Текст книги "Феечка с сердцем дракона (СИ)"

Автор книги: Софья Дашкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 19

Сначала я пыталась украдкой подать знак Солианне, потому что Нарт уже раскрыл рот, а когда он начинает говорить, у него как будто уши схлопываются. Перебивай, не перебивай, – лазурный слышит только себя.

– Представляешь, дядя Лей, Эри сейчас учится играть на ударных! – без умолку болтал он. – Она так отчаивалась, что у нее нет дара, помню, пилила скрипку, пилила и пилила. Ох, как же она расстраивалась!

– Бедняжка, – сочувственно вздохнула королева Тамиэль. – Я тоже прошла через это. С тобой ведь занимался мой дедушка, Эри?

– Ага, – кивнула я, а сама покосилась на Соль, указала взглядом на Нарта и потерла друг о друга указательные пальцы.

По-моему, предельно понятный жест! Мол, ты и он – вы как будто бы пара. Но вся проницательность оранжевой, похоже, распространялась исключительно на мое пророчество.

– У тебя где-то чешется? – шепнула она.

Я закатила глаза и еще выразительнее посмотрела на Нарта.

– У него чешется?! – Соль вскинула брови. – Ну, знаешь, его я чесать не буду!

Лоб себе я не расшибла только из уважения к королю. Хотя… Может, он бы и не заметил: его величество вел себя так, словно кроме его жены вокруг вообще никого нет.

– Любовь Лейгарда помогла мне раскрыть свой истинный талант, – поделилась королева. – Может, у вас с Фабианом тоже так будет? Он очень поддерживал меня, когда я училась танцевать.

– Помню я, как он тебя поддерживал! – Король внезапно нахмурился. – Хвала огненному владыке, он, наконец, женится. Не так страшно будет отпускать тебя в академию, когда мальчики подрастут. Я вообще считаю: у ректора должна быть своя семья. А то вся учеба превращается в отбор невест!

– Милый, отбор невест за всю историю академии устроили только ради тебя! – улыбнулась королева, взяв мужа за руку. – И то ты не выбрал себе ни одну участницу!

– Мне повезло: ты выбрала меня сама! – Лейгард страстно притянул ее к себе. – Прилетела, увидела, победила…

– Лей! – Ее величество вспыхнула. – Здесь же невинные девушки!

– Да брось, когда еще предоставится шанс побыть без детей… – усмехнулся король.

– Надеюсь, они не разнесут Аурвир, пока нас нет! – вздохнула Тамиэль.

Об отпрысках короля не слышал только ленивый. Мама постоянно пересказывала мне истории Найлы о принцах-двойняшках! Рамиль и Рейгаль стали легендой драконьей империи еще до того, как научились ходить. Поговаривали, что Рамиль похож на мать, как две капли воды, но именно Рейгаль унаследовал ее дар танца.

Однажды няня отвлеклась и ненадолго оставила Рейгаля одного в кроватке, и пока малыш вертелся, как златокудрый детеныш кобры, все покои заросли лианами. В итоге королю пришлось вызывать стражников с секирами и прорубать путь к собственным детям.

Дальше – больше! Первые шаги его высочество сделал во время прогулки, погнался за дворовыми кошками. Причем, пританцовывая. И что бы вы думали? Кошки научились говорить! А поскольку обитали они близ кухни, то весь свой словарный запас почерпнули у кухарок. Могу себе вообразить эту картину! Принимает король в саду всяких советников и прочих шишек, и тут из кустов душераздирающее:

– Драть твою кочерыжку! Сколько можно болтать, дайте спокойно вылизать под хвостом!

Хорошо хоть, малыш Рамиль пошел в отца и ограничился всего лишь парой-тройкой пожаров! Обидно только, что двойняшки не родились у короля раньше, а то бы я могла ставить их маме с папой в пример. Когда в империи такие принцы, то на дочь вроде меня вообще грех жаловаться!

– Ничего, Тами, очень скоро они подрастут, и станет гораздо легче, – утешила королеву Найла. – Вернешься к преподаванию… Кстати, я тоже подумываю о карьере профессора. Эйнар совсем большой мальчик, ему с учителями по военной дисциплине интереснее, чем со мной… – Тут лазурная повернулась ко мне. – Эри, а ты не слышала, Олия Ортензи пока не уходит на покой? Я бы ее подменила…

– Только через мой труп! – взвился Тарвин. – Не собираюсь я делить жену со студентами!

– Да-да, я вот тоже не уверен, что это хорошая идея, – согласился с братом Лейгард.

– Не волнуйтесь, ваше величество, я присмотрю за Тами, – подал голос белоснежный пегас, выступив вперед. – И за Найлой. Со мной они в полной безопасности.

– Спасибо, Понс! – Король похлопал скакуна по загривку, хотя видно было, что его величество едва сдерживает смех. – С тобой мы все в безопасности.

– А что, – продолжил Понсевальд Великолепный, выпятив грудь на случай, если кто-то еще не ослеп от сияния его медали за героизм, – в академии еще подают то печенье с цукатами?

– Подают, – отозвалась Соль, любуясь шелковистой гривой. – Редко, но знаете… Я тоже умею печь, так что могла бы специально для вас…

Пегас фыркнул и окинул Тагетти надменно-задумчивым взглядом. Словно прикидывал, заслуживает она его внимания или нет.

– Простите за дерзость… – Оранжевая смущенно потупилась. – А можно… Можно мне вас погладить?

Понсевальд пошевелил губами.

– А ты в свое печенье мед добавляешь? – изрек он, помедлив.

– Нет-нет, что вы! Мед привлекает ос и всяких насекомых! Только ваниль и еще чуточку корицы.

– Тогда ладно, – смягчился пегас. – Погладь.

Под дружный хохот Соль кинулась начесывать шею главного королевского скакуна, а тот лишь снисходительно вскинул морду, всем своим видом демонстрируя, что делает великое одолжение.

– Не вредничай, Понс! – пожурила любимца Тамиэль. – Ты же обожаешь, когда тебя гладят!

– Точно, смотрите, он сейчас замурлычет! – веселился Нарт. – Кстати, Соль, моя Персевильда тоже любит печенье с цукатами. Вся в отца! Так что если будешь печь, оставь и для нее, принесу ей гостинцев на каникулах.

– А у тебя тоже есть пегас? – заинтересовалась оранжевая.

– Ага, девочка. Самая быстрая в империи! Мы планировали участвовать в весенних королевских скачках на день муз. Прилетай, поболеешь за нас с Персиком!

Обсуждение пегасов и скачек так всех увлекло, что я с облегчением выдохнула. Если так и дальше пойдет, про мое вранье насчет Нарта и Солианны никто и не вспомнит. К тому же… Вот смотрела я, как эти двое в четыре руки наглаживают Понсевальда Великолепного, и мне невольно подумалось, что я не солгала, а накаркала. Чем не готовые молодожены? Да уж, если с целительством у меня ничего не получится, я-таки рискну устроиться в отдел пророчеств!

Когда Фабиан вернулся, в саду царила идиллия. Нарт показывал оранжевой, как правильно седлать пегаса, чтобы не мешать свободному движению крыльев. Тамиэль жаловалась Найле, что Рейгаль перед самым отлетом вырастил в главном зале заседаний гигантскую венерину мухоловку, и она все порывалась откусить стражникам погоны, – видно, принимала эмблему драконов за насекомое. Ну, а его величество с братом о чем-то беседовали вполголоса чуть поодаль. Дела государственной важности не терпят посторонних!

Я же сидела на скамейке и про себя повторяла список запретных тем, которые мне предстояло разворошить за ужином. Фабиан встал напротив меня, напомнив одну из мраморных статуй, коих в саду было великое множество.

Осанка, грация, прямой нос, будто выточенный из камня… И эта его прическа волосок к волоску… Добавить бы в его шевелюру немного серебра – и ни дать, ни взять дракон из клана Сольвброков! И почему Фабиан не дракон? Тогда бы, может, я и впрямь вышла за него замуж.

А интересно, какие бы у нас были дети? Ведь им бы досталась только четверть драконьей крови! Наверное, они бы уже в колыбели были правильными и скучными. Смотрели бы на меня таким же ледяным взглядом и говорили:

– Мамочка, можно тебя на секунду? Возникла небольшая заминка!

– Эри! Ты слышишь? – окликнул меня Фабиан. – Можно тебя на секунду? Возникла небольшая заминка!

Я тряхнула головой, избавляясь от дурацкого наваждения. Нельзя все-таки слишком много общаться с семейными парами и счастливыми мамочками. Вот так увлечешься, а потом очнешься уже с таким пузом, за которым ног не видно!

– Ты пристроил Шасть? – спросила тихонько, когда мы с Фабианом удалились на достаточное расстояние.

– Почти, – мрачно ответил ректор. – То есть я договорился с придворным садовником, он как раз закончил собирать сверчков из клумбы.

Вроде Фабиан сообщал хорошие новости, но вид у него почему-то был такой, словно он только-только с погребального костра пришел.

– И? – не вынесла гнетущего молчания.

– И Шасти у меня в кармане не было.

Фабиан покосился в сторону гостей, а потом осторожно, чтобы не привлекать лишнего внимания, продемонстрировал изнанку сюртука. На атласной покладке кармана красовалась выжженная дырка. Не одна я научилась в академии новым фокусам!

Раньше Шасть уж если выпускала искру, то сгорало все. Проверни она нечто подобное месяц назад, на Фабиане ни бы трусов, ни бровей не осталось!  А тут мало того, что кронфей не почувствовал, так еще и одежда уцелела. Такие ровные края, почти идеальный круг… Кто-то слишком долго жил бок о бок с ректором!

– Ничего не понимаю! – бормотал Фабиан. – Я же пережал ей огненные железы!

– Это она крапинками сделала, – догадалась я. – Хвостом или лапкой… Слушай, а она не может быть еще на тебе? Соль ее вон только через полчаса заметила!

– Так вроде не видно… – Кронфей заглянул под рубашку. – Если только забралась под подкладку…

– Сейчас, проверим! Шасть! – Я принялась ощупывать Фабиана, прохлопывать каждый его костюм вдоль и поперек. – Иди сюда немедленно! – Присела на корточки. – Шасть! Ах, вот ты где! – накрыла ящерицу рукой через ткань. – Ну и откормил тебя Фабиан…

– Эри… – Голос кронфея прозвучал как-то глухо и сдавленно. – Это не совсем саламандра.

Я взглянула на свою ладонь, лежащую аккурат между ректорских ног, и чуть не умерла от стыда.

– Эренида!!! – громыхнуло за спиной. – Ты совсем стыд потеряла?! Фабиан, я, кажется, предупреждал!

«Здравствуй, папа», – следовало сказать мне. Но вместо этого из горла вырвалось лишь какое-то бульканье. Я будто оцепенела! Хвала огненному владыке, хоть заставила себя отдернуть руку!

– Доброго дня, герд Янброк! – поздоровался Фабиан. И как у него это получается – вечно сохранять лицо, что бы ни случилось?!

Порой мне кажется, что даже застукай его кто-нибудь без штанов, кронфей и тогда бы не растерялся и умело завел светскую беседу о погоде.

– Мы просто искали Шасть, – продолжал он, пока я, переливаясь всеми оттенками красного, аккурат в тон своего наряда, выпрямилась и судорожно пыталась вспомнить, как дышать.

– Вот, как это теперь называется, да?! – бушевал отец. – Позор на мои седины… Скажи спасибо, я вызвал сюда архимага. Хотел обсудить дату свадьбы, раз уж мы все равно собрались… Но, чует мое сердце, придется сочетать вас браком прямо сегодня!

Вас когда-нибудь били в солнечное сплетение? Хорошенько так, от всей души? Тогда вы, наверное, знаете это чувство. Словно легкие сплющило в лепешку, и перед глазами посреди бела дня зажигаются звезды.

Я беспомощно застыла, разевая и снова закрывая рот.

– Неплохая мысль, – ответил за меня Фабиан, и земля под ногами основательно качнулась. – Мы с Эри были бы только рады, но вы уверены, что ваша жена согласится на быструю скомканную церемонию? Это ваша единственная дочь, герд, и провести ее свадьбу вот так, впопыхах уже сегодня…

– В смысле – свадьба сегодня?! – подскочила к нам мама, и у меня чуточку отлегло.

Она иногда раздражала, но все равно рядом с ней становилось спокойнее. Тем более, что обычно за меня заступался отец, а тут вдруг они с мамой поменялись ролями. Глава железного клана заметно стушевался, и даже вена ярости на его лбу сдулась.

– Ты хоть понимаешь, сколько времени требует полноценная подготовка? – сквозь зубы процедила мама, надвигаясь на отца, как самый настоящий воин возмездия. – Зал для торжества – раз! – Она загнула палец и сделала шаг вперед. – Покои для гостей – два! – Второй палец и второй шаг. – Провизия. Подношения музам. Огненному владыке. Удобное место для оркестра. Слуги. Наряды!..

На этом слове мама уже стояла нос к носу с папой, и, если бы в эту самую секунду между ними шарахнула молния, я бы ни капельки не удивилась. В таком гневе я свою матушку еще не видела! Она материализовала крылышки, ее розовые локоны развевались… Неужто я и впрямь на нее похожа?.. Может, я все-таки фея, а не драконица…

– Эйлин, милая… – Отец ласково приобнял ее за плечи. – Ты ведь даже к нашей с тобой свадьбе так не готовилась…

– Вот именно! – Она отстранилась. – Имею я право хоть раз побывать на нормальной свадьбе?! А не на армейской попойке, плавно перетекающей в побоище!

Я сжала зубы, чтобы не признаться маме во всем прямо здесь и сейчас. Какое-то сплошное разочарование из меня выросло! Папа хотел сына-воина, получилась дочка-целительница. Мама хотела на свадьбу, а свадьбы-то никакой и не предвидится… Такими темпами уже к концу дня от меня отрекутся оба родителя.

– Вам лучше пройти во дворец, – вмешался Фабиан, одним своим мягким тоном развеяв всю атмосферу ссоры, – а у нас с Эри еще есть дела в саду…

– Видел я ваши дела! – проворчал отец. – Больше я вас наедине не оставлю. Это ж надо: гнусно домогаться прямо посреди сада…

– Фабиан! – Мама ахнула и прижала руки к груди. – Не ожидала от вас!

– Вообще-то домогалась твоя дочь, – перебил папа.

Никогда еще я не видела маму такой растерянной. Ей всегда было, что сказать, но отцовское замечание лишило ее дара речи.

Как не стыдно верить в такие вещи! Как будто она не знает меня! Да я бы уж скорее Фабиана по траве поваляла, чем щупать в публичном месте… В смысле, поваляла на поединке, а вовсе не из развратных побуждений.

– Это не то, что вы подумали! – надулась я.

– Эри пыталась найти Шасть, – вступился за меня ректор. – Сейчас мы найдем ее, отнесем к садовнику…

– Шасть?! – хором выдохнули мои родители и переглянулись.

– Вы зачем ее сюда взяли?! – снова завелся отец. – Только я решил, что мой зять убережет Эри от глупостей, а ты туда же!

Впрочем, как вскоре выяснилось, моя саламандра – не из тех, кого можно так легко потерять. И пока мы с Фабианом наперебой объясняли, как огненная ящерица вообще очутилась в кронфейском саду, воздух содрогнулся от истошного визга.

Визжали так, что уши закладывало, а кровь стыла в жилах. Такого звука я еще не слышала, даже когда исполняла первые гаммы на скрипке.

Мы, не сговариваясь, бросились на крики. И не только мы! На месте происшествия уже собрались все: и Лейгард с женой, и его брат Тарвин, и даже фейгвардейцы. Они сгрудились вокруг королевского пегаса, который встал на дыбы и орал от ужаса.

– По мне кто-то ползает! – надрывался героический скакун, забыв про свою медаль. – Это кожееды! Тами, спаси меня! Станцуй, убей их!

Я понятия не имела, кто такие кожееды, но если уж Понсевальд великолепный их испугался, то наверняка это жуткие твари!

– Понс, успокойся. Здесь нет жуков! – взывала к любимцу королева Тамиэль. – Может, это травинка…

– На спине?! А-а-а! Я не готов умирать молодым, я должен воспитать жеребят!..

– Держите его! – суетились фейгвардейцы. – Взять под уздцы! Отвести в стойла!

Ага, взять под уздцы! Понс расправил крылья, поднялся над землей и начал выделывать такие кульбиты, что никто не рискнул не то что руку к нему потянуть, но даже подойти. Пегас вертелся в воздухе, бешено размахивая крыльями и брыкаясь здоровенными копытами. А я еще переживала, что хаос случится из-за меня! После такой выходки мне сложновато будет чем-то удивить кронфею Аэду! Нет, сама она в сад не вышла, но я готова была побиться об заклад: ее величество наверняка наблюдала за этим цирком летающих коней из своих покоев. Не глухая же она, в конце концов!

– Понс! – строго крикнула Тамиэль. – Прекрати сейчас же! Ты нас позоришь!

– Опустись, а то разжалую! – поддержал супругу король Лейгард. – Нет на тебе никого!..

Однако кое-кто на пегасе все же был. Когда Понс совершил очередной кувырок, что-то маленькое шлепнулось в траву, испустив сноп искр.

– Это не кожеед… – растерянно протянула королева.

Само собой. Это была Шасть собственной персоной. Мы с Фабианом переглянулись, я метнулась к саламандре прежде, чем она успела снова сбежать, и крепко-накрепко сжала мелкое чудовище в кулаке.

Ничего же страшного не произошло, правда? Просто небольшое недоразумение. Но все смотрели на меня так, словно это я только что орала, как ненормальная, трепыхаясь в воздухе.

Справедливость… Нет ее в этом мире! Что такого я натворила?! Спасла королевского пегаса! А получила осуждающие взгляды и гнетущее молчание.

Пегас опустился на землю, тяжело дыша. Король Лейгард недоуменно нахмурился, на лице Тарвина читалось легкое злорадство. Ну, конечно, непутевая дочка его заклятого врага выкинула очередной фортель – чем не повод для хорошего настроения? Растерянно молчал даже обычно болтливый Нарт. Но хуже всего – мои родители тоже ничего не говорили. Ладно бы папа отчитал при всех, мне не привыкать! Только не это разочарование в самых родных глазах цвета стали!

– Все в порядке, это просто саламандра. – Первым опомнился Фабиан и сразу подошел ко мне. – Давай, Эри я ее заберу и унесу…

– Ты завел саламандру, Фабиан? – раздался за нами поставленный женский голос.

Мне даже оборачиваться не потребовалось, чтобы понять, кому он принадлежит. Так певуче и горделиво могут разговаривать только королевы!

– Ваше величество Аэда-тэй! – воскликнула мама, присев в реверансе.

А у меня от волнения из головы вылетело все, чему учил Фабиан. По инерции я начала кланяться, но попутно вспомнила, перед кронфеями положено делать реверансы. В итоге у меня получилось нечто среднее, и со стороны это выглядело, будто у меня одновременно защемило поясницу и подкосились коленки.

– Не надо так нарочито кривляться, – шепнул мне на ухо ректор. – Мы же договаривались: начнем за ужином.

– Я не специально! – Выпрямилась, покраснев, а потом добавила громче: – Добрый день, ваше величество Аэда-тэй!

– Эренида Янброк, я полагаю, – утвердительно изрекла королева, задумчиво склонив голову набок. – Добро пожаловать!

Как же сильно она напоминала мне Фабиана! Та же безупречность во всем: осанка, движения, тон… Те же белоснежные локоны, уложенные волосок к волоску, и тот же взгляд, который словно просвечивает тебя насквозь. И вроде она ни слова ни сказала, о переполохе в саду, но мне все равно стало жутко стыдно.

Остальные тоже принялись приветствовать королеву на разные лады, однако она не переставала изучать меня. Прочитать ее мысли было невозможно. И да, мне следовало наизнанку вывернуться, чтобы ее разочаровать, но какая-то часть меня страстно хотела понравиться ее величеству.

К счастью, произвести хорошее впечатление на Аэду мне помешали.

– Какая интересная ящерка! – произнесла королева, потянувшись к Шасти.

– Не трогайте! – выпалила нервно, отдернув руку.

– Эри, не груби! – рыкнул отец.

– Аэда, тебе правда не стоит… – начал было Фабиан.

– Тебе жалко, что ли?! – прошипел Нарт.

Я запаниковала! Клянусь, я честно хотела уберечь королеву от ожогов, но эти советчики со всех сторон… Пальцы разжались сами собой, я даже не поняла, как это вышло. Очнулась, когда Шасть уже выскользнула и юркнула куда-то в траву.

Понс опять заверещал и встревоженной куропаткой понесся прочь ко дворцу. И все бы ничего, только на бегу он почему-то смотрел не вперед, а назад, – беспрестанно оборачивался, проверяя, нет ли погони.

Это и подкосило жеребца.

С громким звоном разлетелись витражные стекла, пегас на полном ходу взорвался в торжественный зал. Грохот, треск, скрежет, – и вот уже на длинном столе, за которым, судя по всему, планировали сегодня обсуждать мою помолвку, возлежит главное блюдо. Большое, белое и крылатое.

– А вы ещ-щ-ще не хотели вз-з-зять меня с с-с-собой… – прошелестела в оглушительной тишине Шасть.

– Ну все, мое терпение лопнуло! – не выдержала моя матушка. – Я утоплю тебя своими руками!

И она уже двинулась к саламандре, но отец внезапно остановил ее, схватив за руку.

– Стой! Ты же можешь обжечься!

– Да плевать, это переходит все границы…

– Нет! Подумай о ребенке, Эйлин!

– Нечего обо мне думать, я уже взрослая! – машинально вмешалась я, но Фабиан предупредительно коснулся моего плеча и красноречиво изогнул бровь.

– Речь не о тебе, – тихо сказал он. – Думаю, твоя мама беременна.

И мой мир, весь мир, который меня окружал, рассыпался на осколки, как витражное окно во дворце королевы.

Глава 20

Фабиан Магнолли

Фабиан успел изучить Эри так досконально, как если бы она была его настоящей невестой. Он чувствовал, когда она замышляла очередной фокус. Без лишних слов понимал, когда драконица злилась и даже когда только-только собиралась разозлиться. Но главное – Фабиан усвоил: ни при каких обстоятельствах Эрениду Янброк нельзя жалеть.

Жалость розовая ненавидела так же, как Понс – кожеедов, или профессор Бургунди – фальшивые ноты. Стоило кому-то проявить к ней сострадание или, не приведите музы, попытаться утешить, Эри входила в раж, превращалась в берсерка и намертво закрывала сердце от эмоций.

Именно поэтому Фабиан, стиснув зубы, вел себя так, словно ничего не случилось. Сидел напротив Эри, вел светскую беседу с главой фейгвардии, Дерриком Сольвброком, хотя больше всего ректору хотелось смести со стола весь хрусталь к орчьей матери, перелезть на ту сторону и стиснуть Эри в объятиях. Баюкать до тех пор, пока вся ее боль не перекинется к нему.

Может, никто посторонний и не заметил бы, что Эри не в порядке. Она не плакала, не ругалась, не угрожала испепелить всех на месте. Но именно это и пугало Фабиана. Розовая сидела какая-то притихшая, словно тень самой себя. Новость о беременности Эйлин обрушилась на нее совсем невовремя.

Фабиан понимал, как выглядит эта история для Эри, – он уже научился думать в ее манере. Наверняка она решила, что родители сплавили «неудавшуюся» дочь в фейскую академию, списали со счетов, чтобы преспокойно заняться зачатием драконенка-наследника. А как только подвернулся шанс еще и пристроить Эри в хорошие руки, выдав замуж, герд Рондар сразу же им воспользовался. Пусть, мол, несносную бунтарку воспитывает кто-нибудь другой, пусть она заведет своих детей, остепенится и заодно забудет о титуле железного герда.

Если уж начистоту, Фабиан и сам не думал, что Эри стоит возглавлять драконий клан. И не потому, что недостойна или не справится. Просто она могла дать миру куда больше, чем просто руководить дикими воинствующими ящерами. Какое там искусство! Ее бы задавили, прибили обратно к земле… Нет, худший вариант для Эри!

Однако прийти к этому ей следовало самой. Доучиться, взвесить за и против, увидеть истинную мощь своего дара. А что теперь?! Она до конца жизни будет чувствовать себя обделенной, ей будет казаться, что у нее несправедливо отобрали наследство и любовь родителей. Обида порождает мстительность, на благодатной почве уязвленной гордости пышным цветом расцветают зависть и ненависть. Они разрушат Эри. Лишат ее главного – цельности. Розовая одинаково возненавидит и драконов, и фей, станет чужой в обеих расах… И как помочь ей не потерять себя?! Как поддержать, если Деррик Сольвброк, не замолкая, хвастается, какую новую парадную форму его жена придумала для фейгвардейцев?

– Она сделала эполеты в форме лепестков магнолии, – гордо вещал серебряный дракон, которого Аэда по какой-то причине пригласила возглавить свою гвардию.

– Деррик, перестань, – смущенно обратилась к нему супруга Виана. – Нас пригласили порадоваться за других, а не хвастаться женами… Эренида, вы, наверное, так волнуетесь перед свадьбой?

Эри одарила Виану мрачным взглядом, закинула в рот тарталетку с козьим сыром и пробубнила:

– Угу.

Фабиан сглотнул. Розовая напрочь забыла про их план, а от упоминания свадьбы не стиснула кулаки и не заскрипела зубами, как делала это обычно. Огонь в ее глазах погас. Драконица будто сдалась, и смотреть на это было выше кронфейских сил Фабиана.

Пришлось брать инициативу в свои руки.

– Вы как фея живописи должны были оценить ее наряд! – громко произнес ректор, чтобы его сестра четко расслышала каждое слово. – Моя Эри обожает красный, и он ей так идет, верно? А платья… Я вот тоже считаю, что их переоценили. Брюки прекрасно подчеркивают ее фигуру! И, думаю, на свадьбе Эри в них будет выглядеть просто потрясающе!

Мать Эри застыла с вилкой у рта, Виана поперхнулась и закашлялась, и лишь Аэда ничем не выдала смятения. Впрочем, от Фабиана не укрылось, как ее веко едва заметно дернулось.

– Прекрасная мысль, конечно… – с натужной улыбкой сказала королева. – Только… Вы ведь собираетесь засвидетельствовать почтение музам? А идти в храм в брюках…

– Да-да, Эри, мы не настаиваем, но свадебное платье – это все же традиция, – поддержала Аэду Эйлин.

– Я могла бы сделать его для тебя! – вызвалась Виана Сольвброк. – Ну, в качестве подарка. Жемчужно-белый атлас, плавные линии…

– Делайте, что хотите! – глухо ответила Эри. – Главное – не волновать маму. Вы уже выпили за здоровье моего будущего брата?

– Эри, милая… – Эйлин понизила голос. – Давай обсудим это попозже. Наедине! Мы еще даже не знаем, мальчик это или девочка…

– Разумеется, девочка! – некстати встрял Тарвин Гульдброк и ехидно покосился на Рондара. – Вот вроде золотые драконы – мы, но ты, Рон, настоящий ювелир!

Над многострадальным столом повисла пауза. Да, сам стол слуги уже успели починить и перенести в другой зал, чтобы из разбитых окон гостям не дуло, но сейчас у Фабиана сложилось впечатление, что чинить и переносить придется снова. Хотя Шасть и Понса, этих двух виновников торжества, предусмотрительно заперли в разных крыльях дворца. Ну что ж, в следующий раз Аэда крепко подумает, приглашать ли золотых и железных на одно мероприятие!

– Тар, прекрати! – процедил брату Лейгард и повернулся к Рондару. – Я очень рад за вас, герд Янброк. – Король поднял кубок. – Даже если будет дочь, это все равно радостное событие и…

– Что значит «даже если»? – холодно перебила Аэда. – Простите, ваше величество, я, вероятно, неправильно вас поняла… Разве дочь дает меньше поводов для гордости? Разве дочери чем-то хуже сыновей?

– Вот да, Тарвин, – заговорил отец Эри, едва сдерживая гнев. – У тебя два сына, но великая участь суждена почему-то моей дочери. Огненному владыке не важен пол, он выбирает достойнейших!

– Пророчество?! – Тарвин надсадно усмехнулся. – Тебе не сто лет, Рон, чтобы верить в сказки.

– А хоть бы это пророчество и было сказкой! – Железный герд ударил кулаком по столу, и его кубок аж подпрыгнул. – Я буду гордиться своей дочерью каждую секунду своей жизни до самого последнего вздоха несмотря ни на что! И я никогда не был счастливее, чем в ту ночь, когда на свет появилась моя малышка! Мне все равно, кем ты станешь, Эри. – Он встал, и на мгновение Фабиану почудилось, что в стальных глазах дракона мелькнули слезы. – Хоть воином, хоть кузнецом, хоть, прости огненный владыка, музыкантом. Ты – главное мое сокровище. И железный клан преклонится пред тобой и будет служить верой и правдой, потому что ты – Эренида Янброк! И это само по себе великая участь!

Эри смотрела на отца, не моргая, а Фабиан трижды успел проклясть пресловутый стол, который мешал ему коснуться юной драконицы, сжать ее руку.

В кои-то веки герд Рондар сказал дочери нужные слова! Но почему же, во имя муз, так поздно?! Фабиану тоже захотелось вскочить и крикнуть во все горло, то музыкант – это не «прости огненный владыка», а тоже прекрасный путь. Что Эри – талантливая, смелая, яркая, и не должна ограничивать себя рамками железного клана. Что он, Фабиан, любит ее… Но нет. Сейчас было бы слишком эгоистично перетягивать внимание на себя.

– Правда?.. – только и смогла выдохнуть Эри.

– Прости, милая, что ты узнала обо всем вот так, – ответил ей отец. – Мы хотели сообщить раньше, но у тебя столько забот… Помолвка, свадьба… Мы с мамой очень любим тебя. И твой брат или сестра тоже полюбит, я не сомневаюсь.

– Ты станешь для него прекрасным примером, – вмешалась Эйлин. – Ну, или для нее… – Она положила руку на пока еще плоский живот.

– Это очень легко выяснить, – донеслось с дальнего конца стола.

Все, включая Фабиана, повернулись к высокому поджарому мужчине. Он единственный из гостей был облачен во все черное, а потому сильно выбивался из толпы нарядных ярких феечек и драконов с их сияющими гербами и эполетами.

Фабиан успел забыть, что Рондар вызвал на ужин архимага. Да тот и не напоминал о себе с тех самых пор, как подали холодные закуски. Сидел, не издавая ни звука, словно изваяние ворона, – его прямой нос и длинные, иссиня-черные волосы придавали Ставрису Нериусу сильное сходство с этой птицей. Во всех смыслах темная фигура.

В отличие от драконов феи не заключали никаких договоренностей с гильдией верховных магов. Не то чтобы из опасений, но… Верховные всегда брали на себя слишком много. Считали, что имеют право вмешиваться в волю высших сил, пытались раскрыть то, что должно быть скрыто. Один их отдел пророчеств чего стоил! Если бы не этот стишок, – весьма скверный по фейским меркам, между прочим; на факультете поэзии с таким бы и до экзамена не допустили, – жизнь Эри сложилась бы куда проще.

Будь воля Фабиана, он бы никаких архимагов не приглашал. Однако его сестра отчего-то питала слабость к этим самонадеянным выскочкам. А уж про драконов и говорить нечего: когда у тебя кроме внутреннего огня нет никакой магии, невольно начинаешь тянуться к другим источникам.

– А вы можете рассказать нам, кто родится у герда Янброка? – заинтересовалась Аэда.

Верховный повел плечом, словно не сам секунду назад покичился своими умениями.

– Ну, если родители не против…

Рондар и Эйлин обменялись взглядами, и железный герд сдержанно кивнул, хотя только ленивый не заметил, как его распирает от любопытства.

Тогда архимаг достал из внутреннего кармана несколько абсолютно одинаковых черных стеклышек, перебрал их с важными видом, как будто они и впрямь отличались друг от друга, выудил одно. Что-то прошептал зловеще, прищурился, приложил к глазу, осмотрел Эйлин…

– Поздравляю, Рондар, – изрек архимаг, убрав стеклышко. – У вас будет сын.

«Только не радуйся слишком сильно! – мысленно взмолился Фабиан. – Подумай об Эри…» Какое там! Дракон его не услышал, он вообще уже не обращал внимания ни на кого, кроме своей жены.

Железный сгреб ее в охапку, сметя со стола пару тарелок и кубок, закружил, чуть не рыдая от счастья. Тронуты были все: смахнула слезу Виана Сольвброк, ее муж отвернулся, подозрительно закашлявшись, а Найла со свойственной ей эмоциональностью громко высморкалась в накрахмаленную салфетку.

Не растаяли от умиления только Тарвин и Эри. Золотой герд скривился, словно в его кубок выжали целый лимон, а розовая… Она так побледнела, что Фабиан больше не смог терпеть.

Отшвырнул вилку, со скрипом отодвинул стул и подбежал к Эри.