Текст книги "Первые шаги (СИ)"

Автор книги: Софья Непейвода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Бегло пролистав текст, сначала не увидела ничего, написанного мелким шрифтом или скрытого. Уже пересматривая по второму кругу, обнаружила маленькую стрелочку (вначале я приняла её за прилипшую к экрану соринку). Ткнув на неё, перешла на другую страницу, и на мгновение замерла от шока, а потом нервно обернулась – не смотрит ли кто в мою сторону. Ссылка привела на список с указанием размера взяток, которые можно дать сотрудникам посольства, чтобы ускорить или облегчить оформление гражданства. Нет, они были не слишком большими (самая крупная не превышала пяти рублей), но сам факт... И вообще, какой наглостью надо обладать, чтобы выставить такой прейскурант на всеобщее обозрение?

Впрочем, если тартарцы сами выбросили эту информацию в открытый доступ, то почему бы и не почитать? Список оказался не очень длинным, оформленным в таблицу по типам услуг и вполне понятным: одни пункты касались сокращения сроков оформления паспорта, другие – уменьшения требуемых для этого сведений. Кое-что в прейскуранте взяток заставило занервничать и вновь перечитать основные сведения о получении гражданства. Так и есть: стандартный срок оформления гражданства после заполнения всех документов – трое суток. Вот ведь бюрократы: в Белокермане вообще за несколько минут паспорт сделали! Впрочем, одно дело выдать заграничный паспорт, а другое – сменить страну жительства. Но кое-что уже ясно. Оформить документы обычным образом я не успею. Остается надеяться, что есть законные способы ускорить процесс. К сожалению, в информационном блоке их обнаружить не удалось.

Устало махнув рукой, я направилась к нужному кабинету. Указатели помогли сориентироваться: живые очереди сортировали претендентов на гражданство по размерам. Я оказалась в группе «от метра до двух», что позволяло надеяться на то, что никого не раздавлю и меня тоже не раздавят. Пока стояла в очереди, поняла, что в посольство Тартара запросто можно ходить как в зоопарк: такого огромного разнообразия и плотности разумных в одном месте я ещё не встречала. И, честно говоря, очень нервировали проходящие мимо «люди» и соседи по очереди: до меня в ней стояло нечто среднее между вороной и крокодилом, а сзади – семья гигантских жаб. И без того неприятное положение усугубляло обилие звуков и запахов, особенно учитывая, что некоторые существа пахли очень резко и специфично.

Примерно через полчаса я с облегчённым вздохом вошла в кабинет и направилась к свободному «столу». Но тут же остановилась, увидев, что за ним перекусывает мужчина-гуманоид в семейных трусах. Странная форма одежды для служащего, не так ли? Оглядела других людей, которые вели приём, и поняла, что они ничуть не лучше: некто гигантско-соплевидный, свисающий с потолка, и кот, прямо во время работы наводящий интимный марафет. Такое вопиющее, демонстративное неуважение к посетителям раздражало и даже злило.

В это время мужчина отхлебнул из чашки и указал на расчётный терминал сбоку стола:

– Оплата вперёд.

Скрипнув зубами, перевела на счёт посольства стандартную сумму. Тартарец хмыкнул и достал толстую стопку анкет.

– Заполни всё, что надо для получения гражданства, и возвращайся.

– Можно ли как-то ускорить оформление документов? – взяв бумаги, поинтересовалась я.

– Взятку можешь перевести через этот же терминал, – с улыбкой пожал плечами мужчина.

– А другим, законным способом?

– Если знаешь такой – скажи. Если нет, то только через взятки.

Я невольно сжала кулаки:

– Чтобы потом вы же сами обвинили в нарушении закона?!

И тут же отшатнулась от резкого шлепка сзади – сверху свалилось бесформенное слизистое существо. Невольно порадовалась, что меня обслуживает гуманоид: менее везучего вороно-рептилоида обрызгало с ног до головы. Подождав, пока коллега снова вползёт на потолок, тартарец перевел безразличный взгляд на меня:

– Заполняй документы. Там, – указал он на другую сторону кабинета, где сидела и мучилась с анкетами часть очереди.

