Текст книги "Страна воров на дороге в светлое будущее"

Автор книги: Станислав Говорухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

в Вятке расстреляны – за выход из дома после 8 часов;

в Брянске – за пьянство;

в Рыбинске – за скопление на улицах.

Не гнушались работой палача и видные чекисты. Красноармейцы рассказывали: за Петерсом во время расстрелов всегда бегает его сын, мальчик 8–9 лет, и постоянно пристает к нему: «Папа, дай я…».

Давно утихло эхо выстрелов в Ленина и Урицкого, а террор крепчал. Уже закончилась гражданская война, а конвейер смерти только набирал силу.

Убивали так, как убивают на бойнях скот. В Ставрополе за один день прикончили более двух тысяч. Расстреливал особоуполномоченный Артабеков. Казнили 15-летних подростков и 60-летних стариков. В Евпатории расстреляли 17 медсестер. В Севастополе за Еврейским кладбищем можно было видеть расстрелянных женщин с грудными младенцами. В Керчи вывозили на транспорте «Кубань» в море и топили. (Ну, это распространенный способ казни – и на Черном, и на Балтийском, и на Северном морях. А сколько барж с офицерами затопили!)

В некоторых Чрезвычайных комиссиях заведена была должность «завучтел» – заведующий учетом тел.

Сажали на кол (например, в Полтаве – 18 монахов), пилили кости (Царицын и Камышин), надевали на головы венки из колючей проволоки (священникам), снимали с рук перчатки из кожи (садист Саенко в Харькове), насиловали женщин (это повсеместно)…

Деникинская комиссия по расследованию деяний большевиков только за 1918–1919 годы насчитала 1 миллион 700 тысяч замученных.

Мы ничего почти не знаем о крестьянских восстаниях – кроме Тамбовского. А их были десятки – на Дону, на Украине, в Астрахани, в Оренбурге, на родине Ленина – в Симбирске… Все они жестоко подавлялись. Заложниками брали крестьянских жен с детьми…

«Беспощадная война против кулаков! Смерть им! Ненависть и презрение к защищающим их партиям…»

А крепких крестьянских хозяйств в России было два миллиона. Это 10–12 миллионов человек. Смерть им!

Что ж мы теперь удивляемся, что ничего в деревне не сеется и не убирается? Так ведь тщательный отбор был. «Самая трудолюбивая часть народа сознательно искоренялась» (Короленко в письме к Горькому). Выбор был сделан в пользу лентяев и пьяниц, тех, кто с радостью ринулся под знамена с лозунгом «Грабь награбленное». Впервые в истории человечества воровской клич стал девизом государственной политики.

Те, кто сегодня у музея Ленина в дождь, в мороз, в любую погоду стоят с портретами Ильича, с его книжками, прижатыми к груди, – обманутые люди. Что они знают про своего кумира? «Ленин был хороший… Это вокруг него были разные люди, и нечистые тоже. Они извращали его указания, они обманывали его…»

А вот документик! Не хотите ознакомиться?

«Строго секретно! Товарищу Ленину… Сводка ЧК…» И списки расстрелянных. По всем губерниям. За что? Столько?..

Нет, милые мои. Как ни трудно освобождаться от иллюзий, но надо. Надо быть зрячими. Нельзя бросаться в бой с завязанными глазами.

«Поощрять энергию и массовидность террора!..»

«Расстрелять на месте одного из десяти…»

«Провести беспощадный террор против кулаков, попов, белогвардейцев…»

«Сомнительных запереть в концентрационный лагерь…»

«Вывезти и расстрелять сотни проституток…»

Все это – ЛЕНИН.

Диктатура по Ленину – «это власть, опирающаяся непосредственно на насилие, не связанная никакими законами».

При Ленине была возрождена инквизиция. Но с обратным знаком.

Посмотрите, какие испытания пришлось перенести русской церкви – при Ленине.

«В церкви станицы Кореневской большевики обратили алтарь в отхожее место, пользуясь при этом священными сосудами».

