Текст книги "Первые шаги (СИ)"

Автор книги: Софья Непейвода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

– Почему? – поинтересовалась я. – В смысле, почему для меня-то?

– Свекеров здесь мало, но некоторые всё ещё сохранили к ним неадекватное отношение. Исторически, – пояснил Ликрий. – Многие союзы и войны началом и причинами тянутся во Вне. Со свекерами здесь не враждуют главным образом потому, что их почти нет – то есть они, по умолчанию, проигравшие.

– Насколько я поняла, во Вне они тоже не очень известны, – возразила я. – Вон, Шас например, о свекерах даже не слышал.

– Слышал, – мужчина улыбнулся и откинулся на спинку монументального стула. – Уверен, что слышал, но, скорее всего, под другим названием. Поэтому и не узнал, а углубляться в описание твоей цивилизации во Вне не стал.

Решив не поддерживать провокацию, я всё-таки сделала себе заметку, что когда-нибудь следует изучить историю и узнать, чем таким нехорошим занимались родичи второй моей половины. А пока просто порадуюсь, что здесь на это вряд ли обратят внимание.

Честно говоря, я была очень благодарна арванской части Ликрия, ведь именно Ри сообщил мне местные названия земных продуктов, растений и животных. Без него капуста или редис до сих пор оставались бы мечтой. Кроме прочего, арван пояснил, как искать жизненные формы, произошедшие с Земли. Объекты земной природы, а значит, и соответствующие продукты питания в целом оказались вполне доступны по цене, а главное, подходили по пищевым кодам. Огорчало только одно: многие блюда теперь казались несколько другого вкуса. Но вряд ли причина в продуктах, скорее всего, изменились мои вкусовые рецепторы. Как бы то ни было, новость всё равно очень порадовала.

Как-то я поинтересовалась у опекуна, почему у него не заметно такого двоякого поведения.

– Потому что для равноправных химер оно очень нетипично. Исключение, а не правило, – улыбнулся Шас и задумчиво покосился на Ликрия. – К тому времени, как обе части меня смогли настолько сработаться, чтобы перестать быть «сумасшедшей» химерой, мы действительно стали очень похожи. В другом случае у нас просто не получилось управлять телом. Честно говоря, мне вообще трудно представить иную ситуацию: ведь для любого движения нужны одновременные и одинаковые усилия обоих личностей, – опекун перевёл взгляд на меня. – Кстати, это одна из причин гораздо более массовой гибели неравноправных химер: чтобы не подавить слабую, сильная личность должна не просто её поддержать, а очень хорошо разобраться в психологии и поведении – именно для того, чтобы суметь поддержать, а не уничтожить. Твой случай тоже в каком-то плане исключение – ведь судорог у тебя не было, значит, поддержка с самого начала оказалась качественной. Чтобы умудриться вот так «меняться», – он кивнул на спокойно изучающего лист укропа Ликрия, – каждая... обе личности должны на высоком уровне понимать друг друга. Это вообще что-то почти нереальное... Нет, я бы не удивился, сумей арван подыграть чиртериану, но наоборот...

Шас не стал развивать тему, но и без того многое прояснилось. И снова подтвердилось то, что чиртерианская часть химеры не так проста, как кажется.

Время безжалостно вело обратный отсчёт. Раньше казалось, что два года... точнее, два стандартных года – это очень много. Но пролетело уже больше половины срока, а уверенности в своих силах всё ещё нет. Да и вообще сомневаюсь, можно ли её получить.

Уже сейчас я потихоньку начала готовиться к будущей свободной жизни. Денег по окончанию рабства на счету останется немного: лучше готовиться к худшему и рассчитывать на реальные тридцать один, без возможного плюса в «пять-десять» рублей.

К сожалению, быстро выяснилось, что без образования устроиться на такую работу, которая бы обеспечивала даже скромное существование, не получится. Более того, школьного уровня для этого тоже не хватит. Ознакомившись с ситуацией, я поняла, что в Тартаре как раз университет и считается той общепринятой основой, которая позволяет нормально жить. Фермеры, слесари, водители, продавцы и водопроводчики – все получали специальность и только после этого шли работать. Иначе устроиться или открыть своё дело очень сложно, и уже практически нереально получать хотя бы прожиточный минимум.

Итак, какова ситуация? Мягко говоря, не блестящая. Занятия в школе платные, причём не очень-то дешёвые, а у меня нет возможности тратить минимум по двадцать рублей в месяц. Кредита же на базовое образование в Тартаре не дают, как, кстати, и на подготовительные курсы – всё за свой счёт. Насколько удалось узнать, поступить-то без курсов реально, а вот с получением кредита на образование почти непременно возникнут проблемы – то есть его попросту не дадут. Особенно – бывшим рендерам. Поступившие же после подготовительных курсов получают кредит практически всегда, причём независимо от положения и происхождения. Интересно, почему? Как бы то ни было, факт остаётся фактом – курсы надо пройти. Однако они, в свою очередь, отнюдь не пару копеек стоят – так что снова траты.

Бугага! А ведь ещё необходимо что-то кушать и где-то ночевать, пока буду заканчивать школу и вплоть до поступления. И не забывать платить налоги. Иначе поесть-то поем, но, возможно, последний раз в свободной жизни. Прикинув необходимые статьи расходов и сравнив их с ценами (естественно, дешёвыми), я поняла, что на еду и комнату не хватает. Даже курсы оплатить не получится, не говоря уж о налогах, проезде, тёплой одежде, средстве для приведения себя в соответствие с общими нормативами безопасности и прочих предметах первой необходимости. Вот тебе и раз.

Остаётся только один вариант: подрабатывать одновременно с учёбой. Но и тут тупик: вакансии для народа без высшего образования, конечно, есть, но либо очень низкооплачиваемые (не более пяти рублей в условный месяц, при прожиточном минимуме в двенадцать), либо такие, после которых учиться уже не сможешь. Хотя, если подумать, такие «работы» тоже оплачиваются низко, поскольку на них можно получить рубль-два за день... а потом отлёживаться и зализывать раны больше недели. Так что эти варианты не годятся. Чтобы устроиться за нормальную плату, нужно высшее образование: учителю, продавцу, охраннику, курьеру и даже уборщику или путане (последние вакансии посмотрела просто с обиды). Век высоких технологий предъявляет очень серьёзные требования к сотрудникам. Значит, выходит... в общем, даже с работой концы с концами не сходятся.

Заметив, над чем я ломаю голову, Шас изучил выкладки и выдал неожиданную информацию. Оказывается, на подготовительные курсы можно получить неплохую скидку, если во время обучения работать на одной из разновидностей низкооплачиваемых уборщиков.

– Вообще-то, это вредное занятие, яды накапливаются в организме и очень плохо выводятся, а защитные костюмы-скафандры стоят дорого, из-за чего на них экономят, – пояснил опекун. – Однако один-два месяца работы на ставку здоровому человеку сильно не повредит. Платят действительно мало, но есть скрытая возможность, о которой истинные тартарцы знают, хотя кому попало не рассказывают. Если ты подашь заявку на скидку предварительно устроившись туда, куда я сказал, плата за соответствующие работе дни подготовительных курсов снижается в несколько раз – не менее, чем в пять.

Я оживилась.

– Обычно при нехватке рук туда отправляют тех рабов, которых никто не купил, – продолжил Шас. – Но всё равно, в каком-то плане, эти вакансии одна из немногих социальных акций Тартара: с её помощью у малоимущих появляется возможность пройти подготовку и получить кредит. Из него, кстати, потом будут вычтена плата за подготовительный курс: так что хотя заявление подаёшь на скидку, но, по сути, получаешь отсрочку.

– Всё равно, хорошо, – заметила я. – Вот только насколько здоровье народ посадит на такой работе? Ты говоришь, что она вредная, а на защите экономят.

– Распределяют выборочно, так, чтобы организм выдержал больше месяца без последствий. Потом разумеется, надо следить, чтобы не получить дополнительную дозу этих ядов – иначе их концентрация может стать опасной. Но у химер яды неплохо выводятся. Кстати, у тебя с этим всё вообще отлично, – оптимистично заверил опекун и хмуро добавил: – Только учти, что этим радостно пользуются. В смысле, готовься к тому, что работа будет неприятной и с последствиями: химер обычно посылают на самые опасные участки, так что временный дискомфорт почти гарантирован. Но мы относительно быстро выправляемся.

Неохотно кивнув, я снова засела за расчёты, а потом с тоской посмотрела на правку в выкладках. Напрашивается вывод: базовое образование надо получить быстро. Не учиться, а буквально за несколько дней подтвердить, что соответствую требуемому уровню – благо, такая возможность есть и стоит всего в три раза дороже, чем обучение в течение этого же времени. Поэтому, чем быстрее получу базовый аттестат – тем меньше денег потрачу. В идеале хорошо бы управиться дня за три-четыре. Потом требуется оплатить и пройти подготовительные курсы. По всему выходит, что без «скидки» не обойтись – иначе денег вообще не хватит. Но и со «скидкой» шиковать, мягко говоря, не придётся. А главное: очень не хочется снова терять только-только возвращённое здоровье. Ладно, тут ничего не поделать. Что дальше?

Я долго раздумывала прежде, чем принять решение, но в конце концов вынужденно признала правоту Шаса: разумнее всего идти на извращенца-самоубийцу. Причём по любому расчёту получается, что попытка только одна. Если не смогу поступить и получить кредит с первого раза, то денег не хватит на второй шанс. Даже при всём старании.

Ещё одна неприятность: в Шесефесе нет заведений, которые бы занимались самоубийцами. И в соседних городах – тоже. Можно было бы поехать в фактическую столицу – там есть университеты всех направлений. Но на это не хватит денег. Впрочем, какая разница, столичный ли вуз, лишь бы добраться и поступить удалось! После долгих поисков выяснилось, что «ближайшее» место, где можно получить интересующую специальность, находится гораздо западнее Шесефеса, неподалёку от границы Тартара. Естественно, в местных масштабах неподалёку – то есть на расстоянии каких-то полутора тысяч облётов Земли по экватору. К счастью, в Бурзыл существует короткий путь из одного из соседних моему нынешнему месту жительства городов, но к сожалению, в общей сложности поездка «съест» не менее семи рублей.

Ну и для пущего эффекта. Окончание рабского контракта придётся на январь, а ближайший срок приёма – в марте. То есть надо будет не просто прожить два месяца, а прожить их зимой, да ещё в условиях сурового климата.

Итак, посчитаем: тридцать один рубль минус... Ну пусть девять рублей на школу, ещё семь на проезд до Бурзыла, минимум два с половиной на налоги в условный месяц: при расчёте на два месяца (не забывать про разницу во времени по сравнению со стандартом) – то есть три условных, ещё семь с половиной рублей. Средство для обеспечение безопасности других от меня обойдётся чуть больше, чем в рубль за условный месяц (при условии круглосуточного использования) – ну пусть четыре в целом. В итоге на еду, одежду, жильё, проезд по городу, оплату связи и прочие «удовольствия» остается всего три с половиной рубля. Ах да, надо учесть возможный заработок – если очень повезет, ещё около трёх-пяти рублей в месяц. Весело. А сейчас ещё веселее будет – как удалось узнать на сайте университета, подготовительные курсы на большинство специальностей самоубийственного направления стоят тридцать пять рублей. Про скидку-отсрочку ничего не сказано, так что рассчитываем на минимальную. Ещё минус семь рублей. И в очередной раз получается, что денег не хватает: на курсы уйдёт не только начальный капитал, но и значительная часть заработка. Прямо хоть в бомжи записывайся!

– Шас, а есть ли возможность ещё как-то сэкономить или подработать? – поняв, что сама не справлюсь, поинтересовалась я.

Опекун ещё раз просмотрел мои расчёты и понимающе хмыкнул.

– На эту «работу» лучше не устраивайся, – посоветовал он, указав на большинство отложенных мной относительно более оплачиваемых вакансий. – С них если и уйдешь живой, то свободу сохранишь недолго. Сюда тоже не ходи, – заметил Шас, отметив немногие оставшиеся предложения. – Вымотаешься так, что будет не до учёбы и поступить не сможешь.

Я горько вздохнула: после критики опекуна максимальная оставшаяся зарплата составляла четыре рубля в условный месяц. И это при высокой занятости. Перспективы стали ещё менее радужными.

– Но возможность сэкономить есть, – улыбнулся Шас. – Во-первых... – он с сомнением покосился на меня. – Нет, дешёвое жилье, чтобы сократить расход защитного средства, лучше не ищи. Потому что в настолько дешёвом жилье им всё равно придётся пользоваться и получится не экономия, а наоборот. Запад... да! – оживился опекун. – Свалки там тоже должны быть. А на свалках в глубине преющих куч тепло даже зимой. Вход же дешёвый или, если повезёт, даже бесплатный. Кстати, мусорки – вполне доступный способ экономии на пище, одежде, а порой и технике. Если поискать, то поесть почти точно удастся. Тем более на западе, почти у границы – там в этом плане конкуренция гораздо ниже. Потому что люди без гражданства, прививок, налогов и других необходимых мелочей долго не выживают, – пояснил Шас, заметив мой удивлённый взгляд.

Но на самом деле меня гораздо больше поразил сам совет, а не пояснения. Тартар... такой тартар!

С этого дня опекун взял за правило перед сном рассказывать некую историю из своей жизни или жизни знакомых. Так удалось узнать, что он тоже прошёл через аналогичное испытание, но недолгую свободную жизнь до поступления в университет прожил в более мягком климате, зато с огромной конкуренцией на каждой мусорке. Про ночёвки за городом или в заброшенных закутках подземных путей. Про то, как два друга, вместе с которыми Шас начинал свободную жизнь, попались на удочку про «высокооплачиваемую» работу и в результате потеряли всё. Про некоторые нюансы по получению скидки на подготовительные курсы. Про группировки агрессивных разумных, радикальных видистов, которые не упустят возможности искалечить, если не потрудишься оплатить налог или ещё каким-то образом подстраховаться. Про отравления и кустарную медицинскую помощь, когда на нормальную нет средств. И про таких же нищих людей, пытающихся выбраться из ямы, в которую их сбросила жизнь. Ошибки, кажущиеся мелочи, которых стоит избегать, став гражданином. Или просто занятные истории из своего опыта.

33 октября 617133 – ночь 7 января 617134 года от Стабилизации

Шесефес, Тартар

Уже три Земных года прошло с тех пор, как я попала в Чёрную Дыру. Три долгих года. Новое существование мало походило на прежнее, из-за чего порой начинало казаться, что всё, пережитое до ренства – только сон. Слишком необычно... но я уже начала привыкать к этой необычности, и, наверное, теперь в чём-то и моё поведение показалось бы для землян дикостью.

Оказалось, что Ликрий тоже собирается в Бурзыл и тоже планирует поступать на извращенца-самоубийцу.

– Такое решение рационально в нынешней ситуации, – заметил он, небрежно взяв кусочек засахаренного фрукта. – Хотя лично мне не нравится данная профессия.

– Лику, выходит, нравится, – пробормотала я.

– Он – военный. Риск и опасность были его постоянными спутниками, – улыбнулся Ри. – В отличие от него, я – творец. На моё воспитание затратили очень много сил и времени, но при непосредственной угрозе и необходимости быстрого реагирования даже обычные, не очень опытные, солдаты часто покажут лучшие результаты. Неразумно пускать в битву, расход или подвергать риску высококвалифицированное существо мирной направленности без острой необходимости.

Невольно фыркнув, я покосилась на почти опустевшую тарелку со сладостями. Какое самомнение-то! Хотя, возможно, и оправданное – вон как задачки решает, да и во многом другом отлично разбирается.

– Почему тогда ты решил всё-таки поступать именно на это направление?

– Уже говорил: это рационально в нынешней ситуации. По нескольким причинам. Во-первых, я пока так и не нашёл общего интереса со своей второй половиной. В данном плане мне легче уступить и первую специальность получить согласно предпочтениям коллеги, а также по соображениям разумности. Кроме того, ни я, ни он ещё не восстановили в полной мере свои прошлые умения: для этого мне приходится учиться тому, что знает Лик, а ему – моей работе. Во-вторых, данная специальность действительно облегчит жизнь в Тартаре и практически сразу превратит меня в ценный ресурс. В третьих, извращенцы-самоубийцы пользуются спросом отнюдь не только в этой стране, так что благодаря образованию по этому направлению откроется возможность переезда на постоянное место жительства в большинство других государств. Ну и ещё несколько полезных, но малозначимых причин.

Вот так раз! Выходит, Ликрий уже и отдалённые возможности просмотреть успел. Хотя вопрос всё равно оставался. Но его легко разрешил опекун:

– Ты ведь уже знаешь, что у химер бывают необычные способности. Та, что позволяет вам идти на эту специальность – одна из них. Так что Ликрий прав: раз у вас есть возможность стать извращенцами-самоубийцами, то это один из лучших вариантов. Если бы мой организм позволял освоить данное направление – я бы постарался не упустить шанс.

Но самой неожиданной новостью были планы Шаса освободить нас в один и тот же день.

– Вроде бы вы поладили, – заявил он в ответ на моё недоумение. – Если решите держаться вместе, шансы выжить выше, чем если разбежитесь.

Я с сомнением покачала головой. Если насчёт меня ещё верится, то Ликрий вряд ли выиграет от сотрудничества.

– У каждого есть слабые стороны, – не согласился опекун. – Да, он... очень опасен, но в некоторых отношениях ты его превосходишь. К тому же, в любом случае, как бы силён не был Ликрий, он не заточён под то, чтобы в одиночку противостоять всем – он же не мориотарец. Сила любого народа, любой группы в немалой степени зависит от количества и взаимодействия. Будь иначе, люди в Тартаре не старались бы объединяться по тем или иным признакам.

В начале ноября Шас сообщил, сколько средств останется на моём счету после вычета расчётной суммы на прокорм, элементарное содержание, его зарплаты и базовой начальной суммы, без которой на свободу отпускать нельзя. Получалось около девяти рублей. Если подумать, очень неплохо. Другой вопрос, что денег всё равно надо больше, чем есть.

– Можешь либо оставить эти средства на потом, либо потратить, – заявил опекун. – Но если решишь тратить сейчас, то учти, что я буду контролировать, что и по какой цене берёшь. Не понравится – запрещу.

Я улыбнулась. Когда-то такие предупреждения воспринимались как серьёзное ограничение и чуть ли не лишение права выбора. Сейчас же понимаю, что Шас обещает помочь и предостережёт от грубых ошибок.

Как бы ни хотелось сохранить средства до свободной жизни, но не получится. Опекун заранее предупредил, что не собирается снабжать нас за свой счёт... даже старыми вещами. То есть компьютер с мобильником останутся тут, и переночевать в квартире по знакомству не выйдет. Ликрию всё-таки кое-что оставят, но с учётом того, что вначале он был вообще без всего, в итоге мы окажемся примерно на равных.

– Может, это и жестоко, – заметил Шас. – Но так вы сможете проверить, на что способны сами. Вы получите свободу и выйдете в мир здоровыми, но с минимальным капиталом – как большинство рабов, которым хозяева решили дать шанс. Поэтому, если доживёте и поступите, то будете держаться за место всеми руками и зубами. И, заодно, на своей шкуре почувствуете, через что приходится проходить многим другим. Такой опыт в будущем может оказаться полезным. Насколько я знаю, часть родителей отпускает детей во взрослую жизнь подобным образом.

Мы с Ликрием переглянулись. Уж что-то, а безответственности или несерьёзного отношения точно не будет. Слишком жестокие здесь порядки. Даже удивительно – неужели родители готовы подвергнуть своих чад такому риску?

– Если совсем честно, то обычно у детей всё же остаётся путь к отступлению, – признался опекун. – Одним могут помочь дополнительными деньгами, другим – оставить уже почти заключённый контракт на передачу себя обратно в рабство. Да и выходят они из дому с нормальными вещами. Так что разница всё равно серьёзная. Но в чём-то положение схоже, – Шас сверкнул глазами и неожиданно яростно закончил. – И нечего тут! Только попробуйте упустить возможность, я уж!..

Угрозу опекун так и не закончил, но и без того ясно, что на самом деле ему нечем нас пугать. Скорее вспышка Шаса указывает на его беспокойство... и неуверенность.

Подумав, я решила, что покупки всё равно предстоят. Но, поискав по сети, с сожалением признала, что не просто на всё, на большую часть необходимого не хватает. После долгих сомнений решила отказаться от тёплой одежды, обуви и многого другого в пользу двух, на мой взгляд, незаменимых вещей. Компьютер (в том числе исполняющий функции телефона) – без него подготовка к поступлению станет очень проблематичной, и видеорегистратор – для обеспечения хотя бы минимальной безопасности. А вот модели техники выбирала долго: из-за жёсткого ограничения по деньгам приходилось искать товар на вторичном рынке. Чтобы не попасть впросак, старательно изучала, что означают применяемые здесь параметры и характеристики, искала информацию о том, на что следует обращать внимание и так далее, и тому подобное.

Заодно поняла, как опекун мог читать во время своего первого разговора с Ликрием. Немалая часть компьютеров оказалась очень компактна, их экраны напоминали линзы (к слову – вполне подходящие для постоянного ношения), динамики мельчайшими каплями фиксировались рядом со слуховыми органами, да и остальное оборудование по размеру не превышало спичечный коробок. Одновременно широкую распространённость имели и более привычные мне модели с обычными экранами и клавиатурами, немалым спросом пользовалось нечто промежуточное – так что каждый мог выбрать на свой вкус. И по средствам.

Времени на поиск я потратила немало. К сожалению, имеющаяся сумма не позволяла сразу выбрать качественные и надёжные приборы, которыми можно пользоваться много лет, так что пришлось многим поступиться. В конце концов остановила выбор на подержанном компьютере промежуточной модели для гуманоидов (типа очки): в процессе эксплуатации его вид сильно пострадал, к тому же «очки» были великоваты по размеру, зато весь основной функционал отлично сохранился, к тому же компьютер неплохо соответствовал моим кодам восприятия (то есть голова от использования болеть не должна) и продавался по небольшой цене. Подходящие видеорегистраторы обнаружила гораздо быстрее и выбор оказался шире – в результате решила приобрести одну из самых дешёвых моделей: она создавалась не для гуманоидов, а для существ с большим количеством конечностей и активным движением. Благодаря этому, несмотря на то, что почти половина камер уже не функционировала, оставшихся вполне хватало для обеспечения качественного обзора во всех трёх измерениях. А программа для изменения синхронизации камер стоила совсем мало. Опекун одобрил сделанный выбор, заметив, что для данной ценовой категории качество и функционал вполне на уровне.

Некоторое время потребовалось, чтобы привыкнуть к новой технике. А «очки» ещё и кустарно подремонтировать. Только сейчас выяснилось, что в доме нет никаких швейных принадлежностей, так что пришлось довольствоваться упаковками из-под продуктов. В результате дужки перестали натирать кожу, а сам прибор – спадать. Хотя вид компьютера теперь ещё менее привлекательный. Я невольно рассмеялась: ещё свободная жизнь не началась, а уже как будто со свалки вещи собираю. Ну да это неважно. Зато глазам действительно удобно, а то на старом компьютере Шаса читать уже проблематично.

После получения свободы из остального имущества у меня останется две пары нижнего белья, длинное платье белокерманского покроя, сандалии, мобильник (ещё со времён жизни в Белокермане, для использования в Тартаре требующий новой дорогой прошивки), остатки «дезодоранта» и пижама (пижама и пара белья – от опекуна). Всё уже использованное и поношенное, хотя и в хорошем состоянии. Как бы сейчас пригодилась тёплая одежда, в которой я попала в Чёрную Дыру! Но увы, даже если бы была возможность её получить, то за пересылку пришлось бы заплатить больше, чем стоит новая.

Примерно в декабре опекун, после некоторых колебаний, разрешил нам выходить на улицу. Естественно, не без проверки, а сначала убедившись, что Ликрий уже достаточно хорошо контролирует псевдоволосы, а потом – что мы знаем хотя бы основные правила, чтобы не влипнуть в неприятности. Однако одного соблюдения правил недостаточно. Для обеспечения безопасности (разумеется, не абсолютной) даже рабу или животному требуется паспорт и уплата налогов. Кстати, возможно из-за огромного разнообразия разумных, но документ хоть на человека, хоть на животное один и тот же – паспорт. Просто в начале удостоверения ставится пометка «человек» (то есть разумное существо), «получеловек» и «нечеловек». Кстати, основная черта рабства третьего типа – это как раз заведение паспорта на своё имущество. Неважно, по какой причине и с какими правами – главное, чтобы документ был. Ещё одна любопытная деталь: когда кто-то в Тартаре лишается права называться разумным, то ему уже не получится оформить или сохранить паспорт – то есть такого человека опускают ниже животного, в том числе, полностью исключая свободный выгул. Ведь если раб без хозяина и документов – то он считается ничейным, а значит, каждый может сделать с ним что захочет.

На улице было холодно. Даже не так – очень холодно, в самое тёплое время суток температура редко поднималась выше минус десяти градусов. Пижама, надетая под платье, спасала слабо, а голые участки тела ледяной ветер так и норовил обморозить. В результате передвигаться приходилось быстро, перебежками, чуть ли не натягивая платье на голову и по возможности выбирая закрытые от ветра участки улицы. В подземных туннелях, с одной стороны, легче – ветер не такой пронизывающий и теплее, но с другой, там повышалась влажность. Почти после каждого, особенно долгого, выхода на улицу краснела и шелушилась кожа на открытых участках тела, даже несмотря на то, что вскоре я начала мазать её жиром.

К сожалению, как следует ознакомиться с городом не получилось: Шас не запрещал, но предупредил, что все поездки за мой счёт, точнее, что на них можно потратить те копейки, которые остались после покупки техники. Поэтому пришлось довольствоваться обходом ближайших улиц. Регулярные прогулки отнимали много сил, но зато помогли освоиться и перевести часть действий почти на бессознательный уровень. Но как же всё-таки холодно!

Чем дальше, тем очевиднее становился тот факт, что с нынешним имуществом на воле выжить не просто проблематично, а вообще нереально. Поэтому, плюнув на воспоминания о земных приличиях, я подновила знания о том, как отличить незащищённые мусорки и какие правила надо соблюдать при их разграблении, и отправилась на поиски. К сожалению, в Тартаре, по крайней мере в Шесефесе, предпочитали использовать легко разлагающуюся тару, да ещё и «коллег» по интересам немало. Так что пришлось потрудиться, чтобы собрать достаточное количество пластиковых пакетов, тряпок и тому подобного. Зато после того, как обернула ноги в несколько слоёв бумаги и плёнку, сделала капюшон по аналогичной технологии, утеплители под одежду и обмотки на руки, поход по улице уже не причинял таких неудобств. Хотя выгляжу теперь, как нищий бомж. Но лучше так, чем покрасоваться в нормальной тёплой одежде и получить статус вещи... или замёрзнуть насмерть.

После долгих раздумий и изучения «минимального» списка налогов я решила сократить его ещё больше – в результате получается экономия почти целого рубля, а безопасность пострадать не должна. Вот комфорт – вполне может, но тут уж выбирать не приходится. На всякий случай, прежде, чем принимать окончательное решение, посоветовалась с Шасом. Поколебавшись, он признал, что такое сокращение ещё не несёт серьёзной прямой угрозы жизни, имуществу или физическому здоровью. Но посоветовал внести все исключённые пункты в дополнительный список – чтобы, если пойму, что без них не справлюсь, удалось оплатить быстро и легко. Так я и сделала.

Однажды Ликрий упомянул, что смотрел паспорт Шаса и что у того уже три высших образования. Заинтересовавшись, я тоже изучила документ опекуна, точнее – его общедоступную часть. Оказалось, что первая специальность Шаса из направления психов, вторая – убийц, и третья – воров. Прикрыв глаза, глубоко вздохнула: с кем приходится жить?! А потом рассмеялась. Сама не лучше – собираюсь самоубийцей стать!

Недолгий поиск позволил легко разобраться, что к чему. Как и подозревала, тартарцы в очередной раз извратили термины. Под психами подразумевались люди, работающие со специфическими аномалиями, под убийцами – многие представители силовых структур и военные, под ворами – определённого вида детективы, следователи, разведчики и шпионы. То есть, если перевести профессии опекуна на человеческий язык, то получатся вполне нормальные, достойные уважения занятия.

Этим же вечером ненароком поинтересовалась, с какой целью в Тартаре так стремятся исказить значения слов? Ведь не для того же, чтобы затруднить жизнь иностранцам, как когда-то говорил консультант в Свороване?

– Честно говоря, сам не в курсе, – признался Шас. – Возможно, когда-то давным давно, при возникновении Тартара, это было шуткой, или данные должности занимали преступники... или их считали таковыми остальные. А потом народ привык. Определённое наречие, необычное использование некоторых терминов, некий нарочитый эпатаж, самоирония и нежелание смягчать слова, чтобы не сделать больно собеседнику, являются чуть ли не визитной карточкой тартарцев. Мне не нравится такое поведение, но оно затягивает. То, что в устах других звучит обидно, за собой быстро перестаёшь замечать. За циничностью удобно скрывать собственную неуверенность или сомнения, – опекун хмыкнул, наблюдая, как я усовершенствую извращённые портянки. – Из-за неприятных манер многие считают тартарцев грубыми, циничными и любящими поиздеваться.

Со вздохом отложив нож, я намотала получившееся нечто, прошлась по комнате, попрыгала и старательно потрясла ногами. Вроде бы теперь так быстро слетать не стремятся. Уже хорошо.

– Я уезжаю, – глухо сказал Шас, глядя на мои приготовления.

Мы с Ликрием недоумённо переглянулись.

– В смысле? – подозрительно поинтересовалась я.

– Уезжаю седьмого ночью. Как только вы станете свободными, – отвернувшись, пояснил опекун. – Вещи отвезут в хранилище, а контракт на съём квартиры закончится.