– Ты не ответил на вопрос.

– Сообщать мои цели или цели нашей политики не входит в мои обязанности. Остальное после того, как закончишь с анкетами.

Я отошла к стене, села на пол и бегло просмотрела полученные бумаги. Обалдеть, сколько всего им надо! В одном документе требовалось описать каждый год всей своей жизни (перечислив основные занятия, достижения и ошибки), в другом – вкусовые предпочтения, в третьем – пройти какой-то цветовой тест... Больше на издевательство похоже, чем на сбор сведений. К тому же, только на заполнение этих бумаг уйдёт несколько часов! Некоторое время я добросовестно отвечала на вопросы, а потом снова окинула взглядом стопку и задумалась.

Шас явно считал, что получить гражданство за день вполне возможно. И открытым текстом посоветовал обращать внимание на малозаметное – то есть, в том числе, список взяток. Если подумать, факт получения такой прибыли тартарцы практически выставили на всеобщее обозрение – так, может, у них это считается нормой жизни, а не преступлением? Хотя не факт, если вспомнить, что в посольстве процветает торговля незаконными товарами.

Размышления прервались, когда я заметила, как шапочно знакомый китаец решительно подошёл к одному из консультантов, выложил на стол больше дюжины паспортов, поднёс свой к терминалу и попросил:

– Ускорьте до полусуток и упростите до десятой на всех, пожалуйста.

После чего забрал обратно паспорта и стопку бумаг, выданную на нескольких человек – но, тем не менее, меньшую, чем дали мне. Пот и нервные движения выдавали волнение молодого человека, он поспешно, почти бегом, покинул кабинет – это подогревало сомнения в допустимости взяток. Но, тем не менее, юноша её дал. Подумав, я решила проследить, многие ли пользуются незаконными услугами. Таких оказалось немало. Каждый седьмой, по моим наблюдениям, а учитывая, что некоторые могли давать взятки незаметно, и того больше.

От бесполезных метаний разболелась голова, и я снова, уже в который раз за день, ощутила себя пациентом психушки. Давать или не давать, вот в чём вопрос? Если не дам – не успею оформить документы, если дам – не возникнут ли проблемы с законом? Несколько раз глубоко вздохнула и решила пойти напролом и попросить консультации у собратьев по оформлению гражданства.

Мнения разделились. Одни утверждали, что никаких проблем не предвидится, другие – что дача взятки – преступление. Легче от этого не стало. В конце концов я не выдержала, позвонила Шасу, который, естественно, вместо того, чтобы дать чёткий ответ, только посмеялся и попросил сообщить, если вдруг удастся найти способ получить документы за короткий срок без взяток. И только тогда мне в голову пришла первая светлая мысль: сходить в юридическую консультацию. Ту самую, в которой обслуживают «дорого, некультурно, качественно». Лучше ещё раз очередь отстоять, чем влипнуть в неприятности. Заодно и про договор узнаю.

Консультантом снова был моллюск, который успокоил, заверив, что дача взятки тартарцу да ещё и на территории Тартара (а посольство считается таковой) не приведёт ни к каким неприятностям и не просто допустима, но даже считается нормой жизни.

– Не обращай столько внимания на название. Тартарцы исказили и извратили многие слова и понятия, чтобы затруднить жизнь иностранцам. Поэтому лучше гляди на смысловое наполнение, а не на термин, – посоветовал он.

А ведь и правда! Если бы не название «взятка», то даже мысли о том, что это именно она, и в голову бы не пришло. Тарифы гораздо больше производили впечатление списка дополнительных услуг, а не подкупа. Ну, тартарцы! Всё-то у них не как у нормальных людей.

