Текст книги "Феечка с сердцем дракона (СИ)"

Автор книги: Софья Дашкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Возле моей постели сидел отец. Я слишком хорошо его знаю, и поэтому моментально поняла: утро не будет добрым. Этот прищур, эта морщинка, залегшая между бровей, и подергивающаяся мышца на скуле…

– Значит, это правда, – утвердительно произнес папа. – Фабиан.

– Что Фабиан? – уточнила осторожно.

– Я даже слышать не хочу, что тебе там снилось, и почему ты самым бесстыжим образом выкрикиваешь его имя на все общежитие.

– Да это был кошмар!..

– Кошмар, Эри, только начинается! Ты вообще собиралась рассказать, что выходишь за него замуж?!

Глава 16

Вам когда-нибудь казалось, что вас вытолкнули из собственного тела, заперли в банку, и за происходящим вы наблюдаете сквозь толстое стекло? Причем без малейшего шанса хоть как-то повлиять на события?

В детстве мы с Нартом частенько ловили мотыльков и стрекоз и вот так сажали в банку. И я совершенно не понимала, почему маму это ужасно злит.

– Они живые существа! – с укором говорила она. – Им нужен воздух, нужен полет. Знаете, как им плохо здесь?

Теперь вот я знала. Попробовала сама – и мне не понравилось.

Отец усадил меня на веранде у Фабиана, а сам зашел внутрь. Один.

По пути я и так, и эдак пыталась выяснить, кто ему разболтал про помолвку. Оправдывалась, отрицала все, каялась, спорила… Без толку. Меня тащили, как плуг по борозде, и вполне возможно, я даже вспахала каблуками дорожку, – отца ничто не останавливало.

– Это Солианна, да? – лихорадочно предположила я. – Она врет! Мы поссорились вчера, вот она и мстит! Если хочешь знать, она чокнутая. Абсолютно! Помнишь одноухого Дорна? Ну, который сам с собой разговаривал и утверждал, что в его комнате живут огнедышащие кролики? Так вот, Соль еще хуже! Ни за кого я замуж не выхожу!

Стена молчания.

– А-а-а! Это Нарт! – Осенило меня. – Так ему тем более верить нельзя. Он же сын Тарвина, пап! Эти золотые со своими интригами… Ни стыда, ни совести! И вот знаешь… Кажется, я припоминаю, что подшутила над ним… Пап!

Нет ответа.

Только у ректорского особняка отец обернулся, смерил меня взглядом, полным разочарования, и добил окончательно:

– А я-то думал, ты повзрослела! Сиди здесь и не отходи ни на шаг!

С этого момента моя судьба вершилась там, за высокими окнами. Я беспомощно смотрела, как Фабиан с отцом что-то обсуждают, как папа марширует взад-вперед по комнате, а Фабиан слушает и кивает со своим извечно невозмутимым лицом. Это его коронное выражение: «Вас что-то беспокоит. Хотите поговорить об этом?»

Сначала я пыталась читать по губам. Как выяснилось, этому тоже надо учиться! Выходила сущая белиберда:

– Меня не победили! – якобы орал папа. – Я имею пальцы стать, я – холодец!

Осознав, что истинный смысл ссоры от меня ускользает, я решила подслушать. Подкралась к двери, дернула ручку. Бесполезно! Тогда я вытащила шпильку, засунула в замочную скважину, чтобы подцепить язычок, но проклятая железяка погнулась, да еще и намертво застряла.

На этом я тоже не сдалась. Двинулась к окну, пригнулась, навострив уши… И яркая вспышка чуть не ослепила меня.

– Орчий потрох! – взвыла, зажмурившись.

Если отец спалил Фабиана, никогда не прощу! Уйду жрицей в храм муз, выброшу меч, алебарду, стилет, шпагу, щит, кортик, моргенштерн, тесак, двуручник, рапиру, – все папины подарки в жерло вулкана. И не верь после такого в вещие сны! Ректора убил дракон, пусть и не мой. Но из-за меня же!

Впрочем, когда радужные пятна исчезли, выяснилось, что Фабиан вполне себе жив, а отец не имеет никакого отношения к вспышке. Точнее, имеет, но опосредованное: он всего-навсего швырнул в стекло Шасть.

Ящерица обиженно дымилась на подоконнике. Видно, вылезла со своими едкими замечаниями в неподходящий момент, и папа чутка не рассчитал. Забыл, что окно заперто.

Отлично! Мало мне было помолвки, так теперь он и про саламандру знает.

Заметив меня, отец помрачнел, – хотя, казалось бы, куда еще мрачнее? – и задернул шторы.

Меня лишили даже статуса наблюдателя.

Ну, ясно. Про фейскую академию можно забыть. «Твой выбор», «тебе решать» – больше ничего подобного я не услышу. Если повезет, лет через тридцать меня все-таки выпустят из подземелий Фервира. Боевые навыки я к тому времени, конечно, растеряю. Воина из меня уже не получится. Зато, быть может, рябой Грэт разрешит иногда помогать ему в кузнице. Ну, или Морк позволит чистить его мечи… И все из-за какого-то поцелуя!

На меня накатило бессилие.

Я редко молилась. Если уж и обращалась, то исключительно к огненному владыке.  А сейчас вот впервые попробовала воззвать к музам. Не потому, что уверовала, и уж точно не потому, что ждала от них помощи.

Нет, молилась я не за себя, а за Фабиана. Он ведь не рядовой фей, он принадлежит к королевскому роду. Должно же у муз заваляться для высокопоставленных почитателей немного милости!

– Дорогие музы. Я не совсем фея… – начала неуклюже, стараясь не обращать внимания, как Шасть бьет хвостом в стекло. – И я, наверное, не особо заслуживаю помощи… Но давайте начистоту: Фабиан Магнолли – он-то не виноват! Если кого и спасать, то его. Будь я на вашем месте, я б ни за что не дала ему умереть. Вот кому будет легче, если папа казнит его, а? Кто наставит этих крылатых дурилок вроде Соль на путь истинный? Я знаю, Фабиан вам нравится. Вы же женщины! И не слепые вроде! Чего вам стоит? Немножко магии! Просто защитите его! Пожалуйста!

– И с кем это ты разговариваешь? – прервал мою усердную молитву суровый голос отца.

Я вздрогнула и расправила плечи, словно не на веранде находилась, а на военном полигоне.

– Я это… Молилась просто… Огненному владыке! – соврала, скрестив пальцы за спиной.

Если отец решит, что вдобавок к остальным грехам я изменила нашему божеству, то подземельями я уже не отделаюсь. Разделю плаху с Фабианом, как пить дать!

Однако отец внезапно расплылся в улыбке и довольно кивнул.

– Твои молитвы были услышаны. Огненный владыка в беде не оставит! Я еще сомневался в своем решении, но теперь ясно вижу: это был Его промысел! – И он благоговейно возвел глаза к небу.

У меня аж челюсть отвисла. Какие-то полчаса назад отец был в настроении палача, и вдруг, откуда ни возьмись, умиротворение, которое не каждому жрецу удается обрести.

Причин могло быть только две: либо Фабиан все-таки мертв, либо исполнил чудодейственную мелодию на рояле. Но что-то музыки я никакой не слышала!

Я опасливо заглянула отцу за спину и с облегчением выдохнула. Фабиан был цел и невредим. Ни подпалин, ни кровоподтеков, ни слез. Зато Шасть вела себя очень загадочно. Металась за оконным стеклом, таращила глазки-бусинки, показывала хвостом в сторону, размахивала лапками, как крыльями – и снова начинала носиться, как ужаленная.

И что это должно означать? Мне надо бежать? Улетать немедленно? Но почему? Отец вроде успокоился… Наверное, Фабиан признался во лжи, а честность обычно вызывает уважение.

– Пойдем, Эри! – Папа кивнул на дверь особняка. – Обсудим детали свадьбы. С мамой я дома переговорю, но, думаю, лето ее устроит.

Я резко остановилась, будто наткнулась на невидимую стену.

– Свадьба? – пробормотала ошарашенно. – Летом?..

– А что тебя смущает? – удивился папа. – Жара? Ну, можно чуть раньше. Главное – чтобы ты экзамены успела сдать. Это условие твоего будущего супруга.

И тут до меня дошло. Со скрипом, но я, наконец, осознала, что случилось. Дурацкое вранье про помолвку перестало быть враньем. Меня по-настоящему, вот прям взаправду собрались выдать замуж! За Фабиана!!!

А-а-а!

Я покосилась на «будущего супруга», потом взглянула наверх, в небо. Проклятые музы… Коварные, жестокие изуверы… То есть, изуверки! Это так вы решили защитить Фабиана, да?! Гениально! Его защитили, а меня уничтожили. Да чтоб я еще хоть раз вам помолилась!

– Эри! – обеспокоенно окликнул меня папа. – Ты в порядке? Бледная какая-то…

– Думаю, она просто не ожидала, что вы так легко согласитесь, – вмешался Фабиан, приобняв меня за плечи, и незаметно, почти беззвучно выдохнул на ухо: – Я все объясню позже.

– Поверить не могу, что ты боялась признаться! – посетовал отец, пока я на негнущихся ногах проходила в гостиную. – Я же не изверг какой-то! И всегда желал тебе счастья. Конечно, меня взбесило, что ты утаила такую важную вещь… Но Фаби прав, у этого союза много преимуществ.

Фаби. Разве не очаровательно? Это ж на чем надо было прокатиться по ушам папы, чтобы он присмирел и превратился в сюсюкающую тетушку?

Нет, жизнь ничему меня не учит. Знала ведь, что ректор хитер! Сама пала жертвой его дипломатических талантов, и все равно каждый раз удивляюсь! По-моему, устоять перед обаянием Фабиана может только слепоглухонемой, и то не факт.

– А вы неплохо смотритесь вместе! – продолжал папа, вальяжно устроившись в бархатном кресле. – Когда вчера профессор Бургунди заявился ко мне на ночь глядя и начал обвинять, что я рушу твою жизнь, я принял его за умалишенного. Ну как я мог запретить тебе выходить за ректора, если вообще ничего не слышал ни про какую помолвку? А потом вся картинка сложилась. Я понял, почему ты была такой нервной, зачем устроила цирк в столовой… Эри-Эри… – Он качнул головой. – Куда делось наше взаимное доверие? Надо было сразу поговорить по душам!

– Вы правы, герд. Бесконечно правы! Простите, что так вышло… – Фабиан не отпускал меня ни на секунду, словно боялся, что я испорчу ему всю игру. – Мы с Эри боялись, что вы будете против свадьбы.

– Тем более, что никакой свадьбы… – попыталась влезть я, но ректорская ладонь предупреждающе сжала мое плечо.

– И вчера вы сказали, что хотите забрать ее… – актерствовал Фабиан. – Я был в отчаянии. Сами понимаете, после такого просить руки вашей дочери… Я не решился. Думал, что потеряю ее. Видимо, на эмоциях я не так выразился, Бургунди тоже накрутил себя…

Никогда, слышите, никогда не связывайтесь с кронфеями! Они способны любую ситуацию ловко вывернуть наизнанку и обернуть в свою пользу. Вы и глазом моргнуть не успеете, а уже будете плясать под их волшебную дудочку. Ну, или, как в моем случае, под рояль.

Я стояла посреди гостиной в объятиях Фабиана, а ощущение было такое, словно я камнем лечу с оврага со связанными за спиной крыльями. Ни дернуться, ни трепыхнуться, – просто безропотно ждать встречи со смертью.

– Эйлин всегда убеждала меня, что породниться с кланом золотых – отличная идея, – поделился отец с Фабианом. Меня-то уже никто в расчет не брал! – Эри знает Нарта с детства, он – ее… Мы даже с Тарвином это обсуждали. Но он первый счел, что его сынок достоин лучшего! Вот пусть теперь кусает локти, предатель. У Нарта какая-то там обычная феечка, а моя дочь выйдет за ректора из рода Аэды!

Если до этого момента у меня в груди еще теплилась надежда соскочить, то теперь и она погасла. От затеи уесть Тарвина Гульдброка папу никто не отговорит!

– Нарт разве женится? – изумился ректор.

– Так же, как и мы! – ответила, красноречиво округлив глаза. – Пап, давай не будем торопиться. Фабиан, конечно, замечательная партия… Но я хочу доучиться и…

– Ну вот, поэтому лето – идеальное время! – Отец хлопнул себя по ляжкам и встал. – Полечу, обрадую Эйлин…

– Нет, доучиться до конца! – Я вывернулась из цепких рук Фабиана и преградила папе дорогу. – До самого последнего курса. Аспирантуры. Бургунди считает, что у меня есть потенциал! Я могу стать великим воином! Но только если меня не будут отвлекать от учебы. Свадьба, гости всякие, платья… Столько хлопот!

– В этом есть резон, – неожиданно поддержал меня Фабиан.

– И правда… – задумчиво протянул отец, но тут же снова просиял. – А я Эйлин попрошу! Твоя мама обожает праздники! Если уж на то пошло, лучше нее торжество все равно никто не устроит! Так что учись-старайся, не забивай голову церемонией. Мы даже сами подадим заявку в гильдию верховных магов!

Стены гостиной пошатнулись, пол чуть не ушел из-под ног.

– Нет! – выдохнула, попятившись. – Нет, пап, это очень быстро!

– Дольше вы все равно не продержитесь, – снова огорошил меня папа. – Скажу по секрету: мы с твоей мамой еле дождались свадьбы. А между вами с первой встречи искры летают! Надо было сразу догадаться, когда ты в него ножом метнула… Ох, и романтика! Будет, что внукам рассказать! – На этом отец заговорщически подмигнул Фабиану и ретировался.

И сразу же после хлопка входной двери послышалось шипение Шасть:

– Ну вс-с-се, белобрыс-с-сый. С-с-сейчас тебя будут убивать.

Как обычно, саламандра попала в самое яблочко.

– Эри, послушай, все в порядке! Да, ситуация немного вышла из-под контроля… – начал Фабиан, почуяв скорую расправу.

– Немного?! – прорычала сквозь зубы. – Это ты называешь «немного»?! Я не выйду за тебя! Я стану вдовой еще до брачных обетов!

Материализовала крылья, смахнув с комода вазу с яблоками, и они запрыгали по комнате, словно разбегаясь от меня. И Фабиану бы стоило взять с них пример, но он не двинулся с места.

– У меня не было другого выхода, Эри, – текучим, как свежий мед, голосом произнес кронфей.

– Свадьбы. Не. Будет! – отчеканила я. – Как тебе такой выход?! Прямо сейчас ты идешь к моему отцу и произносишь три простых слова. Признаешься, что соврал насчет помолвки, или я… Я… – У меня изо рта вырвалось розоватое пламя.

– Если я признаюсь во лжи, мне придется объяснять, откуда она вообще взялась. – Фабиан даже не попытался увернуться от огня. – Ты понимаешь, что будет, если отец узнает про твой поцелуй? Нет, я могу взять вину на себя. Пусть меня уволят, плевать! Но он тебя все равно заберет. Именно тогда, когда магия музыки проснулась!

– Ага, и мне теперь ради музыки стать твоей женой?! И спать с тобой тоже ради искусства?

– Разве это такая страшная жертва? – Фабиан изогнул бровь, а я аж пламенем поперхнулась.

Нет, сон все-таки был вещим. Почти. Убить я его, определенно, убью, испепелю без колебаний, вот только жалеть об этом не стану!

– Тихо-тихо, я пошутил! – он перехватил мои руки у самого своего горла. – Эри, ну перестань. Через пару недель расторгнем помолвку – и все.

– Ты то же самое говорил тогда! И что? Дальше только хуже! – Я дернулась, но Фабиан держал меня крепко. – Мама начнет шить платье, ты скажешь, что ее нельзя расстраивать… Что архимага для церемонии уже вызвали… Тебя что, вообще это не пугает?!

– Нет.

На долю секунды мне даже расхотелось убивать.

– В смысле?!

– Эри, в жизни есть много страшных вещей. Голод, смерть, война… Но перспектива стать твоим мужем в этот список не входит. Я знаю, что мы не поженимся, знаю. И прекрасно понимаю, что не подхожу тебе. Но ты… – Он бережно поправил мне выбившийся локон.

– Что?! – не стерпела я.

Фабиан не ответил. По крайней мере, не словами, – он поцеловал меня. Я совершенно этого не ждала, а потому не успела ни оттолкнуть, ни укусить, ни даже окатить его огнем.

Его теплые губы прижались к моим, стирая злость и возмущение. Изысканный и соблазнительный аромат магнолий заполнил всю меня целиком, вкус василькового чая забрал остатки здравого смысла.

Фабиан был так нежен! Сердце скрутилось в канат, истекая кровью. Никто и никогда не прикасался ко мне, будто я сделана из тончайшего хрусталя. Глупо, непривычно, странно… Но, мамочки, до чего же приятно!

Я прижалась к Фабиану, требуя больше ласки. Жадно вобрала его язык, потерлась грудью о мраморное тело, запустила пальцы в белоснежные, идеально уложенные волосы. Я хотела, чтобы он показал мне себя настоящего! Не эту маску безупречного ректора, а мужчину. Хотела, чтобы он перестал, наконец, играть в свои дипломатические игры. Если я нужна ему, мог бы так и сказать! А еще лучше – показать. Действием! Вот как сейчас. Покрывать поцелуями шею, чтобы я содрогалась от удовольствия, гладить спину… И – о, да! – пониже… Откуда он знал, что мне так понравится? И какого орка не делал этого раньше?

Когда до меня донесся мужской кашель, я уж решила, что это Фабиану не хватило воздуха от наших затяжных поцелуев. Но кронфей отстранился, и стало ясно: кашлял не он.

– Слишком быстро, значит?! – язвительно протянул папа, прислонившись к косяку. – Ну-ну. Кажется, свадьбу лучше не откладывать.

– Герд Янброк, мы… – хрипло начал Фабиан, но отец вскинул руку, не дав ему договорить.

– Я понял, отмечаете. Но, ради этих ваших муз, держите себя в руках! Это моя дочь как-никак! И брачных обетов вы пока что не принесли!

Я вспыхнула до кончиков ушей. Стыд буквально сжигал меня изнутри, еще немного – и кучка тлеющих углей украсила бы ковер Фабиана.

– Эри, приведи себя в порядок, – бросил папа. – У тебя еще занятия сегодня, ты же у нас так рвалась к учебе! – И он уже собрался выйти, но вдруг обернулся. – Ах, да, чуть не забыл. Я же не просто так вернулся! Судя по всему, ее величество Аэда пока не знает о свадьбе? Так вот, чтобы больше не было никаких недопониманий, мы вместе ей сообщим. Фабиан, отправь ей бабочку и договорись об ужине. И будь добр, позаботься, чтобы моя дочь не явилась туда на сносях! Это не только ее честь, это честь железного клана!

Профессор Бургунди, отец, и теперь еще королева фей. Интересно, есть на свете еще хоть кто-нибудь, кто не собирается выдать меня за Фабиана?! И какого орка, скажите на милость, этот крылатый искуситель смотрит на меня, чуть не лопаясь от радости?

На долю секунды я представила себя в нарядном платье, величественного архимага и Фабиана в парадном сюртуке. Хотя… У него любая одежда напоминает парадную. Даже халат годится для приема у королевы!

От сцены, возникшей в воображении, волоски на загривке встали дыбом, а по спине пробежался холодок. Но неужели все и впрямь зайдет так далеко?! Я не могу выйти замуж, не могу! Или все-таки… Нет! Я – воин, а не невеста!

– Мы должны все исправить! – объявила Фабиану. – Немедленно!

– Ну… – Он пригладил прическу и поправил воротник, вернувшись к привычному образу эталонного ректора. – На самом деле, встреча с моей сестрой нам только на руку. Только действовать придется сообща. – Тут Фабиан замялся и лукаво прищурился. – Разумеется, если ты не хочешь, чтобы свадьба состоялась.

Глава 17

Фабиан Магнолли

Любой обыватель скажет: манипуляции – это плохо. Даже огненная саламандра, само олицетворение зла, и то осудила Фабиана.

– Гнус-с-сный манипулятор, – объявила она, икнув искрами после сытного ужина. – Прос-с-сто скажи, что хочешь быть с-с-с Эри, и не мороч-ч-чь голову ни с-с-себе, ни с-с-сестре.

Проблема в том, что Фабиан не относился к категории «любых обывателей». Прежде всего он был педагогом, и знал, что тактика прямоты зачастую дает сбои. Да, для истинных учителей манипуляции – это отдельный вид искусства.

Конечно, Фабиан мог честно признаться Эри, что она сводит его с ума. Что после поцелуя Фабиану было физически больно отстраниться от нее, что без Эри он чувствует себя дохлой камбалой. И жизнь кажется пресной, никчемной и унылой.

Да что уж греха таить, он хотел поцеловать розовую еще тогда, в общежитии! Она обрушилась на него с обвинениями, а Фабиан только любовался, как пылают от гнева ее щеки, как горят огнем глаза… И радовался, как блаженный, что она никуда не улетает.

В тот раз музы уберегли его от необдуманного шага. Сегодня – нет. Эри упомянула брачную ночь, Фабиан не удержался от искушения поддеть ее. И дальше – туман. Сладость девичьих губ, дразнящая упругость тела, острые пики грудей, аромат горькой полыни… Очнулся кронфей, только когда на пороге возник недовольный отец «невесты».

И Фабиан будто протрезвел. Он взглянул на ситуацию со стороны, с высоты фейского полета, – и ужаснулся.

Все, что когда-либо делала Эренида Янброк, она делала только ради отца – или наперекор ему. То доказывала, что может быть драконом, то бунтовала, требуя внимания, то хотела разозлить. Ее мучала одна-единственная боль – она никогда не станет полноценным драконом. И пусть даже Рондар ничего ей не говорил об этом, любой ребенок невольно сравнивает себя с родителями. Каждый в глубине души мечтает походить на своего кумира во всем. А кумиром Эри всегда был ее папа.

В последнее время розовая только-только начала делать первые шаги на пути к самостоятельности. Постепенно открывала свою фейскую сторону, присматривалась, изучала, принимала… И тут снова визит отца. Он вернулся – и как будто не было никакого прогресса! Пророчество, неожиданное проявление дара, выбор между боевой музыкой и целительской, еще и свадьба до кучи.

Куда ей столько всего?! Примешивать к этому еще и собственные чувства было бы настоящим преступлением. Эри стала Фабиану очень дорога, даже слишком. И именно поэтому он не хотел давить на нее. Пусть сначала в себе разберется без посторонних вмешательств, а уж потом, со временем… Хотя…

Скорее всего, со временем она только прозреет. Это сейчас Фабиан привлекает ее, потому что розовая, как мотылек, тянется к мужскому авторитету. Неспроста ведь их первый поцелуй случился, когда Эри узнала про битву под Аурвиром! Образ идеального воина-отца пошатнулся, выяснилось, что ведущую партию в битве исполнил оркестр Фабиана, – и она тут же кинулась к ректору. Эри может казаться, что она хочет его, но это не любовь, нет. Она пока не в состоянии принимать взвешенные взрослые решения.

Взять, к примеру, ее занятия. Сразу после отлета отца Эренида без тени сомнений пошла и записалась на урок к Астилю Аконитти.

Фабиан опешил. Не ожидал от нее такой рассудительности! Он был уверен, что Эри взбесится от одного слова «целительство» – и вернется к Бургунди осваивать скрипку. Но тут вдруг она осознала, что спасение жизней – это тоже героизм, это важно ничуть не меньше, чем боевые искусства…

А потом, вечером, Эри объяснила свой поступок. Взвешенное решение? Как бы не так!

– Бургунди все растрепал отцу! Старый мухомор! – презрительно фыркнула она. – Вот пусть теперь хоть три мешка канифоли съест, я больше скрипку в руки не возьму! И вообще: Аконитти – душка.

Вот и вся история. Упрямство, помноженное на мстительность. Да даже если бы Фабиан и решил связать с Эри свою судьбу, розовой-то как об этом скажешь? Просто встать на одно колено и предложить руку и сердце? С большой долей вероятности, она заберет и то, и то. Причем, буквально: стилет-то Фабиан не так уж далеко и спрятал!

А как быстро Астиль-тэй занял почетное место ее кумира? Если из кабинета Бургунди Эри обычно выходила мрачная, молчаливая, с пунцовыми ушами и тяжелым свинцовым взглядом, то главный лекарь расположил к себе драконицу моментально.

Один урок. Один!!! И она уже весело щебечет, с аппетитом уплетает печеные яблоки с медом и корицей и на всю столовую рассказывает, какой «Аконитти – душка».

– Он вообще не давит! Ни разу не отругал! – вещала она Нарту, но невольными слушателями стала чуть не половина студентов, включая ректора. – Только хвалит и подбадривает. Ты, говорит, гений с твоим-то чувством ритма! И ничего, что я царапину не заживила, а сильнее разрезала. Зато у раны такие края ровные!

А Фабиан вяло возил вилкой еду по тарелке и в очередной раз убеждался в своей правоте. Эри просто тянет к любому авторитетному мужчине. Астиль Аконитти хоть и не воин, но выставить себя героем умел всегда!

Свадьбу надо было отменять, и способ провернуть это Фабиан видел только один – старые-добрые манипуляции. Переубеждать железного дракона в открытую было столь же бесполезно, сколь уговаривать Эри не бросать скрипку. Ну, или звать замуж. Что дочь, что отец – те еще упрямцы.

И самое ужасное – сестра Фабиана была слеплена ровно из того же теста. Приди к ней и попроси о чем-то, получишь строго противоположную реакцию. Ну, еще бы! Королева все решает сама, последнее слово всегда за ней, никто не указывает Аэде. Указывать – это исключительно ее прерогатива!

Поэтому Фабиан придумал план. Очередной. Да, пока все его планы, в которых так или иначе была замешана Эри, давали сбой. Но раньше-то кронфей не посвящал в них драконицу! Может, если они выступят единым фронтом, – кажется, так принято выражаться у воинов? – то все, наконец, получится?

Аэда пригласила всех во дворец на званый ужин через две недели. Фабиан знал сестру очень хорошо и сразу понял: она устраивает не просто скромную трапезу в семейном кругу. Будь это так, Аэда не стала бы тянуть, а прислала бы бабочку в духе «Прилетайте завтра!»

Два недели – именно столько нужно для подготовки небольшого торжества гостей эдак на тридцать. Не бал на день муз, но и не рядовой ужин. Просто Аэда до дрожи обожала мероприятия, на которых можно побыть королевой во всех смыслах. Красиво спуститься по парадной лестнице, ловя восхищенные взгляды подданных. Надеть тончайший сверкающий шлейф, сотканный специально под ее крылья. «Выгулять тиару», – это слова самой Аэды.

У нее давненько не было повода. Судя по всему, она сочла визит железного герда достаточной причиной, чтобы развеяться и поблистать. Фабиан не сомневался: помимо него, Эри и четы Янброков на ужине будет как минимум дюжина советников, еще, вероятно, глава фейгвардии с супругой, несколько старших жриц и пяток министров. Идеальная компания!

Хочешь манипулировать королевой, делай это на виду у ее приближенных.

– Ты уверен, что у нас получится? – недоверчиво спросила Эри, когда Фабиан впервые озвучил свою идею.

После поцелуя розовая плюнула на субординацию и наедине обращалась к нему на ты. И это, конечно, резало ректорский слух, но кронфей понимал, что сам виноват. Мог бы сдержаться!

Благо, у него было две недели, чтобы поупражняться в самоконтроле: он договорился с Эри, что каждый вечер она будет заглядывать в его особняк и готовиться к роковому приему у королевы. Она и раньше приходила навещать Шасть, но тогда Фабиан не мешал их общению. А теперь вот Эри заявлялась по его душу. Репетировать, репетировать и еще раз репетировать. Концерт для Аэды должен был пройти без фальши!

– Получится, если сделаешь все, как я говорю, – ответил Фабиан, устроившись за роялем.

И не потому, что собирался играть. Даже не потому, что жесткий фортепианный стул удобнее любимого мягкого кресла, – скорее, наоборот. Просто ректор использовал инструмент в качестве щита, прятался за ним от розовой, чтобы ненароком снова не наброситься на нее оголодавшим тигром. Хотя, орк подери, хотелось! Она вальяжно раскинулась на диванчике для гостей, позволяя саламандре беспрепятственно бегать по телу.

Платье платьем, но воображение Фабиана работало по полной, причем в крайне опасном направлении. Вот сейчас Шасть чихнет. Одна искра, ткань вспыхнет, как тогда, в Фервире… И все! От наряда не останется и следа! Фабиану, разумеется, придется тушить пожар, помогать Эри раздеваться… Пресвятые музы, за что?!

– Платье надо снять! – выпалил Фабиан неожиданно и для розовой, и для самого себя.

– А? – нахмурилась драконица, а ее саламандра встала удивленным столбиком.

– Не рановато ты с-с-собрался ее раз-з-здеть? – прошелестела ящерка. – С-с-свадьба ещ-щ-ще не с-с-состоялась!

– Я не об этом, – исправился Фабиан. – На приеме у моей сестры Эри не должна быть в платье.

– А как мне туда идти – голой, что ли? – розовая скривилась. – Хотя… Тогда Аэда точно запретит свадьбу. Перед папой только неудобно немного, но, в целом, думаю, смогу. Трусы тоже снимать придется?

Иногда ректор впадал в обманчивую самоуверенность и думал, что знает Эри вдоль и поперек, что она уже не загонит его в тупик. Но нет, она загоняла. Со своей обычной непосредственностью.  Как ляпнет что-то – так хоть стой, хоть падай! Голой… И откуда это стойкое ощущение, что она нарочно его мучает?

– Голой – это уже слишком, – хрипловато отозвался ректор. – Мы хотим рассердить Аэду, а не убить! Брюк будет вполне достаточно.

– Брюки… И все? Странный у тебя план. Какая вообще разница, что я надену на ужин? Причем тут свадьба?

Фабиан вздохнул и принялся терпеливо рассказывать Эри про придворные порядки. Про то, что правила кронфейского этикета гласят: девушки должны быть в платьях. Это в Фервире на подобные вещи смотрят сквозь пальцы, а в Тайфо могут счесть оскорблением.

– Вот представь, что один из ваших воинов… Морк, например, пришел на торжество твоего отца в юбке и туфельках.

Эри задумчиво закусила губу, а потом расхохоталась, обнажив ровные жемчужные зубки. Шасть так и вовсе сползла с хозяйки, шлепнулась на ковер и от смеха зашлась в агонии.

– Поч-ч-чему мы с-с-сами не с-с-с-ообразили? – стонала саламандра, задыхаясь.

– Надо будет нарядить его, как вернемся на каникулы! Мамочки… – Эри отерла слезы. – Прости, я представила, как папа будет орать… Да Морка после такого отправят служить на границу и запретят вообще появляться в наших пещерах!

– Вот видишь? – довольно улыбнулся Фабиан. – Одежда имеет значение. Моя сестра орать, конечно, не будет, но ни за что не позволит тебе стать членом нашей семьи. Поэтому тебе нужно сшить парадный брючный костюм. В идеале – красный.

– Красный?!

– Этот цвет максимально не сочетается с твоими волосами. У Аэды тонкий вкус, она вообще предпочитает мягкие приглушенные оттенки. Красное пятно за столом будет бросаться в глаза и ужасно ее раздражать.

Если что Эри и умела лучше всех, так это выводить окружающих из себя. Причем, сама она была об этом осведомлена и даже как будто гордилась своим талантом. Фабиану же требовалось только направить дар в нужное русло, чтобы за несколько часов хваленое терпение Аэды треснуло и разошлось по швам.

По сути, ректор устроил для Эри полноценный индивидуальный курс по манипуляциям.

– Действуй тонко и максимально непосредственно, – наставлял он свою ученицу, и впервые она ловила каждое его слово с неподдельным интересом. – Музыка очень близка к театру, и если у тебя получается первое, то получится и второе. Помнишь, как ты хотела, чтобы тебя отчислили?

– Да! – вдруг оживилась розовая. – Отличный же план был, и, если б не Нарт… Можем провернуть его! Смотри: прилетаю я, вся такая дикарка. Ну, знаешь, сморкаюсь в скатерть, глодаю кости, кидаю их на пол. Могу в фонтане помыться, мне вообще не сложно! Потом нападу на кого-то со стилетом. Ты только заранее предупреди, кого из советников не жалко. Астиль-тэй мне примерно расписал анатомию, так что бить буду не в сердце, не в легкие, а так… Кишки немножко задену. А потом – Шасть!

– Я хоч-ч-чу помоч-ч-чь! – саламандра от возбуждения крутанулась вокруг своей оси. – С-с-спалим дворец-ц-ц дотла!!!

– Вот, – Эри гордо указала на любимицу. – Видишь? Тогда нас точно не поженят!

У Фабиана дернулось веко, и он на долю секунды прикрыл глаза, чтобы успокоиться. Он-то думал, что изначально Эри надеялась на отчисление за сам факт наличия ножа и питомца. Оказывается, академию уберегло только чудо! Не подвернись ректору под руку Нарт, горели бы чудесные радужные корпуса розовым пламенем.

А кого, интересно, она планировала заколоть? Догадка у Фабиана имелась, даже в животе неприятно кольнуло – в том самом месте, где можно «немножко задеть кишки». Но уточнять кронфей не рискнул. Все-таки хотелось ему спокойно спать по ночам.