Текст книги "Супервыстрел"

Автор книги: Скотт Тревор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

«Я ударил одного, и они отступили обратно к фургону».

«Насколько плохо?»

«Плечо. Он должен жить».

В этот момент где-то на горе раздался приглушенный треск одиночной пули, словно пуля улетела недалеко.

«А может, и нет», – сказала она.

OceanofPDF.com

18

«Что думаешь?» – спросил Густав Андреаса. Несколько часов назад они съели колбаску с горчицей, запили её пивом и сидели в машине рядом с Английским садом. В животе Густава уже начинало урчать, и он знал, что только частая отрыжка в течение часа или около того поможет снять напряжение. Он только что закончил разговор по телефону в машине, обсуждая возможность создания экспериментального оружия с приятным в общении президентом компании Heckler & Koch.

«Они делают хорошее оружие», – сказал Андреас, похлопывая свой 9-миллиметровый автоматический пистолет под левой рукой.

У Густава изо рта торчала новая зажжённая сигарета, дым которой поднимался в его прищуренные глаза. Он проигнорировал признание своего сообщника в том, что он носил неразрешённый пистолет. Полицай годами носил «Вальтер», но сам Густав периодически нарушал правила, по прихоти или из прихоти. «Нет. Я имею в виду то, что он сказал о фон Герце. Я понятия не имел, что они разрабатывают такое оружие».

«Казалось, он завидовал».

«Я думал о том же».

Густав уже собирался завести машину, когда зазвонил телефон. Он включил громкую связь. «Герр Фоглер».

«В южной Баварии, к северо-востоку от Гармиш-Партенкирхена, недалеко от Вальхензе, произошёл инцидент со стрельбой», – спокойным голосом сообщил мужчина. Это был диспетчер из мюнхенского штаба.

«Что за инцидент?» – спросил Густав.

«В мужчину выстрелили дважды. Он мёртв. Мы задержали двух американцев в качестве свидетелей. Мотив неясен, но их история звучит довольно странно».

Густав взглянул на своего младшего инспектора, который бросил на него заинтересованный взгляд. Он взглянул на часы и снова глубоко затянулся сигаретой.

«Мы доберемся туда за час. Может, и меньше. Оставьте мертвеца на месте и держите

Американцы».

«Да, сэр».

Густав выключил телефон.

«Вся Бавария сошла с ума?» – спросил Андреас.

Густав улыбнулся. «Просто сумасшедшие». Он завёл мотор и помчался на юг, к автобану.

•

Чад Хантер сидел на водительском сиденье своего арендованного BMW.

Пытаясь расслабиться. Он продолжал прокручивать в голове произошедшее и то, что Сирена сказала как наилучший вариант. Казалось, она так ясно понимала, что нужно делать, словно часто занималась подобными делами. Он не хотел обманывать власти; да и не чувствовал, что стал бы это делать. Они были жертвами. Кто-то чертовски старался убить его и Фрэнка, и его состояние быстро менялось с повышенного страха на гнев. Они охотились за прицелом, как предположила Сирена? Или пытались добиться чего-то другого? По крайней мере, один человек молчал.

Полицейские оцепили территорию. Они обыскали лес в поисках стреляных гильз, нашли много, но ни одной от «Глока» Сирены. Она вернулась и подобрала их до того, как Чад позвонил в полицию.

Фрэнк Болдуин отдыхал на пассажирском сиденье, глаза его были закрыты, мысли лихорадочно метались. «Что ты думаешь о Сирене?» – спросил он Чада.

«Кроме того, что она великолепна?»

«Верно. Мы ведь даже не знаем её фамилию. Если она у неё вообще есть».

«Что нам делать, сдать её полиции? Она нас спасла. Мы должны быть благодарны».

Фрэнк открыл глаза, услышав звук подъезжающей к дороге машины.

«Кто это, черт возьми?»

Машина остановилась, и из неё вышли двое мужчин. Один был седовласым и в старомодном расстёгнутом костюме, другой был моложе, в новом, хорошо сшитом костюме. Они остановились, чтобы поговорить с человеком, который до сих пор возглавлял расследование.

«Очевидно, лучше другого парня».

Трое мужчин обернулись, чтобы посмотреть на Чада и Фрэнка, а затем подошли к открытому окну со стороны водителя. Седовласый мужчина спросил: «Не могли бы вы выйти из машины?»