Потом я попросила растолковать, что именно написано в договоре о рабстве (вдруг и тут банальное искажение терминологии). Но слова моллюска пояснили не больше, чем краткая характеристика посла. Проворчав о необразованных клиентах, которые даже таких элементарных вещей не понимают, юрист надолго задумался, после чего скинул мне почти те же файлы, что и Шас.

– Здесь всё очень подробно написано, – заявил он. – А коротко такое не объяснишь.

– Ну хоть можешь оценить, насколько этот договор хорош и качественен, безопасен и полезен для раба? – вздохнула я, с тоской поглядев на список схем.

Даже если ночью спать не буду, всё равно не успею разобраться.

– Очень хороший договор, – без колебаний констатировал моллюск, ещё раз просмотрев документ. – Сам бы на такой пошёл.

– Тебе-то зачем? – в шоке спросила я.

– Это уже личный вопрос, и ответ на него не входит в список оплаченных услуг.

Задав ещё несколько вопросов консультанту, добилась только откровенного заявления, что он является юристом, а не толкователем для умственно отсталых.

– А у вас есть специальные толкователи? – пропустив мимо ушей вторую половину фразы, оживилась я.

Юрист ушёл под воду и некоторое время из-под неё не появлялся. Потом вынырнул, и поинтересовался, устроит ли меня толкователь-тартарец. Сначала я колебалась, но после того, как моллюск заверил, что качество консультации от этого не пострадает, а единственный местный толкователь будет затягивать время и переводить разговор на достопримечательности Сворованы, махнула рукой и взяла адрес тартарца. Может, хоть на уровне для умственно отсталых разобраться сумею?

Вернувшись в посольство, снова встала в электронную очередь и успела наскоро перекусить до того, как запустили в здание. Там, прежде чем выстаивать в уже знакомый кабинет, первым делом обратилась к консультанту – благо народа к нему почти не было. У тартарцев тарифы оказались в несколько раз выше, но что не сделаешь ради определённости.

– Понятно, – кивнула женщина после того, как я объяснила проблему с договором. – Как к тебе подходить: как к обычной умственно отсталой или как к умственно отсталому бывшему рендеру?

– А какая между ними разница? – не поняла я.

– В отличие от первой группы, бывшие рендеры часто являются отсталыми не из-за органических нарушений, а из-за того, что жили в очень отличающихся условиях, чаще всего – с меньшим разнообразием окружения. Бывшие рендеры, в принципе, могут стать нормальными полноценными людьми, хотя и не быстро. Но думаю, ты хотела узнать не об этом, – улыбнулась консультант. – При разговоре с первыми мы просто всё упрощаем, а со вторыми – пытаемся объяснить, сравнив с более знакомыми им реалиями.

Я недоверчиво посмотрела на тартарку. Потом кивнула.

– Давай попробуем как с бывшим рендером, а если не пойму – то по первому способу.

– Хорошо, – легко согласилась женщина. – Итак, в какой звёздной системе, на какой планете и в каком году по какому летоисчислению ты жила до ренства? Если твоя цивилизация ещё не вышла в космос, то напиши здесь принятые у вас названия на своём родном языке.

Она протянула мне большой лист гладкой бумаги и ручку. Пожав плечами, я выполнила требование. Удивительно, но почти сразу же надпись пропала и лист стал абсолютно чистым. Консультант задала ещё несколько уточняющих вопросов, а потом на бумаге проявился русский текст, кратко характеризующий Россию наших дней, перечисляющий некоторые достопримечательности, политиков, города, произведения искусства, а также соседние или влиятельные страны.

– Прочитай и скажи, совпадает с реалиями твоего бывшего мира или нет, – велела тартарка.

Почти всё оказалось знакомым, за исключением некоторых мелочей. Но думаю, так получилось не из-за неправильной идентификации, а просто потому, что я не интересовалась этими нюансами.

– Теперь подожди, – женщина поправила очки, налила себе травяного напитка и удобно развалилась в кресле.

Я сидела и нервничала: время идёт и деньги капают. А они не бесконечные. Если бы ещё понять в результате удалось, не так страшно, но пока обольщаться нет причины.

К счастью, отдых (или что-то ещё?) толковательницы продлился всего несколько минут, после чего она отставила чашку и повернулась ко мне.

– Вот теперь можно и поговорить. Общаться будем на общем языке, если какие-то термины останутся непонятыми – спрашивай, – дождавшись моего кивка, женщина продолжила. – Тебе как объяснить: с обоснованием или без?

– Если с обоснованием не намного дольше, то лучше с ним, – ответила я.

Так, если вначале не пойму, есть шанс разобраться по контексту.

– Многие разумные виды очень по-разному понимают детство. И законодательство каждой страны этот термин тоже трактуют по-своему. Например, у нас, в Тартаре, официального понятия детства вообще не существует. Ты или свободное разумное существо – и, в этом случае, несешь полную ответственность за любые свои поступки и принятые решения, или раб – и тогда за тебя решают другие, но и ответственность несут тоже они. Но у некоторых видов, в том числе и людей, дети не выживут, если сразу получат независимость. Для того, чтобы их защитить, родители сразу же после появления детёныша регистрируют его как своего раба. А когда считают, что их ребёнок уже готов нести полную ответственность – отпускают на свободу. Несмотря на то, что договор третьего типа имеет много разных нюансов, чаще всего именно он используется для защиты детей. То есть, если сравнивать с реалиями Земли, это что-то навроде усыновления или опекунства. Тот договор, по поводу которого ты пришла консультироваться, можно сравнить именно с этими понятиями твоего прошлого мира.

– Так почему нельзя было сказать сразу по-человечески, а не мудрить лишнего! – вскочив, я выплеснула возмущение на всех прошлых консультантов. – Неужели так трудно провести аналогии между рабством третьего типа и опекунством?! Ведь, наверняка, даже если в Тартаре нет понятия детства или усыновления, то в других-то странах эти понятия есть!

– Договор о рабстве третьего типа используется не только в этом качестве, и строго говоря, данные понятия нельзя сравнивать! Не забывай, что я сейчас сильно упрощаю и привожу близкие тебе аналогии, чтобы хоть как-то прояснить, что именно имеется в виду. В другой ситуации тот же тип рабства я могла бы сравнить с браком, лечением в санатории, заключением, трудовым договором, арендой животного, туристической путёвкой и многим другим!

Живое воображение тут же подсунуло сюрреалистическую картину, как один человек на полном серьёзе говорит другому: «а я в этом году денег скопил и на отпуск в рабство уйду». Нервно рассмеявшись, помотала головой, отгоняя бредовую сценку. Да уж, если тут такие аналогии проводят, то сам чёрт ногу сломит, а не разберётся. Но я всё-таки не смогла удержаться от ехидного вопроса:

– А что, у вас в Тартаре отдыхать в рабство уходят?

– Иногда да, – без малейшего смущения кивнула консультант. – Я сама пару раз в виде раба отдыхала. Очень удобно и комфортно, если, разумеется, правильно составить договор.

Вот тебе раз! Выходит, не такой уж и бред воображение подсунуло? Я несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Надо вернуться к актуальным для меня темам, а с местными тонкостями мироздания потом буду разбираться.

– Ладно, пусть будет опекунство. А теперь можно попросить пройтись по всем пунктам и расшифровать, что они обозначают?

– Схемы подробно описаны в справочниках, – пожала плечами тартарка. – Могу скинуть.

– Они слишком длинные, а у меня времени мало, – честно пожаловалась я. – Мне бы пока кратко, но так, чтобы понять удалось. Как для бывшего рендера.

Женщина кивнула, снова просмотрела договор, после чего приступила к объяснениям. По её словам выходило, что меня могут использовать на низкоквалифицированных работах лёгкой и средней тяжести, ограничивать свободу передвижения и общения, но не получения общедоступной информации. Одновременно хозяин должен позаботиться о моём здоровье, предоставить достаточно свободного времени и обеспечить условия для подготовки к будущей вольной жизни.