«В Херсонской губернии священника распяли на кресте».

«Архиепископа Пермского Андроника пытали – вырезали щеки, выкололи глаза, обрезали нос и уши. Потом бросили в реку».

«В Харькове священника Дмитрия вывезли на кладбище, раздели донага; когда же он стал осенять себя крестным знамением, ему отрубили правую руку».

Сегодня мы часто жалуемся: возрождение церкви принимает иногда нездоровые формы… А как могло быть иначе? Среди пастырей церкви тоже проводился отбор, начиная с 17-го. Уничтожалось все лучшее.

«Членам Политбюро… Строго секретно… Копии не снимать… Ленин».

«…Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше…»

Бытует мнение: Ленин к концу жизни понял ошибки, дал обратный ход… поэтому НЭП… и т. д.

Как бы не так! Жестокости и к концу жизни в нем не поубавилось ни на йоту. По-прежнему он считал, что светлое будущее можно построить только насилием.

Письмо членам Политбюро, которое мы цитировали, датировано 1922 годом, предпоследним годом его жизни. А ведь письмо это – предел жестокости. Такого не написал бы и Чингиз-хан, если бы умел писать.

Что касается НЭПа…

В марте 1922 года Ленин пишет Каменеву: «Величайшая ошибка, что НЭП положит конец террору. Мы еще вернемся к террору…».

В его иссохшем мозгу (оставалось здоровым только одно полушарие) все еще зрели планетарные планы уничтожения своего народа.

Мы все еще по инерции продолжаем валить на Сталина. Сталин был только исполнителем приговора над страной и ее жителями. Приговор вынес Ленин.

Пожалуй, стоит напомнить крылатую фразу Ленина: «Пусть 90 процентов русского народа погибнет, лишь бы десять процентов дожили до мировой революции».

Конечно же, он не был вульгарным палачом и убийцей. Ленин был фанатиком идеи. Оказалось, что это еще страшнее. Потому что жертвы – неисчислимее.

«Ленин, – пишет о нем Александр Куприн, – гораздо страшнее Нерона, Тиверия, Иоанна Грозного. Те, при всем своем душевном уродстве, были все-таки люди, доступные капризам дня и колебаниям характера. Этот же вроде камня, который стремительно катится вниз, уничтожая все на своем пути».

В 1921 году в стране, где четыре года разбойничали банды голодранцев, совершенно естественно вспыхнул голод. Страшный голод, грозивший унести в могилы миллионы.

Немедленно был организован Комитет помощи голодающим. В него вошли самые известные люди России, те, кого знал мир. И сразу же потекла помощь в районы, охваченные голодом. Откликнулась заграница. И оттуда же, даже может быть, главным образом оттуда, пошли в Россию продукты питания и медикаменты.

То, что произошло дальше, не укладывается в сознание. Едва образовавшись, Комитет (Помгол) подвергся аресту. Исключение сделали только для Веры Фигнер и Горького. Властям не понравилось, что члены Комитета наряду с помощью голодающим заговорили и о причинах голода, то есть неуважительно – о большевиках.

После разгона Комитета помощь прекратилась.

5 миллионов людей погибли от голода 1921–22 годов.

Все они – на совести Ленина.

Что неоспоримо для защитников Ленина – это то, что он очень образованный и интеллигентный человек.

Ну, конечно, по сравнению с последующими правителями страны он был просто… Леонардо да Винчи. Но по сравнению с духовными лидерами своего времени…

Вот что пишет о нем Бердяев:

«В философии и искусстве, в духовной культуре Ленин был очень отсталый и элементарный человек…»

Его товарищ по партии философ Валентинов иначе как со смехом не может говорить о культуре своего лидера. И приводит в качестве примера рассказ о том, как Ленин готовился к написанию книги «Материализм и эмпириокритицизм».

Впрочем, о человеке надо судить по делам. По делам будем судить и о Ленине.

