Текст книги "Супервыстрел"

Автор книги: Скотт Тревор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Она прокрутила меню с помощью трекбола и нажала «Поиск».

Она набрала имя Энтони Бусконе и подождала. На экране мигнула надпись «Запись не найдена». Она попробовала то же самое с Джоном Роти, но результат оказался схожим.

Интересно. Должно быть, это мелкая рыбёшка, подумала она. Она вышла из сети Интерпола и набрала другой номер. Это был межконтинентальный номер, поэтому его очистка заняла больше времени. Затем высветилось сообщение с просьбой ввести пароль. Она ввела его по памяти и снова подождала.

Пароль не введён. «Чёрт!» Она посмотрела на часы, чтобы узнать дату. Пароли должны были стереться только через неделю. Возможно, она набрала не ту комбинацию заглавных и строчных букв. Она снова попробовала цифру и букву. Через мгновение на экране появилось приятное сообщение о том, что она попала в базу данных ФБР по уголовным делам.

«Понял». Она снова попыталась позвонить Энтони Бусконе. «Вот ты где, ублюдок». Фотография на компьютере совпадала с его паспортом. 35 лет, жена умерла.

Детей нет. На этот раз на экране показали ряд совершённых преступлений.

Отмывание денег в 19 лет. Нападение в 21 год. Нападение в 25 лет. Покушение на убийство в

27. Сбил и скрылся с места преступления в 30 лет. Обвинения сняты по всем делам. Но за последние пять лет ничего. Либо он завязал, либо стал немного умнее. Джон Роти был указан в списке известных сообщников. Она скачала досье Бусконе на жёсткий диск.

Затем она позвонила Джону Роти. 47 лет, жена умерла. Детей нет. Она рассмеялась, увидев его прозвище «Баптист». Потом поняла, откуда он его получил. Его трижды обвиняли в утоплении людей. Также у него было несколько мелких преступлений: нападение с нанесением побоев, публичное применение огнестрельного оружия и так далее. Как и в случае с Бусконе, обвинения по всем делам были сняты. Она также скачала его досье. Она вышла из сети ФБР и проверила, сохранились ли файлы на жёстком диске. Оба файла были там.

Она вышла из компьютера, растянулась на диване, завела часы, чтобы проснуться через два часа, и сразу же уснула.

•

Обёртки от McDonald's шуршали на лёгком ветерке по площади перед Кёльнским собором. Она с благоговением смотрела на два готических шпиля, которые, казалось, тянулись к небесам. Темнота начала сгущаться, и уходящее солнце освещало весь фасад, придавая ему золотистый вид на фоне тёмно-синего неба. Снаружи собралось немного людей. Семейство туристов гнало к машине непослушного ребёнка. Двое скинхедов сидели на скамейке и целовались, третий нервно наблюдал, словно ожидая своей очереди. Она подошла к среднему порталу и вошла. Внутри её шаги эхом разносились вверх на пятьдесят метров до вершины нефа и обратно к ней. Пожилая женщина зажигала свечу и молилась. Она подошла к витражу «Три волхва» в проходе с северной стороны и стала ждать у стены.

Прошло пятнадцать минут. Ничего. Её контакт не появлялся. Она снова вышла на улицу. Темнота была полной. Медленно спускаясь по лестнице на парковку под собором, она услышала позади себя шаги. Она остановилась и обернулась. Двое скинхедов спускались к ней по лестнице, третий стоял наверху и начал смеяться. Оказавшись всего в метре от них, она быстро выхватила пистолет и направила его в голову первого. Слова были не нужны. Щелчок курка заставил их обернуться и побежать вверх по лестнице. Она продолжила спускаться, через дверь внизу, на почти пустую парковку. Она нашла свою машину, открыла дверь, и её контакт выпал на холодный асфальт у её ног. Она отскочила назад и…

Что-то ударило её в правый висок. Раздался приглушённый немецкий звук.

Три выстрела. Дрожь. Холодный, холодный цемент у лица. Мысли кружились, словно пытаясь высвободить душу в собор и небеса над ним. Она проснулась и, пошатываясь, попыталась сесть. В глаза ей светил фонарик. Мужчина сказал: «Брось!». В руках у неё пистолет. Её контакт лежал в метре от неё. Пуля между глаз и две в грудь. Все из её пистолета.

•

Она проснулась и быстро села на диване. Тот же повторяющийся кошмар, подумала она. Никогда больше она не совершит подобной ошибки. Взглянув на часы, она поняла, что проспала всего час. Глядя на компьютер на столе, она вспомнила о досье на двух мужчин из Нью-Йорка. Она снова вызвала их по одному. А как насчёт известных сообщников? Она выписала данные Энтони Бусконе и сверила с данными Джона Роти. Несколько совпали, но рядом с ними в скобках было указано, что они умерли. Все, кроме одного. Это был Джозеф Марчелли.

Снова подключив компьютер к телефону, она вошла в базу данных ФБР и ввела имя Джозефа Марчелли. Через мгновение появилась фотография и обширная история этого человека. Было ясно, что именно этот человек и дергает за ниточки. Она сохранила его данные и вышла из сети.

OceanofPDF.com

29

Чад остановился у ворот дома фон Герца, бросил на него последний взгляд в зеркало заднего вида, а затем выехал на улицу.

Он собирался свернуть на оживлённую улицу, которая должна была привести его обратно в Швабинг и его отель, когда заметил сзади мигающий синий фонарь. Он съехал направо и остановился. Превысил ли он скорость в состоянии опьянения? Пропустил знак «стоп»? Он так не думал.

Слева в зеркале появился человек в штатском. Чад опустил стекло и поднял взгляд. Это был инспектор Густав Фоглер.

Густав сказал: «Мистер Хантер, у меня к вам несколько вопросов. Пожалуйста, выйдите. Я попрошу своего помощника отвезти вас на машине».

Чад поменялся местами с молодым офицером и сел на переднее сиденье полицейской машины. Это был серый BMW без опознавательных знаков. Синий переносной фонарик стоял на приборной панели и теперь не работал. Он чуть не задохнулся от запаха сигарет. Пахло как в баре Jazz. Застёгивая плечевой ремень, он наткнулся рукой на пистолет в кармане. Он совсем забыл о нём. У него было предчувствие, что инспектор не поймёт, как он его раздобыл.

Густав закурил и поехал. Через мгновение он спросил: «Я думал, ты сегодня утром должен был подписать контракт с герром фон Герцем?»

«Я был. Но, похоже, у фон Герца были другие планы. Его коллега сказал мне, что у него есть кое-какие дела в последнюю минуту. У нас всё ещё есть договорённость. Это займёт всего несколько дней».

«Лютер Дедрик?»

"Да."

Они свернули направо на мощёную булыжником жилую улицу, где машины занимали большую часть однополосной дороги. Между дорогами тянулся травяной бульвар, усеянный фонарными столбами начала века, что придавало ему вид…

Прямой человеческий позвоночник. Что было вполне уместно, учитывая, что большинство семей, владевших особняками вдоль этой улицы, скрепляли остальную часть города во время двух мировых войн, восстанавливали Мюнхен после бомбардировок союзников и продолжали быть его нервным центром, привнося жизненную силу в это спокойное и безмятежное тело.

Густав улыбнулся и поднял руку, глядя на проплывающие мимо большие дома. «Должно быть, приятно иметь деньги. Моя бывшая жена получает большую часть моих. Она живёт в хорошей квартире в Гамбурге. Трахается с молодым человеком вдвое моложе себя. Видится с моими тремя детьми, как будто ничего не изменилось. Они уже выросли. Мой старший сын – архитектор. Моя дочь замужем за бизнесменом, у неё есть свой сын. Я видел его дважды. Ему четыре года. Мой младший сын всё ещё учится там в университете. Он хочет стать учителем. У тебя есть дети?»

Чад покачал головой. «Нет».

«Но вы же были женаты».

«Да. Несколько лет. Она погибла в автокатастрофе как раз перед тем, как я переехал в Германию и начал работать на фон Герца».

«Должно быть, это было тяжело». Густав прикурил еще одну сигарету от первой.

К чему это ведёт? «Чего именно вы хотите, герр Фоглер?»

Он глубоко затянулся и, выдохнув дым, произнёс: «Как я уже сказал, информация». Он подъехал к обочине у небольшого парка и заглушил двигатель. Студент проехал на велосипеде по дорожке, а молодая пара сидела на скамейке в парке и читала. «В Мюнхене сотня парков. Больших. Маленьких.

В последнее время в Английском саду гибнут люди. Моя задача – остановить убийства.

«Какое отношение это имеет ко мне?»

Старый инспектор улыбнулся, сигарета торчала из уголка его рта. «Может, ничего».

Чад на мгновение замолчал. «Я был немного удивлён, когда, приехав, услышал в новостях об убийствах в Мюнхене», – сказал Чад.

«Когда я жил здесь, я всегда чувствовал себя в безопасности. Теперь... не знаю».

«Всё ещё неплохо. Сумасшедшие всегда найдутся. Но помните, Дахау всего в нескольких километрах к северу. Мюнхен знавал времена и похуже».

Как Чад мог забыть? Много лет назад он посетил этот зловещий лагерь смерти. Проходя сквозь пустые каркасы зданий, он словно слышал предсмертные крики растерянных людей. Чад сменил тему.

«Есть ли у вас какая-нибудь дополнительная информация о чехах, которые пытались меня вчера убить?»

Густав закрыл глаза и затянулся сигаретой, словно целуя её. «Мы опознали погибшего. Он работал в чешской госбезопасности».

«А теперь?»

«Нам говорят, что он безработный. Конечно, это чушь. Бывшие чешские агенты не пытаются убить кого-то просто так. Где он, вероятно, сейчас и горит». Густав улыбнулся, прикрыв один глаз, чтобы не запачкаться сигаретным дымом. Последовала пауза. Они внимательно посмотрели друг на друга. Чад всё ещё не понимал, зачем его схватили и притащили сюда. Он подозревал, что Густав знает больше, чем говорит, или отчаянно нуждается в новой информации.

Густав затушил сигарету в переполненной пепельнице. «Думаю, пора раскрыть карты, мистер Хантер. Я проверил ваше прошлое. Знаю, что вы эксперт по оружию. Я и сам немного разбираюсь в оружии. Но это новое оружие, которое есть у фон Герца, и которое ваша компания хочет производить, – это нечто особенное. Я немного слышал о его возможностях, но компания утверждает, что любое другое оружие будет нарушением безопасности. Я служил в армии. Я разбираюсь в секретах. У меня в отделе есть похожие проблемы. Я хочу доверять вам и уверен, что вы поступите правильно».

Казалось, он говорил по кругу. «Чего именно ты от меня хочешь?» – спросил Чад.

«Техническая консультация». Он полез под сиденье, достал коричневую папку, вытащил стопку фотографий и протянул их Чаду.

Чад просматривал их одну за другой. Там были криминальные фотографии мужчин, лежащих на спине, с единственным красным пятном на груди. Фотографии со стола для вскрытия, разрезанные куски человеческой плоти, показывающие почти идеальное отверстие. Человеческое сердце с измерительным устройством, торчащим из обоих концов, словно готовое к барбекю. Он никогда не видел таких фотографий людей. Он был охотником. По локоть был в лосиных потрохах. Но с людьми всё было иначе. Он вернул фотографии, чувствуя лёгкую тошноту.

Густав спросил: «Ну? Что ты думаешь?»

«Мужчины, устроившие стрельбу в парке?»

«Да. Что вы думаете о ранах? Мы не говорили прессе и не скажем ей, что эти люди были убиты в результате чрезвычайного

оружие."

«Вы думаете, это была рельсовая пушка фон Герца?»

«Не так ли?»

Чад на мгновение задумался. «Возможно», – сказал он. «Что вы можете рассказать мне о найденных вами слизнях?» В данном случае слово «слизни» было не совсем верным.

Густав положил фотографии обратно в конверт. «В этом-то и проблема. Мы не нашли никаких слизней».

«Тогда еще более вероятно, что это Hypershot».

«Гипершот?»

«Вот как я это называю». Чад переключил передачи в область, которую мало кто понимал. «Пуля пластиковая и не будет расширяться, как обычный свинцовый патрон. Но в этом и заключается прелесть Hypershot. Как вы знаете, обычный свинцовый патрон расширяется при ударе о человеческую плоть и разрывает тело, разрывая ткани в клочья. Вся концепция работает на фут-фунтах энергии в сочетании со скоростью футы в секунду. Единственное, что изменилось за последние пятьдесят лет, – это постепенное увеличение скорости при сохранении энергии. Конечно, форма свинца и материалы оболочки также сделали их более убойными. Но Hypershot отличается. Он работает больше как стрела, выпущенная из лука. Кинетическая энергия.

Он выстреливает крошечным пластиковым снарядом на сверхгиперскорости. Энергия, остающаяся после удара, просто невероятна. «Как это повлияет на человеческое тело?» – спросил Густав.

«Не думаю, что кто-то в этом уверен. Но теоретически пуля должна удариться о тело и полностью выйти из него с такой скоростью и силой, что попадание в любую часть верхней части туловища будет критическим. Что отлично подходит для военных целей. Сильное воздействие разнесёт пулю вокруг отверстия, что приведёт к обширной травме и внутреннему кровотечению, достигающему примерно фута во всех направлениях от раны».

«Сукин сын», – Густав закурил еще одну сигарету.

«В чем дело?»

«На фотографиях, наверное, не видно, но вокруг отверстия у каждой жертвы были обширные травмы. Казалось, будто все мельчайшие кровеносные сосуды просто лопнули».

Чад вспомнил о кабане, которого осматривал у озера Вальхензе. У него тоже была желатиноподобная рана, концентрически расширяющаяся кнаружи. «Вчера, перед тем как отправиться на охоту на открытом тире фон Герца, я проследил за егермейстером до края его поля в холмах.

Он нашёл на своей земле крупного кабана, застреленного. Мы с Фрэнком Болдуином проверили. Теперь, когда вы предоставили мне эту информацию, я думаю, что он тоже мог быть убит «Гипершотом».

Густав обдумывал это. «Конечно. Это было убийство, совершенное раньше?» «Да».

«Это идеально подходит. Убийца видит, что у этого оружия необычайная мощность.

Но он не знает, насколько сильно. Поэтому он стреляет в кабана. Но у кабана толстая шкура и мех. Поэтому он теряет терпение. Он должен знать, как это повлияет на человеческую плоть. Он как ребёнок, которому подарили новую игрушку.

«Но почему? Какой мотив?»

«Больным ублюдкам не нужен мотив».

«Верно», – подумал Чад. Он попытался представить, кто мог иметь доступ к «Гипершоту» и быть настолько больным, чтобы совершать подобные преступления. Он смотрел на тихий маленький парк и думал о последних днях. Он должен был быть посланником Уорфилда, а не каким-то агентом, в которого стреляют неизвестные группировки, которого преследуют по Баварскому лесу, а его комнату обыскивают. А теперь фон Герц пропал. Он должен был подстрелить VH-40, продать прицел фон Герцу, заставить его подписать контракт и вернуться в Денвер. Приехать и уехать в течение недели. Выпить хорошего пива, вкусно поесть и, возможно, возобновить несколько старых дружеских связей. Как всё могло так пойти не так? И он всё ещё размышлял об этом странном, грубом следователе. Чад дал ему гораздо больше, чем он получил. В этом смысле он чувствовал, что сделал достаточно, не говоря уже о том, что «Гипершот» будет обменян на фон Герца в полночь. Стоит ли ему доверять Лютеру, Густаву или оставить это на усмотрение Сирены, Фрэнка и себя? Ему потребуется больше времени, чтобы обдумать это.

«Если хочешь, можешь идти», – сказал Густав.

Чад очнулся от оцепенения, вышел из машины и наклонился к ней.

«Спасибо за поездку».

«С удовольствием», – сказал Густав. «Я ценю всю вашу техническую информацию. Где вы остановились? На случай, если вы мне снова понадобитесь».

«То же, что я тебе вчера говорил. „Краун Плаза“».

«Вот», – Густав протянул ему свою визитку. «На случай, если эти сумасшедшие чехи вернутся». Он улыбнулся и глубоко затянулся сигаретой.

Чад поменялся местами с молодым следователем в арендованном BMW. Он смотрел, как Густав отъезжает от обочины, а из водительского окна валил столб дыма.

OceanofPDF.com

30

Остаток дня и начало вечера Чад провёл в поездках по местам, которые не видел с момента прибытия в Мюнхен. Он прогулялся по Фрауэнкирхе и церкви Святого Петра, по Резиденции, по Немецкому музею. Посетил Олимпийский парк. Наблюдал за бегунами, неуклюже бредущими по беговой дорожке Олимпийского стадиона. И всё это время он начинал чувствовать себя скорее мюнхенцем, чем случайным туристом, которым он был.

Он вернулся в отель, обнаружил Фрэнка спящим и храпящим в своей постели и сам поспал несколько часов.

Сейчас, в половине одиннадцатого, он стоял у комнаты Сирены. Он дважды тихонько постучал в толстую деревянную дверь. В глазок он увидел чей-то глаз, и дверь распахнулась.

На Сирене были только мешковатые шорты и футболка, доходившая почти до низа. В правой руке она держала свой «Глок». Она закрыла за ним дверь.

Комнату освещала лишь маленькая настольная лампа. Чад сел на диван. Было тепло. Его тело покалывало от осознания того, что она только что была здесь, словно часть её осталась там и теперь проникала в него.

Она спросила: «Я думала, ты придёшь гораздо раньше?» Она положила пистолет на стол, села на другой конец дивана и подтянула голые ноги к груди, свернувшись калачиком. На ноге, там, где стекло её порезало, была новая повязка. Он почти забыл об этом.

"Вы пропустили меня?"

«Ага. Как и моя девственность».

«Мы ведь не о древней истории говорим».

«Откуда ты знаешь? Может, сменим тему?»

«Вы подняли этот вопрос».

Она опустила брови. «Вот. Посмотри-ка». Она села, придвинула к себе ноутбук на журнальном столике и вошла в файлы, которые сохранила ранее.

«Откуда ты это взял?»

«Я никуда без него не хожу». К этому времени компьютер уже нагрелся, и она открыла первый файл Энтони Бускона. Она повернула ноутбук к Чаду.

Он быстро просмотрел информацию. Интересный листок, подумал он. Но откуда она его взяла? Он напомнил ему правительственный формат, который он видел в армии. Фамилия, имя в середине, отчество, первая буква фамилии. Выпуск, по одному на каждого. Весь документ был таким. Он узнал человека на фотографии. «Разве это не один из американцев?»

«Ага. Вот». Она назвала следующее имя: Джон «Креститель» Роти.

Чад прочитал. Информация была очень похожа на ту, что была у первого человека, подумал он.

Мелкие правонарушения, или их просто не застали за чем-то серьёзным. «Хорошее прозвище».

«Я рассмеялась». Она назвала последнее имя – Джозеф Марчелли. «Думаю, этот парень главный. Он был в обоих списках известных сообщников. Они все из Нью-Йорка. Вопрос в том, почему они здесь?»

Чад сразу заметил возможные связи с организованной преступностью. «С мафией?»

«Мы точно не знаем, чем занимается Марчелли. Возможно, он фрилансер, желающий немного подзаработать».

«Полагаю, они тоже хотят «Гипершот»?» – спросил Чад.

«Скорее всего, это прицел Болдуина и VH-40».

Чад подумал о том, что пропало, когда двое мужчин обыскивали номер отеля. Единственной пропавшей вещью был информационный лист по «Гипершоту». В тот момент они с Фрэнком не обратили внимания на пропажу, поскольку она не казалась им слишком уж серьёзной. В конце концов, это был скорее рекламный ролик, чем что-либо ещё. Чад сказал: «Они могли узнать об оружии из пропавшего паспорта. В нём было не так много конкретной технической информации. Как вы знаете, там были указаны начальная скорость пули, фут-фунты на разных дистанциях и лёгкие пластиковые пули».

«Похоже, это идеальный пистолет для киллера», – сказала она. «Мафа использует в основном 22-й калибр. Они дешёвые, бесшумные даже без глушителей, а пуля попадает в мозг и отскакивает внутри, перемешивая их, как яйца».

Чад кивнул в знак согласия. «А прицел Фрэнка позволял им сидеть на крыше здания в чёртовом складном кресле и снимать жертв, днём или ночью, прогуливающихся по улице. Покупающих газету. Да что угодно».

Теория о наёмном убийце напомнила Чаду о его разговоре с Густавом Фоглером. Он подробно рассказал Сирене о том, о чём спрашивал инспектор, и о чём тот открыто рассказал. Она внимательно слушала, не задавая ни единого вопроса. Её ответы выражались скорее мимикой.

Распахнутые глаза, улыбки, поднимающиеся и опускающиеся брови. Чад всё лучше понимал её мысли. Чем больше времени они проводили вместе, тем больше ему нравилось её общество. Казалось, это чувство было взаимным.

Когда он закончил, она откинулась назад и спросила: «Ты ему доверяешь?»

«Не знаю. Но не думаю, что он верит, что Альдо фон Герц уехал по делам».

«Он не глупый», – сказала она. «Я однажды столкнулась с ним в Бонне». Она резко остановилась, не зная, стоит ли продолжать.

«Что это было?»

«Это неважно. Я просто хочу сказать: не стоит его недооценивать. Он воспользуется любой информацией, которую вы ему только что дали, и превратит её в свою версию правды. Когда он закончит, вы будете болтаться на ветру, как бельё у какой-нибудь путцфрау».

Она поведала ему ещё одну часть своего прошлого, словно некое загадочное существо, искушающее его узнать больше, а затем импульсивно отвергла эту любопытную информацию, как несущественную. Он чувствовал, что она могла лишь привести его к истине, а не быть подтолкнута какой-либо другой силой.

Тем не менее, его по-прежнему интриговали ее потрясающие черты лица и не слишком покладистый нрав.

Чад посмотрел на часы и медленно поднялся. Было почти одиннадцать.

«Нам пора идти. Лютер хотел, чтобы мы были там до полуночи».

«Наверное, мне стоит одеться». Она подошла к чемодану и достала оттуда угольно-серые джинсы и тёмно-зелёную толстовку. «Полагаю, ты хочешь бесплатное шоу?» Чад улыбнулся и снова сел к ней спиной.

«Нет. Я бы заплатил символическую плату».

"Забавный."

Через мгновение она пришла в себя, полностью одетая. Ремень «Глока» был закреплён на левой руке. «Пошли». Она схватила чёрную кожаную куртку и направилась к двери.

Чад уже собирался вернуться в комнату, но она схватила его за руку и остановила. Он спросил: «А как же Фрэнк?»

«Он же спит, да? Пусть спит. За вами двумя будет сложно уследить. Вы и так будете достаточно плохи».

Он прошептал: «Иди к чёрту. Я могу о себе позаботиться». Она пошла. «Ага, конечно».

•

Они решили поехать на BMW. За рулём был Чад. Он заверил её, что знает Мюнхен и знает, как найти место встречи. Он направился на юг от Швабинга по Леопольдштрассе. Движение было довольно свободным.

В основном это были любители пива, переходящие из одного пивного сада в другой. В конце концов он вышел на Эрхартштрассе вдоль реки Изар, и движение транспорта прекратилось.

«Итак, какой план?» – спросила она.

Лютер Дедрик рассчитывает, что мы с Фрэнком просто его прикроем. Мы появимся на острове гидротехнических сооружений в нескольких километрах отсюда. Лютер передаст винтовку, и они сдадут фон Герца. Мы будем наблюдать с единственной дороги, ведущей с острова. Им придётся проехать мимо нас, чтобы смыться.

«Замечательно. Один вход, один выход. Значит, и выход у нас только один».

Он об этом не подумал. Он был знаком с островом. Река Изар имела рукотворное русло, где трудолюбивый немецкий ум решил выработать немного гидроэнергии. На восточной стороне острова большая часть воды уходила под землю, где турбины, как сообщалось, вырабатывали достаточно энергии для работы завода BMW и множества других производственных объектов. Он много раз пересекал остров по мосту Брудермюль, где добрый старик объяснял ему принцип работы гидроэлектростанции, но сейчас ему предстояло впервые проехать по нему.

Добравшись до подъездной дороги к острову, Чад съехал на обочину и выключил свет. В нескольких кварталах от него с южного вокзала прибывал поезд. На другом берегу реки на ясном ночном небе ярко сияли огни района Харлахинг. Прямо по реке огни футбольного поля погасли, словно по команде его моргающих глаз.

Чад открыл окно и указал на зеркало. «Вот оно».

Она напрягла глаза, чтобы привыкнуть к темноте. «Здесь очень открыто.

Там мы были бы легкой добычей».

Он осмотрел местность и вынужден был согласиться. Подъездная дорога шла под уклон, петляла по короткому узкому откосу, по которому струилась вода, а затем в настоящий парк с невысокими елями, прудом с гусями и утками и большими участками открытой травы. Дорога продолжалась до насосной станции на дальнем южном конце острова, где была небольшая парковка для сотрудников с одной машиной. Было слишком далеко и темно, чтобы определить марку. На всем острове было всего три фонаря. Один на насосной станции, один возле пруда с утками и один на дальнем конце острова, где вода засасывалась в подземные турбины. В воздухе стоял особый гул, похожий на гул под силовым трансформатором. Парк использовался сотрудниками для обеденных перерывов и пикников по выходным, как будто они проводили там недостаточно времени в будни, подумал Чад.

Было половина двенадцатого. Они наметили план действий, и Чад поехал к острову.

OceanofPDF.com

31

BMW стоял среди группы елей, в ста метрах от того места, где дорога проходила над небольшой плотиной. Он не был полностью скрыт, но находился в одном из немногих теней на острове. Лютер велел Чаду припарковаться как можно ближе к утиному пруду, оставаясь незамеченным. Однако там было слишком светло и открыто, поэтому им пришлось держаться как минимум в ста метрах от уток и гусей, которые аккуратно прятались среди невысоких водорослей. Обмен должен был состояться под светом у пруда.

Время близилось к полуночи, а Лютера все еще не было видно.

У Чада было ощущение, что за ними наблюдают, даже в темноте. Они оставили оба передних окна открытыми, и свежий прохладный ветерок непрерывно обдувал машину.

Чад снова посмотрел на часы. «Лютер опаздывает», – сказал он Сирене.

Она проверяла свой «Глок». «Он, наверное, не хочет сидеть там на открытом пространстве, как и мы».

Логично. «Ты уже делал что-то подобное?» – спросил Чад.

Она убрала «Глок» в кобуру. «Да. Они никогда не бывают одинаковыми. Всегда непредсказуемы. Вот что происходит, когда в деле участвуют разные личности. Планируешь всё на свете, а потом случается что-то совершенно странное. В итоге думаешь: «Что, чёрт возьми, это вообще было?». Хотя это было давно».

Он начал идеально: «Ты так и не сказал мне, на кого ты работал».

Она задумалась. «Ты прав». Затем она указала на въезд на подъездную дорогу. «Это Лютер?»

Черный «Мерседес» съехал с холма, пересек откос и остановился возле пруда с утками.

"Ага."

Фары автомобиля погасли, на короткое время зажглись габаритные огни, а затем машина остановилась в темноте, в двадцати метрах от нее.

Прошло десять минут. Было уже за полночь. Прокричала пара гусей.

Затем в машине Лютера загорелся плафон. Затем загорелись стоп-сигналы. И снова темнота.

«Что, черт возьми, это было?» – спросил Чад.

Сирена выглядела растерянной и ошеломлённой. «Заводи машину!» – крикнула она.

В этот момент чёрный «Мерседес» резко развернулся в траве, взметнув в воздух комья грязи, а затем, визжа и жжёной резиной, пролетел перед ними. К этому времени Чад уже выехал на дорогу и гнался за «Мерседесом», когда внезапно остановился. Он заметил кого-то, лежащего в траве там, где «Мерседес» стоял у пруда. Он изменил направление и остановился рядом с тёмной фигурой в траве.

Чад и Сирена выскочили. Она держала свой «Глок» наготове, осматривая местность во всех направлениях. Мужчина лежал на животе. Чад перевернул его. Это был Лютер Дедрик. У него было пулевое ранение в плечо, и он был без сознания. Его правый кулак крепко что-то сжимал.

Чад достал связку ключей.

Через мгновение Лютер пришёл в сознание. Сирена достала из багажника аптечку, а Чад засовывал бинт под рубашку и прижимал его к ране. Дырочка была небольшой, но определённо не от «Гипершота».

«Что случилось?» – спросил Чад.

Лютер покачал головой. «Не знаю. Я смотрел на машину у насосной станции, когда дверь резко распахнулась. Там было двое мужчин в масках. Оба промокшие до нитки. Меня вытащили через пассажирскую дверь.

Они сказали мне положить VH-40 в кейс, открытым, на заднее сиденье». Его дыхание стало затрудненным. «Здоровый парень сел за руль и бросил мне связку ключей. Тот, что поменьше, вытащил пистолет с глушителем и выстрелил. Вот так…

Последнее, что я помню: он попытался сесть, но боль заставила его снова опуститься на землю.

«Просто не волнуйтесь», – сказал Чад. «Прямо через реку, в Харлахинге, есть больница. Мы можем добраться туда за десять минут».

«Нет», – сказал Лютер. «Сначала приведите герра фон Герца. Он в багажнике той машины у насосной станции».

В спешке они не заметили подъехавшую машину. Из неё быстро выскочили две тени мужчин. Пассажир остался прятаться за дверью, пригнувшись, а водитель обошел BMW Чада сзади, явно направив на них пистолет.

Ближайший мужчина крикнул: «Полицейский!» Это был Густав Фоглер.

•

Больница была так близко, что Густав поручил своему помощнику Андреасу Гросскройцу отвезти Лютера в отделение неотложной помощи. Затем Чад отвёз Густава и Сирену на арендованном BMW к машине на парковке насосной станции. По дороге Чад представил Сирену Густаву. Казалось, он смотрел на неё с лёгкой фамильярностью.

Припаркованная машина оказалась старой Audi 100. Она была чисто-белой, без малейшего намека на ржавчину, но на нижних дверных панелях виднелись брызги грязи.

Все трое выскочили из машины и побежали к Audi.

Густав проверил номерные знаки. «Украден», – сказал он. «Дай мне ключи». Чад протянул их.

Следователь уже собирался открыть багажник, когда Сирена остановила его. «Дай-ка я посмотрю ключи». Старший следователь неохотно опустила их ей в руки. Она опустилась на колени, медленно повернула ключ и удержала крышку, чтобы та не подпрыгнула. Затем она заглянула внутрь, и щель стала расширяться. «Чёрт».

«В чем дело?» – спросил Чад.

«Неважно. Возможно, вам захочется вернуться».

Густав подошёл ближе. «Что такое?»

«Похоже, это простое срабатывание аварийного выключателя», – сказала она. «В спешке, чтобы освободить герра фон Герца, мы просто поворачиваем ключ, и багажник распахивается. У нас нет оснований полагать, что здесь что-то есть. Но что-то меня тревожит.

Если не считать того, что Лютера Дедрика застрелили, весь этот обмен был слишком простым.

Потом я вспомнил, что у Audi 100 на багажнике огромная пружина.

Сделано так, чтобы быстро подниматься. К верхушке ствола прикреплён трос. Если бы кто-нибудь мог подержать верх, я бы смог его отпустить.

Густав спросил: «А если ты провалишься, мы превратимся в мелкие кусочки?» «Хочешь вызвать чёртову команду сапёров?» – спросила она. «Насколько мне известно, там ещё и таймер установлен, и эта чёртова штука может взорваться в любую секунду. Или какой-нибудь придурок ждёт на дороге с дистанционным детонатором».

Инспектор серьёзно посмотрел на неё. «Хорошо. Открывай».

Она начала поднимать крышку, но остановилась, оставив около пятнадцати сантиметров свободного пространства. «Ты можешь подержать её там?» – спросила она Чада.

Он ослабил натиск, и она просунула обе руки внутрь. Покрутившись мгновение, она осторожно вытащила их.

«Хорошо», – сказала она. «Пусть поднимется... осторожно».

Чад сделал, как она сказала. Когда дверь полностью открылась, они увидели герра фон Герца, обмотанного верёвкой, с кляпом во рту и выпученными от страха глазами. Рядом с внутренней защёлкой лежала самодельная бомба. Семтекс или С-4. И, похоже, там был какой-то электронный таймер.