А что, похоже, посол действительно постарался. По крайней мере, теперь, в понятном переводе, договор выглядит гораздо привлекательнее, чем раньше. Но несколько вопросов всё же осталось. Например, почему белоруну так не понравились пункты про свободу в виде наказания и особенно по взаимному согласию?

– У многих разумных есть похожие психологические особенности и стадии адаптации. Думаю, твой благодетель опасался, что во время одной из них ты можешь совершить роковую ошибку, – заметив, что этого ответа недостаточно, тартарка продолжила. – Обычно вначале рендер быстро понимает, что совсем не разбирается в реалиях Чёрной Дыры. Потом, через некоторое время, если адаптация идёт успешно, ему начинает казаться, что теперь он уже понимает происходящее. Но это только кажется – посмотрев по верхам, бывший рендер переосмысливает увиденное, ориентируясь на опыт своего прошлого мира, а не на местные реалии. Проходит срок, и человек снова осознает, что знает недостаточно. И так несколько раз. В периоды ложной уверенности ты могла согласиться или предложить расторгнуть контракт, посчитав, что уже готова к самостоятельной жизни. Вот от этого, скорее всего, и хотел тебя уберечь тот, кто оговаривал данный пункт.

Поблагодарив, я вышла и, не теряя времени, отстояла очередь в кабинет для получения гражданства. Там решительно заплатила за максимально возможное ускорение и упрощение оформления документов, после чего протянула злополучную стопку анкет:

– Что из этого надо заполнять?

Гуманоид (а мне опять повезло оказаться у его стола) забрал бумаги и небрежно пролистал.

– Ты уверена, что хочешь получить гражданство Тартара?

– Да.

Мужчина хмыкнул и передал мне кулон, очень похожий на международный паспорт, только чуть поменьше и чёрного цвета.

– Вот документы.

– А что заполнять надо? – не поняла я.

– Уже ничего. Это паспорт гражданина Тартара. Кстати, на территории других стран он тоже действителен, менять при зарубежных путешествиях не придётся.

Я помолчала, разглядывая новый паспорт. Вот так просто и быстро. Даже не верится.

– То есть получается, что все эти анкеты не нужны для получения гражданства? – всё ещё сомневаясь, уточнила я.

– Все необходимые сведения легко считать с твоего заграничного паспорта. Вот если бы у тебя вообще документов не было – тогда требовалось бы заполнить некоторые анкеты.

– Зачем тогда вообще было их подсовывать?! – возмутилась я.

– Совмещение приятного с полезным, – усмехнулся тартарец. – Иногда очень интересные сведения таким образом получить удаётся. Ну да это наше дело, – мужчина на мгновение задумался и добавил: – Если ты не в курсе, то знай, что в Белокермане не приветствуется двойное гражданство, и когда они узнают о нём, то исключат из списков жителей.

Я согласно повела рукой, а потом ушла. Всё-таки слишком много впечатлений за один день. Разум уже отказывался воспринимать что-то ещё. Ясно одно: тартарцы действительно не слишком-то приятные в общении люди, которым чуждо уважение к другим. К тому же, они очень любят поиздеваться над иностранцами. Остаётся надеяться только на то, что к своим тартарцы относятся иначе.

Теперь, когда удалось разобраться с самыми срочными делами, навалилась усталость. Сил едва хватило для того, чтобы добраться до гостиницы, а там – до ванны. Хотелось смыть запах множества разумных и в кровать. Но я не рассчитала силы: сон сморил прямо во время водных процедур.

20 – день 21 июня 617132 года от Стабилизации

Сворована – в небе

На следующее утро проснулась на удивление отдохнувшей. Странно, особенно учитывая, что всю ночь провела в ванне: хорошо хоть вода оставалась тёплой – благодаря этому не замёрзла.

