Текст книги "Код, Черная Смерть, Ацтекский мститель (СИ)"

Автор книги: Соломон Пинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

  «Двое из них.» Ее голос был едва громче шепота. Она не отворачивалась от ринга.

  «Какие два?»

  «Они дадут вам знать».

  Теперь пикадор выехал на ринг на лошади с тяжелой набивкой с правой стороны и длинной шлепкой сбоку от правого глаза, чтобы не видеть быка.

  Бык опустил рога и бросился на лошадь. В злобном толчке пикадор наклонился и вонзил острие своей картинки глубоко в левое плечо быка, опираясь всем весом на длинную рукоять картинки. Он сильно сопротивлялся напору быка, удерживая рога подальше от его лошади. Бык вырвался из мучительной боли и побежал по рингу, хлынув яркой кровью.

   из раны на плече, полосатой красной лентой на пыльной черной шкуре. На ринг вышел первый бандерильеро. В каждой руке он держал зазубрины с длинным древком, и, вытянув руки в форме треугольника, он сделал изогнутый бег на быка. Бык опустил голову, чтобы броситься. Наклонившись, бандерильеро поставил заостренные зазубрины на каждом плече быка. Острое железо скользнуло в жесткую шкуру животного, как будто она была сделана из папиросной бумаги. Я посмотрел на людей за соседним столиком. Никто из них не обратил на меня внимания. Они наблюдали за действиями на ринге. Матадор снова вышел, неся маленькую мулету. Он короткими шагами подошел к быку, пытаясь заставить его броситься. Бык был очень плохим. Но с матадором было еще хуже. Блондинка за соседним столиком отвернулась от кольца. «Эй, Гаррет, когда они убивают быка?» «Через минуту или две», – ответил плотный мужчина. «Вы не увидите этого, пока не повернетесь». «Я не хочу этого видеть. Мне не нравится вид крови ". Бык устал. Матадор был готов к убийству. Бока быка вздымались от изнеможения, голова его склонилась к песку. Матадор подошел к опущенной голове, наклонился и воткнул меч в быка по самую рукоять. Он промазал по позвонкам .. Если перерезать позвоночник, бык мгновенно рухнет. Это быстрая, чистая смерть, почти мгновенная. Этот бык не упал. Он стоял с мечом в шее, кровь текла из свежей раны и текла из двух зазубрин на его плечах и из зияющей раны на картинке. И вот кровь хлынула из его рта густой вязкой струей. „Вот дерьмо“, – сказала блондинка, невольно отвернувшаяся к рингу. „Это такая проклятая кровавая страна! Кому нужны все эти убийства “. Мексиканец был удивлен ее отвращением. „Мы все еще примитивный народ“, – сказал он ей. „Меч, нож – сталь и кровопускание усиливают наше чувство мужского мужества. Вы, нортеамерикано, слишком мягкие. „Да пошел ты, Карлос“, – рявкнула она и повернулась спиной к кольцу. Матадор вернулся к быку с колющим мечом в руке. Один из бандерильеро вытащил другой меч. Матадор наклонился над быком и сделал рубящее движение. Лезвие перерезало спинной мозг, и бык рухнул на песок. Гаррет повернул голову и поймал мой взгляд. Он встал. „У меня в машине есть пара бутылок виски, – громко сказал он. „Пойдем за ними, Карлос“. Я видел, как они прошли по периметру арены и пересекли деревянную платформу, которая вела к парковке. Консуэла тронула меня за руку. „Вы можете присоединиться к ним сейчас“. Я последовал за ними из вольера. Гаррет пробирался сквозь припаркованные машины, пока не добрался до дальнего конца стоянки. Он остановился, чтобы повернуться и подождать меня. Когда я подошел, он холодно посмотрел на меня. Я остановился перед ним. Я не знаю, что он ожидал от меня, но я не терял ни слов, ни времени. – Отставь Сточелли, – резко сказал я, глядя в тяжелое воинственное лицо Гаррета. Затем мой взгляд переместился на Карлоса, который встретил мой взгляд бесстрастно вежливым выражением лица. Карлос был одет в светло-зеленые брюки, рубашку из сырого шелка и белые лоферы с кисточками на маленьких ножках. Он выглядел как придурок, но я почувствовал в нем глубокую суть твердости, которой Гарретт не обладал. Гаррет был блефом и напыщенным. Карлос был более опасным из двоих. Карлос протянул руку и тронул меня за руку. Его голос был очень спокойным и вежливым. „Сеньор, я думаю, что Акапулько стал для вас очень нездоровым“. „Я не боюсь“. Карлос слегка пожал пухлыми плечами. „Это очень плохо“, – заметил он. „Немного страха иногда может спасти жизнь мужчине“. Я отвернулся от них, скрывая гнев. Я вернулся на ринг через столы к Консуэле. Я коснулся ее руки. „Будут проблемы. Сможешь поехать обратно в город с друзьями? “ „Конечно. Почему?“ „Дай мне ключи от твоей машины. «Я оставлю их в своем отеле“. Консуэла покачала головой. «Я привел тебя сюда. Я отвезу тебя назад. «Давайте тогда.“ Я собрал фотоаппарат и большую сумку с оборудованием. Следуя за Консуэлой на шаг позади меня, я вышел из вольера. Мы пересекали небольшой деревянный мостик, Консуэла стояла рядом со мной, когда я внезапно краем глаза уловил какое-то движение. Чистым, инстинктивным рефлексом я отбросил Консуэлу от себя к перилам и бросился к деревянной стене, которая составляла одну сторону прохода. Я отскочил от стены под углом, развернулся и упал на одно колено. Моя шея загорелась, как будто кто-то опалил ее раскаленным железом. Я почувствовал, как по воротнику потекла струйка крови. «Что это такое?“ – воскликнула Консуэла, а затем ее взгляд упал на бандериллу с длинной ручкой, которая все еще дрожала в стене между нами, ее отточенный стальной шип глубоко вонзился в дерево. Длинная ручка с лентой

   раскачивающиеся взад и вперед, как смертоносный метроном.

  Я вспомнил, как легко колючая сталь вонзилась в кожаную шкуру быка. Было нетрудно представить, как перевязочная подвздошная кость пронзает мое горло, если бы я не действовал так быстро.

  Я встал и отряхнул колени брюк.

  «Твои друзья не теряют времени зря», – яростно сказал я. «А теперь поехали отсюда».

  * * *

  Жан-Поль ждал меня в холле. Он вскочил на ноги, когда я вошел. Я направился через вестибюль к лифтам, и он пошел рядом со мной.

  «Хорошо?»

  «Мне сказали убираться к черту из Акапулько».

  «И?»

  «Они также пытались убить меня».

  Мы вошли в лифт. Жан-Поль сказал: «Я думаю, ты в плохом положении, друг мой».

  Я не ответил. Лифт остановился у меня на этаже. Мы вышли и пошли по коридору. Когда мы подошли ко мне в комнату, я вынул ключ.

  – Подождите, – резко сказал Жан-Поль. Он протянул левую руку за ключом: «Отдай его мне».

  Я посмотрел вниз. Жан-Поль держал в правой руке пистолет. Я не спорю с оружием так близко. Я дал ему ключ.

  «Теперь отойди в сторону».

  Я уехал. Жан-Поль вставил ключ в замок и медленно повернул его. Внезапным движением он распахнул дверь, упав на одно колено, пистолет в его руке нацелился в комнату, готовый поразить любого внутри.

  «Там никого нет», – сказал я ему.

  Жан-Поль поднялся на ноги.

  «Я никогда не стесняюсь проявлять осторожность, – сказал он. Мы вошли в комнату. Я закрыл за нами дверь, подошел к окну террасы и выглянул наружу. Позади меня Жан-Поль готовил для нас напитки. Я бросил сумку с оборудованием на стул и положил на нее фотоаппарат.

  Глядя на залив, я видел моторные лодки, буксирующие водных лыжников. В яхт-клубе на якоре стояло несколько моторных парусников. Лодка для тунца, которую я видел накануне, все еще была привязана к малекону. Я задумался об этом.

  Жан-Поль спросил: «Разве ты не боишься отвернуться от меня?»

  «Нет»

  Он помешал напитки. «Пока вас не было, у нас было какое-то волнение. В гостиницу наведывалась местная полиция. Они обыскали апартаменты Сточелли в пентхаусе ».

  «Так?»

  «Они также обыскали вашу комнату». Жан-Поль пристально смотрел мне в лицо, пытаясь уловить малейшее выражение удивления. «Это вас не беспокоит?»

  «Я этого ожидал».

  Я снова повернулся и снова посмотрел в окно. Я знал, что с того момента, как увидел на своей кровати поддельный бельевой пакет, меня вызовет полиция.

  Их, вероятно, предупредили, чтобы они обыскали как апартаменты Сточелли, так и мою комнату на предмет наркотиков. Кто-то пытался наложить на Сточелли тяжелый каркас.

  Но меня беспокоило не это.

  «Зачем полиции обыскивать пентхаус Сточелли?» – спросил Жан-Поль.

  «Потому что сегодня ему доставили пять килограммов героина, завернутые, как пачку белья», – сказал я.

  Жан-Поль удивленно присвистнул.

  «Видимо, значит, он от этого избавился. Eh bien? "

  «Я избавился от этого ради него».

  «Ой?» Еще одна долгая пауза. «Вот почему они обыскали вашу комнату?»

  «Нет. Еще одна посылка, как будто она была доставлена ​​в мою комнату, – спокойно сказала я, все еще спиной к Жан-Полю. „Еще пять килограммов в точно такой же упаковке“.

  Жан-Поль задумчиво переваривал информацию. Затем он сказал: «Поскольку полиция ничего не нашла, могу я спросить, что вы сделали с героином?»

  «Я взял его с собой».

  «И ты избавился от него сегодня днем? Какой ты умный, mon amil.

  Я покачал головой. «Нет, он все еще в моей сумке с оборудованием. Все десять килограммов. Я ношу его с собой весь день ».

  Жан-Поль повернулся и посмотрел на громоздкую сумку с оборудованием, которую я поставил на стул у окна. Он начал смеяться.

  «У тебя отличное чувство юмора, друг мой. Вы знаете, что бы произошло, если бы полиция нашла это у вас? "

  "Да. Тридцать лет каторжных работ. Так мне сказали.

  «А вас это не беспокоит?»

  «Не столько, сколько что-то еще».

  Жан-Поль принес мне выпить. Он взял свою и сел на один из стульев.

  Он поднял свой стакан. «A voire sante!» Он сделал глоток. «Что тебя беспокоит?»

  «Вы.» Я обернулся. «Вы не из организации Мишо».

  Жан-Поль отпил ром. В его серых глазах был вызов. «Почему вы так думаете?»

  «Во-первых, вы слишком дружны со мной. Ты больше похож на моего телохранителя. Во-вторых, вы на самом деле не настаиваете на уничтожении Сточелли. Наконец, весь день вы знали, что кто-то пытается подставить Сточелли, как подставили Мишо. Это должно было доказать вам, что Сточелли не подставил Мишо, и поэтому вы преследуете не того парня. Но вы ничего не сделали с этим ».

  Жан-Поль ничего не сказал.

  Я пошел дальше. «Не только это, но вы торчали в отеле весь день, несмотря на то, что четверо копов обыскивали ресторан в поисках наркотиков. Если бы вы действительно были из марсельской организации, вы бы убежали как черт при первом взгляде на них ».

  «Так?»

  «Так кто ты, черт возьми?»

  «Кто я по-твоему?»

  «Полиция.»

  «Что заставляет вас думать, что?»

  «То, как вы вошли в дверь несколько минут назад. Это

  строго полицейская техника. Тебя так учили.

  «Вы проницательны, mon vieux! Да, я полицейский.

  «Наркотики?»

  Жан-Поль кивнул. «L’Office Central Pour la Suppression du Trafic des Stupifiants. Мы работаем с вашим Федеральным бюро по наркотикам и опасным наркотикам, BNDD ».

  «А мексиканская полиция?»

  «Для этой операции да. Федераты. Они знают, что я работаю под прикрытием ».

  «Неужели организация Мишо действительно послала сюда кого-то, чтобы заставить толпу Акапулько устранить Сточелли? Или это было прикрытием? »

  «О, они послали человека, хорошо. Вот как мы узнали об этом. Мы попросили мексиканскую полицию задержать его, когда он вышел из самолета в Мехико ».

  «И он рассказал вам все об их планах относительно Сточелли? Я думал, корсиканцы не разговаривают. Предполагается, что они даже более молчаливы, чем сицилийцы.

  Жан-Поль улыбнулся мне. «Мексиканская полиция не так сдержанна, как мы. Особенно с иностранными преступниками. Они прикрепили электроды к его яичкам и включили ток. Он кричал пять минут, а затем сломался. Он никогда не будет прежним, но он нам все рассказал ».

  Я сменил тему. «Откуда ты знаешь обо мне?»

  Жан-Поль пожал плечами. «Я знаю, что ты из AX, – сказал он». Я знаю, что вы N3 – убийца в организации. Вот почему я хотел бы, чтобы вы с нами сотрудничали ».

  «Кто такие„ мы “? И как?"

  «Американцы хотят Сточелли. Мексиканская полиция требует распада организации Акапулько. И мы, французы, хотели бы разорвать связь между бандой Мишо, Сточелли и толпой Акапулько ».

  «Мои приказы поступают из Вашингтона, – сказал я ему. „Мне нужно у них уточнить“.

  Жан-Поль улыбнулся мне. «Вы имеете в виду, что вам придется посоветоваться с Хоуком».

  Я ничего не сказал. Жан-Поль не имел никакого отношения к тому, чтобы знать о Ястребе – или о том, что я – №3, или о моем назначении убийцей. Он слишком много знал.

  «Привет, я дам тебе знать», – сказал я.

  Жан-Поль встал и поставил стакан. Он подошел к двери и открыл ее. Он начал выходить, а затем повернул в дверной проем.

  «Я хотел бы получить ваш ответ не позднее этого вечера», – сказал он. «Мы намерены…»

  Словно игла фонографа, внезапно оторвавшаяся от пластинки, его голос оборвался на середине предложения, а слово оканчивается невнятным мычанием удивления. Он споткнулся, покачнулся, на полшага вперед в комнату, захлопнув за собой дверь. Затем он откинулся на нее и соскользнул на пол.

  Я перепрыгнул через комнату. Веки Жан-Поля были закрыты. Пенистый малиновый пузырь внезапно вырвался из его легких. Из его рта хлынула кровь. Его ноги тяжело дергались о пол в знак протеста против смерти.

  Я потянулся к дверной ручке, но его тело рухнуло на нижнюю панель и не позволило мне открыть ее.

  Снаружи толстый ковер в холле заглушал все возможные шаги. Я отпустил ручку и опустился на колени перед стройным телом француза. Я пощупал пульс. Не было. Я наполовину повернулся к нему и увидел рукоять ножа с костяной рукоятью, выступающую из спины Жан-Поля странным злокачественным образованием.

  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

  Убийца удачно выбрал время. Я не слышал, как двери открываются или закрываются. В коридор никто не выходил. В коридоре за пределами моей комнаты было только тихо. Я долго стоял над телом Жан-Поля, прежде чем J протянул руку и схватился за коврик в прихожей, затащил труп глубже в комнату и отодвинул его от двери. Я осторожно открыл дверь и выглянул. Коридор был пуст. Я закрыл и запер дверь на засов, опустился на колени перед стройным телом француза, растянувшегося на окровавленном ковре, и долго смотрел ему в лицо, все время чувствуя, как внутри меня бушует гнев, потому что я совершил ошибку.

  Я должен был понять раньше в Эль Кортихо, что Карлос уже привел в действие все планы, которые он имел, чтобы избавиться от меня, еще до того, как он и Брайан Гарретт встретились со мной. Я должен был знать, что он никогда не собирался позволить мне покинуть Акапулько живым, пока я знал, что я сделал с его организацией. Я думал, что у меня будет больше времени, по крайней мере, до завтрашнего утра, но я ошибался в этом предположении. Время вышло, и теперь Жан-Поль умер из-за этого. Я также знал, что мне никогда не заставить мексиканскую полицию, особенно лейтенанта Фуэнтеса, поверить в то, что я не участвовал в смерти Жан-Поля.

  Мне давно пора было действовать. Я посмотрел на открытые пристальные глаза Жан-Поля и протянул руку, чтобы закрыть веки. Я расстегнул его куртку. Револьвер Smith & Wesson Airweight Model 42 калибра 38 с ореховой рукоятью был заправлен в короткую кобуру за поясом его брюк. Я переложил пистолет в собственный набедренный карман. Я посмотрел на часы – слишком рано вечером для того, чтобы попытаться избавиться от тела. Несмотря на то, что в отеле было не так много гостей, было бы слишком сложно предположить, что коридоры сейчас пустуют.

  Я осторожно обернул его труп тонким ковриком. не до лодыжек, но

   его лицо было закрыто. Полосками ткани, которые я оторвал от наволочки, я привязал коврик к его груди и коленям.

  Я поискал в комнате тайник. Шкаф с одеждой был слишком опасен, поэтому я решил засунуть завернутое в ковер тело под двуспальную кровать, уронив покрывало на бок так, чтобы его край уперся почти в пол.

  На мгновение убрав Жан-Поля с дороги, я сосредоточил свое внимание на очистке свидетельств того, что произошло. Я включил свет в холле, проверяя стены на предмет брызг крови. Я нашел несколько. Нижняя панель двери была в беспорядке. В ванной я смочил полотенце в холодной воде, вернулся в холл и вымыл дверь и стены.

  Коврик не позволял крови попадать на пол.

  После этого я сполоснул полотенце, насколько мог, скомкал его и бросил на пол под раковиной. Я снял свою окровавленную одежду и принял душ.

  Я использовала еще два полотенца, вытиралась и скручивалась. их и бросил под раковину вместе с другим полотенцем. Пусть горничная думает, что я неряха. По крайней мере, это помешало бы ей слишком внимательно рассмотреть первое полотенце.

  После того, как я побрился, я переоделся в чистую спортивную рубашку, слаксы и куртку Madras.

  Я собирался надеть Хьюго и надеть Вильгельмину, мой 9-миллиметровый Люгер, но 9-миллиметровый пистолет любого размера дает довольно большую выпуклость. Это слишком легко увидеть под одеждой с тропическим весом, поэтому я оставил пистолет и нож на фальшивом дне своего атташе-кейса.

  Вместо этого я остановился на воздушном весе Жан-Поля 0,38.

  Обычно я бы не носил куртку. Майские вечера в Акапулько слишком теплые, чтобы сделать куртку ненужной, но у меня был револьвер Жан-Поля, и хотя он был маленьким, он все равно был слишком заметен, если я не надену что-нибудь, чтобы прикрыть его.

  Закончив одеваться, я снова вернулся в ванную. Я взял из бритвенного набора пузырек со снотворным нембуталом. Во флаконе было десять или двенадцать капсул. Иногда, когда я не могу заснуть, я беру одну из них. Теперь у меня было другое применение для них. Я положил маленький пластиковый контейнер в карман вместе с рулоном полудюймовой клейкой ленты, которая была у меня в аптечке.

  Вернувшись в спальню, я взял фотоаппарат и перекинул через плечо громоздкую сумку с фотоаппаратом.

  Выйдя за дверь, я повесил табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ» на внешней ручке двери. Я кладу ключ от номера в карман. Как и во многих отелях, матаморос прикрепили к ключу тяжелую бронзовую табличку, чтобы гости не хотели носить ее с собой и имели обыкновение оставлять ключ на стойке. Я не люблю этого делать. Я хочу иметь возможность входить и выходить из своей комнаты, не привлекая внимания, каждый раз останавливаясь у стола. Ключ и табличка тяжело лежали в заднем кармане моих брюк.

  Спускаясь в вестибюль, я никого не увидел ни в коридоре, ни в лифте. На стойке регистрации я остановился, чтобы спросить, нет ли для меня почты. Я ничего не ожидал, но когда клерк повернулся к стойкам позади него, я смог проверить слот для Suite 903. Оба ключа были в ящике. Судя по всему, Дитрих все же не пришел.

  Клерк повернулся назад, с сожалением улыбаясь. «Нет, сеньор, для вас нет ничего». Это был не тот клерк, с которым я разговаривал ранее днем,

  «Вы знаете сеньора Дитриха?»

  «Сеньор Дитрих?»

  «Люкс девять футов три дюйма», – подсказал я ему.

  «Ах! Конечно. Он очень милый джентльмен, который вчера приехал. Я зарегистрировал его сам ».

  «Его сейчас нет, не так ли?»

  Клерк покачал головой. «Нет. Я видел, как он ушел около получаса назад.

  "Ты уверен? Мужчина лет шестидесяти – я остановился. Это было все, что я знал о внешности Дитриха. Я надеялся, что клерк клюнет на удочку.

  «Конечно, я знаю, как он выглядит! Довольно высокий. Очень тонкий. Очень выдающийся. Серебряные волосы. Голубые глаза. Он ходит, слегка прихрамывая, хотя трости у него нет. Его дочь очень красива ».

  «Его дочь?»

  "Да, сеньор. Нельзя забыть такую ​​красивую девушку, как она! Какие длинные светлые волосы! » Тогда клерк поймал себя на мысли, что его осенило. Он понимающе приподнял бровь. «Конечно, может быть, она не его дочь, а, сеньор? Мы не задаем таких вопросов ».

  – Хорошо, это Дитрих. Я передал счет клерку. «Я свяжусь с ним позже».

  – Могу я оставить ему весточку, сеньор?

  «Нет, я не знаю, когда смогу его увидеть. Спасибо за информацию."

  «Де нада».

  * * *

  В офисе Hertz я арендовал седан и поехал в Санборн, где купил подробную карту улиц Акапулько. В столовой я сел в будку, заказал кофе и разложил карту на столе перед собой. Я попытался проложить путь к вилле Бикфорда, по которой меня вчера вечером провезла Консуэла. На карте не были показаны все более мелкие переулки, поэтому я не был полностью уверен, что выбрал нужную улицу. Я вспомнил, что это был короткий тупик и что на нем было всего несколько домов. Все дома с видом на бухту.

   Я был уверен, что узнаю улицу, если найду ее снова. Дом Бикфорда был самым последним в конце тупика, изолированным от других.

  Мысленно я перебрал все возможности, пока не сузил их до трех. Мне потребовалось две чашки кофе и полдюжины сигарет, прежде чем я, наконец, сложил карту и ушел.

  Первая попытка улицы не оказалась тупиком, как показала карта. Он был расширен, чтобы присоединиться к другому, поэтому я повернулся и попробовал второе. Это была тупиковая улица, но на ней было слишком много домов, тесно прижатых друг к другу, насколько это было возможно.

  Я сделал еще одну попытку. Это тоже было неправильно, поэтому я поехал обратно на шоссе и съехал с дороги. К настоящему времени было почти десять тридцать. Я включил плафон и снова развернул карту, пытаясь выяснить, где я ошибся. Наконец я нашел это. Я свернул не на том перекрестке. Я выключил свет, свернул карту и снова выехал на дорогу.

  На этот раз я нашел улицу со второй попытки. По его длине располагались четыре широко разделенных дома. Дом Бикфорда был последним на берегу залива; На улицу выходила высокая стена из сырцового кирпича с железными решетками ворот. Я к нему не ехал. Я оставил машину вне поля зрения за углом и пошел по грунтовой дороге к воротам, которые были защищены цепью и замком. Я нажал кнопку звонка и стал ждать. В темноте я слышал чириканье насекомых и цокающий шелест пальмовых листьев, трущихся друг о друга под нежным влажным морским бризом.

  Прошло несколько минут, прежде чем появился привратник, пожилой седой метис с щетинистой щетиной усов, заправляя рубашку в мешковатые брюки, шагая по дорожке.

  Я не дал ему времени подумать.

  «Поторопись, viejo!» Я резко отрезал по-испански. «Сеньор Бикфорд ждет меня!»

  Старик остановился в футе от ворот, глядя на меня, задумчиво наморщив брови.

  «Я ничего не знаю-»

  «Откройте ворота!»

  Старик достал из кармана фонарик. Он повернул его мне в лицо.

  «Не в моих глазах, старый дурак! Включи свет в моей руке ».

  Старик послушно направил фонарик вниз. Он увидел вороненую сталь от Smith & Wesson .38. Не сводя глаз с пистолета, привратник вынул из кармана своих поношенных брюк толстую связку ключей. Его пальцы дрожали, когда он выбрал ключ и вставил его. Замок открылся. Я потянулся левой рукой и отцепил цепь. Я толкнул калитку, все еще направляя пистолет на старика, и вошел внутрь.

  «Закрой ворота, но не запирай».

  Он сделал, как я ему сказал.

  «Кто еще здесь?» Я показал пистолетом, чтобы сойти с тропы.

  «Только сеньор и сеньора», – нервно ответил он.

  «Твоя жена?»

  «Mi mujer es muerta. Она мертва, осталась только я.

  «Другие слуги?»

  "Прошло. Они здесь не спят. Они не вернутся до утра ».

  «Сеньор Бикфорд уже лег спать?»

  Старик покачал головой. "Я так не думаю; Внизу по-прежнему горит свет.

  Он поднял на меня водянистые испуганные глаза. «На милость, сеньор, я старик. Я не хочу неприятностей.

  «Сегодня здесь может быть много неприятностей», – сказал я, наблюдая за ним.

  «Я могу быть очень далеко за очень короткое время», – умолял старик. «Особенно, если может приехать полиция».

  «Хорошо, – сказал я. Я потянулся к бумажнику и вынул четыреста песо – около тридцати двух долларов.

  «Чтобы сделать вашу поездку проще. За ваши неудобства. " Я вложил банкноты в руку привратника.

  Старик посмотрел вниз и сунул банкноты в карман: «Теперь я могу пойти?»

  Я кивнул. Мужчина приоткрыл ворота на ширину ладони и проскользнул внутрь. Он сразу же побежал по грязной дороге, его хараки хлопали по пяткам и издавали мягкие царапающие звуки по гравию. Он повернул за угол и через несколько секунд скрылся из виду.

  Я толкнул ворота и двинулся в темноту ухоженной территории к дому.

  Из дверного проема, ведущего из кухни в столовую, я наблюдал за Бикфордом и его женой. Они оба сидели в той части гостиной, которую я мог видеть через столовую.

  Бикфорд отложил журнал, который держал в руке, и снял очки для чтения в толстой оправе.

  «Хочешь выпить перед тем, как мы пойдем?» – спросил он Бориса.

  Дорис сидела на кушетке и с большой концентрацией красила ногти на ногах. Не поднимая глаз, она сказала: «Сделай дубль».

  Я вошел в столовую и остановился у арки, отделявшей ее от гостиной. «Я предлагаю вам сохранить это на потом», – сказал я.

  Бикфорд удивленно поднял глаза. Дорис уронила бутылку лака для ногтей на белый диван. «Вот дерьмо!» было все, что она сказала.

  Я вошел в гостиную и позволил Бикфорду увидеть пистолет в моей руке.

  «Что, черт возьми, все это?» он потребовал.

  «Твои друзья не хотят, чтобы все было легко».

  Он облизал губы, нервно глядя на пистолет. "Почему я? Я сделал то, о чем ты просил ».

  «Как ты однажды сказал, ты просто парень посередине. Думаю, это означает, что вы получаете это с обеих сторон ».

  «Что ты хочешь?»

  "Немного. Мы с тобой собираемся прокатиться вместе ».

  «Эй, подожди секунду!» – закричала Дорис.

  «Он не пострадает, если сделает то, что я ему говорю», – заверила я ее.

  «То, что о ней?» Бикфорд все еще нервничал из-за пистолета.

  «Она остается». Я вынул пузырек из кармана и вытряхнул две капсулы на верхнюю часть батончика.

  "Г-жа. Бикфорд, я буду признателен, если ты просто примешь эти таблетки ...

  «Нет!» – взорвался Бикфорд, вставая на ноги. – Оставь ее в стороне!

  «Это то, что я делаю. Я не настолько глуп, чтобы связать ее. Слишком много шансов на то, что она освободится. И я бы предпочел не бить ее по голове.

  «Что – что они?» он спросил.

  "Снотворное. Они не причинят ей вреда ".

  Дорис встала с дивана и подошла к бару. Я заметил, что она совсем не испугалась. Она даже быстро улыбнулась мне, чего Бикфорд не увидел. Она взяла таблетки и налила себе стакан воды.

  «Ты уверен, что они не причинят мне вреда?» В ее голосе был оттенок веселья, ее зеленые глаза с густыми ресницами смело смотрели в мои. Она положила таблетки в рот и запила их, затем подошла ко мне. «Все, что я собираюсь сделать, это заснуть?»

  «Сядьте, миссис Бикфорд».

  «Дорис», – пробормотала она, все еще смело глядя мне в лицо, с крошечной улыбкой на ее губах.

  «Снова на диван». Дорис медленно отвернулась от меня и вернулась к дивану, намеренно покачиваясь бедрами. Бикфорд подошел к ней и сел рядом. Он заботливо взял ее за руку, но она отстранилась.

  «Ради всего святого, Джонни. Я в порядке, так что успокойся, ладно? Если он хотел причинить мне боль, вы не смогли бы его остановить ». Она повернулась ко мне лицом. «Сколько времени это занимает?»

  «От десяти до двадцати минут», – сказал я. «Вы могли бы просто растянуться и расслабиться. Мы подождем.

  * * *

  Менее чем через пятнадцать минут Дорис закрыла глаза. Ее груди поднимались и опускались в легком ритме сна. Я подождал еще пять минут и жестом отодвинул Бикфорда от нее.

  «Поехали.»

  Бикфорд поднялся на ноги. «Где?»

  «Мы собираемся навестить лодку для тунца, – сказал я. – Тот, который привязан к малекону…»

  «Что, черт возьми, ты несешь?»

  «… И однажды на борту, – продолжал я, как будто Бикфорд не сказал ни слова, – ты собираешься схватить капитана и передать ему пакет. Скажи ему, что его заберут в Сан-Диего обычным способом.

  «Ты спятил!» – взорвался Бикфорд. «Ты хочешь убить нас обоих?»

  «Ты еще не умер», – сказал я, поднося пистолет к его груди.

  Он стоял там, неповоротливый, стареющий, поражение сделало его старше своих лет. «Но они убьют меня, когда узнают. Вы знаете это, не так ли? " Он посмотрел на меня. „Откуда вы узнали о лодке для тунца?“ – тупо спросил он.

  «Вчера вечером я сказал вам, что у меня есть список судов, которые ваши люди использовали для контрабанды героина в Штаты. Лодка для тунца – „Мэри Джейн“ из Сан-Диего. Он торчит уже несколько дней, ожидая очередной посылки ".

  «Вы догадываетесь», – нерешительно сказал Бикфорд, но я уловил мелькание на его лице, и это было все необходимое мне подтверждение.

  «Больше нет», – сказал я. «Пойдем, принесем им пакет, которого они ждут».

  * * *

  Доставить посылку на лодку для тунца не было проблемой. Мы отвезли машину Бикфорда к малекону, Бикфорд за рулем, а я с ним рядом с 38-м калибром в руке.

  Оказавшись на лодке, Бикфорд направился прямо в капитанскую каюту. Трое из нас заполнили маленькую комнату. Бикфорд рассказал историю. Капитан не задавал вопросов, кроме как подозрительно посмотрел на меня, когда я протянул ему бельё.

  «С ним все в порядке», – поручился за меня Бикфорд. «Это его покупка. Он просто хочет быть уверенным, что мы его доставим ».

  «У нас никогда не было проблем», – пожаловался капитан, забирая у меня сверток. Он посмотрел на нее и покрутил в руках. "Прачечная? Это для меня в новинку.

  «Как скоро ты сможешь отправиться в путь?»

  «Полчаса – может быть, меньше».

  «Тогда тебе лучше идти».

  Капитан вопросительно посмотрел на Бикфорда. «Делай, как он говорит, – сказал ему Бикфорд.

  «А что насчет посылки, которую я ждал?»

  Бикфорд пожал плечами. «Это было отложено. Мы не можем допустить, чтобы ты задерживался здесь слишком долго.

  «Хорошо, – сказал капитан. „Чем быстрее вы двое очистите мои колоды, тем скорее я смогу начать“.

  Мы с Бикфордом вышли из каюты, медленно пробираясь в темноте по захламленной палубе. Однажды я остановился у покрытой брезентом спасательной шлюпки и быстро, повернувшись спиной ко мне, чтобы он не мог видеть, что я делаю, сунул второй пакет с бельем под тяжелый брезент в шлюпку.

  Когда мы спрыгнули на причал, мы услышали запуск двигателей. На палубе была бурная деятельность.

  Мы подошли к тому месту, где Бикфорд припарковал свою машину на Костере.

  «Что теперь?» – спросил меня Бикфорд, когда мы вошли.

  «Думаю, нам следует навестить Брайана Гарретта», – сказал я. Бикфорд сказал протестовать.

  Я одумался. Я держал короткий револьвер из вороненой стали всего в нескольких дюймах от него. Он поехал на машине на восток по Костера Мигель Алеман, выехав из города на вершину мыса. Наконец, он свернул на второстепенную дорогу и через несколько минут остановился.

  – Там внизу дом Гаррета. Вы хотите, чтобы я въехал прямо? "

  Дом выделялся сам по себе, прямо под гребнем гребня на краю обрыва, уходившего ниже него на двести футов к морю. Мы были ярдах в ста от подъездной дорожки, ведущей к главным воротам дома.

  «Нет, остановись здесь».

  Бикфорд повернул машину на обочину дороги. Он остановил его и выключил зажигание и фары. Внезапная тьма окружила нас, и в этот момент я ударил прикладом пистолета по затылку Бикфорда, поймав его прямо за ухом. Он рухнул на руль. Я сунул пистолет в правый карман куртки, а из другого кармана достал рулон скотча. Я затащил руки Бикфорда за его спину, заклеив ему запястья десятком витков хирургической ленты. Я засунула ему в рот носовой платок, приклеив полоску клея от одной щеки к другой, чтобы удерживать кляп на месте.