Текст книги "Наследники предтеч. Основание"

Автор книги: Софья Непейвода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

28 декабря 1 года. Джунгли – Орден

В нескольких часах ходьбы от Ордена я увидела впереди тигра и тут же залезла на дерево. Не обращая на меня внимания, он прижался к земле, заинтересованно глядя в сторону кустов и подёргивая хвостом, а потом резко выпрямился, одним прыжком преодолел несколько метров в ту сторону и снова застыл. Скрытая от взгляда за телом охотника, жертва испуганно шипела и рычала. Странно, но её голос показался знакомым. Прислушавшись, но так и не избавившись от сомнений, я, хотя предположение и казалось невероятным, перебралась на другое дерево, чтобы тигр не заслонял обзор. Опустив взгляд и всмотревшись, чуть не сорвалась с ветки. Рысь!

Как она тут оказалась? Куда смотрели посвящённые?! Дочь, вздыбив шерсть и предупреждающе рыча, стояла буквально на расстоянии удара лапой от страшного хищника. Оцепенение прошло прочти мгновенно. Ждать – значит обречь малышку на смерть. Справиться я с тигром не смогу, а следовательно, надо его отвлечь, чтобы переключить внимание, а потом отманить. Надеюсь, что покажусь более лакомой добычей, чем Рысь. Причём желательно действовать таким образом, чтобы дочь не кинулась ко мне и тем самым не спровоцировала нападение. Мысли молнией пронеслись в голове, пока я спускалась на землю.

Подбежав к тигру, я сильно дёрнула его за хвост. Тут же отскочила, но только убедившись, что уловка удалась, бросилась бежать. Яростно взревев, хищник мгновенно развернулся и, в несколько прыжков нагнав, ударил меня лапой, с силой швырнув на землю, и навалился сверху немалым весом. К счастью, тигр не использовал зубы. После падения потребовалось больше минуты, чтобы сориентироваться в пространстве и сообразить, что делать. Мысли разбегались в стороны, да и перед глазами расплывалось, правую руку тигр придавил лапой и, при попытке её освободить, выпустил когти. Я медленно, стараясь не вызвать у хищника ещё большую агрессию, потянулась левой рукой в ножу, а тигр в это время обнюхивал меня и морщился, топорща усы. В тот момент, когда пальцы прикоснулись к рукояти, он чихнул, обрызгав слюной, и, недовольно рыкнув, слез с моего тела. Вопреки ожиданию, нападения не последовало, хищник просто отошёл на несколько метров, после чего сел умываться, с интересом косясь в мою сторону.

Воспользовавшись тем, что хищник отступил, ко мне бросилась Рысь, и от её восторженного визга я вздрогнула. Тигр тоже встрепенулся, даже вылизываться перестал и вытянул шею в нашу сторону. Быстро перехватив дочь, я слегка прижала её к земле с дальнего от хищника бока и прошипела:

– Тихо!

Осторожно поднялась, пряча Рысь от взгляда тигра и то и дело замирая, отодвинулась к дереву, а потом, так же медленно полезла вверх. Выше. Ещё выше. Почувствовав себя в безопасности, облегчённо вздохнула. Но забираться на самую вершину не стала, устроившись так, чтобы видеть всё ещё находящегося внизу хищника. Он не уходил, но нами интересоваться перестал, продолжив наводить марафет, как самый обычный домашний кот.

Отдышавшись, попыталась проанализировать неожиданную встречу. Почему он меня не съел? Единственный логичный, напрашивающийся сам собой ответ, это что тигр почуял мою ядовитость и ядовитость Рыси. Но, несмотря на несъедобность, он охотился на мою дочь. Или не охотился? Возможно ли, что его вело банальное любопытство и, если бы не моя агрессия, нападения и вовсе бы не было? Быстро осмотрев и ощупав сопротивляющуюся Рысь, я с облегчением убедилась, что она цела. По крайней мере, на первый взгляд. Да и ведёт себя вполне бодро и активно. А у тигра и лапы такие, что одним ударом пришибить мог, не говоря уж о челюстях. Получается, что дочь вообще не пострадала – если её и трогали, то не всерьёз, а играючи. Да и меня хищник атаковал не со всей силы, ведь иначе так легко отделаться бы не получилось. Прижав дочь к груди, я истерически рассмеялась, выплёскивая накопившееся напряжение.

Теперь, когда первый шок прошёл, появилось понимание, что стычка всё же повлекла кое-какие травмы. Голова кружилась, немного подташнивало, а та часть спины, на которую пришёлся удар, ныла при каждом движении – наверняка синяк будет большой. Посадив Рысь рядом и почёсывая её загривок, я некоторое время отдыхала. Наконец, когда тошнота и головокружение утихли, продолжила путь к Ордену. Тигр за это время ушёл, но на землю спуститься я всё равно не решилась, решив преодолеть оставшееся расстояние поверху.

Уже на подходе к Ордену услышала громкие крики:

– Рысь, ко мне! Рысь, Рысь, ко мне!.. Да куда же ты провалилась?! – ненадолго прервав дружелюбный призыв, возмутился зеленокожий.

– Рысь! – вторили ему с другой стороны селения.

Разгоревшиеся после встречи в лесу раздражение и обида на соплеменников отступили. Детей достаточно много, и за всеми вряд ли возможно уследить – разве что запирать в клетке. Тем более, что дочь спокойным характером не отличается и вполне могла сбежать, воспользовавшись даже самым малым поводом. Снизу снова позвали Рысь и, радостно взвизгнув, она спустилась на землю.

– Иди ко мне. Молодец, что вернулась, – облегчённо вздохнул Росс, подхватывая девочку на руки. – Народ, она нашлась!

К этому времени и я слезла с дерева.

– Привет.

Зеленокожий вздрогнул, а потом окинул меня обвиняющим взглядом:

– Значит, ты там сидела и любовалась, как мы бегаем и ищем твою дочь? – раздражённо поинтересовался он.

Судя по всему, Росс подцепил ту же заразу, что и Надя. По крайней мере кожа его выглядела очень нездорово: практически вся покраснела и шелушилась, а в некоторых местах заметны целые россыпи везикул.

– Нет, я только вернулась, – помотала головой я, не в силах оторвать взгляд от зеленокожего. – Встретила её в двух-трёх часах ходьбы отсюда и рядом – тигра. Похоже, твоего знакомого.

Не дослушав, Росс решительно, но не резко посадил Рысь на мох и быстро осмотрел и ощупал всё её тело. Довольно кивнул, вручил девочку подошедшему Севе (которого болезнь тоже не обошла стороной) и повернулся ко мне.

– Ты ранена?

– Только лапой ударил, но довольно крепко, – покачала головой я и чуть не взвыла, когда зеленокожий начал ощупывать место повреждения – не травмируя, но нажимая сильно.

– Жаль, что у нас нет твоего трупа, – через несколько минут сказал он и тут же пояснил, в ответ на моё возмущённое шипение. – Я имею в виду: жаль, что нет скелета твоего вида. Вроде бы сильной асимметрии по бокам нет. Но всё равно, сравнить не с чем, поэтому неясно, все ли кости и суставы на своих местах.

Дождавшись, пока болезненный осмотр закончится, я криво улыбнулась:

– Думаю, это выяснится в ближайшие дни.

Воспользовавшись тем, что Росс освободился, дочь опять перелезла к нему и присосалась к груди. Мужчина нахмурился, но почти сразу же махнул рукой и обречённо вздохнул.

– Есть будешь?

Кивнув, я устроившись неподалёку от костра и, приняв удобную позу, приступила к ужину, одновременно оглядывая лагерь.

За время моего отсутствия лагерь изменился, хотя и не сильно. Как и раньше, вместе с людьми на костре готовили пищу орангутанги, рядом с чистящими рыбу жёнами Дета выжидающе прогуливались три молотоглава, а со стороны мусорки доносилось чавканье диких свиней. Вероника рассказала, что уже больше недели в лагерь почти ежедневно заходит пара оленей и каждый раз, улучив момент, пытается стащить мясные или рыбные продукты, а также полакомиться собранными яйцами. Вступать в серьёзную схватку с грабителями посвящённые опасаются, да и большой необходимости в этом нет, но гонять козлов-переростков приходится часто.

А вот непонятная болезнь, поражающая кожу, не обошла никого. Причём у всех взрослых наблюдалась примерно одна и та же стадия, а у детей болезнь зашла чуть дальше. Попытавшись расспросить посвящённых по этому поводу, в ответ получила сначала общее недоумение, а потом такой же дружный смех.

– Нет никакой болезни, – успокоившись, заверил Росс. – Точнее есть, но не заразная. Точнее заразная, но…

Зеленокожий снова развеселился и вместо него ситуацию прояснила Лиля:

– Это не болезнь, а раздражение от репеллента. Просто с тех пор, когда мы виделись последний раз, оно стало сильнее.

Я сочувственно посмотрела на народ и вздохнула. Плохо, когда приходится выбирать из двух зол. Но другого решения пока нет. Честно говоря, гораздо больше волнения вызывало здоровье детей (за исключением полукровок – у них раздражение, хотя и было, но даже слабее, чем у взрослых). Но всё равно – мало ли к каким последствиям может привести такое сильное поражение кожи.

Вопреки моему ожиданию, в Ордене, кроме Нади, отсутствовали инженер и физик со Светой. Дело в том, что во время путешествия Сева с Верой нашли в заболоченном лесу деревья подходящего для лодки размера и инженер решил, не затягивая, воплотить свою мечту.

– Там штук двадцать нормальных деревьев, – добавила геолог. – И ещё несколько десятков более мелких. Но все мёртвые.

– Надо будет сходить посмотреть, – предложила я. – Вдруг хотя бы предположить сможем, почему нет других.

– Я только за, – рассмеялась Вера. – Заодно продолжим более подробную разведку местности. А то, когда мы искали народ, то почти нигде не задерживались. Даже песок промыть времени часто не хватало.

– А ещё, когда Маркус с Севой вернутся, надо всё-таки покончить с этим хвостатым любителем человечины, – заметил Дет.

Мимо нас, в сторону реки, стайкой пробежали восторженно визжащие дети и прямо с мостков попрыгали в воду.

– Я хотел бы взять у тебя кровь и кое-что проверить, – поглядев, как барахтается ребятня (кстати, очень хорошо держась на воде), обратился ко мне врач.

Дождавшись моего согласия, Росс нацедил крови в пробирку и отошёл к микроскопу. Я отправилась следом: может, и неприятно, но всё равно важно знать, что происходит. Мельком взглянув на мазок, зеленокожий повернулся к пробирке и, к моему удивлению, проверил кровь на кольце-определителе.

– Так, замечательно, – буркнул он себе под нос, выяснив, что красная жидкость сильно ядовита для его вида. – А теперь, будь любезна, проверь, насколько она ядовита для тебя.

Недоумённо пожав плечами, выполнила просьбу и выяснив, что, как и следовало ожидать, для человеко-зверей моя кровь является полностью безопасным продуктом питания, подняла взгляд на Росса.

– Отлично, – улыбнулся он. – Ну, что я тебе скажу. Количество паразитов не увеличилось, хотя и не уменьшилось за весь месяц наблюдений, кровь не изменила своих свойств и не стала ядовита для тебя самой. По твоим словам и моим наблюдениям за Рысью, ваше самочувствие тоже не ухудшилось. Судя по всему вышеперечисленному, не думаю, что эти членистоногие очень вредны для твоего вида. Если вред и есть, то он невелик и даже с паразитами вполне можно продолжать жить и жить достаточно хорошо.

– Да, я уже тоже предполагала что-то подобное, – радостно подтвердила я. – Хотя трудно поверить и смириться, что являешься инкубатором для родичей ювелиров. Но, будь иначе, за такой долгий срок наверняка уже выявились бы хоть какие-то неприятные изменения. Спасибо, – даже не пытаясь сдержать слёзы, я крепко пожала руку мужчине. – С другой стороны, неизвестно, каких глупостей я могла бы натворить, если бы не отвлеклась на серьёзное дело.

– Тоже верно, – согласился подошедший Илья. – А куда ты дела волосы?

– В смысле? – не поняла я.

– Ну, за месяц они у тебя на добрый метр вырасти должны были. А в лагере запасы закончились. Я хотел попросить срезанные – сетку сплести хочу. Или ты их выбросила?

Я невольно потянулась к шевелюре, ощупывая её и пытаясь припомнить, когда стриглась в последний раз. По всему выходило, что давно. Фактически ни разу после того, как мы закончили сплавляться по реке. А волосы всё ещё не слишком длинные – семь-пятнадцать сантиметров, а за счёт того, что сильно вьются, в глаза не лезут. Зато растут гуще, чем раньше. Пока химик не обратил на это внимание, я и думать о причёске забыла – не мешают волосы, расчёсываюсь пару раз в день – и хорошо.

Поделившись новой странностью с друзьями, высказала предположение, что причиной замедлившегося роста могут оказаться кровяные паразиты.

– Но если это весь «негативный» эффект, то так даже лучше, – добавила я. – А то с волосами ужасно замучилась.

– Можно поэкспериментировать, – с загоревшимися глазами предложил Илья.

– Только не сегодня, – предупредила я. – Пока хочу просто отдохнуть и пообщаться.

29 декабря 1 года–1 января 2 года. Орден

Химик не отказался от идеи проверить, что творится с моими волосами, и уже на следующее утро заплёл и намертво завязал, одновременно замерив длину, несколько очень тонких косичек, после чего запретил расчёсываться. Нельзя сказать, что такое условие сильно порадовало, но мне тоже было интересно, поэтому пришлось потерпеть это небольшое неудобство.

Выяснилось, что волосы у меня растут не медленнее, а наоборот, даже быстрее, чем раньше. Но вот срок жизни каждой отдельной волосинки сильно сократился и теперь составляет всего несколько суток. В результате, меньше, чем за неделю, на голове полностью сменяется состав шевелюры, – что удалось чётко установить после того, как я согласилась покрасить её плохо отмывающимся ягодным соком. Но, при всём этом, волосинки выдерживали примерно такой же вес, как и старые (длинные), не потеряли блеска и здоровья.

– Очень странно, – задумчиво почесал бороду Росс, когда мы обсуждали результаты эксперимента. – У меня даже бредовое предположение в голову закрадывается.

– Какое именно? – поинтересовалась я.

– Что твои волосы могут оказаться не обычными роговыми образованиями, а специфическим органом выделения. Возможно, когда мы сплавлялись, неких веществ поступало в организм меньше или они были менее токсические, а здесь наблюдается их большой избыток, и они более ядовитые. Вот организм и избавляется от чего-то таким странным образом – через кожу. Поэтому и растут волосы то медленнее, то быстрее. Понимаю, звучит как бред. Но здесь много всего бредового, так что кто знает… – зеленокожий снова погрузился в размышления.

Подумав, я признала, что высказанная Россом гипотеза вполне имеет право на существование, особенно если допустить, что вещества, от которых пытается избавиться тело – органического происхождения. Уж с чем чем, а с живой природой здесь точно творится что-то странное.

После возвращения я заметила сильно изменившиеся отношения между теми, кто не участвовал в миссии. Росс сдружился с Лилей, но уже не пытался отпускать в её сторону сомнительные комплименты. Дет показал себя как хороший труженик, а Вероника – как организатор бытовых дел. Когда больше половины взрослых покинули Орден, в нём резко появился дефицит рабочих рук. Хотя на детовских жён взвалили почти всю работу по лагерю (уборку, приготовление пищи, поддержание костра, мытьё посуды и так далее), оставалось ещё слишком много дел. Кроме того, все, кроме семьи Дета, хотели параллельно заниматься своими исследованиями, поэтому свободного времени у народа практически не оставалось.

Одновременно с этим, возраст детей потихоньку приближался к девяти месяцам (около двух лет по Земному времени), они стали ещё более подвижными и активными. Уследить за ними с каждым днём было всё сложнее, даже невзирая на помощь полукровок. Из-за нехватки внимания ребятня начинала хулиганить и, чтобы этого избежать, Росс с Лилей решили приобщить детей к простой работе. В результате, к моему приезду малыши уже отвечали за обмывание прусов для получения раствора репеллента, вместе с кем-либо из взрослых (обычно зеленокожим или Лилей) собирали съедобные ягоды и листья, таскали хворост, копали папортошку и ловили насекомых. Долго заниматься чем-то одним ребята ещё не могли, часто отвлекались и отдыхали, но всё равно для меня их сосредоточенные, серьёзные лица во время работы выглядели непривычно и чуть ли не дико. Нет, малыши не возражали, не проявляли недовольства, но всё равно где-то в глубине моей души шевельнулась неприятная мысль, что мы отнимаем у них детство. С другой стороны, чем раньше они научатся сами выживать в лесу, тем больше у них шансов в будущем.

Не менее странно, чем дети в роли работников, смотрелись холостяки в качестве воспитателей. Обладающие сложными характерами, язвительные и принципиальные, Росс и Лиля на удивление хорошо нашли общий язык с молодым поколением, став для них не просто учителями, но и авторитетными лидерами. Единственным минусом их занятий с детьми стало то, что последние начали активно подражать своим кумирам, причём отнюдь не только в положительном смысле. После возвращения я и другие родители попытались отучить малышей от вредных привычек, но пока наши усилия пропадали всуе. Однако мы продолжали наставлять детей на путь истинный, надеяться на то, что со временем они всё-таки поймут неправильность своего поведения.

Лиля уже почти месяц назад очень активно взялась за поиски способа продлить действие репеллента и уменьшить его негативные последствия. Что только она не пробовала: выпаривала пот на слабом огне, на солнце и в тени, смешивала с различными жирами, бражкой, смолой, фруктовым сахаром и даже различными соками, пыталась разделить раствор на фракции и ставила ещё много других, порой очень забавных и неординарных опытов. Но увы, пока практически никакого положительного результата достичь не удалось. Хотя некоторые способы увеличивали срок хранения пота, но ненадолго, через несколько часов им уже нельзя было пользоваться: не потому, что совсем не защищал от насекомых, но действовал слабее, из-за чего мазаться приходилось гуще, что, в свою очередь, вызывало ещё более сильную экзему из-за ядовитости репеллента. Но экономист не отчаивалась, продолжая искать новые пути. Глядя на такое упорство, я уже не просто уважала, а почти преклонялась перед её силой воли. Несмотря на сложный характер, Лиля являлась одной из самых влиятельных личностей Ордена: к её словам прислушивались, а аргументы чаще всего признавали разумными и правильными.

А пока использовали прежнее средство защиты, действующее недолго и отпугивающие отнюдь не всех насекомых. К этому времени выяснилось, что не все из них рассматривают людей как столовую, некоторые используют в качестве инкубатора и яслей для своего потомства. Каждый вечер посвящённые собирались вместе и извлекали из-под кожи или ногтей новых нежеланных паразитов. К счастью, их заводилось не так много, но и не мало: от двух до дюжины личинок за сутки. Постепенно выковыривание паразитов стало таким же обычным делом, как расчёсывание или умывание, и теперь в это время продолжали звучать жизнерадостные разговоры.

Через пару дней я вспомнила о предположении насчёт выработки репеллента от прививки и решила испытать гипотезу на себе. Прусы могут обидеться и перестать приходить на зов, поэтому, пока неизвестно, сработает ли закладывание растёртых насекомых в ранку, не стоит рисковать сложившимися отношениями. Для проверки я наловила три разных вида насекомых, охотящихся на лесных людей. После чего тщательно растёрла кровососов, предварительно избавив их от крыльев, ножек и брюшка, и обильно покрыла получившейся массой три неглубоких, только до крови, но дециметровой длины пореза. Конечно, есть маленький шанс заражения, но не думаю, что риск велик. По крайней мере, до сих пор все повреждения на мне зарастали просто отлично. И правда, хотя ранки и воспалились, но не сильно, а уже на следующий день от царапин практически не осталось следа.

На всякий случай подождав ещё немного, предложила Илье намазаться моим разведённым потом и оценить эффективность нового репеллента. Химик с готовностью согласился послужить подопытным и добавил:

– Вот если бы ты хотела проверить активность насекомых без защиты, я бы на такое всё ещё не пошёл.

К нашей общей радости, оказалось, что своеобразные прививки действительно сработали и теперь мои выделения защищают ещё от трёх видов кровососов.

– Это открытие можно остальным не выдавать, – с горящими глазами заявила Лиля. – Пока необходимости нет, а нам бонус.

После открытия мы несколько дней вылавливали кусачих насекомых и задабривали прусов всякой вкуснятиной, чтобы из-за неприятной процедуры они не начали обходить селение стороной. Заодно и я, на всякий случай, сделала себе прививки. В результате уровень жизни остальных посвящённых возрос – когда имеешь хорошую защиту от кровососов, мухи не норовят укусить за самые нежные места или отложить яйца, чувствуешь себя гораздо комфортабельней. Вот только раздражение от репеллента (несмотря на разведение, он оставался ядовит), постепенно увеличивалось, и теперь, хотя ранок и не было, но почти вся кожа покрылась красными пятнами, шелушилась, а на наиболее нежных участках вздувались наполненные беловатой жидкостью везикулы. Несмотря на то, что поражённая кожа беспокоила, чесалась и даже побаливала, посвящённые категорически отказались даже на время заменить оказывающий вредное воздействие репеллентный пот на мятые кабачёчки. Зато с энтузиазмом поддержали идею Ильи построить закрытое убежище, населить его насекомоядными животными и хорошо занавесить вход, чтобы можно было отдыхать без защиты.

– Может, если пользоваться репеллентом не круглосуточно, раздражение пройдёт, – высказал всеобщую надежду математик.

К этому времени вернулась троица строителей, пригнав с собой хорошую, хотя и не самого красивого облика, но крепкую, устойчивую и удобную в управлении лодку. В ней с комфортом помещалось шесть человек, а при желании удавалось забраться всем племенем, правда, при этом, стоило кому-то неловко повернуться, как через борт переливалась вода.

Новый год мы решили отметить, но не стали устраивать большого праздника. Приготовили вкусный обильный ужин, сохранив его остатки на ночь и долго сидели при свете костра, пели детские песни о деде Морозе и о ёлочке, вспоминали Землю, снег и зимние игры. А ночью отправились купаться и вместе с детьми водить хоровод вокруг костра. Наверное, со стороны такое поведение взрослых людей может показаться глупым или странным, но мы не чувствовали никакой скованности или неловкости. На душе было хорошо, тепло и спокойно.