355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Соломон Пинский » Код, Черная Смерть, Ацтекский мститель (СИ) » Текст книги (страница 13)
Код, Черная Смерть, Ацтекский мститель (СИ)
  • Текст добавлен: 25 декабря 2020, 16:30

Текст книги "Код, Черная Смерть, Ацтекский мститель (СИ)"


Автор книги: Соломон Пинский


Жанры:

   

Роман

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

  Должно быть, потому что через пару секунд береговый свет вернулся с – .-. К, ладно, заходи. Потом опять чернота.


  Лида отбежала от лука, напряженная и задыхаясь от возбуждения. «Все в порядке, Ник! Они нас ждут ».


  Я выключил гироскоп и указал ей на руль. "Я знаю. я видел










  а


  . Вот, возьми руль, пока я не встану на флайбридж. Я не могу отвести ее отсюда на причал. Просто подержи ее ровно минутку.


  Лида дала мне точное описание дока, для которого я собирался. Он был построен для океанских судов, и он протаранил длинный, теперь уже разлагающийся, палец из глубокого гребешка бухты. У него были обычные сваи и стрингеры, но почему-то он был закрыт с боков, как старинный крытый мост. Лида настояла на том, чтобы мы могли запустить Морскую Ведьму под доком, и это было бы все равно что спрятаться в длинном деревянном туннеле. О камуфляже можно было забыть.


  Я не был так уверен. И я беспокоился о том, чтобы сорвать флайбридж, когда мы вошли.


  Я тихо позвал ее. "Хорошо. Я поймал ее. Идите вперед и обманите меня. Говорите тише.


  Я чуть не остановил ее и прислушивался к тихому гудению двигателей, пока она медленно двигалась. Впереди меня это было как внутри бочки со смолой. В каком-то смысле хорошо, потому что, если бы я не мог видеть, патрули Папа Дока тоже не могли бы.


  Я носил Люгер в поясной кобуре и стилет в ножнах на правом предплечье. Мой свитер и куртка закрывали и то, и другое. Снаружи у меня был пристегнут кольт 45-го калибра, и я сжимал пулемет у себя на коленях, пока смотрел и ждал, пока загорится световой указатель.


  Они ожили, тусклые, желтоватые, почти незаметные. По одному с каждой стороны открытого конца док-станции. Все, что мне нужно было сделать, это поставить Морскую Ведьму прямо между ними.


  Это было нелегко. Я почти не догнал ее, и руль не отвечал. Течение быстро приближалось к берегу, и торговый бриз, толкавший меня с востока, не сильно помогал. «Морская ведьма» продолжала падать по правому борту.


  Голос Лиды вернулся ко мне шепотом. «Слева, Ник. Слева. СЛЕВА!"


  Мне пришлось немного погасить двигатели, чтобы вернуть ее в левое положение. Когда я снова сбавил обороты, она сунула свой лук прямо между огнями. Они ушли. Я на секунду включил задний ход, затем заглушил двигатели, наклонился и поднял руку, чтобы нащупать просвет, если он есть. Мои пальцы коснулись осколков нижней части дока. У меня было шесть дюймов зазора.


  Дверь люка открылась в доке прямо над моей головой, и белый луч света осветил меня. Глубокий голос на гаитянском креольском произнес: «Bon jou, Blanc».


  Привет, белый человек.


  Я сдвинул автомат, чтобы он не мог его не заметить, но держал палец подальше от спускового крючка. «Кто ты?»


  Глубокий рокот смеха. Он просунул голову в отверстие, так что свет был замаскирован, и направил фонарик себе на лицо.


  «Я Дуппи, белый. Вы тот человек, о котором нам рассказывала Лебедь? Человек Сэм Флетчер?


  Я кивнул. «Я Флетчер».


  Я не выдавал себя. Для этого у меня было слишком много практики. Но в тот момент, когда я увидел это широкое, сияющее черное лицо, эту широкую белую зубастую улыбку, я понял, кто такой Даппи. У нас была его фотография в файлах AX. Каждый AX-мужчина тратит много времени на просмотр этих файлов и запоминание, а я делаю домашнюю работу так же хорошо, как и все остальное.


  На снимке он был изображен в молодости и с волосами – теперь его голова была выбрита – но это был тот же самый мужчина.


  Его настоящее имя было Диас Ортега, и он был кубинцем. Когда-то он занимал высокое положение в кубинской разведке, когда они с Че Гевара были приятелем. Теперь Че был мертв, и Ортега тоже был бы мертв, если бы не убежал вовремя. Кастро выяснил, что Ортега на самом деле был в КГБ, работающим на Кремль и присматривающим за кубинцами.


  Черный мужчина протянул мне массивную руку. «Давай, Флетчер. У нас нет времени терять, чувак.


  Я проигнорировал руку и сказал, что сначала мне нужно кое-что сделать. Пришлось сделать «Морскую ведьму» быстрой, струнные кранцы, чтобы она не протерла дыру в обшивке и не доставила наше снаряжение на берег. Я сейчас буду рядом.


  Мы перешептывались в темноте. «У меня есть люди, чтобы все это делать, Флетчер. У нас нет на это времени ».


  «Мне нужно время», – сказал я. «И я сделаю это. Я не хочу, чтобы кто-нибудь поднимался на борт. Свон тоже. Она, должно быть, сказала тебе это?


  «Где Свон?»


  «Прямо здесь, Дуппи! Как поживаешь, большое чудовище? "


  Лида протиснулась мимо меня, потянулась к моей руке и сжала ее при этом. Ее губы коснулись моего уха, когда она вздохнула: «Позволь мне справиться с ним».


  Я помог ей пройти через люк на скамье подсудимых. Они прошептали, и я услышал звук поцелуя. Дюппи зарычал глубоко в горле, как животное, и я немного его уловила.


  «Этот Флетчер… уже босс… о ком он думает… я…»


  Раздор уже. Не радостное предзнаменование. Я стряхнул его и заставил Морскую Ведьму быстро. Вывесил крылья. Затем я вспомнил, проклял себя и вернулся, чтобы снова натянуть веревки, потому что я не допустил падения прилива. Мы прибыли во время прилива, намеренно, и я, черт возьми, чуть не дурачился, я сказал себе, Картер, взять все с собой и принимать вещи по мере их поступления. Один за раз. Не торопитесь. Рано или поздно я узнаю, что Диас Ортега, кремлевский человек, делал на Гаити, пытаясь продвигать вторжение Черного лебедя.


  До этого мне приходилось держать язык за зубами, играть в карты рядом с жилетом и оставаться в живых. я должен был










  вытащить Ромеру Вальдеса или убить его. Я должен был проверить ракеты и атомные боеголовки, которые должен был иметь Папа Док. Мне пришлось наблюдать за Лидой Бонавентура и убедиться, что она не организовывала вторжение. Я должен был ... о, черт с ним, подумал я, собирая все снаряжение и таща его на флайбридж. Одна из грубых шуток Ястреба, когда он перегружен работой, заключается в том, что он «так же занят, как одноногий мужчина, надрывающий задницу!»


  Одно я решил, пролезая через люк. Когда и если я вернусь, я был чертовски уверен, что попрошу повышения. Я не против работы и не против опасностей, но в последнее время стало немного больше.


  Я вытащил снаряжение через люк и швырнул его на палубу. Я различил движущиеся тени людей вокруг меня, и было много шепота. Никаких следов Лиды и Даппи.


  Одна из теней заговорила со мной. «Свон и Даппи идут на берег, блан. Скажи, что придешь сейчас.


  Пошел дождь, ветер дул мне в лицо мелким туманом. Тени вокруг меня молчали, и я слышал барабаны, звучащие далеко в глубине страны. Одна из теней вставляла люк на место. Две другие фигуры, смутно заметные, взяли рюкзаки и сумки-мюзет и пошли по старому причалу. Я им задолжал.


  Рядом со мной голос сказал: «Смотри, нет ли дырок, бланк. Док очень старый и гнилой. Это точно место для перелома ноги ".


  Я таскал за собой и автомат Лиды, и свой. Я медленно шел впереди, преследуемый тенью. Я пытался подавить мысли о Диасе Ортеге. Во время. Перво-наперво.


  Человек рядом со мной тихо сказал: «Свон, на этот раз не говори вторжения, блан. Как это случилось? Мы готовы к вторжению уже давно, повесьте Папу Док на высокое дерево. Как так получилось, Блан?


  Я сказал, что тоже не знаю. Я работал на Swan и выполнял заказы так же, как и все остальные. Спросите Свон, а не меня.


  Я слышал, как он плюнул. Затем он издал всасывающий вздох и сказал: «Я думаю, мы слишком долго ждем. Сейчас точно происходит что-то грандиозное, Блан. Сейчас много войск и тонтон-макут. Они стреляют в людей, вешают и сжигают много хижин и деревень. Я слышал, что всем людям нужно покинуть землю на много миль. Знаешь, почему это так, Блан?


  Я сказал, что не знаю. Я тоже не знал, но мог сделать обоснованное предположение. Если Папа Док расчищал землю на мили вокруг, значит, он нашел хорошее применение этой земле. Он чего-то хотел. Что-то срочное.


  Как ракетный полигон?


  Глава 8


  Мелкая морось утихла с рассветом, и огромное красное солнце взошло над Шапкой Епископа, тупой вершиной, покрытой шрамами от руин Цитадели. Я опирался на локти в плотном кустарнике и изучал сцену в мощный бинокль. Я не тратил много времени на Цитадель, это огромное гнездо, построенное королем Генрихом Кристофом, черным Наполеоном, против настоящего Наполеона, который так и не пришел. Это старая история. Прямо сейчас мы сидели в хотбоксе, где творилась новая история.


  Мы были на полпути к горе на невысоком уступе. У подножия склона, на который мы недавно поднялись с бешеной, задыхающейся поспешностью, узкая каменная и грунтовая дорога огибала подножие гор. Мы едва успели укрыться до рассвета, и то только потому, что Дюппи установил стремительный и беспощадный темп.


  «Нас поймают на открытом воздухе, – сказал он, – мы мертвецы. Этот ублюдок П.П. получил свой собственный вертолетный патруль ».


  Теперь, расслабившись, я наблюдал, как один из вертолетов низко парил над патрульным джипом на узкой дороге. Разговор по радио. Вертолет был немецкий, один из новых 105-х, с пятью сиденьями и грузовым отсеком. Изучая его, я подумал, что, возможно, П.П. сам был в нем. Записи Хоука указывали на то, что Тревелин был человеком, который никому не доверял и любил сам следить за происходящим.


  Было за чем наблюдать. В миле от дороги горела небольшая деревня. За исключением церкви французского вида, построенной из камня, лачуги и хижины были сделаны из грубого дерева и пальмовой соломы, натурального трута, а пламя и дым поднимались вверх толстой колонной, чтобы их уловил и… закрутил на запад ветер.


  Тонтон Макут, одетый в гражданское и вооруженный до зубов, сопровождал колонну людей прочь от деревни. Они выглядели как беженцы из фильма о войне, за исключением того, что все они были чернокожими и у них не было большого количества вещей. Боги не дали им много времени, чтобы двинуться с места.


  Я направил бинокль на деревенскую площадь и отрегулировал фокус. На площади был колодец, а рядом с ним одно большое дерево. С одной длинной толстой ветви дерева свисали четыре тела – трое мужчин и женщина. Они вяло, безжизненно свисали, головы жестоко скручены набок. Возражатели. Должно быть, они спорили с тонтон-макутом.


  Я уловил запах и ощущение Лиды, когда она извивалась рядом со мной. Она взяла у меня бинокль и настроила его, затем долго смотрела на деревню. Я наблюдал, как ее спелый рот напрягся, а на ее гладком лице появились морщинки, когда она нахмурилась.


  «Этот грязный сукин сын», – сказала она. «Этот ублюдок! Он за это заплатит. О, он заплатит! "


  Вертолет покинул джип и полетел










  прочь, стремясь к высоте. Я еще глубже прижался к густой траве и посмотрел на Лиду.


  «Какой сукин сын? Папа Док или П.П.? »


  «И то и другое!»


  Она протянула мне очки и перевернулась на спину, глубоко вздохнув, отчего ее мягкие груди приподнялись под зеленой курткой. Она закрыла глаза.


  «Оба», – повторила она. «Когда придет время. Скоро, я надеюсь."


  Хлестание пистолета доносилось до нас по склону. Я надел очки на колонну и увидел человека в канаве у дороги. Его босые черные ноги топали ногами, и когда я получил четкое изображение, стоящий над ним головорез нацелил свой револьвер и разрядил его. Так медленно и осознанно, что я мог считать каждый выстрел. Черные ноги перестали двигаться.


  Лида не двигалась. «Эти тонтон-макуты не дурачатся, – сказал я.


  Ее веки нахмурились. «Убийцы и извращенцы, все они. Придет их время ».


  Я жевал плоский диск хлеба из маниоки. Он был кислым и плесневелым, и я надеялся, что они вымыли всю синильную кислоту, но это было лучше, чем рацион древнего C. Даппи и его компания привезли с собой немного еды. Только хлеб из маниоки, немного козьего мяса и пара бутылок рома Barbancourt. Я не мог винить ром. Барбанкур – лучший в мире.


  Девушка надула губы и сказала: «Дай мне сигарету, дорогой. Боже мой, какой марш! Я думал, что умру дюжину раз ».


  "Не сейчас. Медленно перевернись и скрой лицо. Сюда летит вертолет ».


  Я взглянул на Дюппи, который спал рядом с нами. Он лежал на животе, подперев лицо руками, а его рваная шляпа была наклонена, чтобы солнце не попадало ему в глаза. Он был в порядке.


  Вертолет загрохотал над нами, очень тихо из-за звука, и мы лежали неподвижно, уткнувшись лицом в ровную траву. Краем глаза я наблюдал, как он улетает на восток, в сторону Сан-Суси и П.П. Поместья Тревелин.


  Лида осторожно села. Думаешь, они нас заметили?


  «Нет» Я жестко усмехнулся. «Никаких шансов. Мы бы знали, если бы были. У них должны быть пулеметы на борту взбивателя для яиц.


  Она протянула тонкую коричневую руку. – Тогда выкури мне сигарету. 11 что, курить безопасно?


  Я закурил две сигареты и протянул ей одну. «Пока ты не встаешь и не выпустишь кольца дыма».


  Я снова взглянул на Даппи, гадая, разбудил ли его вертолет. Он не двинулся с места. Его матово-черное лицо выглядело моложе в состоянии покоя, хотя я полагал, что ему за сорок. Одно – во сне он ничуть не выглядел меньше. примерно на 6–5лет и по крайней мере весил 260 фунтов. На нем были выцветшие шорты цвета хаки и грязная рваная футболка, которая была слишком мала для его бочкообразной груди. Я знал, что погода никогда не побеспокоит этого человека. На его огромных ногах стояла пара старых армейских пижам без носков. На его толстой талии был пояс с боеприпасами, и он носил кольт 45-го калибра, похожий на тот, что был у меня. Одна из его раскинутых рук, размером с теннисную ракетку, опиралась на пистолет Томпсона с зажимом. Рядом была сумка-мюзет, полная запасных скрепок и большой кусок хлеба из маниоки.


  Я расслабился и потянулся рядом с девушкой. День обещал быть долгим.


  «Шепотом», – сказал я. «Как вы это сделали? Никакого вторжения? » Это была первая возможность поговорить с ней наедине.


  Она лежала на животе, медленно курила и на выдохе смахивала дым.


  «Никаких серьезных проблем. Еще. Я сказал Даппи, что передумал – что не хочу рисковать вторжением до тех пор, пока у нас не появится Вальдес. Что я боялся, что они убьют Вальдеса в момент начала вторжения, потому что они знают, что мы хотим сделать его президентом, и я не мог рисковать. Думаю, он мне поверил.


  Ее шепот был свистящим, перехватывающим шепот, но не громче, чем щебетание насекомого рядом со мной.


  «Возможно, ты прав в этом», – сказал я. «Эта мысль пришла мне в голову. Если они не смогут удержать Вальдеса, они не позволят никому забрать его – живым ».


  Это была именно политика AX, тема Хоука, но с обратным поворотом.


  Она затушила сигарету и свернулась в излюбленной женской позе. «Я иду спать, Ник. Я покойник. Не связывайся ни с чем с Даппи – разбуди меня, если что-нибудь случится.


  Минуту спустя она заснула, тихонько дыша, то и дело тихонько посапывая. Я повернулся на спину и посмотрел на прозрачное голубое небо. Я сделал глоток теплой жестяной воды из фляги. Когда мы добрались до уступа, я был довольно сильно заторможен, но теперь я не чувствовал себя ни сонным, ни усталым. Через несколько минут я взял бинокль и пополз на восток, насколько позволяла кисть.


  Епископская шапка и Цитадель были теперь слева от меня. Гора уходила в долину, где я мог видеть несколько крытых соломой хижин, а затем была еще одна покрытая зеленью гора. У подножия этой горы начинался забор. Я натренировал бинокль и сфокусировал его, и через некоторое время я смог подобрать один угол забора, блестящий серебром на солнце. Я был впечатлен. Забор был десяти футов высотой и увенчан мотками колючей проволоки. Плотно связанную стальную сетку, вставленную в бетоное










  основание. Мне пришлось кисло усмехнуться. Когда вы миллиардер, вы можете позволить себе все делать правильно.


  И Лида, и Даппи сказали, что забором около пяти тысяч акров. Были одни ворота. Всего одни и они круглосуточно охранялся.


  Внутри забора, недалеко от полуразрушенного и разрушенного в тропиках дворца Сан-Суси, который Анри Кристоф охладил, направив ручей под полы, находился еще один современный дворец, построенный П.П. Тревелин. У этого ублюдка свое маленькое королевство! Его собственная армия и собственная авиация. И у него был доктор Ромера Вальдес.


  Пока я смотрел на угол блестящего забора, мимо прошел охранник, ведя на поводке полицейскую собаку. У охранника была поясная кобура и винтовка через плечо, на нем была черная остроконечная фуражка, черная форма и высокие черные блестящие ботинки. Я сомневался, что его эмблема на фуражке была черепом и костями – расстояние было слишком велико, чтобы разобрать его, – но эта черная форма напомнила мне одно слово.


  Гестапо! У меня уже была антипатия к г-ну П.П. Тревелин, и теперь я обнаружил, что мне он очень не нравится. Я профессионал и редко ненавижу, но я знал, что меня не будет сильно беспокоить, если мне придется убить Тревелина.


  Дюппи устроился рядом со мной, и я знал, что черные назвали его правильно. Он действительно двигался как привидение. Никто никогда не подходил ко мне сзади – но он был. Этот огромный человек по имени Дюппи, который на самом деле был Диасом Ортегой из КГБ.


  От него пахло отвратительным потом. Он смотрел на меня мутными карими глазами, белки которых имели легкий шафрановый оттенок и были испещрены красными прожилками. Через мгновение он одарил меня белой зубастой улыбкой.


  «Что ты думаешь, Блан? Мы доберемся туда и вытащим Вальдеса?


  Я пожал плечами и превратился в Сэма Флетчера. "Почему бы и нет? Отсюда не выглядит так сложно. С забором может возникнуть небольшая проблема, но мы сможем его взломать.


  Дюппи бросил на меня чугунный взгляд. «Ага, бланк. И охранники, и собаки, и зомби ».


  Я собирался что-то сказать, но забыл, что именно, и мой рот приоткрылся. Затем мне удалось сказать: «Зомби?»


  Он широко улыбнулся. «Ага, бланк. Зомби. Старый П. получил их, чувак. Он усердно трудится над ними, постоянно работает, и он их хозяин, и они все делают П.П. скажи делай. Ты не веришь в зомби, блан?


  Если он хотел играть в игры, со мной все было в порядке. Я усмехнулся в ответ и сказал: «Нет, Даппи. Я не верю в зомби. Что за уловка? "


  Наконец он отвел от меня взгляд и порылся в кармане в поисках скомканной пачки местной сигареты «Сплендидс». Резкий дым напомнил мне китайские сигареты. Даппи выпустил дым через широкие ноздри и потянулся к биноклю.


  «Я не говорю, что верю в зомби, бланк. Я тоже не говорю, что не верю в зомби. Все, что я говорю, это то, что П. заставил зомби работать на него. Тоже подлые ублюдки.


  Это все, что он мог сказать о зомби. Он долго молчал, внимательно изучая местность на востоке. в очках. Наконец, не снимая очков с глаз, он снова заговорил.


  «Приходи темно, бланк, мы втроем спустимся в ту долину и найдем хумфорт в джунглях. Нет никакого настоящего здания, ничего, кроме поляны, но это все равно церковь вуду. Тот, который Papa Doc и P.P. не знаю, я Тогда, может быть, ты увидишь что-то еще, чего не понимаешь ".


  «У нас нет времени на эту вуду-дрянь», – сказал я. «Если мы собираемся сделать это, мы должны сделать это быстро. Очень быстро. Удача не длится вечно ».


  Он отрегулировал шкалу фокусировки бинокля. «Где ты встретил Свон, блан?»


  «Нью-Йорк.» Не лги.


  «Сколько она тебе платит?»


  «Тысяча в месяц. Бонус, если я вытащу Вальдеса живым. Неплохо для головокружительного мышления.


  Он пристально вглядывался в очки. «Хммм – тысяча баксов в месяц. Может, я ошибаюсь, блан. Может, мне тоже надо пойти наемником, ты думаешь?


  «Это твое дело», – коротко сказал я. «Я борюсь за деньги. Я даю честную меру ».


  «Я не ссорюсь, блан. Вообще не ссорюсь. Но честно, честно – получая все эти деньги, вы должны больше всего рисковать, выполнять опасную работу, а?


  Я согласился на это. Мне было любопытно посмотреть, к чему все это привело.


  – Ты никогда раньше не был на Гаити, блан?


  У меня было несколько лет назад, но я не мог этого признать. Я сказал нет.


  Дюппи положил бинокль и посмотрел на меня своими красными глазами с прожилками. – Значит, ты ничего не знаешь о Гаити, бланк. Я здесь давно. Свон, она родилась здесь. Итак, мы делаем планирование, Блан, а ты будешь жеребцом, а? Вы профессиональный боец, а мы с Лебедем – мыслители, а? Так мы и делаем, бланк.


  Он пытался спровоцировать меня по какой-то своей причине.


  Я не думал, что он действительно купил историю Сэма Флетчера, но даже в этом случае он не мог знать, кто я. Если только Лида ему не сказала. Я не думал, что у нее было или будет. Я сомневался, что она знала, кто такой Дуппи на самом деле.


  Я также сомневался, что Дуппи знал, что я его заметил. Если бы он знал, или если бы он знал, что я был AX, он бы разобрался со мной раньше. Вынужденный вскрытие карт. Он этого не сделал, поэтому я решил, что у меня все еще есть небольшое преимущество.












  так что я тоже не хотел форсировать дела. Еще нет. Я курил и играл в расслабленность и уверенность, изучал его плечи, бицепсы и туловище и знал, что если мне придется сразиться с ним в честном бою, это будет чертовски драка. Я знал много трюков, и с этим огромным персонажем мне понадобился бы каждый из них.


  Когда Дюппи заговорил снова, в его голосе прозвучала легкая усмешка. Он знал, что я не буду звонить ему, и поэтому назвал меня цыпленком. Мне это понравилось. Когда началось вскрытие карт, это дало мне немного больше преимущества.


  «Итак, мы делаем это, как я говорю, и, как говорит Свон, бланк. Сегодня вечером мы отправимся в долину, в джунгли, и заберем другой блан. Мужское имя Хэнк Уиллард. Полагаю, Свон тебе все о нем расскажет? Она говорит, как хунган и мамбо уже давно прячут этого белого человека? Как ему плохо, и он готов нам помочь? Она все это тебе сказала?


  «Она сказала мне.» Когда мы были на берегу и на полпути к горе, она сказала мне.


  Дюппи бросил на меня еще один резкий взгляд. – Этот другой блан, этот Хэнк Уиллард, он наемник, как и вы. Хорошо, что вы помогли его спасти – все ваши пустые деньги должны держаться вместе.


  Он отполз, и я смотрела, как он жует хлеб из маниоки, а затем снова засыпает. Он больше не смотрел на меня и не говорил.


  Лида все еще спала. Я хотел спать, но не мог, поэтому снова вернулся к биноклю.


  Деревня все еще тлела. Осталась только маленькая французская церковь, ее белые камни залиты солнечным светом. Группа беженцев исчезла, как и джип и «Тонтон Макут». Ни звука, ни звука вертолета. В данный момент сцена была мирной, безмятежной, безмятежная патина старой Франции, наложенная на темную Африку. Дикие кофейные и банановые деревья росли на пышных склонах и в долинах, а плоды хлебного дерева и орхидеи переплетались друг с другом. За долиной у подножия; Крутые подъемы нашей горы заросли густым лесом и джунглями, и я мог видеть, как Хэнк Уиллард мог скрываться все эти месяцы.


  Дело в том, что в файлах AX был Хэнк Уиллард. Фрилансер, солдат удачи, пьяный на полставки и наемник на полную ставку. Ему под тридцать, он из маленького городка в Индиане. Один из беззаботных и причудливых мальчиков, летавших на истребителях во время корейской войны, был двойным асом и никогда не смог вернуться к гражданской жизни. Не терпел и дисциплины, поэтому после войны его быстро разлучили. С тех пор он летал по всему миру, управляя всем, что могло оторваться от земли, и работал на тех, кто ему платил. Во время последней попытки вторжения в Гаити Уиллард летал на старом B25 и пытался бомбить дворец Папа Дока в Порт-о-Пренсе.


  Я не мог удержаться от улыбки, когда подумал об этом сейчас. Хэнк Уиллард не добился большого успеха. Он сбросил две бомбы, промахнулся мимо дворца на полмили, и обе бомбы оказались неразорвавшимися. Через несколько минут B25, ящик, скрепленный с помощью слюны и скотча, избавился от призрака, и Уилларду пришлось разбиться и приземлить его в джунглях. С тех пор о нем ничего не было слышно.


  Папа Док и тонтон-макут окружили других захватчиков, устроили им быстрое испытание и в качестве предупреждения повесили их в разных частях страны. Их тела были подвешены, заключены в железную клетку и подвешены в цепях, и, по крайней мере, так мне сказала Лида, все еще гнили по всей стране. Папа Док назначил награду в десять тысяч долларов за Хэнка Уилларда.


  Я был озадачен этим, когда снял очки, протер глаза и признался, что наконец-то смогу уснуть. Десять тысяч долларов – это соблазн! Однако Уилларда никто не продал. Поехали показать, как сильно они, должно быть, ненавидят Папа Док. И П.


  Когда я засыпал, барабаны снова начали татуировать. Тихое постукивание и грохот, которые я не мог обнаружить из-за рассеянной горной акустики. Барабаны продолжали говорить, все громче и громче, угрюмая и бесконечная перкуссия, которая наконец убаюкивала меня.


  Крик разбудил меня. Не человеческий звук. Долгий протяжный крик воздушного трения о гладкий, перегретый металл. Я перевернулся и упал на колени с пистолетом 45-го калибра в руке. Лида и Даппи не спали, приседали и смотрели по сторонам.


  Даппи жестом показал мне вниз. На левой руке у него был наготове пистолет Тома.


  Девушка, проснувшаяся от внезапного ужаса, смотрела на меня с открытым ртом. «Что во имя Христа?»


  Я снова вздохнул. Она была чертовски близка к! зовет меня Ник.


  Даппи был в очках и смотрел вниз по склону! позади нас склон, по которому мы трудились накануне вечером! Через мгновение он поманил нас и грубо засмеялся.


  «Ничего общего с нами, Блан. Лебедь. Приходите посмотреть! Да ничего, кроме барахла.


  Мы подползли к нему и по очереди взяли бинокль. Отработанная ракета разлетелась вдребезги о комок гибискуса и бессмертник пуансеттии. Белый металл, теперь зазубренный твердый мусор, валялся разбросанным, зловещий контраст с миром медленно падающих сумерек.


  Я был напряжён. Я смотрел на Лиду и Даппи. Особенно на Дуппи.














  Лида могла быть актрисой и позером, но я не думал, что сейчас она притворяется изумленной. Она уставилась на нас, ее рот был открыт, ее карие глаза широко раскрылись от вопроса.


  «Что, черт возьми, это было? Это? Они стреляют в нас? »


  Я позволил Дуппи забрать его. Наблюдая за ним.


  Он искоса взглянул на меня, похлопав ее по плечу. «Папа Док и старый П.П. у них есть ракеты, Свон. Стреляйте в них с Цитадели вон там. Зомби построили себе пандусы. Уже неделю они стреляют, тренируются, и я не говорю вам раньше, потому что не хочу вас беспокоить. Думаю, у тебя сейчас слишком много беспокойств.


  Лида посмотрела на меня, затем снова на Дуппи. Ее глаза сузились, и я увидел, как она начинает складывать все вместе. Она, конечно, знала, что доктор Ромера Вальдес был физиком. Но я дал ей чистый лист – она ​​не знала о ракетах до этого момента.


  Она сказала: «Вот почему они убивают людей и очищают их от земли. Ракетный полигон ».


  Даппи кивнул. «Вот почему, Свон. Но нас не волнует, как я сказал. Папа Док и П.П. я думаю, они не в своем уме. Ракеты ни черта не годятся, совсем не годятся. Они летят во все стороны, эти ракеты, и все время крушат себя ».


  Он указал на деревню, дымящуюся в приближающихся сумерках. «Я думаю, может быть, они попробуют поразить это ракетами – даже близко не подходите. Не обращай на нас внимания, Свон. Мы уберем Вальдеса от них, они больше не смогут стрелять ракетами ».


  Лида упала на землю с ошеломленным взглядом в глазах: «Ракеты! Боже мой, ракеты! »


  Даппи не смотрел на меня. Он начал собирать свое снаряжение. Он нес ее рюкзак и сумку-мюзет, а теперь начал натягивать ремни безопасности.


  «Скоро темнеет», – сказал он. «Лучше приготовимся к переезду. Нас ждут в лесу. После того, как нам предстоит преодолеть много миль, чтобы к утру занять позицию ».


  Наконец он посмотрел прямо на меня. «Правильно, Блан?»


  Я фальшиво улыбнулся и кивнул. «Верно, Дуппи».


  Я начал это понимать. Чтобы понять хотя бы часть происходящего. Это было довольно странно, но таково название игры.


  Барабаны, на несколько минут заглушенные ревом ракеты, снова возобновили приглушенную пульсацию.


  Глава 9


  Единственное, на что я не рассчитывал, так это на то, что Хэнк Уиллард узнает Сэма Флетчера в лицо. Может быть, мне стоило подумать об этом, потому что солдаты удачливых людей время от времени собираются вместе в барах и клубах по всему миру, но я этого не сделал.


  Уиллард, тощий парень в разорванной офицерской розовой и рваной, но чистой рубашке OD, быстро все понял. Он меня не выдал. Что он действительно дал мне, так это один взгляд размытых серых глаз, который все сказал – я не Сэм Флетчер, и он знал это. И он хотел, чтобы я знал, что он это знает. Я подумал, что его закрытый рот будет мне чего-то стоить, и был прав.


  Лида, Даппи и я спустились по склону горы в долину, как только стало достаточно темно. Даппи нашел тропу и повел нас вверх на следующую гору, затем мы свернули в узкое ущелье, которое вело в другое ущелье, затем еще одно. За последним оврагом была большая поляна с одной хижиной и россыпью навесов, покрытых пальмовыми листьями. В круге камней тлел небольшой огонь. Вокруг костра стояла дюжина черных и Хэнк Уиллард.


  Даппи и девушка разговаривали на мягком креольском с чернокожими на незнакомом мне диалекте, хотя время от времени я ловил слова. Чернокожие готовились к церемонии вуду, по крайней мере, я так предположил, потому что возле огня лежал вевер, нарисованный в золе и кукурузной муке. С каждой стороны веера были вбиты колы. На одном столбе был череп, на другом – серебряное распятие. В вуду много христианства, хотя и не одобренного церковью.


  Я оставался в тени и смотрел. Я подумал, что это все равно чушь, пустая трата времени, и сказал так, но Лида согласилась с Дуппи, что это того стоило. Позже нам может понадобиться помощь этих черных.


  Была еще одна женщина, стройная черная девушка в красном ситцевом платье, с синей повязкой на промасленных волосах и красными носовыми платками, завязанными на руках. Местный хунган, старик с волосами, похожими на серую стальную шерсть, сделал на лбу девушки отметину маслом и пеплом и протянул ей что-то. Барабанщик, стоявший недалеко от меня, стал стучать своей F козьей шкурой, натянутой на полый пень. Сначала не столько постукивать, сколько потирать. Приглушенный, угрюмый, скользкий звук, который действовал мне на нервы.


  Гоблинская луна, круглая и желтая, с изображением синего черепа, сияла прямо на поляну. Девушка подняла вещь, которую дал ей хунган, и я увидел, что это кукла. Очень грубо. Просто кусок тряпки на палке, лицо нарисовано на яйце, а к яйцу прилипли несколько прядей волос. Никто не должен был говорить мне, кого изображала фигурка, но кто-то все равно сказал мне. Хэнк Уиллард.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю