Текст книги "Заключенный (ЛП)"

Автор книги: Скай Уоррен

Соавторы: Анника Мартин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Не могу перестать трахать ее.

Но здесь есть что-то большее: когда я смотрю на нее в библиотеке, такую взволнованную и заведенную, она напоминает мне ту девушку, которую я видел в тюрьме, ожидая возвращения в камеру. Не красивую и умную, какой я знаю ее сейчас, а робкую. Слишком невозмутимую. Которая прячется от всего, как будто она ничего не стоит. Как будто она не может позволить людям увидеть себя.

Если бы я был хорошим человеком, я бы позволил ей прятаться. Я бы позволил ей смотреть в окно на красивый и свободный вид, пока трахаю ее. Ее юбка задрана вверх, обнажая голый зад. Я бы мог оторваться от ее киски и позволить ей вернуться к газете. Но я не хороший человек, и я не позволю ей прятаться. И не важно, что она бы предпочла смотреть на небо, чтобы не столкнуться со мной лицом к лицу. Я разворачиваю ее на столе, хочу видеть ее глаза, когда проникаю в нее. Она мое небо, и я буду смотреть на нее, пока кончаю.

Она немного сопротивляется, и я крепче сжимаю ее. Касаюсь ее так, что это делает ее тело податливым.

– Грейсон…– ее дыхание учащается, и за очками я вижу глаза, полные желания.

Этот взгляд ставит меня на колени. Я склоняюсь перед ней и целую центр ее киски, именно в том месте, где она мокрая и открытая.

Она резко втягивает воздух. Я знаю, что она хочет большего, но она не попросит об этом. Я скольжу языком по ее складкам, изучая, как делаю каждый раз. Она вздрагивает подо мной, дрожа на кончике моего языка. Пока я не облизываю ее клитор. Тогда все ее тело замирает. Она стонет что-то похожее на мое имя. Поэтому я облизываю ее снова и снова, пока не слышу ее совсем четко. Грейсон, пожалуйста, Грейсон, пожалуйста.

– Что тебе нужно, малышка?

Она издает звук измученного животного. Я легонько прикусываю ее клитор. Она должна была знать, что это приближается, но она по-прежнему удивленно вскрикивает. Ей нравится, когда я кусаю ее, причиняя ей легкую боль, – это заставляет ее чувствовать. Ее мать пренебрегала ею, игнорировала, но я – противоположность. Мне все время ее недостаточно, и она об этом знает. Ее крики эхом отзываются по комнате, через открытое окно по разрушенным соседним зданиям.

Мой твердый член упирается в джинсовую ткань. Я освобождаю его, прижимаюсь к ее бедрам, привожу ее в нужное положение, управляю ею. Я всегда двигаю ее тело так, как того хочу. Раньше я ненавидел, когда она называла меня пещерным человеком, но больше нет. Да, я затянул ее за волосы в свою пещеру, и я не отпущу ее.

Я погружаюсь в нее, трахая. Это сладкое облегчение. Она пульсирует вокруг меня, измотанная интенсивностью движений.

Она хнычет.

– Грейсон…

Кровь кипит в моих ушах, я втягиваю носом воздух. Это уже слишком, и единственный способ, которым я могу успокоить себя, это облизывать, посасывать и кусать ее грудь, делая ее розовой.

– Еще...

Я качаю головой, все еще слегка удерживая ее сосок, пойманный зубами. Я похож на зверя с добычей. Она никогда не сможет освободиться от меня. Никогда не сможет спрятаться от меня, ни в газете, ни в своих книгах, ни где-либо еще.

Мои яйца взрываются. Я в секунде от того, чтобы кончить. Я не в состоянии сдержаться, поэтому максимально использую это. Хватаю ее за бедра, и она оборачивает ноги вокруг меня. Затем я поднимаюсь и раскачиваю ее обеими руками, врываясь в ее влагалище самым грубым и холодным способом.

Она сокращается вокруг меня. Ее киска течет по моему члену. Руки хватают меня и крепко сжимают. Губы посасывают кожу на моей шее, и я даже не уверен, что она осознает это.

Она как дикая штучка в моих руках, вовлекает меня в свое удовольствие, топит меня в нем. Я кричу, когда мой член освобождается в нее, смешиваясь с ее влажностью. Я еще сильнее сжимаю ее зад, используя ее тело, чтобы излить последние капли своего удовольствия. Я нависаю над ней, покрывая неаккуратными поцелуями шею, ухо. Затем отстраняюсь и смотрю на нее.

Когда-то она ненавидела меня, но то, что я вижу в ее глазах сейчас, – это не ненависть. Даже не страх.

Это любовь.

Я не заслуживаю ее любви, но, так или иначе, она у меня есть. Я вообще ее не заслуживаю, но она моя. Красивая и умная. И такая чертовски сильная. Как будто вселенная подарила мне ее, чтобы перечеркнуть все остальное дерьмо. И я думаю, что если бы мне пришлось пройти через все это снова, зная, что в конце она будет здесь, будет моим призом, я бы сделал это. Я бы сделал все что угодно, лишь бы она так на меня смотрела.

Мое дыхание замедляется.

– Я знаю, что ты пытаешься разобраться со своей частью истории для газеты, но мне нужно было трахнуть тебя.

Простая правда.

Эбби садится, запускает руки в мои волосы и смотрит на меня глазами шоколадного цвета.

– Я знаю.

– Я не хочу мешать тебе закончить.

Ее взгляд смягчается.

– Все в порядке. Теперь я знаю, что написать.

– Ты думала о газете, пока я трахал тебя?

Ее улыбка слегка порочная. Полная огня. Мой любимый вид ее улыбки.

– Совсем немного.

Ее очки по-прежнему на ней. Иногда мне нравится, когда она снимает их. Иногда мне нравится ломать их, и тогда нам приходится покупать новые. Иногда мне нравится, когда она носит их. Они немного покосились после того, что мы только что делали. Я поправляю их, так же поступаю с ее волосами и ее телом. Мне нравится прикасаться к ней.

– Какую часть ты выбрала?

– В этой части я написала о нас в машине, сразу после побега, когда ты дотронулся до моей щеки. Ты коснулся меня, потому что хотел. Потому что мог.

– Всегда, – говорю я.

– Именно эту часть я выставлю. День твоего побега.

Я ощущаю ее слова кожей, каждым нервом, они освещают меня изнутри.

– День, когда я сделал тебя своей.

– В этот день я тоже сбежала. Просто тогда я еще не осознавала этого.

Она улыбается.

Костяшками пальцев я провожу по линии ее челюсти. Я никогда раньше никого не подпускал так близко, когда все желания и потребности человека стоят выше собственных. Иногда меня пугает, насколько глубоки мои чувства.

– Помнишь, что ты сказала? Когда кто-то рассказывает их историю, это помогает им исцелиться. Делает их цельными.

Она приподнимает брови.

– И сразу после этого ты сказал, что некоторых людей невозможно исправить, – она дразнит меня. – Они никогда не смогут быть цельными.

– Возможно, я ошибался. Не в части про излечение, а в том, что человек всегда может стать цельным. Я знаю это, как факт. Знаю это по личному опыту.

Она смотрит на меня, пойманная серьезностью моего тона. Она знает, что я больше не говорю об историях, точно так же, как знает то, что принадлежит мне, что я всегда буду защищать ее, даже если нам придется разобраться с еще более серьезным ублюдком, чем губернатор.

Она перемещается и прижимается к моей груди. Я закрываю ее своими руками, словно стеной, от целого мира.

КОНЕЦ

Заметки

[

←1

]

^{Романист, публицист, драматург, активный борец за права человека, отчасти последователь Мартина Лютера Кинга.}