Текст книги "Наследники предтеч. Основание"

Автор книги: Софья Непейвода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Утро – день 7 декабря 1 года. Джунгли – у заросшего озера

– Мы должны вернуться к русалкам, – заявила я Вадиму сразу после отдыха.

– Вернёмся в своё время, – кивнул сатанист. – В любом случае, контакт с их народом неизбежен, но его лучше не торопить. По крайней мере, пока.

– Нет, я имею в виду, мы должны вернуться прямо сейчас, – твёрдо сказала я, вороша едва тлеющие угли, чтобы они быстрее прогорели. – У них есть лекарства, которые нам нужны.

Мужчина с сомнением пожал плечами, завернул остатки завтрака в широкие листья и убрал в рюкзак:

– Лекарства и у них подходят к концу, поэтому я не думаю, что русалки захотят ими делиться или торговать.

– Ты не понимаешь, – я тяжело вздохнула, но потом решила не скрывать неприятную информацию. – У меня и моей дочери в крови много паразитов. Если в ближайшее время не найти лечения, то неизвестно, чем это кончится. Поэтому мне срочно нужно это лекарство. А их наверняка что-нибудь заинтересует.

– Начальные вещи на начальные вещи? – с подозрением уточнил сатанист.

Я задумалась. Ни один из собственных артефактов отдавать не хотелось – слишком уникальны заложенные в них качества. Но ведь есть вещи, которые мы нашли при сплаве, оставшиеся от погибших в пещере людей. Официально эти вещи считаются общими, но, думаю, мне разрешат взять несколько для обмена. А если и нет – всё равно жизнь дочери и собственная дороже даже начального имущества.

– Обменяю свою часть добычи. А в крайнем случае, расстанусь с ножом или компьютером.

Вадим неодобрительно покачал головой:

– А тебе не кажется, что это будет очень паршивое начало взаимоотношений: предлагать в виде товара вещи, которыми они всё равно не смогут воспользоваться? – сатанист сделал паузу, но я ничего не возразила просто потому, что потеряла дар речи. Откуда он мог узнать об этой особенности моего начального имущества? Так и не дождавшись адекватной реакции, мужчина вздохнул и продолжил: – Думаю, что смогу найти что-нибудь, что можно оставить в залог до того, как ты принесешь плату. Но договариваться будешь сама.

– Спасибо, – улыбнулась я. Посовещавшись, мы решили, что Вадим подождет здесь, и, прихватив одолженные им для залога два ножа, кружку, несколько рыболовных крючков и запасной рюкзак, я отправилась к русалкам.

Страх не прошёл, но гораздо сильнее его оказалась надежда на то, что теперь и у меня и у Рыси есть шанс. Поэтому, заметив людей, я не стала колебаться и сразу же окликнула:

– Здравствуйте! Я пришла торговать, – скрытые под маскировочными комбинезонами люди переглянулись.

– Хорошо, – сказал один из них. – Идём.

Меня провели к большому кострищу рядом с озером. В отличие от вчерашнего, сегодня здесь было гораздо больше народу – по самым примерным прикидкам около полутора сотен. А ещё выяснилось, что даже внизу распознать людей можно только по фигуре, и то не всегда. Слишком бесформенный комбинезон, а москитная сетка при взгляде со стороны кажется тёмной и непрозрачной. А учитывая, что мужчины их вида могут вскармливать детей, наличие развитой груди уже не может быть признаком только женского пола.

– Итак, что ты хотела? – поинтересовался, судя по голосу, один из мужчин после взаимных приветствий.

– Я бы хотела купить шесть порций антипаразитарного, – судя по тому, что удалось узнать сатанисту, такого количества лекарства должно хватить даже в самом запущенном случае. – А взамен могу предложить рюкзак, спальник, нож или ещё что-нибудь из того, что у меня есть, – заметив, что внимание собравшихся обратилось на принесённые с собой вещи, поспешила добавить: – Это не моё, друг одолжил, чтобы оставить в залог до тех пор, пока не схожу за оплатой. Я живу достаточно далеко, а лекарство нужно чем быстрее, тем лучше.

– Зачем они тебе?

– Моя дочь и я серьёзно больны, – прямо ответила я, решив, что в данном случае честность пойдёт только на пользу.

– Минуточку! Но ведь… – воскликнула женщина, тоже из сидящих у костра, но её резко прервал тот, кто говорил до этого:

– Ладно. Хорошо, мы согласны поговорить насчёт лекарства. Но нам не нужно то, что ты предложила, – мужчина резко встал. – Но можно договориться так: помоги нам отыскать, где скрываются русалки – и получишь лекарство.

Я похолодела. Если они ищут русалок, значит, сами ими не являются. Зато очень вероятно, что это те самые бандиты, о которых рассказывал Борец. Испуганно оглянулась и поняла, что уйти будет не так просто – слишком много людей. Единственный шанс – успеть забраться на дерево до того, как они меня остановят.

– Зачем они вам? – спросила с целью потянуть время.

– Они должны ответить за массовые грабежи, убийства и прочие мерзкие преступления! – резко ответил мужчина.

– Что? – от удивления я даже перестала смещаться к ближайшему стволу.

– Не знала? – в разговор снова включилась женщина. – Мы бы сюда не пришли, если бы они не начали нападать на наши деревни, забирать имущество, убивать детей и уродовать тех мужчин и женщин, которых всё-таки оставили в живых. Но теперь мы объединились, и они поплатятся за всё, что совершили!

Я задумалась.

– Но чем я могу помочь?

– Ты, как и любая йети, хорошо лазаешь по деревьям. Думаю, тебе будет легче их найти и выследить. К тому же, наверху тебе ничего не грозит, а если пойдет кто-нибудь из нас, то его могут поймать.

Понимающе кивнув, я посмотрела на озеро. В чём-то они правы. Соблазн согласиться велик, тем более, что неизвестно, не солгали ли русалки Вадиму. Но нет гарантий, что и мне сейчас не лгут. Страшный выбор: на одной чаше весов жизнь всей моей семьи, а на другой – шанс помочь бандитам в убийстве невиновных.

– У вас есть доказательства, что вы говорите правду?

Собеседник вздохнул и подозвал ещё одного человека. Тот подошёл не слишком быстро, прихрамывая, но весь скептицизм испарился, когда мужчина снял капюшон вместе с тёмной, почти непрозрачной москитной сеткой. Нос и уши обрублены, правый глаз выжжен и ещё не успел затянуться молодой кожей. А на лбу чётко выделяется глубокий шрам в виде не то трезубца, не то буквы «пси».

– Это – их символика, – указал на лоб изуродованному человеку собеседник. – И он не единственный пострадавший. Есть ещё несколько таких же, как мужчин, так и женщин. Это – достаточное доказательство?

Я сглотнула, но не отвернулась и не отвела глаза.

– Да, вполне. Но всё равно, прежде чем принимать такое решение, мне надо посоветоваться с другими.

– Понимаю, – согласился мужчина, жестом отпуская пострадавшего. – Не буду торопить.

Меня не пытались задержать, когда я покидала лагерь. Удалившись настолько, чтобы скрыться от стоящих по его периметру охранников, залезла на дерево и, не затягивая, позвонила сатанисту. Теперь настала моя очередь делиться с ним полученными сведениями.

– Похоже, что они говорят правду, – подвела я итог своему рассказу. – Но всё равно я подумала, что надо предупредить, прежде чем соглашаться.

– Молодец, что сообщила, – похвалил Вадим. – И насчёт символа-трезубца они не обманули, я такие видел там, куда меня приводили. Но вот соглашаться даже не думай!

– Почему? – от возмущения я подпрыгнула на ветке. – Ведь они предоставили доказательства! Неужели ты думаешь, что кто-то позволил бы изувечить себя только для конспирации? А уродовать в виде наказания – глупо, ведь это только обозлит.

– Успокойся, – решительно приказал сатанист. – И, прежде чем принимать решение, ответь мне на несколько вопросов. Если русалки действительно так себя вели, то что им мешало поступить аналогичным образом со мной? Почему они не просто отпустили, но до этого привели к себе? Зачем они делали вид, что считают меня за бандита, и успокоились, убедившись, что я из других мест? Какой смысл в рассказе о тех, кто на них нападает? Да и вообще, по их собственным словам, русалки расположились в больше чем неделе пути от остальных. Как их нашли?

Я молчала, мучительно обдумывая слова Вадима. Что-то не сходится. А ещё, в свете последних событий создаётся впечатление, что русалки заранее продумали легенду-прикрытие. Но ведь они не могли знать, что мы придём? Тогда для кого была эта ложь? И лгали ли они? Но и те, с кем я встретилась, не похожи на обманщиков.

Сложно решать, кто прав в такой ситуации. Но вдвойне труднее сделать выбор, когда на кону стоит здоровье, а то и жизнь Рыси. И моё собственное.

– Я скоро подойду. А ты не торопи события.

Я утёрла выступившие слёзы и кивнула, хотя и понимала, что сатанист не увидит этого жеста. В конце концов, существует пусть небольшой, но реальный шанс, что и русалки согласились бы поделиться лекарством. А предать все свои идеалы, всех свободных ради того, чтобы выжить, я не готова. Точнее, желание так поступить есть большое, но не меньше его и понимание того, что это будет началом конца.

– Я дождусь тебя, – пообещала я Вадиму. – И уже тогда будем решать.

Ранний вечер – ночь 7 декабря 1 года. У заросшего озера – на острове

Обосновавшийся у озера народ встретил сатаниста неприветливо, практически так же, как до этого русалки: разоружили, обыскали и увели допрашивать. Честно говоря, такая реакция удивляла – ведь меня-то приняли вполне нормально. Впрочем, и сейчас отношение не изменилось, более того, теперь охрана не стала меня сопровождать и следить, куда пойду и чем займусь, а лишь поприветствовала коротким кивком.

– Вадим не из русалок, – сообщила я людям у костра. – Он пришёл издалека. Да вы и по вещам можете в этом убедиться – там давали свободный выбор и поэтому его набор сильно отличается.

– Мы это заметили, – кивнул лидер собравшихся, которого я уже научилась отличать по голосу. – И если ты гарантируешь, что он не из преступников…

– Гарантирую, – без колебаний подтвердила я.

– Мы побеседуем с ним и всё вернём, – пообещал мужчина, после чего удалился в ту же сторону, куда увели сатаниста. Я посмотрела ему вслед, но мешать не стала. Чем-то очень сходно поведение этой группы и русалок. Не озлобленность, но настороженность.

– Встретимся у тех кустов. Надо поговорить, – полушёпотом попросила проходящая мимо женщина, указав направление. Пожав плечами, я немного задержалась, а потом перебралась в условленное место. Если бы они хотели, то уже давно могли бы проявить агрессию.

– Что-то случилось?

– Я посчитала, что ты должна это знать, – непонятно начала она, сделала небольшую паузу, несколько раз вздохнула, как будто набираясь смелости, и продолжила: – Ты можешь не тратить на нас силы – толку всё равно не будет.

– Вы не заплатите, – с горечью констатировала я. Неприятно обманываться в людях, особенно когда уже начинаешь им верить.

– Нет, мы-то заплатим, – поспешно возразила собеседница. – Но что для нас лекарство, для твоего вида – яд. Я лично не видела, но твои же родичи говорили, что один из них пытался использовать наш препарат – и очень быстро погиб.

Я сжала челюсти и отвернулась к озеру. В принципе, могла бы и сама об этом подумать – но нет, надежда оказалась сильнее разума.

– Это точно? – голос прозвучал немного надтреснуто.

– Да. Прости.

– Тебе не за что извиняться, – резко встав, я протянула ей руку. – Спасибо, что предупредила.

– Не сердись на него, – кивнула в сторону своего лидера женщина. – Он действительно не хотел бы потерять людей ни за что. И так от рук русалок погибли слишком многие.

– А разве в битве, которую вы хотите спровоцировать, никто не пострадает? – горько усмехнулась я.

– Скорее всего, жертвы будут. Но это необходимо. Такие мерзкие существа не должны ходить по земле! – от разгорающегося гнева её голос окреп. – Они не пощадили ни одного ребёнка! Если мы не избавимся от них сейчас – потом будет только хуже!

Я промолчала, всем видом демонстрируя, что не в настроении продолжать разговор, а потом и вовсе ушла. Слазила наверх, отдохнула, перекусила и немного успокоилась. В конце концов, что изменилось? Почти ничего. Пусть планы вылечиться с помощью купленного лекарства не оправдались, но надежда всё равно остаётся – и я, и дочь чувствуем себя нормально и умирать пока не собираемся.

К тому времени, когда я вернулась, освобождённый Вадим горячо спорил с лидером и ещё несколькими людьми. И судя по всему, сатанисту удалось заронить зерно сомнения в их правоте.

– Иди сюда, – подозвал он меня. – Расскажи, как реагировали русалки, когда меня увидели.

Недоумевая, я постаралась как можно точнее припомнить их слова и действия.

– Действительно, странно, – согласился лидер.

– И? – не удержалась от вопроса я. Пусть этот мужчина умолчал о том, что их препараты для меня не просто бесполезны, но даже очень вредны, но не факт, что они скрыли бы такую информацию и при оплате. В любом случае, этим людям можно посочувствовать.

– Мы выяснили, что есть достаточно много несоответствий. В том числе то, что «русалки» нападали только, когда в деревнях оставалось очень мало народу, но всегда оставляли свою символику и изуродованных, но живых. Если бы бандиты реально хотели запугать, их бы не смутило наличие полутора десятка взрослых – это как раз повод продемонстрировать свою силу. А ещё они абсолютно не щадили детей, но оставляли в живых (и даже после периода реабилитации способных идти в битву) взрослых. Я думаю, что кто-то хочет стравить этих людей, – Вадим широким жестом указал на окружающих, – и русалок. Русалки говорили, что в их племени около сотни дееспособных. Если бандитов всего пара дюжин, то не удивительно, что они захотели загрести жар чужими руками. Даже если объединившиеся деревенские и русалки хотя бы частично уничтожат друг друга, то уже сильно облегчат задачу своим реальным врагам.

– Мы посоветовались и решили, что ты должна поговорить с русалками, – добавил лидер местных. – И всё подробно разузнать. Тем более, что между вами, – мужчина кивнул на сатаниста, – есть связь, а значит, вопросы можно будет прояснить и на расстоянии.

– Но если это сделали всё же русалки – то они в любом случае не уйдут живыми, – пообещал один из калек.

– А почему именно я? Ведь Вадим там уже был, и его вполне нормально приняли…

– Вадиму мы не доверяем. Думаю, что и русалки не доверяют, – покачал головой лидер.

– Но я вообще отношусь к другому виду! – как они не понимают, что я-то уж точно не вызову особой симпатии?

– Вот именно. С йети после первых же стычек никто не конфликтует. Ваш народ сильный, но обычно предпочитает не вмешиваться в дела людей. А вот если тронут кого-нибудь из йети, то обидчикам не поздоровится. Об этом все знают, как и о том, что твой народ до сих пор всегда придерживался нейтральной позиции. Насколько я слышал, даже самые отъявленные бандиты опасаются мести объединённых мужчин-йети и поэтому предпочитают не связываться с представителями твоего народа.

– Мой народ, – невольно повторила я. Выходит, подобные мне здесь не просто есть, а, скорее всего, их не меньше десятка, а то и больше. – Ладно, согласна. Только объясните поподробнее, что от меня требуется.

– Мы отойдём, – повернулся к местному лидеру Вадим. – Чтобы пока не раскрывать местоположение основного лагеря русалок.

В ответ повисло неодобрительное молчание, но потом последовал неохотный кивок:

– Ладно. Пока пусть это останется в тайне. Но не пытайся сбежать, – последнее мужчина адресовал только сатанисту.

Отведя меня в сторону, Вадим дал несколько советов, объяснил, как добраться до селения русалок, расположенного на острове ближе к другому берегу, и, дождавшись очередного ливня, я вошла в воду.

Найти деревню удалось без проблем, но в ней не было людей, так что превентивное залезание на дерево оказалось бесполезно. Пустые дома, потухшие холодные очаги и никаких запасов или движимого имущества. Хотя не похоже, что селение покидали в спешке: беспорядка нет, всё очень аккуратно, и нигде не валяется мусор или обломки. Спустившись, я ещё раз внимательно осмотрелась.

Деревня была довольно большая и располагалась как на острове, так и на прилегающей к нему части озера, на связанной с берегом сети плотов. Строения представляли собой добротные полусараи-полунавесы, достаточные, чтобы укрыться от ливня, но совсем не защищающие от насекомых. Судя по всему, местные не снимают защитные костюмы ни днём, ни ночью. Или нашли ещё какой-то способ отгонять кровососов.

– Эй, ты что-то хотела? – окликнул меня мужской голос. От неожиданности я отскочила к ближайшему дереву и, только услышав смех, обернулась. – Не стоит бояться.

– Там к вам пришли, – махнула рукой в сторону озера, за которым скрывались силы объединённых деревень.

– Знаем, но всё равно спасибо за предупреждение, – мужчина подошёл чуть ближе и устроился под крышей одного из домов. – Бандитов оказалось больше, чем мы думали, так что в открытый конфликт мы вступать не собираемся. А они нас не найдут.

– Но ведь уже почти нашли, – возразила я, тоже перебравшись в укрытие.

– «Почти» не считается, – покачал головой собеседник.

– Есть кое-что странное, – задумчиво потянула я, отвернувшись, но искоса поглядывая за реакцией собеседника. – Те люди не очень-то похожи на бандитов. Как они вообще смогли отыскать ваше селение?

– Это было не так уж сложно, – отмахнулся мужчина. – Пара наших раза три ходила к остальным, узнать новости, обстановку и, заодно они же объяснили как нас, в случае чего, найти.

– Понятно, – кивнула я. – Да, вы не похожи на бандитов.

Собеседник встал, выглянул из-под навеса, а потом обернулся ко мне:

– Я не совсем понял твои последние слова. К чему ты ведёшь? – голос прозвучал ровно. Слишком ровно и нейтрально, из-за чего создалось впечатление, что на самом деле мужчина очень разволновался.

Не затягивая, я постаралась достаточно полно пересказать версию объединившихся для нападения людей из разных деревень. Пару минут представитель племени русалок молчал, но уже не сидел спокойно, а несколько раз быстро прошёлся взад-вперёд, а потом обернулся ко мне.

– У тебя с Вадимом есть телефоны. Значит, если он у них, то ты должна пойти к нам. Только там мы сможем скоординировать действия, чтобы поймать настоящих преступников.

Немного поколебавшись, я кивнула. Всё зашло слишком далеко и отступать теперь поздно. Или вообще не имело смысла вмешиваться. В любом случае, лучше избавиться от бандитов, которые могут представлять реальную угрозу не только для местных, но и для свободных.

Заведя меня в одно из трёх плавучих строений, мужчина подошёл к краю плота, достал из кармана два небольших камня, присел на корточки и постучал ими под водой друг об друга. На мой удивлённый вопрос о сути происходящего не ответил, предложив подождать и увидеть все самой. Действительно, через несколько минут прямо из озера высунулась рука и положила на плот небольшой свёрток и пару верёвок, другие концы которых уходили под воду. Мужчина уверенно, явно привычными движениями распаковал принесённое, расправил слегка подгнивший кожаный мешок, вставил в него несколько распорок и, привязав к верёвке, опустил на воду горловиной вниз. Верёвку натянули снизу, ёмкость дёрнулась и медленно ушла под воду, скрывшись под тут же затянувшимся слоем ряски. Такую же операцию сосед проделал со вторым мешком.

– Теперь наша очередь, – обернулся он ко мне. – Тут глубина около трёх метров, так что ныряй как можно глубже, а там тебе помогут.

Я с сомнением посмотрела на зелёную из-за растительности гладь озера. Решимость быстро таяла, и возникло желание остаться здесь. А ещё создалось ощущение глупого розыгрыша – ну ведь не могут же люди на самом деле скрываться под водой?

– Ты понимаешь, что если я не вернусь, ваша вина будет доказана? И что вас всё равно найдут? – вопрос вырвался сам собой.

– Если бы мы хотели причинить тебе вред, то уже бы это сделали, – уверенно возразил мужчина. – Я обещаю, что тебе ничего не грозит.

Несмотря на то, что его слова не убедили, я сделала шаг к краю плота. Ненадолго замерла, несколько раз глубоко вздохнула и, только почувствовав первые признаки гипервентиляции, спрыгнула в воду.

Ночь – полдень 8 декабря 1 года. Пещера – у заросшего озера

Центральное селение русалок оказалось расположено не под водой, как я сначала подумала, а в пещере. Но вот единственный вход в неё проходил ниже уровня озера, причём не только, когда гигантская луна возвышалась над горизонтом, но и даже во время отлива. Эту информацию сообщил проводник после того, как мы вышли на сушу. Всю дорогу нас сопровождал ещё один человек, одетый как и остальные, но почему-то не использовавший для дыхания утяжелённый несколькими привязанными к горловине крупными камнями мешок с воздухом. Профессиональный водолаз, кстати, так и не вылез на берег, а помахал нам вслед рукой и снова скрылся в глубине.

Не знаю, как подводная, но воздушная часть пещеры выглядела большой и разветвлённой, с многочисленными ходами и комнатами. Весь пол, стены и потолок её обжитой части скрывались за двойным слоем плетёных щитов из прутьев с толстой прокладкой из мха, сена или высушенных водорослей между ними. По словам русалок, такой простой преграды вполне хватало, чтобы камнегрызы (растворяющие камень и проползающие через него змееподобные существа) не вылезали. Хотя, наверняка, появись у камнегрызов желание, они точно смогли бы если не проползти, то прострелить жидким ферментом не слишком надёжную преграду. Возможно, их отпугивала трава, мох или водоросли, либо ещё что-то – так или иначе, обитатели скал не стремились нарушить покой жилых пещер.

Сразу же после прибытия мужчина оставил меня на попечение приглядывающих за детьми женщин и ушёл говорить с Борцом. Предложив помочь по хозяйству, я присоединилась к приготовлению пищи, параллельно включившись в общий разговор и попытавшись прояснить хотя бы некоторые из накопившихся вопросов.

Первым делом, естественно, поинтересовалась, каким дыхательным аппаратом пользовался профессиональный водолаз. А в ответ услышала целую историю. Подводник оказался женщиной, которая несколько месяцев назад попала в щупальца озабоченного поиском пары дюжинонога. Каким-то чудом она умудрилась выжить, хотя и потеряла сознание, а очнулась всё ещё под водой и обнаружила, что может ей дышать. А вот на воздух выйти так и не получилось – все попытки заканчивались одинаково – женщина начинала задыхаться, вплоть до обморока, до тех пор, пока снова не оказывалась под водой. Бывшая жертва дюжинонога, названная водяной, потеряла возможность жить вместе с остальными. Даже в местной, комфортной температуре воды она тратила на обогрев себя больше энергии, чем другие люди на суше и, соответственно, была вынуждена чаще есть и другими способами заботиться об утеплении, в том числе соорудила моховую подкладку к отпугивающему хищников костюму. И даже несмотря на то, что водяную очень уважали и высоко ценили в племени за уникальные способности, не думаю, что она жила особенно счастливо. Вынужденное одиночество, невозможность погреться в сухости у костра, гулять по земле и даже просто нормально общаться – это страшное испытание для любого. Но, как бы то ни было, водяная выжила – и не просто выжила, а стала для остальных русалок чуть ли не символом силы духа и воли. Именно она нашла эту пещеру и помогла первым из русалок проникнуть внутрь.

Потом нашу беседу прервал Борец, созывающий всех на общее собрание. Хотя меня не пригласили, но и не запретили присутствовать, поэтому я заняла место сбоку от основной массы народа и с интересом прислушалась.

Лидер кратко обрисовал сложившуюся ситуацию и высказал предположение о наличии в конфликте третьей стороны. А сразу же после этого внёс настоятельное предложение немедленно провести обыск в личных вещах всех русалок, чтобы отыскать возможных предателей, если таковые есть.

– Ты нам не доверяешь?! – возмутился один из мужчин.

– Как раз наоборот – слишком доверяю, – твёрдо возразил Борец. – Именно поэтому и хочу доказать всем и каждому из вас, что среди тритонов и русалок нет пособников настоящих преступников. Чтобы мы все могли верить друг другу.

К моему удивлению, лидера поддержало почти всё племя, и после недолгих споров люди разделились: большая часть осталась в центральной пещере у воды, чтобы присматривать друг за другом и лишить возможного предателя шанса перепрятать вещи, а меньшая, из дюжины человек, отправилась обыскивать селение.

Пока проходило расследование, мне удалось получить ответы ещё на несколько вопросов. Так, выяснилось, что никакого другого способа защиты от гнуса, кроме костюмов, русалки не знают (похоже, Вадим не рассказал им о репелленте), из-за чего детей на улицу вообще не выносят. Зато пара медсестёр рассказала, что местные насекомые опасны не только укусами, хотя и они несут с собой разнообразные беды: после некоторых может наступить удушье, другие вызывают отмирание тканей, а третьи переносят болезни. А ещё часть насекомых откладывает под или даже на кожу яйца, выходящие из которых личинки забираются внутрь тела и там развиваются. Некоторые виды предпочитают паразитировать под ногтями, а ещё один – в носовых пазухах. После того, как я передёрнулась, женщины пояснили, что большую часть из вышеперечисленного они выяснили давно, почти в самом начале, когда ещё находились желающие раздеться. Теперь таких не осталось: кто-то погиб, а другие стали благоразумнее.

Да и вообще, если с укрытиями, продуктами питания, мебелью и многими другими бытовыми проблемами местные разобрались, то с защитой от агрессивной природы без специального костюма, поиском лекарств и в некоторых других областях дела обстояли даже хуже, чем у нас. Русалки вообще не представляли себе, как можно пройти по джунглям без одежды и крепких сапог, из-за чего долго пытались выспросить у меня, почему Вадим спрятал именно обувь, судя по всему, так и не поверив, что у него её и не было. Аргумент же о моей наготе вообще не восприняли всерьёз, только сказали:

– Нашла что сравнивать. Ты ведь йети, а их никто не кусает.

После дальнейшего разговора я пришла к выводу, что, обеспечив местных всем необходимым для первоначального выживания, керели оказали им медвежью услугу. Мало кто сознательно пойдет на риск, если есть выбор. В результате высаженные здесь люди не сроднились с лесом, а противопоставили себя ему, хотя и не в такой степени, как встреченные нами во время великого сплава цитадельские. Да, они научились жить в джунглях, и жить очень хорошо, но это только пока есть костюмы, обувь и лекарства. Что будет с их детьми? Костюмы выдавались в единичном экземпляре, и на всех их не хватит, а к тому же, рано или поздно одежда и обувь всё равно придут в негодность. А что ждёт взрослых, когда лекарства подойдут к концу? Мы пришли не в лучшие времена: скоро запасы закончатся, и тогда местным придётся сильно измениться для того, чтобы выжить. На что они могут решиться, какую цену заплатить? И почему всё-таки Вадим не рассказал им рецепт репеллента?

Также мне удалось навести справку о своих сородичах. Представители вида Homo nebulosus жили на западе: одна группа и несколько одиночек. Собеседницы рассказали много разных сведений, одни из которых уже были мне известны, а в другие верилось с трудом. Например, что мой вид узнаёт о наличии себе подобных за несколько километров и может отыскать как живого представителя человеко-зверей, так и его тело. Или об их загадочной способности быстро передавать сведения на большие расстояния. Впрочем, женщины рассказали и то, что представителям моего вида, в отличие от людей, выбор предоставляли, хотя вещей давали гораздо меньше – всего по три штуки. Так что необычные способности к общению на расстоянии могут объясняться точно так же, как связь между мной и Вадимом.

Пока проходил обыск, я успела поесть и отдохнуть. Результаты поисков обнадёжили русалок: ничего подозрительного группе найти так и не удалось. Почти сразу же после этого ко мне подошёл Борец.

– Не могла бы ты связаться с Вадимом и передать мне телефон? Надо поговорить, и чем скорее, тем лучше.

Кивнув, я набрала номер сатаниста и, сообщив, что у меня всё нормально, протянула трубку Борцу. А тот, не затягивая, попросил позвать лидера объединённых сил. Несмотря на то, что услышанный мной разговор был односторонним, многое удалось понять: что не услышать, то домыслить. Борец начал с главного: сообщил, что его люди обыскали всё селение и не нашли ничего подозрительного. А ещё, что если есть третья сила, то она сейчас должна быть недалеко, чтобы не упустить момент, когда обе группы будут ослаблены после боя. И высказал предположение, что среди объединённых может быть их шпион. Поскольку обыскать всех в той группе практически нереально, а скрыться преступнику гораздо легче, лидеры согласовали план, согласно которому они делают вид, что нашли русалок и идут в атаку… а на самом деле следят, не попытается ли кто-нибудь отсоединиться и сбежать, чтобы не участвовать в битве – ведь вряд ли шпион захочет жертвовать собой. На дружелюбие в голосе Борца и намёка не было, но и выяснять отношения лидеры не начали, сохранив максимально нейтральный деловой тон. Предателя или предателей они решили по возможности брать живыми, чтобы потом допросить и узнать, где скрываются их сообщники. После этого Борец рассказал, как лучше добраться до острова, и они распрощались.

После разговора русалки не успокоились. Наоборот, все, кроме ослабленных, беременных и больных, вооружились и приготовились к выходу. Как пояснила одна из женщин:

– Если всё пойдёт по плану, действовать надо будет быстро, пока основная группа бандитов не успела уйти.

Ни мне, ни Вадиму присоединиться не предложили, а мы не стали навязываться – в конце концов, это их дело. Сатанист разрешил передать телефон Борцу и назвал ему свой номер, после чего водяная проводила меня на выход из пещеры. И, честно говоря, хотя воздух в подземном селении был вполне нормальный, здесь, под открытым небом, я почувствовала себя гораздо уютнее, несмотря на предгрозовые тучи и густой зеленоватый туман. Переплыв озеро, я присоединилась к Вадиму, расположившемуся примерно в километре от прибрежного лагеря. Он как раз подготовил постель, принёс последнюю охапку травы, после чего опёрся о ближайший ствол, а потом и вовсе сел, прижав ладонь по центру груди. Мне не понравился его вид: сатанист выглядел вялым, а когда он откинул москитную сетку, чтобы вытереть обильный пот с лица, стала заметна нездоровая бледность.

– Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно поинтересовалась я.

– Не знаю. Кажется, сердце побаливает, – Вадим замолчал, поглядел в сторону озера, а потом вновь опустил москитную сетку, скрывая лицо. – Наверное, я просто устал. Отдохну, и всё пройдет.

– Да, теперь мы можем только ждать, – кивнула я. – Ложись, я посторожу.

И сатанист не стал возражать.