Текст книги "Страна воров на дороге в светлое будущее"

Автор книги: Станислав Говорухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Уральская мафия

Летом мы побывали на родине Президента – в Екатеринбурге. Нас очень звали туда: «Приезжайте, у нас тут интересные дела творятся». Мы приехали.

Но сначала коротенькая предыстория.

Не так давно глава администрации Свердловской области Э. Россель обратился к правительству с просьбой реализовать за границей редкоземельные и редкие металлы, излишки которых скопились на предприятиях области в связи с проводимой конверсией. На валютную выручку от экспорта предполагалось решать острые социально-экономические проблемы Уральского региона.

Просьбу Росселя рассмотрели быстро. (Не с улицы человек – земляк Президента). Бурбулис (тоже екатеринбуржец) провел совещание. Рассмотрели «поручения Президента России Ельцина по обращениям главы администрации Свердловской области».

Не будем вдаваться в подробности. Рассмотрели, согласились, решили помочь. Везите продавайте, решайте свои социально-экономические проблемы. Для удобства даже пограничный пункт открыли в аэропорту.

Дверь в кладовую, где хранились стратегические запасы Родины, приоткрылась. На Запад потек сначала тонкий ручеек, потом полноводная река. Несмотря на очевидность валютной выручки от уже предоставленных квот, в правительство, к Президенту продолжают поступать просьбы о выделении новых квот различным концернам, ассоциациям – в основном, конечно, коммерческим. Все это, разумеется, без увязки с возможностями экономики России, без оглядки на потребности международного рынка, уже перенасыщенного металлами. Все, конечно, – по низким, абсолютно невыгодным для государства ценам.

Началось все с этой «пустяшной» просьбы.

Ванадий – 5000 кг.

Галлий – 5000 кг.

Скандий – 3000 кг.

Осмий – 50 кг.

Цена изотопа осмия на международном рынке – от 60 до 150 тысяч долларов. За один грамм!

Индий – 1000 кг.

Тантал – 500 кг.

Гадолиний – 1000 кг.

Германий – 5000 кг.

Кобальт – 100 000 кг.

Цирконий – 10 000 кг.

Интересный факт: излишки циркония, которые скопились на предприятиях, – 10 тонн. А лицензий выдано на 329 тонн! (Цифра взята из справки о результатах работы Специальной комиссии Генеральной прокуратуры. Из этой же справки – такой факт: фирме «Цитрон» выдана лицензия на экспорт ртути металлической; металлическая ртуть в области не производится, ее во всей стране производят 150–180 тонн. Что же эта фирма вывозила на Запад? Вот химики!)

Продолжим перечень.

Молибден – 5000 кг.

Рений – 50 кг.

Европий – 1000 кг.

И так далее. Лютеций, церий, иттрий, тербий… Все перечисленные металлы употребляются главным образом в военной промышленности. Похоже, что мы решили обеспечить стратегическими материалами всех наших соседей, включая и потенциально враждебных. На много лет вперед!

Лицензий на вывоз стратегических материалов выдано более тысячи. Фирм-экспортеров – три сотни. Но на самом деле – гораздо больше. В некоторых цепочках – от завода до покупателя за границей – участвовало 4–5 посреднических структур.

Экспортируя редкие металлы за границу, коммерческие фирмы приобретали их у заводов-производителей (часто в других областях) за рубли по российским ценам. Продавали за доллары!

К чему все это привело?

Сказочно разбогатели коммерческие структуры. Миллиардеры стали размножаться почкованием – от большой ветви вытянулись ветки малые, на них проклюнулись новые листочки…

Сумасшедший рост беловоротничковой преступности не мог не вызвать к жизни волну преступности низовой. Те, что внизу, не собирались, конечно, спокойно наблюдать, как богатеют белые воротнички – без всяких усилий, не рискуя ни жизнью, ни свободой.

– Давайте, ребята, делитесь! – сказали они. Началась дележка, «отстегивание» вниз. Иногда – добровольно, иногда – под дулом пистолета. В городе появилось множество банд, специализирующихся на вымогательстве. У каждой банды – отряд боевиков (иногда до тысячи и больше).

