Текст книги "Игрушка богов"

Автор книги: Станислав Коронько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Станислав Коронько
Игрушка богов

Пролог

Холодный, пробирающий до костей дождик обильно поливал и так уже расхлябанную лесную дорогу, змейкой вившуюся через густой лес. Престарелая пегая кобыла с трудом вытаскивала копыта из того, что когда-то было травой, опавшими осенними листьями и черноземом, но сейчас превратилось в какую-то клейкую серую массу, всюду покрытую мутными лужами. Нагнув голову к земле, кобыла на ходу пыталась щипать росшую на обочине траву, но ей мало что удавалось зацепить, кроме высоких стеблей редкого… Её наездник постоянно одергивал поводья, и тогда она недовольно встряхивала мокрой, некогда белой, а теперь посеревшей от влаги гривой, фыркала, словно была простужена, и выпускала из ноздрей струйки густого пара.

Кутаясь в серый, насквозь мокрый плащ из грубой мешковины и поглубже втягивая в плечи голову в капюшоне, Себастиан про себя проклинал мерзкую погоду, гнусный, безжизненный лес и свою судьбу. Ну почему именно ему на пятидесятом году жизни выпала честь отправиться встречать Игрока?! Чем он заслужил такую почетную роль? С самого детства верой и правдой служил он своему Богу и дорос даже до настоятеля храма, но его Бог взял да и подкинул ему такую свинью. Будь он лет на тридцать помоложе, то тогда, скорее всего, он с былым энтузиазмом и энергией отправился бы на выполнение важной и опасной миссии по сопровождению Игрока к Башне Дракона, но сейчас-то он уже пятидесятилетняя развалина с больной спиной, огромной лысиной на макушке, полуседой, лохматой бородой и огромным жизненным опытом, не принёсшим ему ничего, кроме разочарований. Жить бы себе в тишине и покое своего храма при небольшом посёлке, принимать прихожан с их дурацкими вопросами и просьбами, вести скромное хозяйство и воспитывать парочку юных послушников, взятых им на попечение после смерти их матери.

Но нет, именно ему, мирному, степенному, с достоинством стареющему мужчине, довелось обнаружить внутри алтаря ниспосланный свыше талисман, указывающий на Игрока, и отправиться на его поиски. И ослушаться-то Бога никак нельзя– кара будет страшна! И передать талисман никому не получится– в руках посторонних он работать не будет, а его снова будет ждать наказание, не менее страшное, чем за непослушание. Надо же, пятьдесят лет Бог не вспоминал о нём, а позавчера вот вдруг на– давай-ка послужи мне, Себастиан! И пожаловаться-то некому… все вокруг думают, что более почетной службы, чем стать проводником Игрока, во всём мире не сыскать. Наивные глупцы! Пусть помокнут денек под ледяным дождём, тогда и посмотрим, как они запоют.

И лишь одна мысль согревала Себастиана– еще двум «счастливчикам» довелось найти внутри алтаря талисманы, и сейчас они тоже, наверное, пребывают не в лучшем расположении духа. Хотя, как знать… Возможно, они сейчас где-нибудь в теплом уголке наслаждаются последними солнечными днями и их миссия кажется им благословением. Возможно, только его Игроку посчастливилось объявиться посреди непроходимого, безжизненного леса – будь он трижды проклят!

Черный, мокрый ворон, сидящий на ветке над проезжающим под ним путником, нахохлился, покосился на него черным глазом и печально каркнул.

– Да, брат, – пробормотал Себастиан хриплым голосом, – мне тоже плохо… Крепись. Должен же когда-нибудь этот дождь кончиться…

Взглянув через кроны деревьев на затянутое серыми облаками небо, Себастиан впал в уныние. А он-то думал, что ничего хуже с ним случиться не может… Но надвигалась почти черная туча, которая должна была принести с собой грозу.

Вскинув к небесам руки, Себастиан воскликнул:

– Ну за что ты меня так?! Чем я тебе не угодил?!

Кобыла фыркнула, изогнула шею и вопросительно уставилась на своего наездника грустным, карим глазом.

Себастиан быстро схватился за распахнувшиеся полы плаща, под которым на нем были надеты холщовые коричневые штаны, зеленая рубаха и черный кожаный жилет, свел их вместе и зябко передернул плечами. Последние пару часов он чувствовал себя не очень: его то знобило, то бросало в жар, в горле першило, а из длинного носа на усы самопроизвольно текла какая-то прозрачная жидкость, которая, по всей видимости, вскоре должна загустеть и забить дыхательные пути, превратившись в сопли. Если срочно не согреться и не обсохнуть, то простуды не избежать. Но где укрыться от дождя, когда никаких укрытий-то и нет, и как развести костер, когда каждая сухая ветка в лесу разбухла от влаги? Но и дальше так ехать нельзя– чем он тогда сможет помочь Игроку, если сляжет на несколько дней со страшной чахоткой? Да ничем. А жизнь того тогда будет в опасности…

Отпустив поводья, Себастиан развернулся и схватился за примотанную к седлу черную кожаную сумку, которую всегда брал с собой в случае, если ему было необходимо покинуть дом более чем на сутки. Распустил узел веревки, вытянул её из приделанных к седлу колец и положил сумку перед собой. Расстегнул пару деревянных квадратных пуговиц, раскрыл сумку и извлек из неё на свет талисман – небольшую, по размеру ладони, прямоугольную пластину, изготовленную из какого-то полупрозрачного материала. Приложил к его центру большой палец, и внутри талисмана появилась зеленая стрелка, указывающая прямо вперед. В этом направлении он ехал уже третий день, два из которых были проведены в лесу. Ни одной живой души он так и не встретил.

Себастиан потряс талисман и спросил:

– Может, ты сломался, а? Или это шутка такая? Подкинул мне тебя мой Бог и теперь смотрит за мной и ухахатывается… Себастиан, дурачок невежественный, купился! Поверил, что стал избранным, и сразу же поперся в лес…

Зеленая стрелка чуть отклонилась в сторону, затем приняла прежнее положение и начала мигать. Себастиан почувствовал, как его сердце ухнуло куда-то вниз, и чуть было не выронил талисман из внезапно ослабевших пальцев. В голову прокралась мысль, что Бог услышал его причитания и сейчас будет карать своего преданного слугу за непочтительность. Такое объяснение внезапному изменению в состоянии талисмана было столь очевидно, что Себастиан даже быстро стрельнул глазами по сторонам в поисках какого-нибудь укрытия.

А уже через секунду он перекинул через голову единственную лямку сумки, схватился одной рукой за поводья и вонзил каблуки низких сапог в объёмистые бока лошади. Старенькая кобыла то ли решила вспомнить свои юные годы, то ли просто обрадовалась возможности разогреться, ибо послушно и довольно резво сорвалась в галоп, быстро набрав скорость достойную молодого породистого скакуна. Такая прыть немало удивила и даже напугала Себастиана. Чтобы не вылететь из седла, ему пришлось приподняться и наклониться вперед.

Игрок показался примерно через минуту. Себастиану даже не пришлось глядеть на зажатый в руке талисман, чтобы понять, что именно этого-то человека он и искал. Никто из местных не стал бы для прогулки в лесу напяливать на себя одежду таких странных цветов – белую куртку и светло-синие штаны, заляпанные по колено грязью. Просто потому, что это непрактично. К тому же на ногах этого человека были какие-то низкие башмаки, которые никак не смогут уберечь от укуса гадюки или еще какого– нибудь лесного гада.

Себастиан натянул поводья, заставив кобылу перейти на рысь. Игрок пока не замечал приближающегося сзади всадника, а Себастиану была жизненно необходима небольшая пауза перед встречей со своим подопечным. Чтобы перевести дух, успокоить бешено колотящееся в груди сердце и придумать, что ему следует сказать этому человеку и как вести себя в его присутствии.

До Игрока оставалось метров десять, когда кобыла громко всхрапнула. По всей видимости, тому нечасто доводилось иметь дело с лошадьми, поскольку он подпрыгнул на месте, крутанулся и приземлился на полусогнутые, готовясь в случае чего улепётывать куда подальше от странного существа, издававшего столь непривычный его уху звук. Себастиан натянул поводья, останавливая лошадь, чтобы чего доброго не спугнуть своего подопечного, и иметь возможность спокойно оглядеть его.

Игрок оказался довольно молодым, невысоким, худощавым парнем. При желании его можно было назвать симпатичным. Темные пряди мокрых волос обрамляли осунувшееся, усталое лицо с умными, карими глазами, на котором застыло выражение испуга напополам с отчаянием. Было похоже, что он уже очень давно ничего не ел и не спал.

Так и не придумав внятных слов приветствия, Себастиан решил поступить проще. Этому парню, возможно, на следующие пятьдесят лет предстоит стать почти что Богом, поэтому и относиться к нему надо с подобающим его статусу почтением.

Себастиан спрыгнул с лошади, откинул капюшон и приготовился упасть на колени, коснуться лбом земли и пробормотать слова молитвы, как парень, вскрикнув от радости, сам упал на колени прямо в мутную лужу и протянул руки к застывшему от изумления священнику. Себастиан на всякий случай взглянул на талисман, по мигающей и крутящейся во все стороны стрелке убедился, что перед ним действительно нужный ему человек, открыл рот и издал продолжительный звук "а…"

– Мужик! – заорал парень полным радости голосом. – Мужик! Отведи меня к людям! А еще лучше к какой-нибудь трассе или вокзалу! Только чтобы можно было оттуда до Питера добраться!

– Питера? Какого Питера? Не знаю никакого Питера, – ответил Себастиан, осторожно приближаясь к парню. Вроде бы, человек как человек, ничего необычного в нём нету. Но кто знает, вдруг выкинет чего – взлетит там, исчезнет, обернётся медведем и сожрет своего верного слугу. Пришел ведь из другого мира, да и его будущая роль, мягко говоря, необычна.

Парень поднялся с колен, угрожающе нагнул голову и грозным тоном спросил:

– Мужик, ты чего, придуриваешься? Меня уже достало по этому лесу бродить. Говори, где город?

Себастиан крестом сложил на груди руки, поклонился и, не разгибаясь, произнес:

– В пяти днях пути на север стоит великая столица Тор, о мой повелитель. Но нам туда не за чем идти. Наш путь лежит на запад, повелитель.

Услышав первое предложение, парень растерянно заморгал. Затем попятился.

– Эй, мужик, ты чего? Ты из дурки что ли сбежал? Какой я тебе повелитель? Меня Тимур зовут…

Себастиан разогнулся, положил талисман на ладони и протянул его парню.

– Вот, мой повелитель. Прикоснитесь к этой вещи.

– Что-что?

– Прикоснитесь к талисману, подтвердите, что вы Игрок, и позвольте мне позаботиться о вас, мой повелитель. Я постараюсь развести костёр и накормить вас.

Парень колебался всего секунду. Пусть перед ним и псих, но он обещал накормить и согреть. Ничего плохого не случится, если немножко подыграть ему.

Игрок подошел к Себастиану и потянулся к талисману, стрелка внутри которого окончательно сошла с ума и теперь делала порядка полусотни оборотов в секунду. Прикоснулся к странной вещице, резко отдернул руку, будто его шарахнуло током, и закричал. Не от боли, но от ужаса, ибо по его рукам, между его пальцев проскочило множество небольших, не длиннее нескольких миллиметров, дуг электрических разрядов.

Через секунду Игрок грохнулся в лужу рядом с остолбеневшим Себастианом. На трясущихся ладонях священник держал талисман и онемевшими губами беззвучно возносил молитву своему Богу.

Глава 1

Было тепло. По крайней мере– груди, животу и плечам. Но вот спины и ног касались ледяные пальцы холода, которые и разбудили свернувшегося калачиком Тимура. Не открывая глаз, он похлопал себя по бедру в поисках сползшего во сне одеяла. Не найдя такового, вытянул руку и хлопнул по кровати перед собой. Уж тут-то оно точно должно быть…

На месте мягкого, теплого одеяла оказалось что-то холодно, мокрое и склизкое. Тимур мгновенно открыл глаза и сел. Огляделся и застонал от отчаяния. Давешний кошмар оказался вовсе и не кошмаром, а самой что ни на есть жестокой реальностью. Он моргнул, протер глаза, но видение всё равно не рассеялось. Он снова был в лесу, на какой-то поляне. Сидел в одних трусах на лежанке из свежесрубленных веток ольхи, а в метре от него полыхал жаркий костер, из-за мокрых дров исходящий густым дымом.

Рядом с костром на вогнанных в землю полутораметровых кольях сушились джинсы, куртка, темный свитер, носки и кроссовки, а над ним на двух рогатинах висел чугунный котелок с аппетитно пахнущим варевом. Лысоватый, бородатый мужик-любитель долбануть незнакомого человека электрошоком – сидел на корточках рядом с кучей хвороста и дров и сухой, очищенной от коры палочкой помешивал свою стряпню. Как и во время прошлой встречи, одет он был по последней моде психушки, из которой, по всей видимости, и сбежал. Правда, на этот раз его одежда была сухой, зато основательно покрытой разводами грязи. Неподалеку щипала травку лошадь этого типа. Но вот её можно было как раз и не опасаться.

Тимур вскочил со своей лежанки, схватил ветку покрупнее и выставил её толстым концом от себя. Откровенно говоря, ветка была маловата и могла бы напугать только комаров. Тогда он откинул её в сторону, вытащил из земли кол, на котором сушилась его куртка, стряхнул её на влажную после дождя траву и нацелили заостренный конец на бородатого.

Мысль, что где-то у бородатого мужика был припрятан топор или немалых размеров ножик, пришла в голову Тимура примерно через секунду, когда он взглянул на гладкий, косой срез кола, сделанный всего лишь одним ударом. Тимур почувствовал непреодолимый порыв схватить свою одежду в охапку и как можно скорее удалиться от этого субъекта километров так на десять. Но тут бородатый опять повел себя донельзя странно. Он упал на колени, протянул вперед руки, словно защищаясь и моля одновременно, и заверещал:

– Прошу вас, повелитель, пощадите меня! Я не знаю, в чём я провинился, но обещаю больше никогда так не поступать!

Тимур сглотнул и произнёс:

– Чего?

Бородатый на коленях начал огибать костер, а Тимур поспешил двинуться от него в противоположную по окружности сторону. Бородатый тем временем не унимался:

– Повелитель, позвольте вам всё объяснить! Я ваш слуга– Себастиан! Я здесь, чтобы помочь вам!

– И ты потому меня шокером долбанул?

– Шокером? – искренне удивился Себастиан. – Я не знаю никакого шокера. А ежели я ударил или обидел вас, то не из злого умысла, честно!

Они уже описали вокруг костра полный круг и продолжили свой хоровод. Взгляд Тимура невольно останавливался на котле, в котором плавали куски мяса, овощей и размокшего хлеба, но бегущий за ним на коленях мужик не давал ему как следует насладиться этим зрелищем.

Воинственно потрясая колом, Тимур спросил:

– Не из злого умысла?! А зачем ты тогда меня раздел? Что ты тут со мной делал, пока я в отключке валялся?

– Ничего! Честное слово старого священника! Я просто хотел высушить ваши вещи! Негоже столь важной персоне путешествовать в мокрой одежде.

Тимур задумался. Этот псих, называющий себя Себастианом, вел себя уж слишком странно и противоречиво. То он суёт какую-то штуку, бьющую, пусть и безболезненно, но током, то ползает на коленях, прикидывается безобидным дурачком и всячески желает ему услужить. Может, у него раздвоение личности? Сейчас добряк, а в следующую секунду накинется с ножом и прирежет. И ведь тогда никакой кол не поможет. Пусть из-за своей лысины, седой бороды и морщин на лице он и выглядит старой развалиной, но в беге на коленях эта развалина легко даст фору любому юнцу. А широкие плечи, огромные натруженные ладони и короткая, толстая шея указывают на истинную мощь этого «старца». Его фигуру портил только небольшой животик, но иметь такой было бы не зазорно и в более юные годы, ибо он не добавлял его облику ничего, кроме солидности.

Пока Тимур размышлял, своё слово сказал его живот. Он заурчал и потребовал пищи. Любой, лишь бы не перезревших, уже подгнивающих ягод, коими его хозяин потчевал его на протяжении трёх дней. Мнение желудка оказалось решающим.

Дабы обезопасить себя от любых поползновений со стороны бородатого типа, Тимур спросил:

– Оружие есть?

Замерев, Себастиан энергично закивал головой.

– Да-да-да.

– Давай сюда.

На лице священника появилось выражение страха и отчаяния, но он послушно расстегнул пряжку узкого, едва заметного ремня, наискосок опоясывающего его туловище, и вытянул из-за спины ножны с коротким мечом. Все вместе – ножны, пропущенный вдоль них ремень и меч – полетело через костёр к ногам Тимура.

Несколько секунд обалдевший от увиденного Тимур никак не мог поверить своим глазам. Ничего себе ножик у этого типа! По грибы он с ним пошёл? Или на медведя охотится? Да и откуда такой может взяться у шизика? В самом деле, не на рынке ведь в Девяткино он его купил… С лошадью в придачу…

Тимур кинул на землю кол, поднял меч, держа его остриём вниз, потянул за одноручную рукоять и наполовину вытащил из ножен. Короткий, с локоть длинной, широкий, тяжелый и убийственно-острый, он завораживал, очаровывал какой-то нереальной красотой. От него будто исходило сияние, некая аура. Он дрожал, изнемогая от желания со свистом рассечь воздух.

Тимур и сам не заметил, как полностью вытащил меч и движением кисти попытался поднять его остриём вверх. Но оказалось намного легче представить себя размахивающим мечом, как тоненьким прутиком, рыцарем, чем сделать это. Сколько бы Тимур не пыжился, но так и не смог совладать с этой железякой, весящей, по его прикидкам, килограмм десять. Силы мышц предплечья просто не хватало, чтобы придать мечу положение остриём вверх, как того требовало его представление о грозной боевой стойке. Конечно, можно было подключить вторую руку, но это уже было жульничеством– меч ведь одноручный.

Тут-то морок и рассеялся. Меч превратился в обычную заостренную железяку, абсолютно бесполезную в руках нетренированного человека, а Тимур– в самого заурядного двадцатилетнего парня, который косил от армии, обучаясь не самой мужественной профессии на свете– библиотекарь, и который за последние два года не держал в руках ничего тяжелее банки пива. К тому же парня голодного, замерзшего и вынужденного находиться в компании явно нездорового, жутковатого типа.

Себастиан тем временем успел всерьёз озаботиться своей судьбой. Он думал, что Игрок потребовал у него оружие с одной единственной целью– разделаться со своим нерадивым слугой. За то, что тот так долго ехал к нему, что напугал обрядом инициации и что оскорбил, сняв с него без спросу одежду. Эту веру в нём укрепили вид обнаженного лезвия и провальные попытки Игрока поднять его перед собой. Да и как-то недобро, явно что-то замышляя, поглядывал на него юноша.

Выбора не было– надо было молить о снисхождении. Сцепив руки в замок, Себастиан затряс ими и громогласно воскликнул:

– Пощады! Пощады, мой повелитель!

От вопля священника Тимур вздрогнул, а рукоять меча легко выскользнула из вспотевшей ладони. Лезвие вошло в землю на треть своей длинны в сантиметре от его пальцев. Медленно опустив глаза, Тимур нагнулся, вытащил меч и вложил его в ножны. Для баловства с мечом момент был крайне неподходящий. До травмпункта, должно быть, неблизко, а веселить его сотрудников историей как и при каких обстоятельствах он лишился пальцев Тимуру не хотелось. Да и не поверят они. Посмеются, покивают, а потом вызовут скорую с большими, привыкшими ко всякому ребятами. И правильно сделают– трудно поверить, что происходящее с ним не имеет отношения к галлюцинациям сумасшедшего.

– Повелитель… – увядающим голосом напомнил о себе Себастиан.

Тимур устало вздохнул.

– Чего тебе?

– Что меня ждёт?

Напустив на себя важный вид, Тимур произнёс:

– Я подумаю. Но сначала я хочу одеться и поесть.

– Позволите налить вам похлебку?

– Ага.

Себастиан тут же вскочил с колен и кинулся к Тимуру, а точнее ко своей сумке, валявшейся позади него в куче дров. В свою очередь, спасаясь от священника, Тимур обежал вокруг костра и оказался на лежанке из веток.

– Слышь, Себастиан, или как там тебя?

Священник отдернул протянутую к сумке руку. Не разгибаясь, обернулся и подобострастно уставился на Тимура.

– Да, мой повелитель?

– Больше не смей кидаться на меня. Если что– я сам к тебе подойду.

– Слушаюсь, мой повелитель.

– И ещё.

– Да, мой повелитель?

– Достал уже так называть меня. Обращайся ко мне по имени– Тимур.

– Слушаюсь, мой повелитель.

Тимур устало вздохнул и принялся торопливо одеваться, настороженно поглядывая на Себастиана. Джинсы и куртка были еще немного влажными, но, что поразительно, довольно чистыми. Словно кто-то старательно прополоскал их в воде. И даже с кроссовок исчезли налипшие на них комья грязи. Они снова приобрели свой первозданный белый цвет, что было бы невозможно, если бы их просто обтерли о влажную траву.

Прислушавшись, Тимур услышал журчание проточной воды. Должно быть, ручей. А ручьи впадают в озера или речки, рядом с которыми люди имеют обыкновение строить дома. Замечательно– теперь можно выйти из леса самостоятельно, не прибегая к помощи заботливого Себастиана! Но сначала не помешает хорошенько заправиться.

Тимур перевел взгляд на священника и обомлел. Тот уже отыскал в своей сумке деревянную миску и теперь занимался тем, что, сидя на корточках, старательно вырезал из сухого полена ложку. Делал он это острым как бритва кинжалом, немногим уступавшим мечу по длине. Видимо, этот тесак не считался им за оружие, раз он не посчитал нужным известить "своего повелителя" об этой вещице.

Медленно подняв валявшиеся в ногах ножны – пусть лучше меч будет под рукой, – Тимур кашлянул, привлекая внимания священника. Тот поднял на него взгляд, заискивающе улыбнулся и объяснил:

– Это я вам делаю, Тимур. Я-то обычно из миски или прямо из котелка похлебку пью, вот и не стал по-привычке ложку брать. Извиняйте…

– Ладно-ладно. Я без ложки обойдусь. Только спрячь свой ножик.

– Как знаете.

Себастиан убрал кинжал в ножны за спиной, обернул руку плащом, снял ею котелок и поставил его на землю. Затем взял миску, зачерпнул похлёбки и протянул её Тимуру.

Тот, держа ножны с мечом прижатыми к груди, осторожно подошел, схватил миску и кинулся обратно к своей лежанке. Уселся по-турецки, положил меч на колени, взял миску двумя руками и хлебнул аппетитного, ароматного варева, от которого валил горячий пар. Как ни странно, но стряпня Себастиана была очень и очень не дурна. Из чего он всё это сварганил– знать не хотелось, но трёхдневная голодовка напрочь отбивала желание привередничать. Будь даже кусочки мяса, плавающие в густом, жирном бульоне, мясом крысы, Тимуру было наплевать. Уж слишком хотелось есть.

Позабыв о мере, Тимур сделал большой глоток и тут же поплатился за свою жадность. Язык, нёбо, дёсны будто ошпарило кипятком; на глаза навернулись слезы. Захотелось выплюнуть чересчур горячую похлебку и заорать, но позволить себе такой расточительности он не мог. Сделав над собой усилие, Тимур проглотил варево, разинул рот, высунул язык и задышал часто-часто. Блаженство, которое он испытал, ощутив внутри себя очаг тепла, было неописуемо.

Издав вздох разочарования, Тимур поставил миску на землю и вперил в неё голодный взгляд.

– Тимур, повелитель? – Себастиан сидел на куче дров и палочкой помешивал похлебку в стоящем перед ним котелке.

– Ась?

– Вам не понравилось, что я приготовил?

– Нет, – помотал головой Тимур, – просто слишком горячо.

Толстые губы священника расплылись в довольной улыбке, обнажив желтые зубы.

– А-а-а… понятно… – Внезапно он посерьезнел и предложил: – Тогда позвольте мне поведать вам, где вы очутились и что вам предстоит совершить.

Тимур поставил локоть на колено, нагнул голову набок, упёрся кулаком в щеку и, не испытывая особого энтузиазма от предстоящей беседы с умалишенным, кивнул, позволяя Себастиану выговориться. Хотя бы в награду за обед.

– Итак, – начал священник, – примерно три дня назад вы перенеслись в наш мир, зовущийся Наутика. Выбраны вы были случайно…

…А проблемы у бородатого типа, должно быть, нешуточные…

Выпучив глаза, тоненьким голосом Тимур спросил:

– Чего?

– Да, – важно кивнул Себастиан, – вы уже не на Земле, хотя наш мир очень и очень на неё похож. Вы перенеслись сюда. Такое иногда случается. Кто-то идет, неважно куда, неважно где, и видит Дорогу. Не ту, которая ему привычна, которая ведет его к известной ему цели, но ту, что неведома, ту, что отличается от остальных. Если хватает у этого человека смелости ступить на неё, пойти в неизвестность, – приводит она его сюда, на Наутику. Но если нет– больше никогда он её не увидит. Навсегда закрывается для него Дорога. Быть ему тогда навечно запертым в своём мире и не ведать иного.

Во время этой пафосной речи челюсть Тимура отвисала все ниже и ниже, а лицо искривлялось. Как бы он не старался остаться серьёзным, сколько бы не твердил себе, что дурачок-Себастиан может быть не таким уж и безобидным, но удержаться всё же не смог. Нагнувшись вперед, он хлопнул себя по коленям и неприлично громко заржал.

Себастиан, казалось, чуть обиделся на такую реакцию Тимура, но остался полностью невозмутим. Подождал, пока тот отсмеётся и вытрет выступившие на глаза слёзы, а затем попробовал было продолжить:

– Так вот…

– Сто-стоп-стоп, – похохатывая, остановил его Тимур. – То есть ты заявляешь, что я приехал на пикник в Девяткино, немного выпил, отошел по нужде в кусты и очутился в другом мире, так?

Не пытаясь даже услышать ответ, Тимур снова сложился пополам и выдал вторую порцию гогота.

Себастиан терпеливо ждал, и вскоре его терпение было вознаграждено вниманием со стороны Игрока, желающим продолжить веселье. Было очевидно– он не воспринимал услышанное всерьёз. Видимо, люди на Земле несколько изменились, поумнели и утратили способность верить. Этим-то, наверное, объяснялось, почему за последние полвека по Дороге проходило так мало людей, несмотря на то, что открывалась она не менее часто чем, к примеру, век назад. А ведь она не звала всех подряд. Она открывалась только тем, кто мог поверить, что есть миры, помимо тех, которые они могут видеть, только тем, кто принадлежал, не телом– душой, иным мирам. И люди эти охотно ступали на неё. Раньше. А теперь они то ли боялись отправиться в неизведанное, то ли просто выродились в ограниченных, сугубо рациональных, трезво мыслящих индивидов, которые просто не могли понять, что перед ними открылось.

Правда, с Игроками всегда всё обстояло несколько сложнее. Однако этот, по всей видимости, будет сопротивляться до последнего, если даже обряду инициации он умудрился найти какое-то своё объяснение.

– Так вот, – под смешки Тимура продолжил Себастиан, – вы пришли сюда не по своей воле. Вас призвали. Вы Игрок, один из трёх. Вы, Тимур, пришли сюда не так, как это обычно происходит. Вы не прошли Дорогу.

– Круто, – протянул Тимур. Себастиан излагал складно, но вот только ко всяким фэнтези-рассказам он всегда относился скептически, полагая такие истории за полнейшую чушь. Но встретить толкиениста-переростка было всё же забавно. Не будь он таким здоровым и не имей он при себе такой большой ножик, никогда не удержался бы, чтобы чуток над ним не поглумиться.

Погрузив указательный палец в похлёбку, Тимур проверил её температуру– нормально, пить можно. Взял миску и начал неторопливо её опорожнять, одним ухом прислушиваясь к пафосному бреду Себастиана.

– Вы, Тимур, должны как можно скорее добраться до Башни Судьбы, чтобы стать верным слугой нашего Господа.

Тимур поперхнулся и пролил немного драгоценного бульона себе на куртку. Положительно, пора сваливать от этого типа. Это уже выходит за всякие рамки.

– Следующие пятьдесят лет, – продолжал Себастиан, – вы будете единственным, кто сможет видеть, слышать и общаться с нашим Богом. От имени его вы будете править Наутикой. Во имя него вы будете служить. Как слуге его и верному помощнику его вам будут возносить молитвы. Доступно вам будет всё. – Он понизил голос и как-то уныло закончил: – А я же должен помогать вам во всём. Судьба моя– довести вас до Башни Судьбы и исполнять любые ваши прихоти.

Запрокинув миску, Тимур прикончил похлебку. Поставил миску на землю, вытер тыльной стороной ладони губы, взял меч, поднялся и, шутовски раскланиваясь, ехидно произнёс:

– Благодарю вас, любезный Себастиан, за столь сытный обед. – К поклонам добавились неуклюжие реверансы, отчего он стал похож на пьяного клоуна на арене цирка. – Поэтому вот вам моё первое распоряжение– сидите здесь и ждите меня. Вернусь я через час. Ну а если задержусь, то можете идти куда глаза глядят. Свободны вы тогда от этого вашего долга.

Сказав это, Тимур развернулся, гулко захохотал, слово полтергейст из комедии ужасов, и вприпрыжку поскакал к ручью. Пропрыгав метров десять, перестал дурачиться и понёсся к кромке леса со всей возможной скоростью. Меч он захватил с собой. Сумасшедший с оружием мог стать серьёзной проблемой для какого-нибудь случайного грибника или любителя пеших походов, на поиски которого этот Себастиан обязательно отправится, дабы рассказать ему свою удивительную историю о Наутике и Дороге и объявить его новым Игроком.

Некоторое время только треск веток, производимый ломящимся через чащу Тимуром, напоминал Себастиану об Игроке. Вскоре он стих, и священник остался в полном одиночестве, если, конечно, не считать его лошадь.

Перед ним стояла непростая дилема– нарушить приказ Игрока, последовать за ним и навлечь на себя его гнев или же просидеть на поляне положенный срок, а уже потом отправиться на его поиски. Но за час этот парень сумеет убежать довольно далеко, и потом его можно просто не найти. В этом случае расстроится его Бог, доверивший своему верному слуге такое «почётное» для него задание, к выполнению которого он только-только преступил, а уже почти провалил.

Пораскинув мозгами, Себастиан потянулся к своей сумке, вынул талисман и приложил к его центру большой палец. Как и всегда, внутри талисмана появилась зелёная стрелка, указывающая в направлении, куда ускакал Игрок. Только в этот раз рядом с ней горело число– 648. С каждой секундой оно неспешно росло, из чего Себастьян предположил, что это было расстояние между ним и Тимуром.

Отлично! Теперь Игрок никуда не денется! Пускай погуляет несколько часиков– глядишь, выйдет к людям, потолкует с ними и поймет что к чему. При следующей встрече по-покладистей будет. По крайней мере, не станет убегать, не дослушав до конца…