Текст книги "Первые шаги (СИ)"

Автор книги: Софья Непейвода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Бурзыл действительно маленький город. Даже по Земным меркам – население не дотягивает и до пятидесяти тысяч. Но подземные улицы охватывают всю территорию и пользуются ими весьма активно. Как и общественным транспортом (его тоже неожиданно много). Судя по описанию, город построили на пересечении нескольких крупных трасс, пролегающих через короткие пути. Соответственно, и основная статья доходов населения связана с данной сферой. Даже университета всего четыре: городской, деревенский, транспортно-технический и дорожно-извращенский (тот самый, в который мы собираемся поступать). Ненадолго оторвавшись от сети, посмеялась над самой собой. Новая жизнь постепенно меняла восприятие. Раньше никогда бы не сказала, что в городе «всего» четыре университета (именно центральных, не считая филиалов). Теперь же, в условиях тартарских реалий, такое число действительно кажется небольшим.

А ещё в Бурзыле на удивление много представителей рода Homo, даже пара человеческих районов есть. Местный народ, судя по мусору, в целом не бедствует, а то и вовсе зажиточный. Иначе бы не выбрасывал столько всего ценного.

Только переехав в Тартар и живя у Шаса, я недоумевала на его манеру складывать все пищевые отходы в оригинальную упаковку от соответствующего продукта, а порой и остатки готовых блюд ссыпать в какую-нибудь ёмкость или пакет и подписывать пищевой код перед тем, как выбросить. Но ближе к концу рабства поняла причину, а сейчас высоко оценила этот... пусть не обычай, но знак хорошего тона для тартарцев. Естественно, не все продукты были промаркированы, но очень многие. Чуть ли не восемь из десяти. Очень удобно, и гадать не приходится.

Удивляет кое-что другое: пока я ни разу в Тартаре не столкнулась с сортировкой мусора и вторичной его переработкой – для высокоразвитой цивилизации это кажется странным. Ну, да мне же лучше.

К полудню удалось не только насобирать пищи, но и прибарахлиться: пара драных штанов (велики, но так даже лучше) и поеденный молью большой, с одеяло, шерстяной (или из похожего материала) кусок ткани помогли утеплиться и повысили настроение. Да что там – позволили почувствовать себя чуть ли не зажиточным человеком. А вот с поиском укрытия не заладилось: заброшенных и полузаброшенных коридоров много, вот только тепла в них не найти.

Устроившись поесть неподалёку от мусорки, на островке безопасности у стены туннеля, мельком порадовалась, что в Тартаре информатизация проникла почти во все сферы жизни. А ещё – что у меня заплачены нужные налоги. По крайней мере, пока никто из местных внимания не обращал, не гнал и не охотился.

Обед получился шикарным. Колбасные обрезки, плохо обглоданные куриные кости и кожа, слипшаяся лапша, яблочные огрызки (некоторые так небрежно объедены, что осталось ещё много), слегка подпорченный виноград, банановые корки и чёрствый, лишь в отдельных местах слегка заплесневевший хлеб – всё это богатство удалось собрать на мусорках одного из человеческий районов. Вкусно, сытно и хорошо.

После еды я отдохнула и немного почитала собственную медицинско-биологическую карточку (в целях подготовки к самокультуре). Встала, только почувствовав, что начинаю замерзать. Посмотрев на остатки трапезы, вспомнила про Ликрия, но только хотела с ним связаться, как зазвонил телефон.

В отличие от меня, собрат успел не только подкрепиться, но и найти место для отдыха, а также навести справки о работе. Мы встретились на соседней подземной улице.

– Ты был прав, – поприветствовала я химеру. – Здесь мусорки прямо как магазины!

Ликрий улыбнулся, но тут же снова стал серьёзным.

– С добычей – да. Но есть кое-что, что очень настораживает, – добавил он и надолго замолк.

Вьюга стихла, но сугробы наверху на дорогах почти по колено, по бокам же вообще непреодолимы. Да ещё и мороз окреп – поэтому мы снова двигались по туннелям.

– Пока налоги заплачены, отстрел нам не грозит, – попыталась ободрить друга.

– Это как раз ерунда, – отмахнулся мужчина. – В этом городе... в общем, и у тебя, и у меня могут возникнуть проблемы. Не знаю, насколько серьёзные – зависит от везения и местных.

– Почему? – насторожилась я.

Ликрий, а точнее арванская часть химеры, снова помолчала, на мгновение замедлилась, глядя в боковой отвилок, а потом сильно ускорила шаг.

– Здесь немало тех, кто во Вне враждовал со свекерами. И наших врагов – тоже.

– Ну, насколько я читала, с арванами многие враждовали. Как, кстати, и с чиртерианами. Если к свекерам такое же отношение, то почти всех во врагов записывать можно, – не поняла я.

Мужчина с укором посмотрел на меня, а потом весело улыбнулся.

– Мы решили поменяться, – радостно заявил он. – Ри разнервничался из-за того, что узнал, а объяснить и я смогу.

– И?

– Значит, эта... Если бы я был я, мне бы ничего особого не грозило. Потому что у моего народа врагов мало, и тут я их пока не встречал.

От такого самоуверенного заявления я чуть не подавилась.

– Как это мало?! Вы ведь грабежом промышляли!

– Мало, – упрямо повторил Лик. – Некоторые из видов считали нас врагами, но на деле мы врагами не были. Мы очень мало с кем по-настоящему воевали, рядом с остальными только летали или тренировки проводили. Но не нападали по-серьёзному, наоборот, всячески к миру стремились.

Интересно, он действительно верит в свои слова? Хотя, судя по прошлому опыту, Лик странно говорит, но скорее склонен к наивности и простоватости, чем к интригам или завуалированному ответу. Последнее больше характерно для Ри. Но если сейчас прозвучала правда, то, помня характеристику от Шаса и из сети, страшно представить, как чиртерианы ведут себя с теми, с кем воюют.

– Значит, враги у Ри?

Мужчина весело хмыкнул.

– Это... арваны вообще очень мирные и войн почти всегда избегают. Стремятся избежать, если есть возможность.

– ...Предпочитая внедряться изнутри и захватывать власть, – ехидно прокомментировала я.

– Ага, так и есть, – ничуть не смутился Лик. – Вредные они, но редко когда злые. Только с одним народом... одним видом воюют давно и серьёзно. Как там?.. хотят убить всех людей из вида врага.

– До геноцида.

– Да, так. И тут, в Чёрной Дыре, вражда тоже сильная, – добавил мужчина. – Они очень сильно враждуют и могут ощущают друг друга на расстоянии. В этом городе враги Ри есть, он их чувствует. Думаю, что они его – тоже. В Шесефесе – ни разу не встречали. Вот Ри и нервничает, боится очень.

– Понятно, – невесело кивнула я. – И со свекерами тоже самое, да?

– Нет, с ними всё проще, – оптимистично заверил чиртериан. – Тут есть те виды, с кем свекеры чаще всего ссорились, но они тебя так просто не увидят... не поймут, что ты – свекер. Так что не бойся. Мне одного Ри трусливенького хватает.

– По твоим словам, выходит, что для его опасений есть веская причина, – неодобрительно заметила я.

Лик пожал плечами.

– Даже если так. Арваны тысячелетиями преследовали и уничтожали байлогов. Всех, даже мирных, сдавшихся и детей. Натравливали на этот вид те народы, в которые внедрялись, подстраивали подлости, создали своим врагам славу космической чумы и глобального зла. Ненависть захватила разум арванов, и они готовы были пожертвовать очень многим и многими, чтобы полностью уничтожить байлогов. Арваны загнали этот вид в угол и не раз ставили на грань уничтожения. Так почему я не могу понять желание байлогов отыграться или должен их осуждать?

Я аж остановилась, поражённо глядя на собеседника. Сейчас Лик совсем не казался глуповатым, тон серьёзный и нарочитого упрощения фраз тоже нет. От этого стало жутко и сразу вспомнились слова Шаса, про то, что чиртерианы только косят под дурачков. В принципе, это и раньше было очевидно, но казалось, что какая-то наивность всё-таки есть. А теперь...

– Хм... – неуверенно потянула я. – Странно, что ты об этом говоришь. Не думаю, что Ри согласен с таким мнением. Да и если эти... байлоги захотят отыграться, ты тоже пострадаешь.

– Может, и так, – мужчина улыбнулся. – Но мнение из-за такой мелочи не сменю. Арван это понимает. Ри – трусоват, но не глуп. Он знает, что кое-что я терпеть не стану, я тоже понимаю, что он, в некоторых вопросах, может занять принципиальную позицию. Чтобы жить, ему надо работать со мной, а мне – с ним. Он может взбунтоваться... но Ри трусоват и пойдёт на это только в самом крайнем случае. В отличие от него, я – из военной касты, готов к смерти и чаще склонен к активному противостоянию, – чиртериан снова улыбнулся и неожиданно вернулся к своему обычному, простоватому, тону. – И это... я же не врал. А Ри бы правду никогда сам не сказал, – обиженно закончил он.

Скептически хмыкнув, я надолго задумалась. Кое-что в словах Лика вызвало сомнения. Ну или вопросы.

– А у арванов были причины для такой глобальной вражды и ненависти?

– Не знаю. Может, были, может, нет – трудно понять. Арваны не способны внедриться и замаскироваться под байлогов, – мужчина ненадолго задумался. – Если байлог встретит арвана, то он легко его рассекретит и, если надо, победит, убьёт, захватит в плен или обезвредит.

Я кивнула. В этом случае байлоги действительно являются серьёзной угрозой для арванов.

– А насколько сами байлоги мирные? В смысле, если бы арваны их не преследовали?

– Они это... странные, – Лик сделал паузу. – Непонятные. Но воюют гораздо чаще арванов. Даже сами по себе. Когда есть возможность, всегда нападают на тех, кто уже воюет и почти проиграл. Или у кого серьёзная катастрофа или бедствие.

– На слабых, значит, – поплотнее запахнувшись в тряпки, процедила я.

– Да, – подтвердил собеседник. – Иногда после этого проигравший народ совсем пропадал. А так... я бы их военизированной цивилизацией называть не стал. Оружие у байлогов плохое, слабое, только в прямом, десантном бою ещё туда-сюда, но и там действует медленно... а главное – на малом расстоянии. А вот защита отличная, особенно на планетах – если уж засели, выгнать не получится. И сами живучие. Намного живучее нас или арванов, – проходя мимо мусорки, Лик вытащил из неё пачку с остатками печенья и с аппетитом захрустел замороженными остатками. – Даже меня, как химеры, намного живучее. А ещё странные. Их сложно предсказать. Иногда ведут себя как безумные.

Последняя фраза прозвучала слегка обиженно и заставила улыбнуться. Чиртериан тоже редко считают нормальными. Что же мне так везёт на хм... «странные» виды?

Как бы то ни было, кое-какие выводы сделать удалось. Может Лик и готов понять байлогов, но лично я пока больше склонна согласится с мнением Ри. Если враги арванов знамениты тем, что нападают на слабых, даже уничтожают цивилизации, и без того находящиеся на грани, – то им необходимо как-то противостоять. Потому что такое поведение, как минимум, подло. Уж лучше внедряться и править изнутри, чем устраивать геноцид.

– Ри даже сбежать хотел, как почуял, – поделилась чиртерианская часть химеры. – Уехать. Но когда успокоился и подумал, признал, что это глупо.

Я кивнула. Мы сейчас не в том положении, чтобы позволять себе такую роскошь, как новые траты. Слишком мало денег. Да и кто даст гарантию, что в другом городе будет спокойней или безопасней?

– Пока налоги уплачены, риск невелик, – попыталась ободрить друга.

Тот небрежно пожал плечами – жест очень характерный для Ри. Значит «у руля» опять арван.

– Надеюсь, что байлоги хотя бы здесь уважают закон и договоры. В космосе про них этого сказать было нельзя.

На этом мы закончили неприятный для собеседника разговор.

Место для отдыха Ликрий нашёл за пределами, но недалеко от города – на огромной свалке. К счастью, добраться до неё можно было по туннелям, а вход свободный и бесплатный. Из-за преющих в глубине высоких куч отходов, снег сверху таял даже в сильный мороз. Над свалкой витал характерный, но не сильный запах.

Мы решили обосноваться достаточно близко от выхода из подземной дороги, в небольшом овраге между куч. Мусоровозы сбрасывали груз в паре сотен метров, так что тут оказаться похороненными заживо не грозит. Расчистили участок, натащили на него картона и бумаги, сделали наклонную крышу из каких-то поломанных пластиковых и даже металлических панелей, перестелив их клеёнкой. Потом собрали тряпок, а я выломала и притащила пару мягких сидений для удобства. Иногда делали перерыв и шарили по свежему, только привезённому мусору: таким образом удалось раздобыть пропитание.

Уже вечером, когда снова началась вьюга, мы залезли в импровизированное убежище. Места внутри совсем немного, но хватает, чтобы сесть или лечь рядом. К счастью, Ликрий уже достаточно натренировался и касаться его волос теперь безопасно. К тому же мы взаимно безвредны – так что, в случае чего, есть даже небольшой шанс сэкономить на нейтрализаторе во время ночёвок.

Почти с комфортом устроившись под боком друга, некоторое время лежала, пытаясь отвлечься от навязчивого аромата гниющих отходов. Шас прав – здесь, на свалке, земля греет. Изнутри идёт тепло, от беснующегося ветра вполне нормально защищают кучи и укрытие. Может, и не самое лучшее и достойное убежище, но вполне достаточное, чтобы выжить.

Повернувшись на другой бок, вздохнула. Бомжевать здесь однозначно лучше, чем в Шесефесе. Выбор богаче, да и укрытие неплохое. Когда выдастся свободное время, надо будет ещё над ним поработать – глядишь, тогда и уют появится. Вот только... не о такой жизни я мечтала, уезжая из Белокермана с крупной суммой денег. Тогда будущее казалось если не радужным, то куда более привычным и оптимистичным. Теперь же внутри тихо шевелился страх. Положение таково, что каждая мелочь может стать роковой. Как бы ни утешал Лик и какие бы налоги ни были заплачены, если на нас обратят внимание те, кто захочет свести счёты – они наверняка найдут возможность. На то это и Тартар.

11 января – 14 февраля 617134 года от Стабилизации

Бурзыл, Тартар

Обсудив ситуацию, мы пришли к выводу, что мне лучше сначала закончить с базовым уровнем, а уже потом искать работу – потому, что без него имеющиеся вакансии вообще кошмарные, явно рассчитанные на то, чтобы не платить вовсе. Поэтому на следующий день с самого утра Ликрий отправился на заработок, а я осталась подтягивать знания и обустраивать убежище.

Училась старательно, с полной отдачей: чем раньше сдам, тем больше денег сэкономлю. К сожалению, тот факт, что я – химера, усложнял задачу. Готовых алгоритмов для оказания первой помощи не существовало, во многом приходилось додумывать, руководствуясь схожими особенностями у каких-либо видов, либо здравым смыслом.

Кроме занятий, активно собирала продукты (как для себя, так и для Ликрия) и утепляла укрытие. Погода не баловала, поэтому вскоре самодельная мусорная землянка стала походить на крысиное гнездо: я тащила домой сухую бумагу, пакеты, тряпки – всё, что могло помочь защититься от непогоды. Может, местная «земля» и тёплая, но недостаточно, чтобы чувствовать себя хорошо. После полудня нашла и приволокла несколько плоских железяк и широкогорлую металлическую посудину – в ней разводила небольшой костерок, чтобы лучше прогреть убежище, вскипятить воду или приготовить пищу (хотя бы разморозить или обжарить на палочках).

Поздно вечером, когда возвращался усталый сородич, кормила его, потом он (точнее Ри) немного гонял меня по самокультуре или уточнял то, что оставалось загадкой, и мы отправлялись на боковую. А утром Ликрий завтракал и уходил, прихватив с собой свёрток с наиболее калорийными отходами. Благодаря помощи мужчины, уже на четвёртые сутки после переезда в Бурзыл я решила, что готова к экзамену. Но до школы в тот день добраться так и не удалось.

Возможно, какой-то продукт оказался порченым (хотя вроде мороз, и выбирала куски получше), кто-то случайно или намеренно написал неправильный пищевой код, или в попытках обогреться я сожгла что-то не то – но ещё утром почувствовала себя очень плохо. Тошнило, многократно рвало, мучили колики, то и дело прошибал пот, текли слёзы, слюни, знобило и болела голова. К вечеру стало легче, но сил осталось мало, а запасы воды закончились. Под почти сбивающим с ног, пронизывающим ветром с трудом добралась до края свалки – туда, где сугробы уже не таяли, нагребла немного снега почище и побрела обратно, часто делая остановки, чтобы отдохнуть.

Ликрий сразу понял, что случилось. Убедившись, что кризис миновал, быстро съел то немногое, что успела собрать прежде, чем слечь, потом внимательно меня осмотрел, некоторое время помедитировал над слюной, после чего заявил:

– Это не инфекция.

И ушёл на добычу продуктов. А я осталась отдыхать и мучиться совестью: получается, что нахожусь почти на содержании коллеги по несчастью. Мужчина не только принёс поесть, но и восполнил запасы воды, а также притащил каких-то палок и бумаг для самодельной печки. Впрочем, на следующий день мне уже удалось самой набрать пропитание: причём и на себя, и на коллегу. А вот в школу отправилась ещё через сутки.

На сей раз сдать экзамен удалось. Мысленно поздравив себя с успехом, вышла из тёплого здания и немного постояла, прислонившись к стене туннеля и набираясь сил: слабость после отравления ещё давала о себе знать. Потом купила нейтрализатора: запасы, оставшиеся со времени жизни у Шаса, практически закончились.

Один рубеж преодолён. Теперь устроиться на работу, пополнять запасы денег (точнее – восполнять потери) и экономить – пока не вывесят объявление о начале подготовительных курсов. Ещё немного отдохнув и перекусив на ближайшей мусорке, я снова порылась в списке вакансий.

Выбор оказался немал, но вот привлекательностью не отличался. Отметив несколько, на мой взгляд, приемлемых предложений, позвонила потенциальным работодателям. Опять вроде бы мелочь, связь здесь дешёвая... но всё равно расходы. В результате, после нескольких разговоров, договорилась о работе мусорщиком-грузчиком-сортировщиком.

Так что на следующее утро начался новый этап. Вставать приходилось очень рано, чтобы успеть порыться на свалке, позавтракать и дойти до места работы. Я сопровождала мусоровоз – то проезжая на специальной приступке, то подбирая отходы, рассыпавшиеся по сторонам и проигнорированные автоматикой. На остановках действовать приходилось быстро – при задержке заработок неуклонно полз вниз. Но и во время поездки полноценно отдохнуть не получалось: кроме уборки в мою задачу входило извлекать несколько определённых типов строительного мусора из общей массы и раскладывать их по мешкам.

Как потом поняла, машины для сбора остаточного мусора имелись, но их, по возможности, экономили, тем более, что траты на низкооплачиваемого работника, типа меня, выходили чуть ли не дешевле. А ещё непосредственный наниматель собирался устроить ремонт у себя в квартире, а покупать материалы не желал: именно по этой причине требовал заниматься сортировкой во время поездки.

Естественно, к концу рабочего дня я вся измызгивалась, а воняла ничуть не меньше свалки, на которой ночевала. Причём нормально привести себя в порядок не получалось: работодатель такие блага цивилизации не предоставлял (как, кстати, и спецодежду или даже перчатки), а снегом разве что руки и лицо обтирала. И ещё работа выматывала. Радовало то, что на ней иногда успевала перехватить что-нибудь съедобное и перекусить на ходу, но всё равно этого не хватало. Поэтому в вечерней темноте вместе с Ликрием полуголодной тенью снова бродила по свалке, выискивая объедки.

Дни шли за днями. Старательно внушаемый самой себе оптимизм отступал перед неприглядной реальностью и постоянной усталостью. Вскоре я начала серьёзно задумываться, как бы найти место для ночёвки поближе к работе: путь от нынешнего укрытия занимал около часа. И хотя пищи на свалке можно найти больше, но и с ближайших мусорок пропитаться возможно. Зато добираться ближе. Однако подходящего места не находилось, поэтому оставалось довольствоваться тем, что есть. Кстати, насчёт еды. Через две с половиной недели я снова отравилась, благо – не так сильно. Ликрий таких неприятностей избежал, но коллеге тоже приходилось очень несладко: он заметно похудел, осунулся, даже как будто посерел и старательно кутался. Вроде бы и ест много, аж живот выпирает на отощалой фигуре, но всё равно недостаточно.

Кстати, опасения арвана не спешили воплощаться: то ли враги его не замечали, то ли не обращали внимания. Постепенно Ри успокоился, а однажды и вовсе высказал надежду, что ошибся, и теперь, в виде химеры, байлоги его почуять не способны. Впрочем, и без врагов неприятностей нам хватало.

Несмотря на все меры, меня постоянно лихорадило: не потому, что подхватила заразу, а от холода. Очень неприятное, болезненное ощущение. От постоянной усталости и промозглости иногда начинало казаться, что именно такой и была вся моя жизнь: мусоровоз, свалка, объедки и крысиное гнездо, а прошлый мир, Белокерман и даже Шас – всего лишь плоды фантазии.

Если в первое время работа позволила накопить несколько копеек, то потом ситуация изменилась. Постепенно усталость нарастала, производительность труда падала и, зарплата, соответственно, тоже. Хотя всё равно грех жаловаться: за условный месяц работы без выходных удалось получить четыре рубля и четырнадцать копеек – вполне соответствует самым оптимистичным прогнозам. Подводя итоги, горько рассмеялась. Весь день занят, а только-только хватает, чтобы оплатить минимальный список налогов, связь (дешёвую и нестабильную), нейтрализатор за это время (используемый в очень экономном режиме) и подзарядить компьютер. Ни на проезд, ни на лекарства, ни на пищу... Но хотя бы в сочетании со свалкой в нулях, а не в больших минусах.

Однажды холодным февральским утром, проснувшись, я заметила, что сосед не реагирует на слова и даже лёгкое встряхивание. Его псевдоволосы не шевелились, да и сам мужчина на ощупь показался подозрительно холодным. Поспешно развела огонь и поставила греться воду, лихорадочно думая, что теперь делать. Если это какая-то болезнь, то помочь я вряд-ли смогу, только повредить. Например, попытаюсь согреть, а потом окажется, что холодное оцепенение – защитная реакция. Но Ликрий живучий, арваны, да и чиртерианы, очень устойчивы к болезням. Отравление или голод – самые вероятные причины нынешнего состояния. Если с первым тоже неизвестно что предпринимать, то справиться со вторым возможно. Вот только, увы, не с помощью объедков.

На время оставив собрата по несчастью, поспешила в туннель, к ближайшему продуктовому магазину-автомату. Там выбрала недорогой, но очень калорийной, жирной и сладкой, подходящей Ликрию пищи. Вернулась, развела кусок в горячей воде, получив на редкость мерзкую вонючую жижу и медленно, по глотку, попыталась скормить мужчине. Иногда останавливалась, давала простую воду, растирала руки, ноги и грудь, поворачивала друга другим боком к огню, одновременно ревя от отчаянья и осознания собственной слабости.

Сначала Ликрий вообще не реагировал, но потом слабо зашевелился и жадно припал к питательному напитку.

– Урод ты, – с облегчением ругнулась я. – Умный такой, как других-то учить! А сам чем думаешь?

Он вздохнул и придвинулся к огню.

– Я бы не умер. Просто заснул, замёрз, а потом, когда станет тепло, оттаял бы и проснулся.

– Угу, – язвительно поддакнула я. – К тому времени налоги уже давно были бы не оплачены... и вообще, может уже тело бы расчленили и шкуру содрали – она у тебя ещё ничего, лучше моей, для выделки сгодится. И до поступления неизвестно сколько ждать – успел бы на летнее? Или до осеннего тянуть пришлось бы?

Мужчина снова вздохнул.

– Тоже верно.

– Так что нечего тут строить из себя непонятно кого, – проворчала я. Но запал угас: дальше ругаться уже не хотелось. Подбросив бумаг в костёр, вновь поставила воду. – Ещё питательной гадости надо?

Ликрий задумался.

– Это всё равно полумера, – наконец заговорил он. – Даже если сейчас поем, потом всё начнётся снова. А постоянно добавлять – денег не хватит.

– Проглот, – протянув руки к огню, наслаждалась теплом. – А ещё живучим назывался.

– Смотря в каких условиях, – горько хмыкнул мужчина. – Я же всё-таки не... – слегка запнувшись, Ликрий продолжил: – не настолько вывернут, чтобы на безжизненной планете без оборудования выжить. Точнее устойчивость как раз хорошая, выжить бы смог... если бы получал достаточное питание.

Я тяжело вздохнула. Конечно, в чём-то коллега прав, но признавать это не хотелось.

– Нет, сдаваться нельзя, – наконец покачала головой. – Сколько у тебя сейчас денег?

– На курсы и налоги хватит, но останется мало, – неохотно сказала химера.

– Не поняла, – повернулась к нему я. – Ты же работал, и на нейтрализатор тебе не надо тратиться?

– На него – да. Но всё равно приходится подкупать кое-что из продуктов. Иначе бы ещё раньше в оцепенение начал впадать.

В шоке помотала головой, а потом поспешно вытащила из костерка свалившийся туда пакет.

– Сколько проел?

– Почти шесть рублей... за всё время.

Невольно присвистнула. Шесть рублей за полтора условных месяца – много. Уверена, что Ликрий не шиковал, покупал еду подешевле, лишь бы организм поддержать. Отходами не брезговал, скорее наоборот, буквально набивался. И при всём этом исхудал. Конечно, я тоже не жирею, но гораздо больше неудобств испытываю от холода и усталости, чем от голода. Он же...

– Много, – согласилась с мужчиной. – Никак иначе не компенсировать?

– Экономлю, как могу. Когда добыча получше, деньги не трачу, – Ликрий тоскливо смотрел на огонь. – Если бы не чиртериан, было бы легче. Ну, или если бы я уже полностью восстановил умения – тогда пусть не сразу, но, думаю, удалось бы изменить тело... уменьшить его потребности.

Сочувственно вздохнула. Коллега за день работы получал на три копейки больше – но проблему это не решало. Кстати, хорошо, что и у меня, и у него оплата сдельная: хочешь, выходи и работай, хочешь, сиди дома – негативных отзывов или штрафов не будет (впрочем, как и получки). Хотя, с такой «высокой» зарплатой это и не удивительно. Снова подбросила бумаги в огонь и выглянула наружу, на светлеющее небо.

– Сегодня выходной – уже опоздали. Но в спячку впадать для тебя не выход. Так что снова спрошу: надо ещё?

– Давай, – поколебавшись, согласился мужчина и сам раскрошил брикет в железную банку.

– Если повезёт... – я задумалась и неуверенно продолжила. – Если всё пойдёт нормально, то, возможно, ещё рубля полтора смогу дать. Хотя обещать не буду – сам понимаешь.

Ликрий кивнул, помешивая начавшее вонять блюдо.

– Я мог бы ещё на полсмены или даже на целую пойти, – заметил он. – Но тогда уже времени на добычу не хватит. Но в таком темпе в нынешних условиях долго работать не смогу... впрочем, до начала курсов продержаться должен.

– То есть дней девять, – хмыкнув, почесала шею. Некоторое время рассматривала грязь под ногтями и многочисленные болячки на коже: как ни береглась, всё равно на работе без ранений не обходилось. А гигиена, точнее, почти полное её отсутствие, быстрому заживлению не способствовало. – Если я снижу нагрузку раза в два, то, наверное, смогу на обоих насобирать. Попробуем?

Коллега согласно улыбнулся. Эх, дурни мы дурни. С самого начала надо было так разделиться. Хотя... если смотреть честно, то разница небольшая. И, кто знает, не сдал бы Ликрий раньше, взвалив на себя столько работы.

После этого разговора мы изменили расписание. Правда, легче от этого не стало, даже наоборот: уйдя с работы, я в быстром темпе двигалась на свалку, обшаривая по пути все встреченные мусорки (выбирая из них подходящий Ликрию жир и прочую наиболее питательную массу). Потом методично слонялась по свалке с той же целью. Наиболее свежие куски мы оставляли на следующий день – их мужчина брал с собой на работу, а остальные шли на ужин и завтрак.

В последний день, перед началом курсов, мы устроили выходной. Потому что, увы, просто прослушать их недостаточно, чтобы получить кредит. По словам Шаса, по окончанию курсов преподаватели отсылают в банк нечто вроде характеристик, и только если они положительны – после поступления выделят деньги на обучение. Впрочем, судя по отзывам в сети, ничего сверхъестественного не требуется: всего лишь стараться, учиться, быть прилежным и аккуратным. Но если прийти вымотанным, даже это не получится. Особенно, учитывая, что я всё чаще ловила себя на том, что стоит оказаться в тепле, как сразу клонит в сон. Даже в стоячем или сидячем положении. А стоит ли ждать одобрения преподавателей, если время занятий нагло продрыхнешь?..

Поэтому целью было выспаться, хотя бы немного привести себя в порядок (а то в отражение разбитого зеркала даже смотреть страшно), поесть и собраться с силами. А также договориться о новой работе – той самой, низкооплачиваемой, но которая позволяет получить скидку (кстати, о последнем информации почти не видно, только смутные намёки попадаются).

В это февральское воскресное утро погода стояла морозная, но на удивление безветренная, необычно ясная и потому – солнечная. Все три далёких светила, видимых в Бурзыле, сияли на небосводе, обеспечивая нормальное дневное освещение. Впервые за нашу жизнь в этом городе.

Подслеповато щурясь (глаза резало после едкого дыма самодельного обогревателя), я вытащила постель на просушку. Даже сама некоторое время посидела снаружи, на куче мусора, то подставляя лицо лучам самого крупного, красного солнца, то переводя взгляд на очередной мусоровоз неподалёку.

Мы ещё барахтаемся, на даём Тартару утопить нас окончательно. Хотя он и пытается. Горько усмехнулась, чуть сморщившись от того, что потревожила до крови потрескавшиеся обветренные губы. Кому-то может показаться, что мы уже сдались, опустились на дно, что дальше падать некуда. Но это неправда, причём и в первом, и во втором смысле. Мы не упали – ещё не бесправные аллюсы. И мы не сдались. Долго в таких условиях не прожить, но пока мы ещё держимся. За надежду, волю и друг за друга. Прав был Шас, когда говорил, что вместе – легче. Когда я отравилась, Ликрий поддержал, как мог, когда он оказался в сложном положении – я тоже не осталась в стороне. Насколько бы понизились шансы каждого из нас, если бы мы разбежались... или если бы эгоистично думали только о себе?

Как бы то ни было, мы живы. И даже кое-какие деньги ещё остались – на курсы хватить должно. Если, разумеется, пресловутая скидка-отсрочка реально существует. Впрочем, Шасу нас обманывать незачем.

Снова поглядев на мусоровоз (знакомый, на нем работала несколько дней), вздохнула и с трудом встала. Чем тупо мёрзнуть, лучше собрать пищи и ещё поспать. Чтобы завтра выдержать занятия... а потом и работу. Поправила пушистый розовый капюшон с проплешинами, привычно втянула голову в плечи, а руки – в рукава и побрела в сторону «свежего» мусора.