Текст книги "ГУЛАГ без ретуши"

Автор книги: Станислав Кузьмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Поэтому в преддверии Второй мировой войны советское руководство приняло единственно правильное и в достаточной степени обоснованное решение, направленное на обеспечение безопасности государства. Агентурные и следственные материалы середины 1930-х годов показали, что Германский Генеральный штаб и гестапо широко развернули шпионскую и диверсионную работу прежде всего на оборонных предприятиях промышленности.

Агентура из числа германских подданных не только занималась вредительством и организацией диверсионных актов, но и готовила кадры диверсантов на период войны с СССР, которая была неизбежна.

Как известно, после кабального Версальского мира в 1919 году Германии было запрещено иметь крупную армию и развивать военную промышленность. Для того чтобы обойти этот запрет, немцы вели секретные переговоры с Советским Союзом, а затем стали строить промышленные объекты в нашей стране и поставлять оборудование. Этим занималась так называемая «Зондергруппа Р».

«Немцы являются для нас единственный отдушиной, через которую мы можем изучать достижения в военном деле за границей», – писал в то время Сталину Иероним Уборевич, начальник вооружений Рабоче-крестьянской красной армии (РККА).

Схема была проста. Немцы строили заводы у нас и размещали на них свои заказы. Часть самолётов и пушек оставляли в России, а часть увозили к себе. Среди построенных в СССР промышленных объектов наиболее крупными являлись: Уралмаш, Пермский авиамоторный за вод, Казанский авиационный завод. После прихода к власти в Германии Гитлера сотрудничество с СССР было приостановлено.

С помощью иностранных инженеров (американцев, немцев, чехов и др.) в СССР было подготовлено более 2 млн специалистов, которые освоили новые технологии и оборудование[17]17
  Комсомольская правда, 2012, 5-12 апреля.


[Закрыть].

Во вступительной статье к сборнику документов Иосиф Сталин – Лаврентию Берии: «Их надо депортировать» Н.Ф. Бугай уже на странице 4 акцентировал внимание на том, что первыми, кого затронула депортация, являлись поляки пограничных районов Украинской ССР. Здесь он как бы преднамеренно «забывает» о депортации вместе с поляками и немцев.

Между тем в апреле – июне 1935 года из Дагестана и Чечено-Ингушетии в Казахстан и трудпосёлки Узбекистана были переселены 4711 семей кулаков – 22496 человек, что способствовало созданию более благоприятных условий для проведения коллективизации в сельской местности Северо-Кавказского края[18]18
  ГА РФ. Ф. Р-9479. Оп. 1. Д. 29, Л. 11.


[Закрыть].

В этом же году из пограничной полосы Ленинградской области и Карелии были выселены кулацкие и антисоветские элементы. Всего было выселено 5059 семей – 23217 человек[19]19
  ГА РФ. Ф. Р-9479. Оп. 1. Д. 28. л. 7–8.


[Закрыть].

В 1920-х и начале 1930-х годов сохранилась напряжённость в пограничных районах Украинской ССР с Польшей. Усилению напряжённости способствовало то обстоятельство, что кадровые чистки после 1927 года в партийно-советских органах привели к тому, что многие бывшие работники деревень, милицейские работники, бывшие члены ВКП(б), ВЛКСМ, были не только настроены антисоветски, но и сохранили имевшееся у них оружие. Например, только за июнь 1930 года на территории Украины были ликвидированы 36 банд и 165 активно проявлявших себя одиночек.

Наличие повстанческих организаций отмечалось по всем округам с числом от 350 человек и более, которые имели чёткое организационное построение с руководством со стороны польских разведывательных органов или через эмиссаров. Наиболее крупными повстанческими организациями являлись «Хромой», «Партизан», «Сичовики» и др. Контрреволюционные организации, такие как «Резидент», «Дедектив», базировались на Киевщине, а в самом Киеве усматривалось брожение среди украинской интеллигенции, которая в большинстве своём была настроена антисоветски[20]20
  Архив МВД Украинской ССР. Ф. 11. Оп. 1. Д. 3, л. 29, 45, 305, 397, 446.


[Закрыть]. На территории Польши в Тучинском лагере концентрировалось бежавшее из Украины кулачество, широко использовавшееся польско-петлюровскими разведывательными органами для формирования диверсионных банд. В июле 1930 года на территорию Украины были переброшены из Польши банды Тончука и Байды, а также перебрасывались группы из кулаков с заданиями по организации диверсий и сбору шпионских сведений[21]21
  Там же. Л. 475.


[Закрыть].

С целью снятия напряжения на приграничной территории 28 апреля 1936 года было подписано постановление СНК СССР № 776–120 «О выселении из Украинской ССР и расселении в Казахской АССР 15 000 польских и немецких хозяйств». Всего было переселено 69 283 человека. Переселение в пределах административного района расселения, без права выезда с места поселения[22]22
  ГА РФ. Ф-5446. Оп. 12. Д. 209, № 30–34.


[Закрыть].

Постановлением ЦИК и СНК СССР № 103/1127-267сс от 17 июля 1937 года «О выселении из пограничной зоны неблагонадёжного элемента» на границе СССР вводились специальные защитные полосы, или пограничные зоны. Вскоре в развитие этого нормативного акта было принято постановление ЦИК и СНК СССР № 1328-326сс от 21 августа 1937 года «О выселении корейского населения пограничных районов Дальневосточного края». Целесообразность реализации этого мероприятия прежде всего связана с постоянными провокациями со стороны Японии на дальневосточных рубежах страны с использованием корейцев, проживавших на подконтрольной этому государству территории. В дальнейшем это могло породить серьёзные проблемы в случае военного конфликта между Японией и СССР. В целях снятия напряжения в восточных районах страны было принято решение, как говорится, от греха подальше, переселить корейцев. Уже к 25 октября 1937 года были переселены 36442 семьи с общим количеством 171 781 человек и расселены на территории Казахстана и Узбекистана.

Компенсация составляла в среднем 6 тысяч рублей на семью, что покрывало путевые расходы, оплату оставленных посевов, построек, инвентаря и прочего имущества, ссуду на строительство дома на месте поселения и даже покрытие расходов на обустройство в местах по селения. Такое материальное обеспечение выселенцев свидетельствует о том, что их высылка была не репрессией, а вынужденной мерой по «принудительному очищению границы с Японией, оккупировав шей Корею и Маньчжурию». В самое трудное для страны время, 10 января 1943 года, постановлением ГКО около 8 тысяч корейцев были демобилизованы из армии, и хотя впоследствии они были мобилизованы в рабочие батальоны и колонны на предприятия угольной промышленности, тем не менее эта мера имела для них позитивный характер, поскольку гибель на фронте им больше не грозила.

Уже после окончания войны с Германией Л.П. Берия предпринял попытку поставить корейцев на учёт как спецпереселенцев, но она не была реализована, так как СНК и Президиум Верховного Совета СССР не одобрили предложение Л.П. Берии[23]23
  См.: Спецпереселенцы в СССР. Т. 5. – М, 2004. С. 53.


[Закрыть].

Надвигавшаяся Вторая мировая война заставила советское руководство обратить внимание на деструктивные силы в стране с принятием необходимых мер по их нейтрализации. Первым шагом в этом направлении послужил подписанный народным комиссаром внутренних дел СССР Н.И. Ежовым оперативный приказ № 00439 от 25 июня 1937 года «Об операции по репрессированию германских подданных, подозреваемых в шпионаже против СССР», который потребовал от руководите лей НКВД областей, краёв и республик в трёхдневный срок предоставить наркому списки германских подданных:

а) работавших на всех военных заводах и на заводах, имеющих оборонное значение, согласно прилагаемому списку заводов;

б) отдельно список германских подданных, в разное время работавших и уволенных со всех этих предприятий и цехов, но оставшихся на территории СССР, вне зависимости от того, где они работали на момент издания приказа;

в) отдельно список германских подданных, работающих на железно дорожном транспорте.

С 29 июля начались аресты всех германских подданных, работающих на военных заводах и на заводах, имеющих оборонные цеха, на железнодорожном транспорте, а также уволенных с этих заводов. Однако вследствие утечки информации о предстоящих арестах значительная часть внедрённой в период индустриализации немецкой агентуры перешла на нелегальное положение, поэтому мы видим, что в справке о составе заключённых, содержавшихся в ИТЛ НКВД на 1 января 1939 года, числился всего 91 подданный Германии[24]24
  ГА РФ. Ф-9401. Оп. 1. Д. 1140, л. 190.


[Закрыть]. Что касается германских политических эмигрантов, работающих на военных заводах и заводах, имеющих оборонные цеха, то они подлежали аресту только в случае, если сохранили германское подданство.

От руководителей территориальных органов НКВД нарком потребовал не позднее 5 августа представить ему подробный меморандум с изложением компрометирующих материалов для решения вопроса об аресте германских политических эмигрантов, принявших советское гражданство.

В период проведения операции на учёт ставились все германские поданные, работавшие на других промышленных предприятиях, в сельском хозяйстве и в советских учреждениях, а также бывшие германские подданные, принявшие советское гражданство и ранее работавшие на военных заводах и оборонных цехах других промышленных предприятий[25]25
  Ленинградский мартиролог. 1937–1938 г – СПб. Т. 2. С. 452–453.


[Закрыть].

Буквально через пять дней, 30 июля 1937 г., Н.И. Ежовым был подписан оперативный приказ НКВД СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Операция проводилась не спонтанно. В конце 1920-х и первой половине 1930-х годов перед карательными органами Советского государства стояла задача по выявлению и постановке на учёт социально опасных и социально вредных элементов, которые рассматривались как потенциальный источник дестабилизации внутриполитической обстановки в стране. Предварительно начальниками НКВД республик, краёв и областей были представлены данные по количеству подлежащих репрессии по каждому субъекту СССР. Согласно утверждённой разнарядке по первой категории (расстрелу) подлежали 67 950 и по второй – 183450 человек, а всего 251 500 человек.

Все подлежавшие репрессии подразделялись на две категории:

а) к первой категории относились все наиболее враждебные из числа подлежавших репрессии, в отношении которых «тройка» должна была принять решение о расстреле;

б) ко второй категории – все остальные, менее активные, но всё же враждебные элементы. Они подлежали заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а наиболее злостные и социально опасные из них – заключению на те же сроки в тюрьмы по определению «тройки». Материалами следствия по делам антисоветских формирований было установлено, что в сельской местности осело значительное количество бывших кулаков, ранее репрессированных, скрывшихся от репрессий, бежавших из лагерей, ссылки и трудпосёлков. Осело много в прошлом репрессированных церковников и сектантов, бывших активных участников антисоветских вооружённых выступлений. Остались почти нетронутыми в деревне значительные кадры антисоветских политических партий (эсеров, грузинских меньшевиков, дашнаков, мусаватистов, иттихадистов и др.), а также кадры бывших активных участников бандитских восстаний, белых, карателей, репатриантов и т. п.

Кроме того, в деревнях и городах немало уголовных преступников – ското– и конокрадов, воров-рецидивистов, грабителей и других, отбывавших наказание, бежавших из мест заключения и скрывавшихся от репрессий. Недостаточность борьбы с этими уголовными контингентами создала для них условия безнаказанности, способствующие их преступной деятельности.

При проведении операции предписывалось принять исчерпывающие меры к тому, чтобы не допустить: перехода репрессируемых на не легальное положение; бегства с места жительства, и особенно за кор дон; образования бандитских и грабительских групп; возникновения каких-либо эксцессов – и быстро пресекать попытки к совершению каких-либо активных контрреволюционных действий.

В оперативном приказе НКВД СССР чётко прописаны контингенты, подлежавшие репрессии, а именно:

1. Бывшие кулаки, вернувшиеся после отбытия наказания и продолжающие вести активную подрывную деятельность.

2. Бывшие кулаки, бежавшие из лагерей и трудпосёелков, а также кулаки, скрывшиеся от раскулачивания, которые ведут антисоветскую деятельность.

3. Бывшие кулаки и социально опасные элементы, состоявшие в повстанческих, фашистских, террористических и бандитских формированиях, отбывшие наказания, скрывшиеся от репрессий или бежавшие из мест заключения и возобновившие свою антисоветскую преступную деятельность.

4. Члены антисоветских партий (эсеры, грузмеки, дашнаки, мусаватисты, иттихадисты), бывшие белые, жандармы, чиновники, каратели, бандиты, бандпособники, переправщики, реэмигранты, скрывшиеся от репрессий, бежавшие из мест заключения и продолжающие вести активную антисоветскую деятельность.

5. Изобличённые следственными и проверенными агентурными материалами наиболее враждебные и активные участники ликвидируемых казачье-белогвардейских повстанческих организаций, фашистских, террористических и шпионско-диверсионных контрреволюционных формирований, в том числе содержащиеся под стражей, следствие по делам которых закончено, но дела судебными органами ещё не рассмотрены.

6. Наиболее активные антисоветские элементы из бывших кулаков, карателей, белых, бандитов, сектантских активистов, церковников и прочих, которые содержатся в тюрьмах, лагерях, трудпосёлках и колониях и продолжают вести там активную антисоветскую подрывную работу.

7. Уголовники (бандиты, грабители, воры-рецидивисты, контрабандисты-профессионалы, аферисты-рецидивисты, ското-, конокрады), ведущие преступную деятельность и связанные с преступной средой.

8. Уголовные элементы, находящиеся в лагерях и трудпосёлках и ведущие в них преступную деятельность.

Что касается последних, то в соответствии с оперативным приказом по лагерям НКВД квота подлежащих расстрелу составила 10 тысяч человек. О том, как решался этот вопрос, свидетельствуют архивные документы. В соответствии с уголовным делом № 51537 по ст. 59-3 и 162 УК РСФСР к ответственности были привлечены 17 человек, в том числе заключённый С.В. Барышев, осуждённый по ст. 170 УК УССР на 10 лет, вторично в лагере по ст. 116 ч. 1 УК РСФСР на два года; В.С. Миронов, осуждённый как СВЭ (социально вредный элемент) на три года, и др. Отбывая меру наказания в отделении БАМлага, заключённые являлись злостными отказчиками от работы, на этой почве объединялись в группу под руководством Берникова и Смирнова, занимались ограблением и избиением заключённых, вели паразитический образ жизни, заставляли слабосильных заключённых стирать им бельё, ходить по баракам и заниматься кражами, а украденное им отдавать.

В феврале 1938 года группой были ограблены и избиты заключённые Емельянов, Гринвал, Кузнецов и др., которые, боясь избиения, никому о грабежах не заявляли.

В конце февраля 1938 года на лагпункте производилась выдача денежного премиального вознаграждения работающей части заключённых. Заключённые Берников и Смирнов расставили членов своей группы по баракам и при входе заключённых, получивших денежное вознаграждение, производили обыск и полученные деньги отбирали. Лиц, пытавшихся оказать сопротивление или спрятать куда-нибудь деньги, подвергали жестокому избиению.

В этом же месяце неоднократно избивали и обливали супом заключённого Недоливко за то, что тот пытался сообщить стрелкам охраны о бандитских действиях группы.

В первой половине февраля 1938 года на лагерный пункт прибыл этап из Харькова, который разместили в бараке, разделённом стеной от помещения, которое занимала бандитствующая группа. В ту же ночь стена бандитами была разобрана, а у вновь прибывших был произведён поголовный обыск и все имеющиеся ценные вещи забраны.

При раздаче пищи группа лучшее забирала себе, а оставшуюся жид кость выдавали работающей части заключённых. На попытку заключённого Новожилова возразить против такого произвола, заключённые Шуганов и Худомясов избили его до потери сознания.

Кроме того, группой в разное время были ограблены и избиты заключённые Шлыков, Морозов, Науров и ряд других.

Постановлением «тройки» по УНКВД по Дальневосточному краю от 26 марта 1938 года участники бандитской группы были приговорены к расстрелу, и приговор был приведён в исполнение в 3 часа 1 июля 1938 года[26]26
  Архив УВД Благовещенского облисполкома. Ф. 24. Дело № 51537.


[Закрыть].

31 января 1938 года Политбюро ЦК ВКП(б) было принято решение (по предложению НКВД СССР) «Об утверждении дополнительного количества подлежащих репрессированию бывших кулаков, уголовников и активного антисоветского элемента» в количестве 57 200 человек, из них по первой категории – 48000 человек[27]27
  История сталинского ГУЛАГа. Т. 4. – М, 2004. С. 657.


[Закрыть].

Принятая Конституция СССР от 5 декабря 1936 года была рассчитана на построение социалистического общества, в котором не было места для социально вредного и социально опасного элемента, то есть лиц, ведущих паразитический и преступный образ жизни и не желающих добровольно вносить свой вклад в строительство социализма, укрепление обороноспособности страны и в улучшение материального благосостояния общества.

Если по состоянию на 1 мая 1935 года в исправительно-трудовых лагерях содержалось 5893 человека[28]28
  История сталинского ГУЛАГа. Т. 4. – М., 2004. С. 65.


[Закрыть], привлечённых к уголовной ответственности как социально вредный и социально опасный элемент, то на 1 января 1939 года их число достигло 279526 человек[29]29
  Там же. С. 77.


[Закрыть]. Фактически те, кто вёл паразитический образ жизни, были изолированы в исправительно-трудовые лагеря, где они приобщались к труду.

После распада СССР сразу же началось массированное шельмование карательный политики советского государства периода 1937–1938 годов. В областных, краевых и республиканских газетах из номера в номер публиковались списки тех, кто был репрессирован. При этом указывались фамилия, имя, отчество, год рождения, по какой категории привлекался к ответственности «тройкой» и место жительства. Но практически не указывалось, за что привлекался к уголовной ответственности и чем занимался до ареста. Последние два обстоятельства были вовсе не случайны, поскольку приведение этих сведений не укладывалось в понятие «жертва политических репрессий».

В августе 1937 года перед органами ГУГБ (Главное управление государственной безопасности) была поставлена задача по разгрому антисоветской работы польской разведки и полной ликвидации диверсионно-шпионских и повстанческих кадров в промышленности, на транспорте, в совхозах и колхозах. На проведение операции отводился трёхмесячный срок. Аресту подлежали:

а) выявленные в процессе следствия и не разысканные активнейшие члены Польской военной организации (список этих лиц прилагался);

б) все оставшиеся в СССР военнопленные польской армии;

в) перебежчики из Польши, независимо от времени перехода их в СССР;

г) политэмигранты и политобменённые из Польши;

д) бывшие члены ППС и других польских антисоветских политических партий;

е) наиболее активная часть местных антисоветских националистических элементов польских районов.

В первую очередь подлежали аресту из вышеперечисленных работавшие в органах НКВД, в Красной армии, на военных заводах, в оборонных цехах всех других заводов, на железнодорожном, водном и воздушном транспорте, в электросиловом хозяйстве всех промышленных предприятий, на газовых и нефтеперегонных заводах. Во вторую очередь – все остальные, работавшие на промышленных предприятиях необоронного значения, в совхозах, колхозах и учреждениях.

В оперативном приказе НКВД СССР, подписанном Н.И. Ежовым 20 сентября 1937 года, указывалось, что выехавшие в СССР харбинцы в подавляющем большинстве состоят из бывших белых офицеров, полицейских, жандармов, участников различных эмигрантских шпионско-фашистских организаций. Большая часть из них является агентурой японской разведки, выполнявшей задачу по организации на территории Советского Союза диверсионно-шпионских баз.

В ходе проведения операции по ликвидации диверсионно-шпионских и террористических кадров харбинцев, аресту подлежали следующие категории граждан:

а) изобличённые и подозреваемые в террористической, диверсионной, шпионской и вредительской деятельности;

б) бывшие белые, реэмигранты – как эмигрировавшие в годы Гражданской войны, так и военнослужащие разных белых формирований;

в) бывшие члены антисоветских политических партий (эсеры, меньшевики и др.);

г) участники троцкистских и правых формирований, а также все харбинцы, связанные с деятельностью этих антисоветских формирований;

д) участники разных эмигрантских фашистских организаций (Российский общевоинский союз, Союз казачьих станиц, Союз мушкете ров, «Жёлтый Союз», «Чёрное кольцо», Христианский союз молодых людей, Русское студенческое общество, «Братство русской правды», Трудовая крестьянская партия и т. п.);

е) служившие в китайской полиции и войсках как до захвата Маньчжурии японцами, так и после образования Манчьжоу-го;

ж) служившие в иностранных фирмах, прежде всего японских, а также белогвардейских (фирма Чуприна и др.);

з) окончившие в Харбине известные курсы «Интернационал», «Славия», «Прага»;

и) владельцы и совладельцы различных предприятий в Харбине (рестораны, гостиницы, гаражи и проч.);

к) нелегально въехавшие в СССР без установленных по закону советских документов;

л) принимавшие китайское подданство, а затем переходившие в советское гражданство;

м) бывшие контрабандисты, уголовники, торговцы опиумом, морфием и т. д.;

н) участники контрреволюционных сектантских группировок.

В соответствии с приказом в первую очередь подлежали аресту харбинцы, работающие в НКВД, служащие в Красной армии, на железнодорожном и водном транспорте, в гражданском воздушном флоте, на военных заводах, в оборонных цехах всех других заводов, в электросиловом хозяйстве всех промпредприятий, на газовых и нефтеперегонных заводах, в химической промышленности.

Во вторую очередь аресту подлежали все остальные харбинцы, работавшие в советских учреждениях, совхозах, колхозах и проч.

Харбинцы, не подпадавшие под перечисленные в пункте втором категории, независимо от наличия компрометирующих данных под лежали увольнению с предприятий железнодорожного, водного и воз душного транспорта, а также с промышленных предприятий и впредь не могли работать на этих объектах.

Общеизвестно, что разведки почти всех государств в 30-х годах прошлого века, наряду с методами вербовки шпионских, диверсионных и террористических кадров непосредственно на территории СССР, широко использовали метод переброски своей, уже подготовленной агентуры, под видом четырёх категорий перебежчиков:

– лиц, ищущих в СССР политического убежища в результате преследования полицейских властей за революционную деятельность;

– лиц, ищущих в СССР лучших материальных условий жизни вследствие безработицы и голодного существования в своей стране;

– дезертиров из частей армии и пограничной охраны, спасающихся от жестокого армейского режима, тяжёлого материально-бытового положения или от наказания, грозящего за совершенные политические преступления;

– реэмигрантов и эмигрантов-кочевников сопредельных с нами стран Среднего и Ближнего Востока, ищущих убежища в СССР вследствие притеснений, голода, тяжёлых экономических условий и т. п. Следственная работа по перебежчикам и их фильтрация были превращены в простую формальность. Зачастую перебежчику было достаточно только заявить, что он ищет в СССР политического убежища, как его немедленно освобождали из-под стражи и направляли вглубь страны для свободного проживания. Как об этом говорилось в официальном документе, из среды перебежчиков разоблачено большое количество шпионов и диверсантов, вскрыты созданные ими крупные шпионские, диверсионные и повстанческие организации[30]30
  История сталинского ГУЛАГа. Т. 4. – М., 2004. С. 284.


[Закрыть].

Вопрос о перебежчиках 31 января 1938 года специально рассматривался на заседании политбюро ЦК ВКП(б), и было принято решение:

1. Предложить НКВД СССР всех задерживаемых на границе перебежчиков, вне зависимости от мотивов перехода их на территорию СССР, немедля арестовывать и подвергать тщательному допросу.

2. Всех перебежчиков, в отношении которых будет прямо или косвенно установлено, что они перешли на территорию СССР со шпионскими, диверсионными и иными антисоветскими намерениями, – предавать суду Военного трибунала, с обязательным применением расстрела.

3. Дела о всех перебежчиках, в отношении которых будет установлено, что они перешли на территорию СССР не злонамеренно – передавать на рассмотрение Особого совещания НКВД СССР с применением меры наказания 10 лет тюремного заключения.

Таким образом, Политбюро ЦК ВКП(б) обязало НКВД СССР арестовывать всех перебежчиков, независимо от мотивов перехода границы. Лиц, дела которых передавались в военные трибуналы, обязательно расстреливать, а тех, кто попал в орбиту Особого совещания НКВД СССР, подвергать заключению в тюрьму на 10 лет. Фактически с этого времени эмигранты из всех стран, находившиеся на территории СССР, если не были расстреляны, изолировались в ГУЛАГе как социально опасные элементы.

В декабре 1937 года одновременно во всех республиках, краях и областях прошли аресты латышей, подозреваемых в шпионаже, диверсии, антисоветской националистической работе. В соответствии с п. 3 оперативного приказа[31]31
  См.: Шифротелеграмма НКВД СССР № 49990 «О проведении операции по репрессированию латышей» от 30 ноября 1937 г.


[Закрыть] предстояло тщательное очищение предприятий оборонного значения, оборонных цехов, электросиловых предприятий и сооружений, всех видов транспорта, спецсекторов и отделов наркоматов и учреждений, ведающих оборонными, мобилизационными вопросами и шифроработой армии, флота, войск НКВД, аппаратов органов НКВД, а также совхозов, колхозов и населённых пунктов, рас полагающихся в пределах зон особого режима и запретных и прилегающих к укреплённым районам и оборонительным сооружениям. Столь масштабная чистка кадров объясняется тем, что их заслуги перед новым общественным строем во время революции и Гражданской войны были высоко оценены руководством партии и правительства СССР, отдельные представители этой нации занимали должности командного и начальствующего состава, в том числе входили в номенклатуру ЦК ВКП(б).

По статистическим данным НКВД СССР, всего по латышской операции было арестовано за год (т. е. с декабря 1937-го до середины ноября 1938-го) – около 25 тысяч человек. Осуждено по «латышской линии 22 360 чел. Из них 16573 было приговорено к расстрелу[32]32
  История сталинского ГУЛАГа. Т. 4. – М., 2004. С. 658.
  После капитуляции фашистской Германии в 1945 году уцелевшие фашистские генералы оправдывались в своём поражении. Виноватыми оказались не только русские морозы, но и острая нехватка разведывательный информации об СССР. Что, а точнее кто помешал разведке фашистской Германии получил максимум сведений о будущем противнике? Здесь важнейшую роль сыграли разгром пятой колонны и выселение неблагонадёжного населения с приграничных территорий, с территории Украины и Белоруссии, а также Северного Кавказа.


[Закрыть].

В 1937–1938 годах оборонная промышленность страны была очищена от интернационалистов – немцев, поляков, эстонцев, латышей, а из армии и флота были уволены в 1938 года все военнослужащие иностранного происхождения[33]33
  См.: «30 октября». 2000. № 4


[Закрыть].

Массовые репрессии, проведённые в 1937–1938 годах, были тщательно спланированы по времени и хорошо подготовлены. Антисоветские, социально вредные элементы и все те, кто потенциально мог выступить против государства, были взяты на учёт в территориальных органах НКВД. В связи с ростом международной напряжённости давали о себе знать враждебные действия со стороны Польши, Германии, Прибалтики, Румынии, Японии и ряда других стран. Первоначально были приняты меры по выселению из приграничных местностей «подозрительных» граждан соответствующей национальности и советских граждан, связанных с иностранцами семейными или иными связями. Затем были проведены специальные операции: польская, немецкая, харбинская, финская, литовская, латвийская, эстонская, румынская. Проведение этих операций было направлено на очищение общества от потенциально опасных кадров пятой колонны, осуществлявших связь с тайными службами перечисленных стран. Жизнь впоследствии показала, что, несмотря на чистку, почти в каждом из оккупированных врагом сёл находились те, кто был готов служить фашистам. Из этого можно сделать следующие выводы: чистить надо было больше или, по крайней мере, более тщательно.

Очищение от потенциальных и реальных шпионов, диверсантов, террористов, лиц иностранного происхождения предприятий оборонной промышленности, транспорта и связи, стратегических объектов, армии и флота и т. д., без всякого сомнения, способствовало укреплению обороноспособности страны. Хотя найти точных сведений о количестве репрессированных иностранцев по первой и второй категории не удалось, тем не менее определённые выводы сделать можно, если обратиться к справке о составе заключённых в ИТЛ НКВД на 1 января 1939 года, то есть после того, как был положен конец массовом операциям в соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года. Общее число лиц репрессированных национальностей по проведённым операциям, содержавшихся в исправительно-трудовых лагерях, составило 32963 человека, отнесённых ко второй категории. Если учитывать, что в первую категорию, как это было в отношении латышей, попало 74 % (16573 человека), то есть каждый четвёртый, то общее число расстрелянных составит примерно порядка не более 99 тысяч человек[34]34
  Гулаг: 1918–1960. -.М., 2002. С. 417–418.


[Закрыть].

Война Германии против Польши привела к разгрому последней, что было использовано СССР для возвращения отторгнутых в своё время территорий и присоединения их как к Белорусской, так и к Украинской Республике. Для установления институтов советской власти на этих территориях, несомненно, требовалось создать объективные условия, т. е. принять меры по нейтрализации социально враждебных элементов: помещиков, промышленников, фабрикантов, госслужащих, полицейских и так называемых осадников – бывших военнослужащих польской армии, отличившихся в польско-советской войне 1920 года, которые получили за это земельные наделы до 25 гектаров, сельхозинвентарь и поселились в восточных районах, населённых преимущественно украинцами и белорусами. Осадники, поселённые вдоль границы Советской Белоруссии и Украины, являлись опорой правительства Польши и польской разведки. Решение этой задачи было облегчено тем, что 8 декабря 1939 года в УНКВД Украины поступили архивы бывшей польской полиции в количестве 25 грузовых автомашин. Среди доку ментов находились послужные списки, уголовные дела, дела политпартий, учёт иностранцев, дела профсоюзов, польского погранотряда, финансово-хозяйственные дела, дневники, списки лиц, пользовавшихся правом ношения оружия[35]35
  Архив МВД Украины. Ф. 22. Оп. 1. Д. 20, л. 1, 4–5, 8, 10, 16, 156–157.


[Закрыть].

Архивные материалы были отправлены в НКВД СССР для проведения необходимой работы. При разработке материалов польских разведывательных органов, изъятых в Западной Украине и Западной Белоруссии, были выявлены 2655 сотрудников.

Нарком НКВД Украины И.А. Серов в своём письме в адрес наркома НКВД СССР предлагал объявить во всесоюзный и всеукраинский розыск свыше 55 тысяч лиц, связанных с полицейскими и разведывательны ми органами. Из НКВД СССР в начале 1940 года были получены списки на 28 760 человек бывших польских полицейских, подлежащих розыску. В справке НКВД Украины от 27 февраля 1940 года указывалось, что было выявлено 526 человек и арестовано 390 человек из числа бывшего гласного состава польской полиции и разведки, а также участников различных контрреволюционных формирований на территории быв шей Польши.

На территории Львовской области подлежали розыску и аресту 19645 человек, в том числе 297 человек офицеров 2-го отдела польского генштаба, 39 человек буржуазных националистов, 49 информаторов первой бригады (бывший политический розыск) и 370 человек разных окрасок.