Текст книги "Наследники предтеч. Основание"

Автор книги: Софья Непейвода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

21–23 ноября 1 года. Река – селение посвящённых

Когда мы проплывали остров, послуживший убежищем во время нападения дюжинонога, со стороны селения посвящённых раздался дикий рёв. Замерев, я прислушалась к крику, перешедшему в хрип. На мгновение возникло желание поспешить, чтобы помочь в случае необходимости, но почти сразу вверх взяла осторожность. Не ухудшим ли мы ситуацию, и не подвергнемся ли сами атаке неведомого врага? Судя по тому, как застыли Илья с Юлей, их занимали те же мысли. Рёв стих, и несколько минут мы ждали дальнейшего развития событий, которое не замедлило произойти. Теперь со стороны лагеря донёсся человеческий крик. Естественно, слов на таком расстоянии разобрать не удалось, но интонация, гневная, а не испуганная, успокоила. Поэтому мы, по общему согласию, слегка ускорили темп, чтобы быстрее достичь берега.

Дюжинонога на пристани не оказалось, зато там ждала Рысь, непонятно каким образом узнавшая о нашем возвращении. Дочь с обвиняющим визгом забралась на загривок и вцепилась мне в волосы, явно показывая, что слезет только вместе со скальпом. Кое-как её успокоив и оставив плот, мы поспешно поднялись к домам.

– Козёл! – ругался Сева. Судя по всему, именно его крик мы услышали, подплывая. – Уродливый тупой козёл!

– Ну не уродливый, а очень даже симпатичный, – не согласилась Вероника.

– Аморальный баран, страдающий психопатическими отклонениями! – не отставал от инженера зеленокожий.

– Вы вовремя, – кивнул нам Дет.

– Вот! – Сева агрессивно схватил меня за руку и потянул в сторону кустов. – Ты же биолог, иди полюбуйся!

Ловушка, над которой столько трудились мужчины, сработала. Причём сработала успешно, хотя и не так, как планировалось. Вместо тигра, охотящегося на Росса, мясной приманкой заинтересовался рыжий хохочущий олень. Разогнувшиеся ветви деревьев пропороли привязанными к ним кольями брюхо животному, и теперь он уже не кричал и не рвался.

– Объясни, что этот козёл… – последнее слово инженер произнёс с неподдельной злостью. – Что этот тупой козёл забыл в ловушке, и зачем ему кролик?! – Сева посмотрел так, будто это я виновата в том, что олень повел себя не как травоядное. – Не для него ловили!

В ответ я неопределённо пожала плечами.

– Может, у него сейчас повышенная потребность в белках? Или он вообще не травоядное, хотя, судя по зубам, как раз оно. Хотя, даже если и травоядное, всё равно может разнообразить рацион.

Инженер горестно махнул рукой.

– Ладно, все с тобой ясно. Давайте, что ли, шкуру снимать, чтоб хоть что-то хорошее с этого… – вновь разъярившись на мёртвого зверя, с шипением втянул воздух сквозь зубы Сева.

Пусть добыча оказалась не та, что была запланирована, но без внимания мы её не оставили. Сначала напились крови и прямо сырьём съели все самые вкусные части тела, как-то: печень, глаза, мозг и половые органы. Потом добрали свежим мясом. И остаток дня лениво занимались шкурой и ели оленя. Сырым, варёным, печёным, жареным… В местном климате оставлять добычу надолго – значит, с гарантией выбросить. Поэтому мы отложили почти все дела и объедались мясом, стараясь поглотить как можно больше до того, как оно испортится. Единственный перерыв в еде сделали, чтобы снова насторожить и зарядить ловушку куском оленины.

– Надеюсь, на сей раз заинтересуется тот, кто надо, а не первый же проходящий мимо, – сказал Сева, осторожно укладывая последний пук мха на плетёную из коры бечёвку, ведущую к сторожку.

Вечером мы лежали вокруг костра в благодушном полудремотном состоянии. То один, то другой посвящённый с неохотой тянулся к вкусно зажаренному мясу и лениво проглатывал ещё кусочек.

– Не думал, что когда-нибудь это скажу, – зевнув, погладил себя по животу Маркус, – но что вы думаете насчёт того, чтобы на пару дней перейти на растительный рацион?

Прожевав очередную порцию, я согласно кивнула.

– Поддерживаю. Тем более, что, согласно рыбо-глистовой теории, так мы уменьшим шанс получить непроходимость кишечника.

На мгновение воцарилась тишина, которую прервал ехидный смех зеленокожего:

– Сегодня ты первая.

Пожав плечами, я взяла слегка обуглившийся прутик с остатками шашлыка, и прикинув, влезет ли он (возможно, хотя и с трудом), перевела взгляд на огонь. Как-то странно, почти болезненно, отреагировали остальные на мои слова. Может, стоит извиниться? Немного подумав, так и поступила. Это действительно быстро разрядило обстановку и вернуло на лица друзей улыбки.

На следующее утро Росс с Севой, решившие проверить ловушку, пришли злые. К счастью, на сей раз добычи не оказалось – хотя ловушка сработала, но в неё никто не попался. А вот приманка исчезла без остатка. С трудом нам удалось уговорить охотников подождать хотя бы сутки, прежде чем снова настораживать и заряжать убийственное орудие – ведь если в неё кто-нибудь попадётся, его стоит съесть, а за вчерашний день мы и так перегрузились мясной пищей. Но опасения оказались напрасны: хотя приманка постоянно пропадала, да и ловушка срабатывала через раз, но она больше ни разу не принесла добычи.

Ещё в этот день Росс повторно собрал кровь на анализ, со смущением признавшись, что в прошлый раз не успел обработать все образцы до того, как они испортились.

После того, как Илья сообщил о предложении волгорцев с сатанистами, у нас в лагере возник раскол. Не оказалось никого (если не считать Детовских жён), придерживающегося нейтральной позиции: одни выступали резко против присоединения к союзу, другие, наоборот, настаивали на положительном ответе.

– Я вполне понимаю драконов! У нас и своих проблем по горло, зачем взваливать ещё и чужие? – аргументировал свою позицию зеленокожий. – Нет, нам совершенно некогда, да и незачем играть в благородство и великодушие. Тем более, что это не принесёт никакой выгоды.

– К тому же, сейчас, после того, как мы поделились рецептом репеллента, свободные уже не находятся в столь бедственном положении, – поддержал союзника Сева. – Так что тратить на кого попало те силы, которые мы можем вложить в собственное будущее, просто глупо!

– Кроме того, присоединившись, мы рискуем раскрыть и нынешние достижения, и те, которых ещё нет, – добавила Вероника. – А оно нам надо?

– Зато, вступив в союз, наше племя станет сильнее, – Маркус придерживался противоположной точки зрения. – Союзники наверняка поддержат нас, если кто-то попробует напасть.

– Ага, и мы тоже должны будем вмешиваться в чужой конфликт, просто чтобы «поддержать союзника», – саркастически заметил Игорь.

– С другой стороны, согласившись на предложение волгорцев с сатанистами, посвящённые докажут, что не замкнулись на себе, готовы к взаимодействию с окружающим миром и сотрудничеству. А главное – это расположит к нам как минимум два племени. На мой взгляд, согласие было бы верным политическим ходом, – ненавязчиво сказал Дет.

– Разве доброжелательные отношения стоят так много, чтобы тратить на них столько сил? – скептически подняла бровь Надя. – Мы не настолько слабы, чтобы требовалось пресмыкаться.

– К тому же, остальные должны и без этого быть нам благодарны, – резко добавил Росс. – Мы поддерживали их во время эпидемии, и если бы не это, неизвестно, что бы случилось. Бескорыстно поддерживали, между прочим!

– Вот тут ты не совсем прав, – возразил Дет. – Во время эпидемии посвящённые не проявили себя особо полезной группой.

– Неужели?! – возмущённо вскочил зеленокожий. – Тогда вообще смысл был вкалывать?!

– Ты не дослушал, – укоризненно покачал головой лидер. – Во время эпидемии посвящённые не проявили готовности к сотрудничеству, но вот оборот… человекозвери и зеленокожие – доказали, что у них много положительных черт. Ты и Пантера, но не наше племя, понимаешь?

– И на том спасибо, – подумав, кивнул Росс. – Да, скорее всего, ты прав.

– Вы мелко плаваете, – усмехнулась Лиля, – а надо мыслить глобально.

Оппоненты переглянулись.

– Согласна, – поддержала коллегу Света. – Если думать не только о непосредственной ближайшей выгоде, то вступление в союз открывает перед нами большие возможности. Присоединившись к союзу сейчас, мы, если он продолжит своё существование, станем в нём одним из первых и влиятельных племён. И если в первое время это принесёт нам больше убытков, чем дохода, то потом, через годы, мы сможем стать одной из правящих сил.

– И не стоит недооценивать важность взаимопомощи при нападениях или бедствиях. Ни одно из племён не сможет противостоять объединённой силе двух-трёх других. А когда у нас появятся серьёзные достижения, сразу же найдутся желающие их заполучить, – заметила Лиля. – Поэтому, если мы не хотим превратиться в милитаристское племя, в котором после пары открытий практически все силы направлены на то, чтобы сохранить их в тайне, а не продвигаться вперёд, то нам нужны союзники. Давайте посмотрим правде в глаза: хотя наука может многое дать, но учёные не способны существовать изолированно – только вкупе с остальной цивилизацией. Так что союз в наших интересах.

– Сейчас он только зарождается, но у него большой потенциал, – кивнул Илья.

– Если мы хотим жить в отличной от Земной, но близкой нам цивилизации, то и сами должны вкладывать в это силы, – внесла свою лепту я. – Кто будет строить для нас светлое или тёмное будущее, если не мы сами?

Остальные, не участвовавшие в споре, краткими репликами показали, что придерживаются схожей позиции. В результате восемь человек одобрили вступление в союз племён, а пятеро – высказались против. Несмотря на то, что перевес оказался на нашей стороне, окончательное решение пока так и не приняли. По нескольку раз в день разговор возвращался к этой теме, и вновь разгорались жаркие споры. Но постепенно голоса противников союза звучали всё тише, в них начало проскальзывать сомнение, и только Сева с Россом продолжали твёрдо стоять на своей позиции. Хотя, судя по всему, и они уже понимали, чем кончится затянувшееся обсуждение, но просто не хотели смириться с неизбежным.

24–27 ноября 1 года. Селение посвящённых – джунгли

Некоторое время казалось, что жизнь вернулась в привычную колею, но уже вскоре стало ясно, что первое впечатление обманчиво. Что-то изменилось в поведении посвящённых, это чувствовалось на уровне подсознания, хотя сами признаки удалось выделить не сразу.

Первое, что удалось заметить, так это явную избалованность Рыси. Практически все взрослые подсовывали ей лакомые кусочки и с готовностью отвлекались от своих дел, стоило ей попросить внимания. Что самое странное, повышенную чуткость проявлял даже Сева, а уж его-то раньше и собственная дочь не могла оторвать от любимого занятия. Впрочем, и сейчас картина не изменилась: когда инженер увлекался, приставание дочери вызывало разве что возмущённое требование: «Заберите её кто-нибудь отсюда, под руку лезет!» А если подходила Рысь, со вздохом откладывал модель и шёл играть или брал на руки, чтобы рассказать что-либо из своего профессионального опыта или нынешних дел, порой так густо пересыпая речь специальными терминами, что даже взрослые непрофессионалы с трудом понимали, о чём идёт разговор. Изменившееся поведение Севы заметила не только я, и другие дети, когда хотели побыть в его компании, начали привлекать на помощь мою дочь.

Кроме этого, стоило завести речь о глистах и прочих паразитах, как некоторые начинали реагировать довольно болезненно. Нет, ни меня, ни Росса (который, кстати, сначала казался единственным, чьё отношение не изменилось) не пытались остановить, но и разговор не поддерживали, к тому же ощутимо напрягались и даже если отвечали, то долго подбирали слова. Но последней каплей стало повышенное внимание ко мне самой. Стоило по какой-либо надобности начать перетаскивать вязанку хвороста или тяжёлую корзину в поле видимости остальных, как тут же подскакивал кто-то из мужчин. Любая попытка передохнуть или осмотреть царапину выливалась в несколько встревоженных взглядов, а порой даже вопросов о самочувствии. И, будто мало всего этого, народ начал тщательно следить, как я питаюсь, при случае, как и дочери, норовя подсунуть самые вкусные кусочки. А стоило мне заикнуться о продолжении исследований леса, как у всей группы разведки резко образовались срочные дела в селении. При попытках прямо спросить, что происходит, мне так и не удалось добиться вразумительного ответа. Зато в очередной раз убедилась, что зеленокожий просто мастерски переводит разговор.

– Вот скажите на милость, – проворчал он, раскатывая в колбаску очередную прихлопнутую муху, – какому идиоту понадобилось плыть дальше, когда мы были у комфортабельных мест, типа озера? Что вам там не сиделось?

Я задохнулась от возмущения (сам Росс тоже голосовал за продолжение пути), а единственный противник «поиска лучшего места» насмешливо фыркнул.

– Ладно, положим, я был в рядах этих идиотов, – поглядев на него, кивнул зеленокожий. – Но остальные-то вроде производят впечатление умных людей! Что же вы меня не остановили? – с претензией добавил он. – Неужели болото, горы, пещеры и вот этот мухосранск стоили того, чтобы ради них подвергаться таким опасностям?

– Хуже всего то, что выбраться отсюда ой как трудно, – кивнул Илья. – Особенно тем, у кого достаточно много вещей, как, например, у нас. Их не перетащишь просто так, на спине, а бросать жалко.

Я понимающе вздохнула. Действительно, хотя вначале у посвящённых и наблюдалась нехватка простых бытовых предметов, например, ножей, но другого, не такого необходимого для выживания в дикой местности имущества немало. Да и весит оно так, что перенести за раз не получится, даже если поделить на всех. Микроскоп, точные весы, больше сотни колб, ручная центрифуга, фильтры, прибор для измерения расстояний и картографирования местности, набор градусников, массивный, почти полутораметровый в длину инкубатор, каким-то загадочным образом способный поддерживать заданную температуру и влажность, а питающийся от маленькой топки, и много чего ещё.

– Да и куда идти? – поддержал депрессивный разговор Сева. – С одной стороны – горы с камнегрызами, с другой – океан с цунами, а по бокам неизвестно на сколько тянутся эти невозможные супер пересечённые джунгли.

– Ну, нет худа без добра, – попыталась я приободрить приунывший народ. – Зато мне и Рыси тут лучше, чем везде, где мы были прежде.

От этих слов Надя дёрнулась, как от удара, а Вероника подавилась рыбой.

– В общем, ладно, – сказала она, откашлявшись. – Давайте закроем эту тему. И так ясно, что уходить будем только в самом крайнем случае.

– Всё-таки, что случилось? – вернулась я к вопросу, с которого началось обсуждение. Но вместо ответа последовал возмущённый вопль зеленокожего, уронившего на себя только вынутую из углей рыбу. Отвлечь-то это действие отвлекло, но ещё усилило подозрения: что могло произойти такого, чтобы Росс с готовностью травмировал себя, лишь бы не говорить на эту тему? Ведь он обжёгся не так уж слабо, что наглядно подтверждали вздувшиеся вскоре пузыри.

Разрешить загадку помог случай. Забравшись наверх за плодами, я обнаружила, что у любимой корзины повредилась крышка, перестав держать вес и норовя отвалиться при любом удобном случае. Ну и решила вернуться, чтобы поменять ёмкость. Вот тогда и услышала отрывок разговора.

– Мы с Ильёй берём, – кивнула Юля. – Тем более, что они к нам уже привыкли.

– Хорошо, – согласился Дет. – Теперь остался единственный вопрос: в случае первого варианта, что делать с Рысью? Она, считай, почти никого, кроме Пантеры, не слушается.

– Я её возьму, уже приходилось справляться, – недовольно буркнул Росс. – Только при условии, что её прекратят баловать.

– Всё равно, надо ей сказать, – не в тему вклинился Сева. – Она ведь и так чувствует, что что-то неладно.

– Если бы некоторые «правдолюбы» играли получше, не чувствовала бы, – почти прошипел зеленокожий.

– Мы тоже считаем, что надо бы сообщить, – поддержали инженера Юля с Ильёй.

– Случись это с вами в нынешней ситуации, вы хотели бы знать? – в упор спросил их Росс.

– Когда уже почувствовали, что происходит неладное – однозначно, – уверенно ответил химик. – Иначе такого нафантазировать можно…

Зеленокожий ненадолго задумался, а потом пожал плечами:

– Даже если ты прав, я – против.

– А по-моему, я сейчас должна решать, хочу ли знать то, что вы скрываете, – я выступила из-за ствола дерева. – И ответ «да».

Друзья вздрогнули.

– А всё ты, – обвиняюще сказал Росс инженеру. – Ладно, теперь уже поздно, – он легко встал с мха и повернулся ко мне. – Я объясню, но для этого нужно немного твоей крови.

Капнув красной жидкости на предметное стекло, хирург ловко накрыл его покровным, положил под микроскоп и навёл резкость.

– Хочешь – смотри. Но я бы не советовал, – почти сразу же добавил он.

Несколько мгновений поколебавшись, я нагнулась к окуляру. Среди клеток крови в плазме копошилось множество очень мелких, практически с них размером, членистоногих. К горлу подкатил противный ком, но я заставила себя рассмотреть паразитов подробней. Нет, всё-таки не «ювелиры», которых мы уже неоднократно рассматривали при большом увеличении. Но очень схожи, вполне достаточно, чтобы быть их близкими родичами. От холодного ужаса накатила слабость, перед глазами всё расплылось, и я отшатнулась от повергающей в отчаяние картиной.

– Рысь тоже заражена, – тихо сообщил Илья.

– А вы?

– Нет. Никто из остальных.

– И на том спасибо, – отвернувшись, я с трудом сдержала слёзы, а потом, поняв, что иначе сорвусь, подхватила Рысь на руки и метнулась в лес. Куда угодно, лишь бы подальше и повыше. Обняла дочь и дала волю чувствам. Малышке передалось плохое настроение, и она тихо поскуливала, заглядывая мне в лицо и гладя по волосам.

Умирать сейчас, когда только-только начало хоть что-то получаться, не хотелось. Тем более, нет никакого желания оказаться съеденной заживо. Но выбора нет. И не думаю, что есть хоть какой-то шанс найти лекарство, которое убило бы паразитов, не убив при этом Рысь и меня. Сколько нам осталось? Зато теперь понятно, почему никто не захотел идти со мной на разведку. И повышенная забота тоже. Я скрипнула зубами и прислушалась к ощущениям. Казалось, внутри ползают тысячи насекомых. Тихонько завыла от ужаса, а потом нервно рассмеялась. Ещё час назад, не зная, что во мне живёт, я чувствовала себя прекрасно, а теперь… Да, велика сила самовнушения. Но всё равно, если с паразитами в пищеварительном тракте жить в принципе можно, то с ними же в кровеносной системе – совсем другое дело. По крайней мере, земной опыт говорит, что ни к чему хорошему это не приведёт. А уж тем более не стоит обольщаться насчёт родичей «ювелиров».

Солнце скрылось за тучами, началась гроза, и я спустилась чуть ниже, на удобную толстую ветвь. Немного позже на неё же залезла самка орангутана с детёнышем и уселась, прикрываясь от дождя несколькими принесёнными с собой крупными листьями.

– У-у? – насторожено буркнула она.

– А вот не у-у, – довольно резко ответила я, недовольно разглядывая незваную соседку. Не лучше ли погибнуть где-нибудь в лесу от хищников, чем быть заживо съеденной паразитами?

Обезьяна фыркнула, задумчиво пожевала губами и, разделив импровизированный зонтик на две части, протянула меньшую мне.

– Ы! – добродушно оскалилась она.

– Угу, спасибо, – растерявшись от неожиданности, поблагодарила я. Некоторое время тупо смотрела на сочные листья, а потом прикрыла ими спину.

Грустные размышления прервало слабое покалывание кулона, сигнализирующее, что кто-то пытается связаться со мной по аське. Естественно, что друзья беспокоятся. Стоит как минимум предупредить, что ночевать не приду: хочется побыть одной и хоть немного успокоиться.

К моему удивлению, в клиент стучался не Игорь или Николай, а кто-то совершенно незнакомый. Почувствовав внутри глухое раздражение, я уже собиралась высказать всё, что думаю в адрес нежеланного собеседника, когда от «Назгула» пришло первое сообщение.

– «Добрый вечер. Твоё племя уже приняло решение?»

– «А ты, собственно, кто такой?» – вместо ответа поинтересовалась я.

– «Вадим, сатанист», – представился собеседник. Не просто сатанист, а лидер этого племени!

– «Здравствуй», – запоздало поздоровалась я, постаравшись отогнать вновь нахлынувшее отчаяние. – «Ещё думаем, но большинство склоняется к тому, чтобы согласиться. Но ведь у нас ещё почти месяц на размышления, так что куда спешить?»

– «Я бы попросил поторопиться».

– «Почему?»

– «Если посвящённые согласятся, у нас просьба о помощи. Вы дали рецепт репеллента, это прекрасно, но далеко не все посещают волгорцев. Так что есть предложение каждому из дружественных племён выделить примерно половину народа, чтобы поискать тех, кто ещё не знает о рецепте. Заодно и местность хоть немного разведаем».

– «Так ли это необходимо? Рано или поздно все посетят волгорцев, да и мир слухами полнится», – напечатала я, с сомнением покачав головой.

– «Стационарно защититься от насекомых легче. Мало кто сохранил мобильность передвижения, а из тех, кто сохранил – большинство практически не защищены. Поскольку количество и агрессивность местной фауны растёт с каждым днём, ситуация становится всё сложнее и надо спешить, чтобы спасти как можно больше людей. Насколько я знаю, у вас только два компьютера. Если согласитесь – мы предоставим всем добровольцам средства связи и инсектицидную одежду, чтобы не ловить каждый раз прусов. Разумеется, во временное пользование».

– «Я сейчас не в лагере, но как только вернусь – передам», – пообещала я и, попрощавшись, вышла из аськи. Задумчиво посмотрела на ковыряющуюся колючкой в зубах соседку и тяжело вздохнула. Не стоит зацикливаться на себе. Да, мы с Рысью больны (кстати, не факт, что и Марк не подхватил ту же гадость), но и другим не лучше. Нас едят изнутри – их снаружи. Но, в отличие от нас, у них ещё есть шанс. Особенно, если не затягивать с помощью.

Хочу ли я отпущенное мне время провести в ожидании смерти, в тепличных условиях, окружённая заботой всего племени? Нет, лучше, по крайней мере, пока самочувствие позволяет, жить полной жизнью и, возможно, даже успеть внести ещё какой-то вклад в будущее. Тем более, что при активной работе есть шанс, что собственные проблемы отойдут на задний план и хоть немного забудутся.

Улыбнувшись соседке и не обращая больше внимания на ливень, я посадила Рысь на загривок и отправилась в обратный путь. С какой стороны ни посмотри, времени мало, поэтому лучше поспешить.