То, что при Ленине погибли от голода и от преследований ЧК многие талантливые писатели и деятели искусства – это пропустим. Все это теперь хорошо известно читающей публике. Достаточно вспомнить трагический конец замечательного русского поэта и гражданина Николая Гумилева.

Поговорим о делах более мелких, но характерных.

Вот мы сейчас с остервенением сбрасываем памятники Ленину. И не знаем, что поступаем, как верные ленинцы. Сам Владимир Ильич очень любил тянуть при этом за веревку. Не один замечательный памятник был разрушен при его личном участии.

Так погиб памятник Александру И, Царю Освободителю, в Кремле. Не просто памятник, а целый архитектурный ансамбль. Ну, это понятно. Известна патологическая ненависть Ленина к царям.

А «Скобелев» ему чем помешал? Стоял напротив нынешнего Моссовета, на месте «Юрия Долгорукого» памятник генералу Скобелеву, герою Плевны. Снесли.

По всей России разрушили массу замечательных произведений искусства. Эту остервенелую борьбу с монументальным наследием прошлого успешно вели и верные ленинцы. Причем совершенно невозможно постичь логику этой борьбы. Чем руководствовались?

«Александра III» – творение великого русского скульптора Паоло Трубецкого, снесли, а «Николая I» на Исаакиевской площади оставили. Самого ненавистного большевикам царя!

«Екатерину» на Невском оставили, а точно такой же красоты памятник Екатерине в Одессе разрушили. Где логика?

А с храмами? Еще непонятнее. Почему уцелел Исаакий? «Христа Спасителя» взорвать рука не дрогнула. Почему сохранился «Спас На Крови» в Петербурге? Казалось бы…

Тут, пожалуй, можно догадаться. Чтобы разрушать, тоже нужны средства немалые. По всей России – где ж наберешься? Москва была столицей, а Ленинград – обыкновенным областным центром. Это и спасло город. Очередь не дошла.

Но вернемся к памятникам.

Уцелел Медный Всадник.

Не поднялась у бандитов рука. К тому же – Петр! По повадкам вроде бы даже большевистский царь. Но тогда почему же в 1919 году, при Ленине, снесли два других памятника Петру? Стояли по бокам Адмиралтейства на берегу Невы два чудесных памятника работы скульптора Бёрнстама. «Петр спасающий» и «Царь-плотник». Петр, спасающий человека из воды, и Петр, строящий шлюпку. Две прекрасные скульптурные работы. (Кстати, «Царь-плотник», копия, стоит в городе Заандаме в Голландии).

Две же замечательных работы Бёрнстама в Петрограде – разрушили!

Зачем?

Теряешься в догадках.

«Как ты не понимаешь?! – объяснила мне жена. – Нельзя чтобы народ видел, что бывают цари – плотники, цари, спасающие народ!»

Пожалуй, верно.

Умирал Ленин тяжело.

«Но вспоминал ли он на смертном одре о тех сотнях тысяч, которых перемолола его безжалостная чекистская машина, и о тех миллионах, которых он загубил голодом во имя и от имени военного коммунизма? Каялся ли в своей каннибальской философии «диктатуры пролетариата», во имя которой можно убивать даже малолетних детей?» (А. Авторханов).

Эпоха вырождения

Парижское кладбище Сен-Женевьев де Буа. Сентябрьское утро. Пусто, хорошо. Откуда-то слышится знакомый речитатив православной молитвы. Подхожу. Священник читает молитву на французском языке. Прислушался – не только священник, но и сами родственники, пришедшие на годовщину, уже не помнят родного языка, говорят на французском.

На Сен-Женевьев де Буа – 8 тысяч могил. А похоронено 22 тысячи русских людей. Три погребения в глубину.

А сколько таких кладбищ по всему миру? Отверженные, изгнанные со своей родины, нашедшие свой последний приют в чужой земле русские люди.

Они воевали за другую страну, проставляли ее искусство, укрепляли ее силу и могущество.

Кто не знает выдающегося авиаконструктора, изобретателя вертолета, Сикорского? Бежал от большевиков.

А Владимир Зворыкин, из города Мурома? Ему мы обязаны – что каждый день смотрим телевизор. Как он попал в Америку? Бежал от большевиков.

А Шагал? А Рахманинов? А Коровин? Шаляпин?.. Э-э, да разве всех перечислишь!

Бежали от большевиков.

…Брожу по парижскому кладбищу.

Дмитрий Мережковский, Зинаида Гиппиус, Иван Шмелев, Борис Зайцев… Что мы знаем о них? Их книги возвращаются на родину только сейчас, как раз тогда, когда мы разучились или вот-вот разучимся любить и читать художественную литературу.

Иван Бунин…

Мы умерли без него, без его книг, и он умер без нас, без своих благодарных и преданных читателей.

К 1922 году в стране почти не осталось блестящих и оригинальных умов. Одни умерли с голоду (пайки выдавались только социально близким), другие погибли в застенках ЧК (взятые как заложники), третьим удалось вырваться из ада и бежать за границу.

С оставшейся интеллигенцией Ленин расправился просто.

17 июля он отправляет записку Сталину:

«…Надо бы несколько сот этих господ выслать за границу безжалостно. Очистим Россию надолго.

Арестовать несколько сотен без объявления мотивов!..»

Вот и все юридическое основание этой беспрецедентной акции – последнего ленинского преступления против России и ее будущего.

Далее заработала чекистская машина. Хватали ученых, философов, бросали в кутузку, а оттуда (кого отпускали домой за вещами, кого – нет) – на границу. Езжайте, господа! Справедливости ради надо сказать: этим спасли от неминуемой смерти в будущем. Но Россию погубили.

Ленин торопит, пишет Уншлихту:

«…Пришлите мне бумаги с пометками, кто выслан, кто сидит, кто (и почему) избавлен от высылки?»

Рапорты ВЧК о ходе операции ежедневно кладутся на стол к Ленину.

Вот они, списки антисоветской интеллигенции: крупнейшие ученые России, профессора Петербургского, Киевского, Московского университетов.

Смотрите, как вышибали мозги из России!

Как уничтожали ее интеллект!

Лучшие философы России в этом списке: Николай Бердяев, Питирим Сорокин, Сергей Булгаков, Иван Ильин…

Листаю уголовное дело Ивана Александровича Ильина. (Сохранилось дельце, не все в этом учреждении сжигалось). На вопрос следователя о его отношении к советской власти Ильин ответил:

– Считаю советскую власть исторически неизбежным оформлением великого общественно-духовного недуга, назревавшего в России в течение нескольких столетий.

Как правильно!

Русская либеральная интеллигенция годами расшатывала монархию, государственность. Дело дошло до смертельной вражды между государством и обществом. Истина никого не интересовала – лишь бы не так, как они. Во время японской войны император Японии получал телеграммы от русских либералов – с пожеланиями ему скорейшей победы.

Воспитание гражданина в те годы означало – воспитание лица, враждебного властям.

Общество рукоплескало убийцам-террористам. Издевалось над церковью, священниками – подрывало в народе веру в Бога. Большинство русской разночинной интеллигенции было насквозь атеистическим. Церковь перестала быть духовной опорой народа.

Вспомните, в русской литературе (от Пушкина) поп да урядник были самими окарикатуренными и униженными фигурами.

На миг сблизились власть и общество – в начале войны. Но первая же неудача на фронте расколола единение. Всю вину свалили на царскую власть. А дальше – больше: все громче стали раздаваться голоса с прямыми пожеланиями поражения в войне.

Русское либеральное общество, интеллигенция хотели одного – разрушительной революции. Она произошла. Со всеми вытекающими из нее последствиями.

Значит, интеллигенция сама на своих плечах принесла большевиков. А большевизм потом легко расправился с интеллигенцией, не подчинившейся ему.

Ленин был безусловно гений. Все, за что он принимался, ему удавалось.

