Текст книги "Наследники предтеч. Основание"

Автор книги: Софья Непейвода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Софья Николаевна Непейвода
Наследники предтеч: Основание

17–23 сентября 1 года. Странные джунгли

Несмотря на смелое заявление Севы, прошла почти неделя, прежде чем мы окончательно определились с местом будущего поселения. И не только из-за нашей придирчивости. Главная причина, по которой выбор затянулся – гигантская луна и вызванное её притяжением сильное повышение уровня воды в реке. Из-за этого нам пришлось осматривать не только берег, но и подводное пространство, чтобы понять, как будет выглядеть местность после заката жёлтой луны. В результате мы поселились рядом с небольшим заливом почти на два километра ниже по течению, чем та скала, на которой инженер поднял самодельный флаг.

За пару дней до переезда произошло очень неприятное событие – осмелевшая Рысь спрыгнула с плота и пробежала навстречу возвращающемуся с охоты Россу. Причём не просто на берег, а чуть дальше, где осеменителей мы не выкашивали (ведь невозможно очистить всё). Веса дочери было бы недостаточно, чтобы активировать ловушки, но она начала крутиться под ногами зеленокожего, и часть атакующих его осеменителей досталась Рыси. В отличие от взрослых, зоной поражения у которых практически всегда оказывались ноги и реже руки, у малышки пострадало всё тело. И ладно бы чирьи, но сильная общая реакция поставила под угрозу её жизнь. У девочки отекла грудь и горло, дыхание стало хриплым, тяжёлым и с булькающими звуками. Двое суток в моем субъективном восприятии растянулись на неделю, и самым плохим было то, что мы никак не могли помочь – только ждать и надеяться. Но, наконец, опухоль начала спадать, и Рысь впервые поела. Это радостная новость по времени совпала с перегоном плота в выбранный залив.

Вечером, за первым ужином на территории селения, Дет начал разговор:

– Итак, с местом мы определились. Теперь предлагаю обсудить ближайшие планы.

– У меня предложение, – сразу же выдвинул идею Сева. – Обязательно надо найти репеллент получше кабачёчков (так свободные прозвали черно-фиолетовые ягоды из-за их характерного запаха).

Идею приняли единогласно: ведь даже густо намазавшимся ягодной пастой приходилось всё время отгонять кровососов. А перед незащищённым человеком и вовсе вставала угроза быть съеденным заживо.

– Может, снова поэкспериментировать с потом Пантеры? – предложил Илья. – Её ведь не кусают.

– Уже пробовали, не получилось, – недовольно буркнула Надя.

– Мы рано сдались.

– А, по-моему, так лучше поискать что-то другое, – не согласилась я. – Мне всё равно всех вас не обпотеть.

– Одно другому не мешает, – кивнула Вероника. – А ещё нужно заняться сельским хозяйством.

– Это не первоочередная проблема, – возразил Сева. – Сначала репеллент и защита от хищников.

– Давайте подумаем, что вообще надо сделать, – предложил Дет. – Итак, из насущных проблем у нас: насекомые, хищники (рано или поздно мы с ними встретимся), непогода… Я ничего не забыл?

– Болезни, – с готовностью дополнил Росс. – Но самое актуальное – это насекомые и укрытия. А остальное пока ждет.

– Соответственно и начинать работу лучше с решения этих проблем, – кивнул лидер.

– Надо построить укрытия, заодно они смогут послужить убежищами при нападении хищников, – сказал Сева. – Сразу две проблемы за раз решим.

– А вот и нет, – помотала головой я. – Мы ведь не будем безвылазно в домах сидеть. А рано или поздно местные животные привыкнут к нашему виду и захотят попробовать на вкус.

– Давайте так, – улыбнулся Маркус. – Наш отдел берет на себя обустройство лагеря, ваш – занимается репеллентом, а уже потом будем думать о прочем.

– Согласны, – кивнул Илья.

Поговорив, посвящённые решили, что как только разрешатся самые неотложные проблемы, каждый займётся тем, к чему лежит его душа. После этого мы кратко обсудили ещё несколько мелких вопросов, а потом разговор незаметно перешёл на другую тему.

– Меня в первую очередь удивляет несоответствие размеров этой планеты, а она гораздо крупнее Земли, и притяжения, – задумчиво сказала Юля. – Ну и ещё, разумеется, наличие гигантской луны.

– В облаках витаешь, – рассмеялась Вера. – Есть необъяснимые загадки гораздо ближе.

– Да? Например? – ничуть не обидевшись, поинтересовалась астроном.

– Например, река, которая течёт вверх.

– А ты откуда знаешь, куда она течёт? – удивилась я.

– Это элементарно, – пожала плечами геолог. – Горы обычно расположены выше, чем равнины.

– Но пока нет доказательств, что в нашем случае не наоборот, – улыбнулась Лиля. – Что если эти горы располагаются, например, в низине? – она махнула рукой в сторону скрывающихся за лесом гигантов.

– Увы, да, пока доказательств нет, – согласилась Вера. – Но всё равно у меня остается стойкое ощущение, что что-то тут неладно. И с горами то же самое. Ну не бывает таких высоких гор. Не может быть.

– Я тоже многое из того, что видел, раньше считал невозможным, – заметил Сева. – Драконов, например, или кормящих мужчин. Да взять хотя бы само наше попадание и переселение в другие тела – что бы вы подумали, услышав такую историю на Земле? Не стоит отрицать факты, лучше поискать им объяснения.

– Если мы их вообще найдем, – грустно сказал Росс.

– Да, согласен, все тайны мы вряд ли раскроем, – кивнул инженер. – Но если хоть некоторые удастся – уже хорошо.

– А я до сих пор удивляюсь, как на одной планете могли уживаться три разных вида и при этом не уничтожить друг друга, – поделилась своими мыслями Света.

– А кто сказал, что они не уничтожили? Вон, вымерли же, – фыркнул повеселевший зеленокожий. – Я другого не понимаю. Почему керели заново пытаются заселить планету всеми тремя видами, а не только своим?

– Ты прав, наверняка за этим что-то кроется, – кивнул Дет. – Я тоже долго думал над этим вопросом.

– Ещё вот что странно, – внесла свою лепту я. – Мы очень разные, но, тем не менее, у Homo alterus могут быть дети и с моим, и с вашим видом. Кстати, никто не знает, а у нас совместные дети возможны?

– Не знаю, – Росс ехидно прищурился. – А ты что, хочешь попробовать?

– Ни за что, – твёрдо отказалась я. – Просто интересно.

– Что мешает провести следственный эксперимент? – не унимался зеленокожий.

– Я сказала: нет! – раздражённо повторила я.

– А у меня такой вопрос: почему при большом количестве кислорода в атмосфере все эти леса ещё не выгорели? – перевел тему Илья. – Судя по всему, почва здесь органическая – какие ужасные должны быть пожары, а мы пока ни одного не видели.

– Ну и хорошо, у меня и желания видеть нет, – сказала Вероника. – Кстати, раз уж об этом зашла речь: а кто сказал, что эта планета такая крупная, а не мы маленькие? Что если мы размером с воробья и именно поэтому нам всё кажется таким большим?

– Не выходит, – возразила Юля. – У нас ведь есть, например, весы и мерные колбы. Будь мы маленькими, для нас килограмм и литр были бы гораздо крупнее.

– Только если керели не соврали и не дали относительную меру, – заметила агроном.

Народ замолчал, погрустнев и задумавшись. Предположение Вероники звучало дико, но не невероятно. Ведь и правда, если мы на самом деле другого размера, то всё может выглядеть иначе.

– Нет, керели не обманули, всё в порядке, – наконец заявил Маркус. – Горение маленького костра протекало бы несколько по-другому, да и поверхностное натяжение воды сказывалось бы значительно сильнее. А мы бы падали, наоборот, медленней. Есть ещё много мелочей, которые подтверждают, что мы нормального размера. Да и вообще, откровенно говоря, смысл керелям нас обманывать? Тем более, что пока их никто во лжи уличить не смог.

Аргументы физика успокоили, и мы снова развеселились.

– Есть ещё странности, – заметила я. – Мёртвые зоны. Да и вообще само ночное зрение.

– Да, а ещё причина, по которой Homo alterus превратились в троллей, – добавил Росс.

– Это однозначно какая-то болезнь. Страшная, но ничего сверхъестественного я в ней не вижу, – не согласилась Надя. – А вот что действительно странно, так это неуправляемые инстинкты оборотней… Homo nebulosus, – неохотно поправилась терапевт под резко похмуревшим взглядом Севы.

– Ладно, народ, – махнул рукой Игорь. – Неразгаданных тайн полно. И не только здесь, их и на Земле полно было. Так что давайте не будем слишком на них застревать, а будем просто жить… и потихоньку их разгадывать, – на этой оптимистичной ноте обсуждение закончилось, и мы отправились отдыхать.

Проверив Рысь и убедившись, что отёки продолжают спадать, я задумчиво посмотрела в сторону ближайших зарослей осеменителей. Скорее всего, судя по опыту взрослых людей, в следующий раз реакция у дочери будет гораздо слабее. А ещё через два-три раза отёков и вовсе не станет, только чирьи. Кстати, это идея!

Взяв на руки Диму, я решительно направилась к осеменителям и, держа мальчика на весу так, чтобы его стопы находились немного ниже моих коленей, потопталась по коварной траве. Другие посвящённые удивлённо следили за моими действиями, только Надя с Россом понимающе переглянулись.

– Пантера, ты что?! Тебе Рыси мало? – удивлённо воскликнула Лиля.

– Как раз не мало, – резко ответила я. – Так семена попадут только в ноги, что жизни Димы не угрожает. Несколько таких прививок – и можно не бояться, что с ним случится то же, что и с Рысью. Да, она выжила, но кто сказал, что и в следующий раз так повезет?

Врачи поддержали моё решение, и все женщины подвергли неприятной процедуре своих малышей. Она действительно необходима, причём не только чистокровным детям, но и полукровкам – ведь они тоже уже начали вставать на ноги.

24 сентября–1 октября 1 года. Окрестности селения посвящённых

Запланировать что-то оказалось гораздо легче, чем выполнить, ведь, кроме прочего, оставалось ещё множество повседневных дел, от которых невозможно освободиться. Объединившись, мы организовали что-то вроде детского садика: кто-то из взрослых присматривал за всеми восемью детьми, пока остальные занимались своими делами, а потом менялись. Приготовление пищи взяли на себя жены Дета, но охота и собирательство остались нашей обязанностью. И, хотя добыть пищу удавалось достаточно легко, хранилась она всего несколько часов, быстро портясь из-за тёплого и влажного климата. По этой причине даже на несколько дней запасы сделать не получалось.

Мошки, москиты и прочие кусачие насекомые сильно отравляли жизнь всем, кроме меня и Рыси. Кроме того, что мякоть кабачёчков отгоняла не всех кровососов, она быстро начинала гнить, теряя свои ценные качества, зато приобретая ещё гораздо более мерзкий запах. К тому же, нанесённая на повреждённую кожу (на царапины, места укусов мух или дырочки, оставшиеся после атаки осеменителей), ягодная паста вызывала воспаление: ранки загнивали и гораздо хуже заживали. А ещё зловредные насекомые так и норовили залезть в нос, рот, глаза и прочие незащищённые репеллентом места. Дым тоже помогал не полностью и только когда его было настолько много, что он прямо висел в воздухе. На ночь все закапывались глубоко в стога непросохшей травы, но даже там их доставал вездесущий гнус. В результате народ ходил не выспавшийся и раздражительный, с припухшими веками и покрасневшими от дыма глазами.

В этих странных полузатопленных джунглях водилось множество разнообразных животных. Например, впервые в этом мире, я увидела не просто крупных, а огромных, метрового и даже ещё большего размера членистоногих, в том числе и крылатых. Прямо рядом с нашим лагерем по воде заливчика то и дело пробегали ящерицы; чистя рыбу, приходилось отгонять непуганых птиц и мелких млекопитающих, не упускавших возможности полакомится потрохами; а каждое утро начиналось с осторожного выставления непрошеных соседей по постели. Видимо, наш облик не вызывал опаски, и, посовещавшись, мы решили пока не слишком ссориться с местной фауной, тем более, что некоторые мелкие животные хоть немного облегчали жизнь, с аппетитом поедая атакующих людей насекомых, в том числе и над играющими детьми вились целые стайки перекусывающих пташек. Несколько раз прямо в лагерь заходили семьи козлов, один раз – пара оленей, мусорную яму регулярно разрывали кабаны и некрупные хищники. По утрам у кромки воды удавалось застать водоплавающих грызунов, а некоторые обезьяны и плодоядные птицы с большими клювами составляли нам компанию у костра по вечерам. Не обходилось и без конфликтов. Например, один из видов пернатых, безобидных на вид малышей, проявил себя ничуть не лучше слепней, норовя поранить кожу и слизать длинным языком выступающую кровь.

Зелёный туман перед дождем спускался вниз, сгущался, сильно снижая видимость, протягивался длинными тяжами между деревьями и над водой, а, когда прояснялось, поднимался вверх и рассеивался, из-за чего небо приобретало отчётливый зеленоватый оттенок. Многочисленные скалы и холмы перемежались полузатопленными ямами и оврагами; то тут, то там встречались родники и природные источники.

Хотя живая и неживая природа вокруг оказалась гораздо более богатой, чем на том месте, куда нас «посеяли» керели, и в районе озера, но выжить здесь ничуть не легче: слишком уж агрессивная и неприветливая экосистема. Обилие ядовитых или даже просто колючих растений, насекомые, периодические землетрясения, множество рептилий, резко-пересеченная местность, быстро портящиеся продукты и многое другое – даже по отдельности каждый из этих факторов сильно усложнял жизнь, а вместе они вообще становились труднопреодолимыми. Откровенно говоря, если бы представители Homo oculeus из каравана не прошли предварительную закалку в виде одинокой жизни в лесу, а попали бы сюда неприспособленными – шансов выжить у них почти не было бы. Как признался Илья, даже сейчас он изредка чувствовал себя горожанином, заблудившимся в диком лесу. А вот с моим видом всё не так однозначно. Несмотря на осеменителей и то, что приходится вести себя ещё более осторожно, чем раньше, я чувствовала себя ничуть не хуже, а скорее, даже лучше, чем в месте «посева» и при путешествии. Возможно, причиной тому невероятно чистый и свежий воздух. По крайней мере, именно такие субъективные ощущения он у меня вызывал, причём даже в то время, когда вокруг сгущался зелёный туман. Через несколько дней нашего пребывания в этой местности и другие заметили происходящие изменения. Я стала меньше есть. Нет, и сейчас поглощаемые мной порции не маленькие, примерно в полтора раза больше, чем у представителей лесных людей, но, по крайней мере, не в три-четыре! И при этом голод совсем не испытывается. Даже непривычно как-то. На всякий случай, я поделилась своими опасениями с друзьями, но ожидаемый жор так и не появился. Кстати, и Рысь примерно в одно время со мной умерила аппетит, так что, скорее всего, на это есть какая-то причина. А ещё и я, и дочь постепенно стали спокойней, нечастые, но неприятные вспышки отрицательных эмоций прекратились, повысился самоконтроль, и стало легче справляться с потрясениями.

– Может, я сейчас скажу глупость, но напрашивается вывод, что мне это место подходит лучше, чем всё, виденное прежде, – как-то призналась я другим посвящённым.

– Похоже, – согласилась Вероника и яростно прихлопнула крупного слепня. – А вот для нас, скорее, наоборот.

– А хуже всего то, что выбраться отсюда не получится, – вздохнула Юля. – Поэтому придётся приспосабливаться.

Как и договаривались, наш отдел вплотную занялся поисками репеллента. Вспомнив об одном из способов защиты земных животных, пытались намазаться грязью (в надежде, что насекомые не смогут добраться до тела), но увы, это не помогло. Даже кабачёчки и те лучше помогали. Потом Илья настоял таки на воплощении своей идеи использовать в этом качестве выделения моего тела и теперь искал способ убрать негативную реакцию. К его огорчению, намазывание потом полосок лыка и последующее привязывание их к телу не принесло желаемого эффекта: хотя раздражения не появлялось, но и насекомые избегали только лыка, с прежним аппетитом набрасываясь на живое тело. Тогда химик пошёл другим путём и начал разбавлять собранный пот, в надежде найти уже неопасную концентрацию, при которой ещё сохраняются репеллентные свойства. И, к моему удивлению, всё-таки добился успеха. Теперь несколько раз в день я обмывала тело, пользуясь пучком мха и наполовину наполненным ведром воды, стараясь, чтобы все обмывки попадали туда же, а потом остальные умывались и протирались получившимся раствором.

– Всё-таки, по-моему, это не слишком гигиенично, – заметила я.

– Кабачёчки ещё большая гадость, – вздохнула Надя. – А уж мухи и подавно.

Новый репеллент действовал гораздо лучше растительной пасты, сразу после применения гнус вообще не кусался. Но постепенно эффект уменьшался и за несколько часов сходил на нет, из-за чего приходилось приготавливать новую порцию. Кстати, остатки от прошлого «купания» не удавалось использовать – в ведре они теряли способность отпугивать насекомых с той же скоростью, что и на коже.

Кроме этого, отдел естественников принял и моё предложение понаблюдать за животными, чтобы понять, как они защищаются от кровососов – ведь, хотя их и кусали, но мы ни разу не видели облепленных мухами, что наблюдалось у людей, стоило им забыть о защите. И наш полуторанедельный труд принёс результаты.

Некоторые открытые способы защиты для людей явно не годились: например, очень густая шерсть, через которую трудно добраться до тела или, судя по всему, наличие природного репеллента, наподобие моего. Также мы забраковали метод, применяемый некоторыми грызунами: они отыскивали крупных ядовитых многоножек и натирали тело их выделениями. Проблема состояла в том, что выделения членистоногих оказались ядовиты и для людей и вызывали ещё большее раздражение, чем мой пот, а, к тому же, не сохраняли полезные свойства в разбавленном состоянии. Многие животные пользовались услугами насекомоядных птиц и рептилий. Но самой ценной находкой оказались кусты, прекрасно отпугивающие мух, внутри и между которыми звери устраивались на отдых. К нашей радости, кольцо-определитель показало, что растения условно-съедобные, то есть риска отравиться самим или отравить детей практически нет. А вот на вкус листья жгучие, как красный перец, и в добавок вызывающие рвотные позывы.

– Вдвойне хорошо! – радовалась Надя. – Сразу и репеллент, и лекарство.

К сожалению, при срывании или натирании эффект отпугивания очень быстро исчезал, поэтому мы приняли решение просто-напросто пересадить часть кустов в селение, защитив таким образом свою территорию от кровососов.

Технический отдел тоже не терял времени даром. Начали они с того, что построили несколько просторных шалашей для жилья и один – как кладовую, куда и перетащили всё наше ценное имущество с плота. Дело в том, что Маркус предложил использовать бамбук повторно, теперь на строительство домов. Но, когда мужчины приступили к разборке плота, выяснилось, что снизу днище немного подгнило, к тому же, его буквально сплошь облепили раковины моллюсков. Обдумав сложившуюся ситуацию, технари решил снять только верхний, годный на строительство слой бамбука, а остатки днища закрепить на мелководье, в виде маленькой пристани или, точнее, мостков. По мере того, как жёлтая луна клонилась все ближе к востоку, вода постепенно спадала, и дважды в день мы сдвигали мостки ниже, чтобы и после захода луны они могли выполнять свою функцию.

– Вообще, в идеале, – заметил Сева, – надо мостки сделать длинными, например, из нескольких платформ, и закрепить так, чтобы они могли двигаться вверх-вниз, но не вбок. Тогда не придётся перетаскивать их с каждым приливом и отливом.

Вот так, несмотря на все трудности, мы потихоньку приспосабливались к жизни в этих прекрасных, но опасных местах.

2–6 октября 1 года. Селение посвящённых

Ясным, а от этого ещё более ярким из-за двойного освещения, вечером посвящённые, как обычно, собрались у костра за вторым ужином. Из-за длины местных суток люди ели по шесть-семь раз в день (хотя в целом получалось ничуть не чаще, а даже реже, чем на Земле).

Прошло больше десяти дней с тех пор, как мы выпололи траву, расчищая окрестности кострища. Мху, который, подобно дёрну, покрывал землю под более высокой растительностью, пришлись по вкусу перемены: так ему доставалось больше света, хотя и не чрезмерно много – сверху солнце загораживали разлапистые ветви высоких деревьев. Поэтому теперь землю покрывал густой и приятный на ощупь моховой ковёр, на котором удобно и сидеть, и лежать.

Обсосав лягушачий хребет, я отдала его ожидающему лакомства молотоглаву (так назвали крупноклювых птиц, часто спускающихся к костру). Мы быстро заметили, что они охотно подъедают кости, а вскоре выяснилось, что, несмотря на устрашающие размеры клюва, птица берет угощение очень деликатно и осторожно, так что подкармливать их одно удовольствие. Проглотив позвоночник, полуметровый молотоглав подошёл чуть ближе к костру и медленно завалился на бок, а потом и вовсе лёг на спину, вытянув когтистые лапы так, чтобы их грел жар огня. Через некоторое время, видимо, не выдержав повышения температуры, из-под когтей птицы полезли червеобразные личинки, и на них сразу же накинулись пернатые кровопийцы (к ним приросло название турри из-за созвучных криков, издаваемых птицами, когда их отгоняли). Ещё через несколько минут молотоглав поднял лапы вверх, растопырив пальцы и курлыкая от удовольствия, пока турри вылизывали гноящиеся ранки под когтями.

– Фу, какое бескультурье, – поморщилась Вера.

– Не бескультурье, а гигиена, – поправила я, с удовольствием наблюдая вблизи за взаимовыгодным взаимодействием живой природы.

– Но не за ужином же!

– Правильно, за ужином надо обсуждать что-нибудь более аппетитное, – с готовностью поддержал геолога Росс. – Например, сколько глистов мы могли подцепить, поедая сырыми вот этих вот лягушек, – с этими словами зеленокожий взял себе ещё одно земноводное.

Игорь горестно посмотрел на Маркуса.

– Вот ведь! Ты победил, – разочарованно признался он физику. – А я-то думал, что хоть одна еда за неделю обходится без разговоров о глистах и прочих паразитах.

Росс насторожился и даже отложил недоеденную тушку.

– Это вы что, про меня спорили? – в голосе звучало возмущение, смешанное с обидой.

– Ну да, ты у нас основной источник подобных разговоров, – рассмеялся Маркус. – На втором почётном – Пантера.

Я надулась.

– Если конкретно, за эту неделю восемь раз инициатором разговоров на эту тему во время еды была Пантера, а сорок один раз – Росс.

– Ты не математик, а знаешь кто?.. – разозлился зеленокожий.

– Статистик он, вот кто, – закончила я, не меньше хирурга задетая подобными подсчётами.

– Да ладно вам, мы же по-дружески, – улыбнулся Маркус.

Но если Росс завелся, его не так просто остановить, и я ещё некоторое время слушала его перепалку с математиком. Потом наше внимание привлек резко вскрикнувший и щёлкнувший когтями молотоглав. При этом движении, судя по всему, закончившие поедать гной и омертвевшие ткани, но пытавшиеся продолжить пиршество турри поспешно покинули насест, и, сверкнув переливчатым ярко-синим оперением, расселись по веткам ближайших кустов. Пациент встряхнулся, встал на ноги и с удовольствием потянулся, расправив крылья, после чего начал подбираться к зеленокожему, точнее, не к нему, а к лежащей рядом тушке.

– Э нет, голубчик, – сразу же прекратив спор, забрал лягушку Росс. – Это моё.

Пока Илья наливал нам фруктового квасу из трубы, я продолжала задумчиво рассматривать птицу.

– Всё-таки, какой интересный способ по борьбе с паразитами у молотоглава… – начала делиться мыслями с остальными, но меня прервал дружный смех.

– Росс, заметь, ты обогнал Пантеру совсем чуть-чуть, – отсмеявшись, указал физик.

– Самое интересное, – обиженно взглянув на Маркуса, упрямо продолжила развивать интересующую меня тему, – при нем используется в том числе и жар огня. Всё это очень странно. Ведь что такое огонь для диких животных? Огонь – это опасность, пожар, бедствие, – я замолчала, подкинув в костёр хворостину.

– Да, я тоже раньше так думал, – кивнул Илья. – Но весь жизненный опыт… в смысле, весь опыт новой жизни говорит об обратном. Ещё в самом начале кабаны порой работали пожарниками, но не проявляли особого страха. А тут и вовсе, – химик махнул рукой в сторону соседей. – С другой стороны, когда Росс попытался драконов факелом отгонять, это подействовало.

– Ещё бы не подействовало, – усмехнулась я. – Если в лицо горящим факелом ткнуть, любой шарахнется. Но, в целом, ты правильно понял идею. Если местные животные не боятся огня, то защититься с помощью него, например, от хищников, не получится. Точнее, получится, но не сильнее, чем с помощью, например, копья.

Народ с опаской переглянулся, и я тоже невольно прислушалась. Джунгли были необычно тихими, только сбоку за кустами в районе мусорки раздавалось шебуршание и смачное чавканье кабанов. Пара обезьян неподалёку и молотоглав сидели молча, даже турри притихли, как будто тоже к чему-то прислушиваясь, а потом и вовсе улетели вглубь леса.

– Хорошо хоть, что огонь от насекомых помогает, – вздохнула Надя, но тут же удивлённо вскинула голову. – Народ, а вы сейчас ничего странного не заметили?

– Непривычно тихо, – кивнула я.

– И главное, куда-то делись все мухи, – куда лучше понял намёк жены Игорь. – Мы уже почти на три часа превысили срок действия репеллента, а они не только не кусают, но и рядом не вьются.

– Да и вообще их не видно, – встревоженно добавил Сева. – Попрятались, как перед грозой.

– Тогда до неё было бы совсем мало времени, – не согласилась Юля. – Они ведь буквально минут за пять до дождя пропадали. А сейчас прошло уже гораздо больше времени. Люди, я, кажется, поняла. Сегодня жёлтая луна коснулась горизонта!

– Поэтому и соседей за ужином так немного, – согласилась я. – Хорошо хоть, что мы не в горах.

Но всё равно, мы не стали терять времени и сразу же начали подготовку к возможному бедствию. А оно не заставило себя ждать. Погода испортилась резко, подул ураганный ветер, от которого трещали многометровые в обхвате деревья. Вскоре начался ливень, и мы спрятались в шалашах, на всякий случай подстраховавшись привязанными к деревьям верёвками. Конечно, постройки располагаются на возвышенности, но если вода вдруг начнёт прибывать, то держась за них, будет легче выбраться наверх. Как вскоре выяснилось, наши опасения имели под собой основания. Пришедшая со стороны моря огромная волна подняла уровень воды почти до колен, мы в спешке покинули шалаш и поднялись ещё выше по склону. Чуть позже Сева с Маркусом, обвязавшись верёвками, ненадолго вернулись и завалили вход в склад, чтобы отступающей воде было сложнее лишить нас имущества. За первой волной пришла вторая, потом третья…

Нет, в каком-то плане нам очень повезло, что при восходе жёлтой луны нас быстро занесло в пещеры. Неизвестно, что творилось снаружи (а, судя по дневнику, ничего хорошего), но в пещерах, скорее всего, в это время безопаснее. И счастье, что мы не стали возвращаться к горам, что в немалой степени объяснялось страхом перед камнегрызами. По этой же причине посвящённые, по всеобщему согласию, решили не искать пригодных для жизни пещер. Здесь, снаружи, плотный травяной покров и почва дают хоть какую-то защиту от ползающих через камни гигантов. А густые кусты и могучие деревья сильно снижают скорость ветра и частично защищают от цунами. Да, разумеется, здесь не идеальное место, но могло оказаться и хуже. Судя по небольшому количеству сломанных деревьев, они крепко держатся в земле и не склонны ломаться без веских причин, и сейчас, выше уровня волн, нашей жизни почти ничего не угрожало. Хотя, всё равно, закат принёс большие проблемы, повредив почти всё, что мы успели построить. Зато за продуктами ходить никуда не приходилось: ветер и дождь с градом посбивали множество плодов, осталось только выбрать достаточно зрелые. В редкие моменты затишья мы спускались к шалашам, но не чтобы разобрать завалы и вытащить вещи (вдруг не успеем), а наоборот, с целью заложить их посильнее, чтобы они сохранились до конца природной катастрофы.

Погода наладилась только через трое суток, и одним из первых признаков этого оказалось возвращение кровососов, так что сразу же пришлось возобновить репеллентные купания. К нашему облегчению, после открытия накренившегося склада выяснилось, что почти ничего из подарков керелей не пропало. Зато бесследно исчезли временная мусорка и все следы организованного в кустах туалета, чему очень порадовался Сева, пообещав на этот раз построить отхожее место гораздо правильней и комфортабельней. Ещё почти сутки мы устраняли последствия катаклизма и в это же время приняли решение перенести будущие постройки чуть выше, в те места, где мы пережидали бедствие и до которых не достают цунами.

Судя по всему, самое плохое время в этих джунглях – не когда жёлтая луна над головой, а дни её восхода и заката, время резких перемен. Поэтому мы первым делом рассчитали примерное время следующего восхода, чтобы оно не застигло врасплох, после чего вернулись к обычной жизни.