Они оба подчинились и встретились в передней части автомобиля.

«Меня зовут Густав Фоглер. Это мой коллега, Андреас Гросскройц», – сказал он на безупречном английском. «Я главный инспектор по расследованию убийств во всей земле Бавария».

Ты?» Он посмотрел прямо на Чада.

«Я Чад Хантер, а это Фрэнк Болдуин». Они все пожали друг другу руки.

Густав спросил: «Мне рассказали, что произошло, но я не понимаю, почему. Не могли бы вы объяснить подробнее?»

Было решено, что говорить будет Чад. «Я из Денвера, а Фрэнк из Вайоминга. Я бизнес-консультант, веду переговоры с компанией из Мюнхена. Компания, которую я представляю, хотела бы производить свой продукт в Штатах. Понятия не имею, зачем кому-то пытаться в нас стрелять».

«Значит, вы не знаете погибшего человека?»

"Конечно, нет."

«Кто застрелил этого человека, мистер Хантер?»

«Не знаю. Мы бежали по лесу, они за нами гнались. Возможно, один мужчина случайно застрелил другого. Всё, что я знаю, это то, что стрельба прекратилась, они перестали нас преследовать, а через несколько минут мы услышали одиночный выстрел. Потом мы услышали, как их фургон отъехал. Мы нашли этого мужчину лежащим здесь, когда вышли из леса. Он был уже мёртв. Как видите, он получил одну пулю в плечо и другую между глаз. Мы спустились с горы и вызвали полицию».

Густав отошёл и обратился к Андреасу по-немецки: «Что ты думаешь?»

«Если бы была проблема, зачем бы они сообщали о стрельбе?» – ответил Андреас.

«Хорошее замечание». Густав оглянулся на Чада и спросил по-английски: «Кому принадлежит эта земля?»

«Владелец компании, с которой мы пытаемся разобраться. Господин Альдо фон Герц».

Густав выглядел удивлённым. «Герр фон Герц? Оружейник?»

«Да», – сказал Чад. «У него есть открытый тир примерно в километре от горы». Он указал на дорогу.

«Где фон Герц?»

«Он ушёл раньше нас. Мы закрывали и запирали ворота внизу, когда на нас напали эти люди». Чад подумал, что пришло время задать ему несколько вопросов. «Вы уже опознали погибшего?»

Густав закурил сигарету и задумался над вопросом. «Да. Он из Чехии. Мои люди сейчас проверяют его биографию. О каком типе оружия вы пытаетесь договориться?»

«Винтовка. Для армии. Конечно, у нас пока нет контракта, но мы надеемся на его скорое получение».

«Какой тип винтовки?»

«Боюсь, я не могу разглашать эту информацию. Она секретная». Чад надеялся, что это его удержит.

Густав улыбнулся и, обернувшись к Андреасу, сказал по-немецки:

«Возможно, профессор Шварц был прав. Ищите то, чего нет, а не то, что есть».

Чад перебил его по-немецки: «Рудольф Шварц?

Профессор физики в Мюнхенском университете?

Густав смутился. «Ты говоришь по-немецки?»

«Да. У меня была двойная специализация в колледже: физика и немецкий язык. Я три года работал на фон Герца в Мюнхене. Это был кооперативный обмен с компанией Colt, где я работал».

«Итак, вы знаете профессора Шварца?»

«Да. Мы встречались. Я много времени посвятил исследованиям в университете».

«Мир тесен», – сказал Густав. Он внимательно посмотрел на двух американцев, глубоко затянулся сигаретой и медленно выпустил дым. «Дай мне взглянуть на покойника. Я вернусь через минуту».

Главный баварский инспектор направился к телу, лежавшему в канаве в двадцати метрах от дороги, его напарник шел рядом с ним.

«Что ты думаешь?» – нервно спросил Фрэнк.

«Как его зовут, Густав, похоже, крутой мужик. Наверняка на каждой морщинке на его лице отпечатался след от ботинка какого-нибудь бедолаги. И это при том, что он много топчется. Парень, похоже, послушный. Он подчинится всему, что скажет босс. Я дал ему немного больше информации, чем ему было нужно.

Я хотел, чтобы он чувствовал, что мы сотрудничаем как можно активнее. Мне не следовало бы подставлять его, когда он говорил по-немецки, но я ненавижу, когда люди делают вид, что всё идёт не так.

Фрэнк улыбнулся. «Я понимаю, о чём ты. У нас будет время встретиться с Сиреной в отеле?»

«Да, она сказала, что подождет».

Через несколько минут оба инспектора вернулись. Голова мёртвого мужчины представляла собой не самое приятное зрелище, и это отразилось на лице молодого офицера.

Густав спросил: «Чего хотели эти люди?»

Чад пожал плечами. «Не знаю. Может быть, прицел».

«Область применения?»

Фрэнк подошёл к машине и вернулся с чемоданом. Он открыл его, чтобы инспектор мог его увидеть. Густав потянулся за чемоданом, и Фрэнк отдёрнул его обратно.

«Что это за прицел?» – спросил Густав.

Фрэнк дал краткое описание, упустив самые интересные функции. Затем он добавил: «Мы планируем использовать его с новой винтовкой фон Герца».

«Мы не знаем, как чехи вмешались», – сказал Чад. «Это уникальный прототип, но на него подана заявка на патент, и планируется его массовое производство. Так что в конечном итоге его сможет получить практически любой, были бы деньги». Это было правдой, насколько понял Чад. Он и Фрэнк ознакомились с первоначальным контрактом, но любая из сторон могла добавить условия об эксклюзивности.

«Интересно», – сказал Густав. Он повернулся к Андреасу. «Запиши. Нам нужно поговорить с герром фон Герцем».

Андреас кивнул и задумался, почему он решил сделать это заявление достоянием американцев.

Густав сказал: «Можешь идти. Но обязательно сообщи моему офису, где ты находишься. Возможно, нам придётся задать ещё несколько вопросов». Он протянул Чеду свою визитку. «На случай, если вспомнишь что-нибудь ещё. Как долго ты будешь в Мюнхене?»

«Боюсь, этого недостаточно», – сказал Чад. «Мы здесь только для того, чтобы заключить сделку с фон Герцем, а потом нам придётся уйти».

«Понимаю. Удачи».

Они ещё раз пожали друг другу руки. Чад и Фрэнк сели в машину и поехали. Чад остановился рядом с Густавом. «Герр Фоглер?»

Он повернулся к Чаду. «Да?»

«Когда будете уходить, не могли бы вы убедиться, что ворота заперты?»

«Конечно», – рявкнул Густав.

Они съехали с горы. У подножия холма Чад свернул налево на дорогу, петляющую вдоль озера в сторону Вальхензее, и резко разогнался в сторону Мюнхена.

Фрэнк улыбнулся. «Ты точно знаешь, как вывести людей из себя».

«Я не понимаю, о чем ты говоришь», – съязвил Чад.

•

Густав Фоглер расхаживал взад и вперед, пока четверо мужчин грузили мертвого мужчину в машину скорой помощи.

«В чем дело?» – спросил Андреас.

Он быстро обернулся, сверкнув злобным взглядом. «Этот ублюдок знает больше, чем говорит. Мне хотелось протянуть руку и придушить этого ублюдка. Ненавижу людей, которые считают себя такими умными».

«Но, сэр, было совершенно очевидно, что этого человека, вероятно, убили его собственные люди. Он был ранен, и его не смогли доставить в больницу. Мне это кажется логичным».

«Чушь собачья, – заорал Густав. – Чехи были профессионалами. Они не стреляют друг в друга случайно».

Молодой инспектор размышлял над этим с некоторой тревогой.

OceanofPDF.com

19

Солнце садилось над Прагой в великолепном скоплении красных и пурпурных облаков. Антонин Черник прислонился к ржавому металлическому забору на восточном берегу Витавы, размышляя, как действовать дальше, наблюдая за красным мерцанием за зданием парламента на другом берегу тёмной реки. Трава под его ногами была изъедена, как поле для гольфа, и усеяна гусиным и лебединым помётом.

Двое его охранников, Милан и Томас, стояли перед директором, словно провинившиеся ученики, нервно ёрзая и ожидая наказания после того, как только что рассказали, что потеряли человека в Германии. Черник никогда не пытался обманывать, и Милан это знал. Он имел привычку вникать в суть сказанного, отделять факты от вымысла и вытаскивать правду на поверхность. Это была одна из причин, по которой Гавел доверял его суждениям, даже находясь в заключении. И, несомненно, поэтому Черник стал одним из первых, кто вернул себе семейную компанию, много лет находившуюся в государственной собственности.

Наконец, Черник ткнул своим тощим пальцем в сторону Милана: «Кто в него стрелял?»

Милан покосился на Томаса, а затем посмотрел вниз, на реку. «Не знаю», – медленно и неуверенно проговорил он. «Я послал Томаса и Питера за двумя американцами. Они направились в лес. Там было много стрельбы».

Серник посмотрел на Томаса. «Ты был в лесу. Что случилось?»

Томас на мгновение задумался. «Всё, как он и сказал. Мы их замёрзли у ворот. Затем водитель задним ходом помчался в гору, резко остановился, и они оба выскочили. Он был отличным водителем. Мы с Питером поехали за ними. Мы преследовали их по небольшому ручью. Затем справа от нас раздался выстрел. Мы остановились и открыли ответный огонь. Через несколько мгновений я заметил, что Питер получил пулю. Я помог ему вернуться к фургону, но он умер там, в…

канаву. Мы решили оставить его, а не пытаться переправить через границу.

Милан вмешался: «Подождите-ка. Я забыл про другую машину».

«Какая еще машина?» – спросил Серник.

«Когда мы выезжали из этого района, у подножия горы неподалеку от нас стоял VW Golf.

Когда мы подъехали, его там не было.

– Интересно, может быть, полицейский?

Милан покачал головой. «Сомневаюсь. Я никогда не видел, чтобы они ездили на Golf».

Они предпочитают более крупные автомобили: BMW, Mercedes, Opel.

«А кто тогда?»

«Не знаю. Помню только префикс «Мюнхен». Только букву «М». Может быть, у герра фон Герца есть кто-то, кто защищает его интересы».

Черник задумался на мгновение, а затем сменил тему.

«А как насчёт прошлого Питера? Связывает ли его что-нибудь с нашей компанией?»

«Нет. Здесь числимся только я и Томас. Остальное я плачу из-под полы».

«А что, если бы Томаса застрелили?» – Серник взглянул на молодого человека.

«Я бы не оставил его там», – сказал Милан, ободряюще взглянув на своего молодого партнёра. «Это может сыграть нам на руку. Нам нужно только, чтобы сделка провалилась. Если немцы связывают двух американцев с убийством гражданина Чехии…» Он замолчал, пожав плечами.

«Я плачу вам не за то, чтобы вы думали, – крикнул Серник. – Я плачу вам обоим за то, чтобы вы делали то, что вам говорят. Мне нужна эта возможность. Без неё у американцев нет переговорной силы. Конечно, они могут претендовать на благоприятный статус в НАТО.

Но как долго Европа будет находиться под влиянием этого альянса? Мы всё ещё можем договориться с фон Герцем, но нам нужно убедиться, что американцы не будут там. Берите столько людей, сколько нужно. Мне нужен конструктор этого прицела. Как его зовут?

Болдуин? Уберите его и принесите мне прицел. Насколько я понимаю, это единственный прототип. А я тем временем подробнее изучу его биографию. Возможно, это дополнительная точка опоры.

Двое мужчин направились обратно к фургону, когда Милан остановился и спросил: «А как насчет другого американца? Хантера?»

Черник пожал плечами. «Если он встанет у тебя на пути, убей его. В противном случае не беспокойся о нём».

Милан позаботится о том, чтобы американец встал у него на пути. Он воспринял свой побег как личное оскорбление, и ему не доставило особого удовольствия стрелять в своего человека.

Хотя он и оправдывался перед Томасом, это плохо сказывалось на моральном духе. И всегда было так. Милан обнял своего молодого коллегу, повёл его к фургону и уехал.

Когда Черник оставался один за рулём своего чёрного «Мерседеса», он смотрел на реку, на одинокого чёрного лебедя, борющегося с быстрым течением. Он чувствовал себя лебедем, скованным непрерывно надвигающимися силами, без малейшего понимания или беспокойства о том, что может поразить его во тьме. И он был одинок в своей борьбе за искупление.

Он взял телефон в машине и медленно набрал номер, который невозможно было записать, не зная, действительно ли он хочет звонить. Когда на другом конце провода зазвонил телефон, он посмотрел прямо на здание Министерства обороны, расположенное по другую сторону реки, рядом с парламентом.

Наконец мужчина ответил просто: «Да?»

«Мне нужно, чтобы ты узнал побольше о Фрэнке Болдуине», – сказал Серник. «Расскажи мне всё об этом человеке. Я хочу знать, когда он ест, когда спит, когда ходит в туалет. Я хочу знать размер его чёртового члена и как часто он им пользуется. Перезвони мне как можно скорее. И будь на связи. Мне могут понадобиться твои особые знания в будущем». Мужчина снова сказал «да» и повесил трубку.

Серник осторожно положил трубку и улыбнулся.

OceanofPDF.com

20

«Где бы ты хотел поужинать сегодня вечером?» – спросил Чад Фрэнка, открывая дверь гостиничного номера.

«Где угодно. Я умираю с голоду».

Чад включил свет и закрыл дверь. Они оба замерли. Сирена сидела в кресле, направив свой «Глок» на голову Чада. Комната была полностью разрушена.

«Что ты, чёрт возьми, делаешь?» – сказал Чед. «Опусти пистолет».

«Ты, блядь, труп, придурок. Я же сказал тебе таскать свои задницы обратно и выметаться из отеля. Почему ты так долго?» Она медленно опустила пистолет и сунула его под мышку в кожаную кобуру.

«Кто ты, черт возьми, такая, моя мать?» – спросил Чад, садясь рядом с ней.

Фрэнк начал поднимать предметы одежды и бормотать ругательства.

Чад сказал: «Нас задержали дольше, чем мы ожидали. Нам пришлось ждать, пока появится какой-то главный инспектор. Какой-то криминальный комиссар . Его звали Густав Фоглер».

Глаза Сирены расширились. «Фоглер там был?»

«Ты его знаешь?»

«Я знаю о нём. Он вёл расследования в Северном Рейне-Вестфалии. Из Бонна. Наши пути пересеклись несколько лет назад».

"Хорошо?"

«Он толковый парень. Но злой, как чёрт. Не злите его».

Фрэнк рассмеялся: «Думаю, уже поздновато».

Сирена бросила на Чада холодный взгляд. «Что ты сделал?»

«Ничего», – сказал Чад. «Скажем так, теперь мы понимаем друг друга. На обоих языках». Он улыбнулся.

Фрэнк упаковывал вещи в чемодан. «Кто, чёрт возьми, всё это сделал?»

«Не знаю», – сказала Сирена. «Может, те же ребята, с которыми я подралась. Что-нибудь пропало?»

Чад встал, и оба мужчины оглядели свои вещи. И тут Чаду пришла в голову мысль. Возможно, они искали пистолет. Он подошел к плотным шторам, которые были раздвинуты, потянулся к дальнему углу и отвязал «Глок» от карниза. «Никто не поднимает глаз», – сказал Чад, осматривая пистолет.

«Тебе следовало бы взять это с собой», – сказала Сирена, подойдя к окну и заглянув между шторами. «Ты мог бы хотя бы защитить себя».

«Верно. И тогда погибло бы два чеха вместо одного».

Она улыбнулась. «Ты так уверен в своей стрельбе?»

Фрэнк вмешался: «Он, чёрт возьми, эксперт по оружию. Вы бы видели его на стрельбище. Этот парень не промахивается. Я бы точно не хотел, чтобы он в меня стрелял».

Она внимательно изучала Чада, перемещая взгляд с ног до головы по его телу.

«Стрельба по мишеням – это одно. Люди разные».

«Полагаю, ты сегодня убил не только этого чеха?» Чад придвинулся к ней ближе.

«Я его чуть не задела». Она повернулась к нему лицом, нос к носу.

«Намеренно? Или это был просто дурацкий выпад?»

«Ну-ну», – сказал Фрэнк, вставая между ними. «Давайте не будем тут строить из себя Джеймса Фенимора Купера. Важно другое: почему кучка чехов в нас стреляет? И кто постоянно лезет в нашу комнату?» Он вернулся к чемодану и захлопнул его.

Сирена неохотно отступила. «Верно. Верно подмечено». Она оглядела комнату, а затем сосредоточилась на Чаде. «Пошли. Я уже выписалась. Тебе нужно сделать это прямо сейчас».

Чаду и Фрэнку потребовалось всего десять минут, чтобы собрать всё обратно в чемоданы и подготовиться к отъезду. На полу всё ещё лежали вещи из номера: абажур, брошюры местных достопримечательностей и подушка с дивана, но всё выглядело так, будто несколько ленивых холостяков устроили шумную вечеринку и не удосужились убраться. Перед самым выходом Сирена вручила Чаду «Глок» и велела ему держать его при себе.

раз. После пробежки по баварскому лесу его не пришлось долго уговаривать. Он сунул пистолет во внутренний карман.

Оформив заказ, Чад и Фрэнк стояли рядом с арендованным BMW на парковке. Через несколько минут Сирена подъехала на новом бордовом Golf и опустила стекло.

«Хорошая машина», – сказал Чад.

«Да. Чехи посмотрели старый, но мне нравятся «Гольфы». В Германии их так много, что они сливаются с толпой. Я знаю одно хорошее место. Следуйте за мной».

Чад покачал головой. «Нет. Я знаю этот город. Ты меня понимаешь». Они с Фрэнком сели в BMW.

Она подняла окно и бросила на него безжалостный взгляд.

•

У него не было определенного места на примете, но Чад знал, что ему хотелось большего контроля, большего влияния на то, где они остановятся и как туда попадут.

Стрельба обострила его восприятие окружающего мира. Это напомнило ему о террористической подготовке, которую Кольт провёл с ним перед командировкой в Германию. Предсказуемость – самый быстрый способ стать шаблонным, самый лёгкий путь к смерти.

Он проделал кружной путь по Габельсбергерштрассе до Дахаурштрассе, затем свернул в Карлсфельд около автобана 99. Он наблюдал, как Сирена следует за ними издалека, периодически останавливаясь на обочине, чтобы проверить, нет ли за ними слежки, а затем быстро догоняя их снова.

Чад выбрал наугад небольшой гостевой дом, достаточно далеко от Мюнхена, чтобы не было толп туристов, приехавших на Октоберфест. «Гастхаус Таушунг» представлял собой трёхэтажное фахверковое здание с оштукатуренным фасадом и всего шестью комнатами. Окна были обрамлены резными деревянными ставнями, которые когда-то действительно работали.

На третьем этаже был небольшой балкон, а на втором – побольше, оба с видом на юг. На первом этаже располагался небольшой ресторанчик, совмещенный с баром.

Чад выбрал для себя и Фрэнка мансарду на третьем этаже. Сирена согласилась немного подождать снаружи, а затем снять комнату на втором этаже.

После того, как Чад и Фрэнк зарегистрировались, они спустились вниз на ужин. В баре ресторана было всего пять столиков, и самый большой из них был забит людьми.

Пивовары из местной футбольной команды. Оставшуюся часть зала занимала длинная барная стойка, за которой сидел старик и пил пиво «большой бок».

Они заказали несколько кружек пива и большой ужин. К тому времени, как они почти закончили есть, футбольная команда уже шумела и пела песни. Затем вошла Сирена, и толпа затихла и замерла в ожидании.

Она выглядела совсем не так, как в любой другой раз, когда Чад её видел. На ней были обтягивающие чёрные джинсы, туфли-лодочки, которые делали её ещё выше, и серый свитер, подчёркивающий все изгибы её тела. Волосы, зачёсанные назад, ниспадали крупными волнами на плечи. Она подошла к столику на двоих и села, даже не взглянув в их сторону и не обращая внимания на футболистов. Она заказала бокал вина и, ожидая, пока принесут еду, сделала несколько глотков.

Чад и Фрэнк уже собирались уходить, когда один из футболистов, всё ещё в грязных ярко-жёлтых шортах и пахнувший потом, подошёл к Сирене с широкой улыбкой на толстой челюсти, оглядываясь на своих приятелей, которые смеялись и подбадривали его. Крупный мужчина положил руки на края стола Сирены, наклонился и начал что-то ей шептать.

Его длинные темные волосы закрывали часть лица.

Фрэнк попытался ей помочь, но Чад вернул его на место.

«Одну минутку», – пробормотал он.

Сирена подошла чуть ближе. Одним плавным движением она схватила его за волосы левой рукой, прижала его голову к столу, а затем быстрым правым джебом ударила его в пах. Он с грохотом упал на пол, держась за яйца, и кровь из сломанного носа хлынула на его жёлтую рубашку.

«Теперь мы можем идти», – сказал Чад, поднимаясь.

Они прошли мимо нее, Фрэнк смотрел на истекающего кровью мужчину, направляющегося в ванную, а Чад улыбался Сирене.

Они вернулись в номер всего на пятнадцать минут, когда Фрэнк решил прогуляться. Когда они подъезжали раньше, Фрэнк заметил небольшой парк в двух кварталах от дома. Он сказал, что хочет просто посидеть и посмотреть на звёзды. Он скучал по открытому небу Вайоминга и вечерам, проведённым с женой Мариной на качелях.

Чад долго принимал ванну и как раз вытирался полотенцем, когда в дверь постучали. У двери он спросил: «Да?» «Это я», – прошептала Сирена.

Он натянул шорты и открыл дверь. «Входите».

Она подняла глаза, увидев его в шортах, словно ему не разрешалось иметь мускулы. Она гордо вошла и села на край кровати. Затем оглядела комнату. «Где Фрэнк?»

«Он пошёл в парк. Ему нужно было увидеть звёзды».

Она кивнула. «Где прицел?» Чад открыл чемодан и указал.

"Большой."

Они какое-то время смотрели друг на друга. Наконец Чад спросил: «Ты хоть кому-нибудь из этих футболистов оставил достоинство?»

«Они ушли сразу после тебя. Всё место было в моём распоряжении».

«Что с тобой вообще?» – спросил Чад. «Ты не можешь расслабиться хоть на минутку?»

Она попыталась отвести от него взгляд, но её взгляд вернулся. «Я просто следую своим тренировкам».

«Отклоняться».

"Нет."

Он пристально посмотрел на неё, изучил её волевой изгиб челюсти, поискал в глубине её тёмных глаз хоть малейший след принятия, осмотрел её влажные губы, надеясь, что она откроется ему. «Я ценю ваш профессионализм», – сказал он. «Правда ценю. Но, думаю, здесь мы в безопасности. За нами никто не следил. Никто не знает, что мы здесь. Почему бы вам не рассказать мне что-нибудь о себе? Чёрт, я даже не знаю вашей фамилии».

Наконец она улыбнулась. «Я не использую свою фамилию. Только в паспортах».

«Паспорта? У вас их несколько?»

«Да», – она откинулась назад, опираясь на локти. «Американка и израильтянка. Мои родители были дипломатами в Нью-Йорке. Влюбились. Родили меня. Мы переехали в Израиль. Закончив колледж, я вернулась в Штаты. Конец истории».

Он нашёл в чемодане чистую рубашку и натянул её через голову. «Звучит интересно. Как долго вы работаете в Уорфилде?»

Она села и скрестила руки. «Осталось недолго».

«Год?»

"Нет."

«Месяц?»

«Нет. Всего пару недель».

«Интересно. Значит, мы все только что присоединились к команде Уорфилда». Он никогда раньше не думал об этом в таком ключе. Уорфилд очень доверял двум людям, теперь уже троим, которых едва знал. Или это было доверие на самом деле? В конце концов, он послал её следить за ними. Теперь он гадал, кто мог следить за ней.

«Можно и так сказать. У меня были хорошие рекомендации. Потом я вас обоих тщательно проверил».

«Очевидно, мы прошли проверку». Он вытащил «Глок» из чемодана и направил его на нее.

Она вздрогнула и инстинктивно потянулась рукой под кожаную куртку.

«Стоп. Вам следовало бы знать, что я эксперт по оружию. Я участвовал в соревнованиях по стрельбе в США последние шесть лет. Мог бы поехать на Олимпиаду, если бы захотел, но мне не нравится политика».

Она откинулась на локти и улыбнулась. «Знаю. Я разговаривала с тренером, который пытался тебя завербовать. Сказал, что ты умница, но и стрелок чертовски хороший. Рада, что ты можешь взять пистолет в руки, когда злишься на кого-то, или хотя бы чтобы защитить себя. Как я и говорила. Цели и люди – это разные вещи».

Чад улыбнулся, опустил пистолет и бросил его в чемодан. Она действительно начинала ему нравиться. Она была достаточно резкой, чтобы вызывать интерес, не вызывая при этом раздражения. «Кто сказал, что я злюсь?»

Она встала и подошла прямо к нему. Схватила его за воротник и крепко поцеловала в губы. Отстранившись, она сказала:

«Теперь, когда мы с этим разобрались, никогда больше не направляйте на меня пистолет».

Он обхватил её шею и притянул к себе. Их губы словно слились воедино, словно два расплавленных металла, образующих один прочный сплав. Они медленно разжали объятия.

Чад сказал: «Думаю, мне стоит быть с тобой осторожнее после того, что ты сделал с футболистом. Но можем ли мы теперь хотя бы немного поработать вместе?»

Она вернулась к кровати и села. «Думаю, да».

Они смотрели друг на друга, не дрогнув. Чад не знал, что о ней думать. Он ценил её профессионализм, силу и, конечно же, красоту. Проблема была не в этом. Просто она всегда была такой серьёзной. Такой стойкой. До сих пор. И всё же он задавался вопросом, что побудило Кэмдена Уорфилда отправить её туда. И почему он не сказал им, что она будет там.

Чад взял стул из-за маленького столика и сел напротив нее.

«Почему Уорфилд послал вас?»

«Это довольно очевидно. Многие хотят VH-40, а теперь ещё и прицел Болдуина. В Европе есть определённые фракции, которые хотят отделиться от НАТО и изолироваться. Националисты, неонацисты, фашисты. Выбирайте. В недавнем прошлом все говорили о единой Европе, о разрушении торговых барьеров и так далее. Но этого так и не произошло.

По крайней мере, не до такой степени, как хотелось бы некоторым. В Германии многое из этого было приостановлено с воссоединением. Они были слишком заняты уборкой собственного двора, чтобы беспокоиться о ком-то ещё. Вот почему некоторые экстремистские группировки добились такого успеха. Экономика, Чад. Вот что движет миром сегодня. Вся власть у бизнесменов. Политики – всего лишь их марионетки. Уорфилд просто пытается защитить свои активы.

«Но пока он не так уж много ставит на карту. Он не вложил денег в производство прицела Болдуина. Насколько мне известно, он не переоборудовал заводское оборудование».

«Это правда. И в этом-то и вся суть. Он знал, что вы работаете над аналогичным оружием и отдали бы левое яйцо, чтобы увидеть VH-40. Он также знал, что Фрэнк Болдуин страдает от нехватки денег и готов на всё, чтобы его мечта сбылась. Он идеально использовал вас обоих. Он также знал, что вы три года проработали на фон Герца, хорошо знали этого человека, говорили на его языке и были готовы честно вести с ним переговоры, чтобы заключить сделку как можно быстрее. Если бы он прислал одного из своих вице-президентов или даже приехал сам, он оказался бы в крайне невыгодном положении. Он это знает. Он проницательный бизнесмен. Вы также разбираетесь в этом оружии лучше, чем кто-либо в Warfield Arms, возможно, даже лучше, чем кто-либо в Штатах».

«Лесть поможет вам везде».

«Я запомню это».

Их взгляды снова встретились. Чад спросил: «Почему чехи пытаются нас расстрелять?»

«Не знаю. Либо им нужен прицел Болдуина, либо они не хотят, чтобы ты заполучил VH-40».

«Может быть, и то, и другое».

«Возможно. Нам придётся выяснить, на кого они работают, а это может быть сложно. У нас есть ещё одна проблема. Те мужчины, которые рылись в вашей комнате. Они были американцами».

«Правительственные агенты?»

Она покачала головой. «Не думаю. Это не их обычная практика. К тому же, парень выронил «Глок». Я лишь предполагаю, но подозреваю, что большинство не используют «Глок», если только не находятся в глубоком укрытии».

"Почему?"

«Государство заключает контракты с Beretta. Они могут использовать собственное оружие, но большинство предпочитают государственное.

Это хорошее оружие. Ну, ты же знаешь.

«Тогда кто они?»

«А как насчёт конкурентов Warfield? Вы знаете это лучше меня».

Он об этом не подумал. «Это идея. Другая компания нанимает нескольких головорезов, чтобы помешать сделке состояться. Есть ещё два американских…