Ему удалось «надолго очистить Россию» от умных, образованных, рассуждающих, имеющих свое мнение людей.

Вот эту нетерпимость Ленина к людям умнее и образованнее его (сам Ленин был недоучившийся студент, и большинство из его окружения, начиная с Троцкого, – недоучившиеся студенты и семинаристы) переняли все его преемники. Все, без исключения. Включая Горбачева. Пожалуй, Горбачев даже самый яркий пример этому.

Терпеть не мог в своем окружении людей умнее и образованнее себя самого. Это его и погубило.

Вспомните, как он боролся за Янаева. Уже весь съезд, сам не шибко-то интеллектуальный, видел, что Янаев отчаянно глуп. Но президент – нет. «Хочу только такого!»

Как по капле воды можно судить о составе мирового океана, так по незначительной детали, можно судить об общей картине.

Если никто из его окружения (включая жену) не мог ему подсказать, что нельзя говорить «начать» и «ухлубить», то естественно предположить, что никто в его окружении не мог ему ничего подсказать по более серьезным вопросам: по «Шестому пункту», институту Президентства, Литве… и т. д.

Когда я вижу Ельцина в зеленом попугайском галстуке, который к лицу советскому нуворишу и не к лицу президенту ядерной державы, когда я вижу, что он в этом галстуке и с американским, и с французским президентами, и британским премьер-министром и утром, и днем, и вечером, и вообще два месяца, не снимая, я начинаю подозревать неладное. Если никто в его окружении не может или не осмеливается подсказать ему такую мелочь, значит тем более никто не решится подсказать ему что-то по более серьезным вопросам.

А тогда – дело плохо. Тогда и он такой же, как все его предшественники, и он – верный ленинец.

Главный аргумент защитников Октября: народ в массе своей поддержал большевиков.

Так, да не так.

Поддержал народ большевиков или не поддержал – лучше всего свидетельствуют результаты выборов в Учредительное Собрание, в Русский Парламент. По всей стране результаты фальсифицировались в пользу большевиков. И все равно они потерпели сокрушительное поражение.

Нет, тут дело в другом.

Ленин и его соратники провозгласили право на грабеж и убийства. Откликнулись самые темные, самые низкие слои общества. «Из грязи да в князи» – справедливая русская поговорка. Ни умом, ни талантом, ни трудолюбием эти люди ничего достигнуть не могли. А тут – такие возможности! Конечно, они с восторгом приняли новые порядки. Темная, нерассуждающая часть общества стала идеальным инструментом для исполнения любых приказов. Они стали покорными исполнителями преступных замыслов.

Слепые исполнители плюс жестокость вождей – получилась грозная сила.

Случилось невероятное – худшее стало править лучшим. Минус поменялся на плюс. То, что веками считалось пороком, стало добродетелью.

Ленин произвел не только государственный переворот, он осуществил целый переворот в душе народа. «В России был заложен новый антропологический тип, новое выражение лиц появилось у советских людей» (Бердяев).

Как точно! Смотришь сейчас на фотографии этих людей в островерхих шлемах и вспоминаешь анекдот самых первых лет советской власти. Знаете, как называли тогда эту шишечку на буденновке?

Умоотвод!

То есть тогда уже все понимали, но сделать уже ничего не могли.

А еще так шутили: «Кипит наш разум возмущенный… Так вот этот колпачок наверху – чтобы пар выходил».

А ведь не для них были заготовлены эти костюмы – шинели с «разговорами» на груди, и головные уборы, стилизованные под старинный русский боевой шлем. Другие лица должны были быть под этими шлемами.

Авторы этого русского военного костюма – художники Васнецов и Бёрнстам. Костюмы эти в огромном количестве хранились на складах. А заготовлены они были, знаете для чего? Для парада русской армии-победительницы! В Берлине! К концу эдак семнадцатого года такой парад неминуемо должен был состояться.

Вот так начиналось вырождение нации.

Конечно, извести под корень великий народ не под силу было и Ленину. И его последователи, верные ленинцы, как ни старались, уничтожить народ не смогли. Основная его часть осталась здоровой, а значит способной к высокому Возрождению.

Но положение критическое. Мы грозим превратиться в страну жуликов и люмпенов. Наверху – жулики, внизу – люмпены, пьянь, потерявшая способность соображать и трудиться. Здоровая часть народа посередине. Она редеет день ото дня. Часть уходит к жуликам, потеряв надежду заработать на жизнь честным трудом, другая, безвольная часть, быстро нищает и становится люмпенами. В ней, в этой части, будет расти озлобление, это самый благодатный материал для будущей социальной революции. Из него можно лепить злую слепую силу.

Старики просто обречены на ускоренное вымирание, в новых условиях им не выжить. Мы, как поганые язычники, принесли в жертву своих родителей. Кому? Какому Богу? Богу под названием Рынок? Да разве это Рынок – бросили стариков на растерзание жуликам! Да, я утверждаю, что девяносто процентов нынешних предпринимателей, регулирующих этот самый Рынок, – жулики. Обвинение сколь голословно, столь и очевидно.

Какая страшная перспектива – превратиться в страну жуликов и нищих! Вот мрачный финал того процесса, начало которому положил Ленин. Доделывали его ученики. И доделывают, кстати. В головах людей, которые так своевольно назвали себя демократами, ленинские идеи неистребимы.

А для чего вы все это говорите? Что предлагаете? – вправе спросить меня читатель. Я отвечу:

– Не дело писателя, кинорежиссера, вообще художника, предлагать какие-то свои рецепты. А вот выразить боль свою, передать свою тревогу, указать опасности, которые по его мнению, грозят обществу – прямая обязанность.

Страшную картину вырождения наблюдали мы этим летом в Самаре.

Жигулевский завод (ему более ста лет) снабжал когда-то всю Россию пивом. Еще и на «заграницу» хватало. А сейчас в самой Самаре кружку пива можно достать только с боем. У ворот завода – пивной ларек. В него иногда подают трубой пиво-сырец. В рот эту гадость нетренированному человеку взять нельзя. Но ломится народ, сотни людей с канистрами, банками, бидонами. Тут же и пьют на грязном асфальте. Звериный мат висит в воздухе. А тут и женщины, и дети. Каждые пять минут возникает драка в очереди. И… русский, трехэтажный… в Бога… в мать… «Вот Бога, говорят, нет, – жаловалась мне одна старушка, – а кого матерят?»

Отсутствие средств, скотские условия быта… Идет ускоренный процесс люмпенизации населения. Этот процесс стал интенсивнее за годы, прошедшие с апрельской революции. Сегодня он перерос в глобальное явление. Какое же тогда может быть будущее у страны?

Нет, я не осуждаю этих людей. У меня нет ни желания, ни права кинуть в кого-нибудь из них камень. Да и чем мы лучше? Разве только за пивом не ломимся. Предпочитаем иноземное, в банках…

А в общем… такие же. Так же готовы перегрызть глотку друг другу из-за пустяка. Так же нищи духом.

Разве за годы перестройки, когда были отпущены нам безграничные свободы, когда развязали руки и вынули кляп изо рта, разве использовали мы свободу творчества во благо державы? Разве стали литература, искусство, кинематограф воздухом сегодняшнего дня? Разве выразили боль, тревогу и страдания народа? Разве помогли ему хоть чуть-чуть? Вдохнули в него жизненные силы? Наши искусство и литература отразили нищий дух художников.

Вырождение, ничуть не в меньшей степени, коснулось и их.

…А у пивного ларька пьют пиво-сырец. Тут же и мочатся у стены завода. Вот парень застегнул ширинку, подошел к девушке – кто она ему: жена? невеста? любимая? – подал ей руку… И пошли они, взявшись за руки и чуть покачиваясь, к Волге…

БОЖЕ, СПАСИ И СОХРАНИ РОССИЮ!