Закончив затянувшееся обмывание, я плотно позавтракала и подумала, что не стоит тянуть с заключением контракта – пока его нет, буду сомневаться. Лучше сразу отрезать отступление, чем метаться из стороны в сторону и потом всё равно принять такое же решение.

По пути к Шасу получила краткое сообщение от Белокерманского посольства, в котором говорилось о том, что меня лишили старого гражданства.

– Не передумала? – вместо приветствия поинтересовался Шас. – У нас, тартарцев, фантазия богатая и извращённая, мы даже в рамках контракта такого напридумать можем...

– Это я уже поняла, – поёжилась, вспомнив вчерашний день. – Но теперь поздно, в Белокерман вернуться уже не смогу.

Для заключения контракта пришлось снова посетить тартарское посольство, но на сей раз в очередях не стояли: Шас без колебания и не обращая внимания на возмущение ожидающих прошёл в нужный кабинет, где мы и скрепили сделку. Вот и всё: путь назад отрезан. От осознания этого сомнения ушли, но стало грустно. Кабала. Добровольная кабала на два года.

– Значит, так, – покинув территорию посольства, новоиспечённый хозяин бесцеремонно забрал мой телефон, осмотрел и, поморщившись, вернул обратно. – Ладно, пока сойдёт: лучше отовариваться дома, дешевле получится.

Путь обратно мы проделали в молчании. Только у гостиницы я набралась смелости:

– Как мне теперь тебя называть? Хозяином? – вопрос прозвучал горько.

Осознав это, я разозлилась на саму себя. Ишь, фифа какая нашлась, трагедию устраивает: как скажут, так и буду называть, не переломлюсь.

– Зачем? – пожал плечами Шас. – Я знаю, что у меня есть над тобой власть, и вполне уверен в своих силах – мне не требуется таких формальностей для самоутверждения. Если тебе проще обращаться так по какой-то причине – можешь называть хозяином. Если нет, то лучше по имени.

Мужчина остановился и повернулся ко мне:

– Сегодня отдохни. А завтра утром я за тобой зайду и поедем в Тартар... Хотя стоп, – Шас быстро пролистал что-то на своём телефоне. – Ну ты рендер!

Я задумчиво на него смотрела и раздумывала, насколько видимые эмоции совпадают с настоящими. Вопрос очень актуальный, особенно учитывая, что мне долго придётся жить в его обществе и лучше бы понимать, когда опекун злится, а когда – доволен.

– Ты сердишься?

– Нет, но раздражён. Отдых отменяется. Сейчас быстро упаковываешь имущество и идёшь со мной, – скомандовал Шас.

Собирать почти ничего не пришлось, особенно учитывая, что большая часть вещей пропала при аварии. Поэтому уже через несколько минут я вышла в холл гостиницы, чтобы сообщить о выселении из номера. Там ждал неприятный сюрприз: оказывается, теперь без разрешения хозяина я не могу тратить деньги со своего счёта. Так что пришлось звать Шаса.

– Мы что-то забыли сделать? – поинтересовалась я, заметив, что путь наш снова лежит в посольство.

– У тебя, конечно, есть кое-какие прививки, но только для восточной местности, да и то не всякой, – сказал хозяин. – Ехать без подготовки организма на запад – самоубийство. По общему закону, в транспорте дальнего следования даже услуги такие есть: экстренная иммунизация и эвтаназия. Второе – для тех, кто не выдержит или не имеет денег на первое. Чем позднее делаются прививки – тем дороже они стоят. Так что я сейчас экономлю твои деньги.

Я кивнула. Как-то раньше совсем не задумывалась над этой проблемой, а ведь если в Чёрную Дыру попадает много чего и много кого, то какие ужасные эпидемии должны гулять...

Внешне прививки выглядели очень непривлекательно: мне поставили полулитровую капельницу чего-то чёрного и густого, как кровь. Да и вообще иммунизация оказалась очень тяжёлой и неприятной процедурой. Из-за неё фактически весь остаток дня я провела в муторном полубреду. Да и на следующее утро, когда надо было идти на посадку, еле передвигала ноги.