Поскольку коммерческим структурам пришлось «отстегивать» приличную долю, они были вынуждены увеличивать обороты, расширять дело. Отсюда – новые просьбы в правительство: «Давайте еще квоты и лицензии!».

И пошло-поехало…

Не будем пока касаться других регионов, но здесь, в Екатеринбурге, волну преступности вызвало к жизни само правительство. Намеренно оно это сделало или без умысла, предстоит выяснить. В пользу первого предположения говорит то обстоятельство, что все преступные силы в городе поддерживают нынешнюю власть. На любом референдуме они скажут «да» – Власти, в любой ситуации они одобрят любые действия Власти. Это их Власть, она их породила и теперь обслуживает.

Не мною замечено: в стране все больший вес набирают екатеринбургские коммерческие структуры. Даже у нас в кино властителем, монополистом проката, является уральская фирма «Екатеринбургарт». Это ей мы обязаны за то убогое американизированное меню, которым кинотеатры России потчуют зрителей.

Почему? Почему именно екатеринбургские структуры?

Потому что руководство страны – екатеринбургское.

Был Брежнев – шли разговоры о днепропетровской мафии, стал Ельцин – все чаще слышим: уральская мафия, екатеринбургские структуры…

У нас и мафия строится не как во всем мире – снизу вверх, а сверху вниз, от высокого правительственного чиновника.

В данном случае – от Президента.

Опять-таки не мною замечено.

«Вы ищете мафию? Она структурируется как президентская вертикаль!» (В. Топоров. «Независимая газета», 29.06.93).

Обычный командированный, посетивший Екатеринбург, может и не заметить, что это один из самых мафиозных городов России. Там, где мафия, там – порядок. (Это нам сейчас усиленно втолковывают газеты).

Порядок, разумеется, относительный. С наступлением темноты Екатеринбург, как и другие города России, вымирает. Время от времени случаются кровавые разборки. Но они и в Москве происходят. Однако в Москве бандитских формирований множество. Их главарям трудно договориться между собой. Можно сказать, что в столице преступная власть находится в процессе становления.

В Екатеринбурге процесс завершен. Уральская столица четко поделена на три сферы влияния, три преступные группировки контролируют город.

«Центральная», «уралмашевская» и «синие» (то есть татуированные, прежде судимые).

В 1992 году был убит глава центральной группировки Олег Вагин. С тремя телохранителями он выходил из подъезда и был расстрелян в упор из автоматов людьми в масках, выскочившими из стоящего напротив «Москвича». Кстати, Вагин, авторитет преступного мира, вел далеко не конспиративный образ жизни; убежище его было не в уральской тайге, не на окраине города – он занимал квартиру в самом престижном доме, где проживает глава администрации Э. Россель. В этом же дворе живет и брат Президента России Михаил Ельцин.

Я просмотрел пленку «Похороны Вагина», снятую работниками безопасности. Мимо камеры нескончаемым потоком идут десятки тысяч молодых людей. Сильных, тренированных, надежных бойцов преступной армии страны. Мы их между собой называем «бультерьерами». Да простят мне такое сравнение эти симпатичные звери.

Армии «бультерьеров» есть в каждом городе. Есть они и в Москве. Встаньте в любом месте на улице, оглянитесь – вы их сразу выделите из толпы. Они одинаково одеты, одинаково причесаны, одного примерно возраста. Это хорошо организованная сила. Она способна при случае бороться не только с милицией и безопасностью, но и с армейскими подразделениями.

Эта сила создана главным образом за последние два года как мощная поддержка режима. Все они, безусловно – за нынешний порядок (мы уже говорили об этом).

Эти молодые люди никогда уже не начнут работать, не встанут к станку, не пойдут в бульдозеристы, не будут грызть гранит науки, не станут защищать Родину. Они узнали, что такое легкие деньги, они попробовали сладкий вкус крови. У «бультерьеров» одно предназначение – разорвать на куски любого, на кого укажет хозяин.

На доме, около которого был убит Вагин, сейчас висит мемориальная доска. Только не надо ахать – обычное дело. Теперь – обычное дело. Чтобы далеко не ходить за примерами, в Москве, на Ленинском проспекте, у дома 92 поставлен черный обелиск, на нем написано: «Здесь 9 июня 93 года погибли отличные парни». Это – чуть дальше обелиска Юрию Гагарину, у гостиницы «Спорт». Жильцы пишут письма протеста, но… кому писать?

Так вот, висит вагинская мемориальная доска, под ней каждый день – свежие цветы; во дворе играют дети. Кстати, внуки Президента – тоже.

Представьте, стоит пацан, смотрит на доску… Вот для него романтический герой! Юрий Гагарин.

Идет криминализация сознания подростка.

Сегодня стать членом мафии, как раньше – быть зачисленным в отряд космонавтов. Так же почетно. Легко представляю: подросток, знакомясь с девушкой, сообщает ей полушепотом, что он служит в мафии. В глазах девушки – немой восторг…

Большую роль в изменении сознания детей и подростков сыграли газеты, телевидение; особенно высока заслуга кинематографа. Прошлую зиму я посвятил изучению его продукции за последние пять лет. В подавляющем большинстве фильмов главный герой – преступник. Вор, рэкетир, проститутка, наркоман, катала, аферист…

Странную я заметил особенность. Что же получается? Пока была власть рабочих и крестьян, героями экрана были рабочие и крестьяне. Теперь – власть преступников. Героями стали преступники. Выходит, мы, кинематографисты, истово и верно служим любой власти. Придет другая власть, и героями наших фильмов станут другие люди.

Ну а пока на экране идет осознанная идеализация образа преступника. При таком накате как может не измениться, не сдвинуться в криминальную сторону сознание юного зрителя?

Вернемся в Екатеринбург.

При сумасшедших валютных выручках за экспорт стратегического сырья, конечно же, ни одна социально-экономическая проблема города и области не разрешена.

Достаточно беглого взгляда.

Стоит недостроенная телебашня. Несколько лет не могут дотянуть до верху. Опускаем глаза: внизу – шикарное здание китайского ресторана «Харбин». Построили месяцев за восемь. Одно из мафиозных гнезд города.

На центральной улице высится здание «Интуриста» Опять-таки не могут доложить два-три верхних этажа. Уродливый каркас вот уже несколько лет торчит, как бельмо на глазу.

Внизу – какой-нибудь роскошно отделанный офис. К примеру, «Европейско-Азиатская компания». Думаете, кто-то в городе не знает, что это – абсолютно криминальная структура? Глава компании был застрелен в прошлом году конкурентами. Сейчас – новый хозяин.

Поставили камеру на центральной улице, неподалеку от офиса. Честно говоря, даже не знали, что рядом – эта поганая компания. Хотели просто снять жизнь города. Через минуту подлетают два «бультерьера».

– Что снимаете?

– А вам какое дело?

– У нас тут офис.

– Где?

Показывают пальцем: метрах в ста-ста пятидесяти.

– Ну и что?

– Ничего. Валите отсюда!

– Мы же не ваш офис снимаем…

– Валите…

Может, мы бы и заелись, кабы были неопытные и неинформированные. И кабы дело происходило не в Екатеринбурге. Но здесь заедаться нельзя. Здесь Они – уже полноправные хозяева.

И так всюду, в каждом городе. Попробуйте поставить кинокамеру на оживленной городской улице, но так, чтобы на противоположной стороне был какой-нибудь офис, а еще лучше банк.

Мы проводили такой эксперимент и в Москве, и в Питере, и в Екатеринбурге.

Через две-три минуты из дверей банка выйдут два крепких молодых человека, подойдут к камере:

– Что снимаете? Документы!..

– А вам какое дело?

А, действительно, какое вам дело? Улица же. Оживленная улица в центре города, на которой полно других объектов, кроме вашего паршивого банка. И потом – что вы так забеспокоились? Это же банк, а не воровская малина. Казалось бы, что может быть чище банковского дела?

Да, только не у нас в стране. Если уж по-честному – в основном и грабится-то государство и его население через банки. Способов сколько угодно. Задержи платежи на недельку или растяни простейшую банковскую операцию на возможно больший срок. Сколько нужно времени на то, чтобы деньги отправителя дошли до получателя? В цивилизованном мире – ну, скажем, четыре часа. А ты растяни эту операцию на сорок дней? В нашей стране никто не удивится. И вот уже – сорок дней чужие деньги будут работать на тебя. Деньги делают деньги. К тому же адресат получит уже не миллион, а 950 тысяч. Инфляция. Видишь, и инфляция тебе на руку.

Это один способ.

А их – тысячи. Как бы мы плохо ни думали о преступности, но и в ее действиях есть элемент справедливости. Преступность интересуют не просто большие капиталы, а капиталы, нажитые нечестным путем. Поэтому в последние годы именно банки стали объектами самого пристального внимания уголовной преступности.

Опять-таки методов воздействия на банк – много.

Одна из схем – предельно простая.

«Обкладывают» банк. Приходят в наглую и требуют провести определенный чек или фальшивое авизо на большую сумму. Если – отказ, то – немедленный «наезд». Время от времени мы читаем в прессе о покушениях то на одного, то на другого президента банка.

Иногда преступникам удается ввести в банк своих людей и таким образом подчинить его себе.

Словом, банки сегодня – самая перспективная область для вымогателей. От ларьков они уже отошли – этим занимается шушера, – серьезная преступность начала работать на новом, очень высоком качественном уровне.

Вот почему наши банки так не любят людей с кинокамерами. Да и обычных прохожих, пристально наблюдающих за их офисами.

Уголовная преступность в свою очередь создает мифические общества и компании, куда идет перекачка отнятых денег. И у них теперь свои офисы, и они президенты чего-нибудь.

В Управлении внутренних дел Санкт-Петербурга я смотрел интересную любительскую пленку. Ее сняли сами преступники. Любопытный сюжет.

Начинается он с освобождения из «Крестов» Владислава Кирпичева. Немолодой уже человек, за пятьдесят, совсем не зверской наружности, частый посетитель петербургской тюрьмы «Кресты». Кличка – Кирпич.

Да, увлекательное кино. Кирпича встречают с цветами, сажают в машину… Затем сцена в ресторане. Хор цыган поет: «К нам приехал наш любимый… Владислав Сергеевич да-а-раго-ой…». Крупный план Кирпича.

«Мир шибко изменился за время отсидки, – думает, наверное, Кирпич. – Раньше человек, вышедший из тюрьмы, чувствовал себя отверженным. Сегодня его всюду встречают с почетом и уважением…»

Далее – Германия. Заграница. Надо же людей посмотреть, себя показать. Приодеться… Сцена в магазине, где Кирпич долго выбирает себе перстень…

Поездка по стране – проведать, как живут старые друзья-приятели, не порвались ли связи. Друзья, как выяснилось, живут припеваючи, связи окрепли. Сцена в горах Кавказа. Кирпич с местными мафиози стреляют из разных видов оружия – из автомата, из пулемета… Садятся в автомобили, слышен чей-то юношеский голос с акцентом: «Мафия па-астреляла и уехала-а…».

Еще несколько веселых сцен из жизни Кирпича и… арест. На красном светофоре автомобиль Кирпича зажимают с двух сторон машины оперативников, Кирпича выволакивают наружу, заламывают руки… Успеваешь расслышать его реплику: «Во бля! Только что говорил, что все ништяк!..».

Быстро промелькнули девять месяцев свободы, опять наручники, и… «в дом родной белым лебедем». Допрос в следственном изоляторе:

– Фамилия?

– Кирпичев Владислав Сергеевич.

– Год рождения?

– Тридцать седьмой…

– Где работаете?

– Вице-президентом… Э-э…

Обратите внимание, девять месяцев Кирпич на свободе, а уже – вице-президент!.. Вот, правда, названия своей фирмы не помнит. Да это неважно. Вице-президент!

Словом, теперь уже не отличишь, где «чистая» экономическая преступность, а где банальная уголовщина.

Екатеринбург, как мы уже говорили, контролируют три преступные группировки.

– Покажите какой-нибудь «ихний штаб»! – попросили мы ребят из Управления по борьбе с организованной преступностью.

Поехали.

Куда бы вы думали? Во Дворец Культуры завода «Уралмаш».

Подъезжаем. Стоит большое красивое здание на площади. Дело к вечеру, а – тишина, не хлопают двери, не спешат зрители, не освещено фойе – мрак.

Мои детство и юность, детство других мальчишек, моих сверстников, прошло вокруг или в стенах такого вот Дворца культуры в рабочем районе города. Конечно, наш «дворец» не был таким роскошным (одноэтажное здание на берегу пруда в парке), но какую он оставил о себе память! Каждый вечер он ждал нас. Раз в неделю – новый фильм (мы его смотрели по нескольку раз), выступления артистов, вечера самодеятельности, смотры, читательские конференции (каждая новая книга обсуждалась), всевозможные кружки – выбирай любой, угодный твоей душе. Когда, где это было? Давно и не в этой стране…

Теперь мы живем в другой стране – где умирает на глазах духовная жизнь. Вот вам один пример: Дворец культуры! Для чего он был построен? Никакой культуры в нем нет. Мрачное здание словно источает враждебность.

Мы вышли с оперативником из машины (в руках у него любительская камера), стали прогуливаться вокруг клуба. Сейчас должен подвалить кто-нибудь из «бультерьеров», поинтересоваться: что за люди, с какой целью? На стенах здания, на уровне первого этажа, через каждые двадцать метров висит «телеглаз» – наблюдает за нами.

Вот, клюнуло! Идет. Господи, совсем пацан! Лет шестнадцать, а то и пятнадцать. (Ну что ж, обычное дело – дети на службе мафии). Подходит. Очень вежливо так:

– Простите, пожалуйста. Можно поинтересоваться: что вы тут делаете?

– Прогуливаемся. А вы кто такой? Из милиции?

– Нет, я из офиса.

– Из какого еще офиса?

– Из этого, – показывает на здание.

Это же Дворец культуры. Дворец культуры завода… Или это офис?

– Нет, ну все-таки, что вы тут делаете?

Ладно, не стали мучить пацана, открылись:

– Собираемся снимать фильм здесь. Разрешаешь?

– Ах, тогда извините, пожалуйста.

И потопал в свой офис.

По широкой лестнице спустился парень лет тридцати с букетом цветов в руках и пошел к ожидавшему его такси. В машине сидела женщина. Парень увидел нас, присмотрелся повнимательнее, передал цветы женщине и направился к нам.

– Здравствуйте, – обратился он ко мне. – Вы знаменитый режиссер… Можно к вам обратиться?

– А вы кто такой?

Усмехнулся:

– Я из мафии. Екатеринбургской… – распахнул пиджак, за поясом – рукоятка пистолета.

– Ого!

– Да, мы теперь вот так ходим.

Смотрю на него – пьяный в зюзю! Оператор наш уже включил камеру, снимает вовсю. Какой материал плывет в руки! Парень достал из кармана черные очки, надел. Я заметил:

– Вот теперь похож на мафию…

Смеется:

– На американскую, да?.. Нет, мы тут люди маленькие. Маленькие миллионеры…

– Из какой же вы мафии?

– Из Центральной. Наш папа – Северенок. У папы нашего вот такой золотой крест, – показал рукой чуть ли не до пупа. – А вот тут, наверху, сидит сейчас мафия Цыганова (Цыганов – это уралмашевская группировка. Сам Цыганов сейчас в тюрьме). Вы можете подняться в бар, в банкетный зал – они там сидят. Мы с ними враждуем. Они стриженые, а мы – интеллигентные люди, вы видите… – Он вдруг опомнился: – Что я говорю?! Меня же хлопнут…

– Ну так встаньте спиной к камере.

– Спиной?

– Ну да.

Мы поменялись местами и поговорили еще.

– …Мы очень богатые люди здесь, в Екатеринбурге… В «семью» я плачу два косаря. Это очень много, тем более в долларах…

– А тебя не смущает, что вы – богатые, а врачи, инженеры, библиотекари, учителя ваших детей нищенствуют? Я вчера был на рынке, разговорился… Стоят учителя, научные работники… И торгуют. Кто – сигаретами, кто – огурцами…

– Ну, всем же не подашь… А потом… Все идет от губернатора. Он в такой же мафиозной структуре… Ведь почему посадили Цыганова? Сначала он наехал на родственников Цыганова…

Женщина, прежде ждавшая в такси, вдруг оказалась за спиной парня.

– Михаил! – зло зашипела она. – А ну иди сюда! Парень повернулся, сразу как-то сник, бормотнул:

– Извините…

Они сели в такси и тут же отъехали.

Управление по борьбе с организованной преступностью Екатеринбургской области расположено в двухэтажной развалюхе. Администрация обещает дать другое здание, но дорогу все перебегают новые и новые коммерческие структуры.

Недавно выстрелили по Управлению из гранатомета. Сгорели две комнаты.

Ребята из ОМОНа, 50 человек, ютятся в 20-метровой комнате. Здесь и спят (между выездами на операции), и едят, и переодеваются. Тренируются в грязном дворе. Насадили на металлический столб десяток покрышек, на этой штуковине и отрабатывают удары. У тех, с кем эти ребята борются, обязательно есть дома или на даче настоящий спортивный зал со всеми снарядами для тренировок, с сауной и бассейном.

Мне предложили посмотреть строящуюся дачу покойного Вагина. «Интересно, – подумал я, – особенно в связи с шумом вокруг фундамента дачи вице-президента России…»

Поехали – посмотрели.

Что я вам скажу… Четыре этажа – вверх, два – вниз. Лифт, бассейн, гаражи… Дворец.

И вокруг – такие же дачи. А мы говорим: не решены социально-экономические проблемы.

Решены.

Вот таким своеобразным способом.

Говорят, и глава администрации строит такую же дачу. Не видел, не решился. Нас и на вагинской дачке чуть не прибили. Набежали «бультерьеры», глаза горят – «вот она, близка нажива! Люди с кинокамерой, всего трое… Вот уж порезвимся сейчас…».

Но тут омоновцы выскочили из укрытия. Ушли «бультерьеры» ни с чем, рыча и повизгивая от обиды.

И опять мне вспомнилась история с «дачей Руцкого». Все-таки на редкость бессовестная у нас власть, и так же бессовестна покорная ей пресса. Когда была дана команда опорочить Руцкого, вызвать к нему недобрые чувства у населения, журналисты бросились выполнять это указание с такой лакейской угодливостью, что невольно пришла на память русская пословица: «Заставь дурака богу молиться, он готов лоб расшибить». В ряду многих бездоказательных обвинений приплели и дачу – то есть то, чего не было и в помине.

Руцкой только собирался построить себе дачу на Рублевском шоссе. Вокруг роскошные особняки высоких сановников и членов правительства, и только у Руцкого – один фундамент. Поскольку дачи в пригороде не существует, нашли рисунок. И поместили его на видном месте в газете. Обыкновенная дачка по нынешним временам, с гаражом и баней. Не только не чета вагинскому дворцу, но…

Любой преступник засмеялся бы и бросил в лицо архитектору такой проект.

В соседней деревне среди великолепия строящихся вилл я обратил внимание на маленький, всего в одну комнату, недостроенный домик.

– Что еще за чудо?!

– А это наш деревенский учитель французского языка строится. Лопатой фундамент вырыл, один с вагой поднимал эти плиты… Третий год не может под крышу подвести…

Я вам скажу так.

Уже за одно то, что сделали с Екатеринбургом, еще недавно здоровым рабочим городом, уже за одно это виновных надо бы судить строгим и безжалостным судом.