Текст книги "Кричи, белокрылое создание (СИ)"

Автор книги: Соня Середой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Нет… Черт!

Голос Анджея вновь отвлек Илону, и теперь она заметила третью фигуру, в которой узнала киллера, переодетого в форму охранника – Криштиан Снейпс.

Он действительно был телохранителем, только работал не на Меркоф, а на Мёбиус. Они служили в одном подразделении Мёбиуса вместе с Анджеем…

«Четыре, собака, дом, бледная кожа…»

От пробивающихся воспоминаний у Илоны закружилась голова, резкая боль била в висок, пока на глаза наворачивались слезы. Словно горячий воск, медленно стекающий на оголенную кожу, события прошлого обжигали сознание.

– Криштиан, прошу. Она ни в чем не виновата… дай нам уйти.

– Не могу.

Он направил на Анджея пистолет, смотрел пустым взглядом, отчего стало понятно – мольба и игра на эмоциях бесполезны, он будто бы с самого начала не чувствовал ничего, после того как вернулся из Афганистана. И ее жених это понимал, осознание последних секунд жизни наполнило его взгляд страхом и отчаянием, какого Илона никогда не видела прежде.

– Она здесь не при чем. Это только я. Это я сделал, только я.

Со звуком порохового взрыва, казалось, разорвалось сознание Илоны. Она завопила от ужаса в немом крике, наблюдая, будто в замедленной съемке полет пули, летящей прямиком в ее жениха. Потянувшись к застывшим во времени фигурам, девушка услышала звон цепей, но боль от очередного крюка, вонзившегося ей под лопатку, меркла по сравнению с агонией от открывшихся воспоминаний.

– Четыре, – пространство сотряс уже не бесформенный, а знакомый голос, принадлежавший Криштиану Снейпсу, от которого у девушки будто что-то сломалось в мозгу.

Она протянула ладонь навстречу призракам, однако они рассыпались в пепельном вихре.

– Собака.

Пустота черного окружения, словно искаженная помехами сломанного монитора, постепенно рушилась, открывая новую локацию – длинный коридор, высокие своды каменных потолков, белая плитка.

– Дом.

Лаборатории…

– Бледная кожа.

Пальцы непроизвольно обхватили пистолет, появившийся рябящими дергаными текстурами. Он так удобно лег в ладонь, отчего девушка, не задумываясь, взяла его.

– Мрамор.

Нажав спусковой крючок, Илона выпустила пулю, а затем другую, ударившие в двух охранников, которые, скорее, удивились ее присутствию, нежели испугались.

– Серый.

Они упали на кафельный пол, едва не потянув за собой другого человека, которого вели под руки. Но мужчина все равно упал на четвереньки, пребывая не в лучшем самочувствии.

– Корпус.

Для него происходящее оказалось такой же неожиданностью, как и для Илоны, однако он поднял на нее взгляд, в котором не было места страха. На нее смотрели глаза, полные надежды и благодарности, в которых также проскальзывал некий блеск обожания.

– Десятичный логарифм.

Свободная рука схватилась за решетку и закрыла створку лифта, дотронулась до кнопки, и конструкция понесла девушку прочь с места преступления.

– Вой.

Глаза, полные надежды… на нее смотрели глаза Уильяма Хоупа.

Нет… нет, не может быть… не может такого быть… не может!!!

Охваченная отчаянием и страхом, Илона задрала голову и закричала, пока голос продолжил повторять набор слов, сводивший ее с ума. Образы исчезли, но он не спешил уходить.

– Убирайся из моей головы!

За неимением иных идей, она выстрелила в пустоту, снова и снова, пока в барабане не закончились пули. Слезы заполнили глаза, стекая по бледным щекам.

Анджей вовсе не попал в автомобильную катастрофу, в кому его ввела пуля, выпушенная Криштианом. В это блондинка еще могла поверить, но никак не в то, что оказалась причастна к инциденту, погрузившему CygneBlancв безумный хаос. Она даже не помнила, как спускалась в лаборатории, что держала в руке пистолет, и уж точно не смогла бы убить двух охранников.

Это все неправда, это все не так. Это воображение, это Уильям, он играет с моим разумом, это место…

Но ответ, к сожалению, как бы сильно не старалась, Илона не смогла отвергнуть.

Все это сделала она.

Это ее вина.

И только ее.

– Нет… Неееет!!!

Цепи натянулись до предела, казалось, вырвав у нее из спины плоть и кости, однако боли Илона не почувствовала. Ее мозг сжигала правда; занавес обрушился, открывая перед ней все события, которые скрывало истерзанное сознание.

В лицо ударил влажный воздух, разлепив покрасневшие от слез глаза, она обнаружила, что вернулась в страну туманов, больной мир, где маяком возвышалась черная церковь.

– И вы проигрываете. Всегда проигрываете, становитесь жертвами собственных амбиций и убеждений.

С трудом оторвав взгляд от мягкого настила травы, Илона посмотрела вперед, на револьвер, крепко сидящий в руках. Дуло смотрело на размытые фигуры, поэтому, сморгнув слезы, девушка тут же выронила оружие из-за увиденного. Пальцы моментально стали ватными и мягким.

– Всегда так, – заключил Уильям, удерживая Эдиту за шею над землей.

Брюнетка едва шевелилась, пока ногти мужчины глубже впивались в шею, пробивая прочную корку брони. В спине виднелись черные отверстия, из которых сочилась темно-багровая кровь, стекающая по телу к земле.

Это не просто ранения, это следы от пуль. От моих пуль, выпущенных из моего револьвера… когда… когда я стреляла?

– Запуталась в воспоминаниях? – Словно прочитав ее мысли, обратился к Илоне Уильям, позволив сожалению и пониманию проскользнуть в голосе. – Теперь ты понимаешь, что я вовсе не безумец. Ты мой спаситель, Илона, в прямом смысле…

– Не слушай его!.. – Сквозь сдавленные связки прохрипела Эдита, спровоцировав мужчину усилить хватку.

– Стой! Хватит, отпусти ее!

Все пропало… из-за меня…

– Хватит, – умоляла девушка, – прошу, я сделаю, что угодно, только отпусти ее.

Заманчивое предложение наверняка заинтересовало Уильяма, только блондинка не знала об этом наверняка – олений череп скрывал его лицо и эмоции. Томительная пауза действовала на нервы, у девушки кончалось терпение, она понимала, что еще мгновение, и разорвется от эмоций и отравляющих мыслей.

– Не могу. И не хочу.

Для него это не стоило никаких усилий – замахнуться и пробить грудную клетку Эдиты, словно хрупкий картон. Брюнетка изогнулась от напряжения, а затем обмякла, словно тряпичная кукла, которую Уильям сбросил с руки, разбрызгав по округе кровь.

Пребывая в состоянии полной растерянности и шока, Илона была не в силах оторвать взгляд от бездыханного тела девушки, прокручивая ее слова снова и снова: умерев здесь, ты умираешь в реальности.

– Я не хочу причинять тебе вред, Илона. – Остановившись от блондинки на расстоянии пары метров, Уильям опустился на колено, вынудив девушку обратить на себя внимание. – Как же ты не поймешь, мой ангел…

– Я не твой гребанный ангел, черт тебя возьми, – зарычала медсестра, не стесняясь оборвав мужчину на полуслове. Помимо страха в ней кипела злость от одной мысли, что он до сих пор считает, будто она потянется ему навстречу.

– Ты в этом уверена?

Неопределенным движением он указал куда-то перед собой, вынудив Илону поддаться искушению и обернуться. От увиденного у нее перехватило дыхание – из спины металлические цепи выдрали вовсе не куски плоти, а гигантские белоснежные крылья, на которых алыми пятнами блестела кровь. Не веря собственным глазам, она потянулась к крылу левой рукой, но отдернула ее, так и не прикоснувшись к перьям, поскольку вместо кожи и плоти остались только кости, полностью перетянутые тонкой леской.

Видя ее шок и недоумение, Уильям вздохнул и как можно нежнее произнес:

– Теперь и ты приняла этот мир, мой ангел. Прошу, не отвергай меня сейчас. Я прощу тебе твое поведение, если…

У Илоны будто сорвало чеку, сдерживающую последние капли терпения. Повинуясь порыву раздражения и злости, она схватила револьвер – быстрее, чем успел отреагировать мужчина – и, не задумываясь, нажала на спусковой механизм.

От точного удара в лоб Уильяма отбросило назад. Осколки оленьего черепа разлетелись белоснежным ореолом, исчезая в зарослях травы. Вскочив на ноги, Илона проверила барабан, обнаружив, что не хватает лишь одной пули – довольно удачная система перезарядки единственной мыслью. Стискивая в руке пистолет, она расправила крылья и шумно выдохнула, подойдя к мужчине.

К сожалению, единственный выстрел не решил проблемы – прочная кость животного черепа защитила Уильяма от смерти, оставив лишь кровавый след над переносицей.

– Простишь меня? – Едва сдерживаясь от крика, с ненавистью прошипела Илона. – Ты меня хотел изнасиловать! Ты убил Эдиту! О каком прощении, черт возьми, идет речь?!

Но Уильям смотрел на нее, словно не понимал ни единого слова, со взглядом полным разочарования и недоумения, отчего Илоне стало тошно.

– Отправляйся в ад.

Нажав на спусковой крючок, она уже с наслаждением представила, как избавится от одного из главных своих кошмаров, но вместо выстрела и картины расправы увидела черноту, моментально сменившую ярко освещенным потолком.

– Слава богу… она очнулась!

Глаза резал яркий свет, однако они не закрывались, несмотря на жжение. Растерянная и обескураженная, Илона не могла пошевелить и пальцем, поскольку пребывала в ступоре, каких давно не испытывала. Ведь секунду назад ее окружала тьма и туман, она была поглощена ненавистью, от которой не осталось и следа. Только недоумение и нарастающее жжение в груди, от которого становилось и тошно, и обидно.

– Что вы…

– Илона, ты в порядке? – Нестор сжал ее ладонь, и с беспокойством подался вперед, однако от его заботы у блондинки едва не вырвался крик раздражения. – Илона…

– Что вы наделали?.. – едва сдерживая слезы, дрожащим от злости голосом прошептала девушка. – Я почти достала его!

– У нас не было выбора. Мы боялись потерять и тебя, это слишком рискованно.

– И меня?

Замявшись на секунду, Нестор обернулся к Жульен, которая с сочувствующим видом покачала головой и отвернулась.

– Мы потеряли ее, Илона. Эдита мертва.

– Эдита…

«Погибнув в этом мире, ты рискуешь уже никогда не проснуться».

Это я тебя убила… Но это уже не важно. Теперь ничего не важно, ничего…

====== ЧАСТЬ 3.2. LES OPPOSANTS. Hors du temps ======

Комментарий к ЧАСТЬ 3.2.

LES

OPPOSANTS

. Hors du temps До конца фанфика осталось совсем чуть-чуть, и я даже не верю, что это приключение (да, не совсем то слово... скорее, попадалово) скоро закончится. Я еще скажу несколько слов напоследок в следующей главе, а пока предлагаю послушать очередную музыкальную подборку для этого фанфика:

Really Slow Motion – Wasp Queen;

Rusty K – Last of Us;

Rusty K – Dark Eyes;

Rusty K – All That We Lost;

2.

8 мая. 6:22

Франция, лечебница «CygneBlanc».

Пора уходить, пора уже давно было уходить отсюда, но она не могла пошевелиться, просидев на коленях, казалось, целую вечность.

Пора уходить. Но куда уйти? Как я могу уйти? Как я могу ее оставить? Здесь… одну.

Солнце все быстрее взбиралось над горизонтом, прорезая тусклыми лучами облака и белесую дымку над деревьями. С каждым мигом пространство раскрывало цвета и очертания фигур под утренним светом, отчего ей становилось труднее с каждой секундой держать глаза открытыми.

Темные волосы паутиной расползлись у каемки воды, смешавшись с грязью и тиной, от которой пахло отвратительной гнилью. Кожа побелела до оттенка голубоватого льда, отчего глаза, нос и губы выглядели чужими на искаженном смертью лице. Но что-то в ее изменившейся форме привлекало и вызывало зависть, поскольку выглядела девушка такой умиротворенной, какой ей не стать никогда.

– Как я могу оставить тебя?..

Несмотря на бег и целеустремленное желание добраться до Лизы и спасти ее, Марьям не успела вовремя. Возможно, будь у нее лишняя минута или две, ей бы удалость откачать брюнетку и массаж сердца помог бы вырвать ее из водной ловушки. Но она будто бы и не сопротивлялась вечному сну, найдя его куда лучше и благопристойнее места, в котором оказалась по стечению обстоятельств.

– Я… оставить…

За минувшую ночь Марьям успела привязаться к Лизе, она так сильно напоминала ей сестру, что изредка в ее лице угадывались черты Эдиты, несмотря на примесь другой национальности. Ох уж эти французы, настоящий сборник народов!

А ведь она практически никогда не давала мне заботиться о себе, маленький Воробей. Все ее называли Воробей, когда она сидела в засаде с оптической винтовкой. Неправильный, неправильный позывной! Ведь… ведь воробьи и секунды не могут усидеть на месте, а она… она могла часами выжидать…

«Воробей» куда лучше подходит тебе, птичка. Ты никогда не сидела на месте.

Но теперь перед ней лежала кукла, обтянутая кожей и рваной одеждой. Марьям не ощущала холода, хотя пальцы на ногах окоченели, а руки покрылись мурашками. Боль в плече также унялась, уже не оставалось сил обращать на внешние раздражители внимание, однако вид мертвой девушки не позволял ей просто отвернуться и продолжить дорогу.

Она должна найти сестру. Вытащить ее из клетки, унести отсюда, подарить жизнь.

Нет, она не уйдет. Эдита не уйдет, только в мире иллюзий она способна ходить. Здесь же она предпочла бы больше не появляться. Никогда.

– Сестренка… где ты? Как я могу оставить тебя?

Но Эдита молчала на протяжении практически всей ночи, что беспокоило Марьям, однако неуловимое присутствие родственницы не позволяло впасть в панику. Она все еще подключена к резонансной машине, только потерялась в ней, словно в густых глухих дебрях, убегая от страшного серого волка. Вот его девушка чувствовала куда сильнее, он едва ли не шептал на ухо инструкции, от которых у нее гудела голова, а в груди роились осы.

Взгляд скользнул к увязшему в грязи трупу, смотрящему в небо остекленевшими глазами.

А что случится, если выдавить глаза? Они лопнут или треснут, как стекло?

Но ведь перед ней находилась не бесформенная туша, словно на скотобойне, подвешенная на крюк, а птичка, которая летела за ней на протяжении всего пути. Но она попалась в сети паука, который отравил ее ядом, а затем сожрал и даже не подавился косточками.

– Он плел паутину,в которую мы попадались вновь и вновь… а ты не выбралась. Что ж так… ммм…

Стиснув голову руками, Марьям замычала и закачалась из стороны в сторону. Высокочастотный шум заполнил голову, который часто пронзал слух, когда Эдита принимала кого-то в гости в своем мире. Кого-то подключили к резонансной машине, но кого в столь опасной ситуации лабораторные крысы решили подвергнуть очередному испытанию? Эдита не переставала твердить ей: «не слушай никого, не слушай!» – и с каждым часом голос становился слабее, а затем и вовсе угас.

Лиза смотрела в небеса, не обращая внимания на безумие, окружившее ее со всех сторон. Хотела бы Марьям занять ее место и, наконец, избавиться от голосов в голове, которые не умолкали ни на минуту. Даже шепот сестры порой доводил ее до белого каления, и она вымещала гнев, бросаясь на стены. На людей она старалась не поднимать руку, быстро прознала, что за насилием следовало наказание. Терпение, балансирование над краем пропасти в итоге привели ее в блок «А1».

Но не прочь отсюда. Надо убираться.

Поднявшись с мягкой грязи, Марьям крепче сжала рукоять пистолета, от которого остался след на щеке – настолько сильно она прижимала его к голове минуту назад. Выход лежал где-то неподалеку, можно без проблем миновать территории всех блоков и перелезть через забор – наверное, это будет не так сложно для нее, бывшего солдата. Наверное.

Лиза не шевелилась.

– Птичка…

Но Эдита… она без меня…

Нет, не правильно. Сестра всегда обладала невероятной самостоятельностью и независимостью, поэтому Марьям отчаянно напоминала ей, что она младшая, а, значит, нуждается в опеке. Чушь, все чушь. Это она нуждалась в Эдите, в ее силе и твердости, закалке. Поэтому она пошла за ней в армию – не потому, что боялась оставить без присмотра, а из-за страха за себя.

Я бы пропала без тебя, сестренка.

Однако нашелся человек, который нуждался в ее защите – Лиза шла за ней по пятам, поначалу, из-за страха, а затем, быть может, прониклась идеей? Или… еще чем-то, но это уже, черт возьми, не имеет смысла, поскольку она мертва. Ее убил человек, от которого она не смогла избавиться раньше. Рвала его на части, но он не умирал, а возрождался из своих иллюзий и резал ей кожу, оставляя глубокие шрамы.

– Нет… я не убегу. Только не пока этот ублюдок ходит по земле. Хотя бы ради тебя, птичка. И ради себя.

Мерзнуть в зловонной жиже Марьям больше не видела смысла. Время от времени соскальзывая по пологому склону, она выбралась из ямы, оказавшись под теневой стороной церкви.

Интересно, а этот Вальридер до сих пор в церкви? Было бы удачно, если мне удастся и его по дороге убить. Он ранен… надо же было так промахнуться.

Только подобраться ко входу Марьям не удалось, туда, словно мухи, налетели пациенты, столпившись подобно живой стене. Насколько же сильным был этот мужчина, что даже в столь нестабильном состоянии продолжал держать контроль над системой и ослабшими умами?

Прости, сестренка. Это будет твоя битва.

Углубившись в лесную чащу, Марьям двинулась обратно к небольшому пруду, стараясь не смотреть на труп Лизы. Она понятия не имела, куда отправился Стефано, но старые привычки помогут ей выследить его, если присмотреться к деталям. Глубокие следы мужских ботинок в утреннем свете она обнаружила быстро – они вели к блоку «С1», где содержались особо буйные пациентки. И что там рассчитывал обнаружить? Очередную жертву?

Мышцы сводило от холода, а горло будто кошки драли – как минимум, простуда ей обеспечена, не говоря уже о проблеме с ранением в плече. Но девушка продолжала идти, стараясь не выпускать следы из поля зрения – к счастью, влажная почва идеально держала форму, как и смоченная росой трава.

Как в старые добрые времена… только ты и враг. А весь мир отходит на задний план.

След привел ее к блоку «С1», к распахнутым настежь воротам, через которые Марьям прошла, не задумываясь. В утреннем свете территория выглядела иначе, следы буйства всплывали в туманной дымке красными язвами – кровь на стенах, трупы. Подойдя к ближайшему, девушка потянулась к его шее и обнаружила, что тело теплое, свежая кровь блестела на месте ножевого ранения. Несомненно, это дело рук Стефано, но куда он направился дальше?

От размышлений брюнетку отвлекли громкие хлопки, эхом прогремевшие по всей территории CygneBlanc. Эпицентр находился ближе к административному зданию, но куда больше ее обеспокоил тот факт, что стреляли очередью из боевого оружия – автомата или пистолета-пулемета. У охраны нет в распоряжении столь мощной огневой поддержки.

Подскочив на ноги, Марьям побежала к зданию блока «С1», не обращая внимания на погибших пациентов и разруху. Погоня за Стефано отошла на задний план, поскольку на горизонте показалась куда более волнующая проблема.

Не жалея больного горла и уставшего тела, девушка взбиралась по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Дыхание сбилось на последнем этаже, поэтому искать свободное для обзора окно она принялась без былого пыла. С высоты третьего этажа можно было увидеть разве что территорию соседнего блока содержания, да церковь со зданием терапии.

Выстрелы прозвучали вновь, заглушая предсмертные крики несчастных пациентов – или персонала. Как бы Марьям усердно не всматривалась в окружение, все равно не могла заметить ничего подозрительного или пугающего. Но опыт участия в боевых операциях подсказывал, что в CygneBlancприбыла группа зачистки. Ожидаемо.

Отойдя от окна, девушка остановилась в квадрате солнечного света и облокотилась о стену, прижав пистолет к голове в задумчивости.

Бежать, пока не стало слишком поздно, или довести дело до конца? Бежать или убить его, наконец?..

Что не говори, но стоять на месте не представляется возможным. Как бы ни хотела брюнетка затрагивать одну мысль, но что-то ей подсказывало – выбрать CygneBlancона не в состоянии. Хотя бы потому, что внешний мир отвергнет ее, едва она ступит на его земли. Психиатрическая больница – единственное возможное место обитания. От этого становилось тошно, и в то же время легко. Значит, не придется стараться, оставалось лишь поддаться потоку судьбы.

Спустившись на первый этаж в длинный холл, Марьям прислушалась к окружающей тишине и ощутила прилив грусти. Неправильно, что осиное гнездо лежало в молчании, здесь должны постоянно жужжать опасные насекомые, кусаться, колоть жалами.

– В утренних лучах эта больница становится столь же очаровательной, как и в кровавых разводах заката. Не считаешь?

Мысленно сосчитав до трех, чтобы успокоиться и не зарычать, девушка обернулась в сторону и устремила на Стефано тяжелый взгляд. Ее всегда раздражала его манера речи, чрезмерный пафос и взгляд свысока. Он смотрел в окно с тоскующим и слегка раздраженным видом, отчего только сильнее захотелось настучать ему по голове.

– Да что ты? – Марьям крепче обхватила рукоять пистолета, однако держала его внеполе зрения мужчины.

– Как всегда не видишь ничего дальше собственного носа.

– Да что ты?..

Направив на собеседника оружие, девушка положила палец на спусковой крючок и едва сдержалась, чтобы не выстрелить. Точнее, она действительно хотела избавиться от него, но что-то не давало ей покончить с этой проблемой прямо сейчас.

– Зачем ты убил ее? Зачем?

Теперь Стефано обратил на нее внимание, и вид у него стал намного мрачнее. Похоже, он также не пришел в восторг от своих действий, и тем не менее оставлять в живых Лизу, решившую дать отпор, оказалось бы чересчур легкомысленно. И уязвило бы гордость его королевского величества.

– Она не поддалась тебе, верно? Предпочла смерть твоему обществу.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

– Понимаю, поверь. Я бы тоже предпочла смерть твоему обществу, будь у меня выбор.

– Ты могла умереть в любой момент, когда я убивал тебя вновь и вновь, – приблизившись на шаг, мужчина вынудил собеседницу отступить. Он неприятно, жестко улыбнулся и добавил: – Не оправдывайся тем, что ученые вытаскивали тебя куда раньше, чем твое сердце остановилось бы.

– Я не умерла, потому что желание изодрать тебя в клочья было куда сильнее смерти.

– Неужели? Может, докажешь?

Взявшись за пистолет двумя руками, Марьям направила дуло точно на цель, радуясь возможности избавиться от Стефано раз и на всегда. Но он только фыркнул и брезгливо отмахнулся.

– Ну не так же банально. – Он хитро ухмыльнулся. – Как в старые добрые времена.

Не сразу девушка сообразила, что он имел в виду, но по блестящему безумием взгляду не долго терзалась догадками. И теперь пришел ее черед истерично смеяться.

– Как ты себе это представляешь? Мы же не…

– …подключены к резонансной машине? – завершил за нее мысль Стефано. – Ты уверена? Случай подарил нам целую ночь волшебства, только не говори, что ты не заметила, будто все твои фантазии стали реальными. Наши сознания соединены тонкой нитью, и мы можем видеть и создавать, как если бы это был сон.

Мужчина медленно поднял руку, играя пальцами в воздухе. Марьям внимательно наблюдала за ним, стараясь не поддаваться на провокации, но как только в его руке из вспыхнувшей дымки материализовался нож, у нее едва не отвисла челюсть от удивления.

– Видишь?

Вижу… но как такое… похоже, это безумие.

Стефано удалось дезориентировать ее подлым трюком, поэтому от полетевшего в ее сторону ножа она не успела уклониться. Закрывшись от снаряда руками, она ощутила резкую боль от того, как острое лезвие рассекло кожу. Пистолет выскочил из ослабших пальцев и проехал по кафелю к стене с неприятным скрежетом.

– Черт! – Хватаясь за рану, из которой хлынула кровь, Марьям наградила мужчину жгучим ненавистным взглядом. – Ублюдок!

– Тебе больно? Присмотрись, ведь это не оружие.

Брюнетке не хотелось терять его из поля зрения, но взгляд непроизвольно упал к рукам, и в первый миг она не поверила своим глазам. Нерешительно отняв ладонь от рассеченной кожи – как казалось – девушка ничего не обнаружила, кроме разводов грязи.

Безумие реально. Безумие здесь. Оно…

Отбросив сомнения, Марьям бросилась к пистолету, но, не успела она потянуться к оружию, как дорогу преградило нечто, напоминающее лиану или щупальце, ударившее в пол. Запутавшись в ногах и упав от столь неожиданного выпада противника, девушка откатилась назад, параллельно наблюдая, как блестящее багровым оттенком щупальце сократилось и вернулось за спину Стефано. Он стоял в окружении этих штук, словно осьминог, производя довольно жуткое впечатление.

– Вот это – оружие, и даже больше…

Разведя руки в стороны, мужчина застыл с довольной улыбкой на лице, ощущая превосходство над давней противницей, которая пребывала в растерянности и ужасе. Но сюрпризы не кончились, Марьям вздрогнула, когда на плечи противника легли чьи-то бледные ладони, а затем заскользили по его рукам, словно выравнивая складки на рубашке.

Это… женские…

– Господи… ну ты и извращенец, – с отвращением и едва скрываемой злостью прорычала Марьям, когда существо, которое вообразил Стефано, больше не пряталось у него за спиной. – Она же мертва… ты убил ее.

– Я не убивал ее, а освободил, – взяв свое творение за руку, словно кавалер, пригласивший даму на танец, мужчина позволил показаться ему перед Марьям в полной красе. – Разве она не прекрасна теперь?

Брюнетка смотрела и глазам своим не верила, даже будучи поврежденной рассудком. Перед ней стояла Лиза, точнее нечто с таким же телосложением и чертами ее лица, слепленного будто из воска. Кожа блестела и выглядела абсолютно мраморно гладкой, что делало существо похожее на обнаженную куклу без гендерных отличий. Черные волосы, склеенные прозрачным воском, спускались к груди, шею существа поддерживал корсет из красной корки, от которого позади расходились странные щупальца. Руки словно искупались в крови.

– Это не Лиза, а твое больное воображение, Стефано. Ты убил девушку. Убил то, чем ты пытался ее сделать.

– Она намного лучше, чем была при жизни, чем могла стать… – Теряя терпение, и явно не придя в восторг от критики, зарычал мужчина. – И тебе этого никогда не понять! Убей ее, Элайза!

Существо бросилось на нее дикой кошкой, выставив вперед острые когти. Марьям удалось отскочить в сторону и избежать прямого удара, хотя зазубрины все же оставили тонкие царапины на ее руке.

– Проклятье…

Оставив попытки заполучить пистолет, девушка бросилась к выходу, спрыгнув с крыльца и минуя прямую атаку щупальцами. Мягкая земля немного смягчила посадку, но не успела Марьям подняться, как существо ринулось за ней следом и сильным ударом отбросило к тропе. Пролетев по асфальтированной поверхности, брюнетка содрала кожу на руке.

На дрожащих ногах девушке удалось подняться с земли, однако тело тяжелым грузом тянуло ее вниз. Трудно держаться на ногах после бессонной ночи с пулевым ранением и полной головой бредовых мыслей. Когда «Элайза» выпрямилась в полный рост под бледными лучами утреннего солнца, Марьям удалось не только лучше рассмотреть ее, но и понять, что она – или оно – не так сильно похожа на Лизу, как казалось поначалу. Ноги чересчур удлинены для человека, расширенные зрачки напоминали птичьи любопытные глаза, смотрящиеся на женском лице пугающе и нелепо.

Как же справиться с этим чудовищем? Уже несколько месяцев Марьям не подпускали к ведущим фигурам в мире снов, она не часто проходила процедуры резонансной машины в Murkoff.

Нужно найти способ победить ее, нужно представить, нужно…

Но секундой позже мозг чуть не взорвался от боли; схватившись за голову, Марьям с криком упала на колени и согнулась пополам, зажмурив глаза. На нее будто обрушился водопад, сбивая с толку и ввергая в состояние помутнения. Звон в ушах довольно быстро утих, однако куда сильнее беспокоила пустота…

Тишина… ничего нет. Эдита… Эдита, сестренка…

Как в тот раз, когда власть перехватил Вальридер, только чувство напоминало не острую боль от наполовину содранного пластыря – сейчас его будто вырвали с кожей и мясом.

– Такого просто не может быть…

Это казалось нереальным, ведь Эдита никогда не проигрывала, просто невозможно поверить, что ее кто-то одолел. Остаться одной, не ощущая поблизости родного человека стало равносильно потери конечности. Марьям не могла объяснить уверенность в том, что произошло с сестрой, однако ощутила испытанные ею эмоции на своей шкуре – за короткий миг.

Над округой разнесся приглушенный вой, слабый, не такой насыщенный, как в начале ночи, но все потому, что в живых остались не все. И те, кто лично повстречал Жнеца, плакали – будто у них украли что-то родное, вырвали кусок сердца, поскольку Эдита сумела проникнуть в умы каждого, с кем говорила.

Марьям поддержала общую песню, сначала слабо, а затем сорвалась на крик, не в состоянии терпеть огонь, разгорающийся в груди. Он сжигал изнутри, облизывал внутренности, оставляя свежие ожоги. Хотелось убить кого-то, выместить злость и обиду, вернуть свою дорогую сестру…

Сначала птичка, потом сестренка… почему вы все ушли? Почему?... Почему? Почему?!

Существо, созданное Стефано, также отвлеклось на поднятую вспышку паники, однако вернулось к первоначальной цели – устранить реального противника. Гибкие щупальца заострились на краях и устремились к Марьям. Десятки красных пик обрушились на девушку, пронзая живот, сдирая кожу и разрезая волокна мышц. Как бы глубоко они не проникли, сколько бы игл не пронзило ее тело, брюнетка оказалась не в состоянии воспринимать происходящее, полностью погрузившись в собственное горе.

Обхватив одно из щупалец, несмотря на пробитое плечо, она принялась сжимать его крепче и крепче, издавая нарастающее рычание, которое сорвалось на крик. Боль вырывалась наружу через голос, глаза защипало от слез, а ведь Эдита постоянно упрекала ее в слабости – не злобно, а с мягкой улыбкой: не пригоже большим девочкам плакать.

– Нет… я не сдамся, хотя бы одна из нас останется.

Подняв взгляд, она увидела в дверном проеме Стефано, которого наверняка забавляла ее отчаянная попытка вырваться из плачевного состояния. Его извращенная обскура начала шевелить красными отростками, притягивая добычу ближе, но Марьям не позволила этого. Уперевшись в землю, поднявшись на ноги, несмотря на истерзанное тело, она не сдвинулась с места, не желая сдаваться.

– Брось, Марьям. Ты едва на ногах стоишь. Сдайся уже, наконец, – скучающим голосом обратился к ней мужчина, что лишь сильнее разозлило брюнетку. – Твоя сестра умерла, я это прекрасно ощутил. Все здесь это ощутили – Жнец пал, и теперь мы свободны. Я сделаю тебе одолжение, отправив вслед за ней.

– Одолжение… Ты мне сделаешь одолжение, если, наконец, заткнешься, kurwa.

Я не сдамся, Эдита. Не сдамся… обещаю!

Если поле боя лежало за гранью реальности, стоило только сосредоточиться на своих особенностях. Марьям не просто не любила свой внешний вид во время трансформации, она не укрепляла себя, делая пугающим Жнецом, как Эдита. Ее страхи постоянно лезли наружу, оставляя телесные отпечатки, которых она стыдилась, которые ненавидела. Душевные травмы брали верх над разумом, но сейчас только они оставались ее последней надеждой.