– Это ещё ничего. Можно сказать, лёгкие остаточные явления, – посмеялся Шас. – Подумай сама, от какого количества врагов надо защитить твой организм. Если бы не временный искусственный иммунитет, ты бы вообще не выдержала прививок. А так, хотя ввели всё разом, но свой иммунитет тело выработает постепенно. Поэтому ещё около месяца будешь чувствовать недомогание... или вообще болеть.

Уже в самолёте, отоспавшись и хотя бы немного придя в себя, я вспомнила о незаконченном разговоре.

– Многие совершают эту ошибку и не прививаются вовремя?

– Хватает. Особенно – в восточных странах. Тут очень немного болезнетворных микро– и макроорганизмов, они малоактивны, поэтому в целом проблем со здоровьем меньше и они другого плана. Те, кто живут дальше на западе, наоборот, никогда не забудут о прививках или своевременном лечении: для них это вопрос жизни и смерти.

Я помолчала, чуть приподняла спинку кресла и удобно устроилась в полусидячем положении.

– Сколько дней ещё лететь?

– Совсем недолго. К вечеру будем на месте.

Кивнув, я закрыла глаза и погрузилась в полудрёму. Но потом до сознания дошёл смысл сказанного. К вечеру? Разве такое возможно?

– Погоди, как это к вечеру?! Я в Белокермане смотрела: до Тартара минимум ещё двое суток на самом быстром транспорте!

Шас тихо рассмеялся.

– Если по прямой – то неделю до самой восточной границы. Но есть короткие пути. Без них наша мобильность была бы гораздо ниже.

Опекун рассказал, что короткие пути бывают постоянными или временными. И данный маршрут самолёта пролегает через сезонный короткий путь, причём сезон, в который он доступен, подходит к концу.

– Поэтому сейчас столько народа едет в Тартар – билет на сезонный транспорт стоит намного, в разы, дешевле, и перелёт отнимает гораздо меньше времени, – пояснил Шас.

Я вздохнула, решив пока не забивать голову лишней информацией, а лучше почитать расшифровку хотя бы одного пункта заключённого договора. К слову, расписана она оказалась очень подробно. На мой взгляд, даже слишком подробно, с многочисленными оговорками, нюансами и подробностями. Одновременно с кажущейся точностью, формулировка оказалась настолько непривычной и необычной, что понять её было очень нелегко.

Через некоторое время опекун оторвал меня от чтения.

– Пока я не разрешу, не стремись проявлять инициативу, – предупредил он. – Отстанешь, потеряешься или что-то случится, не беги, не начинай что-то исправлять или делать. Вообще поменьше двигайся и, по возможности, старайся ограничиваться словами. Ты раб, который ждёт или потерял хозяина – всегда акцентируй внимание на этом. Даже если увидишь меня, не спеши навстречу – дождись, пока позову.

Я тяжело вздохнула. Понятно, что сейчас меня пытаются уберечь от глупостей и неприятностей. В том числе и тех, которые могу ненароком навлечь на голову хозяина. Но от этого не менее горько.

– Постараюсь вести себя хорошо, – кивнула я.

Шас что-то прошипел и вопросительно посмотрел на меня, но дождался только недоуменного пожатия плечами.

– Повтори, что я сейчас сказал?

Удивившись, попыталась воспроизвести шипение, чем очень повеселила опекуна.

– Что и следовало ожидать, – констатировал он. – Сколько вообще диалектов ты знаешь?

– А разве всеобщий язык не един для всех? – задала встречный вопрос я.

– Един. И говоришь ты на вполне нормальном уровне, даже на хорошем. Но не забывай, что не у всех одинаковые способности к речи, по этой причине тебе следует научиться понимать все распространённые звуковые варианты языка. Говорить можно на одном, а понимать надо все. Пока этого нет, в случае чего обязательно упоминай, что ты не понимаешь другие вариации всеобщего.

То есть язык один, но звучать он может очень по-разному. Судя по шипению – до неузнаваемости. Неприятная новость. Хотя, если подумать, чего-то подобного следовало ожидать.

– Кстати, надо будет ещё выучить хотя бы визуальные вариации, – добил меня Шас. – Но это дело не одного дня. Так, что там дальше?.. Твою медицинскую карту я просмотрел, здоровье можно восстанавливать не в больнице, а в нормальных подходящих тебе условиях. Защита от тебя пока не нужна... Вопросы есть?

– Да, – кивнула я, радуясь тому, что могу перевести разговор с неприятной темы. – Какие самые основные законы и правила надо соблюдать в Тартаре? Хотя бы элементарные, чтобы сразу ошибку не совершить?

Опекун немного помолчал, а потом начал рассказ. По его словам получалось, что как раз «истинных» законов в его стране нет: любые правила можно как выполнять, так и игнорировать. То, что называют законами, на деле всего лишь правила правящей верхушки, а не абсолют. Более того, тартарцы даже понятие правительства извратили – у них это не государственная структура, а чуть ли не мафиозная организация, чья власть распространяется на всю страну. Естественно, «законы» как условия самой большой «фирмы под названием правительство или государство» допустимо не исполнять... но в этом случае на такого человека могут напустить карателей. Причём шанс того, что найдут и покарают, очень велик.

Попросив перерыв, я попыталась осмыслить услышанное и поняла, что по сути описанное Шасом «государство» мало отличается от обычного: есть законы и за их несоблюдением следует кара. Тогда в чём же разница? Или это просто очередное извращение терминологии, чтобы жизнь нормальным людям подпортить?

– Разница есть, но она мало касается обычных людей, – ответил Шас на прямой вопрос. – Поэтому в начале жизни, для простоты, можешь считать, что её нет. Другой вопрос, что для тебя самой будет лучше соблюдать законы. Как, впрочем, и обычаи – хотя карать за нарушение последних правительство не станет, – тартарец сделал паузу и перевёл разговор. – Раз мы заключили контракт, то я имею право знать, кто твоя вторая половина.

Я недоумённо на него посмотрела, а потом вздохнула. Впрочем, сама тоже хотела бы знать об этом, так что...

– Сколько это будет стоить?

Теперь удивился собеседник.

– Что?

– Ну, определение, к какому виду принадлежало второе существо.

Шас промолчал, прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Когда я уже решила, что он задремал, тартарец заговорил. Тихо и как будто устало:

– Не знаю, по какой причине ты решила скрыть свою суть. И не буду спрашивать. Если ты была преступником или политическим противником в своём мире, то лучше сюда это не переносить. Начинай жизнь, как с чистого листа. Но мне действительно важно знать, из каких видов ты получилась. В этом случае я смогу лучше обеспечить твою безопасность.

– Очень дорого, да? – сделала очевидное предположение я. – Дороже определения жизненных кодов?

Опекун резко открыл глаза и сел:

– Ты что, правда не понимаешь?!

– Нет, – я недоумённо пожала плечами. – Я ведь говорила, да ты и сам наверное в досье видел: второй вид не удалось определить.

– Досье – это одно. А твои знания – совсем другое, – неожиданно резко заявил Шас. – Ты должна знать. Ведь ты – это оба прежних существа вместе, и каждый из тебя знал, кто он.

– У меня не сохранилась вторая личность! Я вообще не понимаю, как ты читал досье, – невольно возмутилась я. – Только её обрывки сохранились, в снах, но я и их не помню. У меня одна личность, один разум, – я осеклась, заметив выражение лица опекуна. – Что не так?

– Белокерманцы не копали глубоко, ошиблись сами и ввели в заблуждение тебя. Причём в заблуждение, которое может тебя убить.

Я непонимающе посмотрела на Шаса, и он вздохнул: