Текст книги "Феечка с сердцем дракона (СИ)"

Автор книги: Софья Дашкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

В памяти всплыли слова мамы. Обычно, когда она заводила свою шарманку про фейскую академию, я слушала ее вполуха, потому что нет ничего скучнее чужой ностальгии.

– От фей поэзии лучше держаться подальше…

Да, кажется, она говорила что-то такое. Но детали я пропустила, и теперь очень об этом жалела. Мне представлялось, что феи поэзии опасны исключительно своей нудностью: сложно вообразить что-то более унылое, чем стихи. Однако Нала-тэй как будто пробралась в мои мысли, сгребла их в кулак и за шкирку уткнула меня в перепачканные полы. Я даже голову не могла поднять!

– Соль, детка, отнеси пока ее платье в прачечную, – велела Нала моей соседке, а затем острые каблуки комендантши застучали прочь.

Я осталась в гордом одиночестве. Руки сами занимались уборкой: так активно я, пожалуй, даже любимый меч не полировала. И чем ярче сияла белоснежная плитка общежития, тем больший бардак разворачивался в голове.

С выбором врага вышла заминка. Надо было внимательнее слушать маму! Ладно, урок я вынесла: отныне, прежде чем связываться с феей, буду выяснять, какой у нее талант. Был бы на моем месте Морк… Поглядела бы я, как бы этот олух посмеялся над безобидными бабочками! Уверена, Нала-тэй мигом нашла бы для него работенку.

Полегчало мне, лишь когда о моем эффектном появлении напоминал только едва уловимый запах тины. Покрасневшие пальцы дрожали, спина взмокла от пота, я с трудом разогнулась и поняла: больше фей я сегодня не выдержу. Ничего ведь страшного не случится, если я одну ночь проведу в этой несчастной академии?

По крайней мере, так я считала, поднимаясь в комнату. Мои уже сундуки ровнехонько выстроились перед шкафом, Соль разложила ноты и любовно натирала канифолью смычок. Скрипка… У меня аж зубы свело. Огненный владыка, ну за что такие муки?!

– Тебе кровь из носу надо пилить именно сейчас? – простонала я.

– Профессор Бургунди завтра ждет меня на первое занятие, – гордо сообщила оранжевая. – Он очень строгий, я не хочу оплошать. Мама всегда говорит: даже если тебе кажется, что ты играешь идеально, закрепи. Нужен запас прочности!

– Ужас, твоя до тебя тоже докапывается? – вздохнула сочувственно и хотела плюхнуться на кровать, но Шасть, будто предугадав мой порыв, резко обожгла искрой. – Ай!..

– Что такое?! – переполошилась Солианна.

– Мне… Эм… – выдавила сипло, бочком продвигаясь к шкафу. – Тебя жалко стало!

– А, ты насчет мамы… – Соль отмахнулась. – Нет, я люблю ее советы. Она меня всему научила! Мы с ней лучшие подруги, я буду так скучать… Постой, ты куда?!

Последнюю реплика относилась, вероятно, к моей попытке залезть в шкаф: ничего другого я придумать не смогла. Двери в ванную у нас не наблюдалось, похоже, студентки дружно мылись где-то еще, а Шасть надо было срочно выпустить.

– Хочу… Одна побыть. Устала очень, – соврала не очень убедительно.

Как ни странно, Соль поверила. На ее веснушчатом лице промелькнуло сострадание, уголки губ скорбно дрогнули.

– Прости, это все я виновата, – сказала она, отложив смычок. – Ты первый день в Тайфо, тут другие порядки… И твоя мама так далеко! А я даже не предупредила тебя насчет Налы-тэй! Вообще-то магия внушения здесь не приветствуется, но жаловаться себе дороже. Ты вымоталась, а тут я… Давай я часик погуляю? Отдохни, освойся. Вещи разбери! Договорились?

Я удивленно воззрилась на Солианну. Она меня что, пожалела?! После всех выкрутасов?

И ладно бы только это, моя собственная реакция поражала не меньше. Обычно я воспринимала жалость как оскорбление, но тут в груди как будто свернулся тугой комочек, а потом по телу разлилось странное тепло… Может, мышцу какую потянула, когда полы драила?!

– Ну… Спасибо, – неуклюже поблагодарила я.

Соль смущенно заулыбалась, убрала инструмент, сложила ноты и кинулась к шкафу.

– Вот смотри: твоя половина – правая. Обувь у нас положено ставить вниз, вешалки все тут, – затараторила она. – Ничего пахучего, жидкого, огнеопасного не храни, для моей скрипки это опасно. Твоя тумбочка возле кровати, духи поставь туда. И никакого съестного! Девочки говорят, в прошлом семестре завелись муравьи…

Благодарность исчезла так же бесследно, как грязные разводы в холле.

– Ага. – Торопливо кивнула и указала на дверь. – Что там насчет прогулки?

Солианна надулась, недовольная, что ее прервали на самом интересном, но из комнаты все-таки вышла. Я стрелой метнулась к двери, заперлась и, наконец, вытащила Шасть.

– Зачем ты пос-с-слушалась фею?! – начала моя свирепая саламандра. – Надо выз-з-звать ее на дуэль, дай мне до нее добратьс-с-ся! Только одно с-с-слово и…

О дальнейших планах Шасти узнать было суждено лишь прикроватной тумбочке: именно туда я закинула неуемную ящерицу и плотно закрыла ящик.

К счастью, мебель здесь делали из плотного кристалла, а потому плеваться искрами Шасть могла, сколько угодно.

Усталость накатила, как цунами. Переодевшись в чистое платье, я набила свою половину шкафа одеждой из сундуков. Матрас и подушка хором взывали ко мне, манили, предлагая прилечь. Оставалось только получше припрятать стилет рябого Грэта, – как раз в постели, чтобы всегда был под рукой… И вот тут-то меня осенило, что до сна еще очень и очень далеко.

Мой клинок. Мой роскошный тончайший клинок, который идеально поместился под подкладкой корсета, остался в платье. А платье Солианна унесла в прачечную. Так что либо стилет потеряют при стирке, либо найдут и преподнесут Фабиану.

Огненный владыка… В ту секунду я жалела лишь об одном: что рядом не было профессоров академии. Потому что за такие ругательства меня бы отчислили моментально.

Глава 6

По ночам на фейских островах темно. И не просто, знаете ли, приятный глазу полумрак, а кромешная чернота, хоть с палкой ходи!

Именно такое открытие я сделала, выбравшись из окна общежития за пять минут до полуночи.

У нас в Фервире можно хотя бы ориентироваться на звуки и запахи. В голых скалах учуять незваного гостя проще, чем вытащить меч из ножен. Легко услышать шелест чьих-то крыльев, чужое дыхание… Да даже биение сердца! А здесь?!

Мало того, что проклятыми цветами разит абсолютно повсюду, и это амбре начисто отбивает драконье обоняние, так еще и сверчки стрекочут, как полоумные. По-моему, они весь день дожидаются, когда феи лягут спать, чтобы потом устроить брачные игры. Цык-цык-цык… Аж уши закладывает!

Меня словно засунули в большой мешок, хорошенько встряхнули и выбросили в неизвестность. Я знала только, где верх и низ, – ноги утопали в траве, – а вот как в этой ароматной цыкающей темени отыскать прачечную, понятия не имела.

Началось все незадолго до ужина. Солианна отпиликала на скрипке, мы направились в столовую, и я живо так поинтересовалась, куда оранжевая подевала мое платье. Соль удивилась, конечно, почему меня это волнует. Мол, стирка и стирка, делов-то!

Пришлось снова вспомнить про маму. Навешать соседке всякой ерунды про бережную ткань, ледяную воду, мыло особое… В общем, повторить все то, что мама обычно ворчала, смывая сажу и кровь с моих нарядов.

Соль прониклась и указала на невысокое голубое здание неподалеку от столовой. Я направилась туда, но столкнулась с неприятностью номер один: изящной табличкой «закрыто».

Неприятностью номер два был тот факт, что с фейской конструкцией замка справиться у меня не вышло. А ведь таким хрупким выглядел! Казалось бы: надави посильнее! Попробуй с ноги! Но нет. Грязные платья у фей охранялись надежнее, чем подсобка старины Деймара. Ее я, кстати, пару раз взламывала, когда надоело сидеть наказанной взаперти.

Ну, а у неприятности номер три имелось собственное имя. Ужасно, кстати говоря, неприятное, – Фабиан Магнолли. Стоило мне замахнуться туфлей на окно, как эта самая туфля перекочевала в широкую ладонь ректора.

– Ты, вероятно, заблудилась, – елейно произнес Фабиан, оттаскивая меня от заветной прачечной. – Столовая – там.

– Я платье свое хотела вернуть! – возмутилась, припадая на босую ногу. – Мне что, нельзя его самой постирать?

– О, Нала-тэй рассказала, как ты любишь чистоту, – протянул ректор.

И сказал он это вроде будничным тоном, спокойно и без эмоций, но я-то догадывалась: белобрысый насмехается! Как же мне захотелось расправить крылья… Взлететь, показать, над кем тут можно смеяться, а над кем – не стоит, но Фабиан продолжил:

– Вон, кстати, и она. – И указал на темно-синий пучок нашей комендантши.

Она тоже приближалась к столовой, и мне пришлось прикусить язык. Та тряпка надолго врезалась в мою память, искушать судьбу снова я не решилась. Кто знает, какие еще стихи заготовлены у этой безжалостной поэтессы! Для метения дорожек, мытья посуды… Мало ли.

И я отложила поход в прачечную на потом. Рассудила так: раз она все равно закрыта, стилет мой никто не найдет. Как любил повторять старина Деймар, если огненный владыка даровал тебе время, потрать его с пользой: продумай стратегию и разведай местность.

Пока Фабиан что-то вещал о моем расписании, я осматривалась по сторонам. Слушать ректора? Пф! Зачем мне знать об уроках, если учиться здесь я все равно не буду? Вместо этого я внимательно изучала преподавателей, подыскивала того, кому выпадет честь меня отчислить.

Степень строгости профессора определить не так уж и сложно: она прямо пропорциональна расстоянию, на котором держатся от него студенты. К примеру, дамочка в очках и с мятной шевелюрой явно для моей цели не годилась. Девушки стайкой вились вокруг нее, хихикали панибратски. То ли дело старик с проседью на пурпурной гриве! Одна только прическа делала его похожим на льва, а уж как отшатывались юные феечки… Он нес тарелку через толпу – и перед ним расступались во все стороны, отводя взгляды. Не меньше, чем на четыре шага отходили!

Я поняла, что вышла на след Зло-тэя, но предпочла дополнительно прощупать почву.

– Можно мы поужинаем вон там? – спросила у Фабиана, указав на стол, за которым расположился мощный дед.

Кронфей осекся на полуслове и нахмурился.

– Ты хоть что-то слышала из того, что я сказал?

– А как же! Лекции, практические занятия… Все вот тут! – Постучала указательным пальцем по виску. – Так что, идем?..

Фабиан проглотил наживку, причем с отменным аппетитом.

– Нет! – Понизил голос. – Я же объяснил только что: преподаватели едят отдельно. И ужинать с тобой мы не будем.

– Ну вот, – изобразила я огорчение. – А мне так понравился обед! Ну ладно, тогда оставлю вас с этим почтенным стариком наедине. Только поздороваюсь…

– Эри! – Фабиан дернул меня назад и почти перешел на шепот. – Выбирай выражения! И не стоит беспокоить профессора Бургунди. Завтра поздороваешься, он прочтет вводную лекцию.

– О поэзии? – уточнила на всякий случай.

– О музыке! Очнись, прошу тебя! Лекторий, главный корпус, торжественное посвящение…

Больше мне слушать не было нужды: главное я выяснила. Фабиан открыто побаивался профессора Бургунди. Значит, завтра на его занятии я и должна устроить демарш. Еще бы вернуть стилет до утра…

Вот тут-то мне и улыбнулась удача. Заметив в толпе студентов знакомую лазурную макушку, я сначала не поверила глазам. Но чудеса случаются! Это был Нарт, малыш Нарт, сын маминой подруги Найлы! Нет, формально Нарта угораздило родиться на несколько лет раньше меня, но я не придавала этому значения и упорно называла его малышом. Ну, во-первых, он очень забавно злился, а во-вторых, ему достались такие очаровательные ямочки на щеках!

Я помахала Нарту, и он вскочил из-за стола, со звоном смахнув вилку.

– Эри! – разнеслось над залом, а в следующее мгновение меня сгребли в охапку и стиснули в железных тисках.

А малыш-то окреп!

– Пусти, – прохрипела, выпутываясь из удушающего захвата, который феи почему-то называли объятиями.

– Вы разве друзья? – послышался за спиной удивленный голос ректора.

Может, я и далека от музыки, но нотки недовольства в его тоне не уловил бы только глухой. Не понравилось Фабиану, что у меня в академии есть сторонники! Рассчитывал, видно, что я буду с утра до ночи маяться и страдать в его компании, разучивая гаммы. А вот выкусите, ваше кронфейшество!

– Лучшие! – ответила бодро и поволокла Нарта к его столу, лопатками ощущая на себе тяжелый взгляд Фабиана.

На самом деле, с Нартом нас связывали скорее общие проблемы, чем закадычная дружба. Долгое время мы были единственными полукровками, детьми от смешанного брака феи и дракона. Это потом у Найлы родился второй сын Эйнар; Деррик Сольвброк, серебряный дракон, женился на фее и стал отцом… Да что уж там, сам король Лейгард поддался всеобщей моде! Полукровок стало много, и все же мы с Нартом считали себя первопроходцами.

К нам обоим окружающие относились с опаской. Мы оба так и не обрели полноценную драконью ипостась. Только вот я еще верила, что это возможно, а Нарт, похоже, смирился. Феи ему всегда нравились больше, – ну, либо он успешно себя в этом убедил. Типичная позиция проигравшего: не вышло – не очень-то и хотелось.

Тарвин Гульдброк, герд золотого клана, частенько хвастался сыновьями перед моим папой. И вроде ругались они наедине, но мы с Нартом грели уши. Не знаю, как он, а я помнила все подробности. Ха-ха, мол, у тебя всего лишь дочь, а у меня настоящие наследники!

Нарта это смущало, он потихоньку извинялся за отца, хотя, как по мне, Тарвин Гульдброк глубоко заблуждался. Его хваленый сынок постоянно торчал возле матери. Картины рисовал, не расставался с кистью, даже пегаса себе завел несколько лет назад. Молоденькую кобылку от любимца самой королевы. Нянчился с ней, – с пегасихой, разумеется, а не с королевой, – аж противно смотреть! Разве настоящий драконий наследник станет сюсюкать и заплетать чью-то гриву в косички? «Моя Персевильда, мой Персик…» Мне хватило увидеть это один раз, чтобы больше в гости к Гульдброкам не летать.

И обиднее всего было то, что Нарта в академию драконов приняли, а меня нет. Он ее успешно закончил! Вот, казалось бы, радуйся, беги, сломя голову, записывайся в королевскую службу безопасности, неужто твой дядя, его величество Лейгард, откажет?! Однако Нарт по какой-то загадочной причине ошивался в Тайфо среди фей.

– Какими судьбами?! – спросила лазурного, когда ректор растворился в толпе.

– Меня приняли, представляешь? – расцвел улыбкой Нарт. – Сам не верю своему счастью!

– Куда? В службу безопасности? – Я подалась вперед. – Ты здесь по тайному заданию короля Лейгарда?!

– Пресвятые музы, сплюнь! – отмахнулся лазурный. – Меня приняли сюда. На факультет живописи! Второе высшее! – И парень с довольным видом закинул в рот тарталетку с паштетом.

Почему феи до смерти обожают есть все протертое – это, конечно, очень интересный вопрос, но гораздо больше меня в тот момент волновало другое. В курсе ли герд Тарвин, что его первенец тронулся умом?!

Нарт на мою реакцию нисколько не обиделся. Рассмеялся и, с аппетитом уплетая тыквенный крем-суп, поведал свою историю. Сказать, что она не укладывалась у меня в голове, – не сказать ничего.

Как выяснилось, ларзурный в драконью академию поступать вообще не собирался. Отец настоял. Прадед моего прадеда там учился, я там учился, – изволь семейных традиций не нарушать. Ну, Нарт послушно выдержал четыре года, с горем пополам получил диплом, положил перед Тарвином и сказал, что дальше будет заниматься, чем хочет. А хотел он, судя по всему, возюкать кисточкой по мольберту.

– На первый курс?! – не поверила я. – Заново?

– Ага! – Нарт улыбнулся еще шире. – Мы теперь с тобой однокурсники, представляешь? Да, факультеты разные, но на общие лекции можем ходить вместе. Конспектами делиться, на пару писать доклады в библиотеке… Красота, правда?!

Если бы кто-нибудь спросил меня, что такое красота, я бы вспомнила утро в боевом лагере. Или игру пламени в печи рябого Грэта, или блеск заточенного лезвия, но уж точно не доклады в библиотеке.

К сожалению, моим мнением уже давно никто не интересовался.

– Не волнуйся, ты быстро втянешься, – успокоил меня Нарт. – Я академию знаю, как два своих крыла! Еще в детстве сюда прилетал с мамой. Все покажу, расскажу…

Я напряглась и превратилась в слух.

– А как попасть в прачечную ты знаешь?! Там все заперто, а у меня в платье… Что-то очень важное. Не хочу, чтобы нашли.

– И что это? – оживился лазурный.

Огненный владыка, а я и забыла, какой он любопытный… Посвящать Нарта было бессмысленно, – он бы не понял. Пришлось подключать фантазию.

– Это… Ну, очень личное, – выдала, смущенно потупившись. – Женское. Только никому не проболтайся, я тебя умоляю! Главное, чтобы Фабиан не узнал!

– Обижаешь! – возмутился Нарт. – Когда это я пробалтывался?!

Я скромно промолчала. Не стала припоминать тот случай, когда мы в детстве стащили из погреба герда Тарвина бочку вина, или когда ненароком разбили кристаллического пегаса Найлы, или когда уронили мамину флейту в колодец… Ничто не указывало на нас! Но Нарт раз за разом кололся, как перезревший орех.

– Зато честно признались, – утешал он меня, когда мы стояли в противоположных углах, потирая покрасневшие уши. – И совесть чиста!

Ну, может, хоть в драконьей академии Нарта научили удерживать информацию за зубами?

Лазурный вызвался помочь, и я с радостью ухватилась за его предложение: слишком мало времени осталось, чтобы пробовать в одиночку. И он, как ни странно, озвучил вполне себе неплохую идею: ночь, феи спят без задних ног, Нарт показывает секретный лаз и караулит снаружи, пока я ищу свой «женский секрет».

И все бы ничего, но… Вот она, Эренида Янброк, блуждает впотьмах и не может найти не то что прачечную, а даже своего единственного сообщника.

Как назло, скрылись и звезды, и огрызок луны. Тусклые крапинки светлячков мерцали в кроне раскидистой акации, и кроме нее я не видела ничего. Под босой ступней юркнуло что-то склизкое. Огромный червяк или маленькая лягушка… И с чего я решила, что без каблуков мне будет удобнее? Отскочила в сторону, но попала в жгуче-колючие заросли.

– Проклятье! – простонала в пустоту, почесывая зудящую лодыжку.

Пустота подхватила меня под локоть и жарко дыхнула в шею:

– Ты чего орешь?! Всех перебудишь!

Я было дернулась, но вовремя учуяла знакомый запах незабудок.

– На-а-арт! – выдохнула с облегчением и уткнулась ему в плечо.

В любой другой ситуации я б себе ни за что такой слабости не позволила, однако в темноте есть свои преимущества: никто не увидит твоего позора.

– Это же виритеи, любимые цветы профессора Минти! – Нарт приподнял меня, переставил куда-то, и я ощутила под ногами мелкий гравий дорожки.

– Как?! Как ты увидел? – обомлела я.

– Никак, – послышалось из мрака. – Просто я здесь с закрытыми глазами ориентируюсь. Лисса-тэй раздобыла саженцы виритеи, еще когда я был ребенком. Они зацветают раз в двадцать лет, и если ты передавила бутоны…

Да, насчет драконьей академии отец Нарта явно погорячился. Что-то я не припомню, чтобы в королевских войсках требовались боевые ботаники!

– Пошли к прачечной! – перебила лазурного. – Моя соседка проснется в любой момент!

Сделала шаг наугад и чуть не взвыла: в бедро воткнулся здоровенный шип. По всяком случае, сослепу мне показалось, что острие пронзило меня насквозь.

Благо, Нарт вовремя зажал мне рот ладонью.

– Эри-Эри… Защитные лианы королевы Тамиэль!

– Их же на границах выращивают! – просипела я сдавленно. – От орков!

– Ну да, просто профессор Минти захотела изучить все свойства… Нет, так не пойдет. Не шевелись.

Зашелестела ткань, и через мгновение в воздухе вспыхнул золотистый круг. Он осветил довольную физиономию Нарта и кисточку в его руке.

– Как тебе? Мама научила!

Не академия, а какое-то собрание мамочников. Что Солианна, что вот теперь Нарт… Мне одной здесь повезло с отцом?

– Великолепно! – заверила Нарта и осмотрелась.

Свечение магического рисунка не озаряло сад, как днем, но смутные очертания кустов и, главное, дорожки, я-таки разглядела. Припадая на поцарапанную ногу, направилась прямиком в прачечную. Лазурный едва поспевал за мной: то и дело останавливался, чтобы изобразить в воздухе очередную волшебную каляку.

– Странно, что ты вообще ничего не видела, – бормотал он, размахивая кистью. – Выходит, зрение у тебя фейское? Драконы гораздо лучше ориентируются в темноте…

– Драконы гораздо лучше ориентируются у себя в пещерах!

– А чего ты так нервничаешь? Боишься, что мы не успеем найти твое что-то? – Нарт, похоже, пребывал в чудесном расположении духа.

Ну, естественно, это ведь не его план трещал по швам!

– Я. Никогда. Ничего. Не боюсь, – отчеканила уверенно и остановилась возле прачечной. – Ну? Показывай свой секретный лаз!

– А я ведь знаю, зачем мы туда лезем! – Нарт поднес кисточку к подбородку и ухмыльнулся.

Подсвеченное снизу, его лицо напоминало зловещую маску древнего божества.

– Уж точно не болтать!

– Можешь ничего не рассказывать, я сам догадался, – продолжал лазурный, медленно обходя вокруг прачечной и будто что-то разыскивая на голубоватых стенах. – Любовная записка, да?

Я даже про боль в ноге на мгновение забыла: шок оказался сильнее.

– Чего?!

– Ой, да ладно! Все же очевидно. Фабиан-тэй лично летал за тобой, потом ты была у него в гостях… Я учуял, не отпирайся! – Он коснулся кончика носа. – Еще и сбежала через окно! Фабиан-тэй врал про какое-то совещание… А как он смотрел на тебя там, в столовой? Вы шушукались, ты краснела…

– А ты спятил! – резюмировала я. – Хоть слово еще об этом скажешь, и я…

– Могила, Эри! – Нарт округлил глаза и сделал вид, что запирает рот на замок. Правда, через секунду парень заговорил снова: – Ваш маленький секрет останется при мне… Так романтично!

Не стукнула я лазурного только потому, что он мне помогал. Да и потом: если ему охота выдумывать всякую ерунду – на здоровье! Зато про стилет не догадался. Умник.

Нарт подвел меня к большой круглой решетке в стене.

– Сюда, – сообщил он. – Это отверстие для выхода пара. Смотри и учись!

Лазурный опять воспользовался кисточкой, но уже безо всякой магии: просто подцепил решетку кончиком, и она поддалась, как миленькая.

– Давай! – Нарт подставил руки. – Я тебя подсажу.

Я смерила его снисходительным взглядом, а потом ловко оттолкнулась от земли, ухватилась за выступ, подтянулась – и в считанные секунды втиснулась в трубу.

– Вот это да!.. – восторженно выдохнул лазурный. – Профессор Копперброк тебя бы сейчас похвалил!

Про драконью академию вспомнил… Эх, как ножом по сердцу!

Стараясь не думать о грустном, я проползла дальше – и вывалилась в груду тряпок. Одежда, простыни, одеяла… Их было так много, что, думаю, при желании я могла собрать из них копию главной горы Аурвира. Волчий пик – это уж как пить дать. Искать платье в этой гигантской куче, да еще без нормального света… Да, через окно проникали отблески магической кисти, но они позволяли мне разве что собственные руки увидеть. Ну, и еще масштабы бедствия.

– Нарт! – позвала, вернувшись к трубе. – Без тебя никак! Закинь хотя бы кисточку!

– С ума сошла?! У тебя нет дара живописи! Погоди… Я сейчас!

Тут Нарт слегка переоценил свои возможности. Некоторое время с улицы доносились сопение, кряхтение и глухие удары. Лазурный, вероятно, пытался повторить мой трюк, но безуспешно. Его бы профессор Копперброк не похвалил!

Вздохнув, я снова влезла в трубу, выглянула наружу и протянула Нарту руки. Весил парень, мягко говоря, чуть больше пушинки, но затащить его внутрь мне-таки удалось.

Мы дружно рухнули в тряпичные горы, отдышались, и лазурный нарисовал на стене символ бесконечности.

– Так будет дольше светить, – пояснил он, а я приступила к поискам.

Секунды сменялись минутами, минуты – часами. Я почти не сомневалась: с этого момента мне всю оставшуюся жизнь будут сниться чужие подъюбники, панталоны, корсеты, наволочки… Вот бы сюда Шасть! Она бы спалила все лишнее, и мой стилет мигом обрелся бы в кучке пепла. Но саламандру пришлось запереть в тумбочке, предварительно накормив до отвала жгучими перчиками, – сырого мяса пока стащить из столовой не получилось, а наловить жуков было некогда.

Лишь когда небо за окнами окрасилось бледно-желтым, а знак бесконечности Нарта почти погас, я увидела свой злополучный наряд и покосилась на сообщника. Лазурный мирно дремал, примостившись на свернутых одеялах. Осторожно, чтобы не разбудить его, разодрала подкладку, вытащила клинок – и накрепко привязала к бедру.

– Есть! – возвестила торжественно, и Нарт, вздрогнув, проснулся.

– Уже?! – Он растерянно заморгал, а затем увидел за окном свет и ужаснулся. – Не-е-ет… Нет! Так поздно?!

– Да брось, еще только часов пять! Пошли, глядишь, даже поспать до первой лекции успеем!

И я двинулась к трубе, но Нарт Гульдброк оказался прав. Было слишком поздно.

– Клянусь, я не слышала, как она уходила! – послышался с улицы встревоженный голос Солианны.

– Все в порядке, Тагетти, ты можешь быть свободна, – ответил ей Фабиан. – Скорее всего, она где-то здесь. Нала-тэй! Где ключи?..

Мы с Нартом переглянулись.

– Музы… – одними губами прошептал лазурный. – Нас же теперь отчислят!

Ну, меня бы такой исход вполне устроил. Вот только на сей раз Нарт заблуждался. Несчастный понятия не имел, что на уме у Фабиана Магнолли!