Текст книги "Кричи, белокрылое создание (СИ)"

Автор книги: Соня Середой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Ступая на цыпочках, как по минному полю, Лиза боязливо осматривалась, готовясь, что в любой момент из-за угла выскочит невменяемая личность. Порой перед самым носом из коридора в коридор проносились женщины, убегая от невидимых призраков. Сопровождающая ее незнакомка моментально выставляла руку в сторону, запрещая двигаться дальше. Так они и передвигались, хрустя осколками стекла под ногами, пока не оказались перед распахнутыми дверьми главного входа.

Свежий воздух, наполненный запахами леса и влаги, отрезвил Лизу, сбил немного спесь отчаяния и ужаса. На какой-то миг она вновь почувствовала себя живой и свободной, уверенным шагом двинувшись на свободу.

На улице ее встретил прохладный дождь, мелкие капли ложились на лицо тонкой пленкой, – пожалуй, самое прекрасное чувство, которое она испытывала в жизни. Напряжение отошло, к ней возвращалось умение соображать, мыслить. Открыв глаза, она дала возможность им привыкнуть к темноте, чтобы оценить обстановку. Пациентки носились по двору, забегая в кусты и пристройки; основная масса столпилась у дальней стены забора. Лиза смогла это заметить, когда спустилась с крыльца и ступила на вытоптанную тропу. Похоже, женщины погнались за членом медперсонала.

Вернув контроль над собой, девушка попыталась отыскать дорогу, которая вывела бы их с территории блока «A1».

– Куда дальше?

Однако пациентка не отреагировала на заданный вопрос, а с растерянным видом всматривалась в темноту, прислушивалась к шорохам. Она опять летала где-то в облаках, пребывала в своей реальности, неподвластной ни для кого другого. Лиза осознавала, что не приходилось рассчитывать на что-то другое, имея дело с психически ненормальным человеком. Но пока пациентки не отошли от впечатления первой свободы, лучше поторопиться.

– Эй, послушай, – попыталась она обратиться как можно мягче к спасительнице, нерешительно коснувшись ее плеча. – Я… как мне тебя называть? У тебя же есть имя, верно?

Пациентка, обретя себя, качнула головой и неспешно обернулась к собеседнице. От подобного жеста у Лизы пробежали мурашки по спине, взгляд карих глаз завораживал своей пустотой, а секундой позже обветренные губы растянулись в заботливой улыбке.

– Ну что за глупые вопросы…

Прикосновение холодной ладони на лице испугало Лизу, она не на шутку разволновалась, едва удержавшись, чтобы не дернуться прочь. Но помня, какой переменчивой была ее компаньонка, преодолела порыв. Стиснув зубы и до боли сжав кулаки, она наблюдала, как во взгляде пациентки горел теплый огонек заботы.

– Я не… понимаю, – запинающимся голосом прошептала Лиза.

– И не нужно. Ты Воробей, а я – Канарейка. Как в старые добрые времена… все просто.

Пациентка улыбнулась напоследок, а затем двинулась по тропе, ведущей к коридору из проволочного забора, оставив Лизу пребывать в полнейшем недоумении.

Я – Воробей? Она – Канарейка? Лаконично, учитывая, что дикие звери вырвались на свободу. Теперь для нас главное – не попасть в капкан.

8 мая. 00:38

Франция, лечебница «CygneBlanc».

Что не говори, ночь действительно выдалась незабываемая. Крики разносились по всей округе, словно CygneBlanc пробудился от долго сна, родился в боли и мучении. Со временем Илона привыкла к неожиданным окликам, прорывающимся сквозь чащу леса, доносящимся из зданий.

– По протоколу безопасности мы должны собраться в ближайшем административном здании и ждать эвакуации, – произнесла девушка, не переставая крутить в руках пейджер. – Самое ближайшее – досуговый центр.

– Что-то мне подсказывает, ничего хорошего мы там не найдем.

Девушка не решилась возразить, однако искренне надеялась, что угроза не прорвется за периметр блоков содержания. В досуговом центре располагался второй крупный пост охраны, хотя бы из-за этого стоило наметить туда дорогу. Там соберутся все.

Полетят как мотыльки на свет пламени.

В блоке «А1» в основном содержались неагрессивные пациенты, причем, некоторые из них не были преступниками, но по определенным причинам проявляли агрессию. Например, новенькая Лиза, или еще несколько парней, которых сослали сюда встревоженные родители.

Встревоженные, что их дети подвешивали живых щенков в ванной и вспарывали им глотки… Ох. Анджей, дай мне силы пережить это.

Иногда Илоне казалось, что черный призрак, являющийся ей время от времени – дух жениха, отчего хотелось впасть в истерику или закричать. Воображение играло с ней, но здравый смысл позволял держаться за нить реальности. Паранормальных сущностей не существовало…

– Так, – остановившись перед стеной, в которую упирался проволочный коридор, Кристоф с мрачным видом обернулся к спутнице и спросил: – Как думаешь, куда нас приведет дверь?

Илона секунду размышляла, представив карту лечебницы, и куда их могла завести дорога. Смахнув со лба капли дождя и пота, – несмотря на холод, ее то и дело бросало в жар от волнения, – она ответила:

– Что ж, эм… по сути мы обошли блок «А1», и по ту сторону стены находится досуговый центр.

– Звучит неуверенно.

– Просто мы с тем же успехом могли прийти к зданию терапии.

– Да, радостных новостей мало.

Но выбора у них не оставалось, в любом случае в пункт сбора можно пройти и через терапию. Правда, идея Илоне не нравилась категорично, поскольку в терапии находились пациенты, страдающие особо острыми отклонениями от психики. Почти каждый четвертый из них подвергался действию резонансной машины, а у медсестры не оставалось сомнений, что причина массового помешательства заключалась в ее воздействии.

Пейджер запищал так неожиданно, отчего девушка едва не выронила его из скользких рук. Кристоф моментально отреагировал на звонок, потянувшись к себе в карман, однако его устройство молчало.

– Что там? – Полюбопытствовал он.

В свете фонаря над проходом, из которого лились последние капли света, Илона попыталась прочитать сообщение, стирая с экрана капли дождя.

– Сообщение от доктора Новака…

Не следуй за персоналом. Спускайся вниз, нужна твоя помощь. Прости. Код от дверей: 9735.

Илоне стоило немало усилий, чтобы подавить дрожь, однако ее можно списать на ночной холод, но не испуганный взгляд.

– Что такое? – Кристоф не оставил без внимания ее переменчивость, и голос его прозвучал не столько обеспокоенно, сколько с подозрением.

Означало ли, что персонал лечебницы не будет эвакуирован, а заперт в ловушке, как скот, оставленный на растерзание диким волкам? Нет, вряд ли, жертвовать столь ценным ресурсом, как квалифицированные сотрудники, умеющие держать рот на замке, не в привычках Нестора.

– Прорыв в блоке «C2»… Пациенты, похоже, заполонили территорию лаборатории и церкви.

Пусть Илоне и не нравилось скрывать правду, она успокаивала себя тем, что, скорее всего, не врала. Если женщинам из «А1» удалось выбраться на свободу, то о самых опасных мужчинах и говорить не приходится.

– Это значит, что персонал, который там…

– Верно.

Над ними нависла угнетающая пауза.

– Ладно, – стряхнув спесь уныния, мужчина ввел выученную комбинацию на цифровом табло, однако ничего не произошло, что ввело его в недоумение. Он повторил попытку с тем же успехом. – Какого черта?

Интуитивно потянувшись к ручке, юрист хотел с силой дернуть ее на себя, однако хватило легкого движения, чтобы конструкция отворилась, открывая путь на территорию досугового центра.

– То есть… эти двери тоже подключены к общей сети?

Вид у Кристофа сделался такой, словно он вот-вот махнет на хаос рукой и с громкой фразой «да катитесь вы к черту» отправится восвояси. Он секунду постоял в задумчивости, наверняка, прокручивая ругательства, а затем глубоко вздохнул и обратился к девушке:

– Ладно, держись рядом. Там наверняка толкучка и паника.

– Постараюсь не отставать.

У Илоны складывалось чувство, что она добровольно ступала в западню, из которой не будет дороги обратно. Миновав массивную железную дверь, на мгновение скрывшись в тени каменной арки, она услышала рвущиеся крики о помощи и неразборчивые слова. Миновав с мужчиной переход через сад, они остановились в тени у кустов, наблюдая за тонущем в желтом свете коридором главного холла.

Открытый проход так и манил заплутавших людей, однако ни Кристоф, ни Илона не рисковали приблизиться к нему хотя бы на шаг из-за криков, прорывающихся гулким эхом.

Как мотыльки слетевшиеся на свет пламени.

Пейджер в руке стал неожиданно холодным и тяжелым, словно камень, тянущий к морскому дну, с которого нет возврата.

9735… 9735…

Единственный выход, похоже, лежал теперь через административное здание, но где гарантии, что туда уже не пробрались пациенты? Несмотря на отключение энергии, главные двери и ворота к этому моменту уже забаррикадировали согласно технике безопасности. Преступникам не сбежать. Но они и здесь найдут, чем заняться.

Грохот раздавшегося выстрела вернул Илоне чувство реальности, от неожиданности она подпрыгнула и в растерянности воскликнула. Кристоф заградил ее рукой, вынудив попятиться назад. Из коридора с воплями выбежало несколько человек в белых халатах и пижамах, бросившись без оглядки во тьму прилежащих территорий. Удивительно, что медперсонал спасался бегством вместе с пациентами. Прогремело еще несколько выстрелов, после которых они с Кристофом без пререканий спрятались за кустами, сквозь которые наблюдали, как на крыльцо выбежало два охранника. Мужчины стреляли в кого-то, оставшегося позади, но все длилось считанные секунды. Невидимый противник убрал их с дороги двумя точными попаданиями.

Наблюдая за происходящим в состоянии нарастающего шока, девушка, тем не менее, не могла произнести и слова, чтобы закричать или захныкать. А когда на фоне светлого пространства показался силуэт нападавшего, у нее и вовсе отвисла челюсть от удивления.

– Это еще как понимать, черт подери?

Вопрос Кристофа оказался не в меру актуальным, поскольку убийца носил серую форму и обмундирование охранника, держа пистолет с уверенностью бывалого военного. У медсестры волосы встали дыбом на затылке, когда свет пролился на голову мужчины. Хмурый взгляд, угловатые черты лица с заостренным подбородком и квадратной челюстью. Заросший щетиной и кучерявыми непослушными волосами цвета угля.

– Я его знаю…

– Что? – Неподдельно удивился Кристоф.

Дождавшись, когда агрессор спустится с крыльца и скроется в тени, Илона схватилась за голову и в растерянности с заиканием попыталась сформулировать предложение:

– Я не… он… это…

– Кто он, Илона?

– Криштиан. Его зовут Криштиан… фамилии не помню, но он наш.

– Наш? В каком смысле – наш?

– Я не понмю, понятно? Я его видела среди сотрудников… он один из телохранителей. Кого-то из Штатов.

– Ага, – не менее озадаченно буркнул юрист, пытаясь вспомнить среди встречающихся имен на листах бумаг и документов услышанное имя. В жизни он также не сталкивался с этим Криштианом. – А… у кого он телохранитель?

– Не знаю…

Все перевернулось с ног на голову, блондинка хотела упасть и свернуться калачиком, к ней опять подкрадывалась паника, и на этот раз Илона не была уверена, что сможет выдержать давление. Она понятия не имела, у кого в подчинении находился Криштиан, однако знала его лично, поскольку он часто работал с Анджеем. Своим появлением мужчина непроизвольно вызвал воспоминания о лежащем в больнице женихе, отчего у девушки перехватило дыхание. Она не могла умереть здесь и оставить его одного, не имела права…

– Эй-эй, все в порядке, успокойся.

Кристоф встряхнул ее за плечи, обернув к себе лицом; он говорил мягко, несмотря на срывающийся от страха голос. Ему также было жутко, но он не позволял угнетающему чувству овладеть собой, а, значит, и ей не следует поддаваться.

– Ладно, ладно, – выдохнула медсестра, собираясь с духом. – Нам нужно проникнуть внутрь и отыскать охрану.

– Ты серьезно?! Это ж…

Не успев заикнуться о безумности идеи, юрист замолчал и замер в напряжении, услышав шорох со стороны кустов. Сцепившись с Кристофом тревожным взглядом, Илона уже поняла, что вопрос о безопасности можно отбросить и не заикаться – здесь негде скрыться и перевести дух, что подтвердилось моментом позже.

Выскочивший подобно лесной кошке пациент с визгом набросился на девушку, лепеча под нос невнятные бормотания:

– Нашел… нашел! Он будет доволен, доволен!

– Свали от нее! – Прокричал Кристоф, стащив с медсестры неадекватного мужчину и отшвырнув обратно в кусты. – Давай, поднимайся!

Схватив блондинку за руку, он рывком поднял ее на ноги, не дав возможности опомниться. Ноги заплетались, голова кружилась, однако Илона не задавала вопросов, а позволила повести себя ко входу в досуговый центр. На тела охранников она старалась не смотреть, бегство от опасности происходило в смешанных чувствах.

Отовсюду доносились крики, топот ног и звуки выстрелов. В помещении витал запах сырых досок и мокрой шерсти, отвратительное сочетание, от которого к горлу подступила тошнота.

– Черт возьми, – остановившись посреди развилки, Кристоф отпустил руку девушки и осмотрелся по сторонам, пытаясь сообразить, куда теперь идти. – Отовсюду крики. Куда идти, черт возьми?

9735… 9735… Дверь, в досуговом центре есть дверь.

Ни одного трупа – уже хорошо. Но что-то подсказывало блондинке – дальше будет только хуже. От неожиданного марш-броска у нее закружилась голова, перед глазами плясали яркие пятна, невероятно яркие на фоне чернеющего впереди коридора, который на короткие мгновения освещала мигающая лампа. Прислонившись к стене, чтобы сохранить равновесие, девушка всматривалась в полумрак: кушетки, стулья, клетчатое кафельное покрытие.

Тьма сгущалась, словно кто-то перемещал рукоять рубильника, наполняя коридор чернотой. И тогда из-за угла будто выплыла фигура, охваченная дымкой.

Личное безумие слегка успокоило Илону, но лишь на секунду, поскольку привычный образ призрачного наблюдателя начал дергано меняться. Сосредоточенно вглядываясь, медсестра никак не могла понять, кто к ней приближался, воображение ломало силуэт на части, скручивая, выворачивая.

И когда лампа вновь моргнула, девушка замерла, в ужасе наблюдая создание, которое до этого никогда не видела: вместо головы человек носил на плечах олений череп, из которого, словно ветви сухого кустарника, росли рога. Существо медленно подняло руку и указала заостренным ногтем на девушку.

– Нашел…

– Илона!

Звук своего имени вырвал девушку из иллюзий за секунду до того, как на нее набросился пациент. Ей не удалось защититься, незнакомец, весивший в два раза больше, сомкнул руки у нее на шее, повалив на пол.

– Нашел, нашел!

Живое кольцо сдавливало шею, отчего Илона больше переживала, что ей сломают подъязычную кость или разорвут мышцы, а не задушат. В глазах начало темнеть, от нехватки воздуха сжимались легкие, из горла вырывался сдавленных хрип.

– Отвали от нее, мерзкая тварь!

Кристофу с трудом удалось оттянуть пациента от медсестры, которая, почувствовав свободу, шумно вдохнула воздух и зашлась кашлем. Шея болела, сердце бешено стучало по ребрам, разгоняя не только адреналин, но и панику. Нападавший так просто не отступал, и у юриста вряд ли имелся шанс одержать победу.

– Беги! – Оттолкнув агрессора к стене, Кристоф наградил его ударом по лицу, надеясь дезориентировать. Но тот лишь покачнулся, не понимая, что за насекомое отважилось его ужалить. – Беги, я говорю!

Не видя другого выбора, Илона поднялась на дрожащих ногах и метнулась в первый попавшийся коридор, слушая доносившиеся издалека звуки возни, а также сдавленный шепот:

Я нашел тебя, я нашел.

====== ЧАСТЬ 1.7 LES VICTIMES. Six premieres heures ======

Комментарий к ЧАСТЬ 1.7

LES

VICTIMES

. Six premieres heures И очередная музыкальная подборка:

2WEI – Funeral March;

Hidden Citizens – It's a Sin;

Hidden Citizens – Moonlight Sonata (Epic Trailer Version);

Hidden Citizens – Für Elise (Epic Trailer Version)

8 мая. 00:54

Франция, лечебница «CygneBlanc».

– Какого черта это было?!

Ответом на вопрос послужил очередной выстрел, раздавшийся позади, от которого у Лизы душа провалилась в пятки. Они с Канарейкой бежали, сломя голову, вместе с толпой людей: медсестер, санитаров, пациентов. В темноте черт ногу сломит, от усиливающегося дождя, бьющего в лицо, обзор становился хуже, поэтому, повинуясь инстинкту, девушка следовала за толпой.

– Сюда!

Канарейка не спрашивала разрешения: схватила за запястье и дернула в сторону кустов. Колючие ветви больно царапали кожу, Лиза едва успела зажмуриться, прежде чем колючка скользнула над веком. У нее не хватило сил закричать от боли или испуга, пациентка придавила ее к земле и зажала рот ладонью, угрожающе зашипев над ухом.

Ощущая холод и сырость, исходящие от земли, которые пожирали тепло ее тела, Лиза, даже будучи свободной, не смогла бы шелохнуться из-за страха. Они замерли с Канарейкой, как две мышки, прячущиеся от зоркого глаза филина.

Мужчина, открывший огонь на поражение, пробежал мимо. Канарейка выждала пару секунд, а затем медленно сползла с брюнетки и встала на колени, пытаясь рассмотреть сквозь листву хоть какое-то движение. Их укрывала тьма, до ближайшего фонаря лежало метров пятьдесят, и Лиза не хотела бы оказаться под его лучами. Впервые за долгое время она предпочла, чтобы ее поглотила тьма.

– Пойдем.

Она не сопротивлялась, позволив пациентке взять – точнее, схватить и рвануть вверх – себя за руку, и, словно на поводке, повести вдоль стены здания. Ступая неспешными шагами, они двигались непривычно медленно, что добавляло огня пытке. Лизе хотелось вырваться из захвата и ринуться прочь, в противоположном направлении, куда зверь погнал толпу. А они шли именно туда, черт возьми!

Потому что там, по мнению Канарейки, находится ее сестра. Проклятье!

На короткий миг злость затмила страх, и желание проявить строптивость оказалось так велико, что сложно было подавить порыв. Тем не менее Лиза не произнесла ни слова, поскольку девушка неожиданно замерла, сжав ее руку, и причина тому показалась в свете фонаря, выйдя из-за угла.

Убийца, гнавшийся за толпой, носил форму охранника, – Лиза не успела его рассмотреть, когда началась пальба. Едва они с Канарейкой добрались до досугового центра, как столкнулись с этим человеком, – единственной причиной, которой не на шутку испугалась пациентка.

– Не шевелись, – тихо шепнула Канарейка, прижавшись к стене всем телом.

Лиза последовала ее примеру и затаила дыхание. Сердце стучало невероятно быстро и громко, ей казалось, будто эхо ударов разносилось по округе вместе с криками и шумом.

Пожалуйста, уходи, уходи, уходи, уходи.

Но он никуда не спешил, стоял и прислушивался к шорохам и звукам, напоминая охотника, или даже хищника, выслеживающего раненную дичь. Лиза из последних сил сдерживалась, чтобы не сорваться, выдать себя резким движением. Напряжение возрастало, она ощущала себя натянутой до предела струной, готовой лопнуть от малейшего давления. К счастью или сожалению, томительный момент длился недолго, мужчина медленно обернулся в их сторону, приковав к стене пристальным взглядом.

Не шевелись, не шевелись, не шевелись…

Канарейка болезненно впилась ей в плечо пальцами, сжимая все сильнее и сильнее, – наверняка останутся синяки. Брюнетка хотела провалиться сквозь землю, остаться в тени, закрыть глаза, надеясь, что кошмар минует ее стороной. Было бы слишком просто…

– Бежим! – Шикнула пациентка.

Она дернула Лизу с такой неожиданной силой, отчего у той не осталось иного выбора, кроме как ринуться следом, прочь от последовавшего за ними наемника. От постоянной беготни и хаоса у девушки шла кругом голова, она не успевала удивляться, откуда берутся силы – было не до этого.

Канарейка вела их в неизвестном направлении, Лиза беспрекословно следовала за ней. Позади прозвучал выстрел, пуля ударила по стене здания, отколов острую крошку. Из груди брюнетки вырвался крик, еще никогда в жизни в нее не стреляли, и опыт, признаться, ничуть ее не обрадовал. Перед ними изредка пробегали пациенты, в ужасе прячась в кусты, запрыгивая в темноту.

Они едва не сшибли дверь с петель, влетев в здание терапии, обогнув досуговый центр. Позволив секундную передышку, Лиза успела осмотреться, но увиденное ее ничуть не обрадовало. На них с Канарейкой уставилось несколько пар блестящих глаз, в которых бушевала жажда крови и насилия. Говорить наверняка девушка не любила, однако порезанные тела, лежащие у ног пациентов, подтверждали догадку.

– Вот черт…

Под оглушительный рев мужчин Канарейка побежала в соседний коридор, Лиза помчалась за ней, ловя в спину грязную ругань и животное завывание. Пытаясь убежать от одной угрозы, они тут же сталкивались с другой. Здесь все хотели поубивать друг друга, и невольно вместо бессилия и страха брюнетка ощутила мощный прилив гнева, который придал сил двигаться дальше.

Хорошая новость заключалась в том, что ворвавшийся следом убийца с той же неожиданностью встретился лицом к лицу с группой обезумевших пациентов. Он фактически налетел на них, что позволило Лизе с Канарейкой оторваться и скрыться за поворотом.

Позади доносились выстрелы. Они с пациенткой забежали на лестничную площадку и двинулись на второй этаж, шумно топая ногами и тяжело дыша. Процедурное отделение напоминало обитель боли и безумия, в коридорах под мигающим светом ламп то и дело мелькали чьи-то фигуры, стены сотрясались от криков и визга, продирающего до костей. Пройдя еще несколько метров, на этот раз ведя за собой Канарейку, Лиза юркнула в процедурную комнату, поспешно закрыв дверь на защелку.

Из окошка в помещение проникал тусклый свет; когда глаза привыкли к полумраку, девушке удалось рассмотреть очертания кушеток и мебели, узнав в интерьере обычный процедурный кабинет. Она не отходила от двери, притаившись у стены и внимательно слушая, как в коридоре носятся люди, пролетают голоса.

Долгая пара минут превратила Лизу в грозного стража, готового наброситься на любого, кто посмеет ворваться в их временную обитель. Но потом впечатление от долгой гонки начало спадать, словно вода, сходящая с берегов, оставляя после себя камни: усталость, боль, дрожь. Чтобы избавиться от преследователя наверняка, лучше переждать и надеяться, что его разорвут на части пациенты. Брюнетка никогда не считала себя кровожадной, но в этот миг ей было все равно.

– А теперь будь добра… черт, – хотелось было Лизе пригрозить Канарейке, но глядя на то, как она сдавливала черное блестящее пятно на плече, у нее отпало желание язвить. – Проклятье… я… я посмотрю инструменты и бинты.

Она бросилась к шкафчикам, и, стараясь разбивать стеклянные стенки как можно тише, искала бинты. Острые осколки царапали кожу, девушка обзавелась парой порезов, прежде чем добраться до бинтов и спирта.

Без лишних слов Канарейка, прихрамывая, добралась до кушетки и разместилась на ней, резким движением разорвав промокший от крови рукав. Она выглядела так, словно не чувствовала боли, или же ее укусил комар, а не ужалила свинцовая пуля.

– Зацепила. Удачно.

Впервые за долгое время речь пациентки показалась Лизе вменяемой – не по смыслу, а звучанию, без фанатизма и таинств. Она секунду наблюдала, как Канарейка пыталась в темноте осмотреть рану, а затем отважилась подойти и положить на кушетку все, что смогла достать: бинты, вату, спирт, йод. Без надлежащих слов та принялась разбирать добычу. Оборванным рукавом она перевязала плечо выше раны, чтобы остановить ток крови, хотя сильного кровотечения не было.

Лиза стояла истуканом, как обиженный или запуганный ребенок, нуждающийся, требующий объяснения. Руки сжимались в кулаки, ей хотелось ударить пациентку, потому что она пребывала в ненормальном спокойствии. И как только резкое слово было готово сорваться с языка, Канарейка неожиданно произнесла:

– Они начинают чистку.

– Чи… чистку? – Растерялась Лиза, наблюдая, как девушка прижгла рану промоченным спиртом бинтом. Не закричала и не выругалась, а только стиснула челюсти и нахмурилась.

– Пуля в голову, бам! – Окровавленный бинт со шлепком упал на пол, вызвав у пациентки ухмылку. – И минус один, стало чище. Только вот странно, он же свой. Но почему? Он не должен был нападать на своих…

– Он тоже пациент? – Признаться, не удивило бы. – Ты о чем?!

У Лизы кончилось терпение. Ей надоело бояться и путаться в словах и загадках сошедшей с ума девицы, как в паутине, которая лишь сильнее приставала к телу. Жгучее желание схватить деревянный стул и разбить им шкаф пришлось с трудом подавить, поскольку на шум могли сбежаться пациенты.

– Что конкретно ты имеешь в виду? – Едва ли не рыча от злости, уточнила Лиза, нависнув над собеседницей грозной тучей.

– Минус я, а следующей может стать моя сестра.

– Так, – схватив девушку за раненное плечо, брюнетка с ожесточением, которого не ожидала от себя, шикнула: – Либо ты мне расскажешь правду, либо одна будешь бегать за своей сестрой.

Раненное животное становится намного опаснее, когда его загоняют в угол, и взгляд Канарейки во многом говорил об этом. Она часто задышала, терпя боль свежей раны, пронзая тяжелым взглядом, и могла бы наброситься на собеседницу, ударить, ей бы хватило сил. Но сдержалась, медленно обвила пальцами руку Лизы и отняла от раны, кривясь от боли.

– Марьям Краав, старший лейтенант вооруженных сил Республики Польша, – выдохнула Канарейка.

Польша? Лиза, конечно, не являлась экспертом в польском языке и произношении, однако пациентка говорила без явного славянского акцента, жесткого выговора. Впервые за время знакомства девушка показалась вменяемой, не блуждающей в мыслях среди своего искалеченного разума.

– Мы с сестрой приняли участие в программе «Жнец», – подняв взгляд на собеседницу, сообщила Канарейка и, прислонив пальцы к поврежденной коже на лбу, с ухмылкой добавила: – И результат, как видишь, на лицо…

На подсознательном уровне Лиза осознавала, что массовое помешательство не могло произойти по случайности, однако озвученная правда ввергла ее в шок. С самого начала она находилась под прицелом, в опасной клетке для скота. У нее задрожали руки, во рту пересохло, и не осталось ни одной целостной мысли.

– А… а почему ты пациентка? Почему за тобой вообще охотятся?

– Потому что, – с неожиданной легкостью отозвалась Марьям, – я одна из тех, кто может остановить царящее здесь безумие.

8мая. 2:14

Франция, лечебница «CygneBlanc».

С наступлением глубокой ночи CygneBlanc проснулся окончательно. Грохот крушащейся мебели, топота ног и какофонии голосов разливался по округе, проникал сквозь щели, проносился вместе со сквозным ветром.

В этом безумном аду Илона с трудом отыскала безопасный уголок, заперев за собой дверь на засов и забившись в угол. Ее било дрожью от тревоги и страха; заламывая трясущиеся руки, блондинка с трудом представляла, что делать дальше. От стресса у нее крутило живот, пришлось прилечь на стол, чтобы спазм отпустил ее. Это стало ошибкой, поскольку Морфей моментально унес ее в мир снов. Но реальность грубо вырвала из его крепких объятий.

Из коридора разнесся столь дикий и оглушительный визг, от которого у Илоны чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Резко выпрямившись и осмотревшись, она с долей облегчения отметила, что никто не проник на ее территорию.

Кричала женщина, пробегая мимо по коридору прочь от толпы – судя по надвигающему топоту, иначе не скажешь – пациентов. Срывающийся от ужаса голос Илона узнала почти моментально, бросившись к двери, но застыв с поднятой над щеколдой рукой. На нее вновь набросилась дрожь, стало страшно при мысли, что, покинув безопасное место, она тоже станет жертвой. Ей хотелось помочь, но также хотелось и жить.

Прости, София, я ничем не могу помочь. Ничем не могу помочь, ничем…

Зажмурив глаза, медсестра опустила лоб на прохладную поверхность двери и заплакала. Одинокие две слезы скатились по щекам, которые она поспешила стереть и собраться с силами. Но она ничего не могла поделать, ее словно бросило в омут воспоминаний, когда ей довелось побывать в рядах гуманитарной миссии в Афганистане. Грохот разрывающихся снарядов, затравленные войной и страхом беженцы, рыскающие военные. Даже тогда девушке не было так страшно, как сейчас.

Нельзя вечно бояться и сидеть здесь, нужно двигаться, убираться прочь.

Сбежать и никогда не возвращаться – Илона десятки раз задумывалась о том, чтобы покинуть психиатрическую лечебницу. Ей трудно было сохранять спокойствие, только вера в добро, ее заклятая мантра, помогали не упасть в глубокий колодец отчаяния. Порой ей хотелось отмахнуться от всего, признать, что никакого добра не существует, а мир погружен в серые тона. Но если она позволит себе эту слабость, то больше не сможет вернуть силы.

Ведь бежать некуда. За пределами Белого Лебедя меня также ожидает пустота…

Засов беззвучно выехал из петли, однако щелчок замка показался Илоне оглушительным. Она замерла, опасаясь, что привлекла чужое внимание, но, к счастью, коридор оказался пуст.

Привыкнув к полумраку, блондинка с замирающим от страха сердцем покинула временное убежище. Прежде всего она сняла халат, оставив на себе куртку Кристофа, чтобы не выделяться и хоть как-то бороться с холодом опустившейся ночи. В качестве оружия девушка подготовила ножку стула, – не слишком перспективный способ самообороны, но ничего лучше она не нашла.

Держась близ стены, Илона двигалась в западном направлении, помня, что вход в подземные тоннели находился на первом этаже. Она в приступе паники забралась на третий, и теперь ей предстоял нелегкий путь, который мог закончиться чем угодно.

И смерть – не самое худшее.

Лестничная площадка находилась в соседнем крыле, куда более просторном и обозреваемом, поэтому, крепче сжав деревяшку, девушка прислонилась к стене и как можно осторожнее отворила незапертую дверь. От доносящихся голосов у нее едва не дрогнула рука, пришлось побороть себя, чтобы не побежать обратно. Заглянув в образовавшуюся щель, медсестра никого не заметила. Звуки возни доносились из глубины коридора, из прилегающего помещения. Если бесшумно проскочить мимо, никто не заметит.

Невнятное бормотание перерастало в отчетливые слова и будоражащий смех. Двигаться аккуратно и бесшумно, чтобы не задеть ненароком мусор, давалось невероятно сложно. Чем ближе она становилась к эпицентру шума, тем быстрее колотилось сердце.

Шумное сбивчивое дыхание, ритмичные крики и злобные ругательства. У Илоны будто что-то оборвалось внутри от осознания происходящего. Она сделала еще шаг, другой.

Не смотри, не смотри, не смотри!

Четверо мужчин напоминали животных, загнавших беспомощное создание в угол. София лежала на столе, пока сзади ее терзал один из пациентов под ободряющие вопли остальных соучастников. Женщина не двигалась, влажные от слез глаза напоминали стеклянные бусины. Они будто насиловали безвольную куклу, мертвое тело, которое покинул дух.