ему устроиться на заднем сиденье:

– Позвони, как доберетесь.

– Со мной все нормально. – Он похлопал повязку. – А ты будь осторожен. Помнишь, что я тебе говорил? Я, конечно, рад, что ты у нас герой. Кстати, спасибо. – Он притянул меня к себе за рубашку и зашептал: – Думай. Возможно, на этот раз геройствовать не нужно…

Я стал выпрямляться, но он потянул снова:

– Серьезно тебе говорю: не заходи далеко. Не стоит всегда и все доводить до конца. Девчонка замешана в какой-то чудовищной истории. – И это еще было слишком мягко сказано. Джек покачал головой: – Появится возможность сдать ее кому-нибудь – не упусти.

Я кивнул, хоть и был уверен, что поступлю как раз наоборот, и пошел обратно в дом.

Люсиль достала с холодильника банку из-под кофе, вынула две банкноты по двадцать долларов и протянула мне.

– Я не могу.

– Можешь, можешь, – кивнула Люсиль. – Коротышка мне отдаст. – Она показала большим пальцем на дверь и улыбнулась. – Оставайтесь здесь, сколько нужно.

Вскоре я наблюдал в окно, как джип исчезает за деревьями.

– Мейсон!

Я замер: девчонка впервые назвала меня по имени.

Потом еще раз, громче. Она лежала на диване, свернувшись калачиком и прижимая к животу голубую думку. Ее глаза были широко раскрыты.